Авианосцы СССР: история советской палубной авиации с 1925 по 1979 год

Содержание:

Начало

Возможность создания собственной палубной авиации рассматривалась в РККФ практически сразу же с момента его создания. Военный флот, удачно избежав в 1920-ых организационного подчинения армейскому командованию, почти немедленно выдвинул программу восстановления кораб­ле­строения и боевого потенциала РККФ, среди прочих пунктов включавшую и создание авианосного флота.

В марте 1925 года, подал на имя наркомвоенмора М. В. Фрунзе служебную записку, в которой обосновывал необходимость создания авианесущих кораблей. Он особо указывал на то, что в то время как в вопросах линкорного кораблестроения капиталистические страны ушли далеко вперед – и догнать их быстро, очевидно, не удастся – то в вопросах палубной авиации все они, по сути дела, находятся еще в области экспериментов и изысканий. А следовательно, в этом новаторском аспекте войны на море, СССР мог достаточно легко удержать паритет. В докладе особо подчеркивалось, что могущество авианосцев в первую очередь зависит от могущества их палубной авиации, и следовательно – авиастроения, что полностью отвечает планам Совнаркома на подъем промышленности.

Доклад вызвал бурное обсуждение в военных и политических кругах СССР. Противники программы указывали на высокую стоимость пятилетней программы развития РККФ и оспаривали тезис о ценности авианосцев, постулируя, что в условиях ограниченных акваторий Балтийского и Черного морей, палубная авиация всегда будет подавлена численно превосходящей береговой. Сторонники возражали, указывая, что стоимость самих авианесущих кораблей (авиаматок, в тогдашней терминологии) сравнительно невелика, и что за счет своей подвижности авианосцы всегда смогут диктовать береговой авиации условия ведения боя.

В конце концов, чтобы разрешить все споры, было решено провести “модельный эксперимент”. В августе 1926 года около Мурманска состоялись большие воздушно-морские маневры, роль авианосца на которых играл… перешедший на Север в 1924 году броненосный крейсер “Баян”. Поверх носовой башни главного калибра крейсера смонтировали деревянный стартовый настил, с которого взлетал единственный легкий самолет – биплан “Nieuport”-24. [1] Восемнадцатого августа, во время ключевой фазы маневров, крейсер приблизился к побережью и, подняв в воздух свою “авиагруппу”, подверг внезапной атаке аэродром береговой авиации, сбросив учебные бомбы раньше, чем захваченные врасплох пилоты успели поднять хотя бы один аэроплан. Наблюдавшая за маневрами комиссия отметила в докладе, что: “если бы летное поле подверглось всамделишному нападению палубного авиаотряда из двух десятков бомбовозов с шестипудовыми бомбами, то… вероятно, таковое было бы совершенно разорено со значительным ущербом.” 11 февраля 1927 года Совнарком постановил: палубной советской авиации быть!

Но постановить было одним делом: предпринять же практические шаги, было делом совершенно другим. В наличии имелся, по сути дела, единственный реалистичный проект: перестройка в авиаматку недостроенного линейного крейсера “Измаил”, чей огромный корпус стоял у достроечной стенки Балтийского Завода. Из-за огромной загруженности промышленности другими задачами – в частности, ремонтом линейного корабля “Революционер”[2] и восстановительной модернизацией броненосного крейсера “Профинтерн”[3] – корабль был поставлен в док лишь в мае 1928 года. Достройка его, первоначально рассчитывавшаяся на четыре года, затянулась почти на семь лет.

В ходе модернизации, главный пояс крейсера (сочтенный слишком тяжелым для авианосца) был демонтирован, и на его место переставлен 75-миллиметровый верхний. Основания барбетов главного калибра демонтировали, и на главной палубе сформировали надстройку – ангар, длиной 152 метра и шириной 28 метров. Крыша ангара служила летной палубой: в кормовой части него были смонтированы широкие торцевые ворота и два крана, с помощью которых предполагалось также обслуживать летающие лодки и гидросамолеты. Катапульт не было.

Необычную конструкцию имели самолетоподъемники. Платформы двух гидравлических лифтов были закреплены шарнирно: при необходимости один край платформы можно было поднять до верхней палубы, а другой оставить на уровне ангарной. При этом лифт превращался в своего рода пандус, по которому можно было вручную или при помощи лебедки вкатывать самолеты наверх. Такая конструкция была предусмотрена по требованию наркомата ВМФ, который считал традиционные самолетоподъемники “ненадежными” в случае получения авианосцем боевых повреждений.

Артиллерийское вооружение сократили до восьми казематированных 130-миллиметровых 55-калиберных орудий и десяти 76-мм зениток в палубных и спонсонных установках. Дополнительно были установлены четыре 45-миллиметровых орудия 21-К. За счет сокращения веса бронирования и тяжелой артиллерии, скорость корабля возросла до 31,2 узлов.

