Для Советского флота — 1. «Эмден против «Сапфира».

  

 14 августа 1914 года. На границах Франции и Бельгии с Германией завязались первые бои. Драгуны в касках с саблями и пиками, гусары в небесно-голубой форме скачут по пыльным дорогам; над нивами и свекольными полями разносится треск пулеметных очередей немцев, которые косят французских пехотинцев в красных штанах, идущих в штыковую атаку по приказу сверху.
Восточная Европа так же представляет собой неспокойное место. Немецкие войска начали наступление на русских в Восточной Пруссии. Неудачно складываются для Российской империи и боевые действия с Австро-Венгрией….
      В тот же день за тридцать тысяч километров от Европы из бухты острова Паган цепочкой вышли крейсера адмирала графа фон Шпее. Остров Паган — один из островов Марианского архипелага в западной части Тихого океана. Испания продала его Германии в 1899 году. 15° северной широты. Джунгли. Редкие банановые плантации и посадки деревьев какао. Пустынные пляжи с кокосовыми пальмами. Адмирал фон Шпее командует Тихоокеанским флотом Германии. Он собирается пересечь океан в восточном направлении и захватить врасплох англичан в западных и восточных водах Южной Америки.
      Тяжелые крейсера «Шарнхорст», «Гейзенау» и легкие — «Нюрнберг», «Эмден», «Титания» следуют друг за другом. Рядом параллельным курсом крейсер «Принц Эйтель Фридрих» ведет группу судов-заправщиков с трюмами, полными угля. Все корабли держат самую экономичную скорость — десять узлов. Эскадра должна пересечь Тихий океан по диагонали — более десяти тысяч морских миль, другими словами, около 18,5 тысячи километров. Тяжелые крейсера сжигают в своих топках сто тонн угля в сутки, легкие — пятьдесят. Фон Шпее предусмотрел переход без стоянок и загрузки углем на суше. На серо-голубом море легкое волнение, юго-западный ветер силой 5 баллов.
      Незадолго до полудня на фалах адмиральского корабля «Шарнхорст» взлетают сигнальные флаги. Через двадцать секунд поднимаются ответные флаги на фалах «Эмдена». Рулевые судов читают сигналы:
      Адмирал «Эмдену»: «Свобода действий. Удачи».
     «Эмден» адмиралу: «Спасибо за доверие».
      «Эмден» «Маркоманнии»: «Следуйте за мной».
            Пятидесятилетний капитан второго ранга Карл фон Мюллер входит в элиту морских офицеров, отобранных фон Тирпицем. Каждый из них в совершенстве знает морское дело, может проявить инициативу и принять решение в любых обстоятельствах.. 1 августа 1914 года, через несколько часов после того, как Германия объявила войну России, фон Мюллер, который находился в Циндао (в бухте Сячжоу, Восточный Китай, тогда владение Германии), без какого-либо приказа вывел «Эмден» из порта и на полной скорости направился к морскому пути Владивосток-Нагасаки. Он шел в Цусимский пролив, где адмирал Того разгромил русский флот в 1905 году. Он захватил крупное русское грузо-пассажирское судно, отвел его в Циндао. Там на судно поставили вооружение, превратив во вспомогательный крейсер.
После этого, русский тихоокеанский флот испытывал нечто вроде личной неприязни к «Эмдену». Судя по всему,  перехватить «Эмден» для русских было делом чести. Ведь русско-японская война так же началась с захвата русских кораблей….
      Расставшись с эскадрой фон Шпее, «Эмден» спустился вдоль Марианских и Каролинских островок, оставил слева остров Хальмахера, а справа — Сулавеси, затем двинулся на запад вдоль Зондских островов и вышел в Индийский океан на морскую дорогу Коломбо-Калькутта.
   
   Благодаря успешной охоте камбуз «Эмдена» ломится от хорошей пищи, пива и всяческих алкогольных напитков, из кубриков и с передней палубы часто доносятся песни. Русские были хорошими учителями, когда показали, как надо действовать рейдерам. Впрочем, у самих русских это получалось гораздо хуже, но на то они и полу европейцы. Но что-то важное и полезное, можно (и нужно) позаимствовать и у них.
      »Маркоманния» и «Понтопорос» забирают уголь в нейтральных портах, и «Эмден» продолжает охоту. «Ваша задача — найти и потопить максимальный тоннаж вражеских судов». Работа хорошая, но слишком монотонная. Из перехваченных радиограмм фон Мюллер знает, что несколько британских крейсеров бороздят Индийский океан в поисках крейсера-корсара, но пока безуспешно. Как поддержать боевой дух команды?
      — Мы обстреляем нефтяные хранилища Мадраса.
      Напасть на врага в его владениях. Русские крейсера 9 лет назад действовали так же. Нефтянные хранилища они не обстреливали, но вот порезвиться в японских водах успели. Фон Мюллер хорошо изучил карту. Группа нефтехранилищ фирмы «Бирма ойл» находится в южной части порта. Справа от них — форт Сен-Джордж.
      — Согласно информационным бюллетеням, этот форт вооружен пушками калибра 152 мм, — сказал фон Мюллер старпому фон Мюкке. — Неплохо, если наши люди услышат их голос.
      — Вы правы, капитан.
      Заправщики получают приказ идти на юг, а «Эмден» в одиночку берет курс на восток. Скорость — семнадцать узлов. Мюллер и его офицеры — классные моряки. 22 сентября в 21 час в кромешной тьме крейсер с потушенными огнями подкрадывается к Мадрасу. Дальномерщики наблюдают за огнями порта:
      — Расстояние 3800 метров. 3500 метров. 3000…
      — Двадцать влево. Стоп машинам! Включить главные прожектора!
      Мощный тонкий луч рассекает ночь, в его свете возникают хранилища. Расчет безупречен. Через десять секунд «Эмден» дает бортовой залп. Фон Мюллер и главный артиллерист наблюдают в бинокли ночного видения. Промах. В башнях канониры перезарядили орудия.
      — Влево пять, меньше 200. Огонь!
      Промах. В форте Сен-Джордж наверняка уже объявили тревогу, и солдаты бегут к пушкам.
      — Влево десять, меньше 300. Огонь!
      Залп разрывает ночь, вспышка и рев, похожий на крик ярости. Воздух дрожит от орудийного грома. Тут же раздается восторженный вопль экипажа. Стрельба из пушек по нефтехранилищам — дело исключительно увлекательное. Пламя вздымается до неба, над ним султан черного дыма, пожар разгорается и превращается в жаркое зарево.
      — Прекратить огонь! Погасить прожектора! Курс 180. Полный вперед!
      Пламя над хранилищами «Бирма ойл» высвечивает половину Мадраса, словно театральный задник, и матросы «Эмдена» слышат глухие раскаты и взрывы; на этом звуковом фоне раздаются резкие хлопки — открыли огонь пушки Сен-Джорджа. Возможно, вокруг «Эмдена» вздымаются водяные гейзеры, но во тьме их никто не видит, и наводчики Сен-Джорджа вскоре перестают слать снаряды в направлении призрака, растаявшего в ночи.
 Через неделю, 29 сентября 1914 года, английское грузовое судно «Грейфес» подходит к причалу Коломбо. Его команда остается на борту, а перед капитаном порта предстают две сотни моряков.
      — Экипажи «Кинг Люда», «Таймериха», «Бьюреска», «Либерии», «Фойла». Мы встретила «Эмден» и лишились своих судов.
      «Эмден» продолжает охоту. Нельзя долгие месяцы плавать на паровом судне, не подходя к суше для выполнения минимальных ремонтных работ. Корпус, особенно в тропических морях, обрастает водорослями, ракушками, мелкими ракообразными. Индийский океан славится своим воздействием на корпус судна. Кораблю для поддержания нужной скорости требуется больше угля. Кроме того, засоряются колосники топок, трубопроводы котлов и конденсаторов покрываются накипью, слабеют крепления.
      В начале октября фон Мюллер призывает к себе старпома и раскладывает на столе рубки громадную карту Индийского океана. Слева — побережье Африки, на севере — Индия, а внизу справа даже кусочек Австралии. Фон Мюллер обводит кружочком крохотный островок вдали от всех континентов. Он расположен на 7° южной широты, в 1800 километрах от южной оконечности полуострова Индостан.
      Диего-Гарсия, самый южный из островов архипелага Чагос. В 1914 году, как и сегодня, архипелаг Чагос принадлежит англичанам. Немецкая разведка работала тогда с большой активностью. Фон Мюллер прочел несколько строк из бюллетеня: «На Диего-Гарсии нет военных и вооружения, отсутствует радиостанция. Два раза в год заходит шхуна за грузом пальмового масла. Порта нет».
      — Команда займет места по боевому расписанию, и, если встретим противника, вступим в бой. Если никого нет, произведем очистку днища около берега.
      Есть множество способов наклона судна на один борт, чтобы обнажить скрытую часть противоположного борта и очистить днище. Капитаны парусников использовали в качестве рычага мачты, к которым крепились мощные толи, намертво закрепленные на понтоне или причале. «Эмден» можно было наклонить, заполняя и опорожняя водонепроницаемые отсеки корабля.
Фон Мюллер ожидал всего, кроме того, что произошло. На якорной стоянке Диего-Гарсии стояло ни одного судна, и никто не проявил беспокойства, когда крейсер с развевающимся немецким флагом застыл на рейде. Фон Мюллер сошел на сушу в сопровождении небольшого эскорта. Британский губернатор вышел ему навстречу и пожал руку.
      — Я счастлив принять вас здесь. Мы постараемся оказать вам любую помощь.
      И добавил, что знает о родстве императора Германии с английским королем.
      Хотя наступило 3 октября, ни один из двухсот пятидесяти обитателей Диего-Гарсии не знал, что вот уже два месяца Германия находится в состоянии войны с несколькими державами, в том числе с Англией. На острове не было радио, а шхуна не заходила вот уже пять месяцев.
      Поняв это с первых же слов, фон Мюллер, его офицеры и матросы промолчали. Крейсер окружили лодки, доставившие овощи и фрукты. Вид матросов, скоблящих и перекрашивающих корпус, оказался для местных жителей развлечением, и они без устали наблюдали за работами. Один из зрителей с трудом объяснил, что уже видел немецкое судно на Диего-Гарсии в1899 году.
На следующий день, механики и кочегары будут чистить топки, обдирать соль с конденсаторов, менять прокладки насосов. А сидя в каюте, фон Мюллер будет читать газеты, собранные на захваченных судах. Убытки от обстрела Мадраса оценивались в 25 тысяч фунтов стерлингов. Калькуттская газета сообщала: «За пиратом идет охота» и указывала, что в ней принимают участие десять британских крейсеров.
Однако ремонт корабля и отдых на земле продлился очень не долго. Уже на следующий день, этот остров прославился боевыми действиями.
Когда фон Мюллеру, сообщили о появлении на горизонте дыма какого-то судна, он приказал прекратить ремонт и готовиться к бою, считая, что время еще есть. Однако через четверть часа ошибка по времени стала очевидной: к острову на всех парах летел сильный вражеский корабль.
Капитан Нозиков не знал точно, где будет вражеский корабль. Но, исходя из опыта рейдерской службы, считал, что немецкому крейсеру надо будет где-нибудь встать на стоянку для ремонта. Одинокий остров, не имеющий ничего ценного – идеальная база для любого рейдера. Хотя таких остров (а соответственно и мест) было много  — английские и русские крейсера так и не добились положительных результатов, разыскивая одинокого рейдера. С русской стороны, помимо трех  «драгоценностей» участвовал «Аскольд».  Приближаясь к острову Диего-Грасси, Нозиков,  приказал увеличить ход до максимума – лишняя проверка скорости никогда не повредит, а кроме того всегда существовала вероятность куда-то успеть. И что-то перехватить — это он знал по личному опыту. 
«Эмден» так и не был приведен в полный порядок: на острове осталось несколько вещей и часть членов экипажа. Но это были небольшие потери. Как объясняли оставшиеся причину столь резкого бегства крейсера островитянам, неизвестно. Капитан Мюллер повел свой корабль на север – поскорее от приближающегося неприятеля. Преследователь немедленно лег на параллельный курс, и здесь был опознан как русский крейсер, типа «Жемчуг». Но поскольку «Жемчуг» и его собрат «Изумруд» должны были находиться на Балтике, то приближающийся корабль явно относился к другой серии. Серия «Топаз», 3300 тонн, 8 120-мм, скорость 25 узлов – по информации находившегося на борту справочника. 
