Альтернативный состав стрелковой дивизии РККА заключительного периода войны

Содержание

Введение

Так уж повелось, что большинство альтернатив, посвященных придумыванию более совершенной организационно-штатной структуры стрелковой дивизии Красной Армии, рассматривают исключительно предвоенный период. Работ, рассматривающих период 1942 – 1945 годов, автору не известно, хотя не сказать, что структура и вооружение дивизии тех лет идеально отвечала потребностям фронта. И если к среднему периоду войны вопросов в общем-то немного: ОШС того времени сложились как объективный компромисс между возможностями промышленности, накопленным боевым опытом и потребностями войск, то к заключительному периоду войны вопросы всё же имеются. По мнению автора, таковых можно выделить, как минимум, три:

1) сильный дисбаланс между штатной и фактической численностью стрелковых соединений при весьма большом числе самих дивизий;

2) несоответствие наиболее распространённых противотанковых средств Красной Армии уровню броневой защиты вновь выпускаемых танков и САУ противника;

3) целесообразность перевода хотя бы части стрелковых подразделений в составе полков и дивизий от универсальной многозадачности к узкой специализации.

Особенно в части штатного противотанкового вооружения на фоне массового появления у противника новых танков и модернизации ранее выпускаемых моделей потребность в введении изменений, как кажется автору, назрела уже по итогам летних боёв на Курской Дуге и в дальнейшем только усиливалась. В реальности, как известно, новый штат был разработан только к декабрю 1944 года, да и то, на него в опытном порядке было переведено лишь небольшое число дивизий.

В рамках данной АИ предполагается, что решение ввести новый штат назреет у советского руководства к ещё середине 1944 года, а с началом осени, по мере стабилизации фронта на центральном – Западном направлении на рубеже реки Висла, возникнет и соответствующая возможность. За несколько месяцев оперативной паузы, до начала Висло-Одерской наступательной операции в январе 1945 года, в АИ можно будет перевести на новый штат максимально возможное число дивизий.

Конечно, оперативная пауза на разных участках фронта имела разную длительность, а где-то её и вовсе не было. Но тем не менее определённая возможность «перевести дыхание» и «зализать раны» накануне старта целой серии стратегических наступлений имелась у многих объединений и соединений. В наиболее выгодном положении находились войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, которые 29 августа 1944 г. завершили соответственно Белорусскую и Львовско-Сандомирскую наступательные операции, после чего лишь 12 января 1945 г. начали стратегическое наступление с рубежа реки Висла. Примерно в таком же положении находились войска 2-го и 3-го Белорусских фронтов, которые после завершения летом 1944 года стратегического наступления в Белоруссии приступили к Восточно-Прусской стратегической наступательной операции 13 января 1945 года. Прибалтийские фронты, хотя и вели наступательные действия почти всю осень 1944 года (Прибалтийская стратегическая наступательная операция официально завершилась 24 ноября 1944 г.), но зимой 1944/45 годов в стратегических наступлениях уже не участвовали. В самом трудном положении, с точки зрения наличия возможности проводить реорганизацию стрелковых соединений, находились войска 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов, которые всю осень и зиму 1944/45 годов провели в непрерывных наступлениях.

Число и численность стрелковых дивизий

Одной из проблем заключительного периода Великой Отечественной войны являлось то, что советские стрелковые дивизии в течение длительного времени вели бои в численности, весьма далёкой от штатной. Фактическая численность стрелковых дивизий достигала 5 – 6 тысяч человек, а иногда и меньше, доходя до значений 3 – 4 тыс. человек. Одним из первых, кто обратил внимание этой проблеме, был А.В. Исаев. В период работы над книгой «Берлин 45-го» и впоследствии он неоднократно акцентировал внимание на фактическом состоянии советских стрелковых соединений того времени.

При этом, наряду с призывом 17-летних осенью 1944 года, факт сильного некомплекта личного состава в стрелковых частях и соединениях традиционно объясняется исчерпанием мобилизационного ресурса Советского Союза.

Не отрицая самого факта больших человеческих потерь СССР за годы войны, автор данной работы хотел бы обратить внимание на другое обстоятельство – сильный некомплект личного состава в стрелковых соединениях Красной Армии имел место всегда, начиная с первого года войны. Причём тому же Исаеву об этом прекрасно известно. Вот какие факты приводит он сам и при этом ещё и прямо указывает на причину происходящего: «Отсутствие оперативной паузы существенно снижало возможности предназначенных для наступления дивизий и бригад. Ослабление советских войск в ходе непрерывного наступления, на которое надеялось немецкое командование, хотя и не достигло критической точки, но уже начинало сказываться на возможностях войск. Так, например, средняя укомплектованность стрелковых дивизий 29-й армии Калининского фронта составляла 5565 человек, 30-й армии — 4900 человек, а 31-й армии — 5044 человека. Несколько большую укомплектованность имели дивизии Западного фронта, но и в некоторых армиях этого фронта укомплектованность дивизий была также невысокой. 5-я армия имела среднюю укомплектованность дивизий 5189 человек, 20-я армия — 5320 человек, а 50-я армия — 4735 человек. Наиболее укомплектованы были дивизии 39-й армии Калининского фронта (9489 человек), 49-й армии (7530 человек) и 43-й армии (6923 человека) Западного фронта». Ещё хуже, по данным того же Исаева, первой военной зимой обстояли дела в полосе Брянского фронта: «…на 1 января 1942 г. 3-я армия имела всего 138 орудий и минометов всех калибров, а в ее пяти стрелковых дивизиях насчитывалось 16 028 человек. Еще слабее была 13-я армия, имевшая только 82 орудия и миномета и насчитывавшая в пяти своих дивизиях в общей сложности 11 833 человека. Силы этой армии были сравнимы со штатной численностью одной стрелковой дивизии».

За время оперативной паузы весны 1942 года ситуацию удалось исправить и к маю-июню многие дивизии были доведены по численности до 9 – 10, а иногда и 11 – 12 тыс. человек. Но дальше всё повторялось вновь. Вот, что, например, пишет сам Алексей Валерьевич про 1943 год: «В качестве еще одного примера можно взять соединение, в котором воевал автор классических «солдатских мемуаров» «160 страниц из солдатского дневника» М.Г. Абдуллин. Интереснее всего посмотреть на состав вооружения его части после присвоения ему гвардейского звания. Летом 1943 г. дивизия М.Г. Абдуллина (66-я гвардейская) участвовала в сражении на Курской дуге. Штат гвардейского стрелкового полка предусматривал его численность в 2713 человек, вооруженных 1006 винтовками, 788 самозарядными винтовками и 344 пистолетами-пулеметами. На 10 июля, к моменту вступления в бой, 193-й гвардейский стрелковый полк дивизии, в котором воевал М.Г. Абдуллин, был укомплектован практически по штату, исключение составляли только самозарядные винтовки. Из 788 единиц по штату имелось меньше половины, 295 штук. Нехватку самозарядных винтовок восполняли автоматами «ППШ». Вместо 344 единиц по штату в 193-м гвардейском полку их было почти вдвое больше, 680 штук. Ручных пулеметов было 161, станковых 53. Основное стрелковое оружие пехотинцев двух мировых войн, винтовка, явно отставало от автоматического оружия, 7,62-мм винтовок в полку было 610 единиц из 1006 по штату. Нехватка этого вида оружия была пропорциональна некомплекту рядовых бойцов. Если офицеров в полку было даже больше штатного количества, 197 человек, то сержантов было 701 вместо 770, рядовых — 1321 вместо 1748 человек. [ЦАМО РФ. Ф.1197. Оп.1. Д.55. Л.2] После боев под Курском дивизия М.Г. Абдуллина участвовала в форсировании Днепра. К реке соединение вышло уже основательно потрепанным и понесло потери в ходе самого форсирования. На 9 октября 1943 г. вместо 10 596 человек по штату в дивизии насчитывалось всего 3756 человек. В 193-м гвардейском стрелковом полку вместо 2713 человек по штату было всего 609. Полк превратился в батальон, но наполовину состоявший из офицеров и сержантов. Из 609 человек 141 были офицерами, 172 — сержантами и меньше половины, 296 человек, рядовыми. Вооружался этот офицерско-сержантский батальон преимущественно автоматическим оружием. Винтовок было всего 240, пистолетов-пулеметов «ППШ» — 259, самозарядных винтовок — 26, 7 ручных и 4 станковых пулемета» (А. Исаев. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой).

