«До свиданья, Альма-матер, я уже попал…», летнаб — бомбой!
«До свиданья, Альма-матер, я уже попал…», летнаб — бомбой!
Интересная и эмоциональная статья из жж Андрея Фирсова, посвященная одной из знаковых фигур начального периода советской авиации.
В прицеле фотоаппарата собор в Новочеркасске – одна из целей налета Южного отряда. А когда-то ты учился здесь Донском политехе, отсюда реально и началась «дорога в небо»…
С чего у человека начинается взрослая жизнь? Вот у тебя она началась с восстания на Кубани 2-го Урупского казачьего полка. Это только лысый хер поет про казачков, которые молились на «надежу царя» — крутили казачки того царя на шашках двух конных армий. «Горько и обидно нам стало, когда начальство заставляло нас разгонять собрания, убивать народ…» Восставшие продержались два месяца пока их не «подавили» – традиционно, пушками. Руководство полка – снимок на память перед отправкой в «царский GULAG» — на каторгу:
По делу полка арестуют твоего отца, старший брат бежит за границу (в газетах аж прописали, все же член Городской управы). Рубеж детство – юность – это очереди в тюрьму с передачей. Как там «сказала поэт»:
«Но крепки тюремные затворы,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска», ага.
Жить-то тоже надо – хорошо на Северном Кавказе открыли нефть. Первый «стаж» в немецкой концессии по нефтедобыче. Это сейчас работа «у иностранцев» – мечта, едрёныть, а тогда она сформирует устойчивую «германофобию». На всю жизнь.
Потом поступление в Донской политех – живи и радуйся, что взяли.
Только студенты тут замутили голосование по поводу отлучения Льва Толстого от церкви. В самый разгар явились демократы полиция и конфисковала урну для голосования. Результат и так был ясен – зачем было лезть в драку с полицией? Привет, – «волчий билет» и вон из института. Как там в «перестроечной» пьесе «Взрослая дочь молодого человека»: «Сидит такой «рыбий глаз»: — Диплом мы вам, конечно же, дадим, но без допуска…» В «те» славные времена это звучало: «Волчий билет» мы, конечно, спрячем, но когда закончите институт – получите его снова!»
Потом война «с германцем». Сначала у студентов была отсрочка, потом ее отменили. «Студенческое братство» порешало, что лучший способ переждать войну – идти в юнкера. Пока научат, глядишь, и война кончится. И отличный повод реализовать детскую мечту – авиация. Один из немногих «социальных лифтов» царской поры. «Благородные» в авиацию не очень стремились – средний налет на смертельный случай был 10 часов.
Всего твоей летной жизни.
Цып-цып-цып, как бы приманивает безносая…
Потом получить в рожу горячей касторкой, бр-р-р-р, желающих было мало…
— Какая авиаций? С «волчьем билетом»! На авиационные курсы по высшему распоряжению принимают только с «удостоверением о благонравии». Пшёл-л-л-л!
— Молодой человек, вы кажется хотели в авиацию? Я вас научу, только, тс-с-с-с! Едете в ближайший город, где вас не знают. Идете на призывной пункт – записываться добровольцем. Между делом упомяните, что заканчиваете политехнический институт – вам тут же дадут направление в школу прапорщиков. Делаете с него копии и рассылаете в военные училище. Где-нибудь возьмут. Закончите, получите офицерские погоны, а потом переводитесь в авиацию…
Решено! Призывной пункт в Армавире, направление в школу прапорщиков. Шесть копий разосланы в офицерские училища. Отозвалось только одно. Зато какое – Михайловское артиллерийское! Секрет интереса к «волчьему билету» был прост – «с улицы» офицера-артиллериста готовили четыре года, а бывшего студента политеха – за семь месяцев! Страшно? Не ссы. «Цуга» там, как в кавалерийском, не было… Семь месяцев и вот ты прапорщик-артиллерист.
Рапорт на перевод в авиацию, и вот мечта почти сбылась – курсант знаменитой Качи.
Учись и радуйся! Нет… Однажды начальник училища выходит на крыльцо и видит диво дивное – с «потолка», с выключенным мотором спиралит вниз «Альбатрос», по очереди то левой спиралью, то правой, то левой, то правой… Так до земли. И плюхается точно на посадочное «Т»! «Доннарветер, твою мать…!» — зарычал начальник, — «Этого курсанта на фронт! В жопу мира!»
Где у нас там текущая «жопа мира»? Ага, Румынский фронт. Там было «хорошо». Основу авиации румын составляли «форманы» и «вуазены». Такой вот «ероплан».
Помните анекдот: Дорогая, что у тебя в руках за веревочки? – «Это мой новый купальник» — Извини, это верх или низ? – «Это – все!» Вот две «палочки» вдоль – «фюзеляж», прасти хосподи, ероплана! (еще две условно не показаны). И к ним спереди прикреплена гондола, про которую какой-то юморист из Расчетно-испытательного бюро написал: «Такое впечатление, что гондолу проектировал человек, понятие не имеющий, зачем нужна гондола боевому самолету!» Пилот – впереди, наблюдатель сзади (задницу пилота наблюдать?), за ним бензобак, а за ним мотор. Если бензобак пробьет пуля, бензин хлещет прямо на раскаленные патрубки двигателя. Зажигательных пуль — не надо!
Румыны на «форманах» как встречали «германца», сразу садились на землю… Поэтому с техникой проблем сначала не было – румыны с радостью уступил свои «форманы». Скорость меньше, маневренность – хуже, пропеллер сзади — защиты никакой! Как воевать? «Каком вверх! — перводим бой на вертикаль!»
Тот самый «Вуазен»
Когда первый раз вышел в атаку на группу германских самолетов, наблюдатель – обосрался. «Сука! Ты почему не стрелял?» — Я видел – он по мне пристрелялся!!!
Потом был наблюдатель румын – тот хотя бы стрелял, за что получил свой «румынский орден» — все же первый бой румынской авиации! Успех пришел, когда место летнаба занял прапорщик Бартош. Удачный заход спиралью под «германцев» и очередь в «зад». Германский летнаб получил семь пуль!
Совместная с румынами комиссия щупает «Бранденбург» — не оптический ли обман?
Фото «на память» через несколько минут после получения телеграммы от великого князя Александра Михайловича: «Такие как Вы – гордость нашей авиации!»
Потом были еще победы. На трофейный, собственного сбития «Альбатрос» в вырезе верхнего крыла установили второй пулемет. Теперь, зайдя под брюхо германцу (те этого особо не боялись) можно было угостить его очередью в зад! (да, «шраге мюзик» германцы еще не изобрели). Но в последний раз напоролись на «настоящий» германский истребитель с пулеметом, стреляющим через плоскость винта. Хуже того, пули были пристрелочные – давали хорошо видимые «дымки» разрывов в 100 метрах – по ним германец быстро определил, что хитрый русский уходит из-под огня скольжением. Вместо Барташа летнабом было очередное «их благородие», которое, как полается, «не стреляло!» – У меня пулемет заглох! (механики потом по секрету сказали, что забыл снять с предохранителя). Закончилось это простреленным плечом и перебитыми нервами руки…
Потом Революция – на чей стороне быть – понятно. Через несколько дней ты уже выборный командир авиаотряда. Потом эвакуация отряда через «незалежные украйны», проталкивая эшелон «добрым словом и пулеметом» через толпы «самостийников».
Дальше командование авиацией «Южной завесы». Все как «мы любим» в революционные времена – приговорен к расстрелу за отдачу «контрреволюционных приказов». Потом оправдан с восстановлением в должности.
Организация дальних полетов в тыл беляков – та самая бомбежка Новочеркасска, Ростова – групповая, на полный радиус, вместо отсутствующего бензина в самолеты залит спирт. У каждого заправленного самолета стоял часовой – ибо все знали, что баках – ОН.
Участники налетов на Новочеркасск и Ростов-на-Дону…
Прорыв конницы Мамонтова. «Прошла и испарилась!» На разведку не хотели долго отпускать – самолет подобран на авиационной свалке, летчик – фактически инвалид. Привязал негнущиеся пальцы к ручке управления медицинским бинтом – 4 с лишнем часа полета в поиске Мамонтова. На спирту, как полагается, рискуя каждую минуту заглохнуть. Нашел, много севернее, чем искали…Сел рядом с поездом, чтобы передать донесения. Атака сотни «мамонтовцев». Хорошая новость — на поезде было четыре пулемета, плохая — к ним не было патронов. «Взяли шапку», пошли по поезду, набрали несколько десятков — приказ пулеметчикам огня по одиночным целям не открывать. Когда сотня казаков пошла в атаку, дали залп — те развернулись обратно. Только один офицер продолжал скакать на поезд… Если доскачет, считай, что кричали: «У нас нет патронов». В конце концов один из пулеметчиков четырьмя одиночными выстрелами его срезал.
«Получение новой техники» — трофеи после разгрома Деникина…
После гражданской – командование авиацией Северо-Кавказского и Московского округов. Пик карьеры – начальник ВВС РККА.
«Покой нам только снится» — 1926 г. командующий авиацией в операции по «разоружению Чечни»:
Штаб операции
Фотопланшет укрепленного чеченского аула
Рубеж 30-х – включен в число «тысячников» — ага, принципиально беспартийного! Кто хиппует – тот поймет – Макар Нагульнов «поднимал целину», а тут требовалось поднимать гражданскую авиацию! Это привыкшего пить спирт, разбавленный эфиром, на брудершафт со смертью – как железного ежа в мягкие задницы гражданских чинуш. Судя по тяжбам по снятию/восстановлению в должностях, там было реально жестко.
Да, как догадываетесь, в 39-м году припомнили.
Помните анекдот советских времен: — Сколько дали? – «Десять» — За что? – «Ни за что!» — Врешь, «низачто» дают пять лет! Юридически это звучит «Пять лет без оглашения приговора» — распишись! А после окончания срока – еще «пять лет» — вот десять лет «ни за что». И да, с припиской – «Использовать только на тяжелых работах», видать, хорошо кому-то на яйца наступил. И вот ты на лесоповале – на 50 «урок» ты один «политический»! От звонка до звонка.
Восстановление в армии, госпиталь военных инвалидов войны под Клином.
Фото на документы. Китель с чужого плеча. Кто из офицеров на свои первые документы не снимался в чужом кителе? А впереди еще почти целая жизнь, эт-т-ти дети, внуки…
Но в конце концов мы все сядем на свой последний рейс и останемся наедине со своим последним вздохом и последней мыслью… Какой она будет? – Я всегда служил своей Родине? или, а помнишь, как мы германца гоняли на Румынском?
ЗЫ В статье речь идет об Иване Иосифовиче Петрожицком.
