Ярость Спарты. Глава VIII. Войны Великого дуумвирата
Доброго времени суток, леди энд джентльмен! Мы с вами возвращаемся к альтернативной истории Спарты. Сейчас мы с вами пролистаем историю войн Великого дуумвирата и их итог.
Содержание:
Предыстория
Почти сразу после воцарения Первого дуумвирата, начались восстания в провинциях, что были присоединены его предшественниками. И если в Иллирии и Предальпийской Галлии они были незначительны и были быстро подавлены, то в Галлии Леонида бунт был очень большим и сильным. Это объяснялось тем, что тамошних мятежников спонсировали деньгами и воинами. Особенно усердствовали арверны, которые в ходе кампании Леонида II лишились части южных земель. В конце 226 года до н. э. в битве при Леонидополе 40-тысячное войско Аякса I разгромило 60 тысяч мятежников и их галльских «спонсоров».
Кельтские воины
Военное умиротворение Центральной и Северной Галлии стало отныне первостепенной задачей дуумвирата. Это совпадало с интересами Аякса, грезившего о славе большей, чем Агиса III. Но, как всегда, за этим стояли не только честолюбивые амбиции, но и денежный вопрос. Реформы дуумвирата, требовали денег. Из-за неэффективности старой системы налогообложения их было мало на реформы. Приходилось даже открывать спартанский «фонд поддержки реформ». Да и большая регулярная армия и армия чиновников, которые были уже запланированы дуумвирами, нуждались в содержании, а первые ещё и пенсии (хотя о судьбе будущих дембелей ещё никто не пёкся). Галлия была отличной провинцией для выкачивания денег. Золото в этой стране было полно прямо на поверхности. К тому же оно не нуждалось в обработке. Ну и конечно, войны требовала знать, на которую опирались оба царя. Возможно также, что захватив Галлию и выкачав из неё немало средств, спартанцы планировали создать регулярную армию в 100 тысяч человек и мощный флот, дабы подготовиться к новой войне с Карфагеном. А она уже маячила на горизонте.
Принято считать, что землевладельческая знать, оппозиционная обоим царям, представляла из себя свору богачей, думающих только о своём кармане. В качестве доказательства последнего часто приводится то, что представители именно этой партии были «подпольными миллионерами» Спарты в то время. А вот военизированная» знать — настоящие воины и слуги царёвы. На самом деле, это не так. Представители обеих партий были одинаково и воинами, и верными слугами государевыми, а главное — богачами, думающими только о своём кармане. Среди опоры царей также находились смельчаки, пускавшие свои денюжки в нелегальный оборот. Отличались они лишь тем, что «удерживающие» выступали за сохранение и удерживание государства в имеющихся границ. Нелегальный оборот капиталов, который хотели легализовать обе партии, они планировали пускать опять же в имеющихся границах, подвинув других греков. Военизированные же спартиаты не хотели конфликтовать с кем-то за то, что, по их мнению, уже давно было поделено и несколько раз переделено. Поэтому они хотели территориальных расширений и уже на новых землях прибрать всё к своим рукам. Однако ни Аякс, ни Клеомен не подозревали о замыслах своей опоры.
Галльская война Аякса I
К 224 году до н. э. завершил Аякс I приготовления к походу на Север и реорганизации ополченской армии в регулярную. Первыми под удар попали арверны, которые усиленно поддерживали галльских мятежников. Этим Аякс заработал врагов секванов, друзей арвернов, и друзей эдуев, врагов аврернов. Армия спартанцев и эллинов занялась разграблением местности и поселений варваров. Арверны и их союзники не в силах были противостоять даже разрозненным отрядам спартанцев без колоссального перевеса. Тогда они начали собирать силы для решающего сражения.
Спартанцы в Галлии
И вот в 223 году до н. э. объединённая галльская армия из арвернов и секванов встретилась с греками близ современного Лиона, где река Рона соединяется с рекой Сона. Галльские военачальники поступили мудро, оставив позади своего войска воду. Таким образом путь к отступлению варварам был отрезан. Чтобы выжить им следовало победить. Однако это всё равно не спасло их от разгрома. На флангах галльская конница отчаянно сражалась, но никак не могла отбросить наседавшую конницу и туреофоров Аякса. Когда же варвары израсходовали все резервы, на флангах перешли в наступление царские спартанцы. Они поражали арвернов своей свирепостью и бесстрашием. Что же до центра битва, то тут у кельтов не было и шанса, как и при покорении Галлии Леонида. Сариссы греков не давали галлам и приблизиться на расстояние удара копья или меча. Иногда им, конечно, удавалось это сделать, но эллины брались за кописы и рубили неприятеля. В конце концов враг не выдержал натиска и бросился в реку, пытаясь переплыть на другой берег и спастись. В сражении пало около 15 000 галлов и из 50 000 участвовавших. Потери Аякса не превысили 3 500.
После этой битвы арверны были почти сломлены, но секваны ещё были сильны и бодры, чтобы пасть духом. Поэтому он пригласили на помощь белгов, которым также начинала не нравится складывающаяся ситуация. Это в корне нарушало планы Аякса, планировавшего после арвернов заняться аквитанами. В 222 году до н. э. огромная 80-ти тысячная белго-секванская армия была разбита греко-спартано-эдуевскими силами в 60 тысяч. Аякс предложил белгам мир, но получил отказ и был вынужден продолжить кампанию на Северо-Восток Галлии.
Правда когда он ступил на землю белгов, некоторые из племён, как ремы и треверы, заявили о нейтралитете, а то и вовсе предложили помощь. Основу сопротивления интервентов составили белловаки. Они собрали громадную силу — 300 000 воинов. Правда современные историки небезосновательно считают эти цифры, мягко говоря, завышенными. Даже если это так, то размеры галльского войска в несколько раз превосходило спартанское. Имея 60 000 воинов, Аякс I предпочёл не вступать сразу в столкновение, а наоборот, избегать его. Белги постоянно пытались спровоцировать врага сражение, но терпели неудачу. Проходя с грабежом по земле неприятеля, Аякс быстро собирал свои силы в случае угрозы (для этого, он постоянно проводил разведку). А затем быстро возводил укреплённый лагерь и там отсиживался. Вскоре у огромного войска неприятеля начались проблемы со снабжением и оно начало расходиться. Воспользовавшись этим Аякс напал напал на отделившихся от остальных нервиев и разбил их на голову в битве на Самбре. Это побудило некоторые племена признать над собой верховенство спартанцев. Правда у белгов ещё были силы сопротивляться. Развить успех Аякс не успел, так как ему пришлось отойти на зимовку.