Авиагруппа корабля по спецификации состояла из 24-х истребителей, 12-и торпедобомбовозов, 6 разведчиков и 6 артиллерийских корректировщиков[4] – всего 48 машин. Предусматривались и иные комбинации, в том числе базирование на корабле гидропланов и летающих лодок. В конечном итоге, когда “Крылья Пролетариата” в 1935 году вышел на сдаточные испытания, его авиагруппа состояла из шести торпедоносцев Р-5(КОР)Т, шести штурмовиков ШОН, восемнадцати истребителей И-15(КОР)[5] и шести гидропланов-разведчиков МР-5(КОР). Последние вскоре были заменены восемью палубными Р-5(КОР)Р. Еще двенадцать машин хранилось в разобранном состоянии.

Авианосец “Крылья Пролетариата” был принят в состав РККФ в июне 1935 года. Так как постройка его затянулась, то летчики палубной авиации начали отработки взлетно-посадочных операций еще до официального ввода корабля в строй. 8 апреля 1935 года пилот Михаил Огневицын на самолете Р-5 впервые совершил удачный взлет и последующую посадку на палубу движущегося корабля. Об этом было немедленно доложено И. В. Сталину как о “дне рождения советской корабельной авиации”. Но до полной боеготовности было еще далеко: и в 1936 году на борту корабля все еще велись отделочные работы.

В 1937 году итальянский флот вмешался в гражданскую войну в Испании, введя фактическую блокаду Республики. Итальянские корабли бесчинствовали в Средиземном Море, в нарушение международного права задерживая и обстреливая в том числе советские корабли. Так, 30 августа 1937 года у побережья Алжира был потоплен советский пароход “Шерн”. Спустя всего несколько дней, 1 сентября 1937 года вблизи Додеканесских Островов был торпедирован пароход “Благоев”. До этого несколько инцидентов было связано с захватом советских судов военными кораблями франкистов. Чаша советского терпения была переполнена: требовался адекватный ответный ход.

10 сентября 1937 года советская эскадра в составе авианосца “Крылья Пролетариата”, линейного корабля “Марат” и двух эскадренных миноносцев вышла из Кронштадта и направилась в Средиземное Море. 8 октября у берегов Сардинии вылетевшим на разведку Р-5Р был замечен итальянский тяжелый крейсер “Тренто”, незадолго до этого задержавший под надуманным предлогом советский пароход. Немедленно с палубы авианосца поднялись двенадцать торпедоносцев Р-5(КОР)Т, и, выйдя на итальянский крейсер – провели неожиданную и точную имитацию торпедной атаки с постановкой прикрывающей дымовой завесы.

Экипаж “Тренто” был полностью захвачен врасплох. Крейсер не сделал ничего, чтобы уклониться от учебной атаки, и лишь когда советские самолеты, выполнив заход, легли на обратный курс, произвел несколько запоздалых и неприцельных выстрелов из зениток. Что же касается итальянской истребительной авиации, то она появилась лишь спустя почти час после инцидента! Даже капитан “Тренто”, сеньор Ди Весцелла был вынужден признать, что “если бы русские атаковали всерьез, они пустили бы нас ко дну прежде чем мы бы хотя бы поняли, что происходит”. Итальянцы хорошо поняли, что к чему: вооруженные нападения на советские корабли немедленно прекратились, а во время досмотров итальянские офицеры стали относиться к советским морякам гораздо корректнее. Сама же Италия обратила существенное внимание на развитие палубной авиации.

Инцидент с “Тренто” наделал много шуму в военно-морских кругах. Чарльз Бентел, офицер воздушных сил британского Королевского Флота писал в своем отчете о произошедшем: “Русские… наглядно продемонстрировали беспочвенность всех прежних заявлений о неспособности палубной авиации противостоять наземной. Теперь можно утверждать, что даже в небольших акваториях мобильность авианосцев всегда позволит им концентрировать силы и наносить смертельный сокрушительный удар. Королевский флот должен рассматривать это как несомненный намек на скорое появление палубной авиации у множества ранее не интересовавшихся ею держав”. Командующий азиатским флотом США адмирал Гарри Ярнелл пошел даже дальше, заявив в 1938 году, что: “если бы русские пошли на рейд Таранто и нанесли воздушный удар по стоящим там линейным кораблям, все могущество итальянского флота развеялось бы как дым, ибо авиация Италии продемонстрировала полную неготовность к обороне от высокомобильных авианосных сил”. Без сомнения, эти отзывы чрезвычайно польстили летчикам советской палубной авиации. Выводы советским правительством были сделаны верные. Утвержденная в 1938 году программа развития флота предусматривала постройку сразу восьми легких авианосцев проекта 72-бис: двух для Балтийского, двух для Северного, и четырех – для Тихоокеанского Флота.

