Охотники за линкорами
Охотники за линкорами.
– Англия разрывает с нами дипломатические отношения. – Мрачно сообщил Литвинов.
– Наши береговые батареи и флот смогут остановить их флот? – спросил Сталин. – Если дело примет совсем уж скверный оборот.
– Флот? У нас флота нет, как говорил товарищ Фрунзе. А батареи… англичане могут выбирать вариант – либо бомбардировать главным калибром своих линкоров порты, ими не прикрытые, либо рискнуть подавить их. Батарей с достойными орудиями, способными нанести им существенный вред, у нас не много. Ленинград ими прикрыт, да и минные заграждения мы выставим. К городу малой кровью они не пройдут. – Заверил Ворошилов.
– Нам не прятаться надо от британских линкоров, как раки по норам, а уничтожать их! – решительно сказал Тухачевский.
– Чем?
– Через неделю я подготовлю план мероприятий по уничтожению английского флота, буде он к нам сунется.
– Линкорчики строить предложите?
– Мы же в 20-ом веке живём! Давайте доверимся науке. Я немедленно выезжаю в ОСТЕХбюро. И ещё, мне нужны 2-3 опытных флотских товарища, знакомых с особенностями корабельного вооружения и корабельной защиты. Придётся по дороге наведаться к Муклевичу.
Как говорится в русской народной пословице: «обещанного три года ждут». Прошло три года.
Возле причала секретной бухты, рядышком с группой обычных, стандартного шарового цвета, сверкали свежей краской два новеньких торпедных катера без всяких приспособлений для установки торпед. Точнее, сперва всем показалось, что они просто новенькие и что их два. На самом деле катер был один – двухкорпусной. Правый корпус с рубкой управления по центру. Левый – с закрытым, гладким корпусом без каких-либо выступов. Впрочем, наблюдательный глаз мог бы заметить двустворчатый люк в крыше левого корпуса на месте рубки. Там скрывался подъёмный блистер авиационного типа, со спаренными крупнокалиберными пулемётами ДК.
Впрочем, что-то разглядеть было сложно ещё и из-за камуфляжа трёх оттенков серого, нанесённого ломаными линиями поверх блестящего кузбасс-лака, отчего техника казалась угловатой и страшной.
Между корпусами, примерно на треть выступая из воды, виднелось лоснящееся тело огромной торпеды. Длинной, почти как сами катера, и очень странной. Позади узла крепления, из тела торпеды торчал плоский как рыбий плавник обтекатель, скрывающий перископ.
(это «Кайтен» – практически аналогичная японская человеко-торпеда ВМВ)
– Так это мини-субмарина?
– Нет. Это макси-торпеда! Двигатель обычный парогазовый, но очень мощный. Скорость торпеды – около 42 узлов. Дальность не менее 30 километров. Экипаж – один человек: управляет находящейся в подводном положении торпедой, ведя наблюдение за обстановкой через перископ, верхнее зеркало которого располагается на высоте один метр над корпусом.
– Значит, глубина хода совсем небольшая и эту громадину легко заметят по пузырчатому следу, – заметил Муклевич. – Да и поверхность воды при таком незначительном углублении её с головой выдаст. К тому же, на серьёзном волнении она будет периодически частично оголяться.
(след на поверхности океана от движущегося на перископной глубине «Кайтена»)
– И что? Попасть в неё всё равно чертовски трудно. И, благодаря пилоту, она может маневрировать.
– Да хоть заманеврируйтесь. Сперва огонь по ней откроет ближайший эсминец, а потом и вся противоминная и зенитная артиллерия линкора. Метр воды не защита. Шанс проскочить, конечно, есть, но идея порочна сама по себе, поскольку достаточно крупному снаряду даже прямого попадания добиваться не нужно – относительно близкий взрыв либо снесёт её перископ и исковеркает всю начинку, либо вообще заставит взрывчатку сдетонировать. А скорострельная артиллерия – да те же крупнокалиберные пулемёты располосуют её с гарантией.
