Глава XVIII. Джованни VI Витторио, Альберико да Барбиано и изгнание варваров (Pax Italica)

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой альт-исторический цикл Pax Italica, и сегодня речь пойдет о правлении короля Джованни VI Витторио. Рассказано будет о делах семейных, продолжении масштабных войн в Италии, новых взаимоотношениях с Папой Римским, развитии государства, и многом другом.

Содержание

Джованни VI Витторио ди Фиренце

Джованни Витторио ди Пьетро Витторио ди Джованни Витторио ди Фиренце разительно отличался от отца и деда. И тот, и другой были сильно авторитарными, деспотичными личностями, решительными и амбициозными, циничными и ловкими политиками. Экспансия и величие для них были целью, ради которых оба правителя приносили немыслимые жертвы. Джан Витторио же больше всего на свете ценил мир и процветание, был мало подвержен страстям, и отличался спокойствием и тихим нравом. В его воспитание родители не вмешивались, поручив это дело гуманистам, в первую очередь – Джованни Боккаччо и Франческо Петрарке, самым видным философам, мыслителям и писателям своей эпохи. Это в свою очередь сблизило Джан Витторио со Святым Престолом, который возлагал на него большие надежды по установлению мира в Италии. Для большего влияния на юношу авиньонские папы попросили Бригитту Шведскую, будущую святую, проживавшую в Италии с 1350 года, вмешаться в воспитание Принца Римлян, и та исполнила просьбу, обнаружив в наследнике Великого Тирана Романьи благочестивого и умного мальчика. Все это приведет к тому, что Боккаччо и Петрарку он станет называть «моими настоящими отцами», Бригитту – «моей матушкой», а Екатерина Сиенская, еще одна будущая католическая святая, станет его «любимой сестрой» с ранних лет, когда между ними установится чистая и непорочная дружба. А вот настоящих своих родителей Джованни Витторио не сильно жаловал, считая их обоих чудовищами и грешниками, коих в истории Италии едва ли наберется больше дюжины. С отцом они так и не нашли общий язык, а свою мать, попытавшуюся в 1372 году взять власть в свои руки, новый король упрятал в монастырь, где она прожила еще много лет, и, по слухам, успела переспать со всеми своими охранниками вопреки зрелому возрасту.

Супругой Джан Витторио была Маргарита Анжу-Сицилийская, дочь Марии, племянница королевы Джованны, и, соответственно, его кузина. Разрешение на брак было выдано папой Урбаном V в 1366 году, и сразу же после этого в Риме сыграли свадьбу. Маргарита воспитывалась в одной большой компании детей, вместе со своим женихом, и отличалась общими с ним интересами. Вместе с Екатериной Сиенской, ее одногодкой, и будущим королем Романьи, она составила «младшую романскую троицу», которую противопоставляли «старшей» (Пьетро Витторио ди Фиренце, Джованна и Мария Анжу-Сицилийские). Вместо похоти, разврата и жестокости «младшие» более интересовались богословием и античной литературой, испытывая большие симпатии к гуманизму, и считая его следующим этапом в развитии общественного самосознания Романьи. При этом отношения между всеми тремя были платонические, даже между супругами Джан Витторио и Маргаритой – ходили упорные слухи, что они очень редко спали вместе, и вообще мало интересовались противоположным полом. Возможно, именно потому у них родился всего один ребенок – принц Чезаре Витторио (1372-1421). После того, как они стали королем и королевой, придворные нравы стали более строгими, а былому разгулу свободных нравов пришел конец. Период тотального падения морали в государственной верхушке завершился, и все вернулось к обычным порядкам.

Помимо детей королевских кровей, вместе с Джан Витторио воспитывались и обучались дети самых знатных и влиятельных фамилий Романьи – Монтефельтро, Малатеста, Медичи, Альбицци, Пацци, Кавальканти, Люпино, Альдобрандески и других. Многие из их представителей в результате сформировали личную свиту Принца Римлян, а после его коронации вошли в состав Королевского Совета. При этом именно в правление Джованни VI Витторио началась перестройка баланса сил между династиями в романской верхушке – старые дома стали отходить на второй план, а на первый вышли те три фамилии, которые больше всего обогатились на торговле в Ближнем Востоке и Африке, а затем на банкротстве Барди и Перуцци – Медичи, Альбицци и Пацци. Все три семейства были враждебны друг другу, но каждое предоставляло короне и ресурсы, и ценные кадры, а умелая политика короля позволяла балансировать между ними, и не давать ни одному из указанных семейств решающего преимущества вопреки тому, что к концу правления Джованни VI они уже контролировали львиную долю экономики и политики государства. В этом король проявил неожиданный талант – все видели в нем слабого, добродушного монарха, не способного на хитрость и гибкую политику, но в действительности Джан Витторио смог балансировать между различными партиями Романьи, используя их на благо государства и вынуждая сотрудничать друг с другом. Не оправдались надежды некоторых и на мягкотелость монарха – когда представители родов Малатеста и Монтефельтро в 1373 году попытались развязать друг с другом войну с помощью наемников, Джованни VI без лишних реверансов арестовал всех причастных, часть из них казнил, а наемников заманил в ловушку и перебил. После такого многие внутренние склоки в государстве утихли сами собой – никто больше не хотел провоцировать непредсказуемого короля на подобные действия.

