Давненько я не размещал фантастических рассказов на сайте. Но вот в Дзен, попался достойный и я решил порадовать им почтенную публику. Рассказ размещён на канале Молодость в сапогах.
Аккурат на столетний юбилей колонизации Марса связь с Землей прервалась. Сразу вся и по всем каналам. При этом родная планета Человечества продолжала мирно вращаться по своей орбите и даже привычно крутила вокруг себя Луну. Лунные базы пытались связаться с марсианским центром управления еще пару дней, но кроме самого факта таких попыток более никакой информации не предоставили.
Собственная производственная база Марса никогда не дублировала земную, а лишь дополняла ее по отдельным узкоспециализированным направлениям. Впрочем, имеющихся возможностей вполне хватало для поддержания работы климатических станций коррекции и обеспечения населения продуктами питания. А вот с фундаментальной наукой возникли проблемы. И вообще с наукой. Выяснить, что же там случилось на Земле, толком то ли не удалось вообще, то ли информация была настолько засекречена, что дальше модуля высшей защиты, где обитало Секторальное командование, ничего не просочилось.
Принято было считать, что некая высшая раса, скрыто контролировавшая развитие жизни на Земле многие тысячелетия, вдруг пошла на прямой контакт и приказала экстренно изолировать колонии на Марсе, создав непроницаемый для всех видов связи экран вокруг планеты. Любые попытки поставить данную гипотезу под сомнение расценивались Службой безопасности марсианских территорий как угроза желтого уровня сохранению жизнеспособности поселений и каралась незамедлительно строгой изоляцией с процедурами обеспечения лояльности класса «А». При тотальном контроле обстановки в жилых модулях и даже на внешних постах Периметра это привело за несколько лет к полному исчезновению желающих оспорить вслух предлагаемые официально установки.
Впрочем, сами марсианские безопасники хорошо знали, что вне зоны обязательного контроля находятся, как минимум, модули высшей защиты и Центральное хранилище. Там вообще действовали свои законы и обеспечивала порядок своя внутренняя охрана — всеми нелюбимые красные каски. Отдельным квазигосударством внутри Периметра марсианских территорий являлась также Корпорация «Стройтех». Формально она попадала под юрисдикцию Службы безопасности, но в реальности само руководство этой властной структуры блокировало излишне рьяные действия своих сотрудников по отношению к проектам «Стройтеха».
Секторальный управляющий Лаев, занимавший почетное первое место в негласном списке наиболее нелюбимых населением Периметра чиновников администрации марсианских территорий, ссылаясь на «вековую традицию» и прямо нарушая закон, укомплектовывал строительные бригады и отделы «Стройтеха» исключительно колонистами, имевшими азиатское происхождение, для чего на Земле в свое время была развернута широкая сеть вербовочных пунктов.
После прекращения сообщения с Землей Лаев вынужден был от своей концепции отказаться, но сформировавшиеся к тому времени внутри Корпорации азиатские кланы, начали активно влиять на принятие решений и процесс управления строительством новых модулей и станций. Любая попытка вмешательства со стороны гражданской администрации, Сил самообороны или Службы безопасности тут же вызывала бурную истерику контролируемых Лаевым членов Совета, пугавших население прекращением жизненно важных для территорий работ и полным коллапсом.
Десятилетняя изоляция от Земли вынудила радикально перестроить хозяйственные механизмы марсианских территорий, вернувшись на уровень технологий середины XXI века. И тут разразилась война…
Собственно, война в виде пограничных стычек и перестрелок шла уже давно. За пределами Периметра находились отнюдь не безлюдные марсианские пески, а вполне пригодная для жизни территория — первоначальная обработка поверхности и атмосферы шла по всей планете, иначе было невозможно обеспечить выживаемость анклавов.
Параллельно с созданием Международного проекта освоения Марса действовало несколько независимых номинально частных структур, создававших свои поселения. Постепенно Международная станция расширилась до границ нынешнего Периметра, в значительной степени за счет поставок ресурсов из Российской федерации, а независимые проекты заглохли, перейдя на неконтролируемый уровень, чем мгновенно воспользовались разнообразные спецслужбы и криминальные структуры.
За несколько лет вокруг Периметра сформировалась некая комбинация Дикого поля с индейской прерией времен освоения Дикого Запада в земной истории. С поправкой на уровень технологий, разумеется. Ближе к началу 20-х годов XXII века этот Фронтир оформился в виде Свободной Республики Эджланд, которая стала рассматриваться на Земле противоборствующими политическими группировками как противовес набирающей силу Независимой марсианской территории, по традиции возглавляемой представителем славянских этносов.
Неизбежность военного столкновения была очевидна для всех, однако Правительство марсианских территорий всячески такое развитие событий осуждало и непрерывно заключало договора и соглашения, которые уже давно стали поводом для карикатур, комиксов и анекдотов.
Переход к политике сегрегации по результатам генной экспертизы в пределах контролируемых правительством Эджленда освоенных территорий ситуацию обострил до предела. Наконец, Генеральный Управляющий марсианскими территориями нашел в себе силы признать очевидное — за Периметром сформировалось государство мутантов, уничтожающее остатки человеческого населения, цинично объявленное террористами и бандитами. О причинах мутаций говорилось много, но все версии выглядели неубедительно.
Попытки заключить с мутантами хотя бы временное соглашение раз за разом заканчивались неудачей. Варианты с подключением к решению проблемы земных международных институтов тоже особых положительных результатов не давали. Прекращение связи с Землей все поставило на свои места буквально в один день.
