Альтернативная поэзия или Как выглядел бы русский стих без Ломоносова?
Альтернативная поэзия или Как выглядел бы русский стих без Ломоносова?
Интересная статья с канала «Дм. Линдер Нетривиальная история» яндекс-дзена.
Содержание:
Роль личности в истории поэзии – огромна. Если сказать, что современный русский стих придуман Тредиаковским и Ломоносовым, в этом не будет большого преувеличения.
Создав «Оду на взятие Хотина» с «Письмом о правилах русского стихотворства» (1739 год), Михаил Васильевич действовал, как настоящий революционер. Прежние русские стихи – негодны, надо разорвать традицию, начать все с белого листа: таков ломоносовский пафос.
Михаил Васильевич Ломоносов. Прижизненное изображение. Public domain, Wikimedia
Так старый, силлабический стих (считаем лишь количество слогов в строфе) сменился новым, силлабо-тоническим (считаем и слоги, и ударения, появляется регулярный ритм).
Победа была полной и молниеносной. В 1740-х годах в истории русского стиха легла глубокая цезура.
Казус Державина. Год 1794-й
Прошло полвека, все давно привыкли! И вот Державин создает странное (с точки зрения формы) стихотворение. Лучше будет привести его целиком.
НА СМЕРТЬ КАТЕРИНЫ ЯКОВЛЕВНЫ, 1794 ГОДУ ИЮЛЯ 15 ДНЯ ПРИКЛЮЧИВШУЮСЯ
Уж не ласточка сладкогласная
Домовитая со застрехи –
Ах! моя милая, прекрасная
Прочь отлетела, – с ней утехи.Не сияние луны бледное
Светит из облака в страшной тьме –
Ах! лежит ее тело мертвое,
Как ангел светлый во крепком сне.Роют псы землю, вкруг завывают,
Воет и ветер, воет и дом;
Мою милую не пробуждают;
Сердце мое сокрушает гром!О ты, ласточка сизокрылая!
Ты возвратишься в дом мой весной;
Но ты, моя супруга милая,
Не увидишься век уж со мной.Уж нет моего друга верного,
Уж нет моей доброй жены,
Уж нет товарища бесценного,
Ах, все они с ней погребены.Все опустело! Как жизнь мне снести?
Зельная меня съела тоска.
Сердца, души половина, прости,
Скрыла тебя гробова доска.Июль 1794
«Певец Фелицы» это написал – вернее, выкрикнул, плевав на все каноны стихосложения – сразу после смерти любимой жены. Кажется, эти стихи, в отличие от остальных, написаны одним порывом. Как бы сказали в наши дни, «не были отрефлексированы».
Во всяком случае, Гаврила Романович это оставил в черновике и не считал достойным публикации. Больше того: я не нашел их даже в полном собрании сочинений, которое подготовил академик Грот (1860-е). Стихотворение издал только в XX веке Григорий Гуковский, с тех пор его часто переиздают.
Екатерина Яковлевна Державина. Гравюра по портрету работы Владимира Боровиковского. Public domain, Wikimedia
Что не так в этом стихотворении?
Теперь – о странности державинских стихов на смерть Екатерины Яковлевны. Можете поискать в нем ритм: дактили, хореи, ямбы и анапесты, все эти стопы вы найдете в избытке, в одной куче. Короче говоря, тут никакого ритма нет.
Зато есть рифма и… как еще можно соизмерять строчки между собой? Количество слогов – одинаковое! 10-9-10-9 в каждом четверостишии с перекрестной рифмовкой. Лишь в предпоследнем четверостишии есть одна строчка с 8 слогами.
Державин написал силлабические стихи. Через полвека после того, как силлабический стих в русской литературе кончился. Точнее, «кончился в русских столицах». В провинции он чуть-чуть задержался: там и в 1740-х, и в 1750-х писали по-старому. Державин же родился в 1743 году в окрестностях Казани – и именно со «старомодными» стихами должен был ознакомиться прежде всего.
Гаврила Романович Державин в 1811 году. Портрет работы Владимира Боровиковского. Public domain, Wikimedia
Заметим, «старомодна» в стихе Державина только система, но не язык. И это важно! Почему?
Так ли плоха силлабика?
Русская силлабическая поэзия кажется чем-то в высшей степени искусственным, устарелым и неудобочитаемым. Традиционно все эти недостатки считают следствием самой системы стихосложения, якобы чуждой русскому языку, искусственной, труднопонятной, не имевшей будущего. Так ли это? Приведем самый классический пример «старых» стихов. Вот каково начало первой сатиры Кантемира (1729 год):
Уме недозрелый, плод недолгой науки!
Покойся, не понуждай к перу мои руки:
Не писав летящи дни века проводити
Можно, и славу достать, хоть творцом не слыти.
Тяжеловесно, не правда ли? Сравним это с державинской строфой (1794 год):
Все опустело! Как жизнь мне снести?
Зельная меня съела тоска.
Сердца, души половина, прости,
Скрыла тебя гробова доска.
Почему она «легче читается»? Что изменилось? Язык.
Антиох Кантемер. Портрет работы Якопо Амигони, 1735 год. Public domain, Wikimedia
XVIII век – это время формирования русского литературного языка.
В начале и середине века язык изменялся стремительно (я бы сказал, создавался), произведения быстро устаревали. Только в таких условиях победа «новых» стихов над «старыми» могла оказаться и быстрой, и полной.
Заметим, что силлабическая система сама по себе не плоха. Она существовала или существует у многих народов – французы, поляки, испанцы, итальянцы… Особенно стойкой оказалась французская силлабика: такова вся великая французская поэзия. Хотя чисто технически не сложно было бы создать французскую силлабо-тонику. Нередко так пишут по-французски иностранцы (например, Цветаева писала), но французы к этому несклонны: их традиция слишком сильна.
Могла ли сохраниться русская силлабика?
Была ни у нас неизбежна реформа Тредиаковского и Ломоносова?
Думается, нет. Все могло быть иначе.
Реформа, особенно в радикальном, ломоносовском варианте, прошла по немецкому образцу. Короче говоря, наш современный стих – это стих, позаимствованный у немцев. Что, впрочем, логично: в первой половине XVIII века Россия находилась под мощным немецким влиянием. Где Ломоносов учился, когда написал свою «Оду на взятие Хотина»? В Саксонии.
Ломоносов пишет «Оду на взятие Хотина», кадр из фильма
Заметим, впрочем, что и в Германии, и в остальной Европе доминировала другая культура – французская! И в середине XVIII века образованные русские сделались франкофонами, это произошло еще при жизни Ломоносова.
«Старая» русская силлабическая поэзия подчинена тем же принципам, что и французская!
Короче говоря, реформаторы русского стиха использовали узкое «окно возможностей», которое еще существовало в 1730-х, но вскоре могло бы захлопнуться. И если бы они не подсуетились…
Уж не ласточка сладкогласная
Домовитая со застрехи –
Ах! моя милая, прекрасная
Прочь отлетела, – с ней утехи.
…и так далее.
Стихотворение Державина похоже на окно в альтернативную «ветку» реальности. Так могла бы выглядеть вся наша поэзия.
