Юрий Пашолок. Ленинградский двухбашенный юбиляр
Юрий Пашолок. Ленинградский двухбашенный юбиляр
Статья об истории создания двухбашенной версии легкого танка Т-26
Содержание:
В случае с советскими танками межвоенного периода наибольшую известность имеют легкие машины семейства БТ. Благодаря высоким ходовым качествам и колесно-гусеничной схеме (да и, будем честными, фотогеничной внешности) БТ получили наибольшую известность среди советских танков. Иные, особо одиозные личности, записали БТ чуть ли в «нечестный», «автострадный танк-агрессор», само наличие которого якобы показывало всю агрессивность Красной Армии. Примерно те же личности договорились до того, что БТ был еще и основным советским танком межвоенного периода. Что то, что другое показывает полное незнания подобными личностями предмета, о котором они говорят.
Т-26 с пулеметным и смешанным вооружением на параде в Москве
Про «агрессивность» у меня уже был материал, как и про то, что якобы только СССР серьёзно занимался колесно-гусеничными танками. Если кратко, то ими много кто занимался, но почти у всех не получилось. Ну а про БТ как «основной» танк Красной Армии — это и вовсе смешно. К середине 30-х годов, в системе вооружения Красной Армии, танки БТ именовались оперативными танками. А вот танком общевойсковым, то есть основным, безоговорочно являлся Т-26. Именно этот танк с 1933 года, и до самого начала Великой Отечественной войны, являлся самым массовым. Это была рабочая лошадка Красной Армии, он являлся основным танком в ряде военных конфликтов, и лишь летом 1939 года, во время боев в районе Халхин-Гол, Т-26 оказался в меньшинстве. Т-26 стал самым массовым танком во время гражданской войны в Испании, существенно повлияв на развитие танков ряда стран. А его карьера продлилась, в некоторых странах, до начала 60-х годов. Для машины, разработанной еще в конце 20-х годов, редкая удача.
13 февраля исполняется 90 лет принятию Т-26 на вооружение. Такое знаменательное событие грех пропустить, так что что нынешний пятничный материал посвящен Т-26. Если быть точным, то его первой, двухбашенной версии.
Безальтернативный танк сопровождения
В 1930 году ситуация в отечественном танкостроении оказалась не самой лучшей. Надо сказать, что и в других странах она выглядела не лучше, а порой даже хуже. Налицо имелись не только финансовые проблемы, но и кризисы идей. Именно с идеями, а также их исполнением, и имелись проблемы в советском танкопроме. Задача получения большого количества танков худо-бедно выполнялась, хотя и тут порой требовались крайние меры. Ленинградский завод «Большевик», на тот момент главный производитель советских танков, выполнял план по ним не самым лучшим образом. Вплоть до того, что в ноябре 1930 года пришлось привлекать ОГПУ к проверке реального состояния дел. Дело в том, что 1 ноября 1930 года «Большевик» доложил о готовности 312 танков Т-18 (МС-1). Вот только комиссия ОГПУ 10 ноября сообщила о том, что к пробегу предъявлено 238 танков, 151 из которых удалось сдать, не хватало 82 башен. А еще имелись случаи, когда прибывшие на ремонт танки попросту разбирали, пуская их детали для сборки новых.
Т-20, данный танк рассматривался как приоритетная замена Т-18 (МС-1). Но его испытания на задались с самого начала, да и время этой машины быстро ушло
Впрочем, если производственные проблемы постепенно решались, то ситуация вокруг самих танков становилась угрожающей. 6 июля 1927 года на вооружение Красной Армии приняли танк сопровождения МС-1 (Т-18). Для своего времени машина неплохая, но тактико-технические требования на него датированы еще 1924 годом. В 1929 году, когда первые машины попали в Красную Армию, требования к танку сопровождения пехоты уже изменились. Уже весной 1929 года в переписке появились два варианта модернизации Т-18. Первый танк, получивший обозначение Т-20, представлял собой улучшенный Т-18 с мотором мощностью 60 лошадиных сил и скоростью не менее 22 км/ч. Данная машина разрабатывалась силами ГКБ ОАТ под руководством С.П. Шукалова и В.И. Заславского. Второй танк, получивший обозначение Т-19, являлся фактически новым танком на базе Т-18. Экипаж вырастал до 3 человек (из них двое в корпусе), по изначальной спецификации мотор имел мощность не менее 75 лошадиных сил, а скорость — не менее 25 км/ч. Данный танк разрабатывался заводом «Большевик». Позже мощность мотора для Т-19 определили в 90 л.с., а дальше она выросла до 100 л.с. Судя по тому, какой танк сопровождения был прописан в системе вооружения Красной Армии, принятой 17-18 июня 1929 года, военные ставили именно на Т-19. Требовался танк массой 7-7,5 тонн, скорость 25-30 км/ч, экипаж 3 человека. Прорабатывался и вопрос получения колесно-гусеничного танка, массой 8 тонн и скоростью на колесах не менее 45 км/ч. Это было результатом знакомства с KH-60 и общением с Йозефом Фольмером. Также на базе Т-19 (изначально на Т-18) предполагалось целое семейство самоходных артиллерийских установок. Но одно дело требования, а другое реальность. На Всесоюзных маневрах, которые прошли под Бобруйском в сентябре 1929 года, выявился ряд недостатков Т-18. Еще больше расстраивала ситуация вокруг перспективных танков, работа по которым явно затягивалась.
Параллельно шла работа по Т-19. Этот танк выглядел более перспективно, но его разработку сильно затянули, да и ходовая часть не особо подходила для танков с более-менее высокой маневренностью
Результатом стал ряд действий, предпринятых советскими военными в конце 1929 — первой половине 1930 года. Во-первых, 3 ноября 1929 года было образовано Управление Механизации и Моторизации Красной Армии. Таким образом, танки вывели из подчинения артиллерии и сделали независимой структурой. Очень быстро УММ КА пополнилась массой ценных кадров, хорошо разбирающихся в вопросе и имевших рычаги давления на танкопром. Во-вторых, И.А. Халепский, возглавивший УММ КА, очень быстро поставил вопрос о закупке за рубежом образцов бронетанковой техники. Причем речь шла не об ознакомительных закупках, а о приобретении вместе с документацией и возможности получения технической помощи. Данная постановка вопроса подразумевала простую вещь: если своя промышленность не способна «родить» необходимый танк, то на производство встанет зарубежный. Некоторые данный подход осуждают, рассказывая, что подобным образом рушится своя техническая школа. Но вот ведь удивительно: когда своя техническая школа, в том числе танкостроительная, не была способна создать нормальный танк, в большинстве стран нисколько не гнушались либо купить лицензию, либо купить танки, либо банально своровать идеи у соседей. В этом смысле, кстати говоря, упомянутый Т-19 смотрится довольно забавно. Если Т-18 был машиной самобытной, то в случае с Т-19 отлично угадываются характерные элементы Renault NC и Renault D1. Самое интересное, что этот Renault NC находился в списке целей закупочной комиссии Халепского. Также на роль танка сопровождения рассматривался Light Tank T1E1, который вовсю рекламировался в американской прессе.
Линейка Vickers Mk.E для поставок за рубеж. Самый дальний танк с башнями без вооружения — Vickers Mk.E по советскому заказу, под пушечно-пулеметное вооружение
Реальность оказалась иной. Schneider-Creusot и Renault с комиссией Халепского общаться отказались, это же касалось и Škoda, которая имела тесные связи со Schneider-Creusot. Ознакомление с Light Tank T1E1 выявило простую вещь — эта машина была откровенно убогой. А удача оказалась совсем не там, где ожидали. Нет, сама по себе Vickers-Armstrongs рассматривалась как одна из приоритетных целей поездки. Но как место, где собирались покупать танкетки, маневренные (средние) танки и, возможно, большой (тяжелый) танк. А на месте выяснилось, что имеется и танк сопровождения. Изначально он именовался как Vickers-Armstrongs 6 ton Tank, поэтому он и известен как «Виккерс 6-тонный». Но после того, как английские военные потеряли интерес к машине, она получила экспортный индекс — Vikcers Mk.E. Кстати, еще в 1927 году о танке узнали в Польше. Даже приезжала комиссия, собиралась договариваться о покупке 30 танков, но на фоне не очень успешных испытаний и цене под 4 тысячи фунтов стерлингов (это примерно равно стоимости Medium Tank Mk.II) активность затихла. Совсем иная картина была в случае с комиссией Халепского. С одной стороны, Vickers Mk.E не совсем чтобы вписывался в систему вооружения Красной Армии. Две башни с пулеметным вооружением — это не то, что было надо Красной Армии. Но еще в ходе переговоров с Vickers-Armstongs явно состоялся разговор о том, что в одну из башен вполне можно поставить 37-мм пушку. Это явно следует из докладов Халепского. А вот с другой стороны, именно шасси английского танка выглядело куда более перспективным. Боевое отделение получилось не в пример больше, чем у Т-18, подвижность выше, да и перспективы по модернизации вполне просматривались. Наконец, английская сторона полностью устраивала комиссию с точки зрения предложений по возможному освоению танка в СССР. И даже цена в 4200 фунтов стерлингов (это был самый высокий ценник за Vikcers Mk.E среди всех контрактов по данному танку) за танк не отпугнула.
Vickers Mk.E, который испытывался в период с ноября 1930 по январь 1931 года
28 мая 1930 года был подписан договор о поставке 15 Vickers Mk.E. Первый танк сдавался в сентябре 1930 года, 4 в октябре, 4 в ноябре, 4 в декабре и последние 2 в январе 1931 года. По договоренности с английской стороной, вместе с первой партией танков прибывала и техническая документация. Надо сказать, что английская сторона добросовестно выполнила свои обязательства. Построенные танки носили серийные номера V.A.E.214-V.A.E.228, в СССР их обозначили как В-26. Согласно планам от ноября 1930 года, предполагалось осваивать В-26 на Сталинградском Тракторном Заводе, причем прорабатывался вопрос и о том, что там будут производить Т-19. Вот только пока никакого Т-19 не имелось, да и с Т-20 дело сильно затянулось. Создается впечатление, что Шукалов и компания не восприняли угрозы в виде новых танков, а уж тем более со стороны УММ КА. Впрочем, кое-что они предприняли: в ходе испытаний В-26, которые проходили в декабре 1930 года, он подозрительно долго заводился. Впрочем, несмотря на выявленные недостатки, танк выглядел явно лучше, чем всё то, что проектировала промышленность. По Т-19 ситуация усугублялась еще и тем, что он к концу 1930 года имел массу 8 тонн, а это уже превышение требований. Да и то, танк еще даже не построили, при этом по нему прорабатывалось два варианта ходовой части. Под вторым явно предусматривалась ходовая часть по типу В-26. В случае с Т-20 ситуация также выглядела запущенной. Первые испытания танка, еще с мотором Т-18, состоялись в самом конце октября 1930 года, они выявили ряд недочетов.
Несмотря на попытки хотя бы частично трудоустроить Т-19, стало понятно, что В-26 является безальтернативным вариантом
Масла в огонь подлило совещание с участием руководства СТЗ, состоявшееся 16 января 1931 года. На нем рассматривался вопрос освоения В-26 и Т-19. Представители СТЗ прямо заявили, что английский танк имеет ряд преимуществ с точки зрения простоты освоения. На этом фоне потуги «Большевика» и ГКБ ОАТ выглядели совсем запредельными. Т-20 продолжал ездить на моторе Т-18, при этом у него сыпалась ходовая часть. 60-сильный мотор на испытаниях перегревался. На 15 января первый Т-19 был собран только на 70 процентов. В результате терпение военных лопнуло. 28 января 1931 года было образовано КБ-3 ВОАО (Всесоюзное Орудийно-Арсенальное Объединение), его начальником назначили С.А. Гинзбурга. Пламенные речи Шукалова даже не стали слушать, да и потом они ему сильно аукнулись. Спустя чуть более 2 недель, 13 февраля 1931 года, было принято решение о производстве В-26 на заводе «Большевик». Танк приняли на вооружение Красной Армии как Т-26. Это было единственно верным решением, дальше заниматься заниматься развитием шукаловских машин не имело никакого смысла.
Первый общевойсковой танк
Согласно планам, первые образцы Т-26 сдавались в июле 1931 года, позже сроком указывалось 1 августа. Следует отметить, что изначально предполагалось копировать Vickers Mk.E практически полностью, разве что решались мелкие недостатки вроде отсутствующих смотровых щелей у створки люка механика-водителя и башен. При этом в левой башне предполагалось ставить пулемет ДТ, а в правой — 37-мм пушку «большой мощности». Именовалась она как 37-мм танковая пушка обр.1930 года, но более известна как Б-3. Разрабатывалось орудие с 1927 года, предполагалось, что его поставят в башни Т-18 и Т-20, но они их так и не дождались. Существенным отличием данного орудия было использование боеприпасов от 37-мм немецкой пушки Tak 29, которая у нас проходила как «пушка Рейнметалл». Начальная скорость бронебойного снаряда составляла 670 м/с, а на дистанции 1000 метров этот снаряд пробивал плиту толщиной 18 мм, поставленную под углом 30 градусов от вертикали. Для сравнения, бронебойный снаряд пушки «Гочкис» пробивал на той же дистанции плиту толщиной 16 мм, установленную под тем же углом. После ряда доводочных работ Б-3 приняли на вооружение одновременно с Т-26, то есть 13 февраля 1931 года. Таким образом, с самого начала Т-26 предполагался именно с пушечно-пулеметным вооружением. По планам, до конца 1931 года завод «Большевик» должен был сдать 300 танков Т-26 (из них 70 в октябре, 100 в ноябре и 120 в декабре). Одновременно был сделан заказ на 200 пушек Б-3.
Фотографий танков установочной партии почти не сохранилось. Внешне это был тот же Vickers Mk.E со смешанным вооружением
Но одно дело планы, а другое реальность. Во-первых, имелся план по поставкам Т-18, самым массовым танком данного типа стала машина 4-й серии, которая выпускалась как раз в 1931 году. Во-вторых, создается такое впечатление, что на «Большевике» Т-26 являлся танком второго приоритета. К первому маю всё еще шли работы по чертежам, но при этом изготовили корпус опытного танка ТММ-1, плюс шли работы по ТММ-2. Первым на «Большевике» построили не Т-26, а ТММ-1, случилось это 27 июля 1931 года. Разработка М.В. Данченко форсировалась по той причине, что там стояли агрегаты грузовика Я-5 и мотор «Геркулес». А еще явно имелись некоторые соображения по поводу мотора Vickers Mk.E. Напрямую это не говорилось, но то, что мотор имел склонность к перегреву, не секрет. Больше того, в январе 1931 года С.А, Гинзбург предлагал «скрестить» Т-26 и Т-19. От 26-го предлагалось взять ходовую часть и трансмиссию. Впрочем, долго эта идея не прожила, хотя идея смены английского мотора витала чуть ли не всё время производства танка.
37-мм танковая пушка Б-3, согласно планам, Т-26 вооружались этими орудиями
Вместе с тем, в июле 1931 года всё же работы по Т-26 форсировались. Собрали первый мотор, имелись корпуса для двух опытных машин, проработали проект сварного корпуса и двухместной башни под 45-мм пушку (это другая пушка, более ранняя, нежели та, про которую подумали). Позже башню, по требованию УММ, переделали под 37-мм пушку. Тем не менее, ни о каких 30 танках в 1931 году не шло и речи. Две опытные машины, которые сдали в августе 1931 года, осенью-зимой использовались как стенды для испытания моторов. А фактически за 1931 год сдали всего 17 машин из 120 предъявленных. Из них 10 машин относилось к танкам установочной партии, а остальные уже отличались, прежде всего башнями. Доработанные, при участии КБ-3 ВОАО, башни получили выступы наверху со смотровыми лючками. Это не только увеличило внутренний объем башни, но и улучшило обзорность. Шаг заклепок на корпусе, по сравнению с Vickers Mk.E, уменьшился, также внесли изменения в светотехнику. Еще больше изменений оказалось внутри. Кстати говоря, электрооборудование танка имело марку Bosch.
Один из первых танков основной серии. По сравнению с Vickers Mk.E имеется большое число изменений, впрочем, больше всего в глаза бросаются новые башни
В связи со сложной ситуацией план на 1932 год приняли в весьма оригинальном виде. За 1932 год «Большевик» сдавал 800 танков, плюс 120 штук в счет программы 1931 года. При этом имелись довольно интересные отношения с Ижорским заводом, который поставлял разную по типу броню. Не менее занятно выглядела ситуация с орудиями. Как уже говорилось выше, изначально танк был пушечно-пулеметным, но «Большевик» выпуск 37-мм танковых пушек Б-3 завалил. Посему 8 февраля 1932 года на «Большевик» пришло письмо от начальника НТК УММ КА Г.Г. Бокиса. В нем он приказал, до особого распоряжения, выпускать Т-26 с чисто пулеметным вооружением. То есть чисто пулеметные танки — это исключительно вынужденная мера.
Именно так должна была выглядеть основная серия Т-26, но завал с пушками Б-3 сделал данный вариант крайне редким
Несмотря на все проблемы, развитие танка продолжалось. В марте 1932 года на надмоторной плите ввели специальный колпак, который закрывал от осадков воздуховывод из моторного отделения. Впрочем, более важное событие случилось 15 февраля 1932 года. Согласно Приказу НКТП №35 танковое производство «Большевика» выделили в новое предприятие — завод №174 им. Ворошилова. Также, еще в декабре 1931 года, был образован ОКМО (опытно-конструкторский машиностроительный отдел), который возглавил Н.В. Барыков. Его заместителем стал С.А. Гинзбург, одно из задач которого стала доработка Т-26.
Слева на надмоторной плите можно видеть грибок воздуховода, позже вместо него появилась заглушка
После реорганизации работы по Т-26 пошли в гору. Весной 1932 года была изменена конструкция креплений глушителя. К лету 1932 года ввели смотровые щели в бортах башен, а также увеличили бензобак. Осенью 1932 года на верхнем лобовом листе корпуса ввели люк доступа к коробке передач. Также на Ижорском заводе, еще в начале 1932 года, начали эксперименты по сварке корпусов и башен. И если с корпусами дела шли не очень (они выпускались, но редко), то сварные башни в серию всё же пошли довольно массово. Также с сентября 1932 года Ижорский завод начал выпускать корпуса из стали ПИ, толщина листов выросла до 15 мм. Это, естественно, повлияла на массу машины. По ходу выпуска УММ КА увеличило объем выпуска до 1600 штук. Впрочем, это явно было перебором. К концу 1932 года из предъявленных 1341 танков приняли 1032 штуки. Но при этом план на 1933 года был еще более грандиозным — 1700 танков.
Основной стала пулеметная версия. Танк на параде 7 ноября 1932 года в Ленинграде. Интересно, что за ним выглядывает машина установочной партии
1933 год стал последним, когда выпускался двухбашенный Т-26. По планам, Ижорский завод сдавал 720 башен, после чего переходил на «большую», двухместную башню, которая стала развитием конструкции, начатой еще в 1931 году. Теперь там стояла 45-мм танковая пушка обр.1932 года, а в корме появилась ниша. За 1933 год сдали 576 двухбашенных Т-26, из которых часть являлась «заделом» с прошлого года. Еще один танк сдали в 1934 года, тоже «переходящий». Также к двухбашенным танкам относилась как минимум часть из 20 радийных Т-26. Эти танки получили поручневые антенны, которые, подобно немецким танкам, размещались на корпусе.
Танк выпуска весны 1932 года. Уже введен колпак, который закрывал от осадков воздуховывод из моторного отделения, но крепления глушителя еще старые
Также следует поднять тему танков с пушечно-пулеметным вооружением. Как уже говорилось выше, изначально предполагалось ставить 37-мм танковую пушку Б-3. Но в виду того, что «Большевик» завалил план по выпуску, Б-3 оказалась очень редким являнием на Т-26. В виду критичной ситуации было решено ставить в правую башню 37-мм пушку «Гочкис», ту же, что и на МС-1 (Т-18). Впрочем, и она не была основным вооружением. Всего смешанное вооружение получило около 450 танков данного типа, то есть около четверти выпуска. Первые «Гочкисы» поставили в те танки, которые оказались без орудий Б-3, далее они шли в достаточно небольшом объеме.
Еще одна интересная машина. Крепление глушителя уже в 3 местах, исчез грибок воздухозаборника (вместо него заглушка)
Несмотря на все проблемы, Т-26 всё равно стал огромным подспорьем для Красной Армии. Вместо стремительно устаревающего Т-18 появилась вполне современная машина, которая уже вполне годилась для тех задач, которые требовались от танковых соединений. Естественно, требования военных росли, и уже в 1931 году появилось задание на колесный ход для Т-26. Вместе с тем, как средство поддержки пехоты Т-26 вполне подходил и в своём исходном виде.
Один из «невезучих» Т-26, которые не получили пушки Б-3. Первое время они ездили без орудий
Следует добавить несколько слов о том, насколько относительной была драма, происходившая вокруг производства Т-26. В 1931-33 годах, когда производился данный танк, в остальном мире был глубочайший кризис танкостроения. Годовой выпуск танков на «Большевике» превышал выпуск всех танков мира, вместе взятых. Да и на других танковых заводах Советского Союза дела обстояли не очень. Например, БТ в 1931 году освоить не смогли, а за 1932 год сдали всего 396 БТ-2, которые, кстати говоря, так же пострадали от орудийного производства «Большевика», как и Т-26. Наиболее благополучной ситуация была с танкетками Т-27. Другой вопрос, что между крошечной боевой машиной, у которой и в первой половине 30-х годов боевая ценность выглядела так себе, и полноценным танком сопровождения пехоты, лежала пропасть.
Один из вариантов бронировки башен с пушками «Гочкис». Поначалу орудийного щита не было вовсе
Постепенно, за счет появления Т-26 с цилиндрическими башнями, двухбашенные Т-26 уходили на второй план. Это не мешало им оставаться в качестве учебных машин (да и не только учебных). Надо сказать, что двухбашенные Т-26 были, можно сказать, разнообразными. Башни могли быть клепаными и сварными, причем левая одной конструкции, а вторая другой. Иногда это сочеталось со сварными корпусами. Только по этому параметру существовало 9 комбинаций. Имелись разные варианты подвижной бронировки 37-мм пушки «Гочкис». Отдельным пунктом идет обвес машины. Поначалу он вообще был крайне куцым, а уже по ходу производства, во второй половине 1932 года, появились нормы размещения ЗИП. При этом в частях сами что-то доделывали. Так что еще до первой модернизации, которая началась во второй половине 30-х годов, Т-26 был далек от однообразия внешнего вида.
Один из единичных образцов двухбашенных Т-26 с радиостанциями.Аналогично немецким танкам, которые испытывались на ТЕКО
По ходу эксплуатации танк проходил те же этапы модернизации, что и однобашенный вариант. Особенно это касалось ходовой части, которая у Vickers Mk.E имела свои проблемы. Имел место износ бандажей крайних опорных катков, также существовали проблемы с ленивцами. Поэтому во второй половине 30-х годов шли работы по модернизации ходовой части. Прежде всего это касалось замены опорных катков на новую конструкцию, со сменными бандажами. Сначала заменяли крайние опорные катки, затем все остальные. Позже появились ленивцы усиленной конструкции.
Учения 1935 года, в основном танки выпуска первой половины 1932 года. К вопросу о разнообразии внешнего вида. Часть танков уже со сварными башнями, у одного стоит пушка «Гочкис» бед орудийного щита
В дальнейшем проводилась модернизация с точки зрения возимого снаряжения. Проводилась она в соответствии с нормами ЗИП Т-26 основного выпуска, то есть с цилиндрическими башнями. В это время по бокам от подбашенной коробки появились ящики для ЗИП, вместо старого домкрата ввели новый, винтовой, появилось крепление пилы и много другое. Разумеется, переделки носили локальный характер, особенно это касалось размещения ЗИП.
Парад 7 ноября 1932 года в Ленинграде. Танки выпуска второй половины 1932 года, с утвержденными нормами ЗИП. Именно в этот момент реечный домкрат перенесли на надмоторную плиту
Последняя модернизация двухбашенных Т-26 проводилась в 1940-41 годах. Делалась она в соответствии с опытом советско-финской войны. В ходе модернизации часть танков получила специальный колпак, защищающий воздухозаборник надмоторной плиты от бутылок с зажигательной смесью.
Подбитый летом 1941 года двухбашенный Т-26. Эта машина прошла весь объем модернизаций, включая установку ящиков ЗИП
К 1 апреля 1941 года в Красной Армии всё еще числилось 1282 двухбашенных Т-26. Судьба их была уже предопределена: согласно планам от мая 1941 года, предполагалось переделать 1200 танков в легкие САУ поддержки пехоты. Изготовлять их должны были в Коломне по проекту завода №174, он носил обозначение Т-26-6. Но война внесла свои коррективы. Ветеранам пришлось идти в бой, естественно, их боевая эффективность была вполне предсказуемой. Большинство двухбашенных Т-26 погибла в первый год войны, хотя кое-где они всё еще оставались на вооружении. Одним из таких мест был Ленинградский фронт.
Двухбашенный Т-26 на Невском пятачке, ноябрь 1941 года. Один из танков, получивших защитный колпак на надмоторную плиту. Такие танки имели весь объем модернизаций, включая и полностью замененные катки
В «чистом» виде, то есть как танк, не потерянный в ходе боев, дожил всего один двухбашенный Т-26. Эта машина стоит в парке «Патриот», она относится к пушечно-пулеметному варианту. Танк, вероятнее всего, воевал на Ленинградском фронте. Еще несколько танков подняли на местах боев, либо собрали из кусков. Таковые можно увидеть на Поклонной Горе, в Музее отечественной военной истории и в Верхней Пышме. При этом большинство таких танков несут следы модернизации в ходе эксплуатации. Только танк из коллекции Музея отечественной военной истории приведен в конфигурацию, максимально соответствующей машине выпуска весны-лета 1932 года.
Список источников
- РГВА
- РГАЭ
- ЦАМО РФ
- РГАКФД
- Фотоархив автора
- Архив Игоря Желтова