Разведка доложила, что мутанты готовят вторжение, концентрируя силы на ключевых направлениях. Генеральный Управляющий отдал приказ нанести упреждающий удар…
С тех пор прошло уже 7 лет. Истощившиеся ресурсы воюющих сторон вернули обе армии на уровень развития военной техники периода Второй мировой войны в земной истории с незначительными включениями остатков более поздних технологий. Впереди была решающая битва, которую информационные порталы Марсианской Республики (такое название пришло на смену термину «территории» после прекращения контактов с Землей) уже окрестили Бородино-2.
Капитан-лейтенант Говоров зло сплюнул набившийся под защитное стекло шлема едкий марсианский песок. Что-то пыльные бури в этом году слишком сильные. Как бы не рухнула вся хрупкая местная экосистема. С момента начала Изоляции эта тревожная тенденция нарастает постоянно, медленно переходя в стадию пока отдаленной неизбежности. Впору все ресурсы бросить на то, чтобы этот процесс хотя бы затормозить лет на 100, а тут мутанты поперли… Что у них там в голове? Мозг или нечто другое?
Говоров завербовался на Марс за два года до потери связи с Землей. Год тренировок, акклиматизация на высокогорной базе в Гималаях, получение новой специальности и вперед на Красную планету войны. Войн тут тогда еще не было, во всяком случае официально, а были какие-то невнятные пограничные конфликты с непонятно откуда взявшимися бандами. Но, судя по активности вербовочных центров, эти самые банды имели, как минимум, батальонный состав и соответствующее вооружение.
Столь радикальное решение было принято им от отчаяния и во избежание сваливания в штопор с запоем и потерей в финале человеческого обличия. Как ни странно, привлекла капитана-лейтенанта не романтика космических странствий и не солидные выплаты даже, а возможность официально сохранить свое звание, кортик и носить старую морскую форму. Такая привилегия была у всех бойцов Сил Самообороны марсианских территорий, за что их еще прозвали офицерским полком.
Моряки они такие ранимые… Расформирование Черноморского флота многих тогда довело до ручки — адмирал с десятком старших офицеров в парадной форме под камеру арендованного медийного дрона самозатопились на катере с поднятым андреевским флагом в самом глубоком месте, чтобы не лезли доставать. А перед этим флотоводец произнес пламенную речь в адрес мирового сообщества и персонально глав некоторых государств, активно используя ненормативную лексику.
Ролик провисел в сети всего пару минут, но и этого хватило. По бывшим военно-морским базам прокатилась волна беспорядков, самоубийств и арестов, Говоров тоже подумывал как бы красивей завершить свою карьеру, пока еще совсем не спился, но тут увидел рекламу вербовочного центра и прочитал те самые заветные слова: «Воинское или специальное звание, денежное содержание по последнему месту службы, форма одежды, награды и почетные звания сохраняются независимо от занимаемой должности в Силах Самообороны.»
Моряков тут в Патрульной службе седьмого сектора теперь осталось двое — он и карветтенкапитан Ланг. Поэтому на башне их ПКБМ «Кентавр» нарисован якорь и альбатрос, летящий над волнами. Ланг, кстати, сбежал на Марс примерно в то же время, только по другой причине. Отказался проходить курсы разнообразия и его должны были с позором выпереть из Кригсмарине, от которого к тому времени осталось одно название и пара катеров. Ланг теперь старший башнер и называет командира машины Говорова не иначе как «товарисч капитан-лейтенант». Видимо, из морской солидарности. Был еще мичман Дима Решетников, царствие ему небесное, погиб в прошлом году.
А командир десантной группы аж целый майор из бригады морской пехоты, Рустам зовут, фамилию скрывает, тут такое часто бывает. Ему уже за 50, сердце пошаливает, но с боевых не уходит. Хочу, говорит, погибнуть в бою, а не сдохнуть в госпитальном модуле. Бойцы, увы, сухопутные все, но из уважения к командованию носят тельняшки — это в группе такой порядок награждения. Пережил первый бой, задачу выполнил — получи тельник. Новичок пока только один — два дня как поступил вместе с новой техникой — патрульным ударным беспилотником «Немезида». Ребята его берегут, вон он сидит прямо у эвакуационного люка, чтоб успел выскочить, если что.
Вся группа получается 11 человек. Автоматическая пушка калибра 57 мм, два пулемета, управляемые ракеты (ну, считается, что управляемые) и этот самый секретный дрон в противопылевом чехле. Вот и вся ударная сила седьмого сектора.
У десантников личное оружие местного производства — карабины «Марс-2». Из-за пылюги здешней никакая автоматика по земному образцу не выдерживает долго. Их 57-мм пушка выглядит как 120-мм гаубица за счет дополнительных систем защиты. И по весу такая же. А в руках таскать подобную радость, будучи навьюченным как лошадь, да еще в защитной экипировке, даже в варианте винтовочного калибра дураков нет. Групповое оружие на легком колесном станке для целей огневой поддержки имелось по штату, но давно было списано, так туда ему и дорога. Лучшее оружие пехотинца на Марсе это штурмовая граната. Надежная и убойная штука, запустить ее за угол, не подставляясь под пули, может каждый рекрут штатным джойстиком, а более-менее опытный боец в принципе в состоянии провести управляемую миниракету по коридорам какого-нибудь бункера и засадить точно в дверной проем или люк. Главное БЧ нужного типа выбрать.
