Геостратегическое значение Турции к концу Второй Мировой войны. Взгляд военного атташе Румынии
В годы Второй Мировой войны Турция своим геостратегическим положением, притягивала большое внимание воюющих сторон. Усилия союзников по привлечению её на свою сторону длительное время не давали ожидаемого результата. Сталин допускал для этого даже применение силы: на Тегеранской конференции он заявил, что "Мы должны встряхнуть их, если это будет необходимо". Несмотря на продолжительное давление, оказываемое на турецкое правительство, Анкаре удалось сохранить нейтралитет (провозглашённый 26 июня 1941 г.).
В турецких политических кругах, прогерманские симпатии преобладали, а экономический фактор был решающим в усилении этих настроений (уже в 1936 г. 50% турецкого экспорта направлялся в Германию, особенно хром). С другой стороны, сохранение нейтралитета было продиктовано боязнью, что первым главным последствием вступления Турции в войну на стороне союзников, будет немецкое военное возмездие.
Кроме того, нейтралитет Турции был продиктован неготовностью турецкой армии к ведению боевых действий (из-за нехватки военной техники), которая обеспечила своим неучастием баланс сил в регионе. Турецкая дипломатия находилась в неловкой ситуации, в которой надо было постоянно маневрировать между воюющими сторонами, пытаясь устоять перед внешним политическим и дипломатическим давлением, чьей конечной целью было вовлечение Турции в войну.
В те годы Турция была "Швейцарией" на Балканах, которая предоставляла возможность ведения неофициальных переговоров между воюющими сторонами на действительно нейтральной территории. Румыния, как и другие государства воевавшие на стороне Германии, к концу войны пыталась выйти из нее без ощутимых потерь и начала переговоры с противником, в том числе и на территории Турции, в Анкаре (переговоры велись также в Лиссабоне, Стокгольме, Мадриде и т.д.).
На заключительном этапе войны в Европе, когда военная и политическая инициатива находилась в руках Союзников, геостратегическая и геополитическая роль Турции значительно возросла.
Румынское правительство следило за развитием событий в Турции, и особенно за политико-дипломатическими баталиями, через свои разведывательные структуры. Специальная Служба Информаций при Совете Министров Румынии (ССИ) вела разведывательную работу в Турции через 3-й отдел (Турция, Греция, Испания и африканские страны) Южного Фронта (1) (так называлось одно из разведывательных управлений ССИ). В турецкой столице и в крупных городах Турции, ССИ имела своих резидентов, которые работали под дипломатическим "зонтом" или под прикрытием коммерсантов (2).
Кроме того, поток секретной информации был обеспечен румынскими военными атташе (3), работавших в румынских дипломатических представительствах за рубежом. В Анкаре, в годы войны, должность военного атташе Румынии занимал полковник Траян Теодореску.
24 июля 1944 г. он послал в Бухарест интересный "рапорт", о политической и военной обстановке в Турции,(4) в котором попытался определить причины, заставляющие Турцию избегать участия в войне на стороне Союзников, несмотря на то что исход войны был очевиден.
Полковник сообщал о тонких действиях Великобритании по привлечению Турции в войну. Он писал, что Великобритания потребовала от Турции „прекращения экспорта сырья в Германию". То, что смогла сделать в этой связи турецкое правительство с согласия Берлина, это было "сокращение общего объема экспорта в Германию". Но англичане настаивали на полном прекращении поставок, а турки надеялись, что достигнут компромисса в этом отношении.
Это британское требование предшествовалось другим, более серьезным – "разрыв дипломатических отношений между турками и немцами". Турция "сразу отказала английскому требованию", утверждая, что разрыв дипломатических отношений с Германией, в любой момент сможет привести к состоянию войны между ними.
