Резать прежде, чем давить: «Танк» Прето-Бретона
Всегда вызывает одобрения стремление помочь своей стране в минуту испытаний. По-иному и быть не может: всякий гражданин должен делать то, что может. Можешь стрелять, стреляй, ковать – куй, хорошо поешь – пой песни солдатам. Вспомните художественный фильм «Гусарская баллада»… Только что объявили о том, что «бонапартовы войска форсировали Неман», бал прерван, дамы разъезжаются, но тут же решают… для лазарета корпию щипать, причем уже завтра, то есть на другой день! Разумеется, тут есть нюансы. Например, сенатор может, пользуясь своими связями и властью протолкнуть свое, причем не очень качественное, «изобретение», а расплачиваться за его «оригинальность» потом придется солдатам. Предложение может опередить свое время, как это было с динамореактивной броней одессита Палийчука, предлагавшего ее еще в конце 20-ых годов прошлого века, но не понятый специалистами-патентоведами. А иногда решения бывают слишком очевидны, не превышают некий уровень новизны, который как раз и поднимает их над другими современными им «изобретениями».
И вот одной такой разработкой как раз и стала машина (хотя ее и называют иногда танком!) разработанная во Франции уже в ноябре 1914 года! Разработали ее два человека, в честь которых она и была названа: инженера Прето и Жюля Луи Бретона, члена французской Национальной Ассамблеи. Видимо уже тогда кому-то из них в голову пришла мысль о том, что не сегодня-завтра французские войска на поле боя столкнуться (или уже столкнулись!) с мощными проволочными заграждениями, которые не смогут легко преодолеть.
С заграждениями из колючей проволоки пришлось столкнуться прежде всех англичанам в годы англо-бурской войны. Но там был и французский полковник Вильбуа-Маре, который сообщал во Францию обо всех перипетиях этой войны и давал соответствующие рекомендации. Слушать его, как это очень часто бывает, никто не слушал, но… звонок прозвенел.
И вот Жюль-Луи Бретон (1872-1940) решил, что если на поле боя французским солдатам встретятся такие вот заграждения, то их нужно будет просто резать, причем не ножницами, а при помощи специального транспортного средства. Первая версия машины представляла собой небольшую циркулярную пилу, приводимую в движение двигателем в шесть лошадиных сил и закрепленную на четырехколесной тележке, которую нужно было толкать сзади вручную. Устройство испытали в январе 1915 года и нашли, что практичности в ней мало. Сразу же встал вопрос о том, чтобы поставить это «устройство» на гусеницы, но поскольку ни одного гусеничного шасси в это время получить не удалось, решили для начала попытать счастье с колесным трактором.
В конце февраля 1915 года циркулярную пилу заменили на две небольшие вертикальные пилы с тринадцатью зубами, но большая горизонтальная циркулярная пила была оставлена для того, чтобы срезать столбы заграждений чуть выше уровня земли. Сами зубья были неподвижными и служили только лишь для захвата проволоки, а резала их особая цепь устроенная по принципу современной мотопилы. В июле конструкцию опять изменили, горизонтальную пилу убрали, поставили щиты для защиты колес. А в саму машину загрузили восемь небольших бронзовых пушек, чтобы увеличить ее массу. Тут, кстати, нельзя не вспомнить о «Вездеходе» А. Пороховщикова. Он был слишком легким и не мог своей массой ни столбы валить, ни проволоку рвать. В данном случае, как вы видите, большая масса потребовалась даже трактору, который резал проволоку!
После удовлетворительного испытания 22 июля 1915 года, на полигоне Мезон-Лафит военный министр Александр Мильеран заказал десять бронированных и вооруженных пулеметом «танков» Прето-Бретона, которые должны были быть изготовлены к 7 августа.
Однако выбранный изобретателями сельскохозяйственный трактор, как, оказалось, имел много недостатков, связанных, прежде всего с тем, что к вражеским линиям он должен был подходить… задним ходом. Почему задним, почему не передним? А вот почему: ведущие колеса большого диаметра у этого трактора были сзади, и когда он двигался задним ходом, проходимость его возрастала. Казалось бы – вот она и подсказка: ставим две пары больших колес, соединяем их гусеницами и перед нами настоящий танк! Вот только башню бы на него поставить. Бретон и Прето тогда же решили использовать американский трактор «Джеффри Квад», использовавшийся во французской артиллерии. Но тракторов этих им не дали. Тогда свой резак конструкторы поставили на бронеавтомобиль «Рено» образца 1915 года. Но как вы сами понимаете, броневик этот мог ездить только по дорогам и… какой там, на дорогах от него был толк? Впрочем, один трактор «Квад» они все-таки достали и испытания его провели. Резак работал нормально, а вот сам трактор застрял, пересекая траншею. Решили, что его шасси слишком коротко. Нужно было гусеничное шасси большей длины тогда и по договоренности с фирмой «Шнейдер» им передали для опытов все тот же трактор «Холт», имевших более длинную ходовую часть. Эксперименты с этим трактором начались в мае 1915 года на заводе «Шнейдер». Гусеничное шасси нового трактора показало себя с лучшей стороны, поэтому 16 июня новый вариант машину показали президенту республики, а затем 22 июля 1915 года вновь продемонстрировали военному министру Александру Мильерану, который решил на 7 августа 1915 года построить 10 бронированных и вооруженных танков Прето-Бретон. Машины должны были иметь спереди вертикальный резак, бронированный корпус, а сверху башню с пулеметом «Гочкис». Испытание перенесли на 7 декабря 1915 года, поскольку в это время «Шнейдер» уже работал над своим собственным танком СА1. Существовала идея использовать французский колесный трактор «Латил», но от нее отказались, как не соответствующей времени.
Между тем полковник Этьен («отец французских танков») 12 декабря 1915 года предложил строить танки на базе удлиненного шасси трактора «Холт» и все десять машин, выделенных на то, чтобы воплотить в металл задумку Прето-Бретона пошли на первые танки СА1. Их не стали оборудовать резаками, поскольку в процессе испытаний выяснилось, что танки давят проволоку массой, и резать ее в этом случае совсем не нужно! В итоге ни одна – и это следует подчеркнуть особо, – машина Прето-Бретона на базе трактора «Холт» построена как боевая так и не была, То что строилось, представляло собой опытные, «сырые» варианты…
А вот дальше началось самое забавное. Из-за того, что он какое-то время вращался в «танковых кругах», ездил на полигоны и решал «важные технические задачи» Бретон убедил себя в том, что он… стал ведущим французским экспертом в области бронетанковой техники. Более того, основываясь на временных, так сказать характеристиках, предложенного им устройства, он стал считать себя (как, кстати, и А. Пороховщиков) истинным изобретателем первого французского танка. Ну, а когда Этьен сумел «протолкнуть» свой танк в ущерб его машине, он почувствовал себя сильно задетым и сошелся с другим неудачником, полковником Эмилем Франсуа Римальо, в результате чего и появился танк «Сен-Шамон» – самый неудачный танк Первой мировой войны. Правда, союзная межпарламентская комиссия, разбиравшаяся с этим вопросом в 1917 году, нашла, что у Бретона больше оснований считать себя изобретателем танка, чем даже у англичан!
Бретона это решение вдохновило, и он в 20-30-ые годы громогласно защищал свою позицию и требовал себе, если уж не денег (за что, собственно?), то хотя бы признания себя создателем первого в мире танка. Однако уже тогда специалисты посчитали все его претензии необоснованными.
Так что примеры избыточных амбиций встречались далеко не только у нас, а как вы видите, и в той же Франции. Однако реально танком считать машину Прето–Бретона нельзя. Как нельзя считать за танк и электрический трактор с башней конструкции Обрио и Габэ – причем он был даже построен и ездил, и… даже построенную все теми же французами танкетку «Саба». Нельзя одновременно и управлять танком и стрелять из установленного на нем оружия, к тому же гусеничный обвод был таким низким, что эта машина не могла преодолевать практически никаких препятствий. Это было доказано испытаниями.
источник: https://topwar.ru/70504-rezat-prezhde-chem-davit-tank-preto-bretona.html