Юрий Пашолок. Долгая дорога к тяжелому истребителю
Юрий Пашолок. Долгая дорога к тяжелому истребителю
Как появилась ИСУ-122 и почему ее запускали в производство столь долгое время.
Содержание:
12 марта 1944 года на вооружение Красной Армии была принята самоходная артиллерийская установка ИСУ-122. Она стала второй по массовости тяжелой САУ в истории, а к концу 1944 года этих боевых машин было на фронтах больше, чем, ИСУ-152. В отличие от ИСУ-152, главной задачей которой было использование в качестве тяжелого «штурмовика», приоритетной задачей для ИСУ-122 стала борьба с немецкими танками и САУ, прежде всего тяжелого типа. Так сложилось, что на практике ИСУ-122 чаще применялась как «штурмовик», а ИСУ-152, по иронии судьбы, более известна как гроза немецкого «зверинца». Ее даже часто называют «Зверобоем», но на самом деле это прозвище относится к другой машине — СУ-152.
Назвать неизвестной ИСУ-122 сложно. С лета 1944 года эти машины, дебютировавшие в операции «Багратион», стали участниками большинства боевых операций Красной Армии. Вместе с тем, машина так и осталась в тени ИСУ-152, на базе которой была создана. Кроме того, из армии ИСУ-122 исчезла куда раньше, а до наших дней их сохранилось куда меньше. Кроме того, относительно того, как именно появилась данная машина, существует «каноничная» версия от том, что якобы шасси ИСУ-152 оказалось больше, чем орудий МЛ-20. Поэтому и было принято решение поставить на ИСУ-152 орудие А-19, которое было на том же лафете, что и МЛ-20. Возникают споры о том, почему «непонимающие военные» не могли решить запустить выпуск ИСУ-122 раньше. Одним словом, по поводу ИСУ-122 есть достаточное количество спорных тем. В своё время у меня по тяжелым советским САУ была серия статей, где данные вопросы рассматривались. Судя по происходящему, без разбора темы в рамках одной статьи тут никак не обойтись, так что очередной пятничный материал посвящен именно этой теме.
Бумажный мега-сарай для борьбы с бумажными мега-танками
Для понимания сути проблемы одной только ИСУ-122 будет явно мало. А еще следует сразу обозначить проблемы, которые обычно преследуют «знатоков», которые делятся, как правило, на две категории. Первая — это люди, в армии не служившие, и не желающие в принципе понимать логику военных, особенно высшего комсостава. Вторая — это люди военные, часто отставные, которые на всё смотрят через призму своего опыта и не желают осознавать того факта, что может быть как-то иначе. Так вот, первой категории следует запомнить одну простую истину. Военные никогда не делают что-то просто так, логика может быть для не служившего человека понятной, но она есть всегда. Посему если вы хотите получить истинную картину происходящего, будьте добры научиться искать в ней смысл, с точки зрения военных (особенно с учетом того, что с танками и особенно САУ пересекаются интересы нескольких ведомств, у каждого из которых своя правда). А второй категории следует зарубить на носу, что ежели вы служили в танковых войсках, это совсем не означает, что вы великий эксперт по всем танкам. Можно разбираться в какой-то определенной области, и в каком-то временном периоде. Багаж знаний иногда (и чаще всего) только мешает. А еще есть третья категория — историки и те, кто себя к ним причисляют, зачастую в них соединяется и первая, и вторая категория. Что приводит к еще более запущенным последствиям. Одно из них — это то, почему в истории ИСУ-122 хватает противоречий и недопонимания, а также откровенно ложных фактов (это как раз общий привет третьей категории, которая иногда недостаток информации замещает собственным домысливанием).