То есть механизм образования дивизий в 3 – 5 тыс. человек личного состава вполне понятен: это непрерывные бои в течение нескольких месяцев без отвода в тыл на отдых и доукомплектование. Действительно, если вспомнить что тот же А.Исаев перечисляет среди особенностей Берлинской операции апреля 1945 года, то в списке легко обнаруживается переход от зимней кампании сразу к весенней без какой-либо оперативной паузы. То есть «трёхтысячность» советских стрелковых дивизий в Берлине во многом объяснялась тем, что к штурму германской столице соединения и части Красной Армии приступили сразу после длительных боёв в центральной и западной Польше, восточной и северной Германии.

Таким образом, проблема нехватки личного состава в стрелковых дивизиях не являлась чем-то особенным и характерным лишь для конца войны. Она являлась хронической проблемой Красной Армии на протяжении всей войны. «Шеститысячные» стрелковые дивизии появились на советско-германском фронте задолго до «исчерпания мобилизационного запаса». Так, например, ещё до начала Курской битвы предписывал Государственный комитет обороны: «Обязать командующих фронтов, округов, армий, командиров корпусов и командиров дивизий в период до 5 июля довести численность стрелковой роты до 80-90 человек в стрелковых дивизиях, имеющих численный состав до 6.000 человек, и не менее 120 бойцов в роте в дивизиях, имеющих численность 8.000 человек» (Постановление ГКО № 3621 от 21 июня 1943 года).

Стало быть, если явление было системным, то бороться с ним надо методами, принципиально отличными от тех, которые применялись в годы войны и, по сути, привели к данной проблеме. В силу ряда причин приоритет в комплектовании личным составом во время войны получали новые формирования, соединения же на фронте страдали от нехватки пополнения. Особенности начального периода войны и стремление накопить максимально возможные резервы привели в конечном итоге к тому, что число стрелковых дивизий в Красной Армии стало огромно, а поддерживать численность личного состава в них на должном уровне стало трудно. Если в начале войны проблемы поддержания численности личного состава соединений решались «автоматически» гибелью десятков дивизий в окружениях, то по мере стабилизации линии фронта проблема пополнений стала давать о себе знать всё сильнее и сильнее.

Одним из возможных решений накопившейся за годы войны проблемы нехватки личного состава в стрелковых дивизиях видится простое «узаконивание» сложившегося факта. Если по факту стрелковые дивизии к заключительному периоду войны перестали быть дивизиями, а превратились по довоенным меркам в некий стрелковый полк, хорошо усиленный артиллерией, то почему бы не закрепить это штатно, сократив дивизию до стрелковой бригады, имеющей в своём составе 4 – 5 стрелковых батальонов, хорошо «сдобренных» артиллерией?

Однако, в рамках данной АИ предлагается пойти менее радикальным путём, резко сократив число стрелковых дивизий в Красной Армии. Как видно из таблицы, к середине осени 1944 года в РККА числилось 516 стрелковых, горно-стрелковых и воздушно-десантных дивизий, 121 из которых была гвардейской. Непосредственно в Действующей Армии и Резерве Ставки было 472 дивизии, в т.ч. 118 гвардейских.

Полагая дивизии, находящиеся на южных и дальневосточных рубежах, более или менее укомплектованными по штату, в АИ предлагается сократить число дивизий Действующей Армии и Резерва Ставки на 25% – примерно с 480 до 360, чтобы за счёт подобного сокращения доукомплектовать сохраняемые дивизии личным составом, а также техникой и вооружением. Соответственно, при средней фактической численности дивизий в 5 – 6 тыс. человек получим в АИ возможность поднять численность дивизий до 6,7 – 8 тыс. человек.

Почему такое или подобное сокращение не было проведено в РИ, автор затрудняется ответить. Упомянутый выше А. Исаев предполагает, что дело было в нежелании высшего военно-политического руководства СССР «обидеть» большое количество офицеров, лишив их возможности командовать дивизиями и полками, подпадающими под сокращение. Автору данной АИ такая версия кажется абсолютно несостоятельной.

Во-первых, чтобы «не обидеть» офицеров, чьи должности попадают под сокращение, всегда можно придумать новые должности. Командиров сокращаемых дивизий можно назначить заместителями или помощниками командиров корпусов по чему-нибудь. Начальников и работников штабов стрелковых дивизий можно аналогично перевести в штабы стрелковых корпусов. Благо к концу войны число управлений стрелковых корпусов в Красной Армии приближалось к полутора сотням, и с учётом того, что звено корпусного управления во время войны воссоздавалось в РККА «с нуля», вакансий в корпусных управлениях должно было быть немало. Аналогично командиров стрелковых полков и работников полковых штабов можно было перевести в заместители/помощники командиров сохраняемых дивизий и в работников штабов сохраняемых дивизий. Командиров сокращаемых батальонов можно было перевести в управления сохраняемых полков и т.д. С командирами же попадающих под сокращения рот и взводов вообще проблем быть не должно, учитывая уровень санитарных и безвозвратных потерь в соответствующих звеньях «низовых» подразделений.

Во-вторых, «безлошадные» командиры всегда так или иначе присутствовали в армии (см., например, Постановление ГКО № 3807 от 24 июля 1943 года). Так что возможность «пошататься без дела», числясь в «кадровом резерве» где-нибудь при штабе, может быть воспринята не как «наказание», а как «отпуск» после длительного нахождения на передовой.

Очевидно, на пути сокращения числа стрелковых дивизий в РИ стояли другие причины. Часть из них, вероятно, носили субъективный характер: люди, принимающие соответствующие решения, руководствовались другими принципами, в результате чего в РККА, собственно, и стало 100500 слабо укомплектованных дивизий. Но, очевидно, были и объективные причины. Сюда можно отнести и расширение сухопутного фронта по мере смещения боёв на Запад. Конечно, некоторые Балканские страны поражали скоростью выхода из войны, но всё же после перехода Красной Армии через границу СССР проблема расширения ТВД на Юго-востоке Европы имела место.

Другой объективной причиной являлась, скажем так, физика процесса, а точнее замкнутый круг решения указанной проблемы. Чтобы расформировать дивизию, её надо вывести с фронта, передав её участок другим дивизиям. Чтобы другие дивизии смогли принять участок фронта от дивизии, подлежащей расформированию, надо их предварительно пополнить. А для этого надо кого-то расформировать…

Ещё одним фактором был условно морально-политический. Кому-то требовалось принять решение о том, какие именно дивизии можно было расформировать, а какие – требовалось сократить. И вопрос этот был вовсе не тривиальным. Ведь если с «математической точки зрения» сокращению подлежали в первую очередь наименее укомплектованные дивизии, а сохранению – те, в которых было больше всего людей, то с точки зрения боевого опыта решение зачастую было прямо противоположным. Высокая укомплектованность дивизии могла являться следствием слабого участия в боях, а «сидение» в «медвежьих углах» советско-германского фронта не способствовало накоплению боевого опыта. Наоборот, низкая укомплектованность дивизий говорила об их активном участии в боях и, соответственно, большом опыте. Правда, фактор больших потерь не всегда говорил именно о том, что, будучи опытной, дивизия играла роль «пожарной команды». Большие потери могли быть и следствием плохих действий как «верхов», так и «низов» дивизии…

В общем, решение о том, какие именно дивизии следовало отобрать в сотню – полторы сокращаемых соединений, должно было стать итогом большой и кропотливой работы специальной комиссии. Для чего во время войны, возможно, не был ни времени, ни людей.

Однако, предположим, что в рамках АИ за время оперативной паузы между выходом Красной Армии к реке Висле летом 1944 года и началом Висла-Одерской операции в январе 1945 года подобная работа всё-таки была проведена. В результате только за счёт организационных решений и сокращения 20 – 25% стрелковых дивизий в Действующей Армии и Резерве Ставки осталось примерно от 350 до 380 стрелковых дивизий, среднюю численность личного состава которых за счёт сокращений удалось поднять с 6000 до 7500 – 8000 человек.