– Правильно, но только если заметят. Если только они успеют. Если только они попадут…, – усмехнулся Тухачевский. – Слишком много "если". Тем не менее, мы так же рассуждали. Поэтому, катер сбрасывает торпеду, едва обнаружив эскадру противника – примерно за 15 километров от неё и аккуратно ложится на параллельный курс, стараясь оставаться незамеченным. Видите, какой он плоский и как мы его размалевали? Говорят, со стороны моря его вообще не видят вплоть до полутора-двух километров дистанции! Но, естественно, в движении он будет заметнее. Но 15 км – это с запасом по-любому!
Торпеда тем временем шпарит под перископом на рандеву с эскадрой. У неё есть ещё одна полезная штучка – она умеет нырять. Силовая – закрытая система. Атмосферный воздух не нужен. А благодаря околонулевой плавучести (почему и катерам она, почти погружённая, не в тягость) и развитым рулям глубины, торпеда может двигаться к цели, лишь изредка выныривая под перископ, чтоб скорректировать курс. Это очень сложно, но при соответствующей подготовке, возможно.
– И Вы готовы требовать самопожертвования от столь хорошо подготовленных пилотов?
– В принципе – да. Линкор – это цель, уничтожение которой стоит не одной, а сотен жизней – вспомните про линкорные дуэли Империалистической, да хоть про ту же Цусиму. В первоначальном проекте (который мы оставляем на всякий, отчаянный случай), торпеда вооружается боеголовкой, несущей 2 тонны взрывчатки! И пилоту, после начала обстрела его противником, требуется только нырнуть на подходящую глубину (ниже главного пояса линкора) и чётко выдерживать курс. Это не моя идея. Военный атташе при нашем посольстве в Японии прислал газету, где помещено объявление ВМС этой страны о наборе в школу пилотов-смертников таких вот управляемых торпед (будущая программа постройки и использования человеко-торпед «Кайтен»).
– А желающие нашлись?
– Вы не поверите. На 500 мест, только в первую неделю было получено 4 тысячи заявлений! Но мы нашли другой вариант! Как только противник обнаружит нашу торпеду и откроет по ней огонь, она немедленно наводит на цель и сбрасывает боевую часть, после чего ныряет и начинает манёвр разворота. Боевая часть – это отдельная, довольно короткая и толстая торпеда, но уже электрическая, перемещается на глубину, обеспечивающую поражение именно линкора с его огромной осадкой и без всяких пузырей движется в его сторону, поддерживая заданный курс при помощи гироскопа (без него удержать такой снаряд на курсе затруднительно).
– Но ведь у электрических торпед и скорость и дальность совсем неважнецкие…
– Да. Пока мы добились дальности в 3 километра при скорости 25 узлов. Батарея ещё несовершенна. Но увидеть след и маленький перископ управляемой торпеды-носителя на большей дистанции сложновато… В тёмное время суток вообще невозможно. И если боевая часть стартует с меньшей дистанции, у неё есть все шансы достать такую крупную цель, как линкор. Следа нет – маневрировать линкор может исключительно наудачу.
– Но ведь может! Заметив перископ пилотируемой торпеды, его естественно примут за субмарину и начнут немедленно манёвр уклонения, даже не видя следа торпеды.
– Да. И эту возможность мы предусмотрели. Когда электроторпеда проходит 2/3 расстояния (примерную дистанцию до цели задаёт пилот), включается система акустического самонаведения и торпеда атакует цель, корректируя свой курс на звук.
– И если в момент включения системы самонаведения рядышком окажется эсминец с большим уровнем шума, торпеда переключится на него?