После средиземноморского похода корабль вернулся на Балтику, где весной 1938 года был перевооружен на новую универсальную артиллерию. 76-миллиметровые орудия были демонтированы и их место заняли восемь[6] 100-миллиметровых орудий B-24. Вплоть до осени 1939 года и мобилизации флота в связи с конфликтом на Халхин-Голе корабль выполнял в основном учебные и экспериментальные функции (в частности, на нем экспериментировали с “телеуправляемыми бомбардировщиками Тухачевского” – радиоуправляемыми Р-5, нагруженными взрывчаткой, которые наводились на цель с самолета сопровождения).

К этому времени стало ясно, что основная авиагруппа корабля устарела. Замена истребителей И-15 на И-15бис, проведенная после средиземноморского похода, не особо изменила положение. Флоту было ясно, что будущее за монопланами: но в отношении удобства применения таковых с палубы высказывались существенные сомнения (утверждалось, в частности, что более длинный пробег монопланов сделает невозможным хранение самолетов на палубе).

В результате было найдено неординарное решение. Флот адаптировал программу разработки истребителя со складным крылом Никитина-Шевченко НикШа-1. Этот неординарный самолет использовал на взлете бипланное крыло, нижняя часть которого затем вдвигалась в верхнее при помощи шарнирного механизма. Из-за задержек с разработкой, новые истребители авианосец получил только в 1941 году, уже после отправки на Дальний Восток.

Весной 1940 года, было принято решение перевести отряд наиболее боеспособных кораблей с Балтики – включая “Крылья Пролетариата” и вступивший в строй в 1938 году линейный крейсер “Слава”[7] — на Дальний Восток. Отношения с Японией после Халхин-Гола оставляли желать лучшего: существовала значительная вероятность нового конфликта. Мощный быстроходный отряд, по мнению Сталина, мог стать хорошим аргументом для японцев не рисковать эскалацией противостояния. Там корабли и застала война.

Авианосцы в годы войны

На 22 июня 1941 года диспозиция советских тяжелых кораблей была следующая:

— На ТОФ – авианосец “Крылья Пролетариата”, линейный крейсер “Слава”

— На БФ – линейные корабли “Марат”, “Октябрьская Революция”, броненосный корабль береговой обороны “Испанская Республика[8]”, учебный корабль “Гражданин”[9]

— На ЧФ – линейный корабль “Севастополь”.

— На СФ – броненосный корабль береговой обороны “Северянин”[10]

С началом военных действий, было принято решение перевести основной отряд сил ТОФ на северный флот. Из-за необходимости ремонта авианосца, немедленно осуществить это не удалось: только в конце августа корабль был готов к переходу. Осеннюю навигацию по Севморпути при недостаточной подготовке к действиям во льдах сочли слишком опасной, и поэтому “Крылья Пролетариата” было решено переводить через Тихий и Атлантический океан Панамским Каналом.

8 ноября 1941 года “Крылья Пролетариата” прошел Панамским Каналом, в сопровождении американского буксира “Сан-Хуан Хилл”. Проход советского авианосца вызвал значительный интерес населения США. К этому моменту в Америке уже знали о потоплении немецкой подводной лодкой эсминца USS DD-245 “Reuben James”, и известие о том, что “русский авианосец идет бить проклятых немцев”, собрало на берегу в Бальбоа огромную толпу воодушевленных американцев, скандировавшую “Припомните им Рубен Джеймс!” Эта фраза – “Let them recall Reuben James” – стала своего рода неофициальным девизом советских палубных летчиков в годы войны.

“Крылья Пролетариата” прибыл в Великобританию в конце декабря 1941 года. Немедленно он был включен в состав конвойных сил PQ-7b, которому, как опасались, могло угрожать немецкое воздушное нападение. Но все девять транспортов достигли Мурманска без потерь. 11 января 1942 года, советская палубная авиация записала на свой счет первую победу, сбив над морем немецкий самолет-разведчик Bv.138.

В дальнейшем, “Крылья Пролетариата” осуществлял регулярные рейсы между Мурманском и Скапа-Флоу, прикрывая идущие туда и обратно транспортные конвои. Трижды ему пришлось участвовать в масштабных воздушно-морских сражениях – в июне 1942, при проводке конвоя PQ-17, в августе, при проводке PQ-18, и весной 1943 года, во время авианосного сражения у Шпицбергена. В этой операции, советским летчикам совместно с британскими и американскими эскортными авианосцами пришлось противостоять объединенной мощи авиагрупп немецких авианосцев “Граф Цеппелин”, “Петер Штрассер” и катапультного судна “Нордкап”[11]. Во время операции “Торхаммер”[12] – крупнейшего авианосного сражения в Атлантическом Океане — “Крылья Пролетариата” находился в ремонте. В 1943 году корабль был оснащен гидравлическими катапультами американского производства и новой зенитной артиллерией, управляемой радиолокационными станциями.