Плохое наследство

Свою коронацию Джованни VI Витторио провел в очень скромных условиях, так как страна вела изматывающую войну, и пышный праздник никто бы не понял. Король интересовался делами военными еще в бытность свою Принцем Римлян, но не обладал сколь-либо значительными военными навыками, и потому сторонился командования войсками. С другой стороны, он неплохо освоил организационные меры, и коллективное решение сложных вопросов. В первые дни его правления в Королевский Совет Романьи были введены его сверстники Гульельмо де Пацци, Томмасо дельи Альбицци, Антонио да Монтефельтро, престарелый кондотьер Галеотто Малатеста. Викарием стал Сальвестро де Медичи, искушенный политик и интриган [1]. Все эти новые консулы сформировали ближний круг соратников короля, и занялись решением самых насущных проблем – поиском средств для продолжения войны, и поиском способов победить Белый Отряд Джона Хоквуда, который продолжал терроризировать Романью, и уже успел завоевать ее две самые северные провинции – Эмилию и Романью. Путем реструктуризации налогов и взятия новых займов у флорентийских банкиров короне удалось вновь собрать армию, и к началу 1373 года уже стало казаться, что ситуация вот-вот стабилизируется.

Увы, новая армия, укомплектованная по старым принципам, показала все ту же несостоятельность против крупных банд наемников. В сражении у Лукки романское воинство, возглавляемое несколькими германскими кондотьерами, было разбито и рассеяно. Город попал в осаду, и доблестно сражался 11 месяцев, пока наконец-то не был взято миланскими наемниками. Практически все его население было перебито, выжили лишь молодые девушки, которых англо-французские наемники взяли в жены и наложницы. В 1374 году Хоквуд, получив новые подкрепления из Милана, вторгся в Тоскану, и начал медленно приближаться к Флоренции. Собрать средства для обороны города королю удалось, но вот с формированием полевой армии он тянул время – практика показывала, что пока что у Романьи нет возможности одолеть сильно раздувшийся в размерах Белый Отряд. В результате этого, когда Хоквуд приблизился к столице Романьи, Джан Витторио банально откупился от него, и при посредничестве англичанина начал переговоры с Бернабо Висконти, синьором Милана, прося мира. И мир был заключен, но на очень тяжелых условиях – Романья выплачивала Милану 180 тысяч флоринов контрибуции, а также передавала ему во владение провинции Романья и Эмилия. Это был очень болезненный удар по престижу государства, до того считавшегося непобедимым в крупных войнах, но это было только начало.

Белый Отряд так и не покинул Тоскану из-за стремительной перемены итальянской политики и нанимателя. Новый авиньонский папа, Григорий XI, твердо намеревался вернуть Святой Престол в Рим, но он категорически не желал признавать подчинение города и Лацио романцам. Более того, он оказался первым понтификом за долгое время, кто решил расширить Патримоний, причем сразу же сделал ставку на силу в обход дипломатии. В 1375 году он перекупил Белый Отряд вместе с его командиром, и выдвинул Джованни VI ультиматум – передать в его распоряжение провинции Умбрия и Марке, и отказаться от прав на короны Неаполя и Сицилии. Само собой, король Романьи не собирался делать этого, и категорически отказался выполнять требования, из-за чего одна война перетекла в другую. Правда, здесь у него появился новый союзник в лице бывшего нанимателя Хоквуда, Милана, и его синьора Бернабо Висконти, который также получил ультиматум с требованием отказаться от завоеваний и передать ряд территорий в распоряжение Святого Престола. В результате этого Милан и Флоренция заключили союз, и объединили свои войска против Белого Отряда, который в это время начал повторное завоевание Романьи, на сей раз – для папы Григория XI. Впрочем, первые попытки союзников разбить его потерпели неудачу – Хоквуд в который раз одержал победу в череде сражений, и преспокойно занялся своими делами. Более того, не доверяя одному кондотьеру, Григорий XI в 1376 году нанял еще одну крупную армию наемников – Бретонский Отряд во главе с Сильвестром Бюде и Жаном Маластруа. Во главе всего «христова воинства» был поставлен кардинал Роберт Женевский, бывший вместе с тем графом, и питавший к итальянцам особое пренебрежение.

