Дальний корабельный разведчик Aichi Тип 0 (E13A1) «Reisu” / «Jake»

История создания самого массового гидросамолета японского флота Aichi E13A служит хорошей иллюстрацией шатаний и разброда, царивших в конце 30-х годов в техническом отделе штаба авиации флота – Kaigun Koku Hombu.

Надо сказать, что уже с конца 20-х годов концепция применения поплавковых корабельных развед­чиков в японском флоте предполагала наличие в составе катапультных звеньев крупных боевых кораблей двух типов подобных машин – дальнего трехместного и ближнего двухместного. Назна­че­ние дальнего разведчика очевидно из названия – стратегическая разведка в интересах флотов и эскадр на большом удалении.

У ближнего разведчика специализация предполагала, главным образом, разведку в интересах не столько эскадры, сколько «своего» корабля. При этом спектр задач помимо собственно разведки был несколько разнообразнее, в первую очередь, предполагая корректировку огня тяжелой артил­лерии своих кораблей в морском бою. Также не исключалось противолодочное патрулирование, и даже ПВО корабля. Для этих целей у самолета этого класса была предусмотрена возможность бомбометания с пикирования, а также имелось курсовое вооружение для ведения воздушного боя.

Развитие этих двух классов машин происходило параллельно с самого начала становления япон­ской авиации и вплоть до второй половины 30-х годов не претерпевало особых концептуальных изменений. Штаб флота раз в полтора-два года проводил конкурсы проектов на замещение стояв­ших на вооружении машин, авиастроительные фирмы исправно выпускали все новые гидропланы, постепенно улучшая летно-технические характеристики, наращивая мощности двигателей, вылизы­вая аэродинамику и эксплуатационные параметры.

К началу 2-го японо-китайского инцидента, в августе 1937 года, который многими историками справедливо принимается точкой отсчета начала 2-й Мировой войны, японские корабли имели на вооружении достаточно современные катапультные разведчики вышеуказанных классов. Класс ближних разведчиков был представлен поплавковым бипланом фирмы Накадзима Тип 95 или E8N2, весьма удачным для своего времени самолетом. Дальний разведчик – трехместным бипланом Тип 94 фирмы Кавасаки или E7K1.

Боевые действия в Китае впервые со времен 1-й Мировой войны стали ареной массированного применения авиации. Отлично тренированные японские летчики столкнулись с яростным сопро­тив­лением китайской авиации, которая, хотя и плохо организованная, представленная большим ассор­тиментом разнообразного авиахлама со всего света, была все же очень многочисленной. Уже через полгода на вооружение китайской авиации поступили современные советские самолеты, за штурвалами которых сидели опытные русские летчики-добровольцы, да и сами китайцы набрались опыта и перестали быть “мальчиками для битья”. Как бы не были умелы и агрессивны японские пилоты, но они несли неизбежные потери, и уже к концу 1937 года все явственнее стала ощущаться нехватка авиации с японской стороны. Промышленность не успевала возмещать потери, а летные школы – обучать новые экипажи. Чтобы как-то компенсировать нехватку авиатехники основных классов, японцы частенько использовали не по назначению то, что было под рукой в данный момент. Размещенные на береговых базах и на борту гидроавианосцев поплавковые разведчики E8N2 и E7K1 стали применяться как бомбардировщики, штурмовики и даже истребители, подчас достигая на этом поприще определенных успехов.

К сожалению, эти локальные успехи японских гидропланов были восприняты японским коман­до­ванием в качестве отправной точки для пересмотра основного назначения поплавковых корабель­ных разведчиков.

Собственно, достаточно здравая идея объединить два класса корабельных гидросамолетов с близкими задачами в одной универсальной машине зародилась в мозгах японских адмиралов даже еще до начала японо-китайской войны, в 1935 году, когда была разработана спецификация 10-Shi. Согласно ей, классы как ближнего, так и дальнего корабельного разведчика были упразднены, явив на свет новый класс «наблюдательного гидросамолета». В этом термине был зашифрован некий универсальный гидроплан, призванный выполнять функции истребителя, разведчика, штурмовика, пикирующего бомбардировщика и корректировщика артиллерийского огня. Автономность его задавалась 8,5 часами полета, что подразумевало достаточно большую дальность полета. Машину предполагалось оснастить “истребительными” мотором и вооружением, “научить” бомбить с пики­ро­вания и вести маневренный воздушный бой.

Первоначально попытка решить задачу удовлетворения всем требованиям спецификации 10-Shi завела в тупик фирмы Накадзима и Каваниши, которые отказались от участия в конкурсе. Оставши­еся игроки – компании Аичи и Мицубиси – выпустили прототипы машин F1A1 и F1M1 соответ­ственно. Но оба самолета не дотягивали до требований, были неустойчивы в воздухе и на воде и обладали целым букетом недостатков.

