Тема обсуждается сдесь :
http://fai.org.ru/forum/index.php?showtopic=1030
Окончание Первой Мировой войны инициировало события, впоследствии названные историками бронетехники Бронеходным погромом. Победоносное наступление в августе-сентябре 1916 г. стоило России практически всех бронеавтомобильных войск. Венгерский вал и окрестности Хатвана стали одновременно и полем славы, и могилой мотобригад. Бронеавтомобили гибли в боях, выходили из строя на марше, списывались за моральной устарелостью и исчерпанностью моторного ресурса. К окончанию военных действий на вооружении РИА состояло бронеавтомобилей
БМ-1 – 50
БМ-2 – 45
БМ-3 – 4
БМ-4 – 44
БМ-5 – 140
БМ-6 – 72
БМ-7 – 162
Прочих бронеавтомобилей российского производства – 15
Прочих бронеавтомобилей, иностранного производства – 30
Всего бронеавтомобилей – 562
Т.о., общее количество бронеавтомобилей по сравнению с началом 1916 г. сократилось почти вдвое. С весны 1916 г. основу бронеходного выпуска составляли полутанки БМ-6 и бронеавтомобили военного времени БМ-7, однако именно на их долю и пришлись основные потери, поэтому их удельный вес существенно не возрос. На 1917 г. новых заказов на бронетехнику не последовало, и российские автомобильные заводы начали переключать цеха на производство мирной продукции. Параллельно шло списание из армии явно устаревших машин. Первыми на склады и в учебные команды отправились старики БМ-1 и БМ-2. Чисто колёсный движитель делал их очень зависимыми от качества дорог. Собственно, именно поэтому они и понесли сравнительно небольшие потери в последнюю летне-осеннюю компанию 16 г. – их привязанность к шоссейным дорогам обрекла их на роль тылового патрулирования; в атаки по чистому полю шли полутанки. Следующими кандидатами на вылет стали 3-колёсные пулемётки Филатова. БМ-7, чьим единственным достоинством была малая цена и возможность быстрого производства, были признаны не отвечающими условиям мирного времени, и отправлены на склады. БМ-5, предназначенные, строго говоря, для единственной операции – прорыва Венгерского вала – так же отправились на склады и учебные классы.
Несмотря на окончание боевых действий, французская армия всё же заказала 150 танков Рено (исторический факт). Россия так же заказала 3 танка Рено-17 (так стали обозначать этот танк в России) с 37-мм пушкой (в России – тип А) и 4 с пулемётом (в России – тип Б). Одновременно приобретена лицензия на производство подобных танков в России. (Реально Россия выразила желание закупать танки Рено в сентябре 17 г.)
В 1918 г. Путиловский завод в инициативном порядке разработал (после ознакомления с немецкими образцами) пехотный танк ПБЗ-18, который был принят на вооружение под обозначением БМ-8. Впрочем, в качестве пехотника восьмёрка не имела кардинальных преимуществ перед Рено-17, поэтому выпуск БМ-8 ограничился 84 машинами.
В том же году екатеринославцы предложили к производству ЕМЗ-18 Богун, а обуховцы – ОСЗ-18 Ёж. ЕМЗ-18 был принят на вооружение под индексом БМ-9, но так же производился малой серией – за 1918-1926 г. всего было поставлено 110 машин.
Сама концепция крейсерского танка весьма импонировала военным, но низкая стойкость гусениц делала крейсерский танк крейсером береговой обороны. Только решение Зворыкиным в 1932 г. проблемы закалки гусеничных пальцев позволило поставить вопрос о создании танков действительно большого радиуса действия. Что же касается Ежа, то обуховцам выразили благодарность за попытку сохраняя главную идею Рено-17, исправить его многочисленные слабые места. Однако на 1918 г. подвеска ОСЗ-18 явно была сырой и часто выходила из строя. В Русско-японской войне ни БМ-8, ни БМ-9 участия не принимали и, по большому счёту, прошли мимо внимание мировой танкостроительной общественности.