Специализация батальонов

Не смотря на то, что в РИ после войны победила точка зрения, согласно которой все стрелковые батальоны дивизии надо готовить «универсальными», т.е. одинаково пригодными для ведения всех видов боя, были  весьма распространены и мнения о том, что невозможно быть одинаково хорошим во всём и неплохо бы адаптировать структуру разных батальонов под решение какой-то определённой задачи. Например, очень часто во время войны первый батальон каждого стрелкового полка готовили как штурмовой. Нередко, один или два батальона в дивизии имели «специализацию» в виде форсирования водных преград. Иногда выделяли отдельный батальон для ведения боевых действий ночью… Конечно, понятно, что на все случаи в жизни просто не хватит батальонов в дивизии. Но также понятно и то, что некоторые задачи являются достаточно распространёнными на войне для того, чтобы к их решению готовиться загодя, в то время как вероятность возникновения других задач вполне допускает существование стрелковых батальонов с «универсальной» ОШС.

Вариант 1. Как в сказке. Известно, что многие сказки начинаются с повествования об отце, у которого было три сына. «Старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак» (с) Аллегория со сказкой в данном случае связана с тем, что по итогам реализации предлагаемого варианта в стрелковом полку получится три совершенно различных стрелковых батальона.

Вопреки победившей после войны в РИ точке зрения, в АИ предлагается всё-таки сохранить в каждом стрелковом полку один батальон в качестве штурмового (или ударного). Именно этот батальон необходимо в первую очередь доводить до штатной численности личного состава, причём направляя в него наиболее молодых, сильных, решительных и инициативных бойцов и командиров. В том числе за счёт отказа от наличия в стрелковом полку отдельной роты автоматчиков. Ибо нарекания к тому факту, что целая рота не имеет оружия, бьющего дальше чем на 200 метров, всё же имели место быть. Вливая личный состав роты автоматчиков в штурмовой батальон, мы, по сути, и формируем то ударное подразделение в составе полка, которое будет решать задачи, под которые в самом начале войны и задумывались отдельные роты автоматчиков.

Взамен, на уровне полка можно будет иметь отдельную стрелковую роту, имеющую уже полноценный состав вооружения – не только лишь одни пистолеты-пулемёты, но и ручные и станковые пулемёты, винтовки и карабины. Эта рота как раз и будет предназначена для решения специфических задач, заранее выделять под которые целый батальон нецелесообразно. Прежде всего, это форсирование водных преград и ведение боевых действий ночью.

А вот под что имеет заранее выделить один из батальонов в полку, так это ведение оборонительного боя. Причём речь идёт не только о «сидении» полка в обороне, но и об отражении контратак противника в ходе наступления. В связи с чем для заключительного этапа войны более политкорректным будет название закрепительного батальона. Он движется за штурмовым батальоном и закрепляет его успех, организуя сильную оборону на захваченных позициях и объектах. В силу специфики решаемых задач, в данном батальоне первостепенную важность играет не количество «штыков» и их мобильность, а на первый план выходит их огневая мощь. В связи с чем, как раз за счёт таких батальонов, предлагается сэкономить личный состав стрелковых дивизий, уменьшив в этих батальонах число стрелковых взводов, но увеличив число пулемётных взводов, вооружённых станковыми пулемётами. То есть здесь речь идёт уже не столько о стрелковых батальонах, сколько о стрелково-пулемётных. Но для усиления прочности обороны таких батальонов, их можно сделать вообще пулемётно-артиллерийскими, включив в их состав ещё одну артиллерийскую батарею. Комплектовать эти батареи можно, например, как за счёт реорганизации собственного артполка дивизии («реформа» которого будет обсуждаться ниже), так и за счёт артиллерии, оставшейся после сокращения в АИ общего числа дивизий.

Третьи же батальоны стрелковых полков могут содержаться по обычным, «универсальным» штатам. Единственное, что можно предложить для специфической ситуации конечного периода войны – это штатное наличие в стрелковых ротах таких батальонов всего двух, но зато достаточно полно укомплектованных стрелковых взводов.

Таким образом, в первом, «ударном» батальоне в АИ в стрелковых взводах должно быть 4 стрелковых отделения где-то по 8 – 10 человек в каждом (по штату 11, но фактически чуть меньше). Фактическая численность стрелкового взвода составит около 35 – 40 человек (по штату 45), а стрелковой роты из трёх стрелковых и одного пулемётного (желательно три станковых пулемёта, чтобы иметь возможность придать станковый пулемёт каждому стрелковому взводу) – около от 125 до 140 человек. Соответственно, по штату имеем 12 ручных пулемётов (по одному на каждое стрелковое отделение) и 3 станковых пулемёта на роту.

Во втором, «обычном» батальоне стрелкового полка в АИ при аналогичной численности стрелковых взводов роты будут состоять уже из двух стрелковых взводов и одного пулемётного взвода (два станковых пулемёта), что означает фактическую численность стрелковых рот на уровне 85 – 100 человек. Здесь на стрелковую роту получается 8 ручных и 2 станковых пулемёта.

В третьем, «оборонительном» батальоне стрелкового полка предлагается иметь роты из трёх стрелково-пулемётных взводов одинакового состава. В каждом таком взводе будет по два расчёта станковых пулемётов (грубо по 5 человек в каждом) и либо одно «большое» (10 – 12 человек, 2 ручных пулемёта) стрелковое отделение, либо два «маленьких» (по 7 – 8 человек, 1 ручной пулемёт). Таким образом, стрелково-пулемётные взвода будут иметь фактическую численность 25 – 30 человек. Однако, учитывая специфику их действий, в их состав можно организационно включить и отделение ПТР (как минимум, 5 человек и 2 ПТР). В общей сложности фактическая численность стрелково-пулемётной роты составит от 80 до 95 – 100 человек без включения в их состав ПТР или от 95 – 100 до 120 и более человек при условии штатной передачи подразделений ПТР из батальона в роты. Пулемётное вооружение роты составит 6 станковых и 6 ручных пулемётов.

Вариант 2. Представленное выше разделение всех трёх батальонов стрелкового полка на разные типы, по мнению автора, имеет, весьма существенный недостаток, проявляющийся при наступлении полка и дивизии в целом. Описанные выше организационные особенности батальонов предполагают, по сути, единственный способ их боевого применения в наступательном бою: все три батальона полка выстраиваются в затылок друг другу. Впереди идёт «штурмовой» или «ударный» батальон, за ним с целью закрепления на захваченном рубеже/объекте выдвигается «оборонительный» батальон. Наконец, «обычный» стрелковый батальон (тот, у которого роты по два взвода, другим словами батальон называется «ни рыба, ни мясо») придерживается сзади в резерве полка на тот случай, если первому, «ударному» батальону не удастся сходу захватить назначенный рубеж/объект, или же если рубеж/объект будет захвачен, но у «ударного» и «оборонительного» батальонов не хватит сил отразить контратаку противника.

Нет, теоретически, конечно, «обычный» стрелковый батальон может тоже наступать в первой линии полка. Но учитывая разницу в укомплектованности личным составом в сравнении с «ударным» батальоном, перед «обычным» батальоном должна ставиться вспомогательная задача. Какой-нибудь обход, охват, отвлечение внимание противника от атаки главного объекта, атака вспомогательного объекта – это всё, конечно, тоже имеет место быть. Но напрягает то, что таких «вспомогательно наступающих» батальонов в дивизии целых три! И найти три вспомогательные задачи в полосе наступления дивизии при всего трёх главных задачах (имеются в виду задачи батальонов) – это уже надо постараться.

Другими словами, сокращая число стрелковых дивизий в АИ и вроде бы как бы отходя от использования стрелковой дивизии как «хорошего стрелкового полка, усиленного артиллерией» в пользу использования дивизии именно как дивизии, мы сталкиваемся с тем, что наступать нам, по сути, как и раньше нечем – в первую линию мы сможем выставить три, максимум, четыре батальона (три «ударных», нацеленных на главные объекты атаки, и один «ни рыба, ни мясо» на вспомогательном направлении). Всё. Остальные батальоны «эшелонируют наступательные порядки дивизии вглубину».

Выход из сложившейся ситуации автор видит в том, чтобы в качестве «ударных» в каждом стрелковом полку готовить уже два стрелковых батальона. Ну, или с учётом ограниченности «человеческого ресурса», иметь эти батальоны «ударно-универсальными». Естественно, рассчитывать, что по факту (не по штату) во взводах будет по 4 стрелковых отделения по 10 человек, вряд ли уместно. Совершенно точно, придётся перейти к отделениям по 7 – 8 человек. А также, возможно, сократить взвод с 4 до 3 стрелковых отделений. Т.е. иметь в стрелковом взводе около 25 человек и 3 ручных пулемёта. С учётом желания иметь в роте по одному станковому пулемёту на стрелковый взвод, получим фактическую численность роты около 95 – 100 человек.