Руководство фирмы Мицубиси, имевшее очень высокий рейтинг в штабе авиации флота Kaigun Koku Hombu и близкие неформальные отношения как с руководителем технического отдела адмиралом Ямамото Исороку, так и с главой всего департамента адмиралом Мисао Вада, сумело продавить “победу” своего проекта. Таким образом, избавившись от конкурента в лице проекта Аичи, на Мицубиси смогли спокойно дорабатывать свой F1M. Процесс “доводки” затянулся аж на целых два года, в результате явив на свет совершенно новый самолет F1M2, летные данные которого были абсолютно далеки от требований спецификации 10-Shi и собственно идеи унифицированного корабельного разведчика. В целом очень неплохая машина, маневренность и вооружение которой вполне соответствовали истребителям того времени, способная бомбить с пикирования, но… радиус действия которой едва превышал 400 морских миль. Таким образом, ни о какой стратегической разведке в интересах эскадры или флота не могло быть и речи.

Осенью 1937 года дальний корабельный разведчик E7K1 был снят с производства в ожидании появления “универсального всепрофильного” гидроплана класса “F”, когда адмиралов постигло осознание, что универсальной машины из шедевра Мицубиси не получается, и флот вынужден в качестве дальнего разведчика эксплуатировать стремительно устаревающий E7K1, замены которому в обозримом будущем не предвиделось.

Большая война была не за горами, и надо было срочно принимать меры. В качестве временной компенсации была запущена в производство чуть улучшенная модификация того же дальнего разведчика Каваниши E7K2, оснащенная чуть более мощным мотором, но особо ничем не превос­ходившая “первую версию”.

Параллельно флотские инженеры начали судорожно разрабатывать требования под новый кора­бель­ный разведчик уже с учетом опыта применения этих машин в условиях военных действий в Китае и ожидаемых данных будущего F1M2.

В сентябре 1937 года Kaigun Koku Hombu разработал первую редакцию требований для новой машины в рамках спецификации 12-Shi. Требования предполагали к разработке самолет моно­план­ной схемы со складным крылом, функционально относящийся к классу ближнего разведчика – двухместный, с радиусом действия до 650 морских миль, курсовым стрелковым вооружением и бомбовой нагрузкой до 250 кг.

К участию в конкурсе были приглашены фирмы Накадзима, Аичи и Каваниши, каждая из которых пpиступила к pазpаботке соответственно Е12N1, Е12А1 и Е12К1.

Пока шла работа, Kaigun Koku Hombu наконец сформулировал требования и к тpехместному дальнему разведчику, направленные тем же компаниям. Причем, эти новые требования вовсе не отменяли предыдущие по двухместной машине. Проекты трехместного дальнего разведчика получили предварительные обозначения Е13А1, Е13N1 и Е13К1 соответственно и предполагали самолет такой же схемы, но обладавший большей автономностью и без курсового вооружения.

Правда, трезво оценив свои возможности, конструкторы Каваниши решили сосредоточиться на трехместной машине, Накадзима – на двухместной, и лишь Аичи упорно продолжала проекти­ро­вание сразу двух гидропланов. Разработка обоих вариантов разведчика на Аичи осуществлялась под руководством ученика немецкого конструктора Эрнста Хейнкеля – Йошиширо Мацуо, которому ассистировали Морисиги Мори и Ясусиpо Одзава. Е12А1 и Е13А1 были очень похожи внешне, отличаясь лишь чуть большими габаритами трехместной машины, на которой также отсутствовало курсовое вооружение и стоял чуть более мощный 1080-сильный двигатель Mitsubishi MK8D Kinsei 43 вместо примененного на E12A Mitsubishi MK2A Zuisei 11 мощностью 875 л.с. Обе машины имели складные консоли крыла, очень напоминая этой деталью разрабатываемый параллельно на Аичи палубный пикировщик D3A1.

Прототип Е13А1, имевший внутрифирменное обозначение АМ-19, вышел на испытания в апреле 1938 г. практически одновременно с двумя двухместными Е12А1 (АМ-18). В ходе заводских испытаний Е13А1 показал существенное превосходство над Е12А1 в скорости и маневренности, не говоря уже о дальности полета. Примерно в это же время Kaigun Koku Hombu наконец определился с тем, что он хотел от корабельного разведчика, сняв требования на двухместную машину, справед­ливо посчитав, что со всеми ее задачами вполне справится и гидроплан Мицубиси F1M2. Таким образом, дальнейшие работы сосредоточились вокруг трехместного дальнего АМ-19.

В конце октября Е13А1 был передан для сравнительных испытаний с Каваниши Е13К1 флотскими летчиками.