В 1926 г. ген. Добржанский (нач. ГАБУ) по опыту РЯВ-21, Осетровских маневров 1923 г. и Айдарских маневров 1925 г. выработал основные положения Программы вооружения бронеходных частей РИА. На основе этой программы был объявлен конкурс по ряду номинаций пехотный бронеход, крейсерский бронеход, бронированная разведывательная машина, и т.д. Обращает на себя внимание, что в ходе этого конкурса на роль бронированного разведчика был принят бронеавтомобиль Обуховского завода – БМ-10. Это стала последняя машина, получившая индекс БМ. В дальнейшем танки именовались БХ, а бронеавтомобили БКМ.
Что касается собственно конкурса, то фаворитами там стали, безусловно обуховцы. Помимо БМ-10, им удалось заключить контракты на производство ОСЗ-18 (подвеску наконец довели до ума) и крейсерского танка ОСЗ-24 Лиса. Правда, некоторая заковыка возникла с названиями. Добржанский категорически восстал против заводских названий. Напомнив поговорку про першу доблесть у жолнера, он заявил, что его бравые бронеходчики на ёжиках кататься не будут. В результате ОСЗ-18 и ОСЗ-24 были приняты на вооружение как БХ-1 Латник и БХ-2 Богатырь соответственно. Состояли на вооружении до 1932-33 гг.
Екатеринославцы пытались составить конкуренцию питерским бронеходостроителям со своим ЕМЗ-26 Сагайдачный, однако шансов у него, объективно, было немного. Соответствуя по вооружению ОСЗ-18, по массе, и, соответственно, цене, он очень недалеко ушёл от ОСЗ-24. С другой стороны, т.к. ОСЗ был занят выполнением отечественного заказа, екатеринославцы быстро прорвались на международный рынок – Сагайдачные достаточно широко поставлялись в Калганский Китай, Югославию и Иран.
Однако с рубежа 1920-30-х гг. в российском танкостроении начал властно звучать голос путиловского КБ. В 1929 г. на суд ГАБУ был предложен ПБЗ-29, который должен был занять нишу заявленного ещё в Программе 1926 г. плавающего бронированного разведчика. То, что в этом качестве в 1928 г. предложил КЗВС (отражения Т-37) военных решительно не устраивало, поэтому ПБЗ-29 практически беспроблемно стал БХ-3 Тритон.
Т.к. военные резонно обращали внимание, что плавучесть на ряде ТВД как бы не очень нужна, а разведчику хорошо бы увеличить и вооружённость, и бронирование, в 1931 г. путиловцы представили ПБЗ-31, который был принят на вооружение как БХ-4 Тарпан.
В 1931 г. конструкторы Верх-исетского завода представили ГАБУ ВИЗ-31, который рассматривался как перспективный пехотник, идущий на смену БХ-1. Он действительно был принят на вооружение под индексом БХ-5 Щитоносец, однако заказ на него был дан весьма небольшой. Тут сплелось несколько причин. Во-первых, сами екатеринбужцы, впервые осваивающие новый для себя тип техники, были не в состоянии освоить большие производственные объёмы. Во-вторых, конструкция танка была весьма сложна с технологической т.з., поэтому наладить его производство на других предприятиях не представлялось возможным. В-третьих, в кулуарах ГАБУ уже прогуливались эмиссары из Златоустовского металлического завода с чертежами будущего Н-33. Златоустовская машина выглядела явно предпочтительней — на ней обещали установить 76-мм пушку с баллистикой полкового орудия!