Одновременно можно вспомнить, что в гвардейских стрелковых дивизиях, общее число которых к рассматриваемому моменту времени уже превысило сотню, на каждый стрелковый полк полагалось по две роты автоматчиков. Преобразуя одну роту в «универсальный» резерв полка (заменяя часть ППШ ручными пулемётами и винтовками/карабинами), предназначенный в том числе для выполнения специальных задач (форсирование рек, боевые действия ночью и т.п.), вторую роту автоматчиков можно будет как раз штатно распустить для доукомплектования наступательного потенциала батальонов.

Третий же батальон полка, как и прежде, предлагается иметь «оборонительным» и за счёт перевода его на пулемётно-артиллерийскую составляющую высвободить ещё некоторое количество стрелков для двух «ударных» батальонов полка.

Новая пушка

Несмотря на существенное усиление бронирования танков и штурмовых орудий Вермахта, основу советской противотанковой артиллерии к концу войны по-прежнему составляли 76-мм дивизионные и 45-мм противотанковые пушки, возможности которых всё отчётливее не соответствовали стоящим перед ним задачам. Хотя, безусловно, благодаря развёртыванию массового выпуска подкалиберных снарядов к ним, их возможности по борьбе с тяжёлой бронетехникой противника на малых и средних дистанциях существенно возросли, но всё же ситуация ТТХ основных (по распространённости) противотанковых пушек Красной Армии была крайне напряжённой. Насыщение войск новыми 57-мм противотанковыми пушками, к сожалению, шло не столь быстро, как хотелось бы, а появление в войсках 100-мм пушек БС-3 вообще задерживалось, в том числе по причине проблем с освоением выпуска бронебойных снарядов. В этих условиях невольно возникает вопрос о целесообразности высоких объёмов заказа на 76-мм пушки ЗИС-3 и возможностях перераспределения производственных мощностей завода № 92 в пользу 57-мм ЗИС-2 и новой буксируемой 85-мм противотанковой пушки, созданной на базе выпускаемой в Горьком 85-мм танковой пушки ЗИС-С-53.

Говоря о возможностях подобного, сравним «портфель заказов» Горьковского артиллерийского завода во второй половине 1943 и 1944 годов. Как видно из приведённых ниже таблиц, во втором полугодии 1943 года завод № 92 ежемесячно выпускал свыше тысячи 76-мм пушек ЗИС-3, а с учётом завода № 235 общий выпуск этих орудий в СССР достигал 1,5 – 2 тысяч в месяц. При этом в 1943 году продукция завода состояла из трёх видов систем, из которых танковая Ф-34 и дивизионная ЗИС-3 были унифицированы по стволу, а противотанковая ЗИС-2 и дивизионная ЗИС-3 – по лафету. Во втором полугодии 1944 года ситуация была иная: взаимная унификация ЗИС-2 и ЗИС-3 по лафету сохранилась, но вот новый тип 85-мм танковой пушки не был унифицирован ни с каким другим видом артиллерии, выпускаемой на заводе. В рассматриваемой АИ за счёт снижения выпуска 76-мм пушек ЗИС-3, насыщенность которыми войск была уже достаточно высокой, предлагается организовать на заводе № 92 выпуск новой 85-мм противотанковой пушки, которая была бы унифицирована по ствольной группе деталей с серийно выпускаемой на том же заводе танковой пушкой ЗИС-С-53.

Предположим, что новая 85-мм буксируемая пушка по трудо- и металлоёмкости изготовления будет вдвое «тяжелее» 76-мм дивизионной пушки. Также предположим, что в связи с массовым появлением на фронте новых немецких танков, задание на создание новой 85-мм пушки КБ завода № 92 получит ещё зимой 1943/44 года, что позволит начать серийное производство такого орудия с лета 1944 года. Тогда при ежемесячном выпуске около 250 таких систем армия сможет получить до конца 1944 года до полутора тысяч 85-мм пушек, которых с учётом потребности артиллерийских училищ и возможных потерь хватит примерно на 100 – 120 стрелковых дивизий из расчёта один 12-орудийный противотанковый дивизион на каждую дивизию.

В качестве тягачей для 85-мм противотанковых пушек в АИ могут использоваться полноприводные грузовики, получаемые по ленд-лизу, пик поставок которых пришёлся как раз на заключительный период войны.

С организационным местом новой пушки дела обстоят сложнее. В первую очередь напрашивается, конечно, отдельный противотанковый дивизион стрелковой дивизии. В этом случае, как показано выше, к началу большого советского наступления в январе 1945 года в АИ удастся обеспечить новыми 85-мм противотанковыми пушками, например, все гвардейские стрелковые дивизии.

С другой стороны, мы помним, что последний штат стрелковой дивизии времён Великой Отечественной войны, штат № 05/40 (пусть уже и в варианте июня 1945 года, но тем не менее) предусматривал наличие в составе стрелковой дивизии самоходного артиллерийского полка на лёгких САУ СУ-76М. И вот здесь неплохо вспомнить, что в РИ ещё в 1943 году начались работы по созданию новой САУ (в том числе на шасси массово выпускаемой СУ-76), которая была бы вооружена более мощной, чем ЗИС-3, 85-мм пушкой (рассматривались варианты как С-53, так и Д-5). Машина СУ-85А, созданная Горьковским автозаводом и в дальнейшем доработанная до варианта СУ-85Б, вышла на испытания ещё в марте 1944 года. Но, увы, как это нередко случалось, испытатели так долго «мурыжили» очень нужную на фронте машину, вероятно, надеясь достичь абсолютно совершенное изделие, что та на фронт так и не попала (тут можно вспомнить историю с созданием зенитных установок на базе лёгких танков Т-60 и Т-70: на фронте войска несли жуткие потери от авиации противника, но так и не получили своей ЗСУ, так как испытатели всё выискивали «соринку в глазу» опытных машин).

В АИ предлагается провести испытания САУ СУ-85А в кратчайшие сроки и, после устранения лишь критически важных недостатков, поставить в серийное производство на ГАЗе, начиная с июля 1944 года (параллельно с САУ СУ-76, выпуск которых будет сокращён сообразно увеличению выпуска 85-мм пушек С-53). Дабы выпуск новой САУ не сказался на обеспечении выпуска танков Т-34 85-мм пушками, провести следующие мероприятия.

Во-первых, с июля 1944 г. полностью снять с завода № 92 задание по выпуску 76-мм дивизионных пушек ЗИС-3.

Во-вторых, за счёт снятия ежемесячной программы в 1100 – 1150 пушек ЗИС-3 на заводе № 92 увеличить выпуск 57-мм противотанковых пушек ЗИС-2 на 250 – 300 единиц и 85-мм танковых пушек ЗИС-С-53 – также на 250 – 300 единиц (будем исходить из соображений, что 85-мм танковая и 57-мм противотанковая пушки по трудоёмкости вдвое сложнее 76-мм полевой пушки).

В-третьих, передавая с завода № 92 дополнительно 250 – 300 85-мм пушек С-53 на ГАЗ для выпуска там САУ СУ-85А, на соответствующую величину снизить заказ заводу № 235 на пушки ЗИС-3 в варианте установки на САУ СУ-76.

В-четвертых, за счёт уменьшения нагрузки завода № 235 по выпуску 76-мм пушек для САУ, увеличить заводу № 235 заказ на выпуск пушек ЗИС-3 в варианте буксируемого полевого орудия.

В-пятых, в связи с резким снижением числа выпускаемых на заводе № 92 пушек на колёсном лафете (с примерно 1300 ЗИС-3 и ЗИС-2 в месяц в РИ до не более 500 – 600 ЗИС-2 в месяц в АИ) при одновременном резком повышении числа пушек на колёсном лафете, выпускаемых на заводе № 235 (с 300 – 350 в месяц в РИ до не менее 600 в месяц в АИ), организовать поставку колёсных лафетов к пушке ЗИС-3 с завода № 92 на завод № 235.