– Естественно. Но! Вы забыли, что торпеда идёт на жёстко заданной глубине. И мы позаботились о том, чтоб проскочив без срабатывания взрывателя наиболее сильный источник шума, торпеда на фиксированное время отключила акустическую систему, а затем запустила её снова. Если дистанция указана более-менее точно, торпеда мимо линкора не промахнётся, проигнорировав таким образом случайную помеху. Мы, чтоб облегчить работу пилота, прямо на визир перископа нанесли сетку с эталонным силуэтом «усреднённого» британского линкора. Таким образом, пилоту достаточно просто дождаться совмещения по размеру линкора в перископе с эталонным силуэтом на визире. Впрочем, даже если торпеда, включив самонаведение, вновь развернётся в сторону злополучного эсминца, всё повторится. И так до тех пор, пока ёмкость аккумуляторов не подойдёт к критической отметке. Тогда сработает неконтактный взрыватель прямо под «счастливым» эсминцем. И кто сказал, что корабли не летают?
Размен одной электроторпеды на один эсминец мне кажется тоже вполне хорошим результатом. Но, всё-таки мы свои торпеды создавали именно для линкоров. Вес взрывчатки – полтонны. А противоторпедная защита английских линкоров обычно рассчитывается на 350 кг ВВ. Представляете себе полтонны тротила, которые рванут гораздо ниже главного бронепояса? Гибель «Титаника» по сравнению с таким «подарком судьбы» покажется невероятно долгой и по-декаденски эстетской и мучительной.
У пилота же торпеды есть и время, чтоб уйти на безопасное расстояние до того, как включится акустическая система самонаведения, и запас хода, чтоб добраться до катера-носителя. Точнее, от него требуется лишь двигаться в заранее обозначенном курсе до полной выработки ходового ресурса торпеды, после чего включить систему оповещения. Световую ночью или дымовую днём. Подошедший катер примет пилота на борт, захватит торпеду на буксир и потащит её домой. В случае опасности, торпеда бросается с запущенным самоликвидатором.
– А если первыми на неё среагируют эсминцы противника? На сколько там, в идеальных условиях, сможет уйти торпеда, благополучно сделав своё дело? Примерно на 6–7 миль, если я не сильно ошибаюсь?
– Больше. Гораздо больше. Та максимальная дальность, о которой я говорил, соответствует максимальной же скорости торпеды. На меньшей она может пройти гораздо больше. И, кстати, не велика вероятность, что после нашей атаки эсминец рискнёт так далеко оторваться от ордера. Командир линкора за эту брешь в обороне ему башку оторвёт с гораздо большей вероятностью. Тем более если атака была удачной! Но даже в самом худшем случае – эсминец просёк нашу ныряющую пилотируемую торпеду и пошёл за нею до конца ва-банк (напомню, максимальная скорость торпеды ок. 42 узлов. Английского эсминца – немногим более 32). Будет эсминец преследовать нашу торпеду, соревнуясь с ней в скорости, все 6 миль, если с самого начала видно, что скорости просто несопоставимы? Ну, с удивлённым лицом постреляет вдогонку наудачу и всё… А если у нас вместе с двухкорпусным катером-носителем ещё четыре обычных ТК в качестве козыря в рукаве?
Не, риск слишком велик. Гораздо больше вероятность такой опасности, как обстрел тем же эсминцем катера-носителя, когда он будет принимать торпеду. Но, дистанция приличная, а цель маломерная. Надеюсь, всё будет нормально. Хотя риск, конечно есть. Но, разве бывают боевые операции без риска?
– И эта система работает?!
– Пока не в полном объёме. Электрическая силовая, аккумуляторы, система акустического самонаведения, неконтактные взрыватели – всё ещё требует доработки. Но за 2–3 года всё будет доведено до совершенства! И это ещё не всё!
– Не всё?!
– Эта система может использоваться только возле своих берегов. Мы проводили опыты по доставке управляемой торпеды большой субмариной или даже эсминцем. Но это слишком хлопотные варианты. В идеале нужен специальный скоростной корабль-носитель. Проблема только в том, что он, из-за своих габаритов, уже сам по себе цель. Сейчас мы прорабатываем принципиально новую систему – воздушно-морскую. Суть её в том, что носителем является большой гидросамолёт, который наводится на цель малозаметным, дальним разведчиком.