В ходе испытаний соперник от Каваниши E13K1 превзошел гидроплан Аичи в большинстве харак­теристик, кроме максимальной скорости, будучи оснащенным менее мощным двигателем, но оказался более сложным в эксплуатации и обслуживании. Однако летом 1939 года в одном из полетов разбился первый прототип Е13К1. Вскоре второй и последний прототип гидроплана Каваниши пропал без вести во время испытательного полета над морем. Таким образом, изделие Йошиширо Мацуо вышло в финал за неимением других соперников.

В декабре 1940 года дальний разведчик Аичи АМ-19 был принят на вооружение флота под обозна­че­нием “Rei-shiki minakami tei satsu-ki” – “Морской разведывательный самолет Тип 0 Модель 11” или E13A1. В процессе эксплуатации длинное название самолета сократили в аббревиатуру “Reimisu” или даже “Reisu” – то есть “Ноль-вода”

Первоначально серийное производство было развернуто на заводе Аичи в городе Фунаката, где было выпущено, правда, лишь 133 экземпляра Е13А1. С 1942 года завод был переориентирован на выпуск пикировщиков D3A и производство разведчиков “Рейсу” передали на фирму Ватанабе, позднее переименованную в Кюсю Хикоки КК. Здесь было произведено с 1942 по 1945 год 1237 штук “Рейсу”. Еще 48 штук выпустили на 11-м арсенале морской авиации в Хиро в 1940–1942 гг.

В процессе серийного производства разведчик E13A1 практически не модифицировался. Лишь с ноября 1944 года начал серийно выпускаться вариант E13A1а, у которого изменилась схема креп­ления поплавков. Жесткие подкосы к стойкам, соединяющие поплавок с крылом, были заменены на тросовые растяжки.

 «Рейсу» поднимают на борт корабля. Хвостовой код самолета не разобрать. Обращают на себя внимание тросовые растяжки между поплавками и крылом, характерные для поздних серий Е13А1a

Вариант E13A1b оснащался поисковым радаром Type 3 Ku Мodel 6 (H6) с антеннами, установ­лен­ными вдоль хвостовой части фюзеляжа по бортам и на передней кромке крыла.

Версия Е13А1с имела усиленное вооружение. 7.7-мм пулемет Тип 92 в кабине стрелка заменялся на 20-мм пушку Тип 99-1 на подвижной установке. Многие источники “вооружают” эту модель “пушкой, установленной в нижней части фюзеляжа”, что, являясь калькой с давнего некорректного перевода Франсильона, не подтверждается никакими японскими документами или фотоматериалами.

Пушечный Е13А1с предназначался главным образом не столько для охоты за кем бы то ни было, сколько являлся слабой попыткой повысить обороноспособность машины, действовавшей в глубоком тылу противника. Эта версия появилась во второй половине 1944 года, когда “Джейки” понесли жестокие потери в ходе битвы у Марианских островов, и вопрос повышения защищен­ности машины встал особенно остро.

Пушечный E13A1с из 958 кокутай с 20-мм пушкой Тип 99-1 на задней турели

Несколько самолетов, не получивших особого обозначения, оборудовались детекторами магнитных аномалий для обнаружения подлодок, но это средство оказалось неэффективным — оно могло работать лишь при полете самолета на высоте не более 10 м над водой. Встречаются также упоми­нания о ночных вариантах, оснащенных пламегасителями на коллекторах двигателя, E13A1-S и E13A1a-S, обозначения которых, скорее всего, являются выдуманными.

Поставки разведчиков Е13А в боевые подразделения начались в конце 1940 года. Первой частью, освоившей “Рейсу”, стал “Йокосука” кокутай – опытно-экспериментальный авиаполк морской авиации, укомплектованный наиболее опытными кадрами. В октябре 1941 года шесть Е13А1 из “Йокосука” кокутай были обкатаны в боевых условиях в Китае. Эти машины были временно припи­саны к действовавшему на континенте 14-му кокутай и совершили несколько налетов на железную дорогу Кантон—Ханкоу, а также осуществляли прикрытие своих кораблей.

К началу боевых действий против западных союзников в декабре 1941 года “Рейсу” находились на вооружении нескольких береговых частей собственно на территории метрополии: Чичиджима кокутай – 6 штук; Оминато кокутай – 8 штук; Сасебо кокутай – 6 штук.

За пределами Японских островов 8 штук “Рейсу” базировалось в составе 16-го кокутай на Палау; 6 штук в составе 17-го кокутай на Иводзиме; 8 штук в 19-м кокутай на Кваджалайне.