Первый советский тяжелый истребитель танков мог выглядеть и так
Итак, для начала следует повторить простую истину — военные просто так ничего не делают. Для появления машины типа ИСУ-122 требуется для нее вполне определенная задача. А таковая впервые появилась задолго до того, как сформировалась концепция ИСУ-122. Если кто всё еще сомневается, то машина эта была ориентирована на борьбу с немецкими тяжелыми танками и САУ. Так вот, до весны 1941 года необходимости в тяжелом истребителе танков не было по причине целей для него. На тот момент единственным истребителем танков в планах ГАУ КА (а САУ были в их ведении) являлся самоход на базе Т-34 с 85-мм зенитным орудием 52-К, имевшим круговое вращение. Ситуация начала меняться весной: 11 марта 1941 года в Генеральный Штаб поступил доклад разведывательного управления о состоянии военной промышленности Германии. Так вот, среди полученной информации имелись и немецкие тяжелые танки, включая некую 90-тонную машину. На новую угрозу последовала реакция, в том числе и с точки зрения разработки новых САУ. К тому моменту в разработке была САУ 212, весьма специфичная машина с кормовым расположением боевого отделения и 152-мм пушкой большой мощности БР-2 в качестве вооружения. Также имелся альтернативный вариант со 130-мм орудием Б-13.
На лето 1941 года средствами борьбы с немецкими тяжелым танками считались 130-мм морская пушка Б-13 и 107-мм длинноствольные противотанковые орудия, в данном случае М75
Изначально Б-13 создавалась как альтернатива БР-2, она не предполагала борьбу с вражескими тяжелыми танками. Совсем немного уступая БР-2 в пробитии, морская пушка превосходила ее по ряду параметров, включая скорострельность. Неудивительно, что в апреле 1941 года появилась идея создания истребителя танков на базе «212» с орудием Б-13. СУ-Б-13, так она называлась в переписке, имела толщину брони 30 мм, массу 55 тонн (на 10 тонн легче 212), исход из того, что предполагался 1200-сильный мотор, получилась весьма приличная удельная мощность. Прорабатывался и вариант установки 107-мм орудия, а с ними имелось несколько вариантов. Это, прежде всего, орудия ЗИС-23 и ЗИС-24, которые так и не вышли за рамки бумажных работ. Более удачной оказалась история 107-мм противотанкового орудия М75, его, по крайней мере, построили и испытали. Последние упоминания темы тяжелого истребителя танков датированы июнем 1941 года, а дальше как отрезало. Причины прозаичны: сама САУ 212 не продвинулась дальше корпуса, который изготовили на Ижорском заводе, но так и не пустили в работу. Что уж говорить о еще более дальней перспективе. Да и никаких немецких супер-танков не появилось.
В ожидании чего-то получше
От идеи «истребителя ДОТ-ов» не отказались и после начала войны, но к весне 1942 года проект умер окончательно. Нет базового шасси (КВ-3) — нет и САУ на его базе. А тяжелые САУ пошли, случайно, по другому пути. Не без участия Сталина появился штурмовой танк КВ-7, который должен был вести залповый огонь. Опытный образец построили, были планы по его массовому выпуску, но после испытаний серии дали отбой. Но! На заводе №200 было изготовлено 10 корпусов, возник вопрос, что с ними делать. В конце января 1942 года конструктор С. А. Гинзбург, на тот момент заместитель начальника технического отдела НКТП, подготовил требования на самоходную установку 152 мм гаубицы на базе КВ-7.
КВ-7, «штурмовой танк», который своим появлением существенно изменил планы по тяжелым САУ
Кандидатура была одна — 152-мм гаубица-пушка МЛ-20. Она до того не фигурировала в списке вооружения для тяжелых САУ. Но в ГАУ тоже не дураки сидели, там прекрасно понимали, какова ситуация на текущий момент. МЛ-20 была, конечно, не БР-2, зато она имелась в крупносерийном производстве. Да и в принципе орудие выдающееся. Так появилась тема «МЛ-20 в КВ-7», которую утвердили в апреле 1942 года. Разработчиком установки орудия были «артиллеристы» из Свердловска, то есть с УЗТМ. В дальнейшем их разработку предполагалось выпускать на ЧКЗ в Челябинске. Разработка в разных местах была вполне нормальным явлением. Правда, что-то пошло не так. Проект У-18, которым занимался Л.И. Горлицкий, затянули по срокам, в результате его внезапно обошел проект ЗИК-20 Ф.Ф. Петрова. Причем последний выступил крайне интересно, указав, что ЗИК-20 имеет рубку «по типу КВ-7», то есть по сути новую. Но и этот проект дальше деревянного макета не продвинулся. Сложилась ситуация, когда ГАУ и НКВ наступили на те же грабли, что и в случае со средней САУ СГ-122. Идея с разработкой САУ на заводе, не обеспеченном базой для САУ, оказалась неудачной. Тяжелая САУ оказалась единственной, которая не была готова к концу 1942 года вообще ни в каком виде.
СУ-152, финал программы создания «КВ-7 с МЛ-20». Получилась совсем другая машина, гораздо более удачная и подвижная
НКТП был вынужден брать инициативу в свои руки. Еще в конце 1942 года КБ опытного завода №200 получило задание на разработку аналогичной САУ. Проект получил индекс КВ-14, а чертежная документация – номер «236» (с лета 1943 года тема стала называться «Объект 236»). Также в переписке начала 1943 года изредка фигурирует индекс «СУ-14». Ведущим инженером машины был Л.С. Троянов, у которого имелся богатый опыт создания САУ, в том числе и тяжелых. В итоге его КВ-14 оказался той машиной, которую и утвердили. 14 февраля 1943 года СУ-14 приняли на вооружение Красной Армии, а с апреля 1943 года ее стали именовать СУ-152. Первые самоходки сдали в феврале 1943 года, а дебют их состоялся в июле 1943 года на Курской дуге. Как раз там машина и получила прозвище «Зверобой», в честь машины из 1529 САП. Следует сразу отметить, что СУ-152, аналогично САУ 212, создавалась как тяжелый «штурмовик», у нее в боекомплекте даже не было бронебойных снарядов. Ввели его только в конце лета 1943 года. Так уж сложилось, что МЛ-20 оказалась «противотанковой». Из нее прямой наводкой огонь вели еще летом 1941 года.
Так сложилось, что лучшим средством борьбы с «Тигром» весной 1943 года оказалась пушка А-19. Неудивительно, что родилась идея поставить ее в СУ-152
Между тем, на том же лафете, что и МЛ-20, имелась другая артиллерийская система — корпусная пушка А-19. Точнее, уже 122-мм корпусная пушка образца 1931/37 гг., впрочем, ее продолжали называть А-19. Самое интересное, что находившуюся в серии систему рассматривали как средство борьбы с ДОТ-ами, но почему-то быстро убрали под ковер. Да и производство данного орудия было куда скромнее МЛ-20, на фоне этих объемов гипотеза про появление ИСУ-122 вызвала бы на заводе №172 дружный смех. За 1942 год было выпущено целых 335 орудий, а в 1943-м — 416. Так вот, А-19 продолжала находиться в тени, пока в начале 1943 года не было захвачено два образца немецкого тяжелого танка Pz.Kpfw.Tiger Ausf.E. А еще в начале 1943 года под Сталинградом захватили немецкий истребитель танков Pz.Sfl.V. И если самоходка как-то особо не впечатлила, то «Тигр» имел для советского танкостроения еще большие последствия, чем информация марта 1941 года про тяжелые танки. Еще в апреле 1943 года ГАУ санкционировало работы по 85-мм танковым пушкам, разморозили ряд других программ, а также было решено возобновить почти закончившийся выпуск А-19. Теперь у нее была новая цель. Причем на испытаниях конца апреля 1943 года выяснилось, что это орудие является самым страшным противником для немецкого танка. Пушка уверенно поражала немецкий танк на дистанции 2 километра, причем это не предельная дистанция.
Самая ранняя информация по работам, связанным с установкой А-19 в СУ-152. Дальше пожеланий дело не продвинулось
Еще до обстрела Артиллерийский комитет ГАУ КА санкционировал установку в СУ-152 орудия А-19. То есть у нас захотели, в пару к «штурмовику», получить еще и истребитель танков. Но не сложилось. Завод №100 оказался загружен иными работами, прежде всего по танку ИС. Данную работу, разумеется, посчитали более приоритетной, посему всю весну и лето 1943 года в Челябинске были заняты несколько иными задачами. Ну а в июле 1943 года случилась Курская дуга, в ходе которой были встречены тяжелые истребители танков Ferdinand. Эта встреча вызвала переоценку вооружения немецкой армии. Несмотря на то, что уже вскоре знали о реальном количестве выпущенных «Фердинандов», осенью 1943 года каких только систем не предлагалось. В списке работ по танковой, противотанковой и самоходной артиллерии, датированном 15 сентября 1943 года, вновь появилась 107-мм противотанковая пушка М75. Правда, совсем ненадолго. Председатель Артиллерийского комитета ГАУ КА генерал-майор Хохлов предложил отказаться от ряда проектов, заменив их на более перспективные. В их числе значилась 122-мм самоходная пушка с начальной скоростью снаряда 1000 м/с. Вот как раз эта тема стала не просто перспективной, а породила целый рад проектов, часть из которых даже воплотили в металле.
Решение Арткома ГАУ КА и его результаты — «бумажная» 122-мм пушка М21, опытная 122-мм пушка БЛ-9 и 122-мм опытная пушка С-26-1
Работы шли силами сразу нескольких КБ. В КБ завода №172 начали работу над системой М21, эскизный проект которой был готов к 9 октября 1943 года. Работа велась под руководством начальника артиллерийского КБ завода №172 В.А. Ильина. Длина ствола составляла 7747 мм (63,5 калибра). По расчётам, М21 на дистанции в 1000 метров должна была пробивать броню толщиной 208,4 мм, а при наклоне бронеплиты в 30 градусов — 169,8 мм. Одновременно ОКБ-172 («шарашка» на территории завода №172) шла работа над дуплексом, в который входили 122-мм орудие ОБМ-50 и 152-мм орудие ОБМ-53. Руководил работами главный конструктор ОКБ-172 по сухопутной артиллерии М.Ю. Цирульников. Как и другие работники «шарашки», он был заключённым, но к моменту начала работ его уже досрочно освободили и сняли судимость. ОБМ-50 была разработана ОКБ-172 в трёх вариантах, все они имели одинаковую начальную скорость — 1000 м/с. Первый вариант пушки (в документах проходит как «вариант А»), имел длину ствола 8566 мм (70,2 калибра). По конструкции данная версия максимально приближалась к 122-мм пушке А-19. 28 октября в дополнение к нему было представлено ещё два варианта ОБМ-50, которые указываются в документах как «вариант I и II». Вариант I отличался укорочением ствола до 8390 мм (68,7 калибров), при этом длина каморы увеличилась до 990 мм. Длина ствола варианта II уменьшилась до 7430 мм (60,9 калибров), длина каморы также стала 990 мм. Увеличение давления потребовало спроектировать новую казённую часть, которая получила клиновой затвор. В отличие от М21, данный проект, получивший обозначение БЛ-9, изготовили в металле. Наконец, в ЦАКБ, под руководством В.Г. Грабина разработали 122-мм орудие С-26-1. Но Василий Гаврилович явно о чем-то догадывался. Одновременно с С-26-1 начальник ЦАКБ смог протолкнуть идею создания 130-мм танковой и самоходной пушки на основе баллистики корабельного орудия Б-13. Из всех «дыроколов» эта система была наиболее успешной.
Опытный образец Объекта 242. В конце декабря 1943 года машину испытали, рекомендовали запускать в серию, но потом наступила пауза
Пока все эти «дыроколы» разрабатывались, производство СУ-152 прекратилось. 6 ноября 1943 года на вооружение была принята самоходная установка ИСУ-152, созданная на базе тяжелого танка ИС-85. А в декабре 1943 года на испытание вышел опытный образец Объекта 242, переделанной версии Объекта 241 (ИСУ-152) с орудием А-19. Официально работы по Объекту 242 начались еще в августе 1943 года, но потом началась эпопея с «дыроколами». Да и других работ в Челябинске хватало. Поэтому до декабря 1943 года работы попросту встали. Объект 242 разрабатывался под руководством А.С. Ермолаева, ведущим инженером машины являлся Г.Н. Москвин. На машине одновременно обкатывался ряд технических решений, включая зенитную турель с пулеметом ДШК и траки с уширителями. По результатам испытаний, которые проходили на Гороховецком АНИОП в период с 24 по 30 декабря 1943 года, была достигнута прицельная скорострельность 2-3 выстрела в минуту. Слаженный экипаж, в теории, мог достичь максимальной скорострельности 5-6 выстрелов в минуту. Испытания машина выдержала, ее рекомендовали запускать в серию, но… ни в январе, ни в феврале 1944 года по данной машине не наблюдалось никакой активности. Догадываетесь почему?
В ситуацию пришлось вмешиваться Сталину. Именно он стал инициатором принятия ИСУ-122 в производство. Можно заметить, какие были планы. Излишки А-19, ну да, ну да
Своя правда у ГАУ и ГБТУ КА была. Там ждали более мощных орудий, кроме того, на А-19 требовали поставить клиновой затвор. Другой вопрос, что даже установка клинового затвора потребовала времени, а про «дыроколы» и говорить не приходится. Работы по ним затянулись аж до 1945 года включительно, причем серийных образцов так и не случилось. Продолжаться это могло долго, но в дело вмешался Сталин. Он внёс правки в проект постановления ГКО об увеличении производства тяжёлых танков и САУ. В результате постановление ГКО №5378сс «Об увеличении производства тяжёлых танков, артиллерийских самоходных установок ИС, мощных танковых пушек и 122-152 мм снарядов» от 12 марта 1944 года вышло в свет в изменённом виде. В нём новая САУ фигурировала как ИСУ-122, под этим индексом она и пошла в серийное производство. Ну и для тех, кто верит в сказку про «переизбыток А-19». Уже на второй месяц выпуска ИСУ-122 случились первые перебои с А-19. В результате вместо 100 машин сдали 90, а ИСУ-152 сдали 135 штук вместо 125. И такое происходила не раз, не два и не три — каждый раз ЧКЗ «расплачивался» повышением объёма выпуска ИСУ-152. А с августа 1944 года началось производство ИСУ-122с, вооруженной 122-мм орудием Д-25с. Самоходная версия танковой системы имела клиновой затвор и ряд других преимуществ. Но поскольку возможности завода №9 были ограничены, ежемесячно выпускалось по 50 таких машин.
ИСУ-122 отчасти была вынужденной мерой, но на фронте выяснилось, что этих машин вполне хватает для поставленных задач
Резюмируя всё выше сказанное, можно сказать, что вторая по массовости тяжелая САУ в истории получилась отчасти случайно. В ГБТУ и ГАУ ждали более мощную систему. По-своему руководство этих ведомств было право: в небытие ИСУ-122 столь быстро ушла отнюдь не случайно, уже во второй половине 40-х годов ее орудие считали недостаточно мощным. Здесь уже пришлось выбирать между синицей в руках и журавлем в небе. В условиях войны выбор был очевиден. Это уже в ходе боевых действий выяснилось, что немцев переоценили, огневой мощи А-19 оказалось достаточно, чтобы поражать большинство немецких боевых машин на дистанции в 2 километра, а зачастую и дальше. Лишь Pz.Kpfw.Tiger Ausf.B и Jagdtiger являлись, в этом плане, проблемой, но их часто поражали куда менее могучие боевые машины.
Источники
- РГАЭ
- ЦАМО РФ
- РГАКФД