Гидросамолёт, не нуждаясь в хорошей погоде, желательной для посадки на воду, сбрасывает «груз» на бреющем полёте вне зоны действия ПВО кораблей противника. Торпеда у нас тоже усовершенствованная, способная без всяких парашютных систем, не получая каких либо повреждений сама и гарантируя безопасность пилота, войти в воду под необходимым углом. Дальше всё происходит по нынешнему сценарию.
– А пилот торпеды?
– Хм… Если обстановка позволяет, летающая лодка – всё тот же дальний морской разведчик, подберёт его позже. Если нет… Можно ведь и небольшую подводную лодку в тот район выслать.
– Подозреваю, что варианты спасения Вами придумывались сейчас, методом чистой импровизации. Не желаете ли оказаться первым, кто использует эту схему в реальном деле? И без хитрой электроторпеды (доведут до ума её начинку или нет – кто знает?) – с одной двухтонной бомбой на борту?
– Я всегда готов отдать жизнь за дело революции. Лишь бы с пользой. Чтоб всё получилось, и на дно ушёл, как минимум, крейсер капиталистов.
– Мне кажется, это авантюра. Или… что похуже. Вредительство…
– Какая же это авантюра, какое же тут вредительство, если вот эта система уже почти готова, требуется только её доводка. За новой, воздушно-морской, дело тоже не встанет – большой гидроплан уже есть, это я о МК-1 (говорят, его грузоподъёмность вполне можно довести до требуемых 12 тонн), как и система «звено», чтоб обеспечить воздушное прикрытие торпедоносцев истребителями.
– Может быть, всё-таки лучше использовать простые самолёты-торпедоносцы?
У нас ведь сейчас и новейшие торпедоносцы разрабатываются…
– Мы проводили с обычными торпедоносцами много учений. И поплавковыми и береговыми. Корабельные средства ПВО обязательно сбивают часть торпедоносцев, части приходится уходить из зоны поражения, естественно не выполнив поставленную задачу. К тому же, даже после сброса торпеды, корабль, прекрасно видя все эволюции и самолёта и торпеды, как правило, имеет неплохие шансы на уклонение от неё. Точность обычного, горизонтального бомбометания по такой «зубастой» и маневренной цели, как боевой корабль, вообще оставляет желать много лучшего. Группе небольших самолётов, конечно, проще, но и ущерб от их редких попаданий совсем не так велик, как хотелось бы. Тем не менее, мы вовсе не отказываемся от «классических» способов поражения плавсредств противника. Ни одно средство не идеально, и лучшие результаты всегда даёт комплексный подход…
– И всё-ж-таки это несомненная авантюра. Никто и нигде в мире подобных систем не разрабатывает. Вам это не кажется странным?
Голос спрашивающего как-то странно изменился. Да и вокруг, картина ласкового моря начала искажаться, стремительно сжимаясь до шершавых стен с облупившейся кое где краской неразличимого в сумерках цвета.
– Кто Вам внушил подобные идеи? Кажется, Вы упоминали японцев? Вы с ними работали все эти годы? Точнее – на них?! – Голос сорвался на яростный крик. – Встать, сука! Отвечать! Кому продался?! Душу выну!
– Что за бред! – яростно воскликнул Тухачевский, просыпаясь в холодном поту и инстинктивно вскакивая с тюремной шконки. Сердце отчаянно колотилось. Приснившиеся технические ухищрения моментально растаяли перед лицом совершенно других, намного более животрепещущих проблем.
Затравленно озираясь, маршал опустился на жёсткую шконку.
«Что-ж за сны-то такие дурацкие… Это паскудство мне теперь даже в сны лезет… Ни днём, ни ночью нет спасенья от этих садистов-дознавателей… К чему бы?» – Подумал Тухачевский, смахивая со лба испарину: «Когда весь этот бред закончится…?»
Скоро уже. Скоро. За окном начинался рассвет того самого, 11 июня 1937 года…