И тут внезапно оказалось, что волна насилия, захлестнувшая Италию еще при Пьетро IV Витторио, была сущей мелочью в сравнении с тем, что устроили англичане, французы и бретонцы. Судьбу Лукки повторил города Фаэнца и Равенна, а Хоквуд прославился как «новый царь Соломон» — во время разграбления города два его наемника не могли поделить особо красивую монашку, и едва не подрались друг с другом, но их спор разрешил английский предводитель, убив несчастную девушку. Оба города опустели, часть их населения бежала куда глаза глядят, большинство были просто перебиты, за исключением все тех же красивых девушек, а иногда – и красивых мальчиков [2]. Не заслуживали пощады не только горожане, но и представители церкви, которых грабили и убивали ничуть не меньше, хотя формально наемники служили Святому Престолу. Но даже эти зверства превзошли бретонцы, которыми командовал кардинал Роберт Женевский, разграбив и разрушив до основания в 1377 году еще один город, Чезену. Погибло около 8 тысяч человек, древние укрепления и жилые дома разрушены или сожжены с таким размахом, что даже находившиеся поблизости «герои» Белого Отряда были шокированы, и помогли спастись примерно тысяче женщин и детей, бежавших в горы. По иронии судьбы, Чезена задолго до разграбления заявила о своей лояльности Папе Римскому, что отнюдь не спасло ее от зверств варваров. Произошедшее повлияло даже на Джона Хоквуда, который подумывал какое-то время уйти со службы вместе с Белым Отрядом, но в обмен на увеличение выплат и титулы остался на службе у понтифика [3].

Однако самым ужасным стало то, что Бернабо Висконти вместе с Миланом после новостей о резне в Фаэнце и Равенне, и разрушении Чезены, фактически вышел из войны, предпочитая первым делом решить другие свои проблемы, и не пытаться победить на поле Белый Отряд. Правда, перед этим он попытался перекупить Джона Хоквуда и его людей, но Святой Престол платил больше, чем мог позволить себе измотанный постоянными войнами Милан, и потому Висконти ждала неудача. В результате этого Джованни VI Витторио и Романья остались один на один против сильнейшей армии наемников в истории Италии, с истощенной длительными войнами экономикой, ослабленным войском, и прямым конфликтом с Папой Римским. Дабы еще быстрее склонить своих противников к миру, последний пошел на крайние меры, и в конце 1376 года разом отлучил от церкви короля Джан Витторио и всю Романью, запретив проводить богослужения, отпевать покойников и крестить детей. Положение казалось безнадежным, и лишь чудо, или совершенно экстраординарные меры могли спасти Романью и всю Италию от коллапса и склонения перед Папой Римским, возомнившим себя верховным владыкой всего региона.

Отряд Сан-Джорджо

Действия папы Григория XI и его наемников, впрочем, оказали не только устрашающий, но и совершенно противоположный желаемому эффект. Папа-француз, пускай и вернувшийся в начале 1377 года в Рим, вместе с иноземцами, разорявшими и чинившими насилие над Италией, стали считаться исчадиями ада и испытанием, посланным с небес итальянцам дабы заслужить прощение. Угроза повторения судьбы Лукки, Фаэнцы, Чезены или Равенны привела к тому, что романские коммуны сплотились, и поддержка монархии значительно возросла. Дошло до того, что священников и монастыри, поддержавшие папский интердикт, начали избивать и грабить, и на волне возросшего антиклерикализма Джованни VI объявил о секуляризации всего церковного имущества на нужды войны [4]. Сама же война была провозглашена освободительной, дабы изгнать варваров с полуострова, и раз и навсегда прекратить те жестокости, которым они подвергали Италию. Со знатных и богатых домов, крупных производственных корпораций и банков собрали дополнительные налоги. Многие и сами отдавали свое имущество в распоряжение короны, предпочитая отдать часть на защиту своих жизней, чем потерять все и сразу при очередном разграблении англичанами, французами или бретонцами. Все эти меры позволили собрать огромные ресурсы, которых с лихвой хватало для комплектования новой большой армии.

Правда, оставалась еще проблема качества войск, которую пока что никак не получалось решить. К счастью, последствия резни в Чезене помогли романцам и здесь. Практически все итальянцы, числившиеся в составе Белого Отряда, в 1377 году перешли на сторону Романьи и Милана, преисполнившись ненависти к иностранным солдатам удачи. Среди них оказался 28-летний Альберико да Барбиано – молодой, но весьма успешный кондотьер, до того служивший под началом Джона Хоквуда. Действия своего командира в Лукке, Равенне и Фаэнце, которые он видел своими глазами, да Барбиано воспринял очень остро, а разрушение Чезены стало последней каплей. Он покинул Белый Отряд, и поступил сначала на службу к Бернабо Висконти, но затем, видя, что тот уклоняется от войны, прибыл во Флоренцию вместе со своими единомышленниками. Король Джованни VI Витторио радушно принял его, и ввел в свое приближение. Тогда же оба они узнали, что преследуют одну и ту же цель – раз и навсегда изгнать варваров из Италии и прекратить надругательство над ее народом, творимое иностранными наемниками по папской воле. У Альберико да Барбиано к тому моменту уже созрел вполне конкретный план, как это сделать, но он требовал больших средств для реализации. У Джан Витторио эти средства были, но он не знал, как их потратить так, чтобы не повторились былые неудачи. Звезды встали в ряд, и в 1377-78 годах открылась новая глава военной истории Италии.

