Штурмовая гаубица с Урала
Содержание:
Декабрь 1942 года стал ключевым месяцем в истории советских самоходных установок — работы по созданию средних и лёгких САУ дошли до стадии подготовки к запуску серийного производства. Местом для выпуска средних САУ был определён Уральский завод тяжелого машиностроения (УЗТМ). У этого решения были объективные причины: помимо того, что в Свердловске полным ходом завершалась разработка САУ У-35, здесь имелась мощная производственная база. Начатый на предприятии еще в конце сентября 1942 года выпуск танков Т-34 гарантировал наличие шасси для самоходных установок.
С учётом производственных возможностей завода 2 декабря, то есть ещё до начала испытаний У-35, было подписано постановление ГКО №2559 «Об организации производства самоходных артиллерийских установок на Уралмашзаводе и заводе № 38». Согласно этому документу, уже в декабре 1942 года УЗТМ должен был сдать первые 25 самоходных установок СУ-35, которые впоследствии стали известны под названием СУ-122.
У-35, издание второе и дополненное
Благодаря не совсем корректной переписке, а также сводному отчету УЗТМ за годы войны, истинная история запуска У-35 в серийное производство надолго осела в архивах. Реальная ситуация с этой самоходной установкой сильно отличалась от того, что утверждает большинство исследователей.
Да, У-35 успешно прошла ходовые испытания. С определенной долей условности можно утверждать, что она выдержала и огневые испытания. Дальше же начинается масса нюансов. Комиссия указала, что детище конструкторского бюро УЗТМ имеет неудачное с точки зрения компоновки и даже опасное для расчёта боевое отделение. Оно получилось слишком тесными и неудобным. На этом фоне выгодно выделялось боевое отделение САУ СГ-2 разработки КБ завода №592. Разумеется, имелись недостатки и у компоновки СГ-2, но здесь их оказалась гораздо меньше. И в этом плане самоходная установка из Мытищ испытания выдержала. Проблема заключалась в том, что ремонтный Т-34, на базе которого построили СГ-2, был дефектным. В результате ходовые испытания СГ-2 закончились провалом. По итогам ее испытаний испытательная комиссия сделала следующий вывод:
«Комиссия считает необходимым поручить Уралмашзаводу НКТП (Народного комиссариата танковой промышленности – прим. ред.) доработать образец самоходной 122 мм гаубицы, приняв за основу компоновку боевого отделения испытанной самоходной 122 мм гаубицы завода №592 и устранив недостатки, изложенные в настоящем отчете. Доработанный образец самоходной гаубицы подвергнуть испытаниям на заводе для окончательного принятия решения о введении на вооружение артиллерии Красной Армии».
Такое решение в сложившейся ситуации было правильным. Во-первых, УЗТМ уже получил задание на серийное производство У-35, теперь было уже не до конкурса. Во-вторых, тем же самым постановлением ГКО №2559 завод №592 передавался в распоряжение НКТП, и на его базе формировался завод №40, где предполагалось выпускать легкие танки Т-70. В-третьих, даже без принятия этих решений завод №592 остался бы без шасси Т-34 для новых САУ, а в Свердловске с ними проблем не наблюдалось.
Продольный разрез переработанной У-35, середина декабря 1942 года
Доработки У-35 начались ещё до того, как завершились сравнительные испытания. Поскольку Горлицкий в тот момент находился на испытаниях, возглавил проектную группу Н.В. Курин. Уже к середине декабря был готов переработанный проект У-35. Он был рассмотрен на техническом совещании, которое прошло 15 декабря на УЗТМ. Помимо Курина, в нем принимали участие Ж.Я. Котин, главный конструктор завода №9 Ф.Ф. Петров и его заместитель А.Н. Булашев, главный конструктор УЗТМ Н.Д. Вернер и военпреды, включая Г.З. Зухера.
Всего в конструкцию самоходной установки были внесены изменения по 14 пунктам, и многие из них пересекались с конструкцией СГ-2. Наиболее заметным сходством с самоходной установкой завода №592 стал колпак с тремя смотровыми лючками, предназначенный для перископического прицела. Похожим оказался и люк в крыше рубки, правда, конструкторы УЗТМ сделали его одностворчатым. Как и на СГ-2, вместо командирской башенки командир получил перископический прибор ПТК. Похожим оказалось и размещение боекомплекта.
Несмотря на ряд заимствований, переработанная У-35 сильно отличалась как от первоначальной конструкции, так и от СГ-2. От идеи максимально возможного использования шасси Т-34 без изменений конструкторы отказались. Верхний лобовой лист стал более простым по конструкции, без «ступеньки». Переделке подверглись и другие листы рубки. Изменилась установка орудия: был убран лоток, а бронировки переделаны таким образом, чтобы не возникало щелей.
Место командира переместилось вперед, при этом он совмещал свои обязанности с функциями радиста и наводчика по вертикали. Для заряжающих были предусмотрены откидные сидения. Несколько изменилось место наводчика. Для увеличения объема боевого отделения из него убрали левый верхний топливный бак. Вместо смотровых щелей были установлены перископические смотровые приборы. Еще одним отличием У-35 стали дополнительные топливные баки цилиндрической формы, сделанные по типу топливных баков Кировского завода.
Переработанная машина заметно отличалась от исходной У-35
По итогам рассмотрения чертежей переработанной установки У-35 их утвердили. Одновременно были утверждены и временные технические условия на изготовление и приемку машин установочной партии. Для освещения перекрестья прицела в ночное время было утверждено использование штатной установки «Луч». Также участники совещания согласились с предложениями завода №9 на некоторые изменения установки орудия. В частности, убирались смазочные отверстия и масленки в верхней коробке подъемного механизма. В качающейся части М-30 изменялись люлька, верхний станок, установка прицела, подъемный, поворотный и уравновешивающий механизмы.
Небольшие правки уже не особо влияли на общую картину. Спустя 2,5 года после начала работ над самоходной установкой на базе Т-34 машина, наконец, шла в серийное производство. За это время ее концепция полностью поменялась.
На поперечном разрезе хорошо виден колпак, который был «позаимствован» у СГ-2
О том, что финальная версия У-35 была фактически результатом совместной работы двух КБ (УЗТМ и завода №592), в Свердловске старались не распространяться. Но реальное положение дел хорошо видно из письма, которое 13 марта 1943 года написал заместитель начальника Главного артиллерийского управления Красной Армии (ГАУ КА) генерал-лейтенант артиллерии И.И. Волкотрубенко. Письмо касалось присуждения Сталинской премии Горлицкому и Курину за создание СУ-35. В нем Волкотрубенко справедливо замечал, что самоходная установка является также результатом работы конструкторов Синильщикова и Перервушина, создавших СГ-122 и СГ-2. Заместитель начальника ГАУ не забыл о том, что ряд элементов этих машин был использован в СУ-35. В результате Сталинскую премию второй степени за СУ-35 присудили четверым конструкторам.
Приоритет в производстве
Утверждение чертежей и временных технических условий стало сигналом с запуску работ по подготовке к серийному производству СУ-35. На УЗТМ начались лихорадочные подготовительные работы. Для выполнения срочного правительственного задания у завода оставалось всего две недели, при этом никто не снимал с завода обязательств по выпуску Т-34. Согласно плану, в декабре 1942 года в Свердловске предполагалось выпустить 100 Т-34. Именно столько машин в этом месяце и произвели, из них 50 танков были радийными.
Ввиду крайне сжатых сроков времени на изготовление опытного образца переработанной У-35 просто не оказалось. В НКТП пошли на большой риск, запустив серийное производство без прохождения этапа испытаний. Было решено проверить характеристики серийной самоходной установки, использовав одну машину из установочной партии.
Уже в процессе изготовления первых СУ-35 в рабочие чертежи стали вносить изменения. Во многом это стало результатом того, что самоходные установки строили без изготовления опытного образца, на котором обычно отрабатывается изначальная техническая документация. Поэтому первые самоходные установки несколько отличались от первоначальных чертежей. Дело доходило до того, что детали огнерезами подгонялись по месту уже в процессе сборки.
Одна из первых серийных СУ-35 на территории завода, зима 1943 года
Завод эти проблемы не скрывал, подобные факты обсуждались в рабочем порядке на совещаниях, происходивших в конце декабря. Одно из таких совещаний проводилось 27 декабря, в нем принимали участие Котин, Горлицкий, руководство УЗТМ, а также представители ГАБТУ и ГАУ. К тому времени машины установочной партии в значительной степени были готовы, но сроки все же поджимали. В результате на совещании было решено принимать первые СУ-35 без укладок боекомплекта, поскольку их чертежи все еще не были готовы. При этом одну машину комплектовали полностью, чтобы проверить соответствие СУ-35 тактико-техническим требованиям. Также на этом совещании был принят ряд решений, связанных с условиями приемки самоходных установок установочной партии.
Она же в боевом положении
Аналогичным образом решались вопросы и на совещании 31 декабря. Выяснилось, что из-за некоторых отклонений от чертежей первые СУ-35 отличались от спроектированной машины по некоторым характеристикам. Например, согласно тактико-техническим требованиям углы наводки по вертикали составляли от −3 до +25 градусов, а по факту получилось от −1,3 до +23,3 градусов. Вместо 8 кг усилия на маховиках механизмов наводки составляли 14 кг. На совещании было решено САУ с такими отклонениями все же принять. Еще одной проблемой стало то, что щели между подвижной и неподвижной бронировками системы оказались больше положенных. Этот недостаток устранили путем прикрытия щелей дополнительными щитками толщиной 10 мм.
СУ-35, вид слева
28 декабря состоялись испытания пятого серийного образца СУ-35. Было произведено 40 выстрелов усиленным зарядом на разных углах наводки, после чего самоходная установка прошла 50 километров. По итогам испытаний никаких деформаций и поломок не обнаружилось. Не имелось замечаний и к работе машины в ходе ходовых испытаний. Также был изучен вопрос удобства работы расчета. Указывалось, что по сравнению с опытным образцом У-35 машина стала просторнее.
Вид справа, орудие на максимальном угле склонения
С поистине героическими усилиями УЗТМ смог выполнить задание на выпуск 25 СУ-35. 3 января 1943 года самоходные установки погрузили на эшелон и отправили в Москву. С заводом было заключено соглашение на выпуск 300 СУ-35 ценой 200 000 рублей за штуку, по 100 самоходных установок в месяц. На деле в январе планы по изготовлению СУ-35 оказались невыполнимыми. Ситуацию усугубили простои производства, связанные с отсутствием топлива и электроэнергии. Это сказалось на выпуске не только на СУ-35, но и на Т-34. По состоянию на 13 января завод не сдал ни одного Т-34, на 22 число было сдано 5 танков, из них 4 радийных. Всего же за январь удалось изготовить 50 Т-34, из них 25 радийных.
Еще более сложной ситуация оказалась с СУ-35. После выпуска установочной партии потребовалось вносить ряд изменений в чертежи и техусловия. Работа «на коленке», как это случилось с установочной партией, для машин основного выпуска не годилась, а никакого задела с декабря не осталось. В результате при плане в 100 машин за январь удалось выпустить всего 32 штуки. Больше того, к 30 января ни одной машины заказчиком принято не было. Связано это было с тем, что завод в конце января срочно занялся выпуском Т-34. Фактически эти СУ-35 доделывали в феврале. Что же касается февральской программы, то ее начали выполнять только с 10 числа.
Схема размещения расчета орудия в боевом отделении
Проблемы, которые завод испытывал с производством двух типов машин одновременно, вынудили НКТП поменять приоритеты. Поскольку Т-34 к тому моменту изготовлялись уже на пяти заводах, а объем выпуска этих танков на УЗТМ и так был невысоким, наверху решили отдать преимущество производству СУ-35. По этой причине с 10 по 20 февраля в Свердловске выпускали только СУ-35, а первые 6 Т-34 построили лишь 21 числа. В результате в этом месяце завод смог сдать 100 СУ-35, а Т-34 фактически было сдано 9 штук, поскольку башен для них завод не получил. Доделывали танки уже в марте: к 5 числу было готово 39 машин, из них 20 радийных. В марте ситуация повторилась: большую половину месяца завод вообще не занимался Т-34, сконцентрировавшись на выпуске СУ-35. Благодаря этому план по выпуску 100 САУ удалось выполнить.
Положение наводчика орудия
Проблемы у СУ-35 обнаружились не только в плане организации производства. Уже в январе стали поступать жалобы о том, что боевое машины отделение тесное. Такие же жалобы шли и в феврале, когда в Москву отправились самоходки январского выпуска.
Кроме того, в ходе испытательных пробегов частым нареканиям стал подвергаться стопор, закреплявший орудие в положении по-походному. На марше он часто гнулся. Связано это оказалось с тем, что детали приходили в сборочные цеха без термообработки. Дефектные стопоры заменили, испытания показали удовлетворительные результаты. Но на машинах февральского выпуска дефект со стопором вернулся, проблемным признали весь узел. На техническом совещании было принято решение провести испытания 10 машин, из которых 5 имели стопоры крепления по-походному, а остальные 5 не имели. Крепления ломались, при этом система оставалась работоспособной. В качестве временной меры УЗТМ разработал дополнительный хомут, но было ясно, что проблему надо решать более радикально. В феврале 1943 года на УЗТМ был проведен конкурс на разработку нового стопора, всего представили 3 варианта. Наилучшим был признан конический стопор, который крепился за верхнюю часть подвижной бронировки орудия. Новый стопор утвердили в середине марта.
В верхней части подвижной бронировки делалось отверстие, которое прикрывалось специальной круглой наваркой. Также на лобовом листе бронировки появились специальные наварки. Некоторые исследователи ошибочно их приняли за дополнительную бронезащиту. В реальности наварки выполняли роль противовесов. По этой причине их могло быть и две, и одна, а могло и не быть вовсе.
Доработанная бронировка системы с новым стопором по-походному
Новый стопор крепления по-походному, а также измененная подвижная бронировка были введены в серию с конца марта 1943 года. Они стали первыми крупными изменениями СУ-35. Еще одно серьезное изменение произошло 3 апреля: СУ-35 переименовали в СУ-122. Помимо переименования, апрельские машины отличались изменением конструкции колпака для прицела. Первые месяцы эксплуатации показали, что необходимо сделать лючок для обзора назад. С начала апреля стали выпускать колпак с четырьмя лючками.
Между тем, еще в январе 1943 года началась работа над модернизированной СУ-122. Машина, известная как СУ-122М, достойна отдельного повествования. Здесь лишь стоит отметить, что в ней КБ УЗТМ решило проблему тесноты боевого отделения, максимально расширив рубку. Предложение сделать то же самое на серийной СУ-122 Горлицкий встретил в штыки, справедливо заметив, что это поднимет боевую массу САУ на 600 килограмм.
Самоходная установка с серийным номером У-304272 выпуска мая 1943 года. Машина уже получила в нижнем лобовом листе корпуса лючок для доступа к механизму натяжения гусеницы
Апрель для УЗТМ стал очень проблемным месяцем. На завод свалилась целая масса неприятностей. Обнаружились массовые случаи брака бандажей опорных катков, что сказалось как на СУ-122, так и на Т-34. Также имелись массовые случаи появления трещин на броневых листах.
В конце апреля УЗТМ обратился в Артиллерийский комитет ГАУ КА с просьбой заменить листы крыши толщиной 20 мм на лист с увеличенной до 30 мм толщиной. Мотивировалось это тем, что крыша перегружена сварными швами и часто возникали трещины, которые приходилось закрывать экранами. Артком ГАУ такое изменение утвердил, поскольку оно поднимало боевую массу машины всего на 100 килограмм. Совсем иначе отреагировали в Главном автобронетанковом управлении (ГАБТУ): решение заменить крышу на более толстый лист средней твердости признали неприемлемым. Правда, случилось это уже в начале июня, так что некоторое количество СУ-122 с утолщенной крышей все же было построено.
Эта же машина слева
Ряд проблем в апреле привел к тому, что за этот месяц вместо 100 самоходных установок было сдано всего 75. Дополнительные изменения конструкции машины имели место и в мае 1943 года. В соответствии с категоричным требованием ГАУ КА с начала мая 1943 года в нижнем лобовом листе корпуса появился лючок-лаз для подтягивания правой гусеничной ленты. Кроме того, в течение мая было решено отказаться от установки поручня на кормовом листе рубки. Удобство его использования оказалось весьма сомнительным. Ближе к концу мая была введена немного расширенная конструкция башенки под панораму. Указанные переделки стали последними крупными изменениями, которые вносились в конструкцию СУ-122. Стоит отметить, что некоторые исследователи ввели понятие «серий» для незначительно отличающихся по конструкции САУ. В реальности никаких серий ни у СУ-122, ни у последующих самоходных установок не было.
В целом май оказался более спокойным месяцем, удалось сдать все 100 машин. Правда, не обошлось без заводских дефектов. 19 мая обнаружилось, что у одной системы М-30 насквозь просверлена стенка цилиндра накатника. Зухер немедленно приказал проверить все имевшиеся на тот момент машины (всего 140 штук). Аналогичные дефекты обнаружились еще на двух машинах, еще 100 САУ имели загрязнения системы под бронировкой. По итогам проверки все неисправности устранили. Также имелись трудности с поставками бандажей катков и коробок передач.
С этого ракурса видна наварка в районе установки стопора по-походному
Июнь 1943 года оказался относительно спокойным месяцем. План удалось выдержать, завод сдал 100 СУ-122. Сложнее оказалась ситуация в июле, причем не столько по браку, столько по погодным условиям. В начале месяца начались сильные дожди, дороги превратились в непролазное болото. В качестве испытательной трассы для танков и самоходных установкой выступала дорога, которая вела к поселку Медный Рудник (ныне Верхняя Пышма). В связи с тем, что дорога имела стратегическое значение, Свердловский облисполком запретил проводить пробеги по дорогам. В результате приемка встала намертво на две недели. К этому добавились проблемы с траками, коробками передач и вооружением. В результате в июле было принято 78 Т-34 и 72 СУ-122 (позже второе число скорректировали до 76).
На этой машине еще есть поручень, установленный на кормовом листе рубки. В течение мая его убрали
Последним месяцем выпуска СУ-122 стал август 1943 года. По итогам боев на Курской дуге стало ясно, что необходимо срочно запускать в серию СУ-85. В связи с выпуском новой самоходной установки в Свердловске прекращалось также производство Т-34. На август 1943 года УЗТМ получил план на выпуск 25 СУ-122, в реальности же их приняли 32 штуки. Всего же с декабря 1942 по август 1943 года в Свердловске выпустили 640 СУ-122.
Многозадачная система
Вопрос использования СУ-122 в войсках был решен еще до того, как на УЗТМ закончили производство установочной партии. 27 декабря 1942 года вышло постановление ГКО №2662сс «О сформировании самоходных артиллерийских полков РГК». В соответствии с ним по штату № 08/158 предполагалось создать 30 самоходных артиллерийских полков (САП), в которые должны были входить по 16 СУ-12 (СУ-76) и 8 СУ-122.
Первыми СУ-122 получили 1433-й и 1434-й САП. Оба самоходных полка были сформированы по штату № 08/191, который предусматривал смешанное комплектование машинами. Командирская машина, а также 3 батареи по 4 САУ в каждой, комплектовались СУ-122, еще две батареи вооружались СУ-12 (СУ-76). Изначально по той же структуре формировался и 1435-й САП, но позже вместо СУ-122 он получил СГ-122. Точно такую же структуру (по 15 СУ-122 и 8 СУ-12) имели САП, получившие номера в интервалах 1436–1444 и 1446–1451.
СУ-122 из состава 1433-го САП, март 1943 года
Прибывшие на Волховский фронт 1433-й и 1434-й САП, согласно отчетам, применялись в качестве средств сопровождения танков и пехоты. Экипажи самоходных орудий ждали окончания огневой подготовки, после чего открывали огонь по уцелевшим огневым точкам противника. Выяснилось, что на подавление пулеметной точки этим машинам в среднем требуется 5–8 снарядов, а на ДОТ – 10–12. В среднем на один день боя для САУ требовалось примерно 3 боекомплекта. Наиболее эффективной дистанцией ведения огня являлись 300–400 метров.
16
Одна из СУ-122 в ходе тактических учений
Отмечалось, что при доворотах орудий расчет подвергался риску. На больших углах наведения существовала высокая вероятность получить увечия во время стрельбы. В целом боевое отделение было признано тесным, а условия работы расчета – неудобными. Еще одной проблемой наведения по горизонтали стало то, что на наибольших углах панорама «смотрела» на стенку колпака.
Люк механика-водителя, который сделали «половинчатым», предназначался только для улучшения обзора в походном положении. Из частей шли требования сделать его шире, но технически это оказалось невозможным, мешали слишком большие размеры артиллерийской системы. Малые размеры люка неоднократно приводили к тому, что при пожаре гибли механики-водители, не успевавшие покинуть горящую машину.
Одна из подбитых СУ-122, весна 1944 года
Опыты первых боев выявили и недостатки смешанной структуры САП. В результате появился штат № 010/453. Согласно ему, в состав самоходного артиллерийского полка входило 16 СУ-122 (4 батареи по 4 машины) и командирский Т-34. Именно такой штат имели полки, которые участвовали в боях на Курской дуге. Здесь противником впервые по-настоящему массировано были применены немецкие тяжелые танки Pz.Kpfw. Tiger Ausf.E, средние танки Pz.Kpfw. Panther Ausf.D и самоходные орудия Ferdinand. С этим «зверинцем» СУ-122 пришлось столкнуться довольно тесно. В частности, машины из состава 1454-го САП оборонялись на северном фасе, прикрывая Поныри. Несмотря на некоторые успехи в борьбе с немецкими танками, стало очевидно, что как противотанковое средство СУ-122 показала себя не лучшим образом. Ничего удивительного тут нет, ведь машина создавалась как штурмовая САУ.
Решать проблему стали двумя путями. Первый заключался в организации производства самоходных установок СУ-85, вооруженных 85-мм орудиями Д-5С. Вторым путем стала разработка кумулятивного боеприпаса БП-460А. Согласно утвержденным нормам, в боекомплекте СУ-122 предусматривалось наличие 10 таких выстрелов. Стоит отметить, что появление новых немецких танков совсем не означало исчезновение СУ-122 из самоходных артиллерийских полков. Эти машины показали себя как эффективное средство поддержки. Иные машины переживали по нескольку своих экипажей. Применялись СУ-122 и в боях 1945 года.
СУ-122 на огневой позиции, 1943 год
В целом СУ-122 оказалась вполне удачной боевой машиной. При наличии ряда недостатков она оказалась эффективным средством поддержки пехоты и танков. В огне войны этих самоходных установок почти не уцелело. На текущий момент известно о четырех машинах этого типа, сохранившихся до наших дней, из них комплектная всего одна. Это самоходная установка №305320, воевавшая в составе 1418-го САП, входившего, в свою очередь, в состав 15-го танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии. Машина из 4-й батареи под командованием лейтенанта В.С. Принорова участвовала в наступательных боях второй половины июля 1943 года. 24 июля в ходе боя за село Никольское Свердловского района Орловской области машина была подбита. Замковой и наводчик погибли, командир и механик-водитель были ранены. Далее машина отправилась на ремонт, ее последующий боевой путь пока неизвестен. В ходе эксплуатации старые опорные катки САУ были заменены на новые, без перфорации. Ныне эта машина находится в парке «Патриот».
Автор благодарит Игоря Желтова (г. Москва) за помощь в подготовке данного материала.
источник: https://warspot.ru/9345-shturmovaya-gaubitsa-s-urala