Возить лафеты из Горького в Воткинск – это, конечно, создавать определённую нагрузку на железнодорожный транспорт. Но следует напомнить, что в РИ по этому же маршруту, но в обратном направлении отгружались пушки ЗИС-3 для выпуска СУ-76 на ГАЗе (кстати, то, что в РИ, имея своё производство ЗИС-3 в самом Горьком, пошли на подобное решение, намекает нам на то, что в Воткинске было не всё хорошо с собственным выпуском колёсных лафетов к ЗИС-3). Автору не известно, чем нагружали вагоны, разгрузившиеся в Горьком после доставки 76-мм пушек из Воткинска, но в АИ появляется возможность использовать эти же вагоны для отправки в Воткинск колёсных лафетов к ЗИС-3. Тем более, что и объём перевозок несколько снижается: если в РИ из Воткинска в Горький ежемесячно отгружали 400 – 450 пушек ЗИС-3 для СУ-76, то в АИ из Воткинска в Горький будут ежемесячно везти уже только около 150 пушек ЗИС-3 и забирать обратно 250 – 300 лафетов ЗИС-3.

Таким образом, в АИ предполагается следующая ежемесячная загрузка артиллерийских заводов. Завод № 92 в Горьком: около 850 85-мм танковых пушек С-53 для установки в танки Т-34, 250 – 300 85-мм танковых пушек С-53 для установки в САУ СУ-85А, от 450 – 500 до 550 – 600 57-мм противотанковых пушек ЗИС-2, а также 250 – 300 дополнительных колёсных лафетов к пушке ЗИС-3 для Воткинского завода. Завод № 235 в Воткинске: 550 – 600 76-мм дивизионных пушек ЗИС-3 на колёсном лафете и 300 – 350 76-мм пушек ЗИС-3 для установки в САУ СУ-76, из которых 150 – 200 будут отгружаться на ГАЗ и ещё до 150 – на завод № 40.

Соответственно вместо ежемесячного выпуска около 550 – 600 76-мм САУ СУ-76 в РИ (в том числе 400 – 450 на ГАЗ и 100 – 150 на заводе № 40), будем иметь в АИ выпуск около 250 – 300 СУ-85А и 200 – 250 СУ-76 (из них 250 – 300 СУ-85А и около 150 СУ-76 на ГАЗе и 100 – 150 СУ-76 на заводе № 40).

Решение выпускать в АИ вместо буксируемых самоходные 85-мм пушки имеет те плюсы, что в этом случае не надо будет организовывать в Горьком выпуск колёсных лафетов нового типа (а заодно можно будет помочь Воткинску с выпуском ЗИС-3) и не надо будет отвлекать ленд-лизовские грузовики на буксировку данных орудий. Конечно, с отказом от выпуска 85-мм пушек в буксируемом варианте придётся отказаться и от идеи вооружить противотанковые дивизионы стрелковых дивизий новой мощной противотанковой пушкой. Нет, разумеется, номинально можно будет давать не по полку в 16 САУ СУ-76, так хоть по дивизиону в 12 САУ СУ-85А на гвардейскую стрелковую дивизию. Но реально никто на такой шаг не пошёл бы – требовалось в первую очередь перевооружить на новые, более мощные САУ уже имеющиеся самоходно-артиллерийские полки. Зато это позволило бы в АИ к началу большого январского наступления Красной Армии иметь во всех стрелковых и кавалерийских корпусах по полку в 21 САУ.

Вооружение. Сделайте нам красиво

В этой главе будет рассмотрен вариант состава вооружения советской стрелковой дивизии периода 1944 – 1945 годов, максимальный с точки зрения усиления её боевых возможностей.

Меньше всего вопросов вызывает миномётное вооружение стрелковой дивизии. Принятая в РИ в самом конце войны схема (в стрелковом батальоне – рота с 9-ю 82-мм миномётами, в стрелковом полку – батарея с 6-ю 120-мм миномётами, в стрелковой дивизии – полк с 20-ю сначала 120-мм, позже 160-мм миномётами; полностью отказаться от 50-мм миномётов) представляется довольно удачной, и предполагается, что в АИ она будет внедрена уже с середины 1944 года.

Единственное отличие, которое, вероятно, следует сделать в АИ – это учесть, что выпуск 160-мм миномётов только разворачивается, и предусмотреть 160-мм миномёты, во-первых, не для всех дивизий (например, только для гвардейских или для более равномерного внедрения на всех направлениях – в одной стрелковой дивизии каждого стрелкового корпуса), а, во-вторых, несколько в сокращённом количестве (вместо полка с 20-ю миномётами, в АИ иметь отдельный дивизион с 12-ю 160-мм миномётами).

Также в АИ с учётом предложенной схемы с одним «оборонительным» стрелковым батальоном к каждом полку (соответственно, в отличие от РИ-штата № 05/40, суммарно иметь в каждом стрелковом полку не 27, а 30 82-мм миномётов), а также с учётом миномётной роты в учебном батальоне дивизии (6 или 9 82-мм миномётов), всего иметь в дивизии 96 или 99 82-мм миномётов.

Также, следуя РИ-штату № 05/40, логично поднять вопрос о возвращении зенитного вооружения в стрелковую дивизию. Правда, в отличие от РИ, в АИ предлагается не формировать сразу дивизионы 3-батарейного состава, а ограничиться отдельной зенитной батареей. Подобно РИ-штатам 1942 года, такая батарея может иметь в своём составе три огневых взвода. При этом в зависимости от ТВД взвода могут быть как 3-орудийного состава (в дивизиях Белорусских и Украинских фронтов), так и 2-орудийного состава. Таким образом, в дивизиях, действующих на Западном стратегическом направлении будет по 9 37-мм зенитных автоматических пушек 61-К, а в дивизиях на второстепенных ТВД – по 6 37-мм зениток.

Также, подобно РИ-штату № 05/40, в АИ предлагается вернуть в стрелковые полки зенитные роты (или взвода?), вооружённые 12,7-мм пулемётами ДШК.

С другой стороны, следуя призыву «Сделайте нам красиво», в АИ можно предусмотреть и более грандиозный замысел. Так, на уровне стрелковой дивизии иметь либо лёгкий зенитный артполк (4 – 5 батарей по 4 37-мм зенитные пушки 61-К в каждой) или отдельный зенитный дивизион усиленного состава (либо 3 батареи по 6 37-мм зениток в каждой, либо одна батарея с 4 85-мм зенитными орудиями 52-К и две батареи по 6 37-мм зениток в каждой). На уровне стрелкового полка иметь 4-орудийную батарею, вооружённую 25-мм зенитными автоматами 72-К. А взвода с 12,7-мм пулемётами ДШК иметь в каждом стрелковом батальоне, а также артиллерийском дивизионе и артиллерийском (миномётном) полку, если тот напрямую состоит из батарей и не имеет дивизионного звена.

Что касается артиллерийского вооружения, то меньше всего вопросов вызывает принятое в РИ решение изъять батареи 122-мм гаубиц из артиллерийских дивизионов смешанного состава и сосредоточить их в отдельном гаубичном полку 5-батарейного состава. Благо соотношение вновь выпускаемых промышленностью орудий и их потерь на фронте вполне позволяла увеличить число гаубиц в стрелковой дивизии.

Само решение отойти в структуре артиллерийского вооружения дивизии от артиллерийского полка, состоящего из артиллерийских дивизионов по 3 батареи в каждом, к самостоятельным полкам, непосредственно состоящим из 5-ти батарей, выглядит для заключительного этапа войны вполне логично. Командиры артиллерийских дивизионов за годы войны вполне «доросли» до командования полком, а отказ от дивизионного звена вполне позволял обойти стороной «кадровый голод» превращения дивизионов в полки. Рост числа командиров батарей и взводов вполне покрывался ростом уже имевшихся командиров взводов и выпуском из артиллерийских училищ соответственно. Увеличение числа орудий, как уже указывалось выше, вполне согласовывалось с темпами поступления орудий от промышленности и текущими потерями на фронте.

Также из решений, имевших место в РИ, не вызывает вопросов и в АИ ситуация с 45-мм противотанковыми пушками в стрелковых батальонах. По отзывам большинства опрошенных после войны респондентов, такие пушки были легки и компактны для того, чтобы действовать в единых боевых порядках с пехотой, их точность вполне позволяла поражать огневые точки противника стрельбой осколочными снарядами по амбразурам, а наличие бронебойного подкалиберного снаряда позволяло, по крайней мере, пушкам обр. 1942 г., более или менее успешно противостоять наиболее распространённым типам бронетехники противника (хотя бы и стрельбой в борт). Таким образом, в АИ представляется целесообразным иметь на уровне стрелкового батальона 4-орудийную батарею 45-мм противотанковых пушек обр. 1942 г.

