«Заклёпки» из романа «Я, Николай II…». Часть первая «Верховный главнокомандующий». Ч.1.
Анотация: Вполне стандартная для фантастического жанра «альтернативная история» ситуация: сознание нашего человека — из всех «роялей» имеющего только два года учебно-образцовой «учебки» за плечами, образование советского инженера и опыт предпринимателя выживания в «лихие 90-е», в теле Императора Российского Николая II — только-только принявшего на себя бремя Верховного Главнокомандующего.
«Стандартная ситуёвина», требует нестандартных решений от главного героя: сможет ли он не только выжить сам — но и спасти Россию от сползание в хаос революции и кровавую мясорубку гражданской бойни?
Итак, на дворе 23 августа 1915 года — время «Великого отступления» Русской Императорской Армии…
Доброго времени года, коллеги!
Имею дерзость предоставить для вашего рассмотрения одну из глав своего нового романа, посвященную всеми нами обожаемым «заклёпкам». Сам роман на этом сайте считаю публиковать не стоит — он сугубо сюжетный и шибко объёмный — почти 500 страниц вордовского текста, то да сё… Однако, все «вкусняшки» из него — выкладывать буду, по мере опубликования глав на ЛитНете.
ЖДУ КОНСТРУКТИВНОЙ КРИТИКИ, ДРУЗЬЯ И ВОЗМОЖНО — ДЕЛЬНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ!!!
Приятного прочтения….
***
(От автора: Место действия — полустанок в сосновом лесу близ Могилева, где находится Ставка Верхового Главнокомандующего. Попав тело Николая Второго в момент принятия им должности Верховного Главнокомандующего в купе-кабинете Императорского поезда, Главный герой — наш современник немного освоившись, сколачивает из того «что было» небольшую команду и начинает по-тихоньку всё под себя переиначивать… ).
Глава 8. Ники – первая кровь.
«Прочитал недавно книгу Зимин: «Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1»: «По принятому в Министерстве двора порядку в конце каждого охотничьего сезона составлялся итоговый список царских трофеев. В этом списке у Николая II наряду с традиционными медведями, зубрами, оленями и волками постоянно присутствовали вороны, бродячие кошки и собаки. Причем в неимоверных количествах. Так, по подсчетам автора, только за шесть лет (1896, 1899, 1900, 1902, 1908, 1911 гг.) царем были застрелены 3786 «бродячих» собак, 6176 «бродячих» кошек и 20 547 ворон.»
Кошек, сцуко, низабудунипращу! Правильно Юровский его всё-таки шлёпнул. Редкостный пидарас был этот ваш Ники…», — комментарий из Интернета.
Царский «Фюрермобиль» — французский Делоне-Бельвиль со свастикой на капоте.
…Дел было по самые царские уши, но именно сегодня с утра намечались грандиозные «перестановки мебели» в Царском Поезде: в мой кабинет должны были наконец-то установить телефоны, а Генеральный Секретариат и Имперская Канцелярия должны были переехать на новое место – в вагон-детскую. Личные же секретари, с пока не найденной машинисткой, должны будут жить и работать в вагоне-дублёре напротив моего.
Общая обстановка на полустанке, несколько напоминала шмон публичного дома накануне визита налоговой инспекции. Поэтому, когда новый командующий Царским Конвоем есаул Мисустов сообщил что «полигон» для царских стрельб готов, я несказанно обрадовался – есть чем и где убить время до обеда!
Должен сказать: оружие я люблю, интересуюсь им с детства и очень много про него знаю – намного больше среднестатистического человека, думаю… Но, по большей частью чисто теоретически. Даже стрелял из оружия всего несколько раз в жизни, из боевого – и, того меньше. В армии я служил в автобате, а стрелковая подготовка там — не есть основное занятие… Далеко, не есть!
На «гражданке», всё мечтал стать охотником, приобрести хорошую коллекцию оружия, настреляться вдоволь… Но, сначала было — не на что, потом – некогда и, наконец – незачем.
Ну, счас то я оторвусь — за всю прошедшую «старую» жизнь и за всю оставшуюся «новую»!
Полигон, находящийся где-то в метрах пятистах от Царской стоянки, был оцеплен охраной и оборудован грамотно – не придерёшься! Уже имеющаяся в сосновом лесу узкая просека была расчищена от кустов и высокой травы в сторону небольшого холма — который будет ловить пули на перелёте, находившегося где-то в километре от огневой позиции.
И, не только «пули» – как позже оказалось!
Предложили подъехать на «Фюрермобиле», но я решил пройтись пешочком и, за мной сразу же увязалась небольшая толпа бездельничавших придворных – в том числе и личный шофёр Кегресс. Генералы, полковники из Свиты и даже вообще – какие-то «левые». Не, ну сколько тунеядцев ещё предстоит «выкинуть»! Одно радовало: «моих», кроме есаула не было видно – все при деле.
Первым что я увидел была небольшая, приземистая пушка с бронещитом. Ну, ни …себе струя!
— Есаул?
— Вы же просили «всё оружие, что под руку подвернётся – кроме холодного», Ваше Величество! – в хитрых глазках есаула плясали лихие кавказские чёртики.
Стёб? Без сомнения – стёб! Но, «стёб» – умный и к месту.
— Ну, молодец, есаул! – восхитился я, — далеко пойдёшь — если милиция, конечно, не остановит!
— Рад стараться, Ваше…, — черкесочка на лихом казаке-офицере, выглядела как влитая!
За орудием в ряд стояли пулемёты разнообразных конструкций, из которых я сразу узнал только наш родной-отечественный «Максим», на одном из первых образцов станка Соколова[1].
Ну, что ж… Начнём с пушки!
Возле орудия был выстроен его расчёт под командой офицера – капитана, полностью внешним видом соответствующего моему представлению об офицерах-артиллеристах: рослый, мощный мужчина с умным волевым лицом и, опять же — закрученными по местной моде, вверх усиками. Когда я подошёл, он представился и, громко отрапортовал:
— Трёхдюймовая противоштурмовая пушка образца 1910 года[2]!
Слышал, слышал – а как же! Доводилось мне читать «там» — об такой арте…
Ну, что? Поехали?!
Рисунок 35. Трёхдюймовая противоштурмовая пушка образца 1910 года.
После пятиминутной инструкции, я припал к прицелу и, с учащённым сердцебиением принялся крутить маховичок, наводя орудие в середину холма — где были установлены разнообразные мишени – в основном сбитые из досок щиты и всевозможные чучела.
— Дистанция… Шрапнелью… Трубка…, — командует расчёту офицер.
Замковый – солдат заряжающий орудие, получив от подносчика снарядов унитарный патрон, специальным ключом установил дистанцию подрыва шрапнельного снаряда, открыл поршневой затвор, закинул туда патрон и, с лязгом закрыв затвор, доложил:
— Готово!
— Орудие… ОГОНЬ!!! – скомандовал офицер.
— Не забудьте открыть рот перед выстрелом…, — шёпотом напомнил солдат.
Разинув пошире рот, я резко дёрнул за шнур:
— ГАХХХ!!! – выстрел.
Тут же, практически:
— БУМММ!!! – разрыв снаряда.
Ниже мишеней появилось ватное облачко.
— Недолёт!- кричит офицер, — берите прицел выше, Ваше Величество!
— Есть! — отвечаю, в азарте вертя штурвальчик вертикальной наводки.
Снова:
— Дистанция… Шрапнелью… Трубка…
Лязг патрона об казённик орудия:
— Готово!
— Орудие… ОГОНЬ!!!
ГАХХХ!!! БУМММ!!!
Облачко «ваты» вспухло как раз чуть выше мишеней — поливая их градом круглых свинцовых пуль.
— Накрытие! Беглый огонь!
ГАХХХ — БУМММ!!! ГАХХХ – БУМММ!!! ГАХХХ – БУМММ…
Расстреляв весь зарядный ящик – четырнадцать патронов, я стоял идиот-идиотом и счастливо улыбался — немного оглохший (рот открывать, я всё же иногда забывал), но довольный и удовлетворённый…
— Отличная пушечка! – заметил капитан, видя и понимая моё состояние и, добавил видимо желая показать истинную ценность этой арты, — к сожалению, это всего лишь — не более чем «игрушка».
Рисунок 36. На фото немецкое 76,2 мм пехотное орудие Infanteriegeschütz L / 16.5. с расчетом на огневой позиции.
— Без разговоров – отличная! …«Игрушка»? Ну, не скажите: кому – игрушка, а для немцев — её на вооружение принявших, орудие непосредственной поддержки пехоты…
— Ваше Величество? – не понял капитан.
— А что тут «понимать», капитан? Наши генералы сдали немцам многие крепости в Польше со многими «вкусностями» – в том числе и, с этими «противоштурмовыми» орудиями. А те – не будь дураки, после небольшой переделки, приняли их на вооружение как пехотные орудия поддержки штурмовых батальонов[3].
— Извините, как Вы сказали, Ваше…, — озадаченно переспросил, уже немолодой капитан, — «орудия поддержки»?
Лет ему, где-то немного за тридцать. Навряд ли, он был командиром этого орудия – скорее всего, просто никого более знающего из офицеров рядом не оказалось – не передовая, всё же… Довольно-таки, глубокий тыл! И, чтоб найти грамотного командира орудия, есаулу надо было сильно постараться.
— Видите ли, господин капитан…, — я не самый умный, я просто «послезнанием» хорошо владею! – полевая артиллерия «классического» образца вынуждена прекращать огонь, когда своя пехота сблизится с противником на расстояние триста-четыреста метр…
Блин… У них же здесь и меры длины и веса свои. Вот это я попал!
— …Шагов.
— Да, это так…, — подтвердил офицер.
Он, видно был повоевавшим – на груди его висело пару орденов, один из них солдатский «Георгий» — вручался офицерам за личную храбрость в бою.
Кажется так, да?!
— Но, ведь «триста-четыреста шагов» — как раз дистанция самого действенного ружейно-пулемётного огня! В тот момент, когда наши пехотинцы – как никогда нуждаются в помощи наших артиллеристов, она вдруг прекращается!
— Ну, а как иначе, Ваше Величество, – развёл руками тот, — ведь своих же побьём!
— Значит, пехоте нужна своя артиллерия – «орудия непосредственной поддержки», находящиеся в её боевых порядках и добивающая те цели — которые уцелеют после основной артподготовки. Они должны быть достаточно лёгкими – чтоб, расчёт мог перекатывать их вручную и, в то же время – с достаточно мощным снарядом. Наша «противоштурмовая» пушка, как раз этим требованиям соответствует!
Подумав, капитан разом отмёл все мои соображения:
— Нет, не «соответствует», Ваше Величество! Орудийный щит у этой пушки, конечно, имеется – но, весь расчёт он прикрыть не в состоянии и, тот будет тут же выбит противником из стрелкового оружия.
— Кто б, спорил! Тогда надо предусмотреть возможность пехотных орудий стрелять с закрытых позиций… Немцы же тоже — не в «чистом» виде их собрались использовать! Они, даже свои боеприпасы – осколочно-фугасные гранаты под эти орудия выпускают, выкинув наши «шрапнели» на помойку.
— Нет, не получится стрелять с закрытых позиций! Угол возвышения ствола всего 28 градусов. Хотя, у путиловской полевой трёхдюймовки мы подкапывали «хобот» — чтоб, увеличить угол возвышения и стрелять дальше… Но, делать это на поле боя – под огнём противника… Нет, не получится, Ваше Величество!
На меня нашёл азарт заядлого спорщика:
— Долго, что ли, в заводских условиях увеличить угол вертикальной наводки, господин капитан?!
— Может и недолго – но тогда возрастёт нагрузка на боевую ось: придётся её и колёса усилить, следовательно – утяжелить всю систему в целом! Значит, пехота вручную уже её не перекатит, Ваше…
— Да, всё это – фигня, капитан! – горячился я, — вот здесь вот – спереди, присобачим дополнительную складную опору – которая воспримет часть отдачи… Да, вес возрастёт! Но, ненамного.
— Всё равно угол возвышения значительно не увеличить – градусов до тридцати семи, не более! Иначе — при откате, казённик будет бить по станине. Не получиться навесной стрельбы, Ваше Величество! Надо новую систему разрабатывать…
— А у нас есть время на «новую систему», господин капитан?! Мы должны в следующем году войну выиграть — иначе рассыпимся прахом…
Последние мои слова офицер пропустил мимо ушей – его очень увлекла сама идея:
— Тогда, только раздельно заряжание с переменными зарядами! Но, это снизит скорострельность вдвое и, главное – потребует серьёзной переделки казённой части и введения нового боеприпаса…
— На «скорострельность» можно забить – не пулемёт всё же! Да и, запас снарядов – вручную «перекатываемых» вместе с орудием, достаточно ограничен. Так что, воюем по принципу: «стреляй редко, но метко»! А вот всяких «серьёзных переделок», надо постараться избежать, капитан! Особенно, введение нового боеприпаса…
Мы с ним оба примолкли, мучительно ища выход из создавшегося технологического тупика.
— ЭВРИКА!!! – воскликнул я, — «газоотводный краник»! Система выпуска части пороховых газов в атмосферу!
— Извините, что…?
Я подобрал веточку и, усевшись на корточки, тут же нарисовал на земле схему регулирования давления в канале ствола польского миномёта «VZ 36[4]» — попалась мне как-то на глаза на одном из сайтов «там».
Присев рядом со мной, офицер долго изучал схему, слушал мои объяснения и, наконец, выдал «резюме»:
— Ну, а что? Может получиться!
Рисунок 37. Польский 46 мм миномет «VZ 36».
— ДОЛЖНО(!!!) получиться, господин капитан! Сразу скажу самый существенный недостаток: при интенсивной стрельбе, отверстие в стволе и сам «краник» будут забиваться пороховым нагаром и дальность стрельбы, соответственно – падать.
— Ничего страшного, Ваше величество! – уверенно отмахнулся от моих «предупреждений» капитан, — расчёт будет корректировать огонь и вносить поправки в прицеливание – дело в артиллерии привычное.
Мы разом встали с корточек и посмотрели друг другу в глаза, видимо подумав об одном и том же.
— Надо собрать все эти орудия – пока генералы их немцам не успели «передать» и, переделав, включить в штат стрелковых батальонов…
— И, восстановить их производство в модернизированном виде, Ваше Величество, – дополнил меня офицер, — на данный момент, эти системы с производства сняты.
Вот, как? Вот же ублюдки!
— Что заканчивали, капитан?
Рисунок 38. Схема того самого – «газоотводного краника».
— Михайловское артиллерийское училище, Ваше Величество!
Слышал, а как же!
— Вы, не «фазан»[5], часом?- хотя, по отсутствую соответствующего аксельбанта, можно было самому догадаться.
— Никак нет! Пока Бог миловал, — лихо, но чуть печально ответил тот.
— Ничего! Колесо, порох и компас — тоже не нобелевские лауреаты придумали! — как мог, утешил, — Вы желаете стать богатым и знаменитым генералом, господин капитан? Или, Вы предпочитаете оставаться бедным и никому не интересным?!
Офицер, встал «во фрунт» и вытянувшись, гаркнул:
— Никаких трудов и самой жизни, не пожалею – чтоб, во славу России и…, — тут он от волнения сбился и покраснев замолчал.
Я его прекрасно понимаю! Перед ним, молниеносно пролетая, мелькнула своей роскошной шевелюрой сама Фортуна и, он решил ухватить её за длинные волосы…
— Как Вас, говорите? — пока из пушки стрелял, всё из головы вылетело!
— Капитан артиллерии Смыслов Александр Яковлевич, честь имею!- он отработанным движением ловко приложил ладонь к фуражке, — после излечения в госпитале, прибыл в Ставку Верховного Главнокомандования для нового назначения.
— Так вот, господин капитан… Слушайте мой приказ – приказ Императора России и Верховного Главнокомандующего. Первое: Вы поступаете в моё распоряжение. Второе: за одну-две недели… Хорошо – за месяц, выполнить чертежи переделки трёхдюймовой противоштурмовой пушки образца 1910 года в батальонное орудие поддержки пехоты и предоставить их мне… Если потребуется, прибегните к помощи заводских специалистов или ещё кого. Задача ясна?
— Так точно!
— К исполнению приступить немедленно.
Капитан, рванул было с пробуксовкой, но я:
— СТОЙ!!! После оформления соответствующего приказа и, получения Вами сопроводительных документов — где я буду настоятельно рекомендовать всем инстанциям всемерно Вам способствовать. Иначе, забюрократят Вас… Есаул!
— Слушаю, Ваше…
— Пушку и расчёт я пока оставляю в своём распоряжении… Позаботьтесь об прикомандировании господина капитана: всё оформите грамотно через Имперскую Канцелярию – чтоб, у их командования вопросов не возникло.
— Слушаюсь!
***
Перед тем, как перейти в следующий раздел, я поинтересовался у Мисустова:
— Ручных гранат не заготовили, часом, господин есаул?
— Никак нет, Ваше Величество!
В глазах есаула, вместо «чёртиков» — лёгкая обеспокоенность.
— Почему? Ведь тоже «артиллерия» — хотя и, «ручная». В следующий раз, потрудитесь исправить это упущение — позаботившись об мерах безопасности, конечно. Ровики там, мешки с песком – чтоб задержать осколки.
Вижу, мой лихой есаул запаниковал внутренне — боится, как бы я не подорвался, естественно. Ну, крутись теперь как хочешь – ты первым начал!
— Будет исполнено, Ваше…
— Я намерен упражняться в стрельбе не реже чем раз в неделю.
— Так точно, понял!
Перешли к в ряд стоящим на своих станках пулемётам… Представившись, пехотный подпоручик – всем своим видом говорящим, что он из интеллигентов-разночинцев (так и, просится в фильм «Чапаев» — Анке-пулемётчице на прицел!), доложил об крайнем из них:
— Австрийский станковый пулемёт «Шварцлозе[6]».
Рисунок 39. Австро-венгерский станковый пулемет «Schwarzlose» M1907.
Слышал, а как же! Спереди массивный надульник ствола и внушительный кожух, почти такой же, как у «Максима» — водяное охлаждение. Помню, читал где-то — махновцы на этот пулемёт уж больно жаловались: кроме воды, в этот пулемёт надо ещё и машинного масла литра полтора залить – иначе, заедать будет.
Точно! Один из номеров расчёта открутил крышку, вставил в горловину маслобака ситечко для очистки масла и специальной маслёнкой привычно проделал эту — не ахти какую сложную процедуру… Не, ну ни дать не взять – «Геленваген» какой!
У Батьки же Махно, с машинным маслом были определённые проблемы — а на сале (бугагагага!), это порождение «сумрачного германского гения», работать решительно отказывалось!
После инструктажа — в основном «на пальцах» (подпоручик – с первых же слов понял, не слишком уж сведущим был), лёг на заботливо подстеленный то ли – брезент, то ли – холстину…
Рисунок 40. Знак «За отличную стрельбу из пулемётов» второй степени.
Моим «вторым номером» — заряжающим, был уже сравнительно немолодой бородатый солдат-пулемётчик в папахе, по званию – унтер или фельдфебель, какой. В отличии от здоровяка капитана-артиллериста, этот был вовсе не богатырь какой – среднего роста, довольно-таки хлипкого телосложения, с узкой грудной клеткой и, лицом — сигнализирующем об некоторых его «порочных» пристрастиях. Из пролетариев, не иначе!
На правой стороне груди у солдата, был значок в виде бронзового венка с надписью «За отличную стрельбу из пулемётов[7]» и со стилизованным изображением пулемёта на треноге посередине.
Присев на корточки справа от пулемёта, заряжающий открыл снизу затворной коробки крышку и, вложил брезентовую ленту с торчащими из неё патронами, в подающий механизм барабанного типа с зубчаткой.
— Взводи!
Я потянул на себя правой рукой рукоятку подачи патронов…
— Сильнее тяни!
Тугая, блин… Ещё бы! Этот пулемёт работает не на отдаче ствола – как «Максим» и, не отводе пороховых газов – как «Калаш». Затвор откидывается назад давлением на него самой гильзы после выстрела — как у «ППШ»! Принцип отдачи полусвободного затвора — самый простой и дешёвый тип оружейной автоматики: «Шварцлозе» вдвое дешевле «Максима» стоит и, его детали, не требуют такой идеальной чистовой обработки. Но, за всё надо платить: за простоту австрийцы заплатили весом затвора и тугим ходом жёстких пружин механизма. Ну, а масло в пулемёте нужно, чтоб смазывать каждую гильзу перед выстрелом: для облегчения её извлечения после него — когда в стволе ещё остаётся некоторое давление пороховых газов.
— Дёрни ещё два раза – на третий раз взводится! – напоминает солдат, командуя своим Верховным Главнокомандующим.
«Дёрнул» ещё пару раз с усилием – пулемёт «зажевал» ленту и, кончик её показался с обратной стороны. Второй номер закрыл крышку и шепнул:
— Кричи, что пулемёт к стрельбе готов.
— Пулемёт к стрельбе готов! – ору.
— По пехоте противника… Прямо… Наводи! – командует подпоручик, — цель ростовая, открытая… Высота прицела… Целик… На прицеле французская – метрическая система, Ваше Величество!
Да это, ж – здорово!
Зубчатым колёсиком выставляю прицел на дистанцию четыреста метров. Кручу штурвальчики наводки, наводя пулемёт через секторный прицел на мишени, находящиеся в секторе огня для пулемётов…
Берусь за две горизонтально торчащие, складные ручки:
— Готово!
Подпоручик, махнул рукой:
— ОГОНЬ!!!
Что за хрень?!
— С предохранителя забыл снять, Вашество…, — ехидным шёпотом подсказывает солдат.
ЧЁРТ!!!
Большим пальцем правой руки, откидываю рычажок сверху и, нажимаю одновременно обоими на гашетку посередине, и…:
— ФФФРРР…!!! – какой-то особенный звук пулемётной очереди у этого пулемёта!
Сильно завоняло жжёным минеральным маслом – как от перегретого двигателя «Запорожца». Ветра в лесу не было, поэтому скоро стали слезиться глаза, а перед пулемётом образовалось сизое облачко — мешающее видеть куда стреляешь.
Не закончив ленту, я прекратил стрельбу и негромко выразился — стараясь выражаться как можно цензурнее:
— Ну и, …овно, эта ваша «заливная рыба»!
Рисунок 41. Немецкий станковый пулемёт MG 08/15.
На что, солдат слегка снисходительно ответил, негромко – чтоб, офицер не слышал:
— В любом деле сноровка и привычка нужна, Ваше Императорское Величество…
— Не умничай, чёрт бородатый…, — так же — полушёпотом ответил ему.
Следующие три пулемёта были «максимо-образными» — то, есть сделанные на базе и по лицензии знаменитого детища гениального изобретателя Сэр Хайрема Стивенса Максима. Первым был немецкий станковый пулемет «MG.08».
Благодаря весьма оригинальной конструкции станка салазочного типа, стрелять с него можно было и сидя – что я с удовольствием и проделал, воспользовавшись любезно предоставленным мне деревянным чурбаком.
— Всем хорош пулемёт, Ваше Царское Величество! Но, намаешься — пока этого «немца», на позиции — на этих «санках», установишь, — прокомментировал, пока я усаживался, всё тот же «второй номер», — чуть какая неровность – не хочет ровно вставать проклятый и, всё тут! Не… Треножник, не в пример лучше!
Рисунок 42. Английский станковый пулемёт «Виккерс».
— Максимов, разговорчики! – рявкнул на него офицер, ревнуя что ли.
— Господин подпоручик! – охолохнул подпоручика я, — не мешайте солдату объяснять мне тонкости и премудрости пулемётного дела — раз сами, этого сделать не в состоянии!
Тот, потух и дальше вёл себя скромно, словно мышь под плинтусом.
Действительно, «салазочный» станок этот – даже, на вид шибко громоздкий и сложный в производстве. Хотя, в позиционной войне быть может — его громоздкость не так важна, а сложность чего-либо — для немцев не является решающей проблемой… Они и, во Вторую Мировую — таких «вундер-вафлей» наделали… «Наделают» — точнее, что войну проиграли. «Проиграют» — хотел сказать, дай им Бог, конечно.
Единственное, что мне у «немца» понравилось, это его ребристый кожух – наш то ещё «лысый» был, значит – менее стойким к повреждениям.
Отстрелял ленту… Ну, ничего особенного – пулемёт, как пулемёт. Привыкаю, что ли?!
Дальше стоял английский «Виккерс» на треножном станке и наш «Максим» на колёсиках…
— Один в один наш «Максим», вернее – наоборот…, — пробормотал, сравнивая оба пулемёта.
— «Виккерс», стало быть — как наш «Максимка», только «англичанка» замок перевернула – сложив «мотыль» и шатун вверх, — послышалось знакомый бубнящий голос, — короб пулемёта в высоту уменьшился — стало быть и, вес тоже…
Это уже начало несколько раздражать.
— Ты, что? — спрашиваю у солдата, — все пулемёты знаешь?
— Какие у наших, у союзников или германцев с австрияками имеются – все знаю!- похвастался тот с самодовольным видом.
Остро захотелось поставить на место этого «знайку»:
— А, «Гочкисс» знаешь?
— Знаю, Ваше Величество!
— «Кольт»?
— Знаю!
— «Мадсен»?
— Знаю!
Да, ты уже достал!
— «Льюис»?
— Сам не видел, но про него слышал и устройство знаю. На нашем фронте его ещё нет, Ваше…, — интонация, типа «это нечестно!»
Хорошо!
— А, про пулемёт Мак-Клена слышал?
— Слышал, слышал – даже видел: привозили такой из Америки и испытывали у нас! Даже, про пулемёт Бертье знаю…
— Ты ещё скажи, что сам какой пулемёт — придумал, сконструировал!
— Никак нет, Государь! Мы, академиев не кончали…
А в глазах мелькнул испуг — как будто кто-то посторонний, узнал про самое его сокровенное. Не так прост этот солдатик, то! Может, это – какой-нибудь непризнанный Калашников? Тот тоже, простым сержантом был — ни грамма не академик… Надо обязательно с ним поближе познакомиться.
— И, откуда ты у нас такой умный, солдат?
— Старший фейерверкер, Государь! Тульские мы… С измальства, слесарем-инструментальщиком на Императорском Тульском Оружейном Заводе работал!
Три лычки на погонах… Запомним! Вот только, почему — «фейерверкер»? Вроде ж, пехотинец, а не артиллерист.
— Перевели в пехоту, — как будто прочитав мысли, — в пулемётную команду при Офицерской стрелковой школе[8], Ваше Величество!
А, вспомнил! Поначалу пулемёты принадлежали артиллерии – а, перед самой войной их переподчинили стрелковым частям, забыв видимо переиначить звания… Вроде так, да?
— Это, та «стрелковая школа» — которой полковник Филатов[9] командует?
— Так точно, Ваше… Николай Михайлович!
Ни фига, себе! Как говорится – «история оживает»!
— Так ты и генерала Фёдорова знаешь, господин старший фейерверкер?
— «Генерала»?! Ну, наверное, Владимир Григорьевич уже – генерал, не знаю…
— И, Дегтярёва знаешь?!
— Ваську Дегтяря, что ли? А чё его знать, пуд водки с ним вылакали! Помню, Верка его — нас с ним мокрым полотенцем по всему огороду гоняла…
— МАКСИМОВ!!! — рявкнул, краснея подпоручик.
Вот, это да… Если бы, рядом со мной из грибницы выполз сушёный Тутанхамон и попросил закурить, я бы удивился меньше!
Однако, такое состояние длилось недолго:
— А, пулемёт «Фиат-Ревелли[10]» знаешь, господин старший фейерверкер?
— Никак нет, Ваше Императорское Величество!
— Вот и, не умничай!
Уев «знайку», я с довольным видом и поднявшимся вдруг настроением, пострелял ещё из обоих пулемётов — выпустив из «Виккерса» ленту, а из «Максима» даже две… Но, нет – что-то не «зацепило»! Видать, пулемёты – это не моё.
Сам по себе, напросился давно интересующий меня вопрос:
— Почему, только у нас пулемёт на колёсиках, а у всех европейцев на треногах – или, вообще — на полозьях как у немцев? Конструкторы и генералы российские, что? Решили опровергнуть поговорку об двух наших «бедах»? Мол, мы — самые умные и, дороги у нас — такие хорошие, что пулемёты по ним – даже, без полного привода проедут?
В этот раз опередил подпоручик:
— Перекатывать пулемёт на дальние расстояния запрещено, Ваше Величество! Во избежание разбалтывания вертлюга от тряски — что приводит к увеличению рассеивания пуль.
— Тогда, вообще – непонятно! Приделать колёса – чтоб, тупо увеличить вес станка и заставить людей носить его на себе… Ведь, даже невооружённым взглядом заметно, что наш станок весит больше английского – как минимум в полтора раза!
— По «Стрелковому уложению», на колёсах перекатывают пулемёт в бою…
— А, тот – кто писал это «Уложение», пробовал сам – на себе самом любимом, покатать это «чудо» по пересечённой местности?!
Хорошо, спросим у «эксперта»:
— Максимов!
— Я, Ваше Величество!
— Ты воевал, господин старший фейерверкер?
— Так точно – приходилось, Ваше…
— Ты слышал вопрос? Как расчёт пулемёта сменяет позицию в бою?
— Бывает и катаем… Дык, колёсики то, малюсенькие – чтоб по земле катить: в каждой ямке застревают! Ну, а если грязь или песок – то, легче на себе его, как верблюду нести – чем катить… Один «номер» хватается за надульник мокрой тряпкой – чтоб не ожечься, второй – за «хобот» и, понесли. Всё равно, даже вдвоём – уж, больно тяжёл[11]! Если расчёт полный – то все «номера» помогают, кто как может.
Другого ответа, я и не ждал! Ещё одно:
— А пулемётный щит? Так ли, он нужен?
Размером щиток — почти полметра на полметра, толщиной – как бы не пять миллиметров и, весом должно быть – под десять килограмм.
— Совершернейше необходим, Ваше Величество! — уверенно воскликнул подпоручик в новеньком с иголочки мундире – ещё не разу не побывавшем в бою, — ведь он защищает расчёт от попадания винтовочных пуль с расстояния свыше пятидесяти шагов[12]!
Выучил, блин!
— Максимов, твоё мнение – как фронтовика?
— Щит — штука хорошая, Ваше Величество! И, полезная…, — несколько придурковато начал старший фейерверкер, — ежели в обороне, ежели дождь целый божий день льёт и, лужи в окопах, то на нём удобно костёр развести — чтоб в котелке себе чего-нибудь пожрать сварить. Ну, а ежели бой – наступаем или бежим… Ой, извиняюсь – «отступаем» без оглядки, то выкидываем его к чёрту…
Да… Отличная броневая сталь, выдерживающая попадание винтовочной пули «дальше пятидесяти метров», заслуживает лучшего применения! Я, даже приметно знаю какого.
— К тому же, крепление щита быстро разбалтывается и, при стрельбе он сильно дребезжит – сбивая наводку…
Блин… А ведь на наших «Максимах», этот щит до самого конца Великой Отечественной продержался!
— Слушай, старший фейерверкер…, — спрашиваю со всей строгостью, — а, чё ты такой вумный – а, до сих пор на фронте, а не в Туле на своём заводе? Оружие делать некому, а такие специалисты в окопах «жратву» себе на пулемётных щитках готовят…
— Так, это… Забрали! Всех забирали и, меня — этого… Того… Как бы, так…
— «Так, это» — всех оружейников уже вернули на заводы, «как бы, так»! Или, нет?
Конечно, может мне изменяет память – но, вроде в «реальной» истории, власти спохватились поняв — что война «молниеносной» не получится и, всех работников оборонных предприятий вернули на их заводы… Конечно тех, кто ещё был жив и в плен немецкий не угодил.
— Так, это…, — замялся солдат.
Вместо него, ответил его начальник:
— Разрешите, Ваше Величество?
— Разрешаю, господин подпоручик!
— Старший фейерверкер Максимов неоднократно замечен в пьянстве, самовольных отлучках и прочих нарушениях воинской дисциплины. Если бы не его «золотые» руки, прямая ему дорога в дисциплинарный батальон — а то и, на каторгу. Мною, он уже пару раз приговаривался к порке розгами[13] – но, благодаря непонятной предрасположенности к нему…
— Пьёшь, солдат?- спрашиваю служивого, сочувственно.
— Пью, Ваше Величество! – вытянувшись «в струнку», честно ответил тот.
— Ничего страшного, — покровительственным тоном сказал я, — я тоже — много пил и курил, потом снизошло на меня ЕГО(!!!) вразумление…
Сняв фуражку и перекрестившись, подняв глаза к небу:
— И, я бросил пить, курить… И, ты – бросишь, солдат! …Есаул!
— Здесь, Ваше Величество!
— Этого «старшего фейерверкера» зачислите к себе. Пока… А там видно будет.
— Слушаюсь!
Постой-ка! Есть одна мысля….
— Вместе с тем австрийским пулемётом.
— «Шварцлозе»?
— Им самым…
— Пьяный проспится, дурак – никогда! – обронил я, проходя мимо покрасневшего как помидор подпоручика, направившись дальше, — вот так то, Ваше Благородие…
***
Перешли всей толпой в раздел винтовок, лежащих в своём секторе на наскоро сколоченных из необструганных и даже необрезанных досок, столах.
Первым на столе находилось длинное стреляющее «копьё», оно же – «весло», более известное в истории оружия как «трёхлинейная винтовка образца 1891 года», с примкнутым штыком.
Я взял её и повертел в руках:
— Скажите мне всю правду, господин подпоручик: когда солдат с этой винтовкой на плече идёт, он телеграфные провода штыком не цепляет? БУГАГАГА!!!
Сразу заметил отличия винтовки периода Российской Империи от более поздних — советских. Деревянное цевье и ложа из бука – а не из берёзы, ствол «схвачен» винтовыми ложевыми кольцами — а не разрезными пружинными, гранёный — а не круглый патронник, «горбатая» прицельная планка, крепление для штыка с винтовой затяжкой – а не с
Рисунок 43. «Стреляющее копьё» — русская трёхлинейная винтовка обр. 1891 года.
защелкой… Понравилась тщательная внешняя отделка винтовки, идеальное воронение – оружие, ещё ни разу не было в бою или хотя бы в грубых, солдатских руках. Открыв затвор, осмотрел внутреннюю отделку и, наведя на Солнце, проверил канал ствола – такая же «история»!
В «той» жизни, мне приходилось держать в руках трёхлинейные винтовки, правда – уже советские… Карабины – не винтовки, но «военного» образца – с очень грубой внешней и внутренней отделкой.
На казённой части увидел клеймо – русский двуглавый орёл, надпись «ИТОЗ» — «Императорский Тульский Оружейный Завод» и год выпуска – 1915.
Ничего, себе… Война вроде уже достаточно долго идёт, на фронте жуткий дефицит всего, в первую очередь винтовок: один солдат стреляет — а двое ждут, когда его ранят или убьют… Русские генералы, как угорелые мечутся по всему миру — скупая любой стреляющий хлам, а винтовочки на заводах как «вылизывали» — так и, вылизывают!
Не… Что-то пехотная винтовка мне не нравится – хотя подпоручик что-то лопочет про дальность стрельбы, пробивную способность пули и, про удобство выпустить кишки ворогу, именно таким — длинным штыком. Стрелять из неё не стал…
Взял со стола другую винтовку – драгунскую, судя по несколько меньшей длине. Открыл затвор, вложил обойму, нажал на верхний патрон — загоняя всю обойму в магазин, закрыл затвор… Винтовка заряжена.
Знаю, что отдача у «мосинки» приличная: если не прижать хорошенько к плечу – может с ног снести! Поэтому, прижимаю как следует и… Какой тугой спуск!
БАХ!!!
«Знать», это – одно. А самому, это почувствовать – совсем другое! Мать, моя… Грохоту, не много меньше — чем от той пушки!
Выпустил все пять пуль по ростовой мишени на дистанции где-то метров четыреста.
— Не узнаю Вас, Ваше Величество! — проговорил какой-то старый хрен в полковничьем мундире, глядя в морской бинокль, — все пять пуль «в молоко»…
Ну, да! Мой то реципиент – Николашка, знатный стрелок и ваще – охотник, был! Столько ворон и прочего зверья истребил… Наших «зелёных» с «Гринписом» вкупе на него – живодёра, нет!
— Не пристреляна ещё винтовка, что тут понимать?! — заступался за меня есаул и, спокойным, уравновешивающим голосом, — берите чуть выше и левее, Ваше Величество… Здесь, главное забыть обо всём – только Вы и ОН(!!!), больше никого нет!
Его голос, как будто мне резкость навёл.
Беру со стола ещё одну обойму, заряжаю:
— БАХ!!! БАХ!!! …БАХ!!!
— Уже лучше! А, ну-ка ещё разок…
Ещё обойма… И, ещё… Наконец:
— Все пять пуль в середину мишени!- бурные и продолжительные аплодисменты моей Свиты!
Блин, чуть не начал раскланиваться – как «звезда», какая — с подиума!
Всё же думаю — как и, в истории с почерком, сохранилась мышечная память моего предшественника в моём теле. Поэтому, очень скоро, стрельба моя стала просто снайперской!
Далее пострелял с трёхлинейного казачьего карабина… Опять же – привыкнуть надо! Отдача сильнее – из-за меньшей массы и, напрягает сильная дульная вспышка – в более коротком стволе не успевает сгорать порох.
Рисунок 44. «Винчестер» под русский патрон.
«Здесь более подходит промежуточный патрон, а не винтовочный, — подумалось, — может, просветить предков?»
Просвещу, конечно – почему бы не «просветить»?! Только, у тех сейчас другая забота – хотя бы таких патронов в достатке иметь! Так что, про всяческие попаданческие заморочки — до конца этой войны, лучше не заикаться…
Дальше стрелял из австрийского «Манлихера», знаменитого немецкого «Маузера 98К», японской «Арисаки» и, даже из недавно появившейся новинки — американского «Винчестера» под русский патрон! Да, да – того самого: «ковбойского» — со скобой перезарядки снизу! Правда, не с трубчатым магазином под стволом, а с «нормальным» – заряжающегося стандартной пяти-патронной обоймой.
Ну, что сказать? А фиг его знает – что сказать… Больше всех понравилась «немка»: поудобнее да поприкладистей нашей будет — да и, спуск не такой тугой.
Была ещё одна устаревшая винтовка «Бердана» — ещё на дымном порохе и, два — примерно таких же, «раритета» французского происхождения. По паре раз выстелил из них, так — чисто поржать…
И, заскучал!
***
Видя, что стрельба из винтовок мне уже несколько приелась, есаул Мисустов предложил:
— Желаете завершить личным оружием, Ваше Величество?
Посмотрел на свои траншейные часы, откинув «решётку»:
— Да, действительно – пора закругляться! Обе… Завтрак скоро.
Сектор для стрельбы из короткоствола, был есаулом устроен поперёк предыдущих – от одного края просеки до другого. Солдаты быстро расставили мишени на расстоянии от шести метров — до двадцати пяти, приблизительно.
Подходил к столу с лежащими пистолетами и револьверами, брал их и стрелял. Если что было непонятно – спрашивал у есаулов или офицеров. Если оружие нравилось – просил перезарядить и стрелял ещё…
Рисунок 45. Германский РЕЙХСРЕВОЛЬВЕР, М1883.
Пистолеты «Маузер С-96», «Парабеллум Р08», «Вальтер» модели 4, «Зауэр» 1913 года, «Бехолла». «Егер-пистоле», «Дрейзе»… Есаул, что? Весь Штаб – всю Ставку разоружил?! Все трофеи у тыловиков изъял, по ходу…
Во! Раритет попался — «Рейхсревольвер» 1879 года…
Не успевали менять мишени: от стандартных до всевозможных экзотических – типа пустых бутылок.
— Свечи есть? — кричу в кураже, — несите свечи, зажигайте и ставьте – я их гасить буду!
Очень хорошо, даже – отлично получалось и, по горящем свечам. То и, дело раздавались рукоплескания зрителей от моей меткой стрельбы. Вошёл в раж – мне только заряжать успевали!
В самом конце, дошло дело и, до «Нагана» — точнее, даже до двух… Один со стола взял, второй – свой собственный. Должен сказать, что я в его устройстве уже разобрался, сам научился разбирать-собирать, заряжать-разряжать — вспомнив одно видео «оттуда».
Никакого специального «предохранителя», оказывается, у этого револьвера нет – нажимаешь на спусковой крючок и стреляешь.
Решил попробовать стрелять «по-македонски» — с двух рук сразу…
Только приготовился, слышу знакомый вкрадчивый голос за спиной:
— Ваше Величество, позвольте предложить Вам поупражняться из отличного английского револьвера «Веблей Mk IV»…
Резко, разворачиваюсь и вижу перед собой генерала Жилинского:
— Вы откуда здесь?! – наша встреча была полной неожиданностью для меня, — Вас здесь не должно быть!
— Ваш Генеральный Секретарь сказал, — проскрипел, — что мне назначена аудиенция в лесу…
Тем временем, вижу он лапает уже расстёгнутую жёлтую кобуру из отличной кожи… Вот, его рука касается рукояти, вот револьвер очень медленно – как в замедленной съёмке, выходит из кобуры… Вот, уже виден ствол… Вот-вот он перехватит револьвер за ствол и, передаст его мне…
Вдруг, всё вокруг ускоряется: я, не думая – как автомат, вскидываю оба «нагана» и с обоих стволов стреляю генералу в брюхо! Тот, выронив револьвер, отшатнулся… Схватился за живот обеими руками, сложившись пополам… Сделав несколько шагов – почти пробежав перёд, генерал медленно опустился на колени прям пред есаулом. Фуражка с головы слетела, выставив на всеобщее обозрение тщательно зачесанный плешивый генеральский затылок. Есаул, тут же недолго думая, ему в затылок выстрелил — аккуратно отступив на шаг, чтоб не забрызгаться мозгами и кровью.
После нескольких вскриков ужаса, наступила мёртвая тишина… Даже птички не чирикали, а мошки, мушки и комарики не жужжали. Лишь совершенно нелепо скребли по земле, уже мёртвые генеральские ноги…
ВНИМАНИЕ:
Коллеги, желающие прочитать роман полностью, могут это сделать на «ЛитНете», по такой вот ссылке: https://litnet.com/ru/top/alternativnaya-istoriya
Выкладывать буду поглавно — примерно через день. К сожалению. с «Самиздатом» у меня что-то не заладилось — исчезла кнопка «добавить»… Как только разгребу — начну выкладывать и там.
Целиком роман будет выложен на «Флибусте» — где-то через месяц с небольшим: http://flibusta.is/a/210006
[1] В первом варианте станка на остове имелись две складываемые ноги, сидение, а также ролик на конце хобота. Данная конструкция позволяла вести огонь из двух положений и перекатывать пулемет за лямку. Во время переноски ноги складывались назад, а хобот – вперед. Позднее передние ноги, ролик и сидение устранили, а небольшой сошник укрепили на конце хобота.
[2] 76,2-мм противоштурмовая пушка образца 1910 года — переработанный вариант 3-дюймовой горной пушки образца 1909 года. Ствол и казённая часть старого орудия были установлены на новый лафет, более легкий, чем у предшественницы, но, в отличие от неё, неразборный. В боекомплекте использовались снаряды от горной пушки образца 1909 года, но с уменьшенным зарядом пороха, вследствие чего орудие имело меньшую отдачу и откат ствола. Серийное производство орудия началось на Путиловском заводе в 1911 году и продолжалось до середины 1915 года. Всего за этот период было выпущено 407 орудий в рамках двух партий. Орудия подобного типа использовались в различных фортификационных сооружениях и предназначаясь как для обороны, так и для огневой поддержки «своих» войск при вылазках. Кроме того, 76,2-мм противоштурмовая пушка образца 1910 года устанавливалась на пушечно-пулемётные бронеавтомобили «Гарфорд-Путилов».
[3] В самом начале Первой мировой войны в руки немцев попало огромное количество русских 76-мм противоштурмовых пушек, которые ставились как в крепостях, так и на бронеавтомобилях «Гарфорд-Путилов». Значительная часть этих трофейных орудий была передана руководству концерна Krupp для переработки в орудия поддержки пехоты. Инженеры Krupp установили ствол и затвор орудия на своеобразный грузовой прицеп с двумя сидениями для экипажа за щитом — так появилось новое орудие, получившее маркировку 7.62 cm Infanteriegeschütz L/16.5.
[4] Миномет «VZ 36» разработан фирмой «Państwowa Fabryka Karabinów» и принят на вооружение в 1936 г. Миномет был создан по жесткой схеме (без амортизаторов). Он не имел ни подъемного, ни поворотного устройства. Стрельба велась под жестко фиксированным углом 45 град. Миномет переносился по полю боя одним человеком. Дальность стрельбы менялась за счет регулирования давления в канале миномета с помощью газоотводного крана. К началу войны было изготовлено около 4 тысяч минометов. ТТХ миномета: калибр – 46 мм; длина – 640 мм; длина ствола – 396 мм; масса – 12,6 кг; масса мины – 760 г; начальная скорость – 95 м/с; скорострельность – 15 выстрелов в минуту; дальность стрельбы – от 100 до 800 м.
[5] Офицер, закончивший Николаевскую Академию Генерального Штаба.
[6] Пулемёт Шварцлозе образца 1907 года (нем. Maschinengewehr Patent Schwarzlose M.07) — станковый пулемёт, разработанный для австро-венгерской армии немецким конструктором Андреасом Шварцлозе. Австро-венгерская армия предпочла принять на вооружение пулемёт Шварцлозе как конструкционно более простой (пулемёт имеет всего 166 деталей) и, соответственно, гораздо более дешёвый (1500 гульденов вместо 3000 гульденов), чем популярный тогда во всём мире пулемёт Максима. Пулеметы «Шварцлозе» поставлялись как армиям союзных государств — Болгарии, Турции, Италии (пока она не перешла на сторону Антанты) — так и Греции, Сербии, Румынии. По лицензии пулемет выпускался в Нидерландах и Швеции, после распада Австро-Венгрии оказался на вооружении в Венгрии и Чехословакии — последняя даже производила 7,92-мм «Шварцлозе». Пулеметы «шварцлозе» в большом количестве попадали в русскую армию в качестве трофеев и активно использовались. На 1 февраля 1916 года только на Юго-Западном фронте их было 576. Еще 1215 было захвачено во время знаменитого Брусиловского прорыва. Недостатка в патронах также не ощущалось. Тем не менее, некоторую часть трофейных пулеметов переделали под русский патрон, а на Петроградском патронном заводе начали выпуск австро-венгерских патронов, которых только в ноябре-декабре 1916 года производили по 13,5 миллионов в месяц.
[7] Для стимулирования наводчиков пулеметов 22 июня 1912 г. утвержден нагрудный знак «За отличную стрельбу из пулемета» трех степеней — пулеметчики числились среди самых квалифицированных солдат-специалистов.
[8] С 1904 года при Офицерской стрелковой школе существовал пулемётный отдел, который во время Первой мировой войны выполнял функцию армейского пулемётного центра и выпустил сотни пулемётных команд Максима и Кольта. После начала Первой мировой войны на основе постоянного кадра (кадрового личного состава) Офицерской стрелковой школы и Стрелковой роты ОСШ 29 июля 1914 года (12 августа по н.ст.) был развернут Стрелковый батальон. 28 августа (9 сентября по н. ст.) 1914 года он был преобразован в Стрелковый полк Офицерской стрелковой школы. Он участвовал в Варшавско-Ивангородской операции, в обороне Ковенской крепости.
[9] Николай Михайлович Филатов (27 сентября [9 октября] 1862 — 24 февраля 1935 — российский и советский военачальник, специалист по стрелковому оружию, конструктор бронетехники. Герой Труда.
[10] «Fiat-Revelli Modello 1914» — итальянский станковый пулемёт с водяным охлаждением ствола. Использовался итальянской армией в Первой мировой войне, во Второй итало-эфиопской войне и во Второй мировой войне.
[11] Общий вес пулемёта «Максим» обр. 1910 года был 64 кг.
[12] Подпоручик, видимо имел сведения ещё Русско-японской войны: «…если от тупоконечной винтовочной пули 5,5—6-мм щит защищал на дальности 50 шагов и выше, то остроконечная пробивала его даже со 150 шагов…», — Федосеев С. «Пулемёты русской армии в бою».
[13] В 1915 году в русской армии было восстановлено такое наказание как порка розгами, особенно процветавшее в тылу в запасных и учебных частях.
