Содержание:
Честно говоря, у меня уже давно чесались руки взяться за описание ошибок и нестыковок в кочующих из издания в издание не весть из какого пальца высосанных цитат о «накачивании» стрелковых дивизий Красной Армии перед войной приписным составом в процессе не то «больших», не то «просто» учебных сборов. Руки чесались давно, но никак не доходили. А на этот раз я взялся за описание учебных сборов в создаваемой альтернативе «1941-й год без попаданца» и был вынужден предварить описание предлагаемых в альтернативе мероприятий описанием того, что имело место в действительности. Но, как это часто у меня бывает, получившийся на выходе объем намного превзошел ожидания, и я решил его выложить в виде отдельной публикации. Ибо и тема сама по себе, скажем так, дискуссионная, да и текст очередной части АИ так будет короче и проще для восприятия.
Три предложения – три ошибки
Не смотря на большой объем введенных в научный оборот документов по проведению учебных сборов в 1941 году, до сих пор вокруг не умолкают споры как на предмет того, являлись ли сборы скрытой мобилизацией, так и на предмет фактического усиления Красной Армии за счет призыва приписного состава. В данной статье автор попытается разобраться как с наиболее распространенными заблуждениями относительно (Б)УС, так и в меру своих скромных возможностей максимально точно представить фактическое положение дел в стрелковых дивизиях накануне войны.
Сразу оговорюсь, что в рамках данной статьи будут рассматриваться только учебные сборы личного состава запаса, направленные на перевод стрелковых дивизий на «12-тысячные» штаты. То есть вопросы учебных сборов в укрепрайонах, корпусных артполках, аэродромах и т.д. рассматриваться не будут. Равно как и сборы рядового состава запаса, имеющие цель подготовки младших командиров или дефицитных специальностей. В этом смысле полезно обратить внимание на несколько распространенных заблуждений.
Во-первых, нередко считается, что все 802 тысячи человек приписного состава, якобы проходившие учебные сборы к началу войны, были использованы для пополнения стрелковых дивизий с целью перевода их на штат военного времени или штат, приближенный к таковому. Причем стрелковых дивизий или предназначенных для Западного стратегического направления, или вообще дислоцированных в западных приграничных округах (да простит меня читатель, но я не буду дословно цитировать все виды заблуждений и указывать источники на них). В этом отношении рекомендую довольно давно опубликованное приложение к книге М.В. Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы». Там достаточно подробно расписаны все 802 138 человек как по видам учебных сборов, так и по округам, в которых они проводились. Из этой таблицы нам в первую очередь потребуется число запасников, которые были призваны именно для перевода стрелковых дивизий на «более укомплектованные» штаты. Таковых, по мнению М.В. Захарова и его помощников, было 493 181 человек. Также в категорию людей, которых потенциально можно было использовать для «накачивания» стрелковых дивизий личным составом до штатов военного времени, попадали 23 705 человек, проходившие подготовку младшего начсостава из рядового состава запаса при частях, и 97 231 человек, проходивший подготовку рядового состава по дефицитным ВУС при частях. Таким образом, максимальное число личного состава запаса, которое могло оказаться в стрелковых дивизиях к началу войны (ибо «при частях» – это далеко не только лишь в одних стрелковых дивизиях), по данным М.В. Захарова, составляло 614 117 человек. Распределялись по западным приграничным округам они следующим образом:
Как видно, непосредственно в приграничных округах в стрелковые дивизии было призвано совсем немного личного состава запаса, особенно если учесть, что непосредственно германскому удару 22 июня 1941 года противостояли войска только трёх из этих округов. На всякий случай уточню, что это данные из книги М.В. Захарова, об ошибках в которой будет сказано чуть ниже.
Во-вторых, следует уточнить, что призыв энного количества красноармейцев сам по себе дивизию ни на «12-тысячный» штат, ни тем более на штат военного времени не переводил. Для перевода дивизий на эти штаты требовалось подать в дивизии также ещё и конский состав, автомобили и трактора, чего в рамках учебных сборов не осуществлялось. Так, например, для упомянутого в книге М.В. Захарова перевода 72 стрелковых дивизий с «6-тысячного» штата на «12-тысячный» и перевода 21 стрелковой дивизии с «12-тысячного» штата на штат военного времени требовалось дополнительно мобилизовать в армию 21,7 тыс. автомобилей и 98,4 тыс. лошадей (и это – без учета фактического несоответствия наличного транспорта требованиям штатного расписания). Естественно, что никакой мобилизации конского состава и автотракторной техники в ходе учебных сборов не проводилось, хотя в мартовском решении Политбюро ЦК ВКП(б) и упоминалось разрешение привлечь из народного хозяйства на 45 суток 57 500 лошадей и 1680 автомашин (единственное, о чем упоминают авторы книги «1941 год – уроки и выводы», это мобилизация 26 620 лошадей для строительства приграничных укреплений; других упоминаний о мобилизации автору нигде не попадалось).