На самом деле план да Барбиано был довольно простым – сформировать крупную компанию наемников-кондотьеров по образу и подобию Белого Отряда, изменив лишь некоторые его особенности. Самым крупным отличием от огромной интернациональной братии Хоквуда должен был стать строгий контроль за национальностью солдат, вступающих в состав новой организации – допускать в нее планировалось исключительно итальянцев, и обязательно брать с них клятву сражаться до последнего за честь Италии, и ценой жизни не допускать надругательств варваров над Италией. Также вводились повышенные требования к дисциплине, и четкая иерархическая организация подразделений – «копья» латников и «роты» пехоты сводились в батальоны определенной численности. Вместо более или менее ровного построения впервые со времен Джулио Чезаре ди Фиренце стали употреблять четкий прямоугольный (почти квадратный) строй как для пехоты, так и для кавалерии. Кавалерия при этом получала в качестве защиты как можно более развитые латы и хороший конский состав, пехота также получала элементы латных доспехов для своей лучшей защиты. По образу и подобию швейцарцев Альберико да Барбиано вооружил пехоту длинными пиками, а по собственным наблюдениям увеличил в составе батальона численность арбалетчиков, оставив в строю также и старых копейщиков. Теперь в составе пехотного батальона половина личного состава являлась пикинерами, четверть – арбалетчиками, и еще четверть – копейщиками, при этом два последних типа пехоты носили с собой павезы. Вводилась также определенная дисциплина в плане логистики, дабы предотвратить грабежи и поборы с населения. Впрочем, чинить насилие над итальянцами вообще строго запрещалось, и нарушение запрета каралось изгнанием или даже смертной казнью, в зависимости от масштаба преступления.

Новая романская армия формировалась как личная кондотта [5] Альберико да Барбиано, связанная с Романьей 20-летним контрактом. При этом на протяжении всех 20 лет король обязывался выплачивать обязательное минимальное жалование своим солдатам и обеспечивать их продовольствием и проживанием, а непосредственно в военное время платить увеличенное жалование и обеспечивать справедливое распределение военных трофеев, доставшихся от врага. Название новой армии кондотьеров выбрали простое – Отряд Сан-Джорджо. Собственно, отряд наемников с таким же названием уже довольно долго существовал в Милане, и фактически являлся частной армией династии Висконти, но в 1374 году распался, и более не восстанавливался. Джан Витторио ди Фиренце опасался, что у него могут возникнуть проблемы с комплектованием новой армии из-за нежелания крестьян идти на службу, но проблема наемников уже настолько всем надоела, что желающих на деле оказалось больше, чем планировалось. Особенно много волонтеров записывалось в Отряд Сан-Джорджо в Южной Италии, которая была менее разорена, чем Средняя, но не желала победы Папы Римского в войне. Кроме того, людей привлекало обещание регулярных выплат жалования на протяжении 20 лет. На этом фоне даже повышенные требования к дисциплине и риск погибнуть в бою выглядели сущей мелочью в условиях Романьи, разоренной долгими и тяжелыми войнами.

Изгнание варваров

Альберико да Барбиано

Благодаря титаническим усилиям Королевского Совета и Альберико да Барбиано, Отряд Сан-Джорджо был собран и подготовлен уже к весне 1378 года. В его рядах числились 6 тысяч латников и 10 тысяч пехотинцев – огромная по меркам Италии армия, которую также дополняли 2 тысячи королевских ланчьери и эквитов. Общее командование было передано кондотьеру Альберико да Барбиано, который был провозглашен маршалом Романьи – первым в истории государства. Отряд Сан-Джорджо стремительно выступил в поход против Бретонского Отряда, который разорял Умбрию, и в ходе нескольких сражений разбил его. Пленных при этом итальянские наемники не брали – всех бретонцев, что сдались, казнили на месте без лишних разбирательств, а тех, кто умудрялся сбежать, хватали и убивали окрестные крестьяне и даже горожане, начавшие охоту за ненавистными варварами. Особенно отметилась в этом коммуна Терни, рядом с которой бретонцев окончательно и бесповоротно разбили – когда маршал да Барбиано въехал в город, его встретили стройные ряды пик с насаженными на них головами тех врагов, кто бежал с поля боя. Отряд Сан-Джорджо показал себя великолепно, особенно пикинеры, без особого труда отразившие атаку бретонской тяжелой конницы. Весть о разгроме палачей Чезены быстро облетела всю Италию, и привела к значительным переменам в политическом раскладе сил.