В 221 году до н. э. войско разделилось на две части. Первая, возглавляемая Аяксом, разбило племя ардуатуков и учинила им страшную резню. Выжившие были проданы в рабство. Такой акт вынудил других белгов, в частности требатов и веромандуев, прекратить сопротивление. Другая часть под командованием спартанского полемарха Набиса[1] принудила к покорности венетов, осисмов, кориозолитов, эзубиев и редонов в приморских областях Бретани. После этого Аякс решил наконец-то отправиться в земли аквитанов через Арморику. В решающем сражении 50-ти тысячная армия юго-западных галлов была разбита, а их земли от Гаронны до Пиренеев были подчинены.
Однако в следующем 220 году до н. э. галлы в Арморике при поддержке бретанцев восстали, в следи за ними полыхнули и белги. Усмирив последних, Аякс обрушился на моринов и менапиев, живших в низовьях Рейна, которых не тронул до этого. Те поспешили укрыться в лесах и болотах и спартанцам ничего не оставалось, кроме как разграбить поселения и поля. Однако затем царь отправился в арморику, где венеты и другие присягнувшие ему племена посмели восстать против спартанской власти. После разгрома сухопутных и водных сил (речной флот) мятежной коалиции, Аякс вырезал в наказание за бунт большую часть кельтской знати. После чего прошёлся огнём и мечом по землям не тронутой части Арморики и удалился на зимовку.
219 год до н. э. прошёл относительно спокойно. Но всем было ясно, что галлы что-то затевают. Не исключено, что им помогают со стороны. Так и вышло. В 218 году до н. э. вновь началось восстание. Его основными двигателем были племена, живущие в близи Рейна, так и не покорённые спартанцами, германские наёмники из за Рейна, а также альбионские кельты, решившие помочь своим собратьям. Также на земли Галлии Леонида обрушились гельветы, богатое племя, до этого оставшееся вне игры. И хотя дуумвиры были готовы к такому варианту развития событий, они не ожидали того, что произошло следом. Стоило только царю Аяксу выдвинуться в поход, как на сцене появился старый враг.
Возвышение Баркидов
После Карфагенской войны Карфаген находился в не самом благоприятном. Некогда гегемон Западного Средиземноморья был сильно истощён, но не сломлен. После подавления восстания наёмников Гамилькар Барка, герой войны, решил отправиться в Иберию За счёт прироста тамошних земель Карфаген мог быстро оправиться от истощения и даже преумножить своё могущество. Перед отправкой финикийцы совершили жертвоприношения. После чего Барка подозвал к себе своего старшего сына Ганнибала и спросил, хочет ли он отправиться с ним в Иберию. Когда мальчик с радостью согласился, отец заставил его поклясться перед алтарём, что он всю жизнь будет непримиримым врагом Спарты.
Клятва Ганнибала
В короткие сроки Гамилькару удалось подчинить племена на Юге и Юго-Востоке Пиренейского полуострова. В руках Карфагена (хотя если быть точным — Барки) теперь были неисчерпаемые людские ресурсы. А также земли, производящие хлеб, вино и оливковое масло. Захваченные золотые и серебряные рудники также положительно сказались на экономике Карфагена. В Спарте, однако, не могли не заметить всего этого. В Иберию отправили посла с целью разузнать, что значат эти завоевания. Барка, не без иронии ответил, что его война имеет лишь одну цель — достать денег, для выплаты контрибуции спартанцам. Правда последние, скорее всего, поняли, что именно им хотел сказать карфагенец. Увы, Гамилькару Барке не довелось завершить начатое. В 228 году до н. э. он погиб в сражении с оретанами. Завоевание Иберию продолжил зять полководца Гасдрубал по прозвищу Красивый. Он предпочитал действовать больше дипломатией, чем одной только силой. Именно Гасдрубал основал новую столицу карфагенских владений в Иберии. Город этот располагался на пересечении торговых путей, а также вблизи серебряных рудников, благодаря чему стал торговым и ремесленным центром региона.
Продолжающееся усиление Карфагена в Иберии совершенно не нравилось Спарте и в 226 году до н. э. воцарившийся Первый дуумвират договорился с Гасдрубалом о разделе сфер влияния, граница которых проходила по реке Ибер. Однако уже в 221 году до н. э. Гасдрубал был убит в результате покушения одним из рабов. Новым главнокомандующим армией стал 25-ти летний Ганнибал, старший сын Гамилькара Барки. К тому моменту он был большим любимцем всего войска. Воины любили его за то, что он был не только смелым и стойким, но и осмотрительным. Не ел, не пил и не спал ради удовольствия. А лишь от нужды. Ни под чьим началом не чувствовали себя воины так уверенно, как Ганнибала, человека, которого даже спартанцы боялись и уважали.
Ганнибал Барка
Встав во главе войска, Ганнибал завершил завоевание большей части полуострова, подчинив множество иберов и кельтиберов. Но ни на секунду сын Гамилькара Барки не забывал о клятве, данной в столь раннем возрасте. Все эти завоевания, которые начал его отец, продолжил зять, а закончил он сам, имели только одну цель — война со Спартой. К 218 году до н. э. все завоевания и укрепления позиций в регионе прекратились[2]. Началась подготовка к войне. Не смотря на то, что до Спарты было очень далеко, Ганнибал вовсе и не собирался идти на неё. Он прекрасно понимал, что завоевать всю территорию Спартанской Державы не только невозможно, но и банально не нужно. Карфаген стремился возродить свой статус гегемона Западного Средиземноморья. Для этого надо было изгнать спартанцев из Галлии и Италии. В первой находился ещё и крайне воинственный царь, уничтожив которого вместе с войском, можно было пойти очень далеко.
