Броненосцы типа «Динъюань» Часть 1

Хотя уже через семь минут от начала сражения, каждое китайское военное судно перестало фактически существовать, как боевая единица, французы продолжали заливать противников свинцом, стреляя из ружей, крупных орудий и пушек Гочкиса, не обращая внимания на раненых и беспомощных людей на гибнувших судах.
Черевков В.Д. «По китайскому побережью»

Начало франко-китайской войны 1884-1885 гг. не принесло славы цинской Фучжоуской эскадре – 23 августа 1884 г. сборище разнотипных деревянных кораблей, вооруженных артиллерией устаревшего образца, было буквально в клочья разнесено огнем французских крейсеров. Концепция экстенсивного развития военно-морского флота империи Цин, происходившего путем простого замещения старых джонок сравнительно современными судами с паровыми машинами и казнозарядной артиллерией, потерпела окончательный крах [1].

Сражение у Фучжоу, а также последовавшие после него столкновения цинского и французского флотов у Шипу (14 февраля 1885 г.) и Чжэньхая (1 марта 1885 г.) показали, что разрозненные эскадры, включающие в себя преимущественно канонерки и транспортные суда, непригодны для обеспечения национальной безопасности современной державы. Для создания эффективной обороны берегов империи требовалось пересмотреть концепцию – лишь сильный флот, состоящий из броненосных кораблей, способных действовать в открытом море в составе эскадры, мог дать достойный отпор агрессору.

Однако справедливости ради следует отметить, что в 1884 г. у Китая уже имелся адекватный ответ французам: в германском Штеттине у причальной стенки верфей «Вулкан» стояли готовые броненосцы «Динъюань» и «Чжэньюань», равных которым адмирал Курбе в своей эскадре не имел. Это были корабли, если и не передовые для своего времени, то, во всяком случае, и не морально устаревшие. История их заказа, проектирования, постройки и доставки в Китай заслуживает отдельного повествования.

Создание новой военно-морской доктрины империи Цин

В 1880-е годы Китай, уже слегка залечивший раны, нанесенные внутренними междоусобицами 1850-1870-х годов, стал претендовать на повышение своего статуса на международной арене. Особенно большую уверенность придало Китаю успешное решение Илийского вопроса в 1881 г., когда, казалось бы, непобедимые доселе русские, вдруг пошли на уступки китайцам и согласились вернуть занятые в 1871 г. земли Илийской долины [2]. Начало модернизации Кореи по цинскому образцу и подавление волнений в Сеуле летом 1882 г. также укрепили веру цинских политиков, что Китай ждет новое будущее – будущее, где империя Цин, укрепившая свои вооруженные силы, будет играть активную и значительную роль.

Ставший в 1874 г. Бэйян-дачэнем [3] дальновидный политик Ли Хунчжан (1823-1901) понимал, что 

«усвоение иностранных дел и самоусиление»

будут результативны только тогда, когда Китай сможет не просто предоставить на всеобщее обозрение многочисленные арсеналы, доки и заводы, но и современные эскадры, способные потягаться в открытом бою с любым противником, и армии солдат, не просто обученных по-европейски, но хорошо вооруженных и управляемых талантливыми полководцами. Вся деятельность Ли Хунчжана, этого «китайского Бисмарка», была подчинена укреплению положения Китая. Для достижения своей цели он умел идти на принцип, выдерживать серьезные внутриполитические коллизии, отстаивать (пусть и в «неявной» форме) свою точку зрения, расставить политические приоритеты, порвать с традиционной политикой номинального вассалитета в случае, если это не имело под собой реальной основы [4]. Более того, для того, чтобы создать современные вооруженные силы хотя бы в масштабах Северного Китая, он пошел на беспрецедентный в истории Нового Времени в Китае шаг – Ли Хунчжан активно использовал созданные им коммерческие структуры (например, Китайскую пароходную компанию) для финансирования пестуемых им вооруженных формирований.

Да, все это было так. И хотя Ли Хунчжан оставался продуктом своего времени – честолюбивым, алчным и нечистым на руку царедворцем, – в его деятельности прослеживается главное: забота о создании могущества Китая и стремление к сохранению его процветания. Его усилиями на ключевые посты во многих отраслях деятельности были расставлены его соратники и единомышленники.

Одним из них был Ли Фэнбао (1834-1887) – известный китайский дипломат, представлявший интересы империи Цин в Англии, Франции и Германии [5]. Другая ключевая фигура нашего повествования – тиду Дин Жучан (1836-1895), старый и опытный солдат, повоевавший в ходе Тайпинского восстания за обе стороны, но в душе – сторонник величия и целостности Китая. Земляк Ли Хунчжана, человек с определенными принципами и талантливый организатор, Дин Жучан был назначен Ли Хунчжаном на должность командующего флотом северных провинций. Оба оказались сущей находкой для деятельного вице-короля – Ли Фэнбао, если и не был гением дипломатии, то все же сумел привлечь к работе талантливого Сюй Цзинчэна (1845-1900) [6], обеспечившего сбор военно-технической информации и внедрение ее в Китае, а Дин Жучан сумел создать и выпестовать Бэйянский флот – наиболее боеспособное военно-морское соединение Китая за всю его историю. И если результат их деятельности оказался не совсем таким, как ожидалось, то стоит задаться вопросом – а что же ожидалось от отсталого и упорствующего в своей косности в конце XIX в. феодального Китая вообще?

История создания китайских броненосцев

Как и к другим кораблям, которые строились в конце XIX в. в Европе и Америке для «стран третьего мира», к броненосцам, заказанным Китаем в Германии, были предъявлены сложно выполнимые требования: относительная дешевизна (завязанная, главным образом, на водоизмещение корабля), мощное вооружение, сильное бронирование и относительная мореходность.

Ли Хунчжан, верный своей постоянной политике играть на противоречиях мировых держав, принял решение разместить заказы на новые корабли не в Англии, интересы которой усиленно лоббировал главный директор китайских морских таможен Р. Харт, а в Германии – по мнению Ли Хунчжана, именно Германия, не представлявшая собой реальной военной угрозы Китаю (в отличие от Англии, Франции или России), должна была стать верной союзницей Цинской империи и основным поставщиком современного вооружения для цинских вооруженных сил.

Ли Фэнбао быстро нашел исполнителей – немецкие верфи «Вулкан» в Штеттине и заводы Круппа в Эссене. Сюй Цзинчэн также приложил свой недюжинный ум – им были проанализированы боевые качества всех основных боевых кораблей главных европейских флотов, и предложены пути решения проблемы. Приказ разместить на немецких верфях заказ на новые броненосные корабли для цинского флота поступил Ли Фэнбао в конце 1880 г. Он предусматривал создание трех броненосцев, способных действовать в открытом море, возглавляя три тактические части флота – левое крыло, правое крыло и центр [7]. При этом предусматривалось, что все три броненосца будут действовать строем фронта – над китайцами, как и над их европейскими учителями, довлело представление о современном бое броненосных эскадр, как о беспорядочной свалке, подобной битве при Лиссе (1866), когда лишь инициатива командиров отдельных кораблей австрийской эскадры адмирала Тегетгофа смогла переломить рискованный для австрийской стороны ход сражения. Огромную роль в таком бою имели усиленное бронирование корабля, а также надежная защита орудий главного калибра, способных вывести из строя любой вражеский корабль концентрированным огнем с носа или кормы. Таран при этом был опцией, но опцией важной – гибель флагманского корабля адмирала Персано в результате смелого тарана Тегетгофа считалась закономерным исходом такого боя.

Согласно выбранной китайской стороной модели, следовало копировать наиболее передовые, по мнению китайцев, на тот момент корабли – с точки зрения компоновки корпуса это были немецкие цитадельные броненосцы типа «Захсен», а с точки зрения калибра и схемы установки артиллерии ГК – английские броненосцы типа «Инфлексибл». Возможно, это и было оптимальным решением для полуколониальной державы, стремившейся получить как можно больше пушек и брони за относительно небольшие деньги.

Как бы то ни было, немцы за работу взялись. Недавно вырвавшаяся в ряды передовых европейских держав, Германия не могла отказаться от столь выгодного заказа [8]. Его можно было рассматривать как первую ласточку в развитии долгосрочных германо-китайских военно-промышленных связей. Но реалии оказались жестче, чем самые оптимистические прогнозы обеих сторон – взяточничество китайцев и немецкие расчеты себестоимости показали, что на ассигнованную для реализации контракта сумму империя Цин сможет получить только два броненосца согласно оговоренных в предварительном техническом задании условий.

Неизвестно, насколько были замешаны в коррупционном скандале, разразившемся в Китае после прихода броненосцев, Ли Фэнбао и Сюй Цзинчэн, но, видимо, казнокрадство достигло «вершин» своего развития – после заказа броненосцев в Германии империя Цин более нигде и никогда не размещала столь крупных военных заказов одномоментно.

Немцы оказались заинтересованы в выгодном сотрудничестве. По инициативе ведущего конструктора верфей, Рудольфа Хаака, «на сдачу» от броненосцев был предложен проект бронепалубного крейсера «Цзиньюань» – слабое утешение для китайских политиков, уже мнивших себя обладателями сильнейшего в Азии флота [9]. Однако и то, на что подрядились немцы, впечатляло – ни один немецкий броненосец 1870-х годов не имел такого вооружения и бронирования [10]. Добрая воля немецких конструкторов и стремление выполнить заказ точно и в срок позволили немецкой стороне исполнить заказ в лучшем виде.

Заказ и строительство броненосца «Динъюань» 

В связи с всеобщим вниманием, которое привлек к себе сам факт заказа Китаем в Германии своего первого современного броненосного мореходного корабля, история строительства броненосца «Динъюань» оказалась освещенной гораздо более подробно, нежели его систершипа. Этот недостаток информации в отношении «Чжэньюань» крайне трудно восполним, поэтому при описании постройки нам приходится вынужденно делать акцент на головном корабле.

Контракт на строительство головного, в заказанной Китаем серии кораблей, броненосца «Динъюань» был подписан 2 декабря 1880 г. Броненосец был заложен 31 марта 1881 г. на верфи «Вулкан», расположенной в Бредове, неподалеку от Штеттина. Открытое китайским правительством финансирование позволило производить работы ускоренными темпами – уже 28 декабря 1881 г., всего за неполных девять месяцев, корабль был спущен на воду. При спуске присутствовали посол Китая в европейских странах Ли Фэнбао и начальник германского Адмиралтейства генерал от инфантерии фон Штош. В своей речи, произнесенной при спуске корабля на воду, Ли Фэнбао заявил, что назначением корабля будет являться исключительно поддержание мира и порядка в водах империи Цин. В этой же речи впервые прозвучало имя новейшего цинского военного корабля – первенец китайского мореходного броненосного флота получил название «Динъюань».

После спуска корабля на воду был указан предварительный срок передачи полностью готового броненосца китайской стороне – лето 1882 г. Было намечено и место передачи – порт Гуанчжоу в провинции Гуандун [11]. По информации, просочившейся в прессу, отправка «Динъюаня» в Китай готовилась на 25 июня 1883 г.

Первоначально сроки выдерживались довольно точно – уже в апреле 1882 г. «Динъюань» был отправлен в Киль, где на него установили артиллерию. Первые ходовые испытания с установленным вооружением прошли 2 мая 1883 г. Еще в апреле был утвержден штат команды из 240 матросов и 8 офицеров немецкого ВМФ, а командиром броненосца был назначен немецкий офицер фон Ноштиц. Однако работы затянулись – выход в море на ходовые испытания в Экернфердер состоялся только 5 июня, а на артиллерийские испытания в Свинемюнде – 19 июля. Свою роль в этом сыграли франкокитайские дипломатические осложнения, а также, возможно, отсутствие своевременного финансирования Цинами второго этапа работ.

В 1883 г. франко-китайские отношения резко обострились по вопросу статуса Вьетнама. В связи с этим передача корабля Китаю была задержана. С одной стороны, Франция имела с Германией соглашение относительно действий, могущих причинить ущерб французской политике на Дальнем Востоке (а передача боевых кораблей, превосходящих по своей мощи всю эскадру адмирала Курбе, вне сомнения, относилась французами именно к таковым). С другой стороны, Ли Хунчжан понимал, что французы могут попытаться перехватить полностью готовый броненосец во время перегона из Штеттина в Дагу, и не поддерживал действий Ли Фэнбао, направленных на скорейшую отправку готовых кораблей в Китай. 5 июля 1883 г. китайским агентам в Свинемюнде и Штеттине были направлены телеграммы, предписывающие прекратить набор команды. 7 августа об отмене перегона уже было сообщено в английской печати.

Испытания броненосца «Динъюань»

Как уже упоминалось выше, в июне 1883 г. будущий флагман цинского флота приступил к испытаниям. 5 июня на мерной миле в заливе Экернфердер корабль развил скорость 15,384 узла при мощности машин 7200 и.л.с. против 6200 и.л.с., предусмотренных проектом.

Во время артиллерийских испытаний в Свинемюнде орудия проверялись на надежность установки и воздействие стрельбы на корабль – предварительные испытания артиллерии уже были проведены на полигонных стрельбах при заводе в Эссене. Из 12-дюймовых орудий было произведено 14 выстрелов (7% от стандартного боекомплекта броненосца) 329-килограммовым снарядом, выбрасываемым 100-килограммовым зарядом бурого призматического пороха с начальной скоростью 535 м/с.