А вот остальные решения из РИ, пусть даже и принятые с опозданием, кажутся автору АИ не очень подходящими.

Дело в том, что в результате «разукрупнения» артиллерийского полка «образца 1942 года» на несколько полков «образца 1944/45 годов», в РИ в стрелковой дивизии образовался 20-орудийный артиллерийский полк, вооружённый 76-мм пушками ЗИС-3, бронепробиваемость которых, как было уже отмечено выше, не соответствовала возросшей бронезащите танков Вермахта. По этому же показателю представляется не подходящим и основное орудие батарей ПТО стрелковых полков (45-мм противотанковая пушка) и отдельных противотанковых дивизионов стрелковой дивизии (та же 45-мм противотанковая пушка). Решение штата № 05/40 по усилению ПТО стрелковой дивизии (замена в противотанковом дивизионе 45-мм пушек на 76-мм пушки ЗИС-3, а в стрелковых полках 45-мм пушек – на 57-мм пушки ЗИС-2), представляются недостаточными как по времени принятия решения (декабрь 1944 года), так по количеству орудий и их качеству (по мнению автора, 76-мм пушка ЗИС-3 смотрелась бы уместной для противотанкового дивизиона в штате начала – середины 1943 года, но никак не в штате конца 1944 года), а также и по количеству дивизий, переводимых на новый штат (напомню, что на штат № 05/40 до конца войны было переведено всего несколько дивизий).

Соответственно, в «сказочном» штате отдельный противотанковый дивизион стрелковой дивизии должен иметь либо 12 (три 4-орудийные батареи) новых 85-мм самоходных или буксируемых пушек, либо от 12 до 18 (соответственно три либо 4-орудийные, либо 6-орудийные батареи) 57-мм противотанковых пушек ЗИС-2.

А вот от лёгкого артиллерийского полка, вооружённого 76-мм пушками ЗИС-3, в АИ предлагается отказаться вовсе. Сделать это предлагается за счёт усиления артиллерийского вооружения стрелковых полков, введя в их состав вместо двух отдельных батарей (76-мм полковых и 45-мм противотанковых пушек) артиллерийский дивизион 3-батарейного состава. Такое решение продиктовано целым комплексом причин.

Во-первых, необходимость введения полноценного дивизиона со своими подразделениями управления и обеспечения автору АИ кажется необходимой на любом этапе развития советской стрелковой дивизии периода Великой Отечественной войны. Действительно, если мы возьмём даже штат апреля 1941 года, то увидим некоторую странность в организации артиллерийских батарей стрелкового полка. При равном числе орудий (6 пушек) и более или менее равной численности расчёта каждого орудия, батареи 76-мм полковых и 45-мм противотанковых пушек имели существенно разную численность личного состава: 137 и 56 человек соответственно. Объяснялось это тем, что батарея 76-мм полковых пушек была перегружена тылами. Она имела в своём составе и полноценный взвод управления (24 человека), и взвод боепитания (25 человек), и хозяйственный взвод (11 человек), и даже свои подразделения медицинского и ветеринарного обеспечения. Батарея же 45-мм противотанковых пушек, напротив, была полностью лишена всего этого. В ней не было ни подразделений связи, ни подразделений подвоза, ни своей полевой кухни, ни кузницы… Такие вот «братья Недодел и Передел» в исполнении составителей штатов. По мнению автора, было бы гораздо уместнее ввести в организацию стрелкового полка промежуточное звено – артиллерийский дивизион, благодаря которому батарею 76-мм полковых пушек можно было бы разгрузить от лишних тылов, а батарее 45-мм пушек, наоборот, получить доступ к нормальному обеспечению, которые бы ей дали соответствующие подразделения артиллерийского дивизиона. Но, вероятно, что в предвоенный период, что в начальный период войны введение артиллерийского дивизиона в состав стрелкового полка сдерживалось нехваткой командного состава. В предлагаемой же АИ, наоборот, как за счёт расформирования 25% дивизий, так и за счёт реорганизации артиллерийского полка дивизии, появится большое количество «не пристроенных» артиллерийских дивизионов и батарей.

Во-вторых, если в рамках данной АИ мы отходим от сложившейся во второй половине войны практики рассмотрения стрелковой дивизии лишь как небольшого пехотного ярда (по пехотной составляющей – размером со стрелковый полк начала войны), усиленного артиллерией, и возвращаемся к полноценному пониманию того, что есть стрелковая дивизия, а что есть стрелковый полк, то нам просто необходимо усиливать артиллерию стрелкового полка.

Итак, в РИ полковая артиллерия состояла из 4-орудийной батареи 76-мм полковых пушек и 6-орудийной батареи 45-мм противотанковых пушек (замена 45-мм пушек на 57-мм ЗИС-2 по штату № 05/40 была мало актуальной для абсолютного большинства дивизий в РИ). И если про 45-мм противотанковую пушку по тексту АИ уже достаточно сказано, то про 76-мм полковую пушку следует сказать отдельно. Создание новой 76-мм полковой пушки обр. 1943 г. наконец-то позволило устранить главный недостаток советских 76-мм полковых пушек – орудия образца 1927 г. были слишком тяжелы для сопровождения пехоты на поле боя, особенно в наступательном бою. Однако, облегчить новую 76-мм полковую пушку удалось лишь ценой существенного снижения её баллистики, в результате чего усложнилось не только решение задач по борьбе с бронетехникой (несмотря на поступление кумулятивных снарядов), но и по борьбе с огневыми точками противника – возросшее рассеивание снарядов не позволяло гарантированно попадать в амбразуры. В итоге среди отзывов, собранных по окончанию войны, нередко звучали пожелания ввести на вооружение стрелкового полка 76-мм дивизионную пушку ЗИС-3. Она, конечно, была тяжелее 76-мм полковой пушки обр. 1927 г., но её вес, да ещё и при раздвижном лафете (за две станины могут взяться больше людей, чем за однобрусный лафет «полковухи»), ещё позволял катать её по полю боя вручную. При этом она была несравненно лучше как в вопросах борьбы с бронетехникой противника, так и стрельбы по амбразурам.

В то же время, среди опрошенных не возникало сомнения в том, что противотанковая батарея стрелкового полка должна иметь на вооружении 57-мм пушку ЗИС-2. Соответственно, в АИ предлагается следующее решение: в стрелковых полках иметь артиллерийский дивизион, состоящий из двух батарей 57-мм противотанковых пушек ЗИС-2 (по 6 орудий в батарее) и одной батареи 76-мм дивизионных пушек ЗИС-3 (4 орудия в батарее). Таким образом, на полковой уровень в стрелковой дивизии придётся 12 76-мм пушек ЗИС-3 и 36 57-мм пушек ЗИС-2. Всего же, с учётом стрелковых батальонов, один из которых будет «оборонительным», в трёх стрелковых полках дивизии будет: 24 76-мм пушки ЗИС-3, 36 57-мм пушек ЗИС-2 и 36 45-мм пушек М-42.

Гладко было на бумаге…

Представленный выше АИ-штат, конечно, хорош. Но насколько он был реализуем в деле, а не «на бумаге»?

Ниже представлены данные по производству артиллерийского и миномётного вооружения в 1944 году по данным Плужникова В.Н. (за октябрь и ноябрь, вероятно, оценочные значения).

Одно из первых, что бросается в глаза – это относительно низкий выпуск 57-мм противотанковых пушек ЗИС-2. Нетрудно посчитать, что даже при сокращении числа стрелковых дивизий в Красной Армии до 400, на все эти дивизии по предложенным штатам (36 пушек на дивизию) потребуется 14,4 тыс. орудий. И это не считая потребностей механизированных соединений, отдельных противотанковых арт.полков, артиллерийских училищ и текущих потерь. А это значит, что при имевшихся в РИ темпах производства 57-мм пушек ЗИС-2 (пусть 240 в месяц) на перевооружение всех 400 стрелковых дивизий потребуется 5 лет!!! То есть даже с использованием реальных штатов № 05/40 (по 6 ЗИС-2 на стрелковый полк, всего 18 на дивизию) потребуется 2,5 года! Опять же – это без учёта потребностей других частей и восполнения текущих потерь.