Ещё в конце 219 года до н. э. Ганнибал начал тщательную подготовку к войне. Причём набором людей и провизии дело не ограничивалось. В Галлию и даже Италию были отправлены разведчики с целью найти дороги, выяснить настроения галлов, а также положение, в котором находился заклятый враг. Оказалось, что многие другие галлы были совсем не против поднять оружие против Спарты. Лишь бы у них появился сильный союзник, которым Ганнибал был бы рад стать. И хотя известно, что в Спарте начала войны со стороны Карфагена ожидали, нет никаких данных о том, какой спартиаты приготовили на этот счёт план. Видимо его выработкой планировали заняться после окончательного подчинения Галлии. Финикийцы не собирались давать спартанцам возможности не то, чтобы план составлять, но и вообще покорить Галлию.
Ганнибалова война
В 218 году до н. э. Ганнибал выдвинулся на Север из Нового Карфагена с огромной армией. Она насчитывала 50 000 пехоты, 9 000 конницы и 37 слонах. Немалые силы достались брату главнокомандующего Гасдрубалу. На его плечи легла забота о защите иберских владений и, по возможности, их расширения. Ганнибал шёл в Галлию что бы сразиться со спартанским царём. Разбив его армию при поддержке недовольных галлов, финикиец планировал нанести сокрушительный удар по спартанской экспансии. Это, по его мнению, должно было подорвать могущество Спарты, не знавшей крупных и тяжёлых поражений. План Ганнибала был конечно же хорош, но он не учитывал одно «но»: спартанцы, несмотря на свою отвагу и воинственность, были весьма осторожны[3]. В отличии от своих предков, погибших при Фермопилах, они бы не стали бы стоять до самой смерти, а ушли при первой возможности. Но не от трусости, а чтобы сберечь силы и дождаться нужного момента. Позднее он не раз спотыкнётся об этот камень.
Путь в Галлию не был для Ганнибала лёгким. Сначала он встречал среди иберийских племён (непокорённых) одно лишь сопротивление. Хотя чем ближе к Галлии, тем меньше становилось сопротивления, так как здесь уже проживали племена, побаивавшиеся Спарту. Для них Карфагеняне были избавителями. Однако на территории Галлии Леонида Ганнибала встречали уже не так уж и радушно. Конечно, кто-то был недоволен спартанским господством и помогал интервентам. Однако были и те, кто выступал за Спарту. Они не так уж и давно были завоёваны, но спартанцы старались не ущемлять поверженный народ, забирая себе только то, что уже никому не принадлежало, то есть погибшим. Сил противостоять у местного проспартанского населения не было, поэтому оно начинало партизанскую войну. Но всё же большая часть галлов отнеслась к пришельцам нейтрально. Они не грабили и не мародёрствовали. Со снабжением у Ганнибала пока всё было в полном порядке.
Воины Ганнибала
Аякс I разделили войско на две части. Одну он доверил всё тому же Набису, чтобы разобраться с гельветами и мятежниками на Севере. А во главе второй сам направился навстречу карфагенским силам. Обе армии встретились на реке Рона, неподалёку от Леонидополя. Обе армии расположились на противоположных берегах и несколько дней там и простояли. Затем, Ганнибал под покровом ночи отправил отряд воинов вдоль реки на Север, искать переправу. Примечательно, что Аякс думал в том же направлении, только отправил искать место на Юг. Обе стороны готовились к переправе. Однако первым успел финикиец. Он скупил у окружных племён лодки и, как только переправившиеся силы дали сигнал, начал переправу. А тем временем оба переправленных контингента, спартанский и карфагенский, ударили в тыл неприятеля. На обоих берегах завязалась битва. Однако Ганнибал уже почти переправился и спартанское войско оказалось в менее оптимистичном положении. Видя, что дело дрянь, а на том берегу уже начали одолевать иберские силы финикийцев, Аякс I велел командовать отступление. А на противоположном берегу спартанский контингент продолжал отчаянно сражаться на смерть, однако карфагенянам здесь не угрожал враг по другую сторону реки. В итоге 3-х тысячный корпус был уничтожен. Всего же спартанцы в том бою потеряли 4 000 воинов, а карфагеняне 5 500. В итоге сложилась интересная ситуация: карфагеняне переправились через реку, но потеряли больше людей, а отступление Аякса было организованным отходом, а не повальным бегством.
Дабы узнать, куда направился Аякс, Ганнибал выслал вперёд нумидийских всадников на разведку. Они вернулись и сообщили, что спартанская армия на Юго-Востоке воюет с кельтами, скорее всего мятежниками. Решив, что у него есть время, Ганнибал осадил Леонидополь. Однако город имел хорошие укрепления, достаточно запасов и, хоть небольшой, но профессиональный гарнизон. В итоге осада затянулась на полгода, а город так и не был взят. В осадном деле Ганнибал мало что знал. В добавок к этому, разведчики ошиблись. Они видели войско не Аякса I, а Набиса, боровшегося с гельветами. Сам царь же перешёл реку в другом месте и принялся наводить там порядок. Тех, кто сохранил верность Спарте, он вознаградил не только дарами, но и спартанским гражданством (в ограниченном количестве, разумеется). Те же, кто открыто поддержали финикийцев подверглись террору. Правда Аякс не вырезал все племена, а лишь их верхушку, в то время как простые галлы получали прощение. Тех же, кто встретил интервентов нейтрально царь наказал штрафом. Примечательно, что такие меры были несвойственны человеку, который интересовался только войной и не смыслил в управлении, которым и являлся Аякс. Видимо действия ему подсказывал его Набис.
Таким образом Ганнибал потерял земли в Галлии Леонида к Западу от Роны. Да ещё и потратил время на осаду Леонидополя. Дошло до того, что фуражиры финикийцев стали подвергаться нападению воинов Аякса, которые вернулись. Поняв, что ловить здесь нечего, Ганнибал снял осаду и вновь начал пытаться навязать сражение спартанцам. Аякс, считая произошедшее на реке Роне досадным недоразумением, тоже пока не собирался убегать. Набис к тому моменту не только отбросил гельветов, но и покорил их земли. Прежде чем местное племя признало над собой власть спартанцев, они знатно ограбили гельветов. Богатое доселе племя теперь страдало, если не от голода, то от недоедания.
Галльский воин
Провизии Набис достал большое множество и не спроста. На военном совете, не успев на него явиться после гельветов, он предложил не давать боя карфагенянам, а отступать. Тогда у противника должны иссякнуть припасы и он, будет вынужден, добывать его за счёт местных галлов. Тем это не понравится и они сплотятся вокруг Спарты. Однако честолюбивый царь не желал так просто прощаться с победой, шансы на которую так возросли после подхода Набиса. В итоге обе армии снова встретились. Силы были примерно равны: по 45 000 пехоты, и по 9 000 всадников. Ганнибал пустил вперёд стрелков, что осыпали фалангу стрелами. Так как все стрелки спартанцев были рассредоточены по флангам, против неприятельских были отправлены легкие всадники с флангов. Едва отогнав врага, они поспешили вернуться на исходную, дабы не попасть в клещи своей и вражеской тяжёлых пехот. Впрочем, попав к себе на фланги, они подверглись атаке врага. И если кавалерия африканцев и иберов была ещё терпима, то вот слоны были греческим всадникам совсем не по вкусу. В добавок, они ещё сильно пугали лошадей. И тут из засады появились всадники и пехота финикийцев под командованием самого младшего брата Ганнибала Магона. Она ударила в центр фаланги, начав серьёзну панику. Аякс и Набис хорошо знали, что такое паника на поле боя. И дабы не потерять всю армию окончательно, они повели свои силы на прорыв. Отогнав Магона, царь скомандовал отступление. Дабы прикрыть отход фалангистов, Аякс и Набис разошлись по флангам. Перегруппировав тамошние силы, они начали со всей силой набросились на слонов, поливая их снарядами всех доступных калибров. Обезумив от боли, слоны повернули вспять, расстроив свою собственную конницу. Отогнав её без серьёзных проблем, спартанцы принялись за вражескую легкую пехоту. Таким образом наиболее, приспособленные силы Ганнибала для преследование были выведены из игры. А тяжёлой пехоте пришлось не преследовать отступающего врага, а сомкнуть строй. Однако Аякс и Набис не стали связываться и последовали за основными силами, которым уже ничего не угрожало.
Спартанцы сражаются с карфагенянами
Война на истощение
Результат последней битвы нельзя было рассматривать неоднозначно, как прошлую. Спартанцы не только отступили, но и потеряли 8 000 человек. Карфагеняне же остались без 5 000 своих воинов, стараниями Аякса и Набиса. Теперь уже завоёванные раннее Аяксом галлы воспряли духом, правда бросить вызов спартанцам и открыто встать на сторону Ганнибала не решились. Они отправили карфагенскому полководцу, вполне себе, лояльные посольства. Галлы сообщили, что готовы открыто поддержать Карфаген, если Аякс и его армия будут полностью уничтожены. В этом и была вся проблема: воинственные, но осторожные спартиаты не желали пасть смертью храбрых, как Леонид I при Фермопилах, а уходили всякий раз, когда осознавали неминуемость поражения. Они желали не смерти вместо поражения, а извлечения из последнего урок. А без гибели царя Аякса I и его верного пса Набиса гельветы и аквитаны, недавно покорённые спартанцами, не желали рисковать.
А в тоже самое время на военном совете в спартанском лагере шли ожесточённые споры. Всем было ясно, что Ганнибал — противник достойный. Выходить против него в открытое столкновение вновь было бы крайне рискованно. Все единодушно согласились с тем, что надо отступать, оставляя Ганнибала без крупной победы. Это позволило бы оправиться от предыдущих поражений и восстановить силы. Однако когда речь зашла конкретно об отступлении, то тут начался спор. Многие военачальники были за отступление вообще в Италию. Аякс не оценил этого плана. Это бы означало потерю всей Заальпийской Галлии. Царь желал отступать на территории самой Галлии. Несмотря на всю опасность, этот план мог обратиться против самого Ганнибала, когда у него кончатся запасы продовольствия, а их подвоз с Иберийского полуострова станет невозможен. Неожиданно царя поддержал Набис, оппонировавший ему перед битвой.
Военный совет спартанцев
В дальнейшем, так всё и происходило. Ганнибал вскоре попытался выманить спартанцев на бой, но те и пальцем не пошевелили в своём лагере. А под покровом ночи ни снялись с места и отошли на Север, оставив пустой лагерь с горящими кострами. Затем в течении многих месяцев Аякс с Набисом уходили от преследования Ганнибала по враждебным землям. Арверны и секваны быстро переметнулись на сторону финикийцев, когда те пришли на их землю. А вот остальные ждали, когда же неуловимые спартанцы будут уничтожены вместе с ненавистным царём. А те, в свою очередь, не питали иллюзий по поводу своей безопасности. Колонна постоянно подвергалась нападениям из засад, но не несла от этого серьёзных потерь, так как двигалась в боевом порядке. Авангард предупреждал о появлении засады и первым принимал удары, а тыловой арьергард ежедневно отбивал налёты нумидийских всадников, которые выполняли функцию разведки. Что же до засад галлов, то они были малочисленны и плохо организованы, из-за чего отбивать их было нетрудно.
В 216 году до н. э. Аякс попал в самую крупную засаду за всё своё время пребывания в Галлии. Это случилось недалеко от Алезии, в лесистой и холмистой местности. Колонна двигалась как обычно, в боевом порядке, будучи готовой к любым засадам. Авнгард и арьергард прикрывали колонну спереди и сзади, как обычно. Внезапно греки подверглись нападению галлов из засады. На сей раз их было намного больше. Дабы не дать врагу расчленить войско, Аякс перебросил свободные части из обоза вперёд, дабы заткнуть брешь между авангардом и основными силами. Сама колонна остановилась и выдерживала несколько часов нападки варваров. Благодаря принятым ранее упомянутым мерам, тем не удалось нанести существенный вред армии. Но когда те разбрелись по двум лесистым холмам вдоль дороги, спартанцы не стали ждать, когда враг перегруппируется и пойдёт в атаку. На холмах галлы расположили два лагеря, из которых теперь не могли выйти, так как греки заняли подступы к ним. Вместо того, чтобы пытаться штурмовать холмы, Аякс и Набис подкатили скорпионы, а затем и более тяжёлую артиллерию из обоза, подписав тем самым варваром приговор. Археологи в XX веке уже нашей эры обнаружат на том месте сотни снарядов скорпионов и других метательных машин. А также останки нескольких тысяч галлов, которым не удалось спастись[4].
Скорпион
А спартанский арьергард переживал не менее напряжённые и интересные события. Узнав, что происходит впереди, он остановился и занял оборонительную позицию на лесной дороге. Вскоре показались нумидийские всадники, которые как всегда были отброшены. Однако они донесли Ганнибалу, что застигли врага не в движении, а в обороне. Поняв, что колонна остановилась, карфагенянин выстроил свою армию в боевые порядки и повёл в атаку. Тяжелые пехотинцы греков какое-то время стойко сдерживали натиск иберов и кельтов, но вскоре начали пятиться. Тогда из леса появились вспомогательные войска со стрелками и обрушились на фланги врага. Понеся потери, Ганнибал был вынужден отступить, а на следующий день не обнаружил врага на прежнем месте. Зато чуть дальше были обнаружено место настоящего побоища.
Спартанцы же решили не спускать этого арвернам с рук и прошлись с огнём и мечом по их землям, разделившись на крупные соединения. Скот и продовольствие отнималось, сопротивляющиеся умерщвлялись, а что не удавалось унести — уничтожалось. В итоге у арвернов начался голод и им было уже не до снабжения армии Ганнибала. Более в такие крупные засады спартанцы не попадали. Да и сами они стали редкостью, а тех, кто отваживался на это, постигала участь арвернов. А вот тех же, кто не нападал на спартанское войско, оставались цели и невредимы. Мало того, у таких спартанцы даже покупали провизию за честную или с виду честную плату. Таким образом со снабжением спартанской армии в не дружественной Галлии был если не полный, то относительный порядок.
А вот Ганнибал переживал одну проблему за другой. Племена, которые обещали присоединиться в случае уничтожения армии Аякса I уже не больно-то помышляли об этом. Если снабжение спартанцам удалось наладить мечтом и словом, то Ганнибалу продовольствие было мало где брать. Галлия Леонида была полностью разорена, арверны и гельветы недоедали сами, секваны и другие племена боялись стать следующими. Лишь в землях белгов и арморики было относительно нормально. Но туда надо было добраться. Со снабжением из Иберии было крайне туго. Из Карфагена и говорить не приходилось. Поэтому Ганнибалу пришлось перейти на подножное снабжение. Начал с союзников Спарты эдуев. Разгромив их 40-а тысячное ополчение под их же столицей Бибракте. После чего вынудил их стать своими союзниками. Такая же участь постигла и аквитанов. Спартанцы же напротив своей новой политикой вызвали больше симпатии, чем карфагеняне. Будучи гениальным тактиком, Ганнибал был совсем никудышным стратегом.
Антиох в Иберии
Война на истощение Спарты и Карфагена в Галлии начало затягиваться. Ганнибал старался найти продовольствие и разгромить спартанцев в крупном сражении, в чём он был действительно мастер. Аякс же старался сохранить армию, так как не хотел терять Галлию, которая до сих пор не была покорена полностью. В центральной и южной частях страны племена меняли союзников, как варежки. Кто придёт на их земли, Аякс или Ганнибал, с тем и дружбу водили. На севере племена царили мятежные племена, поддерживаемые из Альбиона[5] и Германии. В какой-то момент они посчитали спартанцев слабыми и, собрав большое войско напали. Но потерпели сокрушительное поражение, а ближайшие их земли постигла участь земли арвернов. После чего, белги и арморы уже на рисковали так. В это время самые интересные события происходили за пределами Галлии.
В Спарте тоже не сидели сложа руки. Набрав армию в Греции и Италии, её отправили в Иберию, дабы отвоевать её и лишить Ганнибала какой-либо опорной базы поблизости. Командовал ей Антиох, умный и полный амбиций вернуть прежнюю значимость своему роду человек. В 216 году до н. э. Антиох прибыл на Иберийский полуостров, который Ганнибал оставил на своего брата Гасдрубала. Он неплохо сумел укрепить здешние владения Карфагена, а также флот, который после предыдущей Карфагенской войны был в плачевном состоянии. Также Гасдрубал посылал Ганнибал подкрепления с провизией, которые правда из-за противодействия проспартанских галлов редко добирались до цели.
Антиох[6]
Морская битва близ Ибера
Эта битва не уничтожило могущество Карфагена в глазах иберов, но сильно уронило престиж. Антиох без промедления двинулся в рейд. Он не просто прошёлся морскими рейдом по берегам полуострова, но и сумел переманить многих иберов на свою сторону. Один из них по имени Абелукс решил переметнуться к грекам и вышел с ними на контакт. Он убедил командира гарнизона Бостара отпустить заложников иберийских племён, что находились здесь же, в Сагунте. Этот шаг Абелукс обосновал тем, чтобы заручиться поддержкой иберов и остановить таки Антиоха. Бостар поверил ему, так как доверял пиренейцу. Но как только Абелукс вывел заложников из города, они попали в засаду к спартанцам, куда перебежчик их специально завёл. В итоге заложники были отпущены, но уже спартанцами. Результат не заставил себя долго ждать: множество племён отвалились от Карфагена и переметнулись на сторону Спарты. В итоге о поддержке Ганнибала в Галлии Гасдрубалом из Иберии можно было забыть.
Гасдрубал Баркид
Но это ещё не было концом Карфагенского владычества в Иберии. Подавив выступления иберов, что не успели отделиться, и получив подкрепление из Кафрагена, Гасдрубал вновь выступил против Антиоха. Снова карфагенянам не удалось прогнать спартанцев, однако потери были большими с обеих сторон. В 214 году о н. э. боевые действия вновь возобновились, так как обе армии оправились от потерь. Антох сумел отвоевать у карфагенян Сагунт, но ему пришлось возвращаться назад. Из Галлии вернулся самый младший из сыновей Гамилькара Барки Магон, посланный Ганнибалом на помощь их брату. Он прошёлся с огнём и пожаром по землям севернее Ибера, что переметнулись на сторону врага и взял несколько городов. Однако после осуществления переправы через Ибер, на него напало войско Антиоха. В этой битве спартанский полководец наголову разбил карфагенян, заставив их бросаться в воду, чтобы спастись, а самый младший Баркид погиб. Сразу же после победы Антиох повернул назад и снял осаду Сагунта, которую только успел начать Гасдрубал. Стоит отметить, что на этом театре военных действий отличились иберы и кельтиберы. Они то и дело меняли сторону. Для того, чтобы переманить племена, Карфаген и Спарта пускали в ход подкуп, шантаж, обман, провокацию и прочие «цивилизованные методы». Переход местного населения с одной стороны на другую был постоянен. Сражение с теми, кто был вчера союзником, стало нормальным явлением.
Иберийские воины.
В 212 году до н. э. Антиох снова отправился в рейд по Иберии. Его целью стала армия Гасдрубала, но не Баркида, а саны Гисгона. Он возглавлял вторую карфагенскую армию в Иберии, не менее многочисленную, чем у его тёзки Баркида. Их объединение грозило бы Антиоху неминуемой гибелью. К тому же Гасдрубалы и сами об этом помышляли, но спартанец опередил их. Напав сходу с 50 тысячами людей на сына Гисгона, застав того врасплох, он разгромил его. Правда далась эта победа нелегко. Части тяжёлой пехоты успели соединиться и построиться, дав врагу достойный отпор. Но их фаланга была разбита градами стрел и конницей иберов Антиоха. Правда развить успех ещё серьёзнее он не мог, так как к месту битвы подходил Баркид, и удалился. В следующем 211 году до н. э. энергичный спартанец снова выдвинулся на Юг. Посчитав, что это по его душу, Гасдрубал Баркид выдвинулся ему навстречу. Но Антиох обманул своего противника. Обогнув идущего навстречу врага, он вместе с флотом осадил Новый Карфаген и, после ожесточённого штурма, взял его. Город этот был весьма богат на добычу, но больше всего Антиоха интересовали знатные иберийские заложники, коих тут было около 300. Спартанцы с их помощью обеспечили себя многочисленных союзников. Гасдрубал же, не встречая Антиоха, дошёл аж до Сагунта, прежде чем понял свою ошибку.
В начале следующего года состоялось генеральное сражение карфагенян и спартанцев, к которому стремились оба военачальника, близ Бекула. Здесь у силы были примерно равны, по 60 тысяч человек. Правда сама битва не начиналась целых два дня. Антиох то и дело выводил своих людей на бой в обычном порядке: греки и спартанцы по середине, иберы и кельтиберы по флангам. Однако сражение так и не начиналась, а когда Гасдрубал, под конец второго дня решил, что враг лишился своей решительности, первым атаковал и «обратил противника в бегство». Но рано утром третьего дня Антиох вывел своих людей в совсем другом порядке, не типичном для греков: греко-спартанцы по флангам, а жители Иберии в центре. Карфагеняне вывели свои силы как обычно, не зная ещё о перестроении. Не дожидаясь, пока враг образумится, спартанское войско двинулось вперёд, сметя по флангам противника и чуть не окружив его. Эта битва окончательно подорвала могущество Карфагена в Иберии. Не имея сил более защищать свои владения на этом полуострове, карфагенский совет велел Гасдрубалу забрать то, что осталось и выдвигаться на Север, на подмогу своему старшему брату.
Два дня перед битвой
Битва пи Беруле
Антиох не стал оттягивать неизбежное и в том же году захватил оставшиеся владения Карфагена в Иберии. Города уже, по большей части, предпочитали не оказывать ему сопротивления, а сдавались на милость победителя. Триумфальное шествие по Южной Иберии Антиоха завершилось в финикийской колонии Гадесе, откуда ранее с остатками своих верных войск уплыл Гасдрубал со всеми кораблями. Карфаген лишился своих владений в Иберии. Ганнибал в таком случае лишался не то что опорной базы снабжению, но и прямого пути отступления из Галлии. Антиох однако не думал останавливаться на таком достижении и решил перенести войну уже на территорию самой Африки. Для этого он вышел на связь с нумидийцами. Однако на этом иберийские приключения Антиоха не завершились. Ему предстояло ещё разобраться с иберами сохранившими верность Карфагену и изменяли прежде Спарте.
Отступление Ганнибала.
Аякс I и Набис решили временно оставить Ганнибала в покое и заняться более приоритетными задачами. Пока карфагенянин пытался объединить под своим началом галлов, громил проспартанские города и племена, спартанцы решили покончить с мятежом на Севере. Белги и жители Арморики, считавшие что спартанцам сейчас банально не до них, были застигнуты врасплох, когда те явились на их земли и начали опустошать и грабить их с небывалой доселе жестокостью. В 214 году до н. э. весь галльский север был разорён и окончательно. Ни о каком бунте против Спарты здесь и речи быть не могло, не говоря о поддержке Ганнибала. Но царь пошёл ещё дальше: сначала они с Набисом совершили поход через Рейн, дабы покарать германцев за то, что те будоражили земли, которые спартанцы считали своими. Поход за Рейн был ещё более жесток, чем по Северной Галлии. Спартанцы не щадили никого, забирая скот и прочие жалкие пожитки у местного населения. Затем была совершена экспедиция в Альбион. Однако на острове жители уходили из поселений прежде, чем тута приходили спартанцы.
Мост через Рейн
А тем временем Ганнибал уже относительно справился со своими трудностями и выступил в поход на Север. Аякс I к тому моменту уже устал ждать. В добавок он решил, что карфагеняне понесли тяжёлые потери и выдохлись, а их боевой дух ниже плинтуса. Обе армии встретились неподалёку современного Тонгерена на ровной местности. Спартанцы выстроились, как обычно. Ганнибал же выстроил кельтов и иберов в центре в виде полумесяца, выгнутого в сторону врага. По флангам он также разместил конницу, а также отборную тяжёлую пехоту. Сражение начала конница, схлестнувшись на обоих флангах. Фаланга так же устремилась вперёд и начала прогибать полумесяц в обратном направлении. Однако иберы и галлы всё никак не позволяли прорвать свой строй. И тут тяжёлая пехота финикийцев вместе со слонами отбросили лёгких туреофоров и ударили по флангам фаланги. Построение оказалось под угрозой, как и всё войско в целом. Понимая неминуемость такого исхода, Набис убедил царя отходить. Основная фаланга смогла выйти из этого недокотла, царские спартанцы, зажатые на правом фланге, также не потеряли присутствие духа и вырвались. А вот противоположному концу строя повезло меньше. И всё это время конница сражалась на флангах и только после отступления своей пехоты также отошла. Опять царь потерпел неудачу на поле боя с Ганнибалом, который знал толк в тактике. И если бы не стойкость кавалерии царя, связавшей карфагенскую, фаланга вряд ли бы вырвалась.
Битва при Тонгерене
Однако поражение, стоившее силам Спарты 4 000 жизней, не ухудшило положение спартанцев в стратегическом плане. Ганнибал, к своему разочарованию, не смог найти здесь союзников. Северные галлы и даже германцы за Рейном сильно пострадали от карательной миссии царя и не помышляли о борьбе со спартанцами. Спартанцы же сумели извлечь из поражения выгоду. Пока Ганнибал тщетно пытался поднять бунт против Спарты на Севере, они вернули в своё лоно эдуев. Затем покарали секванов и арвернов, принципиальных врагов и верных союзников Ганнибала. Стоит отметить, что царь, самолюбие которого сильно пострадало от очередной неудачи, не осуществлял всё это время фактического командования. Все достижения после Тонгерена — заслуга Набиса.
Ганнибал же опять продемонстрировал свою профнепригодность в плане стратегии. Однако после последнего столкновения спартанцы всё равно не выходили против него в открытом столкновении. Казалось, что всё вернулось на круги своя и «догонялки» по Галлии снова продолжатся. Но в конце 208 года до н. э., спустя почти 11 лет, после появления в этой стране, до Ганнибала добрались посланцы из Карфагена. Положение вещей было настолько ужасно, что ему велели вернуться. Однако с возвращением назад были связаны проблемы: Иберия была во власти спартанцев, а кораблей, на которых прибыл в Галлию Гасдрубал, было недостаточно. Тогда Ганнибал пошёл на неожиданный шаг — он направился на Юг и сходу взял Массалию. Этот портовый город ни разу не видел карфагенскую армию вблизи, хотя о положении вещей конечно же знал. Поэтому жители и гарнизон были беспечны, полагая, что на них не нападут. После неудачной осады Леонидополя никто н верил, что это возможно. Такая беспечность стоило многим массалиотам жизни. Армия Ганнибала, изголодавшаяся по богатой добычи, подвергла город страшному разорению. Однако здесь финикийцы не задержались. Через три дня армия села на захваченные здесь же корабли и отплыла.
Уход Ганнибала из Галлии окончательно утвердил господство Спарты в этом регионе. Все её радикальные враги были уничтожены, а остальные настолько устали от войны, что хотели лишь мира. Здесь были образованы новые провинции: Аквитания, Белгика, Арморика и Кельтка. Однако спартиатов, чьими руками всё это было завоёвано, мало интересовало административное обустройство. Вместо этого, они неожиданно начали жертвовать солидные суммы на восстановление Галлии. Самые состоятельные вложились и в восстановление Массалии. Свои действия, граждане Спарты объясняли тем, что желают облегчить ношу государства в такое нелёгкое время и избавить его от нужды вкладывать столь большие суммы на восстановление новых земель. Однако всё это было лишь фарсом. Спартиаты устали скапливать сказочные богатства, не имея возможности их применить как-то в крупном масштабе и на деле. Под маской благотворительности скрывались ростовщичество, вклад в восстановление хозяйств в Галлии, которые находились в крайне плачевном состоянии. Заработав таким образом себе доверия и знакомства, спартиаты ещё начали инвестировать в новые гармостии. Галльская война сильно обогатила не только её непосредственных участников, но и всех спартиатов. Даже «удерживающая» знать, оппозиционная «военизированной», стала вкладываться в Галлию, благодаря чему та быстро оправилась от войны и стала развиваться. А её коренное население, что занялось торговлей, ремеслами и даже земледелием/землевладением, было уже в кармане у спартанцев и платили им проценты от своих прибылей. Забегая вперёд, стоит сказать, что судьба Иберии была такой же. Но об этих художествах своих сторонников цари пока не знали. Аякс был не мастером таких вопросов, а Клеомен с помощью государственного кредитования пытался потеснить греков в старых границах в экономической сфере.
Вторая Африканская экспедиция
Одержав победу над карфагенянами в Иберии и успокоив местное население, Антиох решил, что теперь самое время перенести войну на территорию самого Карфагена. Однако он справедливо решил, что без одобрения Спарты его действия не будут восприняты иначе, как самодеятельность. А за такое вряд ли по головке погладят. Царь Клеомен III решил, что затея Антиоха имеет смысл. Ведь беготня Аякса с Ганнибалом продолжается уже ни год и ни два. А тут есть возможность отыграться на Карфагене и даже вернуть Ганнибала на Родину. В Иберию прибыло подкрепление, спартанец пополнил своё войско иберами, а позднее и африканцами.
В начале 208 года до н. э. спартанцы прибыли в Африку. Казалось, что здесь они целиком и полностью во вражеском окружении, но нет. Ещё во время кампании в Иберии, Антиох заключил союз с Массиниссой, царём Восточной Нумидии. Высадившись неподалёку от Утики, Антиох разбил отряд карфагенской конницы и начал занимать ближайшие города. Сын Гисгона Гасдрубал, враг Антиох ещё со времён Иберии, собрал ополчение и 10 000 нумидийских всадников. Однако тайный союзник Спарты Массинисса убедил карфагенца отправить отряд на усиление гарнизона Утики. Когда же Гасдрубал согласился, нумидиец завёл отряд прямо в засаду греков. Так Антиох сократил армию неприятеля и начал осаду Утики, заняв параллельно ещё несколько финикийских городов. Гасдрубал же тренировал ополчение. У карфагенянина и его союзника Сифакса было около 80 000 пехоты и около 15 000 конницы. Антиох начал переговоры с карфагенянами, которые использовал для разведки. Выяснив всё о лагерях противника, Антиох поджог вражеские лагеря ночью, лишив противника огромной части его армии. Гасдрубал попытался взять реванш в бою, восполнив потери. Однако в произошедшей в том же года битве на Великих Равнинах закалённые ветераны боёв в Иберии разбили новобранцев Карфагена. После этого у города не оставалось своих сил и он был вынужден отозвать Ганнибала из Галлии.
Антиох же, перезимовав, отправил Массиниссу на захват Цирты, где находился Сифакс, продолжил осаду Утики, захватив ещё несколько городов. После битвы под стенами города, Массинисса пленил Сифакса и Цирта сдалась без боя. Таким образом царевич Восточной Нумидии стал царём всей Нумидии. Ганнибал же в 207 году до н. э. высадился в Африке. Дабы он смог подготовиться к битве, карфагенский совет начал переговоры. Однако Антиох увидел, что карфагеняне не стремятся заключить мир вообще, не говоря про приемлемые условия. Видимо ожидали помощи от Ганнибала. Если бы он уничтожил войско спартанцев, то мир мог бы быть весьма почётным для Карфагена.
Встреча Антиоха и Ганнибала
В конце 207 года до н. э. армии Ганнибала и Антиоха встретились около города Зама. Спартанцы имели в своём расположении 18 000 фалангистов, 7 000 туреофоров и лучников и 10 000 кавалеристов. Карфагеняне же располагали 35 000 пехотинцев и 3 000 конников. На стороне лакедемонян были нумидийские всадники, возглавляемые Массиниссой. У финикийцев же было 80 боевых слонов. Однако они были плохо подготовлены. В добавок Антиох, благодаря опыту Ксеркса III знал, как бороться с этими восточными и южными вундерваффе. Наглядного преимущества никто не имел. Перед битвой Антиох и Ганнибал встретились и между ними завязался диалог. Достоверно не известно, о чём они говорили. У античных и современных историков есть разные версии на этот счёт. Кто-то утверждает, что Ганнибал, полностью уверенный в своей победе, предложил Антиоху мирно уйти и мирно окончить войну. Другие уверенны, что более молодой, крайне амбициозный и самоуверенный спартанец предлагал здесь и сейчас же сдаться карфагенянину. Впрочем эти мнения — плоды тех, кто пытался очернить Ганнибала или Антиоха . В наше время популярна теория, что этим двум благороднейшим и достойнейшим людям своих государств захотелось просто…поговорить друг с другом. Не как враги или полководцы, а как просто люди, стоящие друг-друга.
Бой начали карфагеняне, послав вперёд конницу. Спартанцы, как не странно, отбили атаку и бросились преследовать, скрывшись за горизонтом. Численное превосходство оказалось за Ганнибалом, который послал вперёд слонов. Однако осведомлённый Антиох послал против них 1000 лучников с огненными стрелами. Всего 80 животных против такого количества огненных снарядов (хотя для слонов скорее иголок) Заставили огромных монстров повернуть обратно и помять ряды карфагенской конницы. Те же, что добрались были обращены вспять сариссами. И всё же Ганнибал ударил таки по фаланге. Воины Карфагена сражались отчаянно, ломая пики греков голыми руками. Результат битвы был абсолютно не ясен. Но тут из преследования вернулись кавалеристы Антиоха под командованием Массиниссы и всё решили в пользу своей стороны. Поражение Ганнибала было разгромным. Под Замой остались 10 000 его воинов, множество слонов а также его бессменный командир конницы Магарбал. И ходя Карфаген был сломлен, сил осаждать его или тем более взять у Антиоха не было.
Битва при Заме 207 года до н. э.
Конечно, у Спарты были силы, чтобы окончательно уничтожить Карфаген и малейшие упоминание о нём. Однако что-то остановило спартиатов. Аякс I был ярым сторонником войны до полного победного конца, однако его остановил Клеомен III. Царь из династии Агиадов был против уничтожения города-государства с такой богатой историей и с такими героями, как Баркиды, заслуживающими уважения. Так или иначе, царя за мир поддержали Набис и Антиох. В итоге, к недовольству Аякса, между спартой и Карфагеном был заключён мир. Условия были таковы:
- Карфагену запрещается иметь военный флот больше 10 кораблей;
- Карфагену остаются его территории в Африке, вплоть до Нумидии и земель западнее;
- Карфагену запрещается вести самостоятельно внешнюю политику без дозволения Спарты;
- Карфаген выплачивает контрибуцию в размере 10 000 талантов серебра в течении 50 лет;
Условия были тяжкими, но необходимыми, дабы Карфагенское государство могло продолжить своё существование. Ганнибал, во время спора в совете, собственноручно выволок того, кто настаивал на продолжении войны. Несмотря на то, что условия были приняты, карфагенскому полководцу удалось получить разрешение выплачивать контрибуцию по частям. Изюм третьего же пункта был в том, что Карфаген не мог просить на разрешения на внешнеполитические действия. Только если Спарта сама скажет: «Фас!»
Окончание Войн дуумвирата
Победа над Карфагеном не окончило войны, что вёл Великий дуумвират. Аякс I был недоволен тем, что Карфаген не был разрушен, а его земли подчинены Спарте. Хотя больше всего царь, грезивший превзойти Агиса III Великого, был разочарован тем, что это не он поставил точку в войне с Карфагеном. Этой чести был удостоен «выскочка, который всю Галльскую войну и кампанию Ганнибала просидел в своём помпезном доме». На самом деле, Антиох тогда был в Персии, где не только участвовал в улаживании очередной ахеменидской распри, но и изучал воинское дело Востока (в том и числе и борьбу со слонами). Гордому и тщеславному Аяксу совсем не хотелось признавать чьи либо заслуги, кроме своих. Поэтому он отодвинул от себя Набиса, стараниями которого удалось избежать гибели всей армии в Галлии. С Антиохом было крайне трудно проделать тоже самое, так как все его действия в Иберии и Африке были его собственной инициативой. Но и на него царь нашёл управу, принизив его заслуги до «мальчика на побегушках». На этой почве Аякс I окончательно рассорился с Клеоменом III, терки с которым у него уже начались из-за заключения мира с Карфагеном.
Дабы доказать, что все новые приобретения и победы — его и только его заслуги, он отправился воевать на Иберийский полуостров, дабы покорить его полностью. В непосредственной власти у спартанцев (именно спартанцев, а не Спарты) находились лишь прибрежные земли Восточной части полуострова. Все остальные земли принадлежали местным союзникам (иