Борис Львович Шапошник и созданные им машины Часть 3 Ракетоносцы стратегического назначения: от «Темпа-2С» к «Пионерам»

В конце 60-х годов минувшего столетия мало кто в Советской стране догадывался, что передовая ракетно-ядерного противостояния между США и СССР пролегла в Минске, пролегла прямо по «почтовому ящику Р-6131» — специальному конструкторскому бюро Бориса Львовича Шапошника, которое умело маскировалось среди других подразделений Минского автозавода. И были на то веские причины. Явно тупиковая ситуация с дальнейшим наращиванием количества пусковых установок с жидкостными межконтинентальными ракетами, местоположение которых очень быстро становилось известно противнику, а потому уязвимых и не гарантировавших ответного ядерного удара, очень беспокоило советское руководство. Крайне болезненно была воспринята и информация об отставании в области разработок межконтинентальных баллистических ракет на твердом топливе. Поступившим от разведки еще в 1958 году данным о том, что фирма «Боинг» в 1955 году начала проектировать межконтинентальную ракету «Минитмен» на твердом топливе, просто не поверили. А тем временем ракеты LGM-30А «Минитмен-1» уже в 1962 году поступили на вооружение, и к концу 1963 года в строю их было уже 450 штук. Кроме этого, американцами активно велись работы по повышению точностных характеристик новых ракет и созданию для них разделяющихся головных частей индивидуального наведения. В августе 1968 года фирма «Боинг» совершила настоящий прорыв: испытала первую в мире МБР LGM-30G «Минитмен-3» с разделяющейся головной частью из трех боевых блоков.

Примитивная гонка ракетно-ядерных вооружений в смысле их количественного накапливания в связи с полной бесперспективностью подобного соперничества закончилась. Началась очень жесткая гонка в области научных исследований, соревнование мысли и интеллекта. Чтобы ликвидировать отставание и восстановить ракетно-ядерный паритет с США, были привлечены лучшие советские ученые и конструкторы в области ракетостроения. Очень скоро стало ясно, что обеспечить гарантированный ответный ракетно-ядерный удар могут только подвижные ракетные комплексы, способные уйти от поражения за счет скрытности и мобильности, вооруженные твердотопливными, малогабаритными межконтинентальными ракетами. В качестве платформы, обеспечивающей ракетному комплексу высокую живучесть, советскими учеными предлагались транспортные самолеты и вертолеты большой грузоподъемности, дирижабли, морские и речные суда, плавучие «острова», железнодорожные платформы, специальные колесные и гусеничные шасси. Большинство, учитывая наше традиционное бездорожье, склонялось к гусеничному варианту.

Однако подвижные ракетные комплексы РТ-15, РТ-20П и «Гном», созданные на шасси тяжелого танка Т-10М, не удовлетворяли заказчика. Дело явно шло в тупик. Со стороны высокопоставленных военных уже зазвучали голоса о прекращении работ. Но в этот критический момент решающую роль сыграло авторитетное мнение главного сторонника идеи мобильных ракетных комплексов дважды Героя Социалистического Труда, секретаря ЦК КПСС Дмитрия Устинова, курировавшего в то время оборонную промышленность. Он определил и главного разработчика комплекса – НИИ-1, которым руководил Александр Надирадзе. В свою очередь, Александр Давидович не задумываясь назвал Бориса Шапошника и его КБ в качестве единственной организации, способной разработать специальное колесное шасси для подвижного ракетного комплекса «Темп-С2М» с межконтинентальной твердотопливной ракетой весом 32 тонны. В связи со сложностью задачи был создан специальный совет главных конструкторов под руководством А. Надирадзе (в него входил и Б. Шапошник) и межведомственный координационный совет под председательством заместителя министра оборонной промышленности Б. Комиссарова. Любая военная техника и вооружение в то время создавались только на конкурсной основе. В соперниках у Надирадзе и Шапошника были главный конструктор КБ «Южное» М. Янгель (ракета) и главный конструктор ОКБ «Кировский завод» Н. Попов (гусеничное шасси). Но победа была предрешена.