Авианосцы проекта 72-бис, заложенные незадолго до начала войны в 1938 году, к началу конфликта опоздали. Авианосец “Чкалов” к 22 июня 1941 года был готов на 85%, но война заперла его в Финском Заливе. В годы войны, корабль использовался как плавучая зенитная батарея и передвижной аэродром для летчиков армейской авиации: с целью увеличения живучести корабля, его ангарную палубу покрыли плитами брони, изготовленными для недостроенных линкоров. Его систершип “Скляров” задержался на стапеле и к началу войны был готов менее чем на 45%, причем ни одна турбина не была смонтирована. Во время войны корабль был частично разобран на металл и после нее так и не был достроен. Еще два авианосца того же проекта – заложенные для СФ в 1940 году “Нестеров” и “Можайский” – к началу конфликта были готовы менее чем на 18% и почти сразу же были разобраны на металл.

Больше повезло двум легким авианосцам проекта 72-бис, “Варяг” и “Порт-Артур”, строившимся на Дальнем Востоке. Их постройке после начала войны уделялось значительное внимание, и они оба были введены в строй в 1943 году. Ввиду дефицита компонентов, проект пришлось переработать: так, корабли получили только по одной гидравлической катапульте вместо предполагавшихся двух (так как в наличии имелся только комплект для “Варяга”) и вместо предполагавшихся проектом 100-миллиметровых орудий получили 85-миллиметровые. Сразу же после ввода в строй они были переведены на СФ через Панамский Канал, причем “Варяг” возле Гавайских Островов едва не был атакован американским патрульным самолетом, принявшим его за японский авианосец. Во избежание подобных инцидентов, на первой же стоянке в Лос-Анджелесе на палубах и бортах кораблей нарисовали огромные красные звезды в белых кругах.

Во время операции “Драгун” (высадка в Южной Франции в августе 1944 года) “Варяг” в составе соединения эскортных авианосцев представлял советскую сторону. Его летчики совершили 320 боевых вылетов, в основном на штурмовки отступавших немецких автоколонн, и уничтожили согласно подсчетам 75 автомашин, два танка, 42 железнодорожных вагона и значительное количество живой силы противника. “Порт-Артур” осенью 1944 был поврежден немецкой миной и до весны 1945 простоял в ремонте.

В самом конце 1930-ых советский торговый флот пополнился несколькими крупными грузопассажирскими лайнерами, переданными из состава испанского республиканского флота. Два из них – “Нева” (бывший “Эссексибо”, водоизмещением в 13500 тонн) и “Днепр” (бывший “Кабо Сан Аугустин”, водоизмещением в 16000 тонн) – были направлены на Тихий Океан для усиления Дальневосточного Торгового Пароходства. Корабли прошли ремонт и находились в хорошем состоянии, но планы открытия тихоокеанских грузопассажирских линий были сорваны в связи с началом войны.

В 1942 году было решено перестроить эти корабли в эскортные авианосцы для службы на Северном Флоте. Их лайнерные надстройки были срезаны у причальной стенки 178-го завода, и вместо них на главной палубе надстроен одноярусный ангар, поверх которого располагалась полетная палуба и легкая надстройка. Катапульты для запуска самолетов были сняты с достраивающихся там же двух крейсеров проекта 26-бис. Так как с изготовлением самолетоподъемников возникли существенные проблемы, то корабли получили только по одному лифту в носовой части: вместо второго был предусмотрен смещенный к левому борту пологий пандус, по которому предполагалось буксировать самолеты.

Оба корабля, переименованные в “Победа” (“Нева”) и “Дальневосточный Комсомолец” (“Днепр”), вступили в строй в конце 1943 – начале 1944 года и немедленно были переведены на север. Оба они участвовали в охранении конвоев, осуществляя противовоздушное и противолодочное патрулирование. “Дальневосточный Комсомолец” погиб в августе 1944 спустя всего три месяца после вступления в строй от торпед германской подводной лодки U-148 вблизи Мурманска: он стал самым крупным советским военным кораблем, полностью погибшим в ходе Великой Отечественной Войны.