В начале того же года умер папа-француз, Григорий XI. Он еще в 1377 году переехал вместе со двором в Рим, что не могло не сказаться на настроениях кардиналов, и их этнической принадлежности. Более того, римляне решили взять быка за рога, и фактически взяли курию в заложники, требуя от них избрания какого угодно папы – лишь бы тот был римлянином. Эпоха доминирования французов на Святом Престоле завершилась, и потому следующим папой был избран Урбан VI, в миру – Бартоломео Приньяно, происходивший из Перуджи. Это не понравилось римлянам, которые хотели видеть вместо него папой кардинала Теобальдески, и не понравилось французам во главе с Робертом Женевским, которые вскоре покинули Рим, и в Авиньоне, в сентябре того же года, избрали Роберта антипапой Климентом VII. Начался великий раскол католической церкви, и Урбану VI был жизненно необходим сильный союзник, способный оградить его и от гнева римской толпы, и от посягательств Климента, который решил перекупить Белый Отряд, пользуясь связями с Хоквудом (который, впрочем, его недолюбливал). В это же время Бернабо Висконти всерьез задумался о том, что Романья с помощью Отряда Сан-Джорджо слишком уж усилилась, и может представлять для него угрозу – и, действуя на опережение, он также вступил в переговоры с Хоквудом и Климентом VII. В результате этого к концу 1378 года союзы вновь перевернулись – Милан и Авиньон заключили союз, Белый Отряд перешел под начало Милана, и стал набирать дополнительные силы за счет французских наемников для решительного боя с романцами. В ответ Урбан VI и Джованни VI Витторио сами заключили друг с другом мир и союз на условиях признания претензий друг другу – папе возвращался прямой контроль над Римом и Патримониумом, секуляризованное имущество возвращалось церкви, а за Романьей признавалась корона Неаполя, причем в знак своей искренности понтифик даже забрал «половинчатые» титулы короля Тринакрии и Неаполя, и передал Джан Витторио «полный» титул короля Сицилии.

В 1379 году Отряд Сан-Джорджо перешел в наступление на север, стремясь разбить миланские войска, и вернуть Романье контроль над двумя утерянными ранее провинциями. В первую очередь это коснулось провинции Романья, разоренной и опустошенной Белым и Бретонским отрядами несколькими годами ранее. Во главе армии шел сам король, хотя фактическое командование осуществлял Альберико да Барбиано. Встречали их местные жители как освободителей от иноземного ига, кланялись монарху, целовали его коня и сапоги, заставляя Джан Витторио краснеть от неловкости ситуации. Некоторые города открывали ворота романскому воинству, некоторые оказывали чисто символическое сопротивление, принужденные к тому миланскими гарнизонами. За год были освобождены Равенна, Имола, Форли, Болонья и Феррара, в следующем году романское знамя стало вновь развеваться над Моденой, Реджо и Луккой. Климент VII и Бернабо Висконти возлагали большие надежды на Джона Хоквуда и его Белый Отряд, который сравнялся в численности с Отрядом Сан-Джорджо, но в сражении у Гвасталлы в 1380 году иноземные наемники были разбиты и вытеснены за реку По. После этого у Хоквуда с Висконти случилась размолвка, и наемники покинули его службу. Оказавшись практически без войска, Бернабо предпочел пойти на мир с Флоренцией, и вернул ей завоеванные несколькими годами ранее провинции Романья и Эмилия. Джованни VI Витторио по возвращении во Флоренцию организовал крупный праздник, и устроил настоящий триумф Альберико да Барбиано, присвоив ему титул графа. Папа Урбан VI также отметил заслуги его и Отряда Сан-Джорджо, передав им освященные знамена, и даровав девиз «Italia liberata dai barbari» («Италия освобождена от варваров»). Всем казалось, что отныне в Романье хотя бы на несколько лет воцарится мир.

Увы, король и его народ оказались жестоко обмануты. Джон Хоквуд хоть и был весьма прагматичным наемником, и не страдал излишней предвзятостью, но с каждым годом проявлял все больше и больше антипатии к Романье, и потому готов был присоединиться к любому ее врагу. А таковым в результате стал…. Папа Урбан VI. До избрания он показал себя как лично скромный и трезвомыслящий человек, и потому все считали, что как папа он станет весьма успешен и удачлив, но на деле уже с 1378 года он стал проявлять авторитаризм, самодурство, жесткость и редкостный (по меркам понтификов) цинизм [6]. Его откровенно дурной характер первое время сдерживала Екатерина Сиенская, которая также склоняла его к поддержке Романьи, но в 1380 году она умерла, и все преграды для самодурства исчезли. Уже вскоре после праздника победы во Флоренции Урбан установил контакты с Джоном Хоквудом, фактически перекупил его со службы антипапы, и объединил его силы с армией Карла Анжу-Сицилийского. Этот внук Карла II Анжуйского, воспитанный при венгерском дворе, пользовался большой популярностью среди хорватов и далматинцев, и еще с 1378 года планировал присоединиться к войне в Италии с целью завоевать трон Неаполя. Именно во время этой подготовки с ним установил контакты Урбан, пообещавший ему поддержку. В 1381 году Папа Римский официально отозвал титул короля Сицилии у Джованни VI Витторио, но не передал ему ни одной «младшей» королевской короны Неаполя или Тринакрии, отдав их Карлу. Одновременно с этим в Неаполе подняли восстание недобитые феодалы вместе с им сочувствующими слоями горожан и крестьянства. Когда король Романьи отказался выполнять требования, с севера в его владения вторглись Белый Отряд вместе с венгерскими, хорватскими и германскими наемниками.