В отличие от своих более легких коллег F1M2, которые поступали в первую очередь на береговые базы, дальние разведчики Аичи к началу Тихоокеанской войны уже активно использовались на крупных боевых кораблях японского Императорского флота.

Это объясняется именно назначением гидроплана Е13А, предназначенного для стратегической разведки.

По одному самолету “Рейсу” предполагалось к базированию на катапультах легких крейсеров старых типов. Согласно японской военно-морской стратегии, легкие крейсера выполняли функции лидеров миноносных эскадр и дальней разведки, ввиду этого иметь на борту дальний разведчик с 10-часовой автономностью было просто необходимо. Правда, получить новые разведчики успели далеко не все крейсера, потребность в новых гидропланах была достаточно высокой и многие легкие крейсера японского флота вынуждены были обходиться старыми бипланами Е7К вплоть до 1943-44 года, когда с крейсеров старого типа начали массово убирать катапульты.

Японские тяжелые крейсера получили “Рейсу” несколько позже, уже после начала боевых действий. Как правило, на тяжелых крейсерах базировалось по два F1M2 и один Е13А1. Исключение состав­ляли тяжелые крейсера «Тоне» и «Тикума» с увеличенным до пяти самолетов составом авиагруппы, два из которых были “Рейсу”. Также путем удаления двух кормовых башен был в 1943 году пере­делан в авианесущий крейсер «Могами», на котором базировались три F1M2 и четыре Е13А1.

E13A1а поднимают на борт тяжелого крейсера “Аоба”

E13A1 взлетает с катапульты тяжелого крейсера «Кумано»

E13A1а на борту гидроавианосца «Кимикава Мару»

Позже других “Джейки” – такое кодовое обозначение получили у союзников гидропланы Е13А – получили катапультные звенья японских линкоров. Линкоры старых типов “Конго”, “Харуна”, “Кири­шима” и “Хийеи” были первыми кэпитал шипами, получившими новую авиатехнику, ориентировочно в конце лета 1942 года. Они имели по одному “Джейку” и два “Пита”. Остальные линкоры перевоо­ружали новыми гидропланами гораздо позже, к концу 1943 года. Состав авиазвеньев также сильно варьировался, линкоры по штату должны были иметь один “Джейк” и два “Пита”. Но на линкоре “Нагато”, судя по всему, “Джейков” вообще не было, да и три своих “Пита” перед сражением в заливе Лейте “Нагато” передал на борт линкора “Ямато”. Cуперлинкоры “Ямато” и “Мусаси” должны были по штату иметь до семи гидропланов, три из которых “Джейка”. Правда, реально более четырех разведчиков всех типов на них никогда не базировалось. Линкоры-авианосцы “Хьюга” и “Исе” во время сражения у мыса Энганье также не имели на борту ни одного самолета.

В условиях изрядного отставания в радиолокации по сравнению со своими противниками, значение дальней авиаразведки для японских адмиралов приобретало архиважную роль. Действия развед­чиков E13A из состава катапультных звеньев боевых кораблей флота не изобиловали захваты­ва­ю­щими боевыми эпизодами с участием воздушных боев. Как правило, это были рутинные много­часо­вые полеты над океаном, имеющие единственную цель – найти и оценить силы противника. Несмотря на то, что без участия дальних разведчиков “Рейсу” не обходилась ни одна операция японского флота, эти скромные труженики войны всегда оставались в тени своих ударных “коллег”. Истребителям, бомбардировщикам и торпедоносцам доставалась и слава и почет, а о пилотах гидропланов обычно даже не упоминалось…

Перед японской атакой на Перл Харбор гидропланы с тяжелых крейсеров Объединенного флота за час до атаки уже были над Жемчужной гаванью. “Джейк” c крейсера “Тоне”, который пилотировал итто хико хэйсо (гл старшина) Йоичи Такахаши, наблюдатель хико хэйсосё (мичман) Риозо Нарукава, и стрелок — нито хико хэйсо (старшина 1 ст.) Нобуо Оку, направился к якорной стоянке Лахаина Роадс (около острова Мауи, 80 миль на юго-запад от Оаху). Это была приоритетная цель для япон­ской атаки, поскольку именно там должны были находиться американские авианосцы. На счастье американцев, авианосцев не было на базе. В 7.35 Нарукава радировал: “Вражеского флота нет на стоянке”.

Параллельно второй Е13А с крейсера “Тикума”, пилот – итто хико хэйсо (гл. старшина) Акира Ито, наблюдатель – дзёто хико хэйсо (гл. кораб. старшина) Масаару Фукуока, стрелок – санто хико хэйсо (старшина 2 ст.) Фушанобу Касамори, производил разведку стоянки на Оаху.