 Немецкие радисты засекли усиленную работу радиостанции русского противника – что они передавали в эфир, было очевидно. Так и не оконченный (или почти не начавшийся ремонт) играл против немецкого рейдера не позволяя развить максимальную скорость. Капитан Мюллер не считал русских серьезными противниками. Проиграли японцам (этим узкоглазым варварам), а сейчас терпели поражения в Европе. Русским только с другими варварами воевать, а не с великой Германией. Но были причины опасаться боя…
Капитан Нозиков обдумывал ситуацию, представляя, как может думать немецкий капитан. Если немецкий крейсер, все же сможет выйти из боя, будучи поврежденным, то его судьба предрешена. Вдали от собственных баз, без возможности провести ремонт и получить помощь, рейдер обречен. Практически то же самое случилось и с русскими крейсерами («Донским», «Нахимовым», «Мономахом» и «Тереком») почти 10 лет назад. И хотя не один не был потоплен, но вышел из боевых действий. Но особенных козырей у немцев то и не было – за исключением торпедного залпа с близкой дистанции.
С 9.30 до 10.30 часов утра 3 октября 1914 года «Эмден» и «Сапфир» вели бой, идя к северу на параллельных курсах на расстоянии 9000 метров. Точнее говоря, ответный огонь «Эмдена» был почти безрезультатным. Хотя в начале боя второй залп «Эмдена» накрыл «Сапфир», выведя из строя носовой дальномер и убив дальномерщика. За этим попаданием последовали новые. Получил повреждения кормовой дальномерный пост, снаряд разорвался в элеваторе, и горящий кордит попал в пороховой погреб. Лишь мужество одного из матросов, вовремя выбросившего горящий заряд, предотвратило взрыв. В дальнейшем, «Сапфир» избегал попаданий.
Самые большие пушки «Восточного лебедя» имеют калибр 105 мм, а у «Сапфира» — 120 мм. Бортовой залп русских вдвое мощнее, чем у противника, к тому же с расстояния 9000 метров «Эмден» не может достать «Сапфира», тогда как в него попадают почти все снаряды.
 «Сапфир» открыл огонь одновременно с противником – и первый же залп попал точно в  цель. Не зря крейсер несколько лет удерживал первое место по меткости стрельбы на всем Тихоокеанском флоте. Первые попадания его снарядов оказали разрушительные воздействия. Первый русский снаряд взрывается там-то (на палубе «Эмдена»), другой там-то, убивая матросов и повреждая «жизненно важные узлы». А военный корабль сплошь состоит из жизненно важных узлов. Сервопередача с мостика на руль разбита, лейтенант Кропиус и два рулевых бегут на корму, где расположен штурвал ручного управления. Несмотря на повреждения, фон Мюллер решает в 10.30 часов сделать поворот, сблизиться с противником и достать его торпедами и снарядами,
Это последняя надежда переломить ход боя (но не судьбы рейдера) — немецкий крейсер попытался торпедировать неумолимо приближающегося противника. Однако русские были начеку: «Эмден» получает новую порцию сеющей смерть стали. Матросы поливают из шланга отбитую снарядом трубу, поскольку на ней воспламенилась краска.  Руль «Эмдена» поврежден, крейсер заносит влево, и он кружится на месте на максимальной скорости. Наклон корабля так велик, что трупы матросов соскальзывают в море. Крейсер буквально изрешечен. Три остальные трубы, в том числе и фальшивая, насквозь продырявлены и горят. «Эмден» подошел к противнику на достаточно близкое расстояние, чтобы поразить его, но дальномеры разнесены вдребезги снарядом, поэтому наводка производится на глаз. Усиливающееся волнение делает задачу еще более трудной, а сколько пушек еще в состоянии стрелять? Какой-то артиллерист с оторванной рукой пытается отвести назад затвор, но падает тут же у орудия. Рухнула последняя труба. «Восточный лебедь» превратился в плавучее кладбище, залитое кровью, усыпанное трупами, и кажется чудом, что он еще на плаву и ведет огонь.
Через полтора часа после начала боя всю кормовую часть «Эмдена» охватило пламя, снесены были трубы и фок-мачта, все его орудия замолчали.
11.20. Фон Мюллер говорит офицеру (в этот момент прямым попаданием снаряда сносит фок-мачту):
      — Надо выбросить «Эмден» на скалы.