Да что там 57-мм пушка ЗИС-2? Даже ситуацию с 45-мм противотанковой пушкой обр. 1942 г., иначе как удручающей, назвать сложно. По данным «Википедии» выпуск 45-мм пушек М-42 составил 173 орудия в 1942 году, 4151 – в 1943 году, 4628 – в 1944 году, 2064 в 1945 году и 140 в 1946 году. Условно полагая, что все орудия выпуска 1942 года ушли в военные училища, а из выпуска 1943 и 1944 годов 50% орудий были потеряны в боях, получим, что к январю 1945 года (когда в АИ должен завершиться перевод дивизий на новый штат) в наличии будет около 4400 «длинных» 45-мм пушек, что даёт нам только по 11 пушек на каждую из 400 дивизий. Даже снижение расчётного уровня потерь до 40% от выпуска даёт нам лишь около 13 пушек на дивизию. Таким образом, мы не можем даже говорить о 6-орудийной батарее на каждый стрелковый полк, не то что о 4-орудийной батарее на каждый стрелковый батальон!

Что же делать в сложившейся ситуации? Прежде всего, предлагается обратиться к таблице потерь и наличия материальной части вооружения, приведённой в книге «Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооружённых сил. Статистическое исследование» (в книге Кривошеева сведения округлены до сотен; разночтения с приведёнными выше сведениями о производстве, возможно, связаны с поставками вооружений союзническим армиям).

122-мм гаубицы. Как следует из представленных данных, наличие к июлю 1944 года свыше 11 тысяч, а к январю 1945 года – свыше 12 тысяч 122-мм гаубиц вполне позволяет осуществить задуманное в АИ формирование во всех 400 стрелковых дивизиях гаубичного артиллерийского полка, состоящего из пяти батарей по 4 122-мм гаубицы М-30 в каждой. Остаток свыше 4 тыс. орудий данного типа к январю 1945 года полностью позволит покрыть потребности в замене неисправных орудий, в обеспечении артиллерийских училищах и запасных артиллерийских полков, а также позволит сохранить ряд отдельных гаубичных полков, вооружённых 122-мм гаубицами, и/или поднять вопрос о включении 122-мм гаубичных дивизионов или полков в состав механизированных соединений.

160-мм миномёты. Из таблицы производства видно, что к июлю 1944 года было выпущено 170 160-мм миномётов. Будем полагать, что в АИ из них сформируют 7 – 8 отдельных миномётных полков (по 20 миномётов в каждом), остаток будут иметь в военных училищах, а с июля 1944 года приступят к комплектованию отдельных дивизионов (по 12 миномётов в каждом) для стрелковых дивизий. Выпущенных до конца года 463 миномётов хватит, чтобы укомплектовать ими до 38 стрелковых дивизий. В остальных придётся иметь миномётные полки, вооружённые 120-мм миномётами (по 20 штук). Грубо говоря, в АИ можно будет рассчитывать на то, что к началу Висла-Одерской операции в каждом стрелковом корпусе 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов будет по одной стрелковой дивизии, имеющей 160-мм миномёты. Войска, действующие в Венгрии и Восточной Пруссии, получат небольшое количество отдельных миномётных полков, вооружённых данными системами.

120-мм миномёты. Совершенно очевидно, что 120-мм миномётов в Красной Армии к концу войны хватало на любые организационные ухищрения. Полагая, что из общего числа 400 дивизий около 10 будут действовать на горных ТВД и потому вооружаться не 120-мм полковыми, а 107-мм горно-вьючными миномётами, получим общую потребность стрелковых дивизий в 120-мм миномётах к началу 1945 года примерно следующую. 30 – 40 дивизий будут иметь по 12 160-мм и 18 120-мм миномётов, ещё 350 – 360 стрелковых дивизий будут иметь по 38 120-мм миномётов (20 в отдельном миномётном полку и по 6 в каждом из трёх стрелковых полков). Это даст общую потребность стрелковых дивизий в 14 020 – 14 220 миномётов калибром 120 мм, т.е. чуть менее половины от имевшегося к январю 1945 года общего числа 107-мм и 120-мм миномётов. Разумеется, остатка хватит и на замену в войсках неисправных миномётов, и на военные училища и запасные части, и на отдельные миномётные полки в составе механизированных, кавалерийских и стрелковых корпусов.

Завершая миномётную тему, можно отметить, что и 82-мм миномётов в Красной Армии хватит на любую организационную фантазию. Предложенная в АИ схема потребует для стрелковых дивизий менее половины от общего числа имеющихся в РККА 82-мм миномётов.

Также не вызывает сильных опасений и предложение вернуть в стрелковую дивизию 37-мм зенитные пушки. За вторую половину 1944 года (т.е. с момента принятия в АИ решения о переводе стрелковых дивизий на новый штат) было произведено свыше 3,1 тыс. 37-мм зенитных автоматов 61-К. Полагая среднемесячные потери данных систем на уровне 50 единиц в месяц, получим, что с июля по декабрь 1944 года число 37-мм зенитных пушек увеличилось на 2,8 тыс. штук. Этого точно хватит, чтобы, как минимум, во всех 400 стрелковых дивизиях иметь по 6-орудийной батарее 37-мм зениток.

При этом если в стрелковых дивизиях Карельского, Ленинградского, 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов, Закавказья, Средней Азии, Забайкалья и Дальнего Востока мы ограничимся формированием зенитных батарей 4-орудйиного состава, то сможем сэкономить ещё около 200 37-мм зенитных пушек. Это значит, что всего в резерве у нас за второе полугодие 1944 г. накопится около 600 37-мм зенитных пушек 61-К (и это – не считая поставок 40-мм «Бофорсов» по ленд-лизу). Как ими следует распорядится в АИ, конечно, существует масса вариантов. Один из них – довести в 200 стрелковых дивизиях число 37-мм зениток до 9 штук (батарея 3-взводного состава, по 3 пушки в каждом взводе).

Теперь перейдём к рассмотрению наиболее проблемных систем.

57-мм противотанковые пушки. В АИ, с учётом изменения «портфеля заказов» завода № 92, получим ежемесячную прибавку выпуска около 300 57-мм противотанковых пушек ЗИС-2. Всего к началу 1944 года в РККА имелось около 1700 орудий такого типа, ещё около 1100 было потеряно за 1944 год. Из оставшихся 600 орудий будем полагать около 100 неисправными и около сотни, находящимися в артиллерийских училищах. Итого остаётся около 400 орудий, которые вместе со 1038, выпущенными в первом полугодии 1944 года, позволяют к точке старта АИ иметь примерно 70 противотанковых артполков 20-орудийного состава. Выпуск же второго полугодия можно будет направить на комплектование отдельных противотанковых дивизионов в составе стрелковых дивизий. Всего в АИ с июля по декабрь 1944 года будет выпущено от 2900 до 3200 57-мм пушек ЗИС-2. Это позволит сформировать 12-орудийный противотанковый дивизион примерно в 250 стрелковых дивизиях (в механизированных бригадах и корпусах от введения на вооружение 57-мм пушек ЗИС-2 придётся отказаться, полагая основным противотанковым средством данных соединений собственные танки и САУ).

Соответственно, в оставшихся 150 дивизиях на вооружении противотанковых дивизионов придётся иметь либо 76-мм дивизионные пушки ЗИС-3, либо 45-мм длинноствольные пушки обр. 1942 г., либо же вообще оставить 45-мм противотанковые пушки обр. 1937 г. При этом надо заметить, что общая оперативная обстановка и специфика ТВД позволит примерно в 100 таких дивизиях, действительно, ограничиться 45-мм пушками образца 1937 года. Речь идёт, прежде всего, о соединениях Карельского, Ленинградского, 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов, Закавказья, Средней Азии, Забайкалья и Дальнего Востока. Впрочем, и здесь могут быть варианты. Например, дивизии 2-го Прибалтийского, Забайкальского и, как минимум, части Дальневосточного фронтов, а также, возможно, и Ленинградского могут иметь в качестве штатного вооружения отдельного противотанкового дивизиона 76-мм пушку ЗИС-3. В итоге для АИ к январю 1945 года предлагается такой расклад: 250 стрелковых дивизий имеют в противотанковых дивизионах по 12 57-мм противотанковых пушек ЗИС-2, 100 стрелковых дивизий имеют в противотанковых дивизионах по 12 76-мм дивизионных пушек ЗИС-3 и ещё 50 стрелковых дивизий имеют в противотанковых дивизионах по 12 45-мм противотанковых пушек обр. 1937 г.