Первые четыре выстрела были произведены из башенно-барбетной установки главного калибра залпом, причем орудийная прислуга покидала барбет перед производством выстрела, так как немецкие корабелы еще не имели опыта применения орудий столь большого калибра на море и опасались разрушения конструкции орудийного станка.

Для контроля за состоянием механизмов поворота установки после каждого выстрела замерялось положение орудий относительно исходного положения и производился проворот башенно-барбетной установки. Только на пятом одиночном выстреле тестируемая установка сместилась на 156 мм (2° 14’), однако при этом давление в гидравлической системе удержания барбета в исходном положении было выставлено всего на 15 атм. Восьмой, девятый и десятый выстрелы были произведены одновременно, однако корабль, вопреки опасениям, не закачало. На десятом выстреле также было обнаружено смещение установки, но уже всего на 85 мм (1 °12’) относительно положения перед выстрелом. Это было приписано повышению давления в гидравлическом контуре до 25 атмосфер. Более смещений орудийных установок после производства выстрела не наблюдалось до самого конца испытаний.

Из орудий среднего калибра было произведено всего пять выстрелов – исключительно для проверки надежности крепления поворотных платформ. Три выстрела произвели из носового орудия, два – из кормового. Замечаний и недостатков при испытаниях 6-дюймовок отмечено не было.

Общий результат удовлетворил как кораблестроителей, так и китайскую сторону. По сведениям немецкой газеты «Дойче Хеерес Цайтунг», имели место незначительные инциденты: лопнуло несколько стекол в иллюминаторах и световых люках, и сорвало несколько небольших болтов.

Однако не обошлось и без подковерной борьбы. Великобритания, расценивавшая Китай как свою «законную добычу» со времен Опиумных войн, повела в печати кампанию против немецких корабелов, вырвавших из рук британских подрядчиков выгодный заказ. В корреспонденции английского журналиста из газеты «Таймс» незначительные инциденты при испытаниях были раздуты до гротескного состояния – якобы присутствующим приходилось затыкать уши ватой и держаться за поручни, чтобы устоять на месте и не оглохнуть от грохота орудий, палубу то и дело засыпало углем, выброшенным из угольных ям при сотрясении от выстрелов, лопались стекла, деревянные части крошились, раскидывая по сторонам опасные для комиссии и наблюдателей щепки, а мощный стальной поручень, за который держались члены комиссии, к концу испытаний свернуло винтом [12]. В корреспонденции «Таймс» прослеживаются явные сатирические нотки – мол, если у нас на кораблях от собственной стрельбы такие разрушения, то что же испытывает в это время противник?

Насколько оправданной была такая публикация? Возможно, что англичане и приукрасили события, но не очень сильно – схема компоновки, реализованная на этой паре броненосцев, не позволяла концентрировать огонь обеих установок главного калибра прямо по носу и корме. Немцы были вынуждены, пользуясь неискушенностью Ли Фэнбао, продемонстрировать ему ограниченные всего 19 выстрелами испытания с самых выгодных для конструкции корабля ракурсов, что сыграет потом с китайцами злую шутку в главном сражении «Динъюаня». Лопнувшие иллюминаторы, выброшенный из угольных ям уголь, щепки и осколки – сейчас можно углядеть во всем этом зловещие признаки обрушившегося командирского мостика «Динъюаня» и ранения Дин Жучана отлетевшей деревянной щепкой… Но в 1883 году все это казалось злопыхательством английских газетчиков, сетующих по поводу провала английской военно-технической экспансии в Китае.

Строительство броненосца «Чжэньюань» и перегон кораблей в Китай

Подписание договора на строительство второго броненосца затянулось. Официальный контракт был заключен лишь 23 мая 1881 г., а закладка корабля произошла и того позднее – в марте 1882 г. Спуск на воду произошел 28 ноября 1882 г. – через 11 месяцев после того, как был спущен на воду «Динъюань». Новый броненосец получил название «Чжэньюань».

Оба броненосца (не считая более мелких кораблей, заказанных в Штеттине) были закончены постройкой, завершили испытания и были готовы к передаче еще в июне 1884 г. Однако последовало решение дождаться благоприятной политической обстановки и перегнать в Китай все заказанные корабли разом. Для этого в Германию выехала группа цинских морских офицеров во главе с Лю Бучанем (1852-1895) [13]. Во время перегона они должны были ознакомиться с материальной частью и подготовиться к приемке кораблей в Китае. Новым местом передачи кораблей был назначен рейд порта Дагу — этот пункт располагался неподалеку от ставки Бэйян-дачэня Ли Хунчжана в Тяньцзине.

27 ноября 1884 г. Ли Фэнбао и Сюй Цзинчэн в сопровождении Лю Бучаня вышли в море для финальных испытаний обоих броненосцев. Франко-китайская война завершилась в апреле 1885 г. подписанием предварительного мирного договора в Тяньцзине, но вплоть до заключения окончательного договора 3 июля 1885 г. корабли продолжали отстаиваться в немецких портах. Одновременно велись переговоры с Англией относительно содействия их перегону.

После получения разрешения на проход Суэцким каналом все заказанные Китаем корабли вышли в море под немецким торговым флагом с немецкими командами и цинскими морскими офицерами на борту. Путь отряда пролегал через основные пункты базирования британского флота. Возможно, это было связано с тем, что там корабли могли получить продовольствие, топливо и воду, а также произвести мелкий ремонт. Однако точных данных о причинах выбора такого маршрута у нас нет.

12 сентября 1885 г. броненосцы бросили якорь в Сингапуре, а через шесть дней они уже вошли в гавань Гонконга. После 10-дневной стоянки корабли вышли в море 28 сентября и взяли курс на Дагу, куда прибыли в конце октября 1885 г.

28 октября 1885 г. над броненосцем «Чжэньюань» был торжественно поднят военно-морской флаг империи Цин, на следующий день «драконовый стяг» взвился над «Динъюанем», избранным Ли Хунчжаном в качестве флагманского корабля Северной эскадры. Корабли были приняты цинскими командами и вошли в состав военно-морских сил, подчиненных Бэйян-дачэню. Командиром броненосца «Динъюань» был назначен Лю Бучань, командиром «Чжэньюань» – его сокурсник Линь Тайцэн (1851-1894).

Названия кораблей

Трактовка названий цинских броненосцев в мировой прессе 1880-х годов оригинальна, но, скорее всего, является плодом ошибочного перевода. Так, «Динъюань» переводили как «Вечный мир», а «Чжэньюань» – как «Поражающий издалека». В действительности, «Динъюань» означает «Умиротворяющий на расстоянии», а «Чжэньюань» – «Оберегающий на расстоянии». Как было упомянуто в речи Ли Фэнбао, эти названия символизировали основные положения цинской военно-морской доктрины – служить защите берегов Китая в открытом море: «Назначение нового судна не вносить войну и разрушение в неприятельскую территорию, а только обеспечивать права Китайской империи в ее мелководьях».