К счастью, Отряд Сан-Джорджо по условиям кондотты, заключенной с Альберико да Барбиано, никто не распускал, и для его полной мобилизации понадобилось не так уж и много времени. Самые масштабные военные действия развернулись на пути из Северной Италии в Южную – в провинциях Романья, Марке и Абруцци. Именно по ним силы Карла Анжу-Сицилийского, объявившего себя королем Карлом III, пробивались на юг, чтобы поддержать местных повстанцев, и восстановить Неаполитанское королевство. Бои кипели с 1381 по 1384 годы, и отличались особым ожесточением. Самыми стойкими врагами Карла и Белого Отряда стали те представители Отряда Сан-Джорджо, которые сами происходили с Юга – они отлично знали, что олицетворяет Анжу-Сицилийский дом, и чем обернется его реставрация для крестьян, и потому не жалели себя. В конце концов, в битве у Адельфии, произошедшей летом 1384 года, Белый Отряд был разбит и разгромлен, потеряв ¾ своего личного состава. Как и ранее, сдавшихся в плен казнили на месте, игнорируя возможность выкупа. Джон Хоквуд вместе с остатками своего воинства и несостоявшимся королем Неаполя был вывезен в Хорватию венецианцами, и там продолжил служить Карлу, который в 1385 году станет королем Венгрии – и почти сразу будет убит по приказу Елизаветы Боснийской, вдовы короля Лайоша I Великого. Белый Отряд понесет еще большие потери, и отправится искать удачи в Милан. Там его примет с распростертыми объятиями Джан Галеаццо Висконти, и будет использовать для своей экспансии в дальнейшем, но былого могущества и славы Хоквуд вместе со своими людьми уже не достигнут.

Между тем, разгромив силы узурпатора и его наемников, Джованни VI сосредоточился на решении проблемы с Римом. Еще в 1381 году он приказал блокировать Лацио с суши и моря, мешая в том числе поставкам продовольствия, из-за чего местные жители были вынуждены надеяться только на себя. Урбан VI, проявивший себя тираном, и без того терял популярность, а угроза голода и вовсе заставляла поданных Святого Престола ненавидеть епископа Рима. Вместе с призраком голода пришла и крайняя стадия обнищания из-за прерывания торговых связей с другими частями Италии и внешним миром – и без того нищий Рим неожиданно пробил дно, и превратился в едва влачащий свое существование город. После победы у Адельфии у коммун Витербо, Чивитавеккьи и Браччано сдали нервы, и они присягнули на верность королю Романьи. Вслед за ними последовали и остальные. Когда королевская армия выдвинулась в 1385 году в поход на Ватикан, ее встречали с благожелательностью и осторожными надеждами, с тоской вспоминая те несколько лет романского владычества в Лацио, которые предшествовали возвращению Святого Престола в Рим. Урбан VI пытался бежать из города, но не смог – слишком плотным было кольцо блокады. В конце концов, его предали собственные кардиналы, встретившие Джованни VI Витторио у ворот Рима. Вскоре после этого Урбан VI умер – официально от инсульта, на деле, скорее всего, от яда, подсыпанного ему кем-то из кардиналов [7].

Выборы нового Папы Римского проходили под надзором короля Романьи и его кустодиев. В результате понтификом стал 29-летний Пьетро Томачелли, происходивший из неаполитанских дворян, не имевших за душой и десяти флоринов. Приняв имя Бонифация IX, он фактически стал марионеткой в руках Джованни VI Витторио, и выполнил все его требования. Корона Сицилии была возвращена Флорентийскому дому, а короны Тринакрии и Неаполя попросту упразднены, дабы не служить основой для сепаратизма. На территории Романьи ее короли получали право на инвеституру, а также на покупку церковной земли и обложение монастырей и духовенства определенными налогами. В Лацио установилась романская администрация, хотя формально регион все еще подчинялся папе, город Рим объявлялся «свободной коммуной» и переходил под протекцию все той же Романьи, что на деле означало его присоединение к королевству на особых правах города-провинции. При этом протекция имела определенные черты аренды, так как в обмен на контроль над Римом и Лацио Романья ежегодно обязывалась выплачивать Святому Престолу 50 тысяч флоринов. Патримоний Святого Петра официально был расширен на все вассальные Риму владения в Италии, т.е. все Романью, но это была чисто номинальная декларация, так как фактические владения Святого Престола сократились до Ватикана, замка Святого Ангела и Латеранского дворца с базиликой [8]. Джан Витторио собирался сразу же перенести в Рим свою столицу, но увидев, в каком разорении она находится, отказался от этого намерения – королевский двор город сможет принять еще нескоро.

После этого в Романье до самого конца правления Джованни VI наступил мир. Исключением стала лишь короткий крестовый поход в Африку в 1390-91 годах, организованный сразу двумя папами – римским Бонифацием IX, и авиньонским Климентом VII. Основными ударными силами его стали французы, но направлен он был на Махдию – город, контролировавшийся Хафсидским халифатом, расположенный прямо рядом с границами романских владений в Африке. Джованни VI не желал появления французов в Северной Африке, но также и не собирался оставлять Романью без защиты, потому выделил лишь ограниченный контингент войск для похода. В результате его удалось разбить армию объединившихся Хафсидов и Абдальвадидов, и разорить Махдию, крупный пиратский порт, из которого арабские корсары терроризировали берега многих христианских государств, но на этом запал французов завершился, и они вернулись домой. Романцы же, которых возглавлял неизменный Альберико да Барбиано, продолжили военные действия, и вместе с рыцарями двух орденов (Иоаннитов и Гроба Господнего) смогли отхватить от Хафсидского халифата значительный кусок земли вместе с крупными городами Кайруан, Монастир и Сфакс. «Карманный» папа, Бонифаций IX, легализовал эти завоевания, закрепив их за Романьей, а заодно короновал в конце осени 1391 года Джан Витторио как короля Африки. Вскоре после этого монарх умер от инфаркта в возрасте всего 41 года, хотя ходили упорные слухи, что на самом деле его отравили по заказу миланских Висконти, опасавшихся быстро крепнущей Романьи, и желавших объединить Италию под своим началом, а не чьим-то иным.