В 1944 году, СССР получил от США два эскортных авианосца класса “Касабланка” – CVE-102 “Attu” и CVE-104 “Munda”. Переименованные, соответственно, в “Краснофлотец” и “Дружба”, они служили на Северном Флоте до 1948 года, прежде чем были возвращены США для разборки на металлолом. Советские моряки отмечали отличное качество постройки кораблей и их высокую техническую оснащенность – радарная комплектация американских эскортных авианосцев далеко превосходила комплектацию советских тяжелых!

В годы Великой Отечественной Войны постоянной проблемой советской палубной авиации была материальная часть. Хотя принятые на вооружение в 1941 году “трансформирующиеся” бипланы НикШа-1 были достаточно хороши, их производство было недостаточно, а с началом военных действий и вовсе практически прекратилось. Разработка нового истребителя-моноплана была прервана на ранней стадии разработки в связи с огромными потерями авиации на фронте.

Поэтому большую часть войны, советской палубной авиации пришлось летать на поставляемых по ленд-лизу машинах. Первыми стали 50 истребителей Sea Hurricane Mk-IC, поставленные англичанами в 1942 году для замены изношенных НикШа-1. Эти машины были, впрочем, лишь временным решением: в 1943-1944 советский флот начал в больших количествах получать американскую авиационную технику, включая истребители F4F “Wildcat”, пикирующие бомбардировщики SBD “Dauntless” и торпедоносцы TBD “Devastator”. Оставшиеся в строю Sea Hurricane после этого передали на эскортные авианосцы, как и прибывшие в 1943 пятьдесят Sea Hurricane Mk-IIC. В результате единственными советскими машинами в палубной авиации РККФ к концу войны были торпедоносцы-разведчики Су-4, изготовленные небольшой партией.

https://alternathistory.ru/palubnyi-torpedonosets-razvedchik-su-4

В 1945 году “Победа” в экспериментальных целях несла на борту автожир АП, конструкции Камова.

После победы над Германией СССР, готовясь вступить в войну с Японией, начал сосредотачивать на Дальнем Востоке мощную группировку надводного флота. К лету 1945 на Дальний Восток отправились “Крылья Пролетариата”, “Варяг”, “Победа” и “Дружба”.

18-го августа, во время действий против Шумшу, советская морская пехота на плацдарме подверглась угрозе мощной танковой контратаки со стороны японцев. Ситуация сложилась критическая: тяжелое противотанковое вооружение еще не было выгружено, и сорок средних танков Тип 97 “Шинхото Чи-Ха” могли сбросить десантников в море. Самолеты с “Дружбы” атаковали японские танки пулеметами и реактивными снарядами и задержали продвижение колонны достаточно, чтобы к плацдарму успел подойти линейный крейсер “Фрунзе”, который своей мощной 305-миллиметровой артиллерией стер японцев в порошок.

Следует упомянуть еще о двух интересных проектах. В 1942 году, для действий на Черном Море, пароходы “Белосток” и “Львов” были перестроены в катапультные корабли. На них установили гидравлические катапульты, снятые с крейсеров “Красный Крым” и “Красный Кавказ”, и переделали переднюю часть надстройки в крытую площадку для истребителей И-153. Корабли предназначались для прикрытия советского флота во время действий у побережья противника: береговые истребители из-за недостаточного радиуса действия не могли дежурить над эскадрой непрерывно. Истребители постоянно стояли на катапульте, запускаемые при начале массированной атаки немецкой авиации для подкрепления воздушного патруля.

В 1945 году, когда СССР готовился к войне с Японией, стало известно о угрозе летчиков-камикадзе. Чтобы защитить корабли от этой опасности, было выдвинуто предложение переоснастить старый крейсер “Адмирал Макаров”, используемый на ТОФ как радиоуправляемый корабль-мишень, в макетный авианосец-приманку для японских самолетов. Корабль должен был получить деревянный макет летной палубы, часть отсеков – залита бетоном (для улучшения плавучести устанавливались широкие були), и на выступах главной палубы должны был быть установлены за противо­осколоч­ными щитами двадцать 85-мм орудий и двадцать спаренных автоматов, защищенных и укомплек­то­ванных расчетом из добровольцев[13]. К переделке корабля приступили летом 1945 года, готовясь к планировавшейся операции на Хоккайдо, но до капитуляции Японии работы не продвинулись далеко.

После войны

В 1946 году советский авианосный флот включал в себя один тяжелый, три легких и три эскортных авианосца и по боевой мощи занимал третье место в мире. Но ситуация складывалась не лучшая. Наступала эра реактивной авиации, и советские авианосцы, хорошие для довоенного периода, неплохие для военного времени, в реактивную эру уже выглядели бесспорно устаревшими.

