Конструкторами оружия всегда движет стремление хотя бы на полшага опережать своих конкурентов. Создатели танковой брони стремятся предоставить экипажам боевых машин максимальную защиту от огня всех существующих типов орудий, а конструкторы противотанковых артиллерийских систем — создать пушки, способные пробить броню любого современного им танка. Но весной 1941 года в Советском Союзе начались работы над 107-мм противотанковой пушкой, достойным целям для которой предстояло появиться лишь через несколько лет. И эти пушки, и их вероятные противники из числа немецких танков были воплощены в металле. Но на поле боя не суждено было оказаться ни тем, ни другим.
Содержание:
Пушка для боя с тенью
К началу 1941 года советская противотанковая артиллерия развивалась сразу по нескольким направлениям. Наиболее перспективной на тот момент считалась 57-мм противотанковая пушка Ф-31, позже получившая обозначение ЗИС-2. Разрабатывалась пушка на заводе №92 под руководством В. Г. Грабина. Параллельно с ней шла разработка «76-мм мощной противотанковой пушки на базе УСВ», имевшей заводское обозначение Ф-26. Создавалась она с большими трудностями. Из-за проблем с тормозом отката пушку несколько раз переделывали. Наконец, в начале января 1941 года по инициативе Грабина была изготовлена и 85-мм противотанковая пушка. Она базировалась на лафете опытной 95-мм дивизионной пушки Ф-25 с удлинёнными станинами. В январе из неё было сделано 225 выстрелов.
11 марта 1941 года начальник Разведывательного управления Генштаба РККА генерал-лейтенант Ф.И. Голиков подготовил спецсообщение «О направлении развития вооружённых сил Германии и изменениях в их состоянии». Согласно этому документу, немецкая промышленность начала постройку трёх типов тяжёлых танков. Самый мощный из них, имевший обозначение «Тип VII», якобы имел массу 90 тонн и вооружение в виде 105-мм пушки. К этой информации военное руководство страны отнеслось крайне серьёзно. Предполагавшийся запуск в серию танка Т-150, который должен был получить название КВ-3, отменили. Вместо него на базе опытного танка Т-220 стали разрабатывать совсем другую машину. Новый КВ-3 должен был быть вооружён 107-мм пушкой, иметь броню толщиной порядка 120 мм и боевую массу 67–68 тонн. Более того, параллельно была запущена разработка ещё более тяжёлых танков КВ-4 и КВ-5.
Эскизный проект 107-мм противотанковой пушки УМЛ-20, июль 1941 года
Одними танками дело не ограничилось. К 18 апреля 1941 года было подготовлено постановление СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) «О танковом вооружении, новой противотанковой пушке, артиллерийских самоходных установках и бронебойных снарядах». В контексте этой статьи наиболее интересным является шестой пункт этого постановления:
«6. По мощной 107 мм корпусной пушке.
Поручить НКВ разработать и изготовить на заводах №172 и №92 опытные образцы наложения на лафет 152 мм гаубицы-пушки обр.1937 г. мощного 107 мм ствола с начальной скоростью 1100 м/сек.
Срок сдачи опытных образцов НКО – к 1.7.1941 г.
К этому же сроку изготовить опытный образец самоходной установки 107 мм пушки с указанной баллистикой. Установку осуществить НКТМ на удлиненном шасси танка КВ-4 (броня 60 мм).
НКБ разработать и изготовить к указанному сроку выстрел для этой пушки со сплошным бронебойным снарядом с трассером, с флегматизатором и размеднителем в заряде в количестве 3000 штук».
Самоходная установка, упомянутая в постановлении, должна была разрабатываться совместно с СУ-Б-13, а также САУ «212». Проектирование СУ-Б-13, судя по постановлению, началось, дело дошло даже до предварительного проекта, были составлены тактико-технические требования, но на этом всё и закончилось. Изготовление САУ «212» застопорилось на стадии изготовления корпусных деталей. В отличие от них, самоходная установка с противотанковой пушкой не дошла даже до стадии тактико-технических требований. Но вот с самой «мощной 107-мм корпусной пушкой» дело продвинулось намного дальше.
Расчёт ствола УМЛ-20. В отличие от этой пушки, графических материалов по ЗИС-23 и ЗИС-24 до наших дней не сохранилось
Согласно первоначальным расчётным данным, новая «мощная пушка» с начальной скоростью снаряда 1100 м/с должна была пробивать на дистанции в километр броню толщиной 188 мм, установленную под углом 30 градусов. Уже к началу мая характеристики были скорректированы. Согласно расчётам по 107-мм противотанковой пушке, получившей заводской индекс ЗИС-24, начальная скорость снаряда снижалась до 1020 м/с, при этом длина ствола должна была быть в районе 60 калибров. Впрочем, и эти данные оказались не окончательными.
Между тем, Грабин в очередной раз проявил инициативу и одновременно начал разработку более лёгкой альтернативы для ЗИС-24. Пушка, получившая заводское обозначение ЗИС-23, разрабатывалась с использованием лафета 107-мм дивизионной пушки М-60. Согласно предварительным расчётам, начальная скорость её снаряда должна была достигать 1150 м/с, а длина ствола оценивалась примерно в 70 калибров.
Проработка тактико-технических требований (ТТТ) к сверхмощным противотанковым орудиям затянулась. Рассмотрение Артиллерийским комитетом ГАУ КА проекта тактико-технических требований состоялось 22 мая 1941 года. Согласно принятым ТТТ, начальную скорость снаряда 107-мм пушки сохранили на отметке 1020 м/с. Снаряд массой 18,8 кг должен был пробивать на дистанции в километр бронеплиту толщиной 160 мм, установленную под углом 30 градусов. Длину ствола ограничили 70 калибрами. Скорострельность установили на уровне 10 выстрелов в минуту, причём заряжание должно было быть унитарным. При разработке орудия максимально использовался лафет 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20, включавший её прицельные приспособления. Наряду с противотанковыми функциями, пушка должна была исполнять и роль корпусной, для чего в её боекомплект включался осколочно-фугасный снаряд с начальной скоростью 730 м/с и массой 18,8 кг.
Эскизный проект 107-мм противотанковой пушки М75
В тот же день были утверждены требования и на «85-мм противотанковую пушку специального назначения». Она, в свою очередь, должна была исполнять и функцию дивизионной пушки, для чего в боекомплект включался осколочно-фугасный боеприпас массой 9,2 кг с начальной скоростью 800 м/с. Что же касается её бронебойного снаряда, он имел начальную скорость 1150 м/с и массу 10,5 кг. На дистанции в километр этот снаряд также должен был пробивать лист брони толщиной 160 мм, установленный под углом 30 градусов. В качестве базы для орудия ТТТ предусматривали использование лафета 107-мм пушки М-60. Изменения в конструкцию базы планировались минимальные, в частности, предусматривалось создание нового орудийного щита.
Конкуренция в тяжёлом весе
До начала июня 1941 года работы по проектированию сверхмощных противотанковых пушек фактически велись лишь заводом №92, несмотря на то, что в постановлении речь шла о двух заводах. Объяснить такую ситуацию можно тем, что Грабин проявил инициативу, которую заметили наверху. Впрочем, заводу №172 в тот момент было слегка не до того: на нём и так висел большой объём заказов по гаубичной артиллерии, а также артиллерии Резерва Главного Командования (РГК).
«Утряска» требований на пушки продолжалась и в конце мая, и в начале июня 1941 года. В итоге окончательный вариант требований был разослан на заводы только к 7 июня. Вместе с тем, к моменту получения финальных ТТТ завод №172 уже включился в работу по созданию своей 107-мм противотанковой пушки. Последняя редакция требований поставила завод в неловкое положение, поскольку в них появились указания о применении механического досылателя, а также о нарезах ствола прогрессивной крутизны. В письме председателю Арткома ГАУ КА генерал-майору Хохлову исполняющий обязанности директора завода Кудрявцев указал, что КБ будет разрабатывать новую пушку без этих элементов. По мнению КБ, скорострельность 10 выстрелов в минуту можно было получить и без досылателя. Пушка, разрабатывавшаяся коллективом завода №172, получила индекс М75. Согласно предварительным расчётам, начальная скорость её снаряда должна была составить 1020 м/с, при этом пробитие брони предполагалось на уровне, указанном в ТТТ.
Орудийный щит, согласно требованиям, должен был ставиться на все проекты сверхмощных противотанковых пушек
Интересно, что в Молотове (современной Перми), где располагался завод №172, была начата разработка и 85-мм противотанковой пушки, о которой дошли лишь обрывочные сведения. Впервые информация о ней всплывает в середине июня 1941 года. В переписке, которая шла между Наркоматом боеприпасов и заводом №172, выяснилось, что лафетопробных снарядов, предназначенных для 85-мм пушки ЗИС-23, для орудия разработки завода №172 не хватит. По этой причине требовалось изготовить ещё 300 снарядов: 50 к 5 июля, а оставшиеся 250 – к 15 июля 1941 года. В дальнейшей переписке по боеприпасам обнаружился и заводской индекс новой пушки – М-76. Там же указано, что завод №172 добился разрешения правительства на изготовление опытного образца.
Никаких тактико-технических характеристик по М-76 обнаружить не удалось. Что же касается конкурирующей с ней 85-мм пушки ЗИС-23, то её тактико-технические характеристики (ТТХ) окончательно были утверждены к началу июля 1941 года. Для обеспечения начальной скорости 1150 м/с пушка получила ствол длиной 96,8 калибров (8228 мм). Не вписалась в ТТТ по длине ствола и ЗИС-24. Согласно финальным ТТХ, общая длина её ствола составила 73,5 калибра, или 7843 мм.
В данных по характеристикам, датированным 4 июля 1941 года, указывалось, что пушки заводом №92 спроектированы и находятся в стадии изготовления опытных образцов. Были эти пушки изготовлены или нет – история умалчивает. Но по состоянию на 31 июля 1941 года оба орудия всё ещё находились на стадии не изготовления, а проектирования. К 15 августа завод №92 уже должен был сдать два опытных образца ЗИС-23 (над ЗИС-24 работа шла теперь лишь в инициативном порядке). В указанные сроки этого не произошло, более того, обе пушки отсутствуют и в докладе об опытных работах завода №92, датированном 25 августа. Нет по ним информации и в последующих документах. Таким образом, существует высокая степень вероятности, что ни ЗИС-23, ни ЗИС-24 так и не были изготовлены.
М75 на испытаниях, октябрь 1941 года
Совершенно неожиданно в конкурентную борьбу вмешался третий участник. 7 июля 1941 года в адрес начальника Управления заказов и производства вооружения наземной артиллерии (УВНА) пришло письмо из Свердловска. Авторами письма были главный инженер Уральского завода тяжёлого машиностроения (УЗТМ) А.С. Рыжков, начальник СКБ завода А.Н. Булашев, а также главный конструктор Ф.Ф. Петров (один из создателей пушки МЛ-20). В письме с Уралмаша предлагался эскизный проект противотанковой пушки, получивший обозначение УМЛ-20.
Изюминкой проекта стала максимальная унификация пушки с уже находящимися в производстве образцами, а именно – с МЛ-20 и А-19. Поршневой затвор планировалось взять от А-19, от неё же брался и кожух ствола. Казённик, а также лафет использовались от МЛ-20. Кроме того, предполагалось взять от А-19 и гильзу. Высказывалась даже возможность использования снаряда от М-60, но возникали сомнения, выдержит ли он увеличившееся давление. Начальная скорость снаряда оценивалась в 1050 м/с, при этом длина ствола должна была составить 59,5 калибров. Для того чтобы компенсировать изменение центра тяжести, ствол удлинялся назад на 235 мм.
Эта же пушка в боевом положении
Предложение УЗТМ выглядело вполне разумным. Благодаря максимальному использованию деталей уже находившихся в производстве орудий можно было ускорить разработку, а главное – запуск пушки в серию. Но дальше эскизного проекта история УМЛ-20 не продвинулась.
В итоге единственной сверхмощной противотанковой пушкой, достигшей стадии испытаний, оказалась М75, разрабатывавшаяся под руководством С.Н. Дернова.
Не имеющая достойных целей
Техническая документация на 107-мм противотанковую пушку М75 была подготовлена заводом №172 к концу июня 1941 года. Стоит отметить, что начало Великой Отечественной войны сперва никак не отразилось на её разработке. В отличие от работ над перспективными тяжёлыми танками КВ-3, КВ-4 и КВ-5, разработку сверхмощной противотанковой пушки никто не сворачивал. К изготовлению двух опытных образцов М75 завод №172 приступил в начале июля 1941 года, а к концу месяца они уже проходили заводские испытания. В ходе пробных стрельб были получены начальные скорости снарядов от 1017 до 1047 м/с, что соответствовало заданным требованиям. Срыва ведущих поясков на снарядах не наблюдалось. Пробоины в щите имели форму круга, то есть при стрельбе снаряды летели стабильно. Основной проблемой на заводских испытаниях оказалась работа полуавтоматики. Связано это было с материалами, из которых изготовили клин и казённик
15 июля в адрес начальника УВНА военинженера 1-го ранга Комарова был прислан технический проект пушки, разработанный параллельно с изготовлением опытных образцов. В целом пушка соответствовала требованиям. Начальная скорость её снаряда составляла 1020 м/с, длина ствола — 70,5 калибров (7550 мм), а в конструкции использовался лафет МЛ-20. Тем не менее, на проект была наложена резолюция:
«вместо наложения нового 107 мм ствола на лафет МЛ-20, завод занялся неудачной «модернизацией» этого лафета, общего для МЛ-20 и 122-мм пушки обр.1931/37 г.».
Более развёрнутая версия резолюции ушла на завод №172 28 июля 1941 года за подписью начальника ГАУ КА генерал-полковника Яковлева.
Несмотря на требования максимально использовать лафет МЛ-20, опытные М75 имели массу изменений в его конструкции
Такую реакцию руководства ГАУ КА вызвали изменения, которые внесли на заводе №172 в конструкцию лафета. Вместо штатной системы перевода ствола из боевого положения в походное был использован полиспаст по типу использовавшегося в М-60. Помимо изменения конструкции, в ГАУ высказывались справедливые сомнения в ускорении процедуры перевода ствола из боевого положения в походное и наоборот. Гораздо существеннее оказалось то, что для М75 конструкторы изменили систему отката, а также фактически сделали новый передок. В условиях войны и ожидавшегося появления на фронте немецких тяжёлых танков подобное положение вещей справедливо признали неприемлемым. Серийные М75 предполагалось изготовлять на штатном лафете МЛ-20 и со штатным передком.
Дальнейшие испытания М75 было решено проводить на Уральском артиллерийском полигоне (ныне Нижнетагильский институт испытания металлов (НТИИМ)). Программу испытаний утвердили 16 августа 1941 года. В ходе испытаний проверялись прочность системы, её баллистические свойства и определялась бронепробиваемость. На испытания предъявили те же опытные образцы, что проходили заводские испытания. Система под номером 1 имела трубу №4 с длиной хода нареза 25 калибров, а система под номером 2 имела трубу №7 с длиной нарезов 32 калибра. Также с пушками доставили трубу №5, у которой длина нарезов составляла 32 калибра.
Пушка в походном положении. Вместо штатной системы перевода ствола из боевого положения в походное был использован полиспаст, как на М-60
Документацию на пушки доставили 28 августа, но испытания начались только через месяц – 29 сентября. Первым этапом стала разборка и сборка систем, в ходе которой стволы на орудиях поменяли местами. Испытания осложнялись тем, что Уральский артиллерийский полигон не был приспособлен к целому ряду необходимых работ.
Первые стрельбы начались лишь 5 октября. Огонь вёлся из системы №1. 16 октября, после 105 выстрелов, по предложению завода №172 испытания приостановили. Связано это было с необходимостью изготовления нового клина и ряда других деталей. Испытания возобновились 3 ноября. После 402 выстрелов из-за большого разгара нарезной части канала ствола трубу №5 заменили на трубу №4. Испытания стрельбой закончили 11 декабря, но из-за занятости испытаниями других систем отчёт о них был составлен только ко 2 января 1942 года.
Орудие в боевом положении, вид спереди
Общие выводы по испытаниям оказались крайне неоднозначными. Во-первых, живучесть трубы была определена всего в 250–300 выстрелов, что было явно недостаточным. Во-вторых, возникли серьёзные проблемы с бронепробиваемостью. Пушка пробила лист толщиной 152 мм, но случилось это на дистанции всего 100 метров. На дистанции в километр обстрел даже не проводился, поскольку корпуса снарядов оказались непрочными.
Впрочем, это было хронической проблемой советских бронебойных снарядов большинства систем, стоявших на вооружении, и решить её удалось далеко не сразу. Реальная скорострельность пушки оказалась всего 5–6 выстрелов в минуту. Наблюдались большие проблемы и с экстракцией гильз. В итоге М75 признали не выдержавшей испытания.
Номенклатура боеприпасов для 107-мм пушки М75
Потенциально довести М75 до ума завод №172, конечно, мог. Схожие проблемы имели многие пушки, в том числе противотанковые. Ход испытаний показал, каким образом можно устранить выявленные недостатки. Кроме того, как уже говорилось выше, Уральский артиллерийский полигон не был приспособлен к полноценным испытаниям, и в условиях завода можно было решить многие возникшие на полигоне проблемы. Тем не менее, 22 апреля 1942 года последовал вердикт о прекращении работ по сверхмощным противотанковым пушкам:
«Так как опыт сорвеменной войны не подтвердил необходимости применения подобного рода пушек для борьбы с танками, дальнейшую доработку пушки «М-75» и боекомплекта к ней, с целью устранения всех недостатков, считаю нецелесообразной.
Докладывая изложенное, прошу Вашего разрешения на прекращение всех работ по 107 мм противотанковой пушке М-75 и аналогичных работ Государственного Ордена Ленина завода №92 им. Сталина по 85 мм и 107 мм противотанковым пушкам «ЗИС-23» и «ЗИС-24».
107-мм снаряды броню пробивали, но при этом раскалывались при попадании
Нарком вооружений генерал-полковник Воронов, написавший это письмо Сталину, не знал, что как раз в это самое время КБ Фердинанда Порше начало разработку сверхтяжёлого танка, против которого и создавались советские сверхмощные ПТО. До фронта, впрочем, ни VK 100.01, ни даже Pz.Kpfw. Maus так и не доехали. Тем не менее, о М75 вспомнили ещё раз – в 1943 году.
Сохранившаяся до наших дней пушка М75 №1. Площадка военной техники будущего Музея Вооружённых сил Республики Казахстан в Астане
В июле 1943 года под Понырями дебютировало другое детище Porsche K.G. – самоходная установка Ferdinand. Её появление в Красной армии восприняли очень серьёзно. Среди списка работ по танковой, противотанковой и самоходной артиллерии, датированного 15 сентября 1943 года, вновь появилась М75. Одной из причин возвращения заброшенного в 1942 году проекта было то, что базировалось орудие на лафете пушки-гаубицы МЛ-20. Идея вооружения пушкой М75 самоходной установки, похороненная ещё летом 1941 года, спустя два года получила шанс на возвращение, тем более что для неё наконец появились достойные цели.
Впрочем, возврат к теме 107-мм противотанковой пушки оказался крайне недолгим. В том же самом письме, где упоминалась М75, председатель Артиллерийского Комитета ГАУ КА генерал-майор Хохлов предлагал отказаться от ряда проектов, заменив их на более перспективные 122-мм пушки с начальной скоростью снаряда 1000 м/с.
