Сизая сороконожка армейской "жести" скатилась с сопки и скрипя сочленениями ринулась к неглубокому озеру в лесопосадке. Рощица корявых березок окружавшая озерцо имела солидный иконостас воспоминаний о воинских преступлениях свершившихся в этих местах и стоически приняла в объятия зловонный хлам именовавшийся боевой техникой и личным составом.
Колонна грузно повозилась в истрепанной гусеницами рощице и приготовилась отойти ко сну. Офицерский состав плотоядно потирая лапы, готовился в заключительной пьянке. Пьянке знаменующей окончание "полигона" и начало скучной пол..ковой жизни.
Последним сегментом "сороконожки" появившимся в расположении лагеря была 893-я "Грымза" — пенсионного возраста "Шилка" с набором старческих болезней положенных лампово- артиллерийским системам ПВО. Бедняга умудрилась подхватить серьгу — огрызок стального троса с руку толщиной в комплекте со ржавой пудовой гирей "серьги" и хромала на все четыре лапы. Припадая и рыская "893"-я доплелась до свободного места и облегченно выпустив в кусты клуб сизого выхлопа замерла прислушиваясь к звукам разгорающейся офицерской гулянки.
К потрескивающей остывающим дизелем "хромоножке", нетвердой походкой приблизился обер-лейтенант Володя и покачивая огромной не в размер тщедушному телу фуражкой сообщил усталому экипажу, что он спать сегодня будет. А не спать будут те растяпы которые умудрились поймать такой подарочек. "Зубило, молот и тишина" вот ваш лозунг до утра. — резюмировал взводный и уплыл в клубах алкоголя в сторону командирского кунга.
Насилие, свершенное экипажем над многострадальной "893"-й вершилось как и любое злодеяние под покровом субтропической ночи. Немигающие крупные звезды бездушно глазели на то как озлобленные военные рвали обшивку в бортов и вытягивали нервные волокна кабелей. В тиши негромко рыкнул запустившийся дизель и по жилам "Грымзы" пробежали первые струи живительного тепла. А потом… Потом бездушные людишки начали выжигать запутавшийся в траках трос этим теплом. Окружающие березки плясали паяцами в отблесках сварки, над умирающей душой "893"-й подымался столб удушающего дыма от горящей стали, а сердце "Грымзы" — БПС (бортовой преобразователь сети) надрывалось в муках и искрило пробитой изоляцией.
А потом "Грымза" умерла. И умершая сталь стала мстить. Изощренно, безумно и не тем кто ее наскоро насиловал. Она избрала своей жертвой доброго взводного Володю. А кому как не ему? Ведь Володя попал в офицеры по недоразумению. Скорее, по нехватке разумения — поступал в сельхоз- академию, провалил вступительный и что бы не терять год ринулся в Полтавское училище ПВО. Чем не смертный грех. Вот за него и взялась не успокоенная душа "893-й".
Месть была мгновенной, жестокой и единственно правильной с точки зрения Судьбы. Не внял Володя предупреждению в виде просвистевшего в миллиметрах от левого бицепса лопнувшего танкового троса, бритвенной чистоты разреза рукава форменной рубахи и угрюмого взгляда застрявшей на рампе боевой машины. Часом позже, "893"-я отрезала ему обе ноги, впечатав острым краем передка в трубы отопления ремонтного бокса.
Сошлись стрелки небесных часов и рухнуло заклятие. Через пару месяцев Володя бодро скакал по госпиталю на костылях и улыбался осеннему небу в давно немытые окна. Сквозь тусклое стекло с небес светила "комиссия" и гражданка.
Володе до чертиков надоела армия, служба и тот путь который он выбрал, ему просто хотелось быть агрономом, любить женщин, а не начальство.
Потому что у каждого есть своя жизнь и негоже проживать чужую. Свою пропустишь.
*Писано с реальных событий и посвящено моему взводному. Единственно что я не упомянул, так это то как я заработал в те дни от Володи трое суток "губы" за самоволку "посредством боевой" техники, которые так и не отсидел.