Далее на что надо обратить внимание – это на разошедшуюся из книги М.В. Захарова по разным авторитетным и не очень изданиям фразу: «… в момент объявления войны в 99 стрелковых дивизиях находился 493 181 человек приписного состава. Это позволило довести численность людей:
— в 21 дивизии – до 14 000 человек;
— в 72 дивизиях – до 12 000 человек;
— в 6 дивизиях – до 11 000 человек.
Остальные стрелковые дивизии уже в мирное время содержались в 12-тысячном составе».
Собственно, ошибки содержатся в каждом из этих до дыр зацитированных предложениях (справедливости ради следует указать, что первое предложение цитируют редко, обычно заменяя его фразами про 802 человек, призванных на учебные сборы). Но, специально обращаю внимание, что у М.В. Захарова все эти «14-тысячные» и «12-тысячные» дивизии «появляются» исключительно за счёт приписного состава, а лица, призванные на учебные сборы с другими целями (подготовка по дефицитным ВУС, подготовка сержантов и т.д.) в указанные 493,2 тыс. человек не входят. Это уже в ходе дальнейшего цитирования ограничение лишь численностью приписного состава подменяется на численность вообще всех призванных на учебные сборы (см., например, издание «1941 год – уроки и выводы»).
Ошибки первого предложения связаны с количеством как количества дивизий, в которых проводились учебные сборы, так и с количеством приписного состава направленного в эти дивизии до начала войны. В отличие от многочисленных цитирующих, в работе М.В. Захарова перечислены эти 99 дивизий с распределением по военным округам:
Первое, что бросается в глаза, это повторение «прибалтийских» 182-й и 184-й стрелковых дивизий в Харьковском военном округе. Разумеется, их там быть не могло. Просто на каком-то этапе в черновик работы М.В. Захарова закрались опечатки, в результате чего 132-я и 134-я стрелковые дивизии, которые действительно имелись в ХВО, «получили» номер 182 и 184. Аналогичным образом в Архангельском военном округе вдруг возникает 118-я стрелковая дивизия, одновременно присутствующая и в Московском военном округе. Хотя правильно, конечно, 111-я для АрхВО и 118-я для МВО. Впрочем, существенных ошибок эти опечатки в общий расчет не вносят, так как и в 132-й, и в 134-й стрелковых дивизиях ХВО учебные сборы проводились. Равно как и в 111-й стрелковой дивизии АрхВО, и в 118-й стрелковой дивизии МВО. Что подтверждается, например, запиской ВрИД Начальника Мобуправления Генштаба Красной Армии Начальнику Оперативного управления Генштаба Красной Армии № Моб/4/58345сс, опубликованной в широко известном 2-томном сборнике документов «1941», он же – «малиновка».
Документ этот для нас интересен, прежде всего тем, что он представляет собой наиболее полный и подробный перечень стрелковых дивизий, в которых проводились учебные сборы приписного состава, с указанием количества призванных в каждую дивизию и даты начала учебных сборов.
Так вот, вторым моментом является то, что сравнение КНИГИ Захарова с этим ДОКУМЕНТОМ показывает, что М.В. Захаровым была ошибочно учтена 170-я стрелковая дивизия – в перечне Мобилизационного управления ГШ КА она отсутствует. Впрочем, можно сделать допущение и о том, что и в перечне Мобуправления могла быть ошибка. Примером этого может служить тот факт, что 191-я стрелковая дивизия Ленинградского военного округа в указанном перечне рассматривается как «6-тысячная» с соответствующим призывом в нее аж 5000 человек приписного состава. В то время как по мартовским документам того же Мобуправления эта дивизия относилась к «12-тысячным» и ей полагалось только 2000 человек приписного состава. Но главное, что по июньским отчетам дивизии о численном составе хорошо видно, что соединение это содержалось по т.н. «12-тысячному» штату и в него было призвано только 2000 человек приписного состава.
Третьим моментом, который можно выяснить, внимательно изучая документы Мобуправления Генштаба, является то, что в книге М.В. Захарова ошибочно упоминается 80-я стрелковая дивизия Киевского Особого военного округа. И эту ошибку книги Захарова уже никакими «допущениями» отрицать не получится. 80-я стрелковая дивизия КОВО совершенно точно отличается как датой начала учебных сборов (15 июля 1941 г.), так и количеством призываемого в нее приписного состава (4750 человек против 1900 человек для всех остальных аналогичных дивизий КОВО). Совершенно очевидно, что дислоцированная в Проскурове 80-я стрелковая дивизия являлась тем самым соединением, в котором в соответствии с опубликованной Дмитрием Шеиным в своем Живом журнале директивой Генерального штаба № Орг/2/521295 от 28 февраля 1941 г. планировалось в период с 15 июля по 1 сентября 1941 года провести опытные учения с развертыванием до штатов военного времени и изучением соответствия существующих штатов и организации реальным потребностям боя и марша (в книге М.В. Захарова ошибочно указывается, что опытные учения должны были проводиться в 238-й стрелковой дивизии Средне-Азиатского военного округа, но, как видно из текста директивы НГШ, учения должны были запланированы в Киевском округе).
