— Интересно, вот мы каждый вечер считаем звезды… — задумчиво произнес Ёжик, втянув ноздрями сладковатый можжевеловый дым, — Считаем звезды… Думаю, ты согласишься со мной, что это занятие слишком скучное, чтобы служить развлечением. И оно, тем более, не может принести вещественной пользы. В чём же смысл?
— Смысл философский, или, возможно, религиозный, — ответил Медвежонок, прихлебывая чай, — Я бы сказал, что это ритуал символического познания мира. Понятно, что он довольно нелеп, если трезво посмотреть: даже не беря в расчет, что сосчитать звезды до конца невозможно, и каждый раз приходится начинать заново… Даже если бы эта задача была решаема, результат был бы абсолютно бесполезен — информация о точном количестве звезд ничего не даёт нам в плане познания сути этих самых звезд.
— Тогда я бы сказал, что это ритуал не символического познания мира, а символического упорядочивания, — предположил Ёжик, — Важно не то, что мы узнаём точное количество звёзд, а что в процессе счёта мы присваиваем каждой звезде строгий номер. Это своего рода борьба с хаосом.
— Забавно, что у белок по этому вопросу мнение ровно обратное. Согласно беличьей философии, любые лишние определения как раз увеличивают хаос. Звездное небо цельно, закончено и совершенно, а тысяча звезд под разными номерами — это надругательство над вселенной. Поэтому язык белок столь беден лексически — большинство слов они просто считают избыточными. Например, у них нет слова "туман" — считается, что, поскольку туман присутствует всегда и везде, избыточно уточнять очевидное.
— У уток тоже нет слова "туман", — вспомнил Ёжик.
— Но по другой причине. Для уток туман — верховное божество, чьё имя запретно.
— Ну, вы, медведи, в своей космогонии тоже приписываете туману создание всего сущего.
— Да, но у нас это лишь естественный процесс развития из бездушной первичной субстанции. Утки же наделяют туман разумом… и дурным нравом, хе-хе. Более того, они считают обитающих в тумане монстров младшими божествами и поклоняются им, вопреки тому, что эти твари очевидно неразумны.
— Спаниель, возможно, разумен, — возразил Ёжик, — Некоторые его действия…
— Вот его-то как раз утки считают бездушным воплощением абсолютного зла. Будто бы он несет смерть и забирает души в преисподнюю. Зачем "всеблагой туман" его создал, утки не ведают. Это возвращает нас к разговору об упорядочивании мира: видишь, как только дело заходит дальше простого счёта, любые попытки пригвоздить явления к месту разбиваются о неизбывную субъективность определений. То есть, каждый может упорядочить мир лишь для себя одного…
— Хороший у тебя можжевельник, Медвежонок. Раз уж пошел такой разговор, может быть, ты растолкуешь мне мой сон? Он показался мне очень странным и пугающим.
— Охотно.
— Так вот, мне снилась очень большая избушка — такая большая, что в ней, наверное, уместилась бы целиком даже Лошадь. И там было ярко, как будто десять тысяч костров горели разом. Наверное, так ярко бывает внутри звезды… И в этой сверкающей избушке о чём-то разговаривали заяц и поросёнок. Но только не обычные звери, а какие-то жуткие твари или духи в чужом обличьи — они словно натянули зайца и поросенка на себя и управляли ими изнутри… Бр-р-р… И я не мог понять о чем они говорят, кроме последних слов: "А теперь мы покажем нашим маленьким зрителям как Ёжик ходил в гости к Медвежонку!" И тут избушка мигом пропала, а я очутился в нашем лесу с баночкой варенья в узелке. И — этого словами не передать — страшное ощущение, будто на тебя смотрит бесчисленное множество глаз. Смотрит и видит сквозь туман, сквозь расстояние в сотню дней пути! И как только они — боюсь думать, что это за были создания, — увидели меня, тут же невыразимые боль, разочарование и ненависть хлынули отовсюду волной, и я закричал от страха, а потом очнулся в своей кровати.
— Возможно ли такое… Неужели легенды были правдивы, и древнее пророчество сбылось?! Да!… Ёжик, ты Избранный, тот, кто может заглядывать по ту сторону Тумана!