Принятую таким образом градацию дивизий (250 для главных направлений на Западном ТВД, 100 для второстепенных направлений на Западном ТВД, а также большей части дивизий Забайкальского и Дальневосточного фронтов, плюс 50 «лёгких» дивизий для Крайнего Севера, гор Закавказья и Средней Азии, частично для Дальнего Востока) применим к остальным системам.

Противотанковые пушки обр. 1942 г. при данной градации стрелковых дивизий можно будет дать в 6-орудийные батареи стрелковых полков «главных» 250-ти дивизий. Правда, это практически полностью исчерпает рассчитанный выше лимит таких орудий в войсках. Для кавалерийских и мотострелковых частей 45-мм пушки обр. 1942 г. в такой АИ найдутся только, если уровень потерь будет ниже 50% от выпуска 1943 и 1944 годов (при уровне потерь 40% от выпуска получим к январю 1945 г. около 760 таких пушек для всех остальных родов войск, кроме пехоты). В оставшихся 150 стрелковых дивизиях (100 «вспомогательных» на «главном» ТВД и 50 на «специфических» ТВД) придётся противотанковые батареи стрелковых полков по старинке комплектовать 45-мм пушками обр. 1937 г.

Также 45-мм противотанковые пушки обр. 1937 г. придётся оставить в стрелковых батальонах. 2/3 батальонов в стрелковых дивизиях предлагается иметь «штурмовыми» или «ударными» и иметь в них по 2 45-мм пушки. 1/3 батальонов предлагается иметь «оборонительными» или «пулемётно-артиллерийскими». В 50 дивизиях на специфических ТВД в таких батальонах предлагается иметь 4-орудийную батарею 45-мм пушек. Зато во всех остальных дивизиях пулемётно-артиллерийские батальоны будут иметь в своём составе 4-орудийную батарею 76-мм пушек ЗИС-3.

В связи с тем, что в АИ не удалось реализовать план по насыщению советских стрелковых дивизий 57-мм противотанковыми пушками ЗИС-2, да и 45-мм противотанковых пушек М-42, как оказалось, в наличии было не так уж и много, придётся делать ставку на самое известное детище Грабина времён Великой Отечественной – 76-мм дивизионную пушку ЗИС-3. Прежде всего, для компенсации слабости противотанковой обороны стрелковых полков ввести в них 4-орудийные батареи 76-мм пушек ЗИС-3. Это мероприятие будет касаться 350 дивизий (250 «главных» и 100 «вспомогательных» на главном ТВД). Также, как указывалось выше, в этих же 350 дивизиях будет ещё дюжина ЗИС-3, распределённая между пулемётно-артиллерийскими батальонами трёх стрелковых полков. Наконец, ещё дюжина ЗИС-3 будет в противотанковых дивизионах 100 стрелковых дивизий («вспомогательные» на главном ТВД).

Представляется, что подобные запросы на число 76-мм дивизионных пушек будут вполне обеспечены за счёт наличия и текущего производства даже с учётом снижения выпуска пушек ЗИС-3 в АИ. Так, в АИ при ежемесячном выпуске на заводе № 235 не менее 550 буксируемых пушек ЗИС-3, их общее количество к началу 1945 года снизится в АИ не более чем на 5000 единиц. Однако общее число 76-мм дивизионных и полковых пушек в РИ к январю 1945 г. превышало 41 тысячу, что при общей потребности в АИ для 400 стрелковых дивизий менее 10 тысяч 76-мм дивизионных пушек оставляет ещё очень широкую возможность для обеспечения 76-мм пушками других формирований.

В обобщённом виде распределение артиллерийского вооружения по частям дивизий в зависимости от их типа, а также общая потребность 400 стрелковых дивизий в артиллерийском вооружении в АИ представлены в следующих таблицах.

Как видно из представленных данных, число 45-мм противотанковых пушек обр. 1937 г. в стрелковых батальонах может быть спокойно увеличено. В том числе, например, за счёт расформирования рот ПТР на уровне стрелковых полков. Вопрос всё же в том, насколько необходимы были 45-мм пушки 53-К в 1944-45 годах в пехоте?

Ниже приведены условные схемы ОШС предложенных дивизий.

Нетрудно заметить, что в представленных выше таблицах и схемах альтернативных ОШС стрелковых соединений остались не рассмотренными 76-мм полковые пушки.

Также явно дискуссионной остаётся ОШС стрелковой дивизии для специфических ТВД. Нужно ли в них иметь гаубичный артполк или будет достаточно 12-орудийного дивизиона? Нет ли нужды, наоборот, добавить в них 76-мм дивизионные пушки ЗИС-3? Если ТВД, действительно, специфический, то есть ли необходимость в таком количестве 45-мм противотанковых пушек, пусть и образца 1937 года?

Тем не менее, проведённые расчёты показали, что при наличии к середине 1944 года решения о переводе стрелковых дивизий на новый штат (потребность в котором объективно существовала ещё с середины 1943 года) к началу широкомасштабного стратегического наступления войск Красной Армии в январе 1945 года такую реорганизацию повести было можно. Конечно, перевооружить удалось бы не все дивизии, да и не все пожелания за время осенней оперативной паузы могли быть реализованы промышленностью. Но в целом, основная масса советских стрелковых дивизий могла быть существенно усилена относительно РИ артиллерийским вооружением, а за счёт некоторого сокращения общего числа дивизий (около 20 – 25 %) удалось бы довести среднюю численность стрелковой дивизии примерно до 7,5 – 8 тысяч человек.

В части усиления артиллерийского вооружения дивизий удалось бы реализовать намного раньше, чем в РИ следующие мероприятия:

1) введение в состав дивизии гаубичного арт.полка с увеличением общего числа 122-мм гаубиц в дивизии с 12 до 20 единиц – во всех 400 стрелковых дивизиях (с возможностью реализации и в большем числе дивизий);

2) введение в состав дивизии миномётного полка в 20 120-мм миномётов или миномётного дивизиона в 12 160-мм миномётов – во всех дивизиях (ограничение по 160-мм миномётам на начало наступления – примерно 1/3 от всех дивизий 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов; по 120-мм миномётам ограничений нет, есть возможность проводить данное мероприятие и в большем числе дивизий);

3) перевооружение отдельного противотанкового дивизиона стрелковой дивизии с 45-мм противотанковых пушек на значительно более мощные 57-мм противотанковые пушки ЗИС-2 – в 250 дивизиях из 400;

4) перевооружение отдельного противотанкового дивизиона стрелковой дивизии с 45-мм противотанковых пушек на более мощные 76-мм дивизионные пушки ЗИС-3 – в 100 дивизиях из 150 оставшихся (с возможностью реализации и в большем числе дивизий);

5) возвращение в состав стрелковой дивизии зенитных подразделений, а именно 6-орудийной батареи 37-мм зенитных автоматических пушек – во всех дивизиях (с возможностью реализации и в большем числе дивизий, либо, подобно АИ, при дифференцированном подходе с дальнейшим усилением ПВО для дивизий, действующих на главном направлении, за счёт некоторого ограничения дивизий на специфических ТВД).

Первоначально запланированное в АИ введение в состав стрелковых дивизий специализированных противотанковых частей, вооружённых буксируемыми 85-мм пушками, оказалось мало вероятным. Зато показана возможность за второе полугодие 1944 года сформировать или переформировать до 70 – 80 лёгких самоходно-артиллерийских полков, перевооружив их с САУ СУ-76М на САУ СУ-85А. То есть дать на Западном ТВД почти в каждый стрелковый или кавалерийский корпус дополнительные противотанковые силы и средства. Также можно отметить, что 57-мм пушки ЗИС-2, кроме противотанковых дивизионов 250 стрелковых дивизий, в АИ будут иметься ещё в 70-ти отдельных противотанковых арт.полках 20-орудийного состава.

Вместе с тем из представленной статьи становится видно, что ставка на 76-мм и 45-мм противотанковые пушки при явном недостатке новых 57-мм противотанковых пушек на заключительном этапе войны носила объективный характер. Дело было не в нежелании командования вводить новые штаты, а именно в возможностях промышленности дать армии новые противотанковые средства сразу в большом количестве.