На 1933 г. пришлось два эпических поединка – решалась судьба перспективных крейсерских и пехотных танков второго поколения. Уже производимый БХ-5 спорил с Н-33. Ситуация была отнюдь не простая. По опыту эксплуатации выяснилась низкая надёжность ходовой части Щитоносца, с другой стороны, исправные БХ-5 демонстрировали изумительную проходимость. Сторонники Златоуста не забывали при этом уточнять, что серийный БХ-5 имеет броню существенно тоньше, чем ВИЗ-31 на испытаниях и, по сути, эквивалентен по бронированию Н-33. Екатеринбужцы, в свою очередь, напоминали, что от планов установить в башню 76-мм окурок пришлось отказаться. Златоустовцы клялись, что в башню встанет короткая (30 каб.) 57-мм пушка, но пока таковая пушка разрабатывалась, в представленном на испытания Н-33 сиротливо торчала всё та же сорокопятка. Т.о., по бронированию и вооружению на 1933 г. Н-33 и БХ-5 были примерно равны. По проходимости Екатеринбург выигрывал; по стоимости, ремонтопригодности и надёжности – проигрывал. В конце концов, всё решили технологически и финансовые соображения. ВИЗ обещал довести выпуск БХ-5 до отметки 100 штук в год, но пока (после 2 лет производства) давал по 50-60 машин.
Златоустовцы гарантировали выпуск 300 машин в год – и Н-33 пошёл в серию под обозначением БХ-6 Мечник. Правда, над Мечником судьба посмеялась ещё более жестоко. Короткая 57-мм пушка была готова в 1935 г. – т.е. тогда, когда в ГАБУ уже вовсю обсуждали результаты испытаний ПБЗ-35. В результате производство Мечников для РИА было свёрнуто, толком не начавшись. По иронии судьбы, этой машиной заинтересовались югославы и японцы – практически все 57-мм Мечники (около 470 машин) ушли на экспорт.
Одновременно развивалась эпическая битва в нише крейсерских танков между ПБЗ-33 Ермолов и ЕМЗ-33 Хмельницкий. В конце концов под индексом БХ-7 Ермолов на вооружение был принят путиловский танк. Было сочтено, что он выигрывает в плане ремонтопригодности в полевых условиях, а водитель на нём имеет лучший обзор. Не в последнюю очередь сыграла свою роль готовность путиловского концерна снизить отпускную цену на 20% по сравнению с екатеринославцами. На берегах Днепра пожали плечами – не больно-то и хотелось. В портфеле заказов ЕМЗ уже лежали контракты с Ираном, Парагваем и Китаем. Впрочем, совсем отдавать отечественный рынок украинцы не собирались.
Уже в 1934 г. на испытания поступила 122-мм САУ на базе шасси ЕМЗ-33. В том же году она была принята на вооружение под обозначением АС-1.
Малороссийцы решили ковать, пока горячо, и купили в Питере лицензию на производство БХ-4. Путиловцы получили от ГАБУ подтверждение, что заказ на Тарпанов для РИА останется за ними, и с лёгкой душой продали документацию в Екатеринослав. В 1935 г. ЕМЗ представил истребительную самоходку на шасси БХ-4 – ИАС-1, вооружённую 45-мм орудием в рубке. Машина была принята на ура, и немедленно запущена в серию.
Впрочем, не стояло на месте и собственно бронеходостроение.
В 1934 г. обуховцы наконец довели до ума ОСЗ-28 Волк – первый отечественный бронеход качественного усиления мех. соединений. Т.к. все возможные детские болезни обуховцы зафиксировали и вылечили ещё на заводских испытаниях, продолжавшихся, с циклом доводок, 6 лет, Волк без сучка прошёл испытания государственные и был принят на вооружение под индексом БХ-8.
В 1935 г. путиловцы, используя успешный опыт шасси БХ-7, предъявили на испытания пехотный танк с 76-мм окурком. Мечта ГАБУ наконец осуществилась!!! БХ-9 Суворов немедленно был принят на вооружение. Более того, Военвед закупил у ПБЗ всю документацию по производству Суворова с правом передачи третьим сторонам, и производство БХ-9 развернулось на КЗВС и ЕМЗ.
В 1935 г. Добржанский выступил с новой Программой бронеходного вооружения РИА. Соответственно, в 1936 году состоялся новый конкурс. За нишу нового крейсерского танка боролись Н-36, ОСЗ-36 и ЕМЗ-36. После долгих сравнительных испытаний в серию пошёл златоустовский проект, ставший БХ-10 Келлер. Впрочем, есть мнение, что екатеринославцы с самого начала были настроены на почётный проигрыш. Во всяком случае, в том же году златоустовцы за весьма умеренную цену продали в Екатеринослав лицензию на производство Келлера.