6 марта 1966 года вышло специальное постановление советского правительства, и начался новый этап незримой, упорной битвы с лучшими интеллектуальными силами Запада. В авангарде – СКБ спецпроизводства Минского автозавода во главе с Борисом Шапошником. В 1967 году в Минске развернулись активные опытно-конструкторские работы над совершенно оригинальным полноприводным шасси повышенной проходимости и грузоподъемности МАЗ-547. По требованию заказчика шасси было пятиосным. Шапошник был против такой компоновки, так как одна ось была «неработающей», и предлагал сделать машину шестиосной. Но поддержки не получил. В 1968 году пятиосный МАЗ-547 (10 х 8) поступил на испытания. Условия обеспечения проходимости установки по мостам и дорогам диктовали большие ограничения по массе, что привело к настоящему сражению за вес каждой детали. Корпус самой ракеты 15Ж42 был сделан из стеклопластика и изготавливался посредством продольно-поперечной намотки стекловолоконных лент. Для обеспечения температурно-влажностного режима и защиты ракеты от повреждений ее разместили в контейнере из двух слоев стеклопластика, разделенных толстым слоем теплоизолирующего пенопласта. В связи с недостаточной надежностью элементной базы многие системы, особенно управления, пришлось даже не дублировать, а «троировать». Это привело к утяжелению ракеты, и ее стартовая масса возросла до 40, 5 тонны. Пятиосное шасси оказалось перегруженным. Вместо него Шапошник с удовольствием разработал шестиосное, которое получило наименование МАЗ-547А (12 х 12). Оно стало базовым и для самоходной пусковой установки, и для транспортно-перегрузочного агрегата ракетного комплекса 15П642, получившего новое наименование «Темп-2С». В январе 1970 года в Минске проведены обкаточные испытания первых двух машин МАЗ-547А, которые сразу же отправили в Волгоград на завод «Баррикады», где под руководством главного конструктора ОКБ-221 Георгия Сергеева разрабатывалась пусковая установка комплекса. Здесь же, в Волгограде, Сергеевым впервые на базе шасси МАЗ-543А для обеспечения нормальной жизнедеятельности экипажей и расчетов комплекса были созданы спецмашины: дежурной смены и охраны, подготовки пуска, кухня-столовая, общежитие. На шасси МАЗ-547А был разработан и транспортно-перегрузочный агрегат, который впервые позволил реализовать идею бескрановой перезарядки самоходной пусковой установки.

Собранные в марте 1970 года еще две машины МАЗ-547А были отправлены Шапошником на испытания на специально созданный под Минском еще в 1969 году заводской полигон Утес, где они прошли по бездорожью 18 тысяч (!) километров, хотя впоследствии в ракетных частях они за всю службу не «накатывали» и 3 – 4 тысяч.

Всего в Минске в период с 1970 по 1985 год было выпущено 294 шасси МАЗ-547А.

Создание длиннобазного рамного шестиосного полноприводного специального колесного шасси МАЗ-547А – большая победа коллектива, который возглавлял Борис Шапошник. Это была совершенно оригинальная машина, отличающаяся от своего предшественника МАЗ-543 всем, даже конструкцией буксирного устройства. На своем новом шасси Шапошник совершил настоящую революцию в автомобилестроении, добившись (впервые в мире!) на машине подобного класса коэффициента грузоподъемности 2,1 , то есть вес снаряженного шасси (27 500 кг) был в 2,1 раза меньше веса возимого груза (58 000 кг). Общий вес самоходной пусковой установки достиг 86 000 кг, допустимая нагрузка на ось – 15 000 кг! Собственно, благодаря этим рекордным цифрам и удалось создать первый в мире подвижный грунтовой ракетный комплекс с межконтинентальной баллистической ракетой. Для экономии веса в конструкции шасси впервые широко использовали титановые сплавы (около 2-х тонн), алюминиевый прокат, легированную сталь, композиционные материалы.

На МАЗ-547А Борис Шапошник применил и новый четырехтактный двенадцатицилиндровый быстроходный дизель жидкостного охлаждения с неразделенными камерами сгорания и газотурбинным наддувом В-38 мощностью 650 л/с, который был разработан под руководством главного конструктора Челябинского тракторного завода дважды Героя Социалистического Труда И. Трашутина.

Плавность хода обеспечивалась подвеской нового типа: гидропневматической (как на самолетах), балансирной по тележкам на три колеса. Применены автоматическая гидромеханическая передача (4 + 2), широкопрофильные 1600 х 600 – 685 шины с переменным (от 2,0 до 4,0 кгс/м2) давлением, сварная комбинированная, с поперечинами рама, двухконтурная с раздельным приводом на три передних и три задних моста тормозная система. Два алюминиевых топливных бака по 380 литров каждый обеспечивали запас хода в 430 км. Шасси с полной нагрузкой обладало удивительной проходимостью и было способно осилить подъем на грунтовой дороге в 15 градусов, косогор в 20 градусов, преодолеть брод глубиной 1,1 метра. Высокая маневренность на лесных дорогах достигалась за счет трех передних управляемых мостов и дорожного просвета в 475 мм. Минимальный радиус поворота шасси с полной нагрузкой по колее переднего внешнего колеса – 22 – 25 метров. Максимальная скорость движения с полной нагрузкой составляла 40 км в час, средняя – по грунтовым дорогам до 30 км в час, а по разведанной местности – 10 – 15 км в час. Шасси сохраняло работоспособность при температуре окружающего воздуха от – 40 до + 50° С, в любых метеорологических условиях и в любое время года и суток.

С октября 1971 года на испытательный полигон Плесецк начали поступать опытные образцы техники ракетного комплекса «Темп-2С» на шасси МАЗ-543А и МАЗ-547А, а в 1972-м начались его Государственные испытания. Для их проведения было сформировано специальное подразделение ракетчиков. Право первому осваивать новую технику и провести первые пуски выпало на долю воспитанника Белорусского военного округа (начинал здесь службу командиром минометного взвода) и 31-й гвардейской ракетной дивизии в Пружанах майору (будущему генерал-лейтенанту) Николаю Мазяркину. 12 марта 1972 года заместитель Шапошника по шасси Григорий Кениг подписал разрешение на выдвижение агрегатов комплекса к месту старта и поздно вечером (все передвижения в целях маскировки осуществлялись только ночью) колонна, состоявшая из машины подготовки и пуска 15В56 (на шасси МАЗ-543А), машины дизель-электростанции МДЭС 15Н1061 (на шасси МАЗ-543А), самоходной пусковой установки (на шасси МАЗ-547А), которой управлял водитель-испытатель И. Чиликин, и других машин сопровождения и обеспечения, тронулась в путь. 15 марта 1972 года состоялся исторический, первый пуск межконтинентальной баллистической ракеты 15Ж42 первого в мире подвижного грунтового ракетного комплекса 15П642 «Темп-2С», комплекса, который станет впоследствии прообразом при создании уникальных ракетных систем «Пионер» и «Тополь». Пуск прошел исключительно удачно, и все присутствовавшие при этом событии люди бросились поздравлять Надирадзе, Шапошника, Сергеева с выдающейся победой: Советский Союз получил мощное оружие, которое в одночасье свело на нет все преимущества заокеанских ракетно-ядерных стратегов. Ядерная кнопка вновь перестала быть зловещим и главным аргументом в политике давления на СССР и страны социализма. Новый ракетный комплекс гарантировал ответный удар возмездия, опалив уже было распростертые над миром крылья западных «ястребов». Испытания комплекса в Плесецке продолжались до декабря 1974 года, закончившись пуском с полевой позиции сразу двух ракет с пусковых установок № 6 и № 7, на полную дальность в 10 500 км по учебным целям в акватории Тихого океана. И эту задачу успешно выполнила команда майора Николая Мазяркина. Ракетный комплекс «Темп-2С» поступил на вооружение семи полков ракетной дивизии, дислоцировавшейся в районе Плесецка. 21 февраля 1976 года первые два полка в обстановке строжайшей секретности заступили на боевое дежурство. Каждая пусковая установка (а их в полку было шесть) находилась в специальном сборно-разборном металлическом укрытии – гараже, который она покидала только ночью. Но несмотря на принятые меры секретности, сохранить в тайне новое русское супероружие не удалось. Разбежавшиеся, словно гигантские муравьи, по необъятной тайге на маршрутах боевого патрулирования пусковые установки привели американских «друзей» Советского Союза в полное замешательство. Ничего подобного у них на вооружении не было. Понимая, что уничтожить новую советскую суперсистему можно будет только с помощью договорного процесса, американцы резво сели за стол переговоров, и согласно подписанному в июне 1979 года Договору ОСВ-2 Советский Союз взял на себя обязательство не производить и не развертывать комплекс «Темп-2С», или по-американски SS-16 «Sinner». Но только в 1986 году «Темп-2С» был снят с боевого дежурства.

В начале семидесятых годов прошлого века советское правительство поставило перед конструкторами задачу и по созданию нового ракетного комплекса средней дальности для замены жидкостных ракет первого поколения Р-12 и Р-14. Речь шла о подвижном грунтовом комплексе с твердотопливной ракетой, над которым Александр Надирадзе начал работать в 1971 году. В целях экономии активно использовались узлы и агрегаты от «Темпа-2С». Борис Шапошник предложил доработать шасси под пусковую установку в вариант МАЗ-547В. Но несмотря на ошеломляющий успех комплекса «Темп-2С», который был фактически обеспечен уникальными спецшасси Великого конструктора, над Борисом Львовичем Шапошником стали сгущаться тучи. Умному, неординарному, талантливому человеку всегда было нелегко на Руси. Нашлись «доброжелатели», которые начали готовить мнение о необходимости отправки Шапошника на пенсию. И это в 1972 году, во время наивысшего творческого подъема его СКБ и спецпроизводства, когда в эксплуатацию был введен механосборочный корпус № 2 и началось серийное производство спецшасси МАЗ-547А. Но вмешалась судьба в лице могущественного Дмитрия Федоровича Устинова, и Борису Львовичу дали возможность работать, а в следующем, 1973 году за активное участие в создании комплекса «Темп-2С» и разработанное для него шасси МАЗ-547 удостоили звания Героя Социалистического Труда и ордена Ленина.

28 апреля 1973 года вышло совсекретное постановление советского правительства о создании мобильного грунтового ракетного комплекса с двухступенчатой баллистической ракетой средней дальности под названием «Пионер». Один из учеников Шапошника конструктор Николай Иванович Савицкий предложил в целях экономии веса сделать раму у шасси для нового комплекса из алюминия. В 1973 году МАЗ-547Б с алюминиевой рамой (выигрыш в весе оказался равен 900 кг) поступил на заводской испытательный полигон Утес, где он с полной нагрузкой прошел без серьезных поломок 15 тысяч километров. Но конструкторы завода «Баррикады» не смогли надежно закрепить на алюминиевой раме балку для подъемного устройства ракеты. В серию МАЗ-547Б, увы, не пошел. Кстати, за экономию 1 кг веса в то время полагалась премия в 200 полновесных советских рублей. А под самоходную пусковую установку комплекса «Пионер» в 1974 году в Минске разработали и выпустили первые два экземпляра нового спецшасси МАЗ-547В, которые отправили в Волгоград для монтажа оборудования пусковой установки. И уже 21 сентября 1974 года на полигоне Капустин Яр был осуществлен первый пуск ракеты 15Ж45, которая была создана на базе 1-й и 2-й ступени ракеты 15Ж42 комплекса «Темп-2С». Испытания длились до 9 января 1976 года, когда был произведен 21-й пуск ракеты, который, как и все (!) предыдущие, был успешным. Ракета, как и весь комплекс, получилась на удивление удачной. Она имела головную часть с тремя боевыми блоками индивидуального наведения, которые была способна доставить на дальность 5000 км. Шасси МАЗ-547А использовалось для транспортно-перегрузочного агрегата, а МАЗ-547В (их в Минске было выпущено с 1974 по 1984 год 538 штук) – для пусковой установки. Основное внешнее отличие МАЗ-547В от МАЗ-547А – это сдвинутая назад «горбатая» кабина командира, по правому борту шасси перед которой разместили АГК – агрегат горизонтирования комплекса. У СПУ на базе МАЗ-547А этот агрегат находился между двух кабин перед радиатором охлаждения дизеля, за бампером. Соответственно, у МАЗ-547В увеличилась на полметра высота по кабине, изменена конструкция рамы, компоновка коммуникаций двигателя и радиатора. Из эксплуатационных характеристик МАЗ-547В следует отметить увеличившийся до 530 км запас хода (за счет запаса топлива – два бака по 470 л.). В связи с тем, что двигатель В-38 недодавал по моточасам, да и по мощности, Борисом Шапошником велась активная работа по усовершенствованию силовой установки. В 1976 году был построен МАЗ-547Д с газотурбинным двигателем «изд. 70» завода имени Климова, мощностью 795 л.с., а в 1980-м – МАЗ-547Э с тем же газотурбинным двигателем, но с электротрансмиссией (!) разработки Ереванского электротехнического завода. Но в серию эти машины не пошли. Шапошник уже присматривался к 710-сильному дизелю В-58.

1976 год стал одним из самых памятных и удачных в биографии Бориса Львовича Шапошника. Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров Союза СССР от 21 апреля 1976 года ему была присуждена Ленинская премия, которая была вручена 4 июня в Свердловском зале Кремля, за, как скромно сказано в специальной грамоте, работу в области машиностроения. И только сегодня можно рассказать о том, что это была за работа, и что это было за машиностроение.

В июле 1976 года начались работы по комплексу «Тополь», для которого Шапошник на базе МАЗ-547В разработал семиосное шасси МАЗ-7912. 31 августа 1976 года, к радости Бориса Львовича, именно на его родине, в Белоруссии, около Петрикова на боевое дежурство заступил первый в РВСН полк, вооруженный комплексом 15П645 «Пионер». Это был 396-й ракетный полк 33-й гвардейской Свирской Краснознаменной, орденов Суворова, Кутузова и Александра Невского ракетной дивизии (штаб в г. Мозыре) 43-й Краснознаменной ракетной армии (штаб в г. Виннице). Следом на новый комплекс перевооружились еще четыре ракетных полка этой дивизии: 398-й (Мозырь), 369-й (Житковичи), 404-й (Речица), 306-й (Слуцк). С 1977 года в войска стал поступать более совершенный комплекс 15П645К «Пионер», в котором машина подготовки и пуска 15В56 (такая была у «Темпа-2С») на шасси МАЗ-543А была заменена на машину 15В116. Система дистанционного управления 15Э569 заменена на 15Э576, изменились конструкция и оснащение самоходной пусковой установки 15У106. Переучивание и получение новой техники происходило прямо на полигоне Капустин Яр. В 1977 году начал перевооружаться на комплекс 15П645К 346-й ракетный полк (Поставы) 32-й Херсонской Краснознаменной ракетной дивизии им. Маршала Советского Союза Д. Устинова (штаб в г. Поставы) 50-й Краснознаменной ракетной армии (штаб в г. Смоленске). Следом за 346-м полком в 1978 – 1980 годах переучились на комплекс 15П645К и остальные полки 32-й дивизии: 428-й (Сморгонь), 402-й гвардейский Краснознаменный ордена Кутузова (Ветрино), 249-й (Полоцк) и 835-й (Сморгонь-2). 19 июля 1977 года по постановлению советского правительства начались работы по усовершенствованию тактико-технических характеристик комплекса «Пионер». Новшества коснулись прежде всего ракеты 15Ж53: повышена ее точность, увеличен район разведения боевых блоков, дальность доведена до 5500 км. Доработке подверглась и пусковая установка 15У136, оснащенная новой аппаратурой системы управления, автоматики и гидропривода. Первым новый комплекс 15П653 «Пионер-2» (УТТХ) должен был накануне XXVI съезда КПСС в феврале 1981 года получить 170-й ракетный полк (п. Минойты у г. Лиды) 49-й гвардейской Станиславско-Будапештской Краснознаменной дивизии 50-й Краснознаменной ракетной армии. 27 марта 1981 года полк заступил на боевое дежурство, но уже в августе передал технику комплекса 15П653 835-му полку в Сморгонь, а взамен получил машины комплекса 15П645К. Этот же комплекс освоили и все остальные четыре полка 49-й дивизии: 376-й (Гезгалы), 403-й (Ружаны), 56-й (Шерешево), 638-й (Слоним). Полки «Пионеров» имели обычно 3 дивизиона по 3 самоходные пусковые установки в каждом. Самоходные пусковые установки 15У106 или 15У136 на шасси МАЗ-547В располагались в специальных металлических ангарах 15У111 «Крона» с раздвигающейся крышей, и ни один спутник-шпион не мог разглядеть, на месте ли «Пионер» или где-то на марше или на полевой позиции. В состав комплекса входили машины подготовки и пуска 15В116 или 15В132, машины дизельных электростанций МДЭС 15Н1061М, машины боевого управления 15В55, 15В81, 15В82, машины связи МС-1 15В57 «Брелок» и МС-2 Р-133, машины дежурной смены, охраны, обороны и караула МДСОО-К 15Я55, машины-столовые 15Т117, машины-общежития 15Т118, машины боевого поста с системой навигации 15Я56. Все они размещены на шасси МАЗ-543А и МАЗ-543М Бориса Шапошника (за исключением 15Я56, которая была на базе БТР-70). К этому надо добавить еще и машины имевшегося в каждой ракетной дивизии подвижного запасного командного пункта «Выбор» на шасси все тех же МАЗ-543. А кроме трех дивизий в Белоруссии, «Пионеры» поступили на вооружение еще 11 дивизий: 37-й (Луцк), 50-й (Белокоровичи), 43-й (Ромны), 39-й (Новосибирск), 4-й (Дровяная), 35-й (Барнаул), 23-й (Канск), 8-й (Юрья), 29-й (Иркутск), 40-й (Остров), 42-й (Нижний Тагил). И вся эта мощь в соответствии с подписанным 8 декабря 1987 года президентами Горбачевым и Рейганом Договором о ликвидации ракет средней и меньшей дальности пошла под нож. Были расформированы 56 полков «Пионеров», уничтожены на базе Сарны (Украина) путем отрезания части шасси длиной 0,78 м за задней осью 509 самоходных пусковых установок 15У106 и 15У136 и 126 транспортно-перегрузочных агрегата. На полигоне Капустин Яр подорваны 582 ракеты 15Ж45 и 15Ж53 и размонтировано 1215 боевых блоков, еще 72 ракеты уничтожены методом пуска со стартовых позиций 4-й Харбинской дивизии (Чита) и 23-й гвардейской Орловско-Берлинской ордена Ленина, Краснознаменной дивизии (Канск). Всё это увы, разменяли на американские «Першинги» и «Томагавки».

За кадром остался и уникальный комплекс «Пионер-3», который был уничтожен по тому же договору о РСМД, так и не успев поступить в войска. Для него в СКБ Бориса Шапошника было разработано новое, перспективное шасси МАЗ-7916. Учитывая недостатки МАЗ-547В, в 1980 году построили шесть опытных МАЗ-7905 с трехместной кабиной (появилось место для оператора) и новым двигателем В-58-7 мощностью 710 л.с. Все шесть машин успешно выдержали испытания, и по их результатам в 1985 году выпустили 26 спецшасси пятого поколения МАЗ-7916 для ракетного комплекса «Пионер-3». Увы…

Но за океаном набирали обороты новые ракетные программы МХ LGM-118А «Пискипер» и MGM-134А «Миджитмен», раскручивался новый виток гонки вооружений, а значит, будут востребованы и перспективные разработки Бориса Шапошника.

Кстати, шасси МАЗ-547А нашло свое применение в РВСН и в качестве транспортера прицепов и тележек с ракетами и пусковых контейнеров, а также в системе противоракетной обороны г. Москвы А-135, где оно подставило всю свою мощь под сверхскоростную противоракету дальнего перехвата 51Т6 (А-925). В Пакистане на МАЗ-547А разместили баллистическую ракету Хатф-3 «Газнави», которую испытали 9 декабря 2006 года.

За заслуги в создании специальных колесных шасси 547-го семейства в 1978 году лауреатами Государственной премии СССР стала целая группа минских автозаводцев — соратников Бориса Шапошника: И. Дёмин, Б. Чкония, А. Шимков, Р. Широкий, С. Паршин, Л. Голец, С. Колыбельников, В. Бысенко, Ю. Лысов.

Самоходная пусковая установка 15У136 ракетного комплекса 15П643 «Пионер-2» (УТТХ) с ракетой 15Ж53 на шасси МАЗ-547В. 835-й ракетный полк 32-й ракетной дивизии, район г. Сморгонь, 1981 г.

источник: http://rvsn.ruzhany.info/uragan003.html