В 6.45 “Рейсу” был обнаружен армейским радаром США в Опана Ридж, что, впрочем, никак не повлияло на выполнении задачи. В 7.35 японский экипаж отрапортовал: “Вражеская формация на якоре: 9 линкоров, один тяжелый крейсер, шесть легких крейсеров”. Фукуока также передал метеоро­логические данные. После этого разведчик направился на юг, пытаясь найти авианосное соеди­не­ние американцев.

Полгода спустя “Джейк” с крейсера “Тоне” “прославился” у Мидуэя, не сумев вовремя предупредить Нагумо об обнаруженных американских авианосцах. То ли рация у него работала на другой частоте, то ли еще что, но факт остается фактом, что итогом стала гибель четырех японских авианосцев, проигранное сражение и утрата японцами стратегической инициативы во всей войне.

Во время морских баталий второй половины войны “Джейки” c японских крейсеров и линкоров продолжали также использоваться по своему прямому назначению, выслеживая корабли союз­ников. Правда, в условиях утраты инициативы, подчас итогом таких полетов была гибель самолета и экипажа, который, обнаружив флот противника, успевал лишь передать его координаты по рации, прежде чем был бы сбит. Ни уйти от истребителей врага, ни защититься единственным пулеметом шансов у экипажа “Рейсу”, конечно, не было.

Наиболее характерным примером самоубийственных разведрейдов экипажей гидропланов “Рейсу” стала морская битва у Марианских островов 19–21 июня 1944 года. В отсутствие радаров именно на разведчики с японских крейсеров была возложена задача поиска и обнаружения американского флота. В составе сил прикрытия адмирала Одзава имелось 43 гидроплана, из низ 28 “Джейков”.

За час до восхода 19 июня, в 04.45 командующий японским флотом Дзисабуро Одзава приказал вы­пустить 16 гидросамолетов «Джейк» с линкоров и крей­серов авангарда, которые к 07.00 достигли предела поис­ка. На обратном пути один из них в 07.30 обнаружил группу эскортных авианосцев адмирала Хэррила и линкоры адмирала Ли. Американские истребители сбили 5 из 16 разведчиков. Вторая группа из 14 бор­товых разведчиков с кораблей авангарда, стартовавшая в 05.15, обнаружила только эсминцы из за­весы группы Ли. На обратном пути ее перехватили раз­ведчики американцев и сбили 7 машин. Из 13 разведчи­ков третьей группы (11 пикировщиков «Джуди» с «Сёкаку» и 2 борто­вых «Джейка» с тяжелого крейсера “Могами”) не вернулось трое, причем были сбиты оба «Джейка». Ос­тальные донесли о трех авианосцах далеко на севере и трех на юге (это был ошибочный контакт из-за неис­правности компаса на разведчике).

На основании неверных данных с японских разведчиков, последовавшие атаки ударных машин с японских авианосцев днем 19 июня производились несогласованно, в разное время, по второ­степенным целям. Подчас многие ударные группы самолетов вообще не находили целей. Итог известен. Большая часть ударных японских самолетов была безжалостно перебита американ­скими истребителями, наводимыми по данным радаров. К вечеру 19 июня Одзава потерял около 330 своих палубных самолетов из 440 имевшихся перед началом битвы.

Утром следующего дня в 05.30 с тяжелых крейсеров японского авангарда взлетели 9 гидросамо­летов для разведки в юго-восточном направлении. Ничего не обнаружив, они потеряли троих. В 06.45 шесть “Джейков” послал в разведку контр-адмирал Обаяси. Один из них в 09.15 успел пере­дать по рации, что ведет бой с американскими “Хэллкетами”, после чего никто больше не видел живыми ни одного из 18 членов экипажей этих “Рейсу”.

В течение дня 20 июня, в ходе ответных действий американской авиации и отступления японского флота американцы еще более уменьшили количество поплавковых разведчиков на борту японских кораблей. Два “Джейка” cгорели на борту поврежденного линкора “Харуна” и один скинуло за борт тяжелого крейсера “Майя” из-за близкого разрыва бомбы.

Когда к вечеру 21 июня остатки потрепанного флота Дзисабуро Одзавы вернулись в Японию, из 43 бортовых гидросамолетов уцелело 15 и лишь 2 из них были дальними разведчиками E13A1. А на борту уцелевших авианосцев оставалось лишь 35 исправных самолетов.

E13A1 из «Кошима» кокутай

Помимо катапультных звеньев линкоров и крейсеров разведчики Е13А очень активно действовали с гидроавианосцев и береговых баз.

Организационно, кокутаев (морских авиаподразделений, функционально близких к нашему авиа­полку), укомплектованных одними только разведчиками E13A, в японской морской авиации не было. Ввиду специализации «Рейсу», специфики его применения, когда сводить десятки гидропланов в одну армаду просто нецелесообразно. Японское флотское командование предпочитало иметь по нескольку штук гидросамолетов в различных кокутаях смешанного состава.