      Это его последний шанс — либо сесть на мель, либо уйти на дно на больших глубинах без какой-либо возможности спустить шлюпки под вражеским огнем. Да и шлюпок, разбитых, горящих, иссеченных осколками, осталось немного. (В ходе боя, оба крейсера опять вернулись к Диего-Гарсии). Когда фон Мюллер принимает решение, остров находится в пяти морских милях (более девяти километров) от корабля. Некоторые из пушек правого борта еще стреляют. «Сапфир» ведет огонь без остановки, а затем с расстояния 7000 метров выпускает торпеду. Фон Мюллер видит момент пуска и пенистый след торпеды на небольшой глубине волнующегося моря. Русская торпеда все ближе…. И взрывается рядом с кормой «Эмдена» от шального снаряда. Винты «Эмдена» повреждены, корпус дает новые течи (в трюме и так полно воды от пробоин оставленных снарядами), ни сил, ни скорости для драки.
«Сапфир», видя, как противника скрыл водяной столб,  прекратил огонь, но продолжил приближение…
Фон Мюллер бросает в топки документы и секретные шифры, потом, чтобы избежать взрыва котлов, в них гасят огни. Затворы орудий выброшены в море. Врагу не достанется никакого военного снаряжения с «Эмдена». Однако стрельба с русского крейсера вновь начинается – вокруг «Восточного лебедя» встают водяные столбы, которые все ближе и ближе к корпусу. Скрепя сердцем, фон Мюллер отдает приказ спустить продырявленный немецкий флаг….. Но русским все равно не достанется немецкий крейсер – кингстоны открыты.
Фон Мюллер покинул борт «Эмдена» последним. Он и его люди останутся пленниками до конца войны.

 Крейсер Российской Империи «Сапфир» вернулся в порт практически «святым». Российские газеты в своих материалах, чуть ли не канонизировали, Нозикова и его крейсер. Еще бы утерли нос самодовольным англичанам!!! И не где-нибудь в Атлантике, а в Индийском океане – вотчине английских лордов. Русский флот показал, что 9 лет не прошли даром.
 Впрочем, и на Тихом океане англичанам было суждено сесть в лужу прямо перед русскими. Хотя и русские были не на высоте. Но по крайне мере они подтвердили, что океанский крейсер должен быть высокобортным. Крейсер «Громобой» добился попаданий в немецкие корабли («Шаранхост»), и вышел из боя, не утратив боеспособности. Чего нельзя было сказать о потонувших английских кораблях.
А вот операция против Циндао складывалась для русских пока неудачно. Ничего скоро к русским линкорам-старикам («Сенявины», «Наварин» и Сисой Великий»)  должно было подойти английское подкрепление.
Да и на Балтике русским морякам пришлось отступать.

После русско-японской войны, в которой погибла значительная часть русского флота, начался сбор пожертвований. На народные деньги было построено 4 крейсера. Изначально планировалась (в РИ) серия из 22 миноносцев водоизмещением около 600-750 тонн, но потом было решено строить легкие крейсера. Опыт русско-японской войны свидетельствовал не в пользу русских миноносцев, а легких крейсеров. Впрочем, существовало несколько проектов, что же лучше построить, от строительства одного броненосца (броненосного крейсера типа улучшенный «Пересвет»), до серии из 2-х, 3-х, 4-х, 5-и и далее до 10 кораблей. Причем проект из 10 кораблей мог стать будущим «Новиком». Стремясь как можно быстрее нарастить количество кораблей на Тихом океане, МГШ решил остановиться на легких крейсерах. Вариант крейсеров в 2200 тонн был, отвергнут как «слишком малый» а в 4400 тонн  — не было готового образца.
Несмотря на то, что все крейсера получили «драгоценные» имена – «Топаз», «Бирюза», «Сапфир», «Янтарь», за каждым крейсером сохранилось и не официальное имя. Имя того места где были собраны деньги (на постройку корабля):  «Уссуриец»  «Украина», «Донской казак», «Москвитянин».
Эти крейсера были дальнейшим развитием «драгоценной» серии  возглавляемой головным крейсером «Жемчуг». Возросло водоизмещение до 3300 тонн, вооружение 8 120-мм пушек (по проекту), 4 75-мм и 2 37-мм пушки, два ТА. Скорость 25,5 узлов. Улучшилась мореходность и дальность плавания.