Вопросы управления

Несмотря на то, что вопросы войны и дипломатии занимали много времени, Джованни VI не забывал и про другие сферы жизни государства, уделяя время его управлению и экономике. В этих областях он добился не меньших, а может и больших достижений, значительно ускорив восстановление государства после разорений былых лет. Кроме того, требовалось окончательно устранить былое деление частей государства на отдельные короны, которое существовало на территории бывшего Неаполитанского королевства. Рядом эдиктов, изданных между 1378 и 1385 годами, король окончательно ликвидировал все внутренние таможни в государстве, и снял действовавшие ранее ограничения в сельском хозяйстве, требовавшие крестьян выращивать строго определенные культуры. В 1388 году был издан еще один важный эдикт, вводивший новую систему лесного хозяйства в Италии. Базировалось оно на основе еще древнеримских законов аналогичного назначения, что делало его весьма эффективным и полезным в условиях далеко не безграничного количества лесов на полуострове [9]. С небольшими изменениями закон 1388 года сохранит свое действие вплоть до конца XIX века, и обеспечит экономику государства лесом и древесным углем в достаточной степени, и без радикального обезлесения Апеннин. В то же время близ Терни, были найдены залежи железа, а в соседний город Нарни прибыло большое количество железоделательных мастеров из Германии. Даровав им привилегии, Джованни VI подстегнул развитие местной металлургии и металлообработки, что уже в XV веке приведет к появлению крупного по меркам Европы промышленного производства в горах Умбрии, которое отлично дополнит старые флорентийские мощности, и новые мануфактуры, строящиеся в Риме. Наконец, Джан Витторио позаботился о налоговых реформах, которые стабилизировали поступления денег в казну, а местами даже увеличили их. Добиться этого удалось благодаря расширению поземельного налога на все население Романьи, включая духовенство. Подобная система существовала и раньше, но работала неэффективно, а в Неаполитанском королевстве и вовсе отсутствовала. Теперь же налоги в стране платили все, внося вклад в общее дело вне зависимости от происхождения [10].

Вопросы культуры и общества Джованни VI также не оставил без внимания. Гуманисты при его дворе пользовались особым почетом, но к ним стали постепенно присоединяться и другие люди – простые художники, скульпторы, архитекторы, из-за чего Флоренцию к концу его правления прозвали культурной столицей Европы. Как нельзя кстати здесь оказался большой Палаццо Реале ди Фиренце, который смог вместить и королевскую семью, и весь его постоянно увеличивающийся двор. Дабы еще больше прославить литературный итальянский язык, сформированный Данте Алигьери, Франческо Петраркой и Джованни Боккаччо, Джан Витторио в 1390 году издал указ о ведении всей государственной документации на этом литературном языке, и об обязательном его включении в курс обучения университетов, школ и частных учителей, что поспособствует его распространению на всю Италию. Не забудет он и про суды – их количество значительно увеличится, как и численность юстициариев, следящих за судопроизводством по всей стране. Суды Южной Италии к концу его правления обретут «обычный» статус, и уровняются со всеми прочими после периода сильной зависимости от старых романских провинций и их судей. Впрочем, от проблем все это не избавляло – несколько раз по стране прокатывались восстания крестьян или рабочих, вызванные теми или иными причинами. Так, в 1378 год, в те же дни, когда Отряд Сан-Джорджо одерживал победы над бретонцами, во Флоренции случилось масштабное восстание чомпи, вольнонаемных рабочих на местных мануфактурах. Они требовали улучшения условий их труда, увеличения заработной платы, политических прав и ликвидации надсмотрщиков, жестоко наказывавших их за недоработки. Восстание это было подавлено, но масштабных репрессий не последовало, и король все же заставил синьорию пойти на уступки, уволив надсмотрщиков и несколько улучшив условия труда. Со своей же стороны Джан Витторио в 1380 году ввел закон, вводивший максимальную цену на продовольствие, а в 1381 – закон, значительно упрощавший его доставку в города. Это привело к падению прожиточного минимума, и несколько улучшило положение рабочих по всей стране.