Как правило, создавались специализированные кокутаи гидросамолетов, куда входили машины самого разного класса, из которых доля «Рейсу» составляла лишь не более десятка машин. При этом кокутаи гидроавиации не были локализованы в одном месте, а действовали небольшими группами по огромным территориям.

E13A1 из 952 кокутай

Нелишне вспомнить базу гидроавиации в Шортлэнд Харбор – бухте на западной оконечности группы Соломоновых островов. Это была хорошо оборудованная стоянка с пирсами для гидропланов и местами базирования гидроавианосцев. Шортлэнд Харбор был захвачен японцами весной 1942 года и уже с конца лета стал крупнейшей базой гидроавиации японцев в центральной части Тихого океана. Вплоть до осени 1943 года там постоянно базировались 851-й кокутай тяжелых летающих лодок; 802 кокутай гидроистребителей; 958 кокутай гидропланов-разведчиков. В каждом из этих подразделений наряду с машинами других типов присутствовали и Е13А.

Отдельного упоминания заслуживает мобильное соединение «Homen Koku Butai» или иначе «Ударное соединение R», также расквартированное на базе Шортлэнд Харбор с передовой базой в заливе Реката на острове Санта Изабель к северо-западу от Гуадалканала.

E13A1а из «Йокосука» кокутай

«Соединение R» было сформировано 28 августа 1942 года в качестве временной компенсации погибших у Мидуэя авианосцах. Четыре гидроавианосца – «Читозе», «Камикава Мару», «Саньё Мару», «Сануки Мару» – были сведены в 11-ю дивизию гидроавианосцев под командованием сёсё (контр-адмирала) Дзёдзима Такацуги (Jojima Takatsuga), организационно поделенных на два хикотая (наи­более близкий по функционалу аналог в российской армии – эскадрилья). Позднее 11 дивизия авиа­носцев была реорганизована в 11-й кокутай, а матчасть с авиатендеров была передана на берег.

В составе авиагрупп гидроавианосцев «Соединения R» были гидропланы трех типов – трехместные дальние разведчики Aichi E13A1 Tип 0 «Jake», ближние разведчики Mitsubishi F1M2 Tип 0 «Pete», выпол­нявшие также функции ударных машин, и истребители Nakajima A6M2-N Tип 2 «Rufe». Коли­че­ство “Джейков” в составе соединения было невелико и исчислялось всего девятью машинами – семь на «Читозе» и два на «Саньё Мару». Гидропланы “Рейсу” «Соединения R» совершали вылеты на разведку, бомбардировку вражеских объектов, осуществляли поисково-спасательные операции.

В период с сентября по ноябрь 1942 года пилоты «Соединения R» совершили 360 боевых вылетов и уничтожили 14 самолетов противника при потере 9 своих пилотов.

Собственно, действия E13A1 c японских гидроавианосцев заслуживают того, чтобы рассказать о них более подробно.

Так уж повелось, что действия этих кораблей остались в тени их «взрослых» родственников – класси­ческих авианосцев Объединенного флота. Однако же, служба более простых и дешевых гидро­авианосцев во время Тихоокеанской кампании была куда более насыщена, чем у класси­че­ских авианосцев, которых японцы все же старались беречь, и их использование свелось в конечном итоге к шести крупным сражениям флотов и нескольким мелким эпизодам.

Успешное применение авиатендеров в ходе 2-го японо-китайского инцидента подвигло японских стратегов к развитию этого класса боевых кораблей и в годы 2-й Мировой войны. И надо сказать, что в течение первого года войны, эта стратегия давала свои результаты. Гидросамолеты с авиа­тендеров в той или иной степени компенсировали недостаток классических авианосцев и сухо­путных аэродромов, действуя весьма интенсивно от заполярья Алеутских островов до тропиков Соломоновых островов. Потом, правда, стало очевидным, что американцы смогли вводить в строй свои новые классические авианосцы быстрее, чем японцы компенсировали потери в своих гидро­планах. А сражаться на равных с палубными колесными машинами даже очень прогрессивные японские гидросамолеты, естественно, не могли.

Так или иначе, но в течение 1942 года гидроавианосцы использовались очень интенсивно, и развед­чики «Рейсу» присутствовали в разное время на большинстве из них. Количество их в процессе варьировалось от двух до 8 штук на авиагруппу корабля в зависимости от поступления пополнений и потерь.

Наиболее “боевой” из гидроавианосцев «Камикава Мару» получил новую авиатехнику из 14 гидро­самолетов (8 “Питов” и 6 “Джейков” плюс два в разобранном виде в резерве) в ноябре 1941 года.