Сегодня группа вышла на патрулирование сектора без конкретных задач. Противник на их участке что-то подозрительно затих, нейтральная полоса растянулась на десятки километров, а закупленные еще до Изоляции одним ушлым местным полководцем едва ли не на весь годовой военный бюджет китайские дроны вдруг резко перестали работать. Нет, взлетали. И даже летели. И даже картинку показывали минут пять. Потом бац — все, управление потеряно, объект не найден.
А ведь предупреждали специалисты муфлона этого, что коммерческая китайская дребедень хороша исключительно за пандами в зоопарке присматривать, причем на Земле, а не за мобильными группами мутантов на Марсе. Но специалистов быстро обвинили в действиях, несущих угрозу жизнеобеспечению марсианских территорий, и изолировали по классу «А» — проще говоря, обкололи соответствующими препаратами до состояния усталого ишака и отправили работать на гидропонную ферму.
Вот, теперь расхлебываем. Из десяти патрульных групп осталась одна. Из девяти восемь числятся пропавшими без вести. Одну удалось обнаружить на месте боя с мутантами по столбу черного дыма. Радиосвязь давно уже толком не применяется. Все глушат, причем обе стороны. А если не глушат, то в эфир тут же лезут ложные станции, работает только экстренная пакетная передача, но так ее еще надо записать и успеть отправить.
Ну, теперь наконец-то прислали им «глаза и уши». Результат двухлетней работы лучших умов на уцелевшей производственной и научной базе, которую не успели тихо списать и продать в Африку в период «экономического бума марсианских территорий» до Изоляции. Называется «Немезида». Защищенный канал связи, режим автономного полета по заложенной программе, режим самообучения, режим автономного поиска цели… И еще куча всего.
Поэтому и ушла группа в поиск без конкретной задачи. Все всё поняли. Их задача — испытать «Немезиду» в реальных условиях и вернуться назад с результатами. По негласному кодексу чести Патрульной службы группа не возвращается на базу, пока не выполнит поставленную задачу или не получит прямой приказ. Так что задачу им поставили максимально общую. Намек ясен. Нужны результаты испытаний, а не очередная геройская гибель.
Говоров спустился обратно в люк и, игнорируя вечно неисправный пульт внутренней связи, скомандовал голосом, перекрывая свист ветра:
-Оператор, развернуть систему! Ломов, Ли, Гаспарян — обеспечить прикрытие снаружи! Остальные в готовности по боевому расчету!
Первым из машины на каменистую площадку возле двух одиноко торчащих скал, надежно спрятавших в своей тени патрульного «Кентавра», спрыгнул сержант Гаспарян. Говоров сам утвердил такой порядок, моряки народ суеверный. Кругом у них приметы. Вот и здесь… Бойцы запомнили, стараются не нервировать начальство, молодцы.
Гаспарян единственный в группе настоящий марсианин. Здесь родился. Ему и выходить первым. После трагедии опытной станции «Арарат» родители привезли его в фильтрационный пункт Службы безопасности марсианских территорий, передали с рук на руки медработнику, а сами сели в свой изрешеченный пулями вездеход и уехали обратно туда, откуда поднимался зловещий столб черного дыма. Больше их никто не видел.
С тех пор прошло без малого 12 лет. Периметр территорий расширился более чем в два раза, на месте погибшей станции «Арарат» поставили обелиск — фрагмент стены и барельеф — мужчина и женщина стоят спина к спине, держа в руках странного вида оружие. Это скульптор так изобразил разработанный специально для «Арарата» носимый вариант боевого лазера. Теперь таких чудес в Периметре днем с огнем не сыскать, теперь на вооружении карабины «Марс-2», отличающиеся от древнего Винчестера по большому счету только безгильзовыми патронами и пластиковым прикладом. Ну, и калибром тоже.
Гаспарян считает, что на том обелиске его родители высечены, говорит, очень похожи. Может и так. Главное, он парень отважный и к мутантам абсолютно беспощадный. Нет у него по этому поводу моральных терзаний насчет некой «своей правды», про которую периодически всякие умники вспоминают, пытаясь найти разумные объяснения действиям разной пограничной нечисти. Если надо «отконвоировать» лишнего «языка», зовём Гаспаряна. Он обеспечит. И никто ему не указ, у него красный жетон с благодарностью Совета, поди тронь такого. Но дисциплину, кстати, соблюдает строго. И тельняшку носит очень по-нашему — торчит полосатый треугольник из-под брони, оставляя незащищенный участок, зато враг трепещет.
Так, вон Ли пошел. Все правильно, не зря Говоров гонял его до полусмерти, позицию солдат выбрал идеально, даже перемещение теней учел. Ли — русский китаец. Бывают, оказывается, и такие. На Марс удрал от переселенцев с исторической родины, заполонивших Приамурье — русских притеснять категорически запрещала китайская временная гуманитарная администрация, а таких вот полукровок никто не защищал. Ни родное российское правительство, ни китайские временные префектуры. Ли — снайпер. У него одна из немногих оставшихся исправных сверхмощных «Рапир» — страшное для марсианских равнин оружие, пробивающее любую носимую защиту с трех километров корректируемым оперенным поражающим элементом. Один выстрел — один труп, причем практически без вариантов.
Третьим с огромным баулом маскировочного набора вывалился из люка Ломов. Мутный тип, про себя написал в анкете, что служил в полиции, но больше похож на бандита из старинных комиксов. Впрочем, тельник честно заслужил в первом же бою, уходив расчет мутантов у ПТУРа в яростной рукопашной. А их там трое было здоровенных таких, килограмм по 150 каждый. Действовал Ломов неуставным проходческим молотком — специальной киркой из инструментальной стали с дополнительной заточкой. Подобной штуковиной одной рукой махать, нужно быть былинным богатырем.
Ага! Вот и оператор. Как его… Ефрейтор Куценкевич. По документам выпускник академии Совета, мог бы в модуле высшей защиты работать, а он добровольцем сюда… Романтик, стало быть. Но тормоз редкостный, все у него из рук валится.
Говоров немного расслабился, сбрасывая накопившееся напряжение до уровня ставшего привычным постоянного ситуативного контроля. Десант вышел тихо. Всегда в такие минуты ждешь, что загремят вдруг выстрелы «эмок», которыми вооружаются вездесущие мобильные группы мутантов, защелкают по бортам бронебойные пули и снова будет, как тогда… Тьфу! Капитан-лейтенант тряхнул головой, отгоняя тяжелые воспоминания. Не время.
Все, порядок. Теперь оператор выпустит свою «Немезиду», пульт на прием, полное радиомолчание, Ломов сеть натянет и прикроет со стороны расщелины на всякий случай. Кроме него, в одиночку таскать маскировочный комплект никто не может из группы — там верные 100 кг и колесный станок давно погиб, одни штыри торчат. А Ломов по-своему художник, ей богу! Никаких убогих холмиков или бугорков — сверху «Кентавр» будет выглядеть живописной россыпью марсианских камней с характерными острыми гранями, которые еще не успели сравнять изменившиеся после полувекового терраформирования природные условия.
Куценкевич неуклюже сполз в башенный люк вместе с небольшой лавиной песка, попутно наступив на руку майору Рустаму, и получил заслуженный пинок в спину от Ланга.
Корветтенкапитан русским владел на твердую четверку, но при всей немецкой пунктуальности натуру имел явно чисто российскую. Его страсть к черному юмору и неполиткорректные шутки стали давно любимой темой разговоров на базе, да и во всем секторе.
-Ферфлюхте шайзе!!! Я буду тебя расстреляйтен унд закопайтен нафиг завтра по утру! — рявкнул в ухо несчастному новобранцу сердитый башнер. — Кто есть твои фаттер унд муттер?
-Ланг! Прекрати! — Говоров, невольно улыбнувшись, остановил воспитательную работу на самом интересом месте. — Оставь его, пусть обзор даст. Время!
Зажегся экран, по нему пробежали стремительно несколько строк, которые никто, кроме оператора, разобрать не успел.
-Товарищ капитан-лейтенант! Дрон в автономном режиме! Программа «Обзор-2», передача пакетная или…
Договорить оператор не успел. На пульте зажегся красный треугольник и «или» заработало на всю катушку. Умная «Немезида» засекла нечто, заставившее ее переключиться в самоубийственный режим экстренной прямой передачи. Счет пошел на секунды, максимум, на минуты.
Говоров впился взглядом в экран. Рядом громко сопел перебитым носом Рустам и тихо матерился мехвод Куликов.
«Немезида» отрабатывала вложенные в проект средства по полной. Передавала четкую картинку и одновременно долбила противника кассетными бомбами, пускала ракеты и непрерывно поливала пулеметным огнем.
Неравный бой, без шансов. Патрульный дрон создавался для выслеживания и уничтожения мелких групп, терроризировавших Периметр, а сейчас через широкое дефиле на равнину выплескивался настоящий поток техники — десятки танков, неуклюжие и нелепые на вид коробки зенитных установок и сотни быстроходных трехместных баги с различным вооружением. Следом пылили шахтерские двадцатитонные вездеходы с пехотой, облепившей старые, покрытые ржавчиной огромные машины как муравьи.
И до всего этого кошмара от места стоянки группы Говорова, судя по индикации, оставалось менее десяти километров.
—Вторая десантная группа, приготовиться! — скомандовал Говоров на этот раз используя пульт внутренней связи, чтобы не отрываться от экрана.
Там было видно, как все еще крушила врага неуязвимая для огня с поверхности «Немезида». Где-то поблизости должна была быть головная застава, разведка хоть какая-то, не могли же они просто вот так кучей переть… Разминулись, наверное.
Уже ясно, что противник в курсе весьма ограниченных возможностей Сил Самообороны в седьмом секторе. В курсе нелепой аварии единственного уцелевшего десантного экраноплана, чудом поддерживаемого в рабочем состоянии группой техников-эмигрантов из какого-то там запрещенного на Земле научного содружества. Знают, проклятые, что два последних ударных «Евпатия» стоят вторую неделю практически без горючего и могут максимум оборонять собственную стоянку и ангары бывшего Космодрома-7. И много что еще знают. Одинокую ПКБМ, видимо, в расчет особо не брали — что она может? Глушилки вон во всю работают, связи толком нет, а дроны китайские все попадали уже месяц, как минимум, назад.
Но вот с «Немезидой» у них прокол вышел. Явно про нее никто по ту сторону Периметра не знал. На «Кентавра» ее устанавливали в защитном чехле, имитирующем обычный внешний грузовой съемный модуль. Оператор проходил по ведомости как второй радист-метролог — похоже, утечка сведений о боевом потенциале сектора не была секретом и для наших… Постарались от души, не зря в штабе красные каски вдруг объявились. Вот, теперь наблюдаем результат — сюрприз, ребята!
Умная машина сразу уничтожила ракетами две зенитные установки до того, как они успели навести на нее свои автоматические спаренные 57-мм пушки, а от всякой автоматической мелочовки уникальный дрон предохраняла собранная из кусков отдельных конструкций титановая броня высшего класса защиты, оставшаяся от списанных десантных модулей времен освоения Марса.
Теперь таких сплавов на Марсе, естественно не выпускали, более того — даже обрабатывать их толком не могли. Поэтому конструкторы просто слепили корпус из имевшихся в наличии фрагментов обтекателей, кое-как скрепив их внутренними стяжками, а потом уже бились над размещением в получившихся объемах двигателя, вооружения и оборудования.
Зенитных ракет по идее у мутантов быть не должно, так во всяком случае уверяла разведка. Соответственно и алгоритмы выбора варианта действий дрона настраивались. Самообучающаяся машина вышла в свой первый настоящий бой, но пока действовала безошибочно.
Танки «Немезида» оставила в покое — ее ракеты могли их максимум обездвижить на пару часов, повредив ходовую часть. Зато все четыре имеющиеся Х-140 были залеплены в две вражеские ЗСУ, надежно и однозначно выведя их из строя навсегда, обеспечив тем самым патрульному дрону свободу действий на ближайшие несколько минут.
Рыжие от ржавчины танки противника, врубив двигатели на полную мощность и стремительно сжигая остатки своего моторесурса, рванули вперед, стремясь побыстрее уйти из зоны поражения, благо «Немезида» их демонстративно игнорировала. Зато экипажам быстроходных баги достался град из суббоеприпасов кассетных бомб, накрывших весь проход между двумя скальными массивами сплошным ковром разрывов.
Уцелевшие легкие машины, успевшие промчаться на скорости через теснину, стремились теперь развернуться веером на широком плато, чтобы уменьшить потери, и в результате разбрелись по всей округе, потеряв связь и нарушив строй. Прикрывать идущие теперь в гордом одиночестве танки стало некому.
Следом пришла очередь пехоты на вездеходах. Прыгать с огромного грузовика прямо под двухметровые колеса в облаках пыли, рискуя быть тут же раздавленным, даже в условиях атаки с воздуха одиночного патрульного дрона желающих не нашлось.
Облепившие бывшие шахтерские вездеходы мутанты открыли шквальный огонь из стрелкового оружия, водители начали тормозить, чтобы дать возможность десанту спешиться, но времени на это им явно не хватало. Переделка экстренно мобилизованных громадин в бронетранспортеры, похоже, состояла, главным образом, в креплении скоб и сеток, за которые цеплялся десант. Никакой защиты от крупнокалиберного пулемета дрона они предоставить не могли, да и для экстренного торможения многотонные махины подходили мало. Началась кровавая бойня…
Однако, завершить разгром деморализованного противника дрону не позволила яркая вспышка, вслед за которой обзорный экран потух. «Немезиду» уничтожила зенитная ракета. Причем дальнего радиуса действия. Ультрасовременная. Таких не было даже на постах ПВО Центрального хранилища в самом сердце Периметра.
Говоров потрясенно молчал, пытаясь осмыслить только что увиденное. Мало того, что без всякой разведки, без боевого охранения в атаку прутся такие силы, которых раньше было бы не собрать по всей линии соприкосновения, включая нейтральную территорию. Хотите сказать, что мелкие группы мутантов вдруг разом собрались вот в такой ударный кулак? Нет, братцы, это ерунда какая-то.
А ржавые танки откуда? Их там штук 30. Собирали по всей округе? Из песочка откапывали? Это же Т-Z модифицированные, явно из первой волны, на них в период подготовки поверхности ставили проходческое оборудование и лазеры. Потом они по всему Марсу стояли брошенные, типа на консервации. Их и завозили из расчета на выгодную утилизацию, там же мир-дружба на Земле, сплошное разоружение было. Тюрьмы только, говорят, строили на островах в океане новые, да подводные лодки в транспорты для заключенных переделывали. Зачем интересно?
Теперь же в атаку на полном ходу шли именно переделанные обратно в базовые модели «зетов» боевые машины — с пушками и автоматическими гранатометами. Где, спрашивается, мутанты нашли башни, которые снимали еще на Земле? Где набрали боеприпасов, которых на Марс вообще по идее не должны были завозить? Тоже в песочке лежали закопанные?
Ну, ладно, допустим. Но ракета, которая уничтожила геройскую «Немезиду», откуда взялась? Она прилетела, судя по явно видимому следу, вон из-за той горной цепи. Это километров 50 будет. И что она там делала? Как говорится, догадайтесь с трех раз. Там, за горкой, их основные силы. А эта вот толпа — авангард, ударный клин, призванный пробить защиту периметра. И эти самые основные силы у них берегут зенитные ракетные установки отнюдь не кустарного производства. Что же это такое творится, господа-товарищи?
Впрочем, долго ломать голову над происходящим возможности не было. Надо было срочно уходить, не выдавая себя попытками передать в штаб донесение или даже сигнал тревоги. Полным ходом, используя уникальные ходовые качества «Кентавра» на все 100%, прямо к линии отсечки. Там на посту должна быть кабельная связь. Хочется верить, что она работает. Сообщаем открытым текстом в штаб и принимаем неравный бой вместе с гарнизоном блокпоста. Вот и весь план. Говоров резко выдохнул, как бы ставя точку, и приготовился отдать команду сворачивать маскировку, но тут в люк ввалился кубарем Ломов.
-Разведка идет! Пять баги и что-то типа «Корсара», но на четырех осях. На три часа! Могут не заметить, дистанция порядка трех километров. Какие будут приказания?
Внезапно снаружи послышалась частая трескотня «эмок», дважды хлопнул пусковой модуль «Корсара», а на обзорных экранах «Кентавра», в направлении между двумя скалами, маскирующими патрульную машину в своей тени, замелькали огоньки далеких разрывов. Почему-то вражеская разведгруппа лупила из всех стволов по своим, причем, судя по пяти надсадно дымящим замершим силуэтам бронемашин с нелепо задранными вверх стволами пушек, вполне успешно.
-Вторую разведгруппу свою, похоже, они перебили, — немного удивленно резюмировал майор Рустам, напряженно вглядываясь в экраны. — Из «эмок» баги постреляли, вон валяются трое, вон еще… А ракетами долбанули колесные танки. Никто даже пикнуть, наверное, не успел. Это что за чудеса тут начались? Глюки у них?
Меж тем, «Корсар» разведгруппы мутантов развернул в их сторону прожектор и «заговорил» морзянкой, которую Говоров автоматически прочитал по старой памяти, хотя такими кодами не пользовались уже целую вечность.
-Капитан Говоров… Не стреляйте!… Мы не враги… Высылаю делегата связи с белым флагом… Времени нет… Готовится наступление….
-Фердамте бастард!- рявкнул яростно Ланг, хватаясь за рукоять наводки. — Я тебе сейчас давать связь!
-Отставить! — охрипшим от волнения голосом скомандовал Говоров. — Прикройте, выхожу… Деев за мной!
Деев был старшим второй десантной группы. Сейчас очень пригодится его реакция и навыки ближнего боя. На Земле он служил в каком-то спецподразделении, детали скрывает, но это для личного состава Сил Самообороны обычное дело. На Марс многие бежали от новых порядков, благо поводов было предостаточно.
Признание юрисдикции международных гражданских трибуналов и уголовная статья «за призыв к насилию» многих военнослужащих, участвовавших в локальных конфликтах периода Реформации на Земле, поставили фактически вне закона. Коварные закулисные кукловоды, проведя несколько показательных групповых процессов, дали возможность всем желающим завербоваться на Марс, исключив тем самым любые возможности организованного вооруженного противодействия…
Говоров, на секунду замешкавшись, вышел из-под маскировочной сети и решительно шагнул вперед. Сзади и левее, оставаясь в тени скалы для внешнего наблюдателя, своей фирменной походкой «на полусогнутых» неслышно крался Деев, снявший с себя ради обеспечения «тактической подвижности» в «Кентавре» все снаряжение. В руках он держал только старый, но безотказный и пробивающий любую носимую броню на дистанции до 100 метров пистолет «Бердыш-2 револьверной схемы», как пишут теперь в технических справочниках. Подобные раритеты земной сборки на Марсе, однако, давно на вес золота, как говорилось когда-то, золото-то тут не особо в цене.
От «Корсара» навстречу капитану-лейтенанту шли быстрым шагом двое в непривычно чистом и новом для мутантов камуфляже, каждый в высоко поднятой правой руке держал белую тряпку. По виду на жителей Эджланда не очень похожи. Вполне себе среднестатистические земляне. Даже фильтр-маски одели, видимо, местный климат тяжело переносят. Интересные дела… Или они их для маскировки напялили?
Не тратя время на дипломатические изыски, парламентер сдернул с лица маску и протянул Громову блестящую коробочку с небольшой вмятиной под отпечаток указательного пальца. Медиацентр «Орандж-55». В последний земной год Громова такой девайс себе мог позволить только очень обеспеченный человек. На Марс подобные чудеса и вовсе не поставлялись.
Уловив направление мыслей капитана-лейтенанта, парламентер криво ухмыльнулся и произнес характерным скрипучим голосом недавнего переселенца:
— Вижу, узнали штуковину эту, значит не зря старались. Теперь очень редкая вещь на Земле, пришлось поискать. Выпуск прекращен, устаревшая технология и здоровью вредит, как выяснилось. Включайте режим трансляции, я разблокировал уже своим пальцем. Теперь у нас без биометрии даже в туалет не сходишь, все по отпечаткам пальцев или сетчатке глаза работает. Ну, или добровольное чипирование, чтоб не заморачиваться у каждой двери. На Земле, я имею в виду.
Голубое облачко голографической псевдореальности разрослось до размеров башенного люка, оставляя возможность видеть реальность окружающую. Там, в облаке, широко улыбался и махал рукой тот же самый персонаж, что стоял сейчас напротив с белой тряпкой. Только одет он был в серебристого цвета легкий комбез с голографической эмблемой на груди в виде горящего факела. За его спиной величественно висел в воздухе такой же серебристый экраноплан — совершенно новый.
Следуя за поворотом головы Громова, пытавшегося рассмотреть регистрационный код, поле зрения в псевдореальности сместилось еще метров на 10, открыв участок песчаного берега и завораживающую картину океанского прибоя. Сон, который снился бывшему моряку сотни раз. Недостижимое, навеки потерянное чудо. На Марсе океанов не будет, это уже ясно.
-Полигон Муруроа, — пояснил парламентер. Полтора земных года назад. Это я. А это «Циклон-250». Самый первый опытный образец. Вы таких не застали, они тогда еще из стадии проектирования не вышли.
-И что я должен из всего этого понять? — стараясь не давать волю эмоциям, спросил Громов, краем глаза фиксируя положение боевых машин вражеской группы — все они демонстративно развернули вооружение в сторону, откуда ожидалось появления орды мутантов.
-Что вас тут всех кинули. И нас тоже. На Земле объявлено, будто в марсианской колонии раскопали случайно остатки древней цивилизации и выпустили на свободу страшный вирус, превращающий людей в бесноватых мутантов. Сохранили человеческий облик только жители здешнего Фронтира, получившие защитные прививки от компании Маска. Поэтому колонии решено полностью изолировать от Земли и лунных станций, заблокировав любые виды связи и прекратив полеты даже автоматических транспортов. И все спутники на ваших орбитах того… Точнее, почти все.
-А два года назад, — вступил в разговор второй парламентер, — на Земле объявили набор в Корпус Свободы. В помощь геройским поселенцам марсианского фронтира, ведущим неравную борьбу с потерявшими человеческий облик потомками основателей «Русского периметра». Это вы, ребята, если еще не ясно. А жертвы вашего якобы террора те, кого тут мутантами у вас именуют. Налоговые льготы, между прочим, для каждого, подписавшегося на займ в помощь Эджланду. А вот для добровольцев предусмотрено обязательное чипирование и процедура подтверждения лояльности, как это теперь называется. Гипновнушение под медикаментами, проще говоря. Там, за хребтом, целая армия таких удальцов с промытыми мозгами. С вполне современной по земным стандартам техникой. Они подождут, пока вы с мутантами друг друга проредите, а потом зачистят оставшихся. Земле нужны ресурсы Марса, а сбежавшие от Реформации бунтари не нужны вовсе.
-Так, а вы тогда что за перцы? — сурово поинтересовался Громов, у которого привычно отключился в мозгу участок, отвечавший за эмоции и переживания, после чего капитан-лейтенант становился чем-то наподобие боевого робота. Жаль включался такой режим самопроизвольно и только в самых тяжелых, невыносимых для нормального человека ситуациях.
Ожидавших, видимо, немного иного восприятия своих откровений парламентеров такой поворот немного сбил с толку, но не более того. Времени, похоже, и правда не было ни у кого, в том числе, у них. Поэтому «перцы» перешли сразу к сути.
-Мы остатки групп Сопротивления. На Земле сейчас тот самый цифровой концлагерь, которым всех пугали уже лет сто. Так что никто особо и не заметил постепенного перехода. Пока не началось принудительное чипирование осужденных за пропаганду насилия и отрицание многообразия. Марс — наша последняя надежда. Нам удалось подделать сертификаты чипирования и попасть в третий набор Корпуса — самый массовый. Проверки стали уже не такими строгими. Теперь всё, капитан, решайте. Больше ни минуты нет на разговоры. Скоро танки нас тепловизорами засекут и привет. Цель этой их атаки — климатическая станция первого уровня. Вас всерьез извести решили, с гарантиями. А работать на шахтах потом можно и в защитном снаряжении.
-По машинам! — рявкнул Громов, разворачиваясь в сторону спрятанной среди скал ПКБМ. — Деев, возвращаемся! Вы все следуйте за мной в боевом порядке, как шли. Связь визуальная, морзянкой. Всё, бегом!
… В этот самый момент на орбите Марса, включив режим максимальной маскировки, готовился к проведению орбитальной бомбардировки Периметра первый и единственный пока боевой крейсер Флота Дальнего Космоса «Президент Рейган». Небольшая группа карбонариев 22-го земного века, чудом просочившаяся в ряды Корпуса Свободы, разумеется, об этом не знала. И вообще мало кто был посвящен в тайну «плана Б».
Управляющая Комиссия ООН сам факт наличия такого космического корабля держала в максимальной тайне. Официально это была старая база Службы Спасения, проданная компании Маска для проведения опасных для земной экологии исследований подальше от околоземного пространства.
Орбитальный удар Комиссией тоже, само собой, публично не озвучивался и рассматривался только как вариант подстраховки, если имеющихся на поверхности сил не хватит для полной ликвидации гарнизонов Периметра. По разработанному плану Периметр вместе со всем населением должен быть ликвидирован в результате уничтожения Главной климатической станции окончательно спятившими мутантами. Ведомая якобы исключительно заботами о всеобщем благе человечества Комиссия не хотела официально становиться коллективным палачом Марса. Но и допустить возможность возвращения на Землю хотя бы небольшого числа непокорных переселенцев было нельзя.
Всего этого нежданные союзники капитана-лейтенанта Говорова, конечно не знали. Не тот уровень, чтобы заглядывать в планы мировой закулисы. Однако и в оценке уровня возможностей Сопротивления отчаянные борцы с цифровой диктатурой тоже заблуждались. Радикально заблуждались.
На борту «Президента Рейгана», во всех отсеках сразу, включая центральный пост, вспыхнула жестокая рукопашная схватка в стиле абордажей далекого прошлого. Небольшая группа техников и младших специалистов, одетых в черные рабочие комбинезоны с красной полосой липкой ленты на рукаве и вооруженных холодным оружием, беспощадно и решительно уничтожали остальной экипаж, такого оружия, само собой, не имевший и к происходящему совершенно не готовый. Первыми пали офицеры дальней связи и старший офицер БЧ-2, затем пришел черед командира, пилотов и двух представителей Комиссии ООН, которых сопровождала группа военных. Оставшихся в живых (врача, старшего инженера, навигатора и двух операторов) загнали в медицинский бокс и заблокировали дверь.
Взбунтовавшиеся техники готовили ракеты к удару по новым целям, а руководивший захватом борт-инженер спешно записывал обращение к жителям Земли и Марса.
… Группа Говорова сходу расстреляла несколько встреченных дозоров на багги, Ланг меткой очередью разнес в клочья пару ударных беспилотников, но элемент внезапности уже был утрачен окончательно. Отойти скрытно не вышло. Остается выбрать наиболее удобный для обороны рубеж и постараться задержать танки хотя бы на полчаса. С такого расстояния шум боя засекут обязательно и командование сектора примет меры. Что ж, похоже, пришло время умирать.. Может оно и к лучшему. После откровений земных подпольщиков особого желания наблюдать дальнейшие вехи эволюции капитан-лейтенант не имел.
Танки лучше всего встретить именно здесь, в Долине Красных Камней. Тут настоящий лабиринт из отдельных крупных скал и камней поменьше, как будто специально их расставляли как кегли. Преимущество танков в огневой мощи сойдет на нет, а маневренные «Кентавр» и «Корсар» имеют вполне реальные шансы сильно потрепать противника. Багги подпольщиков, дополнительно нагруженные майором Рустамом и десантниками, ушли в сторону Периметра поднимать тревогу. Зачем ребятам зря гибнуть, да и подтвердят, если что, как дело было. Хватит с нас пропавших без вести. В машине с Говоровым остался Ланг, мехвод Куликов и сержант Гаспарян, который никогда не отступает. На небольшом скальном карнизе устроился Ли с десятком штурмовых гранат и своей верной «Рапирой» — если повезет, он проредит экипажи поврежденных танков и не даст восстановить ходовую. Ломов на прощание другу выдал последний рабочий маскировочный плащ, так что для тепловизоров русский китаец будет невидимкой, пока не откроет огонь. Может и уцелеет, он везучий парень.
Надо что-то быстро такое сказать бойцам, чтоб сразу все стало ясно и не более пары минут заняло… Оставшиеся до боя секунды стремительно уходили, но правильные слова, как назло, в голову не шли. Вот всегда так. Ну, и ладно, обойдемся без слов.
А потом горизонт взорвался двумя яркими вспышками. Как раз за тем хребтом, откуда прилетела роковая для «Немезиды» ракета. Мгновенно сработавшие светофильтры спасли от неизбежной слепоты, Говоров успел рвануть вниз рычаг с надписью «Программа №3», услышал, как щелкнули ремни безопасности и заработал компрессор за секунду до того, как ударная волна опрокинула «Кентавра» на бок и протащила по песку почти десяток метров…
-Всем, всем, всем… Слушайте, жители Земли, слушайте все, кто нас слышит… Говорит старший техник Первого Крейсера Свободного Флота Петр Романцев, — сотни ретрансляторов и проснувшихся внезапно многие годы молчавших спутников связи бросали в эфир пакеты данных, вклинивались в защищенные каналы, пищали древней морзянкой во всех доступных диапазонах, прорываясь сквозь помехи. Подлинная история марсианской эпопеи разворачивалась перед мысленным взором миллионов землян и жителей Периметра, заставляя сжиматься кулаки и скрипеть зубы.
… Подводный транспорт №707 Морского управления Особой Комиссии, бывший ракетный подводный крейсер российского флота «Александр Солженицын», в нарушение всех правил и предписаний всплыл на поверхность в дневное время далеко в стороне от предписанного курса.
Арестанты тревожно прислушивались к топоту форменных ботинок охраны и лязгу открываемых замков парных отсеков строгого содержания.
-Топить особых будут! — пронеслась по общим отсекам жуткая догадка, заставив тревожно забиться сердца, вроде бы уже смирившихся со своей участью людей.
Особо опасных вывели на палубу. Их было десять человек, скованных по двое тонкими, но очень прочными цепочками с встроенными датчиками положения. Подставляя лицо морскому ветру, заключенные, печально улыбаясь, прощались друг с другом, никто не просил пощады и не закатывал истерик. Для прошедших многодневный тяжелейший прессинг лагерей исправления и не сломленных даже медикаментозной коррекцией такой вот конец под ярким тропическим солнцем был скорее наградой, а не казнью.
Подошел капитан с двумя старшими офицерами. Пощелкал каким-то прибором. Замки цепей потухли и затем расстегнулись, вся конструкция мгновенно свернулась автоматически в тугой рулон, чтобы охрана могла быстро упаковать спецсредства в специальные чехлы. Вот только никто эти ультрасовременные кандалы подбирать с палубы не стал. Угрюмый старшина брезгливо сдвинул все в кучу и одним могучим пинком отправил в воду.
-Граждане арестанты! — капитан говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Офицеры и команда единогласно приняли решение выйти из подчинения Особой Комиссии, не признавать юрисдикцию Управляющей Комиссии ООН и поднять Андреевский флаг Военно-морского флота Российской Федерации. С этой минуты вы все свободны. Каждый вправе выбрать свою судьбу сам. Желающим сдаться властям будет предоставлен катер. А можете присоединиться к экипажу, поставим на довольствие и назначим на должность. Пассажиров, увы, более себе позволить не можем.
Приготовившиеся к смерти арестанты потрясенно молчали.
-Это не провокация и не новый способ психологической ломки,- продолжил капитан. — Нас вынудило принять такое решение вот это обращение, слушайте. А потом донесите его текст до заключенных в общих отсеках. Им тоже придется решать быстро. Вечером всплывем еще раз, а потом уходим в автономное минимум на месяц. Рябцев! Включите им запись.
Создаваемая Управляющей Комиссией мрачная и противоестественная система тотального подавления и контроля, раскрашенная в радужные тона придуманных ценностей, дала первые трещины. До полного ее краха было еще очень далеко. Но главная битва той великой войны уже состоялась. Она прошла не на полях сражений и не в глубинах космоса, она состоялась в умах и сердцах людей, выбравших достойную человеческую смерть в безнадежной вроде бы битве вместо спокойного существования бесполого и безродного биоробота с встроенным внешним управлением.
Впрочем, пока радоваться особо было нечему. Ночь, как известно, особенно черна перед рассветом.
Источники:
