Глава 2. Дорога к Мидуэю. (Часть IV)

Окончание интересного цикла статей из жж уважаемого Николая Колядко ака midnike.

Предварительная проработка операции заняла около двух недель, и уже 2 апреля 1942 г. представитель штаба Объединённого флота капитан 1-го ранга Ясудзи Ватанабэ отправился в Токио. Там ему предстояло доложить соображения адмирала Ямамото своим коллегам из Отдела планирования Генштаба Императорского флота, капитану 1-го ранга Садатоси Томиока, а также своему бывшему однокурснику по Военно-морскому колледжу, капитану 2-го ранга Тацукити Миё, который, в отличие от него, изучал там не артиллерийское дело, а специализировался на морской авиации. Поэтому неудивительно, что именно Миё спустя три дня сформулировал основные претензии Генштаба к предложенному плану, важная роль в котором отводилась именно авиации.

1. Отсутствие «воздушного зонтика». Все предыдущие победы Императорских армии и флота были достигнуты в результате операций, которые проводились на глубину, не превышающую радиус действия прикрывающей их базовой авиации. После чего эта авиация перебрасывалась на вновь захваченные или оперативно оборудованные аэродромы, и цикл повторялся. По той же проверенной схеме планировались и операции «MO», «RY» и «FS» на юго-восточном направлении. Однако удалённость главного объекта предлагаемой «Операции МI», атолла Мидуэй, не позволяла ни прикрыть задействованные силы с воздуха, ни даже обеспечить их авиаразведкой с ближайших японских баз.
2. Оборона Мидуэя. Кроме того, Генштаб интересовало, как Объединённый флот планирует оборонять захваченный атолл в том случае, если не последует ожидаемой немедленной контратаки. Корабли соединений вторжения и прикрытия не смогут находиться там вечно, причём не только из-за того, что они могут понадобиться в других местах, но и попросту из соображений снабжения. А после их ухода, задачи обороны лягут исключительно на гарнизон атолла, крохотные размеры которого не позволяют разместить там достаточного для долговременной автономной обороны количества сухопутных сил и авиации. Притом что Мидуэй находится на расстоянии всего трёхдневного перехода от главной базы Тихоокеанского флота США и в пределах досягаемости базирующейся там дальней авиации.
3. Проблемы снабжения. Вопрос, прямо вытекающий из предыдущего. Как штаб Объёдинённого флота представляет себе снабжение всем необходимым (до пресной воды включительно) гарнизона, удалённого от метрополии более чем на 2200 миль [4100 км]. Причём через вóды, которые противник может с лёгкостью насытить подводными лодками. Отдельным вопросом стало бы поддержание численности базирующейся на Мидуэе авиагруппы, даже без учёта имевшихся тогда в Императорском флоте проблем с количеством современных самолётов [1].
4. Почему Мидуэй? Последний и главный вопрос был уже общего порядка. Исходя из чего штаб Объединённого флота считает, что американское командование рискнёт немедленно послать крупные силы на защиту форпоста, потеря которого не несёт немедленной угрозы самим Гавайским островам. С тем же успехом можно предположить, что на основании точно таких же калькуляций американцы придут к выводу, что гораздо проще и дешевле минимизировать последствия потери Мидуэя путём блокады подводными лодками и ударами дальней авиации. И лишь затем, существенно ослабив гарнизон, попытаться отбить атолл. В то время как планируемые Генштабом Императорского флота операции на юго-восточном направлении действительно создают прямую и непосредственную угрозу американским стратегическим планам по превращению Австралии в главный плацдарм для контрнаступления. Угрозу, которую они абсолютно точно не смогут проигнорировать. И не было бы логичней адмиралу Ямамото не множить сущности, а поискать своё «решающее сражение» там, у архипелагов Самоа и Фиджи, захват которых имеет смысл и сам по себе. Причём сделать это под прикрытием базовой авиации, а не в тысяче с лишним миль от ближайшего японского аэродрома.

Как можно заметить, критики плана «Операции МI», не видели в ней никаких потенциальных угроз, и уж тем более не опасались никаких катастрофических последствий в случае, если не будут достигнуты поставленные в ней цели. Как впоследствии сформулировал суть своих возражений главный критик этой операции, капитан 2-го ранга Тацукити Миё: 

«Остаётся только догадываться, понимал ли главнокомандующий Ямамото, насколько неэффективной окажется авиаразведка, если Мидуэй послужит базой. Сделал ли он тщательный учет того, как огромны расходы ресурсов и велики трудности в поддержании снабжения такого изолированного острова; как уменьшится воздушная мощь, которую нужно поддерживать на уровне в других районах, и как повлияет все это на оперативную активность флота».

Иными словами, все претензии сводились лишь к нецелесообразности Мидуэйской операции. В самом худшем случае в ней видели бессмысленное разбазаривание инициативы и ценных ресурсов, но не более того.

Второй ультиматум адмирала Ямамото

Капитану 1-го ранга Ватанабэ было нечего возразить на эти доводы, ему оставалось лишь повторить, уже в присутствии начальника Отдела планирования Генштаба, вице-адмирала Сигэру Фукутомэ, всё те же доводы, с которыми он прибыл в Токио три дня назад. Не найдя других аргументов, он связался по телефону с адмиралом Ямамото и доложил ему о серьёзных возражениях Генштаба по поводу его очередного плана. Но на этот раз Главком Объединённого флота не собирался уступать и заявил, что лучший способ перерезать коммуникации с Австралией – это лишить противника сил, которые могли бы эти коммуникации обеспечивать, что он полностью уверен в том, что американцы обязательно клюнут на наживку в виде Мидуэя, и что он твёрд в своём решении провести эту операцию.

Слово «отставка» не было произнесено вслух, но все прекрасно поняли, что на этот раз адмирал Ямамото не остановится и при необходимости прибегнет к тому же способу, с помощью которого он смог продавить свой план рейда на Пёрл-Харбор несколько месяцев назад. С той лишь разницей, что теперь он уже не просто пользующийся авторитетом и имеющий серьёзное политическое влияние адмирал и Главком Объединённого флота – теперь он превратился ещё и в национального героя, с именем которого в Японии связывают блестящие победы Императорского флота первых месяцев войны. Кроме того, нельзя было рассчитывать на выручавшее ранее вето Императорской армии – сухопутных войск для предложенной операций требовалось немного, и, в крайнем случае, её можно было осуществить имеющимися у флота силами. Вице-адмиралу Фукутомэ, равно как его шефу, адмиралу Нагано, оставалось лишь сдаться. В тот же день, 5 апреля 1942 г. Генеральный штаб официально одобрил проведение «Операции МI» и поручил штабу Объединённого флота заняться разработкой детального плана. Однако, капитуляция Генштаба не была безоговорочной. В качестве платы за согласие на навязанный им план, адмиралу Ямамото были, в свою очередь, навязаны следующие условия:

В связи с ситуацией на юго-восточном участке оборонительного периметра, первыми операциями второго этапа войны остаются «Операция MO» (захват Порт-Морсби на юго-восточном побережье Новой Гвинеи и организация базы гидроавиации на о. Тулаги в южной части Соломоновых островов) и «Операция RY» (захват островов Науру и Оушен).

Для проведения «Операции MO» Объединённый флот выделяет авианосные силы, с расчётом на то, что после выполнения задач на юго-восточном участке они возвращаются в метрополию и участвуют затем в «Операции MI».

«Операция AL» (захват западной части Алеутского архипелага), которую планировалось проводить также в начале второго этапа, переносится на более поздний срок и проводится одновременно с «Операцией MI».

Таким образом, запланированная Генштабом «Операции FS» (захват архипелагов Новая Каледония, Новые Гебриды, Фиджи и Самоа) снималась пока с повестки дня. Вместо концентрации усилий на южном направлении, фокус приложения основных сил Императорского флота на втором этапе войны смещался, стараниями адмирала Ямамото, на восток.

Штаб Объединённого флота вряд ли был в восторге от навязанных ему дополнительных операций, особенно параллельной Алеутской, заметно усложнявшей планирование и координацию, но приз того стоил. Оставалось решить, какие силы выделить для усиления 4-го флота вице-адмирала Сигэёси Иноуэ на период проведения «Операции MO». Первоначально планировалось ограничиться только что вступившим в строй лёгким авианосцем «Сёхо» и эскадренным «Кага», благо последний только что прошёл ремонт и находился под рукой в Японии. Однако вероятность наличия в том районе вражеского авианосца (японская разведка была уверена, что в рейде 10 марта участвовал лишь один американский авианосец при поддержке базовой авиации) заставила в конце концов перестраховаться. Поэтому 12 апреля 1942 г. было принято решение вместо «Кага» отправить на юг 5-ю дивизию авианосцев контр-адмирала Тюити Хара в составе двух новейших авианосцев «Сёкаку» и «Дзуйкаку», уже возвращавшихся из рейда в Индийском океане.

Командование соединений и штаб Объединённого флота. 13 ноября 1941 г. В центре в первом ряду – адмирал Исороку Ямамото.

Оставался ещё один вопрос – требовалось попытаться согласовать это изменение планов с армией. И заниматься этим пришлось человеку, крайне скептически относившемуся к перспективам «Операции MI», уже упоминавшемуся капитану 1-го ранга Садатоси Томиока. Однако, после того, как этот план был принят Генштабом флота, именно он 12 апреля 1942 г. встретился с начальником Отдела планирования Генштаба Императорской армии, генерал-лейтенантом Синити Танака. Несмотря на то, что Томиока всячески подчёркивал ограниченность целей добавленной операции, его армейский визави сразу понял, куда дует ветер. Генерал-лейтенант Танака предположил, что Мидуэй – это первый шаг в направлении уже отвергнутых армией планов о полномасштабном штурме Пёрл-Харбора. Результатом встречи стал категорический отказ Генштаба армии в выделении сухопутных сил для Мидуэйско-Алеутской операции.

Тем не менее, обе эти операции были включены в «Оперативный план Императорского флота на второй этап войны за Великую Восточную Азию» от 15 апреля 1942 г. В качестве основных стратегических задач в этом плане значилось: 

«Японии следует: Провести внезапные атаки или наступательные операции против военно-морских баз США в Тихом океане. Приложить все усилия для уменьшения возможностей противника вести морскую или воздушную войну. После успешного завершения операций в Индийском океане и у берегов Австралии, выявить основные силы флота США (и их британских союзников) и навязать им решающее сражение с целью их уничтожения». 

Сухопутная составляющая Мидуэйской и Алеутской операций возлагалась, по понятным причинам, не на армейские части, а на 

«специальные десантные подразделения флота», 

японскую морскую пехоту, хотя последующие действия оптимистично предполагалось проводить уже 

«в тесном взаимодействии с Императорской армией».

На следующий день, 16 апреля 1942 г., состоялось расширенное совещание, на котором начальник Генштаба Императорского флота адмирал Осами Нагано представил этот план лично Императору. Присутствовавший на совещании начальник Генштаба Императорской армии генерал Хадзимэ Сугияма от замечаний и возражений воздержался. Возможно, он планировал привести контраргументы армии позже и в более подходящей обстановке, однако спустя всего два дня ситуация коренным образом изменилась. В полдень 18 апреля 1942 г. в небе над о. Хонсю появились самолёты с белыми звёздами на плоскостях. На города Токио, Йокогама, Йокосука, Нагоя, Кобэ и Осака упали первые в их истории авиабомбы.

Рейд Дулиттла

Нельзя сказать, что командование Императорского флота не ожидало американских рейдов против Японских островов и не готовилось к их отражению. Одной из мер противодействия стало развёртывание системы раннего обнаружения – сторожевой линии из 116 малых патрульных судов. Эта линия располагалась примерно в 700 милях [1300 км] к востоку от японской метрополии. В основном это были мобилизованные малые рыболовецкие или китобойные суда. Поскольку корабельные радары существовали в тот момент в Японии лишь в виде экспериментальных образцов, вся надежда возлагалась на визуальное обнаружение, а импровизированные сторожевые корабли были дооборудованы лишь радиостанцией и лёгким зенитным вооружением.

18 апреля 1942 г. в 06.30 одно из этих судов, 90-тонное «Нитто Мару» №23 из состава 7-го патрульного дивизиона, вышло в эфир с сообщением об обнаружении вражеских кораблей и самолётов в 650 милях [1200 км] от восточного побережья о. Хонсю. Спустя 15 минут последовало уточнение о наличии среди американских кораблей авианосцев. В 7.30 крохотное судно, уже полчаса находившееся под обстрелом 152-мм орудий лёгкого крейсера CL-43 «Нэшвилл», передало своё последнее сообщение о «крупном соединении». Ещё через час «Нитто Мару» №23 было, наконец, потоплено. Находившиеся в боевом патрулировании восьмь американских истребителей «Грумман» F4F-3 «Уайлдкэт» между тем заставили замолчать ещё одно патрульное судно, 88-тонное «Нансин Мару».

Таким образом, сторожевая линия успешно выполнила свою задачу – американское рейдовое соединение было своевременно обнаружено на дальних подступах к Японским островам. Береговая оборона и ПВО Японии были приведены в состояние повышенной готовности, однако их командование исходило из того, что вражескому соединению потребуются ещё, как минимум, сутки, чтобы приблизится на расстояние, позволяющее задействовать палубную авиацию. Если противник вообще решится наносить удар в условиях потери внезапности.

Обнаруженными кораблями были 16-е и 18-е оперативные соединения флота США, созданные вокруг авианосцев CV-6 «Энтерпрайз» и CV-8 «Хорнет», под общим командованием вице-адмирала Уильяма Хэлси. Самолёты «Энтерпрайза» осуществляли воздушное прикрытие соединений, в то время как палубная авиация «Хорнета» находилась в ангарах авианосца, а на его полётной палубе стояли 16 двухмоторных армейских самолётов «Норт Америкэн» B-25B «Митчелл» из 17-й группы средних бомбардировщиков. Для повышения дальности машины были предельно облегчены [2] и снабжены дополнительными бензобаками. Кроме того, после нанесения удара не планировалось возвращать их на авианосцы, на которые они в любом случае не могли приземлиться – бомбардировщики должны были продолжить полёт в западном направлении и совершить посадку в Китае, на территории, контролируемой армией Гоминьдана.

1. Бомбардировщики «Норт Америкэн» B-25B «Митчелл» на палубе CV-8 «Хорнет». 2. Взлёт машины подполковника Д. Дулиттла.

Однако преждевременное обнаружение спутало все планы. Соединение всё ещё находилось слишком далеко от цели, хоть и не настолько далеко, как считало японское командование, не подозревавшее о том, что американцы придумали поднять с авианосца «сухопутные» самолёты большой дальности. От плановой точки взлёта их отделяли не 24, а всего 10 часов хода или 170 миль [310 км]. Продолжать движение на запад, означало высокую вероятность попасть под удар базовой авиации и идущих на перехват японских кораблей. Оставалось два варианта – либо сворачивать операцию и отходить, либо поднимать бомбардировщики прямо сейчас, серьёзно снижая шансы их экипажей на спасение. Командир «Хорнета» капитан 1-го ранга Марк Митшер и командир ударной авиагруппы подполковник Джеймс Дулиттл приняли решение рискнуть. В 09.19 последний B-25B оторвался от палубы «Хорнета» и взял курс на Токийский залив, до которого теперь оставалось около 600 миль [1100 км], а американские корабли направились в противоположном направлении. Спустя несколько часов начали поступать перехваты сообщений японских радиостанций об авианалётах на города метрополии.
 
В ходе рейда бомбардировке подверглось восемь основных и пять дополнительных целей на острове Хонсю, включая нефтехранилища, электростанции, металлургические заводы, а также достраиваемый на верфях г. Йокосука лёгкий авианосец «Рюхо». Из 16 бомбардировщиков, принявших участие в «рейде Дулиттла», уцелел лишь один, приземлившийся на советском аэродроме южней Владивостока. Из 80 пилотов и членов экипажей, 69 избежали плена (включая пятерых, интернированных в СССР [3]), трое погибли в приводнившемся самолёте. Из восьми попавших в плен, трое были расстреляны за «военные преступления», ещё один умер в лагере военнопленных. Четверо оставшихся были освобождены в августе 1945 г.

Окончательное решение

Сам Джеймс Дулиттл по горячим следам оценивал проведённую под его командованием операцию как полностью провальную – нанесённый противнику ущерб, по его мнению, и близко не компенсировал потери всех самолётов и 10% личного состава. Поэтому единственное, что он ожидал для себя по возвращении на родину – был военный трибунал. Однако подполковник недооценил пропагандистский эффект, произведённый его рейдом в США и странах союзников. Участников рейда встретили как героев, а сам Дулиттл был повышен сразу на два звания и получил из рук президента Рузвельта высшую военную награду – Медаль Почёта.

Но гораздо более серьёзное психологическое воздействие этот рейд оказал на японцев. И если младшие офицеры ещё могли себе позволить упражняться в остроумии [4], то реакция высшего командования, ощущавшего свою персональную ответственность за безопасность страны и лично Императора, была совершенно иной. Начальник Генштаба Императорского флота Осами Нагано находился в Токио и сам слышал выстрелы зениток и разрывы бомб, упавших на столицу. По воспоминаниям очевидцев, адмирал повторял:

«Это не должно было случиться, это просто не должно было случиться…».

Исороку Ямамото, узнав об авианалёте, заперся на весь день в своей каюте. Как он поздней описывал своё состояние в частном письме:

«Относительно рейда 18 апреля у меня такое чувство – будто поймали дремлющим в уверенности, что всё под контролем. Пусть ущерб невелик, всё равно это позор, что они осквернили небо над нашей столицей и при этом даже не сбит ни один вражеский самолет. Это яркая иллюстрация пословицы „лучший способ обороны – это наступление“».

Ущерб, нанесённый «рейдом Дулиттла», был не только психологическим: 1. Разрушения на металлургическом заводе в Токио. 2. Повреждённый корпус лёгкого авианосца «Рюхо» на верфи г. Йокосука

16 бомбардировщиков B-25B «Митчелл» сделали то, чего не удалось сделать адмиралу Ямамото и его подчинённым. Они смогли окончательно убедить Генштаб, что первоочередной задачей Императорского флота и единственным способом обеспечить безопасность метрополии является расширение оборонительного периметра и уничтожение основной ударной силы Тихоокеанского флота США – его авианосцев. И хотя, как мы видели, принципиальное решение по Мидуэйской операции было принято почти за две недели до «рейда Дулиттла», его влияние на последующие события трудно переоценить. Всякая оппозиция «Операции MI» исчезла, все решения по ней теперь принимались быстро и без особых обсуждений, прежде всего с тем, чтобы как можно более ускорить её начало.

Всё это касалось и Императорской армии, которая не ограничилась проведением масштабной и кровавой карательной операции в тех районах Китая, где совершили вынужденную посадку американские самолёты. Уже на следующий день после рейда, генерал-лейтенант Синити Танака неформально сообщил капитану 1-го ранга Садатоси Томиока, что Генштаб армии изменил своё отношение к «Операции MI». Ещё через день, 20 апреля 1942 г. Генштаб Императорской армии не только поддержал проведение Мидуэйской и Алеутской операций официально, но и принял решение выделить для них необходимые пехотные и инженерно-строительные части. Генерал-лейтенант Танака на этом не остановился. Во время очередной встречи с представителем Отдела планирования Генштаба флота он неформально поинтересовался дальнейшими планами Императорского флота на Гавайском направлении. Месяц спустя, 25 мая 1942 г., незадолго до начала Мидуэйско-Алеутской операции, Генштаб армии отдал ряду частей и подразделений уже формальные приказы начать подготовку к участию в десантных операциях на Гавайских островах. Эта подготовка должна была быть завершена к сентябрю 1942 г.

Итак, во второй половине апреля 1942 г. окончательное решение по целям и задачам второго этапа Тихоокеанской войны было, наконец, принято. Главком Объединённого флота адмирал Исороку Ямамото добился одобрения всего, что он планировал. Начиная с «решающего сражения» при Мидуэе, и заканчивая, в перспективе, вторжением на Гавайи. Настало время детальной проработки операций «MI» и «AL». А в это время 5-я дивизия авианосцев контр-адмирала Тюити Хара уже шла на юг. Туда, где через несколько дней состоится «генеральная репетиция» Мидуэя – сражение в Коралловом море, первая в военно-морской истории битва авианосцев.

1. Достаточно сказать, что на момент этого обсуждения даже лёгкие авианосцы «второй линии» были частично всё ещё укомплектованы устаревшими истребителями «Мицубиси» А5М4 и ударными самолётами «Накадзима» B5N1, или даже «Йокосука» B4Y1.
2. У самолётов были демонтированы бомбовые прицелы «Норден», УКВ радиостанции ближней связи и нижние пулемётные турели, пулемёты хвостовых огневых точек были заменены деревянными макетами и т. д.
3. Советское правительство не могло официально отправить этих лётчиков на родину, так как это привело бы к осложнениям в советско-японских отношениях. Поэтому спустя некоторое время их перевели на юг Туркмении, откуда они в мае 1943 г. «сбежали» на территорию Ирана, контролируемую британскими войсками.
4. Основой популярной шутки стала фамилия Дулиттл, которая звучит как английское словосочетание «do little» («делать немного»), японские острословы считали, что ему следует сменить фамилию на Дунасинг – «do nothing» («не делать ничего»).

источник: http://midnike.livejournal.com/8185.html