Сразу исправить ситуацию не получилось. У СССР было слишком много других важных задач, помимо военного кораблестроения, куда можно было направить ограниченные ресурсы. В 1946 году был введен в строй авианосец “Чкалов”: достройка его систершипа “Склярова” обсуждалась некоторое время, но в итоге было сочтено, что проект 72-бис уже слишком устарел, чтобы оправдать работы над кораблем в столь низкой степени готовности, и корабль был отправлен на слом. По репарациям от Германии был получен авианосец “Граф Цеппелин” (в СССР служил под именем “Фердинанд Цеппелин”), но этот корабль был даже более устаревшим, чем советские корабли, и из-за многочисленных задержек был введен в состав флота только в 1948 году.

И все же работы по созданию мощного авианосного флота продолжались. Иосиф Сталин, внимательно изучив опыт авианосных операций Второй Мировой (особенно операции “Торхаммер”), считал строительство авианосцев приоритетной задачей в формировании ВМФ. В 1946-1947 году по его приказу КБ флота провели ряд исследований на тему дизайна будущих авианосцев. Оценивавшая результаты комиссия пришла к выводу, что новые авианосцы должны, несомненно, рассчитываться с самого начала на реактивные машины и катапультный старт. Кроме того, комиссия отметила, что общемировая тенденция указывает на рост водоизмещения авианосцев. По результатам исследования, проектирование авианосца проекта 74 на корпусе легкого крейсера проекта 68-бис было решено прекратить, и начать работы над принципиально новым, крупным кораблем.

В 1946 году, британский флот принял на вооружение первый палубный реактивный истребитель – De Havilland F.20 Sea Vampire. Американский флот еще в 1945 принял на вооружение гибридный истребитель Ryan Fireball, а в 1947 году – первый свой палубный реактивный McDonnel FH “Phantom”. СССР не собирался отставать.

В 1949 году была осуществлена первая успешная взлетно-посадочная операция реактивного самолета на легкий авианосец “Чкалов”. В качестве палубного использовался переделанный малосерийный реактивный истребитель Як-23КОР. Являясь не более чем летающим стендом для отработки вопросов использования палубных реактивных самолетов, машина не несла ни адекватного запаса топлива, ни вооружения, да и выпустили их только две штуки. Предложение Яковлева разработать улучшенную версию осталось без внимания.

Первым советским палубным реактивным истребителем в итоге стал Ла-15, конструкции Лавочкина. Флот с большим трудом сумел отстоять принятие на вооружение этой машины, так как Сталин, стремясь унифицировать авиапарк, настаивал на принятии на вооружение морской версии МиГ-15. Флот, считавший, что Ла-15 обладает лучшими летными характеристиками, все же настоял на своем[14].

Ла—15(КОР)-1 был запущен в серию в 1952 году. К 1953 году, первая реактивная эскадрилья уже была сформирована на авианосце “Чкалов”[15]. Дальнейшее развитие машины пошло по пути создания версии Ла-15(КОР)-2, оснащенной более мощным двигателем ВК-1 и близкой по характеристикам к МиГ-15бис.

Первое радикальное пополнение советский авианосный флот получил в 1950-ых, когда на стапелях в Ленинграде были заложены два огромных авианосца проекта 81 “Сталинград”. Разрабатываемые с 1947 года, эти 35000-тонные гиганты рассчитывались на авиагруппу в 60-70 машин и, как считалось, были эквивалентны американским тяжелым авианосцам серии “Мидуэй”.

Два первых корабля – “Сталинград” и “Ленинград” – были заложены в один день, 31 августа 1951 года. Постройка их продвигалась быстро: к 1953 первый из них был уже готов к спуску на воду. 11 октября 1953 года головной авианосец проекта 81 был в связи со сменой политической конъюнктуры в стране переименован в “Волгоград” и под таким именем вступил в строй 11 июля 1956 года. Последовавший за ним “Ленинград” был введен в строй в 1957 году. Еще два тяжелых авианосца того же проекта – “Москва” и “Киев” – были заложены в 1953 и 1954 соответственно, введены в строй в 1959-1960 годах по усовершенствованному проекту 81-бис. Усовершенствования включали установку угловой палубы и монтаж пусковых установок ЗРК “Волна-М”. Позднее, в 1960-ых два первых авианосца прошли аналогичную модернизацию. Гидравлические катапульты на них вскоре заменили паровыми.

Эти огромные корабли водоизмещением в 36100 тонн инкорпорировали новейшие достижения советского кораблестроения. Они несли мощную авиагруппу, включавшую как Ла-15(КОР)-2, так и новые палубные перехватчики Су-19КОР, рассчитанные на полет при сверхзвуковых скоростях. Подверглась существенной модернизации и ударная авиагруппа – основу ее составили новые турбовинтовые самолеты Ту-91, исполнявшие роли бомбардировщиков и торпедоносцев.