7 декабря 1941 года «Камикава Мару» на пару с гидроавианосцем “Сагара Мару” входили в состав Южного Экспедиционного флота сил вторжения, выделенных для захвата Малайи.

В 08.20 местного времени в Сиамском заливе в 20 милях на северо-запад от острова Панджанг один из “Рейсу” с «Камикава Мару», бортовой номер ZI-26, пилотируемый сеи (мл. лейтенантом) Огата Ейичи, заметил британскую летающую лодку “Каталина” W8417 из 205 эскадрильи. Огата атаковал летающую лодку, приказав своему стрелку сбить ее из хвостового пулемета. Видимо, удалось сразу же вывести из строя рацию “Каталины”, поскольку экипаж англичанина так ничего и не сообщил на базу о нападении.

“Рейсу” преследовал “Каталину”, пилотируемую уорент-офицером Уильямом Веббом, в течение 25 минут. Стрелок Огаты полностью опустошил 8 магазинов своего пулемета Тип 92, израсходовав боекомплект. Но прочная американская машина отлично держала повреждения, поглощая 7.7-мм пули без видимого ущерба для себя. Лишь подошедшие полчаса спустя пять армейских истреби­телей Ki-27 из 1-го сентая сумели добить “Каталину”, экипаж которой из 8 человек стал первыми потерями англичан на Дальнем востоке.

Действовавший на севере в начале войны гидроавианосец “Кимикава Мару” использовал свои гидропланы “Рейсу” для разведывательных полетов над территорией СССР. В период с 22 по 27 февраля 1942 года шесть Е13А с “Кимикава Мару” несколько раз проникали в воздушное простран­ство Советского Союза в Усть-Большерецком районе Камчатки.

В июне 1942 года “Кимикава Мару” участвовал во вторжении на остров Кыска Алеутской гряды, передав восемь своих “Джейков” на берег. Позднее эти гидропланы стали матчастью сформиро­ван­ного в августе 1942 года 5-го кокутая гидросамолетов, расквартированного на острове Кыска. В ноябре 5-й кокутай был переформирован и стал 452 кокутаем, укомплектованным помимо восьми “Джейков” гидроистребителями “Руфь” и поплавковыми бипланами “Пит”.

Вплоть до мая 1943 года 452 кокутай успешно осуществлял прикрытие гарнизона острова, правда к моменту эвакуации японского гарнизона “Джейков” в составе части уже не осталось. Все они были потеряны, причем без участия противника. Непогода северных широт сделала свое дело не хуже вражеских истребителей и зениток.

E13А1 из 5 кокутай с острова Кыска

По мере сужения зоны влияния Японской империи, утраты господства на море и в воздухе, работы для гидропланов “Рейсу” становилось все меньше. Большое количество самолетов этого типа было подвергнуто настоящему избиению на Филиппинах в октябре–декабре 1944 года.

Е13А1 на береговой катапульте учебно-боевого «Кошима» кокутай

К моменту начала битвы за Окинаву в апреле-июне 1945 года немногочисленные уцелевшие “Рейсу” были использованы в отрядах камикадзе.

Отряды “специальных атак” комплектовались на базе авиачастей, имевших на вооружении гидро­самолеты.

На базе матчасти “Китаура” и “Кашима” кокутай в апреле 1945 года были сформированы отряды “Cакигаке-тай” №1 и №2

На базе “Такума” кокутай был сформирован отряд “специальных атак” – “Котохира-Суйшин-тай”

Эти подразделения были укомплектованы гидропланами E13A1 и E7K2, имевшими возможность подвески 250-кг бомбы. В течение мая 1945 года экипажи этих подразделений честно выполнили свой долг перед императором, отдав свои жизни в отчаянных атаках на американский флот втор­же­ния у Окинавы.

Группа E13A1 с 250-кг бомбами из отряда “специальных атак” – “Котохира-Суйшин-тай”, созданного на базе бывшего «Такума» кокутай, перед боевым вылетом

По завершению войны довольно большое количество уцелевших “Джейков” было разбросано по бескрайним просторам бывшей Японской Империи. Большая часть из них нашла свой конец на свалках трофейной авиатехники.

Пять гидросамолетов Е13А1 в послевоенное время использовались французской морской авиацией в Индокитае. Входя в состав эскадрильи 8S, они совершали патрульные и связные полеты. Последний из них был списан после аварии в декабре 1947 г.

E13A1 французской колониальной авиации, конец 40-х

Шесть самолетов этого типа досталась Королевской авиации Тайланда, где они служили до конца 40-х гг. Любопытно, что в 1942 году Тайланд купил у Японии три «Джейка», еще три были переданы Тайланду в качестве «благодарности» от союзника за сбитый британский бомбардировщик В-24. Судя по фотографии, один из тайских «Джейков» имел индивидуальные выхлопные патрубки.