В 1937 г. путиловцы практически без конкурентов проведи в серию свой новый плавающий танк — ПБЗ-37, ставший БХ-11 Бобр.
Значительно сложнее дело обстояло с тяжёлым танком прорыва. Согласно Программе 35 г., на вооружение должен был быть принят тяжёлый штурмовой бронеход прорыва, предназначенный для штурма укреплённых позиций неприятеля. Неофициально проект называли Чудо-Юдо на гусеницах или Мажинолом.
Ещё в 1935 г. Военвед заключил с командованием Вермахта соглашение о совместной разработке проекта Клаузевиц. Результатом проекта должен был стать перспективный тяжёлый танк. При этом Россия отвечала за шасси (Китоврас), а Германия – за башню (Грендель). Тогда же заказ на разработку Китовраса от Военведа получил ОСЗ. В 1937 г. на роль Мажинолома был номинирован проект КЗВС Титан на оригинальном шасси и с башней специальной разработки, в которой была установлена 30-кал. 76-мм пушка. В малой башне располагалось 45-мм орудие. Машина получилась впечатляющая, но… очень дорогая, с очень сложной в производстве ходовой частью, и, в силу высокого веса, с малой проходимостью. При этом внятных конкурентов Титану не наблюдалось. ГАБУ обратилось на ОСЗ — а что там с проектом Клаузевиц Китоврас уже существовал, а вот с башней возникли некторые проблемы. Военвед, воспользовавшись казённой принадлежностью КЗВС, передал на ОСЗ башню от Титана. В результате в 1937 г. обуховцы представили на испытания ОСЗ-39 Медведь. В целом, машина военных устраивала, но и Китоврас нуждался в доводке, и 30-кал. дивизионка для Мажинолома смотрелось недостаточно мощной. Испытания продолжались. В 1938 г., стремясь обойти проблемы доводки Китовраса, обуховцы предложили ОСЗ-28У (улучшенный), который через полгода был переименован в ОСЗ-28БТ (башня Титана). Это действительно была башня Титана, водружённая на отработанное шасси БХ-8. Наконец, в январе 1939 г. состоялся новый конкурс. ГАБУ предстояло сделать выбор между ОСЗ-39, ОСЗ-28БТ и новыми машинами. КБ КЗВС представило на испытания Титан-У – с единственной башней, в которую установили 122-мм гаубицу. Совершенно неожиданно для конкурентов на испытания прибыл ПБЗ-39. Т.к. Китоврас юридически был собственностью Военведа, ГАБУ сочло возможным передать материалы по этому шасси путиловцам. А те разработали оригинальную башню со 114-мм гаубицей. Впрочем, уже на испытаниях Военвед настоял на замене 114-мм орудия на 107-мм горную гаубицу. Наконец, наиболее странным был представленный образец ОСЗ-39БГ (Башня Грендель). Пытаясь реанимировать проект Клаузевиц, обуховцы таки решили установить на Китоврас немецкую башню. Проблема была в том, что у германской стороны в железе была только 3-я модификация Гренделя, оснащённая 24-кал. 76-мм пушкой. Это явно не соответствовало требованиям Мажинолома. Обуховцы требовали 7-ю модификацию с 88-мм орудием, но эта модификация на 1939 г. существовала только в чертежах. В результате ОСЗ-39БГ представлял собой Китоврас, на который был установлен фанерный не вращающийся макет башни с 88-мм орудием. Специалисты ГАБУ с интересом рассмотрели этот концепт-кар, но о приёме на вооружение, разумеется, и речи не шло. Реально конкуренция развернулась между Титаном-У и ПБЗ-39. В июне 1939 г. ПБЗ-39 был принят на вооружение под обозначением БХ-12 Барклай.
Спустя 10 дней, на исходе июня, на вооружение был принят ПБЗ-3639 Кутузов. Под обозначением БХ-14 он стал новым крейсерским танком отечественных мех. соединений.