Волновали короля и другие дела. Так, после потери Иерусалимского королевства он остался его формальным королем, и потому в Романью прибыли остатки Ордена Гроба Господнего, а также часть госпитальеров, не пожелавших присоединиться к своим братьям на Родосе. Кроме того, у Романьи уже имелся свой собственный Каносский орден, который хоть и пользовался определенной популярностью и славой, но насчитывал в своих рядах всего несколько десятков рыцарей. Желающих вступить в него было больше, но строгий устав, требование целибата и аскетичного образа жизни отпугивали многих потенциальных рыцарей. Благодаря наличию с 1385 года «карманного» Папы Римского, Джан Витторио смог пересмотреть статус и особенности всех трех своих рыцарских орденов. Каносский орден из духовно-рыцарского был преобразован в светский, чье рыцарство теперь не требовало целибата или отречения от мирских дел, но все еще обязывало быть готовым воевать и принести себя в жертву ради церкви и Романьи. Первым рыцарем нового устава стал Альберико да Барбиано. Орден Гроба Господнего Иерусалимского сохранился как военно-монашеский, но теперь также был накрепко привязан к Джованни Витторио и его потомкам, превратившись на деле в династический. При этом его устав остался достаточно строгим, но если в Каносский орден вступали только итальянцы, то иерусалимским рыцарем мог стать любой католик. Госпитальеры, прибывшие со Святой Земли, влились в итальянский «язык», но в качестве отдельной привилегии король даровал им особые права на Мальте, а весь архипелаг выделил в отдельную небольшую провинцию, чья администрация была объединена с администрацией итальянского «языка» [11]. Наконец, в 1390 году прошла канонизация двух выдающихся представителей Флорентийского дома – Джулио Чезаре ди Фиренце, и Констанции Сицилийской. Они пополнили ряды святых представителей этой династии, заслужив признание в глазах потомков. Их почитание в предшествующие десятилетия и без того стихийно нарастало в разных концах государства – Джулио Чезаре как покровителя романского воинства, а Констанции – как милосердной итальянской правительницы. Произошедшее в 1390 году стало лишь закономерным результатом того, что и так уже складывалось на Апеннинах.

В результате всего этого правление Джованни VI Витторио ди Фиренце стало временем наступления долгожданного мира и новых надежд. Романья сохранила все свои приобретения, и добилась их признания со стороны Папы Римского, а потеря двух северных провинций оказалась временной. В экономику вдохнули новую жизнь, и та стала стремительно набирать обороты. Население, понеся большие потери после эпидемии Черной Смерти и нашествия иностранных наемников, начало быстро восстанавливать потери и выбираться из нищеты. И все это было лишь начало – еще больший шаг вперед предстояло сделать следующему монарху Романьи, которому также предстояло стать последним мужчиной Флорентийского дома на троне, созданном некогда Джованни Чезаре ди Фиренце и Матильдой ди Каноссо в далеком начале XII века.

Примечания

1. Все персоналии из сурового реала.
2. Суровые реалии войны, наемников и нравов того времени. Каструччо Кастракани не просто так шутил о своем знакомом, бывшим красивым юношей….
3. В реале он таки покинул службу, но скорее не из-за усталости от резни и грабежей, а из-за конфликта с Робертом Женевским.
4. К слову, суровый реал. На изъятии церковного имущества во время Войны Восьми Святых нехило поднялись некоторые флорентийские семейства, включая Медичи.
5. Кондотта – термин, имеющий несколько значений, и конкретно здесь он употреблен как название отряда кондотьеров, а не как именование контракта по найму.
6. Суровый реал. Редко какие папы в то время заслуживали такую повсеместную и оправданную ненависть, как Урбан VI. Даже папа Борджиа на его фоне кажется просто очень развратным и аморальным, но все же здравомыслящим человеком.
7. В реале Урбан умер в 1389 году, и тогда тоже ходили слухи, что смерть его не была естественной, хотя никаких доказательств тому так и не обнаружили.
8. Говорю сразу – амбиции Святого Престола потеря владений в Италии не остановит. И не потому что мне так проще, а потому что там и в реале с контролем даже над Лацио у папства проблемы были огромные аж до XVI века, и борзоту их это ни разу не уменьшало. Собственно, у меня в рамках цикла уже были вполне реальные упоминания того, как отдельные понтифики, даже не контролируя Рим, не говоря уже об остальном Патримонии, выдвигали претензии на господство над всей католической Европой, так что….
9. Венецианцы утвердили «свой» лесхоз в следующем столетии, но и до того пользовались древнеримскими законами в этой области. И лесхоз этот был люто эффективным, позволявшим с очень скромной базой избегать сокращения площади лесов, при этом имея постоянный, и немалый поток качественной древесины для строительства торговых и военных судов.
10. Это в общем-то суровый реал, только более широко распространенный. В реале церковь платила налоги только в определенное время и в определенных государствах и коммунах Италии. Круче всего в этом плане было Сицилийское королевство Гогенштауфенов, где церковь платила все имеющиеся налоги в стране.
11. Паааатихонечку готовим переезд иоаннитов с Родоса на Мальту. Правда, послезнание тут вообще не при делах – Мальта и без того дыра дырой, а с госпитальерами связи у Флорентийского дома еще с XI века сильны, так что как-то выделить им свои территории под самоуправление, при этом не жертвуя ничем ценным – вполне себе логичное решение.