Один из тайских гидропланов был уничтожен летом 1945 года в ходе налета союзной авиации, осталь­ные благополучно дожили до 1948 года.

E13A1 авиации Тайланда

Из боевых частей морской авиации, имевших в годы войны на вооружении гидропланы Е13А1, известны следующие:

«Amakusa» Ku.; “Chinkai “ Ku.; “Hakata “ Ku.; «Kure» Ku.; «Tateyama» Ku.; «Yokogama» Ku.; «Toko» Ku; «Takuma» Ku; “Kitaura” Ku.; «Kashima» Ku.; «Otsu» Ku.; «Kasumigaura» Ku.; «Fukuyama» Ku. “Chichijima” Ku.; “Komatsu­shima” Ku.; “Maizuru” Ku; “Ōminato “ Ku.; “Sasebo” Ku.; “Suzuka” Ku.

4; 5; 11; 14; 16; 17; 18; 19; 21; 22; 23; 36; 211; 212; 301; 302; 452; 453; 802; 851; 901; 902; 903; 932; 933; 934; 936; 938; 951; 952; 954; 955; 958 кокутаи.

В качестве основного авиавооружения «Рейсу» входили в состав авиагрупп гидроавианосцев «Читозе»; «Чийода»; «Камикава Мару»; «Кимикава Мару»; «Кийокава Мару»; «Куникава Мару»; «Сануки Мару»; «Cагара Мару»; «Саньё Мару»; «Кинугаса Мару».

Как уже упоминалось выше, «Джейки» базировались в составе катапультных звеньев линкоров «Ямато»; «Мусаси»; «Хиуга»; «Исе»; «Фусо»; «Ямаширо»; «Конго»; «Харуна»; «Хийеи»; «Киришима».

Тяжелых крейсеров «Аоба»; “Кинугаса”; «Миоко»; «Асигара»; «Нати»; «Хагуро»; «Такао»; «Шокаи»; «Майя»; «Атаго»; «Могами»; «Судзуя»; «Кумано»; «Тоне»; «Тикума».

Легких крейсеров: «Кума»; «Тама»; «Кисо»; «Китаками»; «Ои»; «Дзинцу»; «Сендаи»; «Нака»; «Агано»; «Ноширо»; «Яхаги»; «Сакава»; “Ойодо».

Учебных крейсеров: «Катори»; «Кашима»; “Кашии».

 Легкие крейсера «Абукума»; «Нагара»; «Натори»; «Кину»; «Исудзу», по всей видимости, не успели полу­чить разведчики нового типа, довольствуясь старыми Е7К2 вплоть до 1943 года, когда с них сняли катапульты.

Крейсер «Юра» также не успел получить “Рейсу” до своей гибели.

Были гидропланы E13A на борту вспомогательных крейсеров-рейдеров:

“Кинрю Мару”; “Ноширо Мару”; возможно “Кийошими Мару”; “Айкоку Мару”; “Гококу Мару”.

Также нес гидроплан “Джейк” японский эскадренный тральщик “Цугару” и, возможно, успел полу­чить самолет этого типа “Окиношима” незадолго до своей гибели в море Бисмарка в мае 1942 года.

Современная достопримечательность островов Палау.

Несмотря на слабое оборонительное вооружение, отсутствие бронезащиты экипажа и протекти­ро­вания топливных баков, Аичи Е13А1 оказался весьма удачной машиной. Для применения в качестве разведчика неоценимой была его продолжительность полета, достигавшая 10 часов и высокая надежность.

Из почти полутора тысяч выпущенных “Рейсу”, 250 из которых служили на катапультах японских кораблей, на настоящее время в относительной сохранности уцелел лишь один. Вылов­лен­ный со дна моря, он находится на реставрации в японском музее Мансей в городе Сацума. Но немало “Джейков” сохранилось в виде обломков, разбросанных по бескрайним просторам Тихоокеан­ского региона, застрявших в джунглях или затонувших в живописных лагунах.

Процесс реставрации «Джейка» в японском музее Мансей в городе Сацума

Е13А1а с гидроавианосца «Камикава Мару»

Е13А1 с гидроавианосца «Кимикава Мару»

Е13А1 из отряда специальных атак «Cакигаке-тай №1» на базе «Китаура» кокутай

Е13А1b из «Саеки» кокутай

Е13А1а из «Оминато» кокутай

Репатриационный Е13А1, захваченный новозеландскими войсками после капитуляции

Е13А1 тайских ВВС, 1948 год

слева направо: «Оминато» кокутай; тяж. крейс. «Хагуро»; «Чинкаи» кокутай