Таким образом, по состоянию на 22 июня 1941 г. учебных сборов приписного состава в 80-й стрелковой дивизии еще не начиналось, а следовательно общее количество приписного состава, призванного в дивизии Киевского Особого военного округа к началу Великой Отечественной войны, составляло на 4750 человек меньше, чем это указано в книге М.В. Захарова.
Но самой главной ошибкой при подсчете численности приписного состава, находящегося на сборах в стрелковых дивизиях к началу войны, в книге М.В. Захарова является учет 36 000 человек, призванных в шесть дивизий Прибалтийского Особого военного округа. Дело в том, что решение о проведении учебных сборов в «6-тысячных» стрелковых дивизиях ПрибОВО было принято только 23 мая 1941 года (поэтому их нет в упомянутом выше перечне Мобуправления, датируемом ориентировочно 20 мая), и начаться они должны были только лишь 24 июня. То есть по состоянию на утро 22 июня в шести «прибалтийских» дивизиях не было ни одного человека приписного состава. Более того, поскольку «национальные» прибалтийские кадры особой надежностью не отличались, да и приписка личного состава запаса на территории ПрибОВО была далека от завершения, то для учебных сборов в 179-й, 180-й, 181-й, 182-й, 183-й и 184-й стрелковых дивизиях планировалось задействовать личный состав запаса, проживающий на территории Московского военного округа. Поэтому, когда 22 июня началась война, то призванные для «прибалтийских» стрелковых дивизий 36 000 человек были оставлены на территории Московского военного округа и в первые дни войны были обращены на формирование новых 242-й, 245-й и 248-й стрелковых дивизий.
Также необходимо отметить, что в работе М.В. Захарова для абсолютного большинства случаев указана численность не фактически прибывшего на сборы приписного состава, а лишь плановые показатели призыва. Исключение составляют лишь Северо-Кавказский (с учетом того, что его 106-я стрелковая дивизия к началу войны была передана в состав Одесского военного округа, но приписной состав получала из СКВО), Приволжский и Сибирский военные округа. Какова была фактическая явка в дивизии Ленинградского, Западного Особого, Киевского Особого, Одесского, Московского, Орловского, Харьковского и Уральского военных округов – неизвестно и, скорее всего, из-за утраты первичных документов не станет известно уже никогда. Но на примере всё той же 191-й стрелковой дивизии Ленинградского военного округа видно, что к 22 июня в ее составе числился только 1781 человек приписного состава, вместо положенных 2000.
Таким образом, к началу Великой Отечественной войны учебные сборы приписного состава проходили не в 99-ти стрелковых дивизиях, как это утверждается в работе М.В. Захарова, а только в 92-х. При этом в них принимало участие не 493 181 человек, а не более 452 212 человек. Общий список стрелковых дивизий, в которых к началу войны проходили сборы приписного состава, выглядит так:
Разобравшись с количеством дивизий, в которых проводились сборы приписного состава, а также частично уточнив оценочное количество фактически прибывшего в дивизии личного состава запаса, можно перейти к разбору следующего предложения из «канонического текста легенды». Например, вот как оно «пошло гулять в народ» через авторов книги «1941 год – уроки и выводы»: «Эти мероприятия позволили усилить половину всех стрелковых дивизий (99 из 198), предназначенных в основном для действий на Западе. При этом состав стрелковых дивизий приграничных округов при штатной численности 14483 человека был доведен: 21 дивизии — до 14 тыс. человек, 72 дивизий — до 12 тыс. человек и 6 стрелковых дивизий — до 11 тыс. человек».
Оставим на совести именитых авторов то, каким именно образом они умудрились все эти 99 дивизий причислить к «стрелковым дивизиям приграничных округов». Нас интересует другое: как появились значения укомплектованности стрелковых дивизий в 14 000, 12 000 и 11 000 человек? Ибо ни один из опубликованных к настоящему времени документ по фактической численности той или иной дивизии к началу войны и близко не дает подобного результата. Все так называемые «12-тысячные» дивизии, по имеющимся у автора сведениям, имели численность личного состава около 10 тысяч человек.
Механизм зарождения ошибки в определении численности стрелковых дивизий можно проследить, начав со страницы 471 книги М.В. Захарова, где описываются первоначальные – мартовские планы по проведению учебных сборов в 1941 году:
Механизм прост. 10 дивизий, которые по книге М.В. Захарова планировалось довести до состава в 14 000 человек, – это дивизии, содержавшиеся по так называемому «12-тысячному» штату, в которые планировалось призвать по 2000 человек. А 51 дивизия, которую по книге М.В. Захарова планировалось довести до состава в 11 000 человек, – это дивизии, содержавшиеся по так называемому «6-тысячному» штату, в которые планировалось призвать по 5000 человек.
Соответственно, при описании изменившихся к маю 1941 года планов учебных сборов, авторы книги «Генеральный штаб в предвоенные годы» применили ту же методику. Призывом 2000 человек в приграничные «12-тысячные» дивизии они получили стрелковые дивизии по 14 000 человек, призывом 6000 человек в «глубинные» дивизии, содержавшиеся по так называемому «6-тысячному» штату, они получили стрелковые дивизии по 12 000 человек, а призывом 2000 человек в приграничные горные, содержавшиеся по так называемому «9-тысячному» штату, они получили дивизии по 11 000 человек. Логика авторов вроде бы понятна, но… но количество допущенных при этом ошибок просто зашкаливает!
Во-первых, авторы запутались в количестве дивизий. Если горно-стрелковых дивизий, в которых проводились сборы, было действительно шесть (в выше приведенной таблице из книги М.В. Захарова ошибочно забыта 44-я дивизия, которую в конце весны 1941 года начали переводить на штат горно-стрелковой), то вот приграничных «12-тысячных» дивизий было только 17 (точнее, даже 16, если учесть, что в 80-й стрелковой дивизии КОВО сборы должны были начаться только 15 июля). То есть правильно было бы написать так: «В результате проводимых сборов к 22 июня численность 16 стрелковых дивизий была доведена до 14 000 человек, численность еще 70 стрелковой дивизии – до 12 000 человек, а численность 6 горно-стрелковых дивизий – до 11 000 человек».
Во-вторых, как следует из ранее указанного документа Мобуправления Генштаба, «добавка» приписного состава, прибавляемая к личному составу кадра той или иной стрелковой дивизии, была различной. Так, из 16-ти приграничных стрелковых дивизий «12-тысячного» состава только 9 получили «добавку» в 2000 человек, а оставшиеся 7 дивизий КОВО – только по 1900 человек. Также из 6-ти горно-стрелковых дивизий, в которых проводились учебные сборы приписного состава, только одна получила «добавку» в 2000 человек, а остальные пять – всего по 1100 человек. Свои нюансы имелись и «6-тысячными» стрелковыми дивизиями внутренних военных округов. Например, «добавка» 227-й стрелковой дивизии ХВО составляла не 6000 человек, а 5900; «добавки» 127-й и 162-й стрелковых дивизий того же ХВО составляли уже по 5600 человек, а «добавка» 102-й стрелковой дивизии – вообще 5450 человек. То есть целый ряд соединений не мог получить «круглых» итоговых значений в 14 000, 12 000 или 11 000 человек.
Но главная ошибка, которую допустили в своих расчетах авторы книги «Генеральный штаб в предвоенные годы», а вслед за ними растиражировали цитирующие их последователи, заключается в определении исходного значения численности стрелковых дивизий. Оставим за скобками тот факт, что фактическая численность соединений и частей никогда строго не равна штатной и обычно имеет место некомплект той или иной величины. Главное то, что сами «12-тысячные», «9-тысячные» и «6-тысячные» штаты весной 1941 года не подразумевали наличия в них строго 12 000, 9000 и 6000 человек. Такая строгость была присуща только штатам 1939 и 1940 годов. Но с конца 1940 года начался процесс по «ужиманию» штатов существующих частей ради формирования дополнительных частей в жестких лимитах общей численности вооруженных сил мирного времени. В итоге к началу учебных сборов «12-тысячный» штат приграничной стрелковой дивизии мирного времени, имевший обозначение № 4/100, подразумевал наличие в дивизии всего 10 291 человека; «9-тысячный» штат горно-стрелковой дивизии мирного времени, имевший обозначение № 4/140, подразумевал наличие в дивизии 8829 человек; а «6-тысячный» штат «глубинной» стрелковой дивизии мирного времени, имевший обозначение № 4/120, подразумевал наличие в дивизии 5864 человек. Собственно, поэтому в документах советских приграничных дивизий мы и обнаруживаем, что накануне войны они имели около 10 тысяч человек личного состава. И, естественно, что призывая в такие дивизии по 2000 человек приписного состава дивизию в 14 000 никогда не получить.
Самое удивительное, что в книге М.В. Захарова об особенностях штатов стрелковых дивизий мирного времени в 1941 году прямо сказано! Так на странице 411 указывается: «Как видно из таблицы, стрелковая дивизия так называемого 12-тысячного состава по штатам [мирного] времени фактически могла иметь только 10 298 человек. Поэтому ее было бы правильнее называть 10-тысячной дивизией». Поэтому как авторы одного и того же издания умудрились на разных страницах по-разному истолковать численность одного и того же штата, лично для меня остается загадкой.
А теперь рассмотрим ошибки заключительного утверждения в рассматриваемой фразе из трех предложений: «Остальные стрелковые дивизии уже в мирное время содержались в 12-тысячном составе». Среди дивизий, в которых к 22 июня 1941 года не проводились учебные сборы приписного состава, продолжали содержаться по «6-тысячному» штату следующие стрелковые дивизии: 238-я дивизия Средне-Азиатского военного округа, 46-я, 93-я, 94-я, 114-я и 152-я дивизии Забайкальского военного округа, а также 78-я стрелковая дивизия Дальневосточного фронта. При этом наибольшее удивление у автора вызывает то, как без дополнительного подъема приписного состава 46-й и 152-й стрелковых дивизий ЗабВО, они были отправлены на Запад в составе войск 16-й Армии?
В конечном итоге можно сделать вывод, что никаких стрелковых дивизий численностью личного состава в 14 000 человек учебными сборами приписного состава получить не удалось. Абсолютное большинство приграничных стрелковых дивизий имели численность личного состава около 10 000 человек и учебных сборов в них не проводилось вовсе. В 16-ти так называемых «12-тысячных» стрелковых дивизиях, где к началу войны учебные сборы всё-таки проходили, фактическая численность достигала где-то от 11 000 до 12 000 человек (в зависимости от первоначальной укомплектованности дивизии и числа фактически прибывшего на сборы личного состава запаса). В «глубинных» стрелковых дивизиях, где проводились сборы, итоговая численность также могла достигать значений от 11 000 до 12 000 человек. При этом, особо подчеркну, что ни по количеству автотранспорта, ни по количеству конского состава эти дивизии не соответствовали требованиям «12-тысячного» штата мирного времени и тем более штатам военного времени. Последнее обстоятельство особо важно для понимания того факта, что ни о какой мобилизации посредством учебных сборов речи не шло. Вот как в декабре 1964 года в беседе с членами редколлегии 6-томной «Истории Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов» описывал это положение маршал Василевский: «Мы в 1941 году провели ряд существенных мероприятий. Провели сборы, призвали несколько возрастов, а ни одного коня не подняли, ни одной машины не подняли, пушки все остались на складах и т.д.».
Учебные сборы в реальности – мартовские планы
По опубликованным к настоящему времени документам можно составить следующую картину об изменении планов на проведение учебных сборов в 1941 году и фактическому их проведению.
Первоначально в конце февраля 1941 года Генеральный штаб разработал, а в начале марта 1941 года Правительство СССР утвердил следующий план проведения 45-дневных учебных сборов в стрелковых дивизиях РККА.
Собственно, по номерам стрелковых дивизий, привлеченных к программе учебных сборов в 1941 году, замысел Генштаба читается как с чистого листа. Главное, чего добивалось советское командование – это провести боевое слаживание вновь сформированных соединений.
Поясню, большую часть – 33 из 59 – в приведенном перечне составляют дивизии, только начатые формированием в марте 1941 года. Это 177-я, 189-я, 190-я, 191-я, 193-я, 195-я, 196-я, 197-я, 199-я, 200-я, 201-я, 203-я, 206-я, 207-я, 211-я, 214-я, 217-я, 222-я, 223-я, 224-я, 225-я, 226-я, 227-я, 228-я, 229-я, 230-я, 231-я, 232-я, 233-я, 234-я, 235-я, 237-я и 238-я стрелковые дивизии. В этом списке отсутствует только 188-я стрелковая дивизия, которая дислоцировалась на территории Прибалтийского Особого военного округа, где имелись определенные проблемы с припиской личного состава запаса к частям Красной Армии.
Ещё 23 дивизии (73-я, 89-я, 102-я, 106-я, 108-я, 110-я, 111-я, 118-я, 120-я, 127-я, 129-я, 146-я, 153-я, 154-я, 159-я, 160-я, 161-я, 162-я, 165-я, 167-я, 173-я, 174-я и 175-я) – это соединения, которые были начаты формированием в июле 1940 года и до весны 1941 года содержались в сильно сокращенном, так называемом «3-тысячном» штате.
Логика включения оставшихся дивизий в перечень проведения учебных сборов тоже более или менее ясна. 70-я стрелковая дивизия не сильно отличалась по срокам существования от «3-тысячных» дивизий – она была начата формированием в мае 1940 года, хотя и содержалась по «6-тысячному» штату (первое время планировался даже штат в 8900 человек, но с июля 1940 года он был устранен). 44-я стрелковая дивизия КОВО в 1940 году содержалась по сокращенному, «6-тысячному» штату, но главное – она понесла тяжелые потери в ходе советско-финляндской войны и поэтому требовала надлежащей подготовки «обновленного», вновь прибывшего только в 1940 году личного состава.
По сути, у автора остаются вопросы лишь к причинам включения в перечень 124-й стрелковой дивизии. Если тут было важно то, что она оставалась единственным соединением приграничного военного округа, которое (с учетом проведения учебных сборов в других «не 12-тысячных» дивизия) оставалось в «6-тысячных» штатах, то почему в перечень не попали «6-тысячные» стрелковые дивизии хотя бы Западного Особого военного округа?
По количеству призываемого на сборы приписного состава тоже всё ясно: по 5000 человек призывается в дивизии, которые в мирное время содержатся по так называемому «6-тысячному» штату, и по 2000 человек призывается в дивизии, которые в мирное время содержатся по так называемому «12-тысячному» штату.
По срокам проведения учебных сборов имеются определенные разночтения. Решением Политбюро ЦК ВКП(б) предписывалось в «6-тысячных» стрелковых дивизиях проводить сборы в период с 15 мая по 1 июля, а в «3-тысячных» (вероятно, имеются в виду те 23 дивизии, которые до 1941 года содержались по «3-тысячному» штату, т.к. в 1941 году 20 из них были переведены на «6-тысячный» штат, а 3 – на «12-тысячный») – в период с 15 августа по 1 октября. Но в директивах руководства Красной Армии, разосланных в военные округа, которые были несколько лет назад опубликованы Дмитрием Шеиным, никаких жестких сроков не указывалось. Предписывалось лишь учебные сборы в стрелковых дивизиях провести одной очередью в период с 1 июня по 15 октября. При этом имела место следующая приписка: «Военному Совету округа, учитывая интересы народного хозяйства и местные условия, разрешается не превышая общего количества людей, привлекаемых на сборы, внести свои изменения в указанные сроки проведения сборов и в количество людей, привлекаемых по каждому соединению и отдельной части. Предусмотреть проведение сборов в некоторых стрелковых дивизиях с 1 июня». По меткому замечанию, выложившего в интернет сканы этих директив Дмитрия Шеина, порядок проведения учебных сборов в стрелковых дивизиях отдавался на откуп местным властям и ставился «в зависимость от сенокоса и опороса». В этом отношении вызывает, мягко говоря, удивление позиция доктора исторических наук М.И. Мельтюхова, который утверждает, что «скрытая мобилизация», которую якобы проводил СССР в июне 1941 года под прикрытием учебных сборов, была запланирована еще в марте.
Кроме сбора приписного состава в стрелковых дивизиях, с целью оптимизации организационно-штатной структуры соединений и частей Генштаб уже в феврале 1941 года стал планировать проведение ряда опытных учений с развертыванием до штатов военного времени стрелковой, горно-стрелковой, танковой и моторизованной дивизий.
Учения с развертыванием на штат военного времени стрелковой дивизии планировалось провести в Киевском Особом военном округе в период с 15 июля по 1 сентября (как указывалось выше, для этого была выбрана 80-я стрелковая дивизия).
Учения с развертыванием на штат военного времени горно-стрелковой дивизии планировалось провести в Закавказском военном округе в период с 15 июля по 15 сентября (для этого была выбрана 47-я горно-стрелковая дивизия).
Учения с танковой и моторизованной дивизиями, а также управлением мехкорпуса и корпусными частями планировалось провести в Московском военной округе в сентябре 1941 года (скорее всего, был бы задействован 7-й механизированный корпус).
В таком виде планы проведения сборов в стрелковых дивизий просуществовали, вероятно, до конца апреля 1941 года, а в мае в них стали вносить изменения.
Учебные сборы в реальности – майские изменения
На сегодняшний день известны три группы изменений, две из которых описаны в ранее упомянутой записке Мобилизационного управления Генерального штаба, датируемой ориентировочно 20 мая 1941 года, а третья связана с решением 23 мая 1941 года включить в программу учебных сборов и «6-тысячные» дивизии Прибалтийского Особого военного округа.
Первая группа изменений была связана, прежде всего с тем, что сборы приписного состава теперь распространялись на все «6-тысячные» стрелковые дивизии, так или иначе предназначенные для войны на Западном стратегическом направлении. Так в список дивизий добавилось 32 соединения (возможно, 33, если относительно 170-й СД УрВО в записке, действительно, допущена ошибка):
— 64-я и 143-я стрелковые дивизии ЗапОВО,
— 116-я и 147-я стрелковые дивизии ОдВО,
— 137-я, 144-я и 173-я стрелковые дивизии МВО,
— 19-я, 145-я и 149-я стрелковые дивизии ОрВО,
— 132-я, 134-я, 161-я и 187-я стрелковые дивизии ХВО,
— 38-я, 157-я, 158-я и 171-я стрелковые дивизии СКВО,
— 18-я, 53-я, 61-я, 117-я и 148-я стрелковые дивизии ПриВО,
— 98-я, 112-я и 186-я стрелковые дивизии УрВО,
— 91-я, 107-я, 119-я, 133-я, 166-я и 178-я стрелковые дивизии СибВО.
Все эти дивизии существовали, как минимум, с осени 1939 года и с лета 1940 года содержались по так называемому «6-тысячному» штату. Но в отличие от сформированных в 1941 году «6-тысячных» стрелковых дивизий, в эти дивизии планировалось направить не по 5000 человек, а по 6000 человек приписного состава (за исключением 134-й СД ХВО, куда также направлялось 5000 человек). В «6-тысячных» дивизиях, дислоцированных на территории Прибалтийского, Забайкальского и Дальневосточного военных округов, учебные сборы приписного состава на тот момент проводить не планировалось. В остальных округах «6-тысячных» дивизий либо не было, либо они уже были охвачены мартовским вариантом плана учебных сборов.
Другой особенностью майских планов стало включение в программу сбора приписного состава части приграничных стрелковых дивизий Киевского Особого военного округа. Особо подчеркну, что, во-первых, это касалось только Киевского округа, а, во-вторых, это касалось только части его дивизий. «Добавка» касалась 12-ти дивизий и насчитывала всего 18,8 тыс. человек. Так, в 41-ю, 45-ю, 62-ю, 87-ю, 97-ю, 99-ю и 139-ю стрелковые дивизии вызывалось по 1900 человек приписного состава (хотя в «12-тысячные» дивизии мартовской волны формирования вызывалось по 2000 человек), а в 58-ю, 60-ю, 72-ю, 96-ю и 192-ю горно-стрелковые дивизии (96-я и 192-я дивизии изначально были горно-стрелковыми, а 58-я, 60-я и 72-я дивизии переводились с «12-тысячного» стрелкового штата на «9-тысячный» горный в связи с принятым 23 апреля 1941 г. решением о формировании противотанковых артиллерийских бригад и воздушно-десантных корпусов) вызывалось по 1100 человек (в этом отношении повезло 44-й дивизии, которая также переводилась с «12-тысячного» стрелкового на «9-тысячный» штат, но по мартовскому плану для неё резервировалось 2000 человек приписного состава – как для «12-тысячной» стрелковой дивизии). Обращаю внимание, что в Киевском военном округе призыв 1900 – 2000 человек приписного состава касался не всех «12-тысячных» дивизий. Так, в рамках учебных сборов приписной состав не получали 130-я, 135-я, 140-я, 141-я, 164-я и 169-я стрелковые дивизии, содержавшиеся по штату № 4/100.
Кроме того, в первой итерации майских правок мы видим какие-то специфические изменения в численности приписного состава, вызываемого в стрелковые дивизии Харьковского военного округа. Вместо привычных «круглых» 5000 для них планируют: 4450 человек для 102-й СД, по 4600 человек для 127-й и 162-й СД, 4900 человек для 227-й СД. Также в первой итерации майской правок мы видим, что Военные советы Киевского и Закавказского военных округов уже определились с дивизиями, в которых летом 1941 года следовало провести опытные учения.
Весьма вероятно, что уже в этой версии планов проведения учебных сборов приписного состава исчезли 11 стрелковых дивизий, расформированных для формирования противотанковых артиллерийских бригад и воздушно-десантных корпусов (201-я, 203-я, 207-я, 211-я, 223-я, 224-я, 225-я, 226-я, 230-я, 231-я, 234-я). По крайней мере, перевод 58-й, 60-й и 72-й стрелковых дивизий на горный штат, вызванный теми же мероприятиями, в плане отражен. Но нельзя исключать и то, что «добавка» во второй версии майского плана по 1000 человек в те дивизии, в которые ранее планировалось призвать по 5000 человек, и была вызвана высвобождением личного состава от сокращения 11-ти стрелковых дивизий.
Таким образом, в первой половине мая число дивизий, в которых было запланировано проведение учебных сборов приписного состава, увеличилось до 94 (возможно, до 95, если в документе ошибочно пропущена 170-я СД УрВО):
— 48 дивизий из мартовского варианта плана (в мартовском плане было 59 дивизий, но 11 из них в мае были расформированы);
— 32 дополнительные «6-тысячные» дивизии ЗапОВО, ОдВО, МВО, ОрВО, ХВО, СКВО, ПриВО, УрВО и СибВО;
— 12 приграничных дивизий КОВО;
— одна стрелковая дивизия КОВО и одна горно-стрелковая дивизия ЗакВО, в которых с середины лета должны были начаться опытные учения.
Но главное, чем интересна первая майская правка планов проведения учебных сборов приписного состава, – это наличие плановых дат начала сборов. В общем виде распределение числа дивизий по округам и срокам начала сборов представлено в таблице (с целью сокращения размеров таблицы и упрощения ее восприятия в ней не указываются номера дивизий, а желающие могут уточнить их в знаменитой «малиновке»):
Как видно из представленной таблицы, по состоянию на первую половину мая, несмотря на возросшее число дивизий, никто не планировал учебные сборы приписного состава как «скрытую мобилизацию». Так, в 16 дивизий приписной состав по этому плану призывался позже обозначенной «одним английским публицистом» (с) даты начала «сталинской советизации Европы». Аналогичный упрек относительно якобы давно намеченной Сталиным даты начала «разборок» с Гитлером можно направить и в адрес М.И. Мельтюхова – неужели уважаемый доктор исторических наук не видел 2-й том «малиновки»?
Но к середине мая (кто сказал про знаменитые «Соображения…» от 15 мая 1941 года, которые Жуков с Тимошенко то ли носили, то ли не носили к Сталину?) советское руководство начинает «кое о чем догадываться», и не позже 20 мая появляется та самая записка ВрИД Начальника Мобуправления Генштаба Красной Армии Начальнику Оперативного управления Генштаба Красной Армии № Моб/4/58345сс. В ней все благостные сроки начала учебных сборов резко переносятся с июля и августа на июнь (исключения составляют лишь опытные учения в 80-й стрелковой и 47-й горно-стрелковой дивизиях, а также плановые сборы в 238-й стрелковой дивизии мало теперь кого интересующего Средне-Азиатского военного округа). Кроме того, в те дивизии, куда ранее планировалось призвать по 5000 человек приписного состава, добавляют еще по 1000 человек. Общая численность призываемого на учебные сборы приписного состава увеличивается на 36 000 и достигает величины 469 300 человек. Из них по состоянию на 22 июня должно было находиться в войсках 454 360 человек, которые должны были быть распределены между 91 дивизией.
Синим фоном выделены опытные учения. Красным цветом в таблице выделены возможные ошибки исходного документа. Так, в 191-ю стрелковую дивизию ЛВО должно было быть призвано 2000 человек, а не 5000; в 102-ю стрелковую дивизию ХВО, судя по материалам М.В. Захарова, могло быть призвано 5600 человек (подобно 127-й и 162-й СД), а не 5450; в УрВО возможно пропущены 6000 человек для 170-й стрелковой дивизии.
Также представленная таблица хорошо иллюстрирует общепринятое, но не совсем корректное толкование сроков начала сборов. Дело в том, что обычно представляют дело так, что прямо все 800 с лишним тысяч человек прибыли на сборы уже 15 мая. Это далеко от истины. Да, действительно, формально сборы начались 15 мая, и с этим не поспоришь (хотя подготовка по некоторым направлениям велась и до этого, например, в рамках переучивания рядового состава запаса на младших командиров более 26 тысяч человек прошли 60-дневное обучение ещё в феврале – апреле 1941 года). Но сборы приписного состава 15 мая начались всего в четырех дивизиях Киевского округа, куда в общей сложности было призвано «аж» 8000 человек. Еще в 12-ти дивизиях того же Киевского округа сборы приписного состава начались 20 мая, но и туда было призвано всего 18,8 тыс. человек. Таким образом, в мае было призвано в дивизии только 5,7% от общей численности приписного состава, запланированной к проведению учебных сборов. В этом смысле, представляется, что более корректно говорить о том, что сборы начались в целом в июне и лишь незначительная часть была задействована чуть ранее.
Третья группа майских изменений была вызвана решением привлечь к программе призыва приписного состава и «6-тысячные» дивизии Прибалтийского Особого военного округа. Решение было принято 23 мая, а начало 45-дневных сборов было назначено на 24 июня. Как указывалось выше, из-за проблем с припиской местного населения в стрелковые дивизии ПрибОВО планировалось привлечь личный состав запаса, проживающий на территории Московского военного округа. В шесть «прибалтийских» стрелковых дивизий планировалось призвать по 6000 человек (195 человек командно-начальствующего состава, 653 человека младшего нач.состава и 5151 человек рядового состава) в каждую. Но, к сожалению, до начала войны это мероприятие провести не успели.
В завершении имеет смысл привести некоторые известные автору численные показатели проведения учебных сборов приписного состава. Плановое распределение 6000 человек приписного состава в «6-тысячной» стрелковой дивизии представлено в следующей таблице:
К сожалению, у автора нет сведений о плановом распределении приписного состава в «12-тысячной» стрелковой дивизии, но есть сведения о фактическом прибытии приписного состава в 191-ю стрелковую дивизию ЛВО (гаубичный арт.полк данной дивизии содержался по особенному штату с заменой механической тяги на конную в дивизионах 122-мм гаубиц):
В поисках чёрной кошки
Известно, что в тёмной комнате очень трудно отыскать чёрную кошку. Особенно, если её там нет. Но сторонникам версии о том, что «Уроки и выводы» врать не будут, и перед войной в ходе учебных сборов удалось довести численность личного состава до 14 000 человек аж в 21 стрелковой дивизии, я скромно предложу назвать номера этих дивизий и источник сокровенных знаний об их 14-тысячной численности.
