Для пермского архива социально-политической истории написал серию очерков о воинских частях, формировавшихся в Пермской области. Одна из стрелковых дивизий, созданная под Кунгуром, поучаствовала, по сути, в единственном сражении. Это «сражение за семафор» к северу от Сталинграда осенью 1942 года, когда русские пытались прорубить коридор к городу. Вышла настоящая катастрофа.
231-я дивизия не относится к широко известным соединениям РККА. Ее боевая биография была короткой, и по сути, состояла из одного большого сражения. Однако это была одна из решающих битв мировой войны на самом тяжелом участке.
Дивизия формировалась в Кунгуре и окрестностях с апреля 1942 года. Рядовых в основном призывали здесь же, в Молотовской области, комсостав получали из резерва и училищ. Командовал дивизией полковник Федор Максимович Рухленко. Этот офицер, родившийся под Валуйками в 1900 году, вступил в РККА в 1920-м, но к 1941 году его боевой опыт был ограниченным и состоял в основном в полицейских операциях при подавлении разнообразных восстаний. В начале войны он командовал полком, и формируемая 231-я дивизия стала для него первым опытом в роли комдива.
Условия были спартанскими, казарм не имелось, так что солдаты и сержанты жили в землянках. Как часто бывало, сроки подготовки были крайне сжатыми, и к моменту выезда на фронт обучение до конца не было завершено. Уровень подготовки дивизии откровенно оставлял желать лучшего. Офицеры учили солдат устаревшим тактическим приемам, окапываться как следует бойцы не умели. Все это вскрылось при проверке летом 1942 года, когда дивизию перебросили под Саратов. В этой проверке участвовал лично Ворошилов. Он быстро сделал оргвыводы, и вместо полковника Рухленко дивизию возглавил полковник Гавриил Ефремович Одарюк, прежде – руководитель Белоцерковского пехотного училища. Дивизия остро нуждалась в доучивании – пехотинцы и артиллеристы плохо умели выполнять собственные прямые функции. С матчастью дела также обстояли не лучшим образом. Противотанковый дивизион, к примеру, к моменту отправки на фронт даже не имел тягачей. Боеприпасов к стрелковому оружию также было недостаточно . Однако в это время очень резко обострилась обстановка под Сталинградом, и недоученная и недооснащенная дивизия отправилась туда.
К 31 августа дивизия пешим маршем вышла к Ерзовке – поселку к северу от Сталинграда.
231-я дивизия вошла в состав 66-й армии Сталинградкого фронта. Для понимания происходившего с дивизией стоит сказать пару слов о контексте событий. Немцы вышли к Волге севернее Сталинграда, перерезав сообщение с городом по суше. Очевидным решением было ударить по узкому месту и восстановить контакт с защитниками Сталинграда. 231-я дивизия находилась на крайнем восточном фланге будущего контрудара – она прикрывала, собственно, берег Волги. В наступление должна была перейти ударная группа в составе трех стрелковых дивизий при поддержке танковых бригад и артиллерии. За этим контрударом пристально следили с самого верха. 3 сентября именно по его поводу Сталин посылает Жукову телеграмму, тон которой смотрится просто-таки отчаянным:
«Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленной помощи.»
Однако противник у стрелков был очень серьезный. XIV танковый корпус вермахта на этом участке состоял из опытных, отлично подготовленных соединений. Кроме того, это была не обычная пехота, а танковая (16-я) и две моторизованные (3-я и 60-я) дивизии. Они меньше других пострадали в предыдущих боях и были неплохо укомплектованы мотопехотой. Отдельным козырем немцев была тяжелая артиллерия – вермахт располагал в том числе 210-мм орудиями, ничего сравнимого с которыми у наступающих стрелков просто не было. Кроме того, немцы использовали ранее захваченные ими командные высоты. Поэтому не стоит удивляться тому, что произошло дальше.
5 сентября ударная группировка 66-й армии перешла в наступление. 231-ю дивизию поддерживала 10-я танковая бригада. На наступающих сразу же обрушилась авиация противника, кроме того, немцев поддерживала артиллерия – как собственная, так и гаубицы войск, наступавших на сам Сталинград, развернутые в сторону контрудара. Кунгурская дивизия атаковала храбро, сумела занять передний край и высотку перед своими позициями. Но уже в глубине немецкой обороны последовала танковая контратака. Высоту пришлось оставить и на следующий день атаковать снова. Сами немцы оценивали происходящее как тяжелый бой, а собственные потери как «значительные», но они имели полное превосходство в огневой мощи.
Жуков по итогам этого контрудара замечал:
«Соединение со сталинградцами не удалось осуществить потому, что мы оказались слабее противника в артиллерийском отношении и в отношении авиации».
Первые атаки захлебнулись, но советское командование рук не опускало. Новое наступление готовили к 17 сентября.
Однако второй удар обернулся трагедией не меньшего размаха, чем первый. В небе господствовала немецкая авиация. Противником наступающих стрелков был чуть ли не самый мощный в люфтваффе по части ударных возможностей VIII авиакорпус. По количеству боевых вылетов немцы чуть ли не на порядок обгоняли ВВС КА в этом секторе. По расходу боеприпасов к тяжелой артиллерии разница также оказалась многократной.
19 сентября пикировщики разгромили медсанбат 231-й дивизии. Пехота несла убийственные потери под огнем тяжелой артиллерии противника. Прободать оборону противника не удалось и в этот раз. Потери сторон также различались в разы – не в нашу пользу.
Сражение к северу от Сталинграда осталось в тени эпических боев за город. Между тем, это была тяжелая и дико кровавая схватка. Для 231-й дивизии она кончилась, по сути, гибелью. Как резюмировал историк Двести тридцать первой Н.Н.Терентьев,
«от дивизии остался номер».
Обескровленная дивизия была расформирована, ее остатки переданы в состав других частей 6 ноября.
Наступление кунгурской дивизии обернулось кровавой бойней. И все же нельзя сказать, что все было напрасно. В самый острый момент, когда Сталинград реально мог пасть, немцы не могли выкроить для боев на улицах те войска, которым пришлось отбиваться на «наземном мосту». 231-я легла костьми, чтобы облегчить положение гарнизона Сталинграда. Буквально через несколько дней после ее расформирования началась операция «Уран» — контрнаступление под Сталинградом, изменившее ход войны. Остатки XIV танкового корпуса вермахта капитулировали незадолго до всеобщей сдачи сталинградского «котла» 29 января 1943 года.
источник: https://vk.com/wall-212270543_10980