Турция не хотела попасть в такую ситуацию, а причина этому была хорошо известна и англичанам – "неподготовленность турецкой армии из-за невыполнения обязательств, взятых на себя Англией в Адане и Каире". На конференции в Адане (30 – 31 января 1943 г.), Великобритания стремилась привлечь Турцию на сторону Союзников в обмен на военную помощь, в случае, если Германия нападет на Турцию. Но несоблюдение этих обязательств было определено желанием Турции сохранить свой нейтралитет. На Каирской конференции (4 – 6 декабря 1943 г.) союзники предприняли новую попытку вовлечения Турции в войну, но нейтралитет для турок был превыше всего, они в первую очередь боялись карательных действий Германии и Болгарии.
С другой стороны, разрыв турецко-германских экономических связей, смог бы привести – как считали турецкие власти – к "экономическому реакционизму Рейха, который сможет остановить (в Болгарии) турецкий импорт и экспорт в страны Европы". Это было бы страшным ударом по турецкой экономике, который, возможно, привёл бы к "потере турецкой экономической независимости", и к "потере её свободы политических действий".
Однако, имея в виду "существующие союзные отношения между этими двумя державами" – Великобританией и Турцией – турецкие власти надеялись, что этот вопрос будет решён "в духе дружбы".
Турция всё-таки сделало многое в этом направлении – снизила экспорт в Германию на 50%. Но действительной целью англичан не была экономическая блокада Германии, а вовлечение Турции в войну на свою сторону, и турецкие власти знали об этом.
Проблема была настолько сложной для Турции, что в конце июня 1944 г., президент Исмет Иненю, созвал высший командный состав турецкой армии, чтобы выяснить, какое было "настроение в армии по отношению к вероятному военному конфликту против Германии". Мнение военных было особенно важным, поскольку, как заявил президент Турции, из-за быстрого хода военно-политических событий, Турция могла бы "через более чем два месяцев, оставить позицию нейтралитета". Военная элита выразилась против участия Турции в войне, так как турецкая армия не была готова для этого ни морально, ни материально.
Как сообщал полковник Траян Теодореску, сразу же после этой встречи один из турецких генералов, Салих Омуртак поспешил прояснить германскому военному атташе в Турции, генералу Роде, что "Турция не имеет никаких территориальных и политических претензий" и она "никогда не повторит жест Италии, атаковать с тыла своего бывшего союзника, у которого так многому научилась". Генерал Oмуртак, по словам Траяна Теодореску, подчёркивал, что турецко-британский союз никогда не был направлен против Германии, а против возможной экспансии Италии на Балканах, после того как она оккупировала Албанию. Так что этот союз был направлен исключительно против Италии, хотя в то время Италия была хорошим союзником Германии.
То же самое единогласие, характерное для армии, было и в турецком парламенте, где только 2% были сторонниками союза с Англией и вступления Турции в войну.
Оживленную дискуссию в то время, вызвали в турецком обществе заявления посла США в Анкаре Лоуренса А. Стейнхардта, опубликованные в американской прессе. Он заявил, что "хотя турецкое общественное мнение не хочет участия Турции в войне, турецкое правительство идёт "на всё более близкое сотрудничество с союзниками". Посол отметил, что это сотрудничество "поведёт к совместной военной борьбе", подчеркивая при этом только выгоды для союзников.
Турецкие газеты резко отреагировали на это, заявив, что Турция враждебно относится к вступлению в войну, "но готова предоставить концессии своему союзнику", принимая во внимание "и турецкие собственные интересы".
Настойчивые действия по вовлечению Турции в войну, проводимые в первую очередь лондонскими дипломатическими кругами, должны были привести к реализации одной из главных британских стратегических целей, а именно: Великобритания должна была "твёрдо установится в районе Проливов и в Эгейском море, чтобы загородить завтра дорогу Советам к Средиземному морю и Суэцу".
Недопущения СССР в этот регион желали и турки. Только хотели они, действуя умело, решить эту проблему без участия Великобритании. Вот именно поэтому они избегали вступления в войну на стороне союзников: "главная причина – подчёркивал румынский военный атташе –, которая заставляет турецких правителей предпочесть состояние нейтралитета, является неопределенность в отношении намерений русских". Полковник Теодореску сообщал, что "Россия была и остается главной опасностью для турок и до тех пор, пока Германия всё ещё в состоянии подрывать русскую мощь, турки рассматривают как предательство нации любое действие, которое приведет к ослаблению Германии в борьбе против СССР". Официальные лица из Анкары знали (и сделали в этом смысле заявления в определённых кругах), что Антигитлеровская коалиция просуществует до разгрома Германии, после чего "начнутся большие противоречия между англосаксами и СССР".
Турция на заключительном этапе войны всё-таки намеревалась вступить в неё, чтобы оказаться в лагере победителей. Но для этого, прежде всего, она попыталась выяснить точную ситуацию "о русских намерениях на Балканах, которые турки считают своей зоной безопасности". Для этого в марте 1944 г., когда советские войска находились на границе с Румынией и Балканы были под угрозой, турки попытались узнать из советских дипломатических кругов Анкары, "что за желания имеют русские относительно Турции?". Им ответили, что "Мы (СССР) не преследуем в качестве цели обязательное вступление Турции в войну". Это было зловещее безразличие, на фоне британской настойчивости.
Вторая попытка выяснения намерений СССР, как сообщал полковник Траян Теодореску, состоялась в июне 1944 г. посредством турецкой прессы. Бывший министр иностранных дел, Тевфик Рюштю, известный своими просоветскими симпатиями, написал статью, в которой говорил о необходимости заключения турецко-советского союза. Статья вызвала широкое обсуждение в прессе. Были опубликованы статьи и "за" и "против" этой инициативы. Но советская пресса никак не отреагировала, что привело руководство Турции к мысли, что это был "знак того, что Россия не хочет принимать новые обязательства по отношению к туркам и хочет иметь полную свободу действий на Ближнем и Среднем Востоке".
Полковник Теодореску сообщал в этой связи и то, что турецкие власти желали, чтобы к моменту возможного вступления Турции в войну, она имела от Союзников гарантию территориальной целостности. Для этого премьер-министр Шюкрю Сараджоглу якобы обратился с этим предложением к советскому послу в Анкаре, но "ответ Советов не последовал".
В заключении румынский военный атташе писал, что "следовательно, вот почему турки колеблются вступить в войну и вот почему их участие в боевых действиях не предвидится до тех пор, пока немцы под давлением других внешних или внутренних событий в Рейхе добровольно покинут Балканы, а турки ограничатся деятельностью по поддержанию порядка на Балканах ".
В конечном итоге, британское давление достигло своей цели: 2 августа 1944 г. турецко-германские дипломатические отношения были разорваны, а 23 февраля 1945 г. Турция объявила войну Германии и Японии.
______
Павел Морару — доктор исторических наук, преподаватель Факультета Политических Наук, Международных Отношений и Европейских исследований, Университет «Лучиан Блага», Сибиу (Румыния).
1) О деятельности Фронтов ССИ, смотри: P. Moraru, Serviciile secrete şi Basarabia (1918-1991). Dicţionar. Ed. Militară, Bucureşti, 2008, pp. 104-113 или http://www.morarup.narod.ru/ss/ssr/Fr_SSI.htm.
2) C. Mâţă, Serviciile Secrete ale României în Războiul Mondial (1939-1945). Cuvânt înainte de Gh. Buzatu, Casa Editorială “Demiurg”, Iaşi, 2010, p. 89.
3) О деятельности румынских военных атташе, смотри, vezi: P. Moraru, Serviciile secrete şi Basarabia (1918-1991). Dicţionar. Ed. Militară, Bucureşti, 2008, pp. 29-31 или http://www.morarup.narod.ru/ss/ssr/Atasati.htm.
4) Al. Duţu, L. Nicolescu, Al. Oşca, Ataşaţii militari transmit… (1938-1944). Ed. „Europa Nova”, Bucureşti, 2001, pp. 353-360.
Источник: Геополитика.Ру
