История СГ-122, первой отечественной средней САУ, пошедшей в серию
Содержание:
Первые шаги отечественная самоходная артиллерия сделала в 20-е годы. Поначалу, разумеется, речь шла о легких САУ. Связано это было, прежде всего, с имеющимися шасси. В 30-е годы ассортимент стал больше: помимо Т-26, появился Т-28, средний танк по массе, а также тяжелый Т-35. Наличие достаточно массового Т-28, вполне логично, привело к проектированию САУ на его базе. Увы, Т-28, в этом плане, не повезло. Испытания СУ-14, изначально создававшейся на его базе, показали необходимость использования агрегатов Т-35. Средние танки надолго исчезли из планов по советской самоходной артиллерии, вернувшись лишь летом 1940 года. При этом они предполагались для создания совсем иных типов САУ.
Макет СГ-122 в Музее военной техники УГМК (п. Верхняя Пышма). Фото Сергея Соколова, г. Екатеринбург
Запущенная во второй половине программа разработки средней САУ предполагала создание истребителя танков на базе Т-34. Планировалось, что 85-мм орудие на базе зенитки 52-К будет иметь круговой сектор обстрела. Увы, по ряду причин разработка данного истребителя, продолжавшаяся 1,5 года, закончилась только эскизными проектами. Но отрицательный результат — тоже результат. Советские военные заинтересовались StuG III, немецкой штурмовой САУ на базе Pz.Kpfw.III. ГАУ КА и ГАБТУ КА понравилась сама идея машины, но не понравилось вооружение. Возникла идея перевооружить трофейные StuG III на отечественную 122-мм гаубицу. Так появилась СГ-122, первая отечественная средняя штурмовая САУ, запущенная в серийное производство.
Орудие побольше для «Артштурма»
Впервые со StuG III советские военные столкнулись летом 1941 года. Несколько StuG III Ausf.B было захвачено и доставлено на НИБТ Полигон в Кубинку. Первоначально машину именовали как «средний немецкий танк T-3 с неподвижной башней». На НИБТ Полигоне, куда САУ доставили в сентябре 1941 года, придумали каноничное, для советской стороны, обозначение. Оставляя краткое описание трофейного «штурмового орудия» (Sturmgeschütz), в Кубинке его обозначили как «Немецкий артиллерийский танк-штурмовик (Art-Sturm) выпуска 1940 года». Так и появилось обозначение «Артштурм», которое закрепилось за StuG в Красной Армии.
Захваченная летом 1941 года StuG III Ausf.B. В сентябре 1941 года у САУ появилось советское обозначение — Артштурм
После того, как 5 декабря 1941 года началось контрнаступление Красной Армии, поток трофейной немецкой бронетехники резко возрос. Если раньше ее использовали как есть, то теперь возникла вполне логичная идея о проведении капитального ремонта. Для этого на территории завода «Подъемник» в Москве был организован бронетанковый ремонтный завод №82. Изначально БТРЗ №82 предполагался для ремонта английской бронетанковой техники, которая стала поступать с октября 1941 года. Но с декабря площадка завода оказалась завалена немецкой бронетанковой техникой. В их числе были и StuG III. Первые САУ данного типа официально завезли в январе 1942 года, а всего за первое полугодие их привезли 23 штуки. Из них в войска ушло всего 3 самоходки.
Трофейные StuG III на площадке БТРЗ №82
Одной из существенных проблем использования зарубежной бронетанковой техникой является обеспечение боеприпасами. Это, к слову, серьёзно задержало начало боевого применения американских танков. Похожие проблемы возникли и с английскими танками, чего уж говорить о «немцах». Логичным решением стало перевооружение трофеев. Впервые идею о перевооружении зарубежных танков реализовало в конце 1941 года КБ завода №92. Английский пехотный танк Matilda III перевооружили на 76-мм танковую пушку ЗИС-5, пехотный танк Valentine II — на 45-мм танковую пушку. Эксперимент получился удачным, но дальше всё упёрлось в производственные возможности заводов, а также мнение руководства ГАБТУ КА, что таким заниматься не нужно. Крайне спорное решение, особенно в случае с «Матильдой», чьё вооружение совершенно не соответствовало броневой защите.
Применение трофейных «Артштурмов» было локальным
Работы по перевооружению английских танков затихли, зато в феврале 1942 года аналогичное задание появилось в отношении немецких танков. Как и в прошлый раз, инициаторов выступило ГАУ КА, а исполнителем Наркомат Вооружений (НКВ). Правда, площадка для разработки оказалась другой. На сей раз ее доверили конструкторскому бюро завода №592 НКВ. Так, после начала войны, стала называться площадка Мытищенского Машиностроительного Завода. Сам завод эвакуировали в октябре 1941 года, а его площади стали использовать для производства противотанковых ежей, гранат и артиллерийских боеприпасов. Работали здесь и по иным направлениям. В частности, завод №592 проходил как изготовитель больших десантных бронесаней Б-65 (разработаны заводом «Большевик»). Часть инженеров-конструкторов также прибыло с «Большевика». Среди них оказались Е.В. Синильщиков и С.Г. Перерушев, которые и возглавили работы по перевооружению.
Исходная идея с перевооружением немецких танков. В работу пустили только «Артштурм»
Формально КБ завода №592 числилось филиалом ОКБ-16, но по факту к нему оно отношение не имело. Надо сказать, что прибывшие из Ленинграда инженеры ранее занимались не танковыми системами. Тем не менее, у того же Синильщикова к тому моменту за плечами было уже почти 10 лет работы на «Большевике». Вопрос перевооружения был отработан заводом №592 оперативно. Уже к середине марта 1942 были готовы проекты перевооружения Pz.Kpfw.38(t), Pz.Kpfw.III, Pz.Kpfw.IV и StuG III. Из них ГАУ КА по-настоящему заинтересовал только четвертый по списку проект — «немецкую самоходную установку Артштурм перевооружить 122 мм гаубицей М-30». Синильщиков получил от Артиллерийского комитета ГАУ КА указание о более детальной проработке проекта перевооружения немецкой САУ. Объяснялось это несколькими причинами. Во-первых, самоходная артиллерия не входила в ведение ГАБТУ КА. Посему никто ГАУ и НКВ палки в колеса вставить не мог. Во-вторых, StuG III выглядела как кандидат №1 на такие переделки. Наши артиллеристы вполне логично рассуждали, что такое шасси достойно более мощного орудия.
Исходный проект 122-СГ, начало апреля 1942 года. К вопросу, откуда появился индекс 122-СГ
Зеленый свет работам по перевооружению StuG III был дан Техническим Советом НКВ 17 марта 1942 года. Руководителем работ стал Синильщиков, а ведущим инженером машины — Перерушев. Иногда автором проекта, получившего индекс 122-СГ (122-мм самоходная гаубица) называют Г.И. Каштанова, но это не так. Он появился значительно позже, когда проект уже утвердили. Первый эскизный проект 122-СГ, вместе с еще несколькими проектами КБ завода №592, был готов готов 3 апреля 1942 года. Шасси, по сравнению с StuG III, не менялось, также частично использовалась рубка. Для того чтобы разместить внутри StuG III гораздо более громоздкую артиллерийскую систему, боевое отделение САУ пришлось переделать. Крышу рубки конструкторы подняли на 100 мм, благодаря чему высота боевого отделения выросла до 1620 мм. В лобовой части рубки появились специальные экраны, благодаря чему толщина брони достигла 70 мм. Благодаря более высокому боевому отделению экипаж, особенно если его составляли низкорослые самоходчики, вполне комфортно мог работать и стоя, что заметно улучшало условия работы. Общая высота машины при этом выросла до 2050 мм по крыше рубки. Таким образом, самоходная установка по-прежнему имела достаточно низкий профиль.
Перевооруженная САУ получалась более просторной, чем StuG III
Одним из принципов разработки САУ являлось минимальное изменение конструкции как шасси, так и орудия. Штатная тумба от 7,5 cm StuK L/24 осталась на месте, поскольку ее прочности хватало для установки более мощной системы. Поскольку у гаубицы М-30 наводка по горизонтали и вертикали производилась раздельно, экипаж вырос. Теперь он составлял 5 человек: механик-водитель, наводчик по горизонтали, наводчик по вертикали, заряжающий и замковой. Откатные механизмы гаубицы прикрыли бронировкой толщиной 30 мм. С бортов также появились экраны толщиной 10 мм, которыми дополнительно прикрыли подвижную бронировку. Более громоздкая, чем 7,5 cm StuK L/24, система не позволяла расчету работать позади нее, впрочем, и у StuG III расчет также располагался по бокам от орудия. За счет увеличения высоты боевого отделения удалось увеличить боекомплект — до 50 выстрелов. Снаряды разместили в двух больших укладках, находившихся в кормовой части боевого отделения.
Также она получалась более защищенной
Расчеты показывали, что боевая масса вырастала на 2,4 тонны, из которых 1200 кг приходилось на гаубицу, 900 кг на боекомплект, и еще 400 кг на дополнительную броню. Максимальная скорость оценивалась в 60 км/ч. Столь оптимистичные данные основывались на том, что при испытаниях Pz.Kpfw.III Ausf.G в 1940 году танк достиг скорости около 70 км/ч. В реальности скорость StuG III составляла 40 км/ч, правда, не у всех модификаций. Например, StuG III Ausf.A все еще оснащались 10-скоростной полуавтоматической коробкой передач Maybach Variorex 328 145, которая была рассчитана на максимальную скорость 67 км/ч. Кроме того, не стоит забывать о том, что в ходе ремонта какие-то узлы могли меняться.
Размещение боекомплекта на 122-СГ отличалось от StuG III
Сначала проект 122-СГ был представлен на рассмотрение Технического Совета НКВ. Далее, 6 апреля 1942 года, состоялось заседание Артиллерийского Комитета ГАУ КА. Там также одобрили проект 122-СГ, требуя при этом внести некоторые изменение в конструкцию гаубицы. Предполагалось провести дополнительный расчет и, при необходимости, усилить пружины уравновешивающего механизма, поскольку появление бронировки системы увеличило нагрузку. Также требовалось провести расчет усилий на рукоятки механизмов вертикальной и горизонтальной наводки, это также оказалось связано с увеличением нагрузки. Требовалось обеспечить возможность производить спуск наводчику по горизонтали, одновременно исключив возможность стрельбы при отставании в работе наводчика по вертикали. Наконец, орудие получало гильзоулавливатель, это требовалось для обеспечения безопасной работы расчета. Так или иначе, но проект утвердили. 2-й отдел Арткома ГАУ КА просил НКВ определить производственную базу для производства 122-СГ.
Метаморфозы на трофейной базе
6 апреля 1942 года в адрес ГАБТУ КА ушел запрос о срочном восстановлении двух StuG III и передачи их для изготовления опытных образцов самоходных установок. 15 апреля, в адрес начальника рембазы №82 военинженера 1-го ранга Белобородова ушло письмо о задании на срочный ремонт 4 шасси StuG III. Первые 2 машины предполагалось отремонтировать к 1 мая, еще 2 к 15 мая. При ремонте снимались орудия, но оставлялись тумбы. Требовалось произвести расчет мощности мотора на возможность установки не только 122-мм гаубицы М-30, но и экранировки носовой части 20-мм броней. В задании площадка для переделки StuG III в 122-СГ не указывалась, но еще 13 апреля ей стал завод №592. Для начала, предполагалось изготовить опытную серию из 8 машин. 20 числа директор завода Д.Ф. Панкратов выслал письмо в ГАБТУ и НКВ с запросом на получение 4 гаубиц М-30 и 1 комплект чертежей, 3 снарядов и зарядов к ним, а также техническую литературу. Все это требовалось для разработки технической документации.
Переработанный проект СГ-122,июнь 1942 года
Происходившие в первой половине апреля 1942 года процессы долгое время находились за бортом «каноничной» истории отечественной самоходной артиллерии. Считается, что процесс разработки советских штурмовых САУ запустили 15 апреля 1942 года. В этот день состоялся пленум Артиллерийского Комитета ГАУ КА, на котором утвердили работы по самоходной артиллерии. Среди утвержденных тем были и штурмовые самоходные орудия. 122-СГ на нем не поминалась, что несколько вводило в заблуждение. На самом деле обсуждать было уже нечего — работы по САУ запустили. Пленум санкционировал работы по аналогичным штурмовым самоходам, но уже с Т-34 как база. Как показали дальнейшие события, решения были правильными, поскольку зависимость от трофейных шасси стала самым узким местом. За весь 1942 год на БТРЗ №82 поступило 27 трофейных StuG III, из которых 8 ушло на фронт. Больше всего (14 штук) прибыло в марте 1942 года. Далее ручеек трофеев стал очень узким.
Проект оказался весьма существенно доработан
С 20 апреля 1942 года на заводе №592 начались практические работы по подготовке технической документации по 122-СГ. Также появились тактико-технические требования на новую САУ. В это время в переписке и появляется фамилия Каштанова, хотя автором 122-СГ его назвать нельзя. Синильщиков и Перерушев продолжали руководить работами по САУ. Более того, она начала видоизменяться. Отчасти это было связано с требованиями Арктома ГАУ КА о доработках, но переделки исходного проекта вышли явно за рамки списка начала апреля 1942 года. Высоту боевого отделения ещё больше увеличили, благодаря чему появилась возможность работать, не пригибаясь, для самоходчиков ростом выше 170 см. Это повысило общую высоту САУ до 2250 мм. Изменилась экранировка лобовой части рубки, а от скоса в кормовой части конструкторы отказались, что заметно увеличило объём боевого отделения. Для улучшения ситуации с обзорностью были предусмотрены смотровые щели в лобовой части рубки, а также в ее бортах.
САУ стала заметно выше
Хватало изменений и по орудию. Максимальный угол возвышения системы уменьшился до 35 градусов, но и этого вполне хватало для стрельбы с закрытых позиций. . Качающаяся часть 122-мм гаубицы М-30 получила бронировку противооткатных устройств новой конструкции. Для того чтобы уравновесить качающуюся часть гаубицы, в механизм с каждой стороны были установлены дополнительные пружины. Сзади были установлены ограждение и спусковые педали, а также специальный лоток для облегчения заряжания снарядов. Кроме того, оказались переработаны снарядные укладки. Наконец, некоторые изменения произошли с точки зрения экипажа. Наводчик по горизонтали одновременно стал командиром САУ, а наводчик по вертикали – радистом. Предусматривалась установка радиостанции 9-Р и переговорных устройств ТПУ-4 бис, правда, на опытном образце их не стояло.
Переделка бронировки орудийной маски
Подготовка технической документации закончилась в середине июня 1942 года. К тому моменту САУ именовали как СГ-122, этот индекс стал, можно сказать, каноничным. Параллельно шло изготовление опытного образца машины. В качестве основы была взята трофейная самоходная установка StuG III модификации Ausf.C или Ausf.D. Она прошла капремонт на БТРЗ №82, поэтому сложно сказать, меняли ли агрегаты в ней, или нет. Дело в том, что на заводских испытаниях максимальная скорость опытного образца СГ-122 достигла 50 км/ч по шоссе и 30 км/ч на бездорожье. Между тем, у базовой машины максимальная скорость составляла 40 км/ч. Запас хода по шоссе при этом составил 150 километров, а по бездорожью 100 километров. Боевая масса составила 23,6 тонн, что больше, чем у StuG III, но меньше, чем у StuG 40 Ausf.G. В ходе взвешивания выяснилось, что после переделки центр тяжести сместился на 266 мм вперед.
По проекту предполагалась радиостанция, но на опытной машине ее не было
Проблемы с трофейными шасси задержали работы, тем не менее, 20 июня 1942 года опытный образец СГ-122 вышел на заводские испытания. Помимо ходовых испытаний, проводились испытания стрельбой. На 18-м выстреле стрельбу пришлось прекратить из-за неисправности затвора, которая была вызвана загрязнением ударного механизма и раздутием гильзы. В ходе дальнейшей стрельбы провели испытания на скорострельность. При стрельбе с исправлением наводки 3 выстрела произвели за 22 секунды, без исправления наводки те же 3 выстрела удалось произвести чуть менее чем за 18 секунд. По итогам испытаний максимальная скорострельность составила 10-12 выстрелов в минуту. Стоит отметить, что заряжали орудие слесари завода, которые впервые занимались подобной работой.
Попытка ГАБТУ КА «утопить» СГ-122, неудачная
Далее прошли испытания на Софринском полигоне, которые, к слову, могли не состояться. 12 июля в адрес председателя Артиллерийского комитета ГАУ КА генерал-майора Хохлова пришло письмо из ГАБТУ КА. В нем указывалась нецелесообразность изготовления СГ-122, поскольку трофейных шасси не хватало. Правда, на сей раз «танкистам» провернуть тот же фокус, что и с перевооружением английских танков, не удалось. Полигонные испытания начались 25 июля и продолжались до 16 августа 1942 года. Испытания стрельбой провели в гораздо большем объёме, чем планировалось изначально. Из гаубицы было произведено 234 выстрела, почти в 5 раз больше, чем изначально предполагалось. Скорострельность, в зависимости от угла наводки орудия, достигала от 5 до 11–12 выстрелов в минуту, то есть на уровне заводских испытаний. Время перехода САУ из походного положения в боевое составляло 20–25 секунд. Также были проведены ходовые испытания. В ходе езды по проселку и бездорожью средняя скорость составила 15 км/ч, а расход топлива около 300 литров на 100 километров. При таком расходе запас хода составил примерно 100 километров, то есть примерно столько же, сколько у StuG III.
Единственный снимок опытной СГ-122
По итогам испытаний выяснилось, что вырос износ передних опорных катков. Связано это было с повышенной нагрузкой на носовую часть, поскольку появилась более тяжелая орудийная система и усиленное бронирование. Имелись претензии и к боевому отделению. И в исходном проекте, и в опытном образце сиденье предусматривалось только для механика-водителя. По этой причине испытатели указали на то, что откидные сиденья нужны для всех членов экипажа. Также не удалось проверить работу радиостанции, поскольку на опытной машине ее не было. Тем не менее, полигонные испытания СГ-122 выдержала, а претензии ГАБТУ КА посчитали недостаточными для прекращения работ. 7 сентября 1942 года был подписан договор между ГАУ КА и заводом №592 на выпуск первых пяти СГ-122. Стоимость переделки StuG III в СГ-122 оценивалась в 45 тысяч рублей. Правда, уже к 1 октября стало ясно, что ориентироваться придется не только на шасси StuG III, но и на Pz.Kpfw.III. Началась настоящая охота за трофейными машинами. Например, на заводах №176 и №535 НКВ нашли 4 Pz.Kpfw.III, которые оказались пригодными для переделки.
Следует отметить, что единственная заводская фотография СГ-122 — это не совсем то, что пошло в серию. Это же касается и заводской документации. 2 октября прошли испытания опытного образца СГ-122 с установленной на ней радиостанцией 9-Р. Установка радиостанции оказалась непростым занятием, поскольку состояние электрооборудования трофейного шасси было далеким от идеального. Тем не менее, переделка прошла успешно. Радиостанцию разместили в переднем правом углу боевого отделения, а на крыше установили штырьевую антенну. Испытания показали, что наводчик-радист может спокойно пользоваться 9-Р во время движения. Дальность двухсторонней связи составила 10 километров, а односторонней 18 километров. Помех от работы электрооборудования машины не обнаружили. Вместе с тем, ТПУ-3Ф на опытной машине так и не появилось. Также среди доработок стоит отметить переделку смотровых щелей, а также появление в бортах рубки пистолетных портов. В таком виде машина и пошла в серию, окончательно ее утвердил Сталин 19 октября 1942 года. Всего ожидалось сдать 120 САУ, из них первые 30 в конце октября.
СГ-122 должна была стать временным решением перед запуском крупной серии полностью отечественных САУ такого же класса
Реальность оказалась далекой от этих планов. Во-первых, имелись проблемы с трофейными шасси. Во-вторых, идея НКВ о том, что организовать выпуск САУ можно на любом заводе, оказалась ошибочной. Быстро вылезли проблемы с поставщиками. За октябрь сдали всего 7 машин, а далее последовала долгая пауза. Согласно отчету завода, всего за октябрь-ноябрь 1942 года подали всего 12 шасси StuG III и Pz.Kpfw.III. Что еще хуже, не поступала броня, в результате производство встало. Еще одной существенной неприятностью стало то, что из 7 выпущенных в октябре машин 4 оказались дефектными с точки зрения моторно-трансмиссионной группы. Это стало результатом не самого ответственного отношения к ремонту шасси со стороны БТРЗ №82. За ноябрь 1942 года завод смог сдать всего 2 СГ-122. Больше того, из этих машин всего одна была новой, а вторая, с серийным номером 1001, являлась переделанным опытным образцом. За январь 1943 года из оставшихся шасси удалось построить 12 машин, при этом досдавали их в феврале. На этом выпуск СГ-122 закончился: завод №592 НКВ стал заводом №40 НКТП, его задачей стало освоение выпуска легких танков Т-80. Кроме того, в конце декабря 1942 года на УЗТМ сдали первые СУ-35. Необходимость в выпуске штурмовой САУ на трофейном шасси отпала.
«Выбирайте отечественного производителя»
Крайне ограниченный объем выпуска СГ-122 стал причиной, почему круг пользователей первой советской серийной средней САУ оказался крайне узок. По 2 самоходные установки отправилось в 15-й запасной учебный самоходный полк, 2-е Киевское артиллерийское училище и 2-е Ростовское артиллерийское училище. 14 СГ-122 отправили в Московский артиллерийский центр, откуда их уже распределили далее. Судьбе было угодно дополнительно поиздеваться над САУ с трофейной базой. В январе 1943 года она была уже не первой в войсках, поскольку начались поставки СУ-35. Больше того, часть, которая получила СГ-122, изначально также имела на вооружение свердловские САУ. Речь идет о 1435-м самоходном артиллерийском полку, который сформировали 1 января 1943 года. Полк имел штат №08/158 (17 СУ-12 и 8 СУ-35), но в ходе формирования состав матчасти постоянно менялся. Сначала из полка изъяли все СУ-35, прислав 5 СГ-122. Присланные машины страдали от дефектов, впрочем, СУ-12 были не лучше. К моменту отправки 1435 САП на фронт в его составе находилось 9 СУ-12 (командирская САУ и 2 батареи по 4 САУ), плюс 12 СГ-122 (3 батареи по 4 САУ).
Единственное фото серийной СГ-122. Снято на СПАМ в районе станции Дабужа
Именно столько СГ-122 числится в справке Самоходного Управления ГБТУ КА. На самом деле в бой пошло еще меньше САУ данного типа. При погрузке 2 СГ-122 отправили в ремонт, еще 2 машины с номерами 1002 и 1011 было оставлено на марше от станции Дабужа (там и было снято единственное фото серийных СГ-122). Там же осталась на ремонте 1 СУ-12. Первоначально 1435 САП должен был оказаться в распоряжении 9 ТК. Туда его определили 21 февраля, но через 2 дня данное решение отменили. К 7 марта 1943 года в 1435 САП имелось 7 СГ-122 и 7 СУ-12. В таком виде полк поступил в распоряжение 248-й танковой бригады 33-й армии. Боевой задачей самоходных установок стало усиление бригады при атаке на деревню Верхняя Акимовка. В ходе атаки, начавшейся в 10:15 7 марта, было уничтожено 3 противотанковых орудия, 2 пулеметных точки и 1 танк. От ответного огня 1435 САП потерял 2 машины сгоревшими и 3 подбитыми. На следующий день в бою сгорела СГ-122 с номером 1003, были подбиты машины с номерами 1016 и 1025. 9 марта бои за Верхнюю Акимовку продолжились. На сей раз обошлось без потерь, самоходчики отчитались об уничтоженном противотанковом орудии и двух пулемётных точках. Особо отличился в боях экипаж в составе командира лейтенанта Коваля и наводчика Юрина, которые записали на свой счёт два орудия, четыре ДЗОТа, четыре пулемётных точки и одну машину.
Выжившие САУ позже переделали в СУ-76И
В последний раз 1435 САП ходил в бой 14 марта. В ходе атаки на деревню Ясенок использовались 3 СУ-12 и 4 СГ-122. Из боя 2 машины вернулось с незначительными повреждениями, 2 сгорели и 3 оказались подбитыми, погиб командир 1435 САП майор Г.М. Остапенко. Всего же за период боевых действий 1435 САП отчитался о 10 уничтоженных танка Pz.Kpfw.III/Pz.Kpfw.IV, 13 орудий, 16 автомашин, 18 пулеметов и 11 ДОТ-ов. Всего безвозвратно потеряли 3 САУ данного типа. 6 СГ-122 вернули на завод №37 для ремонта, но там ими заниматься отказались. Несмотря на то, что завод также занимался выпуском САУ на трофейных шасси (СУ-76И, также разработана под руководством Синильщикова и Перерушева), конструктивно СГ-122 слишком сильно отличалась. Поэтому последовала команда переделать ремонтные машину в СУ-76И. Та же судьба ждала и остальные машины данного типа. Посему ни одной СГ-122 не осталось. Всё, что по ней сохранилось — это 1 фото опытной машины 1 фото серийных. Плюс недавно в Музее военной техники УГМК (п. Верхняя Пышма) появился полноразмерный макет СГ-122.
Автор выражает признательность Андрею Аксенову и Игорю Желтову (г. Москва) за помощь в подготовке материала и предоставленные иллюстрации.
Список источников
- ЦАМО РФ
- РГАСПИ
- РГАЭ
- Архив РИА Новости
- Архив Андрея Аксенова
источник: https://dzen.ru/a/Y1o-1g7DAVfUV2fv?&