Описание конструкции

Корпус

До самого ввода кораблей в строй об их размерениях и конструкциях корпуса ходили самые различные слухи, нашедшие отражение в прессе. Так, по данным французского «Journal de la Flotte» за 1882 г., размерения «Динъюаня» были следующими:

• длина……………………………………………….298,5 ф. (91 м);
• ширина…………………………………………….60,0 ф. (18,3 м);
• глубина интрюма……………………………..24,3 ф. (7,4 м);
• углубление……………………………………….20,0 ф. (6,1 м);
• водоизмещение………………………………..7430 тонн.

Однако уже в 1883 г. «Морской сборник» опубликовал новые данные, достаточно сильно отличающиеся от того, что было опубликовано французами:

«Корпус выстроен весь из железа, и имеет следующие главные размерения:

длина………………………………………………288 фут. 6 дюйм.
ширина……………………………………………60 фут. 0 дюйм.
глубина трюма…………………………………27 фут. 4 дюйм.
углубление в полном грузу……………….20 фут. 0 дюйм.
водоизмещение………………………………..7500 тонн.»

Такие же противоречивые сведения ходили и о том, каким будет бронирование новейшего цинского броненосца. Первоначально вездесущие журналисты отыскали в этом деле «английский след»:

«Броневая обшивка будет из смешанных стале-железных плит английского изготовления. Две башни будут обшиты такой же броней в 12 дюймов толщины». Однако подобное сотрудничество двух конкурирующих на мировом рынке вооружения держав было немыслимым. Более поздняя и взвешенная информация гласила, что «все броневые плиты изготовлены по смешанной системе на заводе Диллингера, в Германии».

Как бы то ни было, в конструкции корпуса как головного корабля, так и его систершипа четко прослеживается влияние конструкции корпуса немецкого броненосца «Захсен», от которого они заимствовали размеры и конструктивные особенности корпуса вплоть до формы таранного форштевня в виде равнобедренного треугольника – каждый броненосец был снабжен прочным тараном, оконечность которого находилась на глубине 3,5 м от поверхности воды и расстоянии 3 м от носового перпендикуляра. В подводной части корпуса имелись два больших боковых киля.

Корпус набирался по бракетной (клетчатой, по терминологии тех лет) системе и имел, кроме продольной переборки от ахтерштевня до форштевня, еще шесть продольных стрингеров. Почти по всей длине корпуса, за исключением коротких участков в оконечностях, проходило второе дно. Трюм разделялся приблизительно на 200 водонепроницаемых отделений.

Высота борта от киля до верхней палубы составляла 7,4 м. Оба корабля имели по две сплошные палубы. Системой продольных и поперечных переборок корпус делился на 23 водонепроницаемых отделения, закрываемых водонепроницаемыми дверями. Угольные ямы, расположенные между первой и броневой палубами, представляли собой дополнительную защиту корабля. Еще 24 отделения (коффердама), расположенных у ватерлинии впереди и позади цитадели, были заполнены пробкой. По верхней палубе вдоль всего корпуса простиралась узкая надстройка.

Бронирование

В середине корпуса каждого корабля была устроена обширная броневая цитадель (или, по терминологии тех лет, каземат), длиной 43,5 м, прикрывавшая артиллерийские погреба
главного калибра, котельные и машинное отделения. Подкладка под броней была выполнена из тикового дерева одинаковой толщины с прилегающими к ней броневыми плитами. Броневой пояс опускался ниже ватерлинии примерно на 1,5 м.

Согласно описаниям 1880-х годов,

«толщина казематной брони на расстоянии 7 фут. 8 дюйм. [2,3 м] выше и 1 фут 11,5 дюйм. [0,6 м] ниже ватерлинии равняется 14 дюймам; далее к низу толщина брони 6 дюймов».

Между обеими барбетно-башенными артиллерийскими установками главного калибра располагалась боевая рубка, имевшая в нижней части толщину брони в 8 дюймов (203 мм). По свидетельству лейтенантов Епанчина и Шульца 2-го, далее шли броневые листы толщиной всего в 1 дюйм (25,4 мм), из такого же по толщине бронелиста был изготовлен и бронеколпак рубки.

Таким образом, броня цитадели по высоте состояла из трех броневых поясов. Нижний, подводный, имел толщину 356-152 мм. Выше, по ватерлинии, располагался ряд наиболее толстых 356-мм плит, а над ними – верхний 254-мм пояс. Над цитаделью размещался 305-мм барбет башен главного калибра гантелеобразной формы. Броневая «горбатая», по выражению С.О. Макарова, палуба толщиной 76 мм простиралась ниже ватерлинии на всю длину корпуса, прикрывая все не имеющие вертикального бронирования части корпуса. В центральной части и в корме она была плоской, а в носу плавно понижалась и крепилась к таранному форштевню.

Барбетно-башенные установки главного калибра цилиндрической формы имели стенки толщиной 152 мм (в лобовой части, у амбразур, толщина брони доходила до 305 мм) и легкий съемный бронеколпак толщиной всего 1 дюйм, который, по сведениям русских источников, предназначался, в первую очередь, для защиты прислуги орудий «от огня скорострельных пушек и штуцеров». Бронирование башен 150-мм орудий было намного слабее: стенки – 51 мм, а закрывавший их сверху стальной купол – всего 10 мм.

Общий вес брони на каждом корабле составлял 1451 т.

Вооружение

Основным оружием броненосцев стали четыре новейших 305-мм 32-тонных казнозарядных орудия фирмы Круппа образца 1880 г. с длиной ствола в 25 калибров [14]. Столь мощные орудия немецкие судостроители еще никогда не устанавливали даже на кораблях, строившихся для германского флота. По результатам полигонных испытаний выяснилось, что они

«могут пробивать, близ своего дула, одну кованную железную плиту в 49 сантиметров… или две стоящие одна за другой плиты толщиной по 29 сантиметров».

Русские источники 1880-х годов называют способ размещения артиллерии главного калибра башенным:

«двe орудийные башни, захватывающие одна другую таким образом, что обе вместе дают в горизонтальном сечении цифру 8, направленную косвенно к линии киля. Эти башни обшиты броней в 10 дюймов толщины»,

а 1890-х – уже барбетным. Аналогично, первоначальные публикации в англоязычной прессе именуют артустановки «Динъюаня» словом «turret» – «башня». Однако, исходя из особенностей конструкции, предпочтительнее назвать такие установки барбетно-башенными, поскольку в них сочетались элементы и той, и другой системы, и они не могут быть отнесены в чистом виде ни к одному из этих типов.

Орудия располагались попарно на общих поворотных платформах, находящихся внутри барбетно-башенных установок, и приводящихся в движение от паровой машины. На случай непредвиденной ситуации предусматривался механизм ручного вращения каждой платформы. Размещение орудий теоретически позволяло вести из них круговой обстрел, однако стрельба прямо по курсу, как оказалось впоследствии, была несколько затруднена. Более детальный отчет лейтенантов Епанчина и Шульца 2-го, датируемый мартом 1895 г., указывает, что каждая установка имела сектор обстрела по 180° на свой борт и 70-80° – на противоположный. Главное требование к расположению артиллерии гласило:

«Башни должны быть устроены таким образом, чтобы стоящие в них четыре орудия могли делать одновременные залпы».

Как показали испытания в Свинемюнде, это немецким кораблестроителям вполне удалось.

Нельзя пройти мимо давно и упорно кочующего по военноисторической литературе заблуждения, что у одного из броненосцев вперед была выдвинута левая, а у второго – правая установка главного калибра. Обычным объяснением подобного феномена служило соображение, что при таком расположении артустановок обеспечивается лучший обстрел прямо по курсу с двух кораблей, движущихся в строе фронта. Проверить данное утверждение долгое время было проблематично из-за нечеткости атрибуции большей части фотографий цинских броненосцев и недостаточно высокого качества надежно атрибутированных фотографий. Однако после тщательного изучения снимков подорванного броненосца «Динъюань» (что исключало возможность их ошибочной атрибуции), сделанных с высоким разрешением, было установлено, что артустановки на «Динъюань» были расположены абсолютно точно также, как и на «Чжэньюань». Тем самым загадку, неоднократно вводившую в заблуждение историков военно-морского флота, можно считать окончательно решенной.

По проекту, снаряды подавались при помощи гидравлического устройства, которое, как кажется, не отличалось большой надежностью – об этом косвенно свидетельствует как создание запаса снарядов на палубе перед боем при Ялу, так и применение цинскими моряками для подачи снарядов обычных талей из манильского каната. Люки для подачи снарядов выходили к механизмам поворота установок, бомбовые погреба и крюйт-камеры располагались симметрично относительно установок. Боекомплект каждого орудия главного калибра составлял всего 50 снарядов, причем из общего боекомплекта в 200 снарядов лишь 29 были фугасными.

По свидетельству участника боя при Ялу с цинской стороны – немецкого офицера Константина фон Ханеккена, качество снарядов производства Тяньцзиньского арсенала оказалось недостаточно высоким и в течение боя при Ялу, по его словам,

«более 10% бомб не взрывалось».

Полковник русского Генштаба Д.В. Путята, после посещения Тяньцзиньского и Гиринского арсеналов в 1889 г., написал в своем «Очерке китайского военного хозяйства»:

«Работа на китайских арсеналах значительно уступает европейской и даже японской, отличаясь грубостью и несоблюдением некоторых весьма существенных деталей, что может вредно отзываться на метательных свойствах снарядов».

Наиболее эффективными по результатам боя у Ялу оказались стальные разрывные 12-дюймовые снаряды длиной в 5 калибров – их разрывной заряд составлял почти 40 кг пороха. Однако в боекомплекты входили и более короткие снаряды – длиной всего в 4, 3,5 и 2,8 калибра. Вес разрывного заряда снарядов длиной 2,8 калибра составлял всего 16 кг. Именно они производились на предприятии, возглавляемым Чжан Пэйлунем, и именно они вызвали наибольшие нарекания по результатам боя. Примечательно, что германский военный атташе, беседовавший после сражения у Ялу с Мак-Джиффином, пришел к выводу, что значительная часть пороха из зарядов на цинских кораблях была расхищена, и комендорам приходилось стрелять уменьшенным зарядом, что существенно сократило дальность стрельбы.

Ограниченные размеры корпуса, а также господствовавшие в те годы взгляды привели к недооценке артиллерии среднего калибра – на каждом броненосце имелось всего по два 150-мм орудия с длиной ствола 35 клб. и весом по 4,77 т. Орудия имели старые клиновые затворы, но их бронепробиваемость была достаточно высока – они могли пробить 

«близ своего дула одну железную плиту в 32 сантиметра, или две сложенные вместе плиты, по 19 сантиметров толщины».

Каждое орудие устанавливалось в одинарной установке на поворотной платформе с центральным штырем – одно в носу, другое на юте. Подача снарядов велась через палубу, все механизмы для поворота установки и наведения орудия были ручными.

Относительно противоминной артиллерии данные разнятся. Есть сведения, для защиты от атак миноносцев было предусмотрено восемь револьверных пушек Гочкиса, при этом предполагалось, что две из них будут установлены на марсах, а шесть – по бортам, на коечных сетках. По другим данным, с завода на каждый броненосец установили всего по шесть скорострелок Гочкиса. По всей видимости, противоминная артиллерия подвергалась с течением времени неоднократным изменениям и перестановкам. Так, по состоянию на 17 февраля 1895 г., на уцелевшем броненосце «Чжэньюань» имелось следующее противоминное вооружение:

• • 57-мм (6-фунтовое) орудие Максима-Норденфельда – 2 шт.;
• • 57-мм скорострельное орудие Гочкиса – 4 шт. (два из них установлены за броневым щитом толщиной в 1 дюйм);
• • 47-мм пятиствольная револьверная пушка Гочкиса – 5 шт.;
• • 37-мм пятиствольная револьверная пушка Гочкиса — 4 шт.;
• • 37-мм скорострельная пушка Гочкиса – 2 шт.

Таким образом, общее количество противоминной артиллерии на «Чжэньюань» (17 орудий) по факту более чем в два раза превзошло первоначальные сведения прессы.

Противоминная артиллерия концентрировалась на корме (четыре 37-мм револьверных пушки Гочкиса и оба орудия Максима-Норденфельда), а также на боевых марсах (две 37-мм пушки Гочкиса на нижнем фор-марсе, и по две 47-мм револьверных пушки Гочкиса на верхнем фор-марсе и грот-марсе). В целом, расположение противоминной артиллерии по состоянию на 17 февраля 1895 г. было далеко не оптимальным, так как при известных условиях создавало помеху для орудий главного калибра.

Артиллерийское вооружение кораблей дополняли шлюпочные 75-мм орудия весом по 100 кг, стрелявшие снарядами весом по 4,3 кг (по две на каждый броненосец). Они предназначались для вооружения десантных партий и не могли быть полноценно использованы в морском бою [15].

Данные о наличии торпедного вооружения на броненосцах также разнятся. Как сообщалось в прессе, по проекту на каждом корабле предусматривалась установка двух аппаратов для торпед Уайтхеда, однако информация о применении на кораблях немецкой постройки британских торпедных аппаратов кажется странной. Скорее всего, в изначальном сообщении, использованном авторами «Морского сборника», была допущена ошибка, и имелись в виду аппараты Шварцкопфа. Однако более точных данных в настоящий момент мы не имеем.

По факту на броненосце «Чжэньюань» в 1895 г. было установлено три надводных торпедных аппарата калибра 350 мм: два по бортам за пределами броневого бруствера, третий – в корме, в диаметральной плоскости. Относительно состава торпедного вооружения броненосца «Динъюань» в 1894-1895 гг. точных сведений нет, но вероятнее всего, оно было аналогичным.

Наконец, в вооружение каждого броненосца входили по два минных катера, каждый длиной в 19,74 м, шириной 2,59 м, с осадкой 1,07 м, развивавших при машине в 200 и.л.с. скорость в 15-15,5 узлов и получивших названия соответственно «Динцзя» (Динъюань №1), «Динъи» (Динъюань №2), «Чжэнь-цзя» (Чжэньюань №1) и «Чжэньи» (Чжэньюань №2) [16]. Каждый катер имел два 350-мм неподвижных торпедных аппарата в носовой части и по одной 37-мм пушке Гочкиса. В походном положении катера устанавливались на рострах на надстройке в районе машинного отделения, спуск на воду осуществлялся при помощи грузовой стрелы, установленной на грот-мачте.

Энергетическая установка и вспомогательные механизмы

Проектом предусматривалось оснащение броненосцев двумя трехцилиндровыми паровыми машинами системы «компаунд» общей мощностью в 6200 и.л.с. Машины, будучи совершенно независимыми друг от друга, располагались, тем не менее, в общем машинном отделении.

Паровых цилиндрических котлов предусматривалось восемь, расположенных попарно в водонепроницаемых отсеках, прикрытых, помимо брони, еще и угольными ямами. Топки котлов были обращены наружу, уголь к ним подавался из 16 бортовых и 1 поперечной угольных ям. Его запас был рассчитан на 10 дней хода. Дымоходы каждых четырех котлов выводились в овальную в плане дымовую трубу. Обе трубы размещались в диаметральной плоскости. Гребные винты – бронзовые, четырехлопастные.

Согласно техническому заданию, на мерной миле ожидалось получить скорость в 14 узлов. На испытаниях «Динъюань» показал 15,384 уз при мощности 7200 и.л.с., что заметно превысило проектные показатели. Превзошел проектные данные и «Чжэньюань» – развивший 15,4 уз при 7400 и.л.с.

Вспомогательное оборудование включало паровую динамо-машину мощностью 70 л.с., гидравлическую рулевую машину, два паровых шпиля и лебедку для подъема паровых катеров. На боевых марсах были установлены два прожектора системы Манжена мощностью 8 и 2 кВт [17].

Руль приводился в движение при помощи гидравлической рулевой машины, расположенной внутри колодца под броневой палубой или, в случае ее аварии, вручную. Главный штурвал находился на кормовой надстройке, а боевой штурвал – позади боевой рубки, в непосредственной близости от поворотных механизмов установок главного калибра.

Первоначально броненосцы имели развитый рангоут, что позволяло именовать их «броненосными фрегатами» по английской системе классификации кораблей, или же «броненосными корветами» (Panzerkorvette) по немецкой. Первые публикации в русской прессе именовали эти корабли на немецкий лад – корветами. В частности, сообщалось, что «рангоут корвета состоит из двух мачт с марсами». Наиболее ранние фото, а также широко известные изображения из немецкой энциклопедии 1880-х годов издания изображают цинские броненосцы с развитым рангоутом. Тем не менее, достоверных данных о том, что эти корабли ходили под парусами с момента приемки их цинскими моряками в Дагу осенью 1885 г., у нас нет, несмотря на включение в состав их экипажа согласно уставу Бэйянского флота мастера по хранению и починке парусов.

Экипаж

Численность экипажей броненосцев была четко указана в «Уставе Бэйянского флота», принятом в декабре 1888 г. По выкладкам, предложенным Лю Бучанем, без учета курсантов морского училища, прикомандированных для прохождения плавпрактики, на борту должно было находиться 329 человек, включая 34 офицеров. В реальности, в связи с кадрированием флота и наличием постоянного резерва только в размере, не превышавшем 250 человек (численность резервного депо), точная численность команды каждого броненосца могла серьезно отличаться от уставной. По имеющимся сведениям, в различные периоды на борту кораблей находилось от 350 до 363 человек, причем число офицеров достигало 41.

Для лучшего понимания соотношения званий в цинском флоте уместно привести таблицу ранжирования цинских военных чинов – всего их было девять, причем каждый ранг делился на два класса – 1-й и 2-й или, как их порой называют в литературе, высший и низший.

Примечательно, что в состав команд броненосцев был включен военврач – Бэйянское медицинское училище только начинало свое становление. В целом, из ведомости жалования прослеживается тенденция к более высокой оплате классных специалистов. Так, младшие офицеры (например, в чине бацзун) получали даже меньше некоторых классных специалистов. Единственным преимуществом их в плане получения оклада была полуторная надбавка за участие в кампаниях, а также разовая выплата месячного жалования семье в случае гибели при исполнении служебных обязанностей [18].

Рядовой состав набирали по найму. В отличие от пехотных частей, к отбору кандидатов подходили очень тщательно. Нанимали молодых парней в возрасте от 16 до 18 лет ростом не ниже 147 см для 16-летних и 150 см для 18-летних. Кандидатов обязательно осматривал врач – это было новшество, впервые в вооруженных силах империи Цин введенное на кораблях Бэйянского флота. Командиров интересовало не только физическое, но и нравственное здоровье будущих моряков – в отличие от пехоты, судимых или не имеющих рекомендаций на службу не брали. Рекомендацию давали либо родители и братья кандидата, либо его односельчане, пользующиеся уважением в обществе. Кроме того, матросы должны были быть минимально грамотными, чтобы разбираться с инструкциями и надписями на машинах и агрегатах.

При поступлении на службу молодых матросов направляли в резервное депо, где они в течение года учились ходить под парусом и обслуживать судовые механизмы, исполнять обязанности номеров орудийной прислуги и производить промеры глубин. Не забывали и об общевойсковой подготовке: на суше матросы поступали в распоряжение инструкторов, которые муштровали новобранцев на плацу, обучая их ружейным и сабельным приемам. Несомненно, новобранцы, имевшие навыки, полезные для будущей судовой роли (например, плотники или медники), являлись более ценными кандидатами при отборе. И только после курса подготовки матросов распределяли для пополнения корабельных команд.

Матросы оплачивались в соответствии с приведенными окладами независимо от того, находились ли они на рутинной службе или участвовали в кампании. Существовала рудиментарная медицинская служба: на флоте было несколько докторов, получивших европейское образование, имелись корабельные лазареты и госпитали на базах. Для приобретения лекарств на каждый корабль в год выделялось по 300 лян серебра. За гибель на посту семье погибшего выплачивали единовременно 8 лян.

Офицерский состав первоначально комплектовался из офицеров, переводимых на север из южных эскадр. Так во флоте сложилась традиция, согласно которой господствующее положение занимали выходцы из провинции Фуцзянь – так называемая «клика Минь» [19]. К ней принадлежали оба командира броненосцев – Лю Бучань и Линь Тайцэн. В соответствии с традицией землячества, они стремились подбирать кандидатов на замещение вакантных должностей из числа уроженцев Фуцзяни, но Ли Хунчжан понимал, что это может ослабить дух эскадры и стремился обеспечить флот офицерами, получившими обучение непосредственно на севере. Для этого в Тяньцзине было открыто военно-морское училище, курсанты которого проходили практику в Дагу.

Курсанты тщательно отбирались по медицинским показаниям, их моральному облику также уделяли значительное внимание. Они давали клятву не жениться до окончания срока обучения и все силы отдавать служению императору. Затем следовал первоначальный, 4-летний курс обучения. Изучались английский язык, география, химия, физика, математика, навигация, морская астрономия, гидростатика, механика, кинематика и кинетика. После окончания 4-летнего курса будущих офицеров распределяли по кораблям для прохождения практики, где они служили 2 года. После прохождения первого года практики, тем, кто проявил себя с лучшей стороны, присваивали первое офицерское звание бацзун. Еще через год курсанты возвращались в училище, где в течение 6 месяцев проходили обучение артиллерийскому делу и навигации на дополнительном курсе. После окончания курса их снова определяли на учебные корабли на итоговую практику, которая длилась 3 месяца. Успешно сдавшие экзамен курсанты получали звание цяньцзун. По состоянию на 1890 г., в училище в Тяньцзине насчитывалось 270 курсантов при 14 преподавателях. Минные школы имелись также в Вэйхайвэе и Люйшунькоу.

Механики проходили подготовку в Дагу, при арсенале. Курс их обучения отличался от курса обучения навигаторов тем, что программа состояла преимущественно из математики, физики и механики. Много времени уделялось изучению устройства машин. Лучшие ученики направлялись на стажировку за границу. В частности, весной 1894 г. капитан 1 ранга Лавров отметил, что многие офицеры Бэйянского флота прошли стажировку в США.

По состоянию на 1894 г., из числа офицеров броненосцев к клике Минь принадлежали:

• • Лю Бучань – командир «Динъюань»;
• • Линь Тайцэн – командир «Чжэньюань»;
• • Ли Динсинь – старший помощник «Динъюань», учился в Англии;
• • Хэ Пиньчжан – старший помощник «Чжэньюань»;
• • Чэнь Чжаоцян – старший механик «Динъюань»;
• • Ван Цичэнь – старший механик «Чжэньюань»;
• • Чжу Шэнган – штурман «Динъюань»;
• • Сюй Чжэньпэн – начальник минно-торпедной части «Динъюань», учился в США;
• • Гао Чэнси – начальник артиллерийской части «Динъюань»;
• • Шэнь Шулин – помощник по артиллерийской части «Чжэньюань»;
• • Лю Гуаньнань – второй механик «Чжэньюань»;
• • Лю Линьцин – инженер «Чжэньюань».

Из тех, кто учился в Тяньцзине, на броненосцах на 1894 г. служили:

• • Шэнь Шоукунь – начальник боевой части «Динъюань», учился в Англии;
• • Цао Цзясян – помощник по боевой части «Чжэньюань», учился в США;
• • Цзян Чжэн-третий помощник по инструментальной части «Динъюань»;
• • Линь Вэйфань – второй механик «Чжэньюань».

Кроме того, в сентябре 1894 г. на броненосцах несли службу немногочисленные иностранные волонтеры (большая часть иностранцев либо списалась на берег, либо перешла на цин-ские таможенные крейсера, подчинявшиеся Р. Харту и не участвовавшие в военных действиях):

• • У.Ф. Тайлер (1865-1928) – англичанин, второй помощник на «Динъюань», был ранен в бою при Ялу;
• • Альбрехт – немец, механик на «Динъюань», был ранен в бою при Ялу;
• • Т. Николс (?-1894) – англичанин, старший механик на «Динъюань», погиб в бою при Ялу;
• • Ф.Н. Мак-Джиффин (1860-1897) – американец, второй помощник на «Чжэньюань», ранен в бою при Ялу;
• • Хекман – немец, артиллерийский офицер на «Чжэньюань», был ранен в бою при Ялу.

Можно сказать, что команды на броненосцы отбирались достаточно тщательно во всех отношениях, многие офицеры прошли не только полный курс обучения в Мавэй и Тяньцзине, но и практику за рубежом. Этим и объясняются восторженные отзывы Мак-Джиффина относительно боевых качеств его сослуживцев – в битве при Ялу команды обоих кораблей показали себя с лучшей стороны.

Расходы на содержание броненосцев

Расходы на содержание броненосцев составляли важную статью общих расходов на флот. На это ежегодно отпускались из казны огромные суммы в серебре. На каждый корабль выдавались масляная краска для окраски корпуса ниже ватерлинии, палубные тенты, чехлы для артиллерийских установок, паруса, канаты, сигнальные флаги, разнообразные материалы – медь, сталь, железо, древесина и т.д. Также требовались уголь, порох, снаряды, льняной лак для окраски корпусов кораблей выше ватерлинии, масло для гидравлических механизмов, бумага, хлопковая пряжа, наждачная шкурка и прочие непредвиденные мелочи. Ежемесячно должны были производиться закупка пресной воды, найм грузчиков для погрузки угля в порту, по необходимости – замена истрепавшегося в походах государственного флага, закупка новой форменной одежды. Это были основные статьи расхода на рутинное содержание корабля. Кроме того, были расходы на жалование, медикаменты, проведение государственных мероприятий [20] и т.д.

В соответствии с «Уставом Бэйянского флота», ежемесячные расходы на один броненосец составляли 15 592 лян [21] и складывались из следующих статей:

• • выплата жалования офицерскому составу – 11604 лян [22];
• • содержание корабля – 850 лян;
• • лекарственные средства – 25 лян;
• • выплата жалования нижним чинам – 3113 лян [23].

Исходя из того, что на поддержание кораблей в пригодном для службы состоянии тратилось относительно немного денег, и большая часть ассигнований шла на оплату жалования личному составу, логично предположить, что для крупномасштабных ремонтных работ, докования, замены артиллерии и т.д. требовалось выделение дополнительных сумм, а экипажи постоянно подвергались кадрированию с целью минимизации расходов. Формально эти деньги выделялись из государственной казны через Хайцзюнь Ямэнь, но на деле Ли Хунчжан порой выделял свои личные средства для поддержания кораблей в боеспособном состоянии.

1. Впервые китайцы задумались о необходимости противостояния броненосным кораблям во время Тайваньского инцидента 1874 г., когда японцы вполне могли ввести в бой имевшиеся у них броненосные корабли «Адзума» («Котэцу») и «Рюдзё».
2. Илийская долина была оккупирована русскими войсками в 1871 г. в разгар мусульманского восстания в китайском Восточном Туркестане с целью стабилизировать обстановку в приграничных районах Российской империи. Впоследствии предполагалось аннексировать эти территории и включить их в состав империи в качестве компенсации за помощь, оказанную царским правительством для восстановления власти империи Цин в этом регионе. Однако в 1881 г. большая часть оккупированных русскими войсками территорий была возвращена Китаю, а Россия получила лишь денежные компенсации и небольшую полоску земли вдоль старой границы для расселения тех местных жителей, кто пожелал уйти в пределы Российской империи. В данном случае, помимо опасности столкновения с собственно империей Цин, на политику русского правительства оказало влияние обострение конфронтации с Англией и тяжелое финансовое положение России после войны с Турцией 1877-1878 гг.
3. Бэйян-дачэнь – императорский наместник провинций северной части Китая, где находились открытые для торговли с европейцами порты. Фактически, по объему и полноте власти – вице-король северной части Китая, что было особенно важно в условиях скрытого политического распада феодальной Цинской империи конца XIX – начала XX вв.
4. Так, трезво оценивая ситуацию, Ли Хунчжан предпочел не ввязываться в тяжелые безнадежные войны за острова Рюкю и Вьетнам, но отстаивал необходимость сохранения за империей Цин Тайваня и Кореи, где расстановка сил давала Китаю шанс на успех.
5. Неразвитость дипломатического аппарата империи Цин и неопределенность позиций Китая по отношению к ведущим европейским державам стали причиной назначения Китаем в начале 1880-х годов одного посланника в несколько европейских держав. В дальнейшем эти «издержки роста» были преодолены.
6. Сюй Цзинчэн долгое время работал в Европе, посещал Австрию, Италию, Россию, не говоря уде о традиционных для Китая тех лет Англию, Францию и Германию. В 1886 г. он издал первый в Китае обзорный справочник по военным кораблям ведущих стран мира «Вайго шичуань тубяо» (Иллюстрированные таблицы военных флотов иностранных государств), в которых собрал данные по ВМФ всех ведущих стран мира. В 1890 г. выступил с предложением модернизировать Бэйянский флот. Талантливый дипломат был обвинен в потворстве иностранцам и казнен летом 1900 г. в ходе т.н. «Боксерского восстания», хотя единственной его виной была трезвая оценка создавшегося положения и совет не разжигать военные действия против коалиции могущественных западных держав.
7. Китайцы долго не могли отказаться от традиционного членения военных подразделений на три (левое и правое крылья и центр) и пять (левое и правое крылья, центр, авангард и арьергард) частей. Авторитетный справочник «Conway» считает, что китайские планы заказов «Вулкану» были более амбициозны -вплоть до 12 броненосных кораблей разного водоизмещения.
8. Стоимость броненосцев составила всего 2 млн. лян серебра или по 6,2 млн. немецких марок. В то же самое время стоимость двух бронепалубных крейсеров «Чжиюань» и «Цзинъюань», заказанных в Англии несколько позднее, составила практически такую же сумму – в сумме 1 697 453 лян (по 285 тыс. ф. ст. за корабль). Таким образом, сделка была очень выгодной для империи Цин.
9. Если каждый броненосец обошелся по 1 млн. лян, то гораздо более слабый и недоработанный «Цзиюань» стоил 686 204 ляна.
10. Главный калибр всей четверки броненосцев типа «Захсен» (1878) составлял всего 260 мм., а максимальная толщина брони – 253 мм. Даже в 1895 г. считалось, что китайские броненосцы были сильнее самых мощных кораблей ВМФ США – «Мэн» (1895) и «Техас» (1895).
11. Рискованное заявление немецкой стороны, т.к. расположенный довольно далеко от моря, на реке Чжуцзян, Гуанчжоу был далеко не самым выгодным пунктом для передачи корабля с большой осадкой.
12. Впоследствии В. Пикуль использовал эти красочные описания в качестве заготовок своего описания боя немецкой и русской эскадр у Моонзунда.
13. По другим данным, Лю Бучань 30 марта 1882 г. получил предписание Ли Хунчжана выехать в Германию, куда и отбыл 13 июля, после чего постоянно находился в Германии, где наблюдал за строительством броненосцев. По данным немецкой прессы, уже в феврале 1883 г. группа из шести цинских морских офицеров, включавшая и будущего командира корабля, уже находилась в Германии.
14. Лейтенанты Епанчин и Шульц 2-й указывают после личного освидетельствования «Чжэньюаня» длину ствола в 24 калибра. Скорее всего, это связано с различными системами, применявшимися для измерения длины ствола – английской и немецкой
15. Каждое десантное орудие имело по два лафета – для использования на шлюпке и для использования десантной партией на берегу. В музее бывшего военно-морского центра в Мавэй, провинция Фуцзянь, сохраняется ствол 75-мм десантного орудия Круппа. Десантные орудия такого типа широко использовались как в цинском, так и в японском флотах.
16. Заводские номера верфи «Вулкан» соответственно 121, 122, 127, 128.
17. По факту, в марте 1895 г. лейтенанты Епанчин и Шульц 2-й видели только один прожектор Манжена на нижнем фор-марсе «Чжэньюаня».
18. Впоследствии, после гибели флота, Чжао Эрсюнь указал, семьям кого из погибших офицеров были выплачены пенсии в соответствии с уставом, а кому – нет. Среди не получивших пенсии были родственники Дин Жучана.
19. Минь – древнее название провинции Фуцзянь, использовавшееся в Китае до середины XX в. в неофициальных ситуациях.
20. На проведение государственных мероприятий и праздников на всю Бэйянскую эскадру выделялось 3000 лян в год.
21. Курс ляна к рублю колебался, но, как правило, никогда не бывал ниже 1,4 руб. за 1 лян, и выше 2,2 руб. за 1 лян
22. По данным «Устава Бэйянского флота» – 5387 лян, однако суммирование ежемесячной нормы жалования всех офицеров дает указанную, вдвое большую сумму
23. Расчет на основании данных «Устава Бэйянского флота»

источник: Алексей ПАСТУХОВ «Броненосцы типа «Динъюань»» «Арсенал-Коллекция» № 10'2013

Часть 2