Основным вооружением Ту-91 были свободнопадающие бомбы и реактивные торпеды РТ-45 (хотя последние показали себя малоэффективными). В 1958 году самолеты также получили возможность нести 1000-килограммовые управляемые бомбы УБ-1000Ф, представлявшие собой облегченную модель УБ-2000Ф “Чайка”. В 1957 году, с Ту-91 была сброшена первая в советском флоте тактическая атомная бомба РДС-4.

На рубеже середины 1950-ых, развитие бомбардировочной палубной авиации США и противокорабельных ракет (например, SSM-N-4 “Dingbat”) вынудило советский флот озаботиться вопросом создания специализированных перехватчиков. Версия Су-19КОР-ПМ с ракетами РС-2У была разработана в 1958 году и немедленно принята на вооружение. Но ракета сама по себе была неудачна: неудобное наведение “по лучу”, а главное – очень малая дальность действия (менее 3 км) делали новую ракету ненадежным оружием даже против AJ “Savage”, не говоря уже о новых американских палубных бомбардировщиках A-3 “Skywarrior”[16].

К 1959 году, состав авиагруппы авианосцев проекта 81 составлял:

— 1 эскадрилью перехватчиков Су-19КОР

— 1 эскадрилью ракетоносных перехватчиков Су-19КОР-ПМ (модификация Миг-19ПМ с ракетами РС-2У)

— 1 эскадрилью фоторазведчиков Миг-19КОР-Р (модификация Миг-19Р)

— 1 эскадрилью палубных торпедоносцев-штурмовиков Ту-91Б

— 1 эскадрилью палубных противолодочных самолетов Ту-91П

— Соединение вертолетов палубного базирования

С приходом к власти Н.С. Хрущева, являвшегося сторонником небольших узкоспециализированных кораблей, советская авианосная доктрина претерпела существенные изменения. Хрущев считал, что советские авианосцы должны быть жестко сосредоточены на выполнении своей основной задачи – обеспечения авиационного прикрытия флота, функции же нанесения ударов следует передать подводным лодкам и морской ракетоносной авиации. Он также считал, что в современных условиях массового применения атомного оружия, авианосцы должны иметь возможно меньшие размеры.

В 1956 году, ЦНИИ-45 разработало проект небольшого 22000-тонного авианосца под кодовым обозначением Плавбаза Истребительной Авиации – ПБИА. Согласно проекту, новый авианосец должен был нести только истребители и самолеты дальней радиолокационной разведки. Хрущев одобрил проект, заметив, что в будущем необходимо будет разработать самолеты вертикального взлета и посадки, которые смогут летать с еще меньших, 5000-10000-тонных авианосцев. В 1964 году под перспективную программу был разработан прототип истребителя Миг-22, имевшего поворотные двигатели в гондолах, но эта дозвуковая машина оказалась совершенно неудачной.

Две первые ПБИА (официальное обозначение – проект 92) под названиями “Советский Союз” и “Советская Россия” были заложены на стапелях в 1958 году.

Эти небольшие корабли первыми в Советском Союзе представили такие новаторские элементы, как угловая полетная палуба и паровые катапульты. При весьма слабой конструктивной защите, они, тем не менее, были вполне полноценными легкими авианесущими кораблями с высокой скоростью хода и очень мощной для небольших размеров авиагруппой.

С вступлением в строй первых ПБИА в 1962 году, старые авианосцы проекта 72-бис были выведены из состава авианосного флота. Было подсчитано, что их модернизация под новые машины обойдется слишком дорого. “Чкалов” в 1959 году предполагали продать Китаю, но по политическим причинам авианосец так и не был передан. В 1963-1965 году “Варяг” и “Порт-Артур” перестроили в десантные вертолетоносцы, с авиагруппой из 14 вертолетов Як-24 и двумя вертолетами Ка-8. Сохранялась также возможность принимать противолодочные самолеты Ту-91П. “Чкалов” модернизацию не проходил и в 1967 году был потоплен на учениях.

Введение в строй ПБИА ознаменовалось переосмыслением состава авиагрупп. Так как основной целью авианосцев теперь объявлялось истребительное прикрытие, началось массовое снятие с вооружения торпедоносных и ударных эскадрилий палубной авиации. Ту-91 удалось сохранить на вооружении лишь разработкой в 1959 году версии Ту-91РД – радиолокационного дозора, оснащенного мощным радаром для наведения перехватчиков.

Основу авиагрупп составлял новый палубный истребитель Су-21КОР, разработанный КБ Сухого. С целью решить проблему базирования двухмаховых самолетов на авианосных кораблях, КБ взяло за прототип перехватчик Су-11 и переоснастило его новым крылом формы “двойная дельта” с увеличенной примерно на 45% площадью. Применение системы сдува пограничного слоя позволило существенно улучшить взлетно-посадочные характеристики новых палубных перехватчиков, а новые ракеты К-13 (нелицензионная копия американского “Сайдуиндера”) значительно усовер­шен­ствовали вооружение.

Всего в 1962-1974, ВМФ СССР пополнили семь легких авианосцев проекта ПБИА – “Советский Союз”, “Советская Россия”, “Советская Белоруссия”, “Советская Украина”, “Советская Монголия”, “Советский Казахстан” и “Октябрьская Революция”. Еще один легкий авианосец – предполагавшийся “Советская Молдавия” — был на стапеле продан Индонезии, стремившейся к усилению своего флота.

Среди “республик” особняком стояла “Октябрьская Революция”, ставшая первым в СССР атомным авианосцем. Ее появление было непосредственно связано с циркумнавигацией атомного авианосного соединения ВМФ США – авианосца USS CVN-65 “Enterprise”, ракетного крейсера USS CGN-9 “Long Beach” и фрегата BB DLGN-25 “Bainbridge” – летом-осенью 1964 года. Эта эффектная демонстрация возможностей атомных авианосцев произвела сильное впечатление на Хрущева, который распорядился немедленно подготовить ответ.

Для этого корпус стоящей на стапеле ПБИА был удлинен на 10 метров вставкой дополнительной секции. Вместо предполагавшейся котлотурбинной установки на корабле были смонтированы три атомных реактора, аналогичных примененным на атомном ледоколе “Ленин”. Эксперименты с атомной тягой продемонстрировали широкое преимущество атомных авианосцев, но в целом “экспромтный” проект оказался неудачен: вошедший в строй в 1969 году корабль не выдавал проектной скорости, обслуживание атомных реакторов потребовало значительного увеличения численности персонала, и к тому же силовая была не слишком надежна. Дальнейшая постройка атомных АВ была отложена до середины 1970-ых.

Советские авианосцы активно участвовали во множестве войн и локальных конфликтов по всему миру, обычно осуществляя функцию советского военного присутствия и “парирования” аналогичных американских действий. Во время Вьетнамской Войны СССР постоянно поддерживал присутствие в регионе 2-3 авианосных групп, наблюдавших за действиями американцев. В 1972 году, во время “инцидента Наттам”[17], авианосцы “Советская Монголия” и “Советская Белоруссия” были приведены в полную боевую готовность для истребительной поддержки рассматривавшегося возможным удара четырех авиаполков морской ракетоносной авиации по американским кораблям на “Дикси Стейшен”.

Иронией судьбы является тот факт, что в 1979 году тем же самым кораблям обеих сторон довелось участвовать в международной операции “нейтрального патруля” во вьетнамских водах, препятствуя попыткам Китая вмешаться в вьетнамско-камбоджийскую войну.

Вьетнамская Война преподнесла советской палубной авиации ряд важных уроков. В частности стало ясно, что несбалансированные советские авиагруппы с доминирующими истребителями не являются оптимальными – да и сами истребители Су-21КОР, несмотря на все усилия, явно устаревали. Были высказаны претензии и в отношении концепции ПБИА, не обладавших достаточными запасами авиатоплива и боеприпасов для длительного оперирования авиагрупп.

В 1972 году, на вооружение ВМФ СССР был принят новый истребитель-бомбардировщик с изменяемой геометрией крыла Миг-28. Являвшийся “промежуточной” машиной, он совмещал функции Миг-23 как всепогодного истребителя-перехватчика и Миг-27 как ударного самолета. Несколько позже на вооружении появился разработанный для вспомогательных целей штурмовик вертикального взлета и посадки Як-38. Совместное применение “нормальных” истребителей и СВВП рассматривалось как эффективный способ сэкономить место на полетной палубе.

К 1978 году оснащение ПБИА состояло из:

— Эскадрильи перехватчиков Миг-28МЛ

— Эскадрильи истребителей-бомбардировщиков Миг-28Б

— Эскадрилья легких штурмовиков Як-38

— Два самолета ДРЛО Ту-91РД

— Четыре палубных вертолета.

В 1970 году, было принято окончательное решение не закладывать следующую серию ПБИА и вместо этого – разработать проект нового авианосца большого водоизмещения. Первый советский авианосец, сравнимый с американскими суперавианосцами – “Победа” – был заложен на стапеле по проекту 1160 в 1973 году. Этот корабль водоизмещением в 75000 тонн предназначался для авиагруппы в составе 24 истребителей Миг-28, 18 штурмовиков Як-38, четырех самолетов ДРЛО Ту-91РД (позднее заменены на новые Як-44) и восьми противолодочных самолетов П-42. Он вступил в строй в 1979 году, ознаменовав собой переход к новым принципам в советском военно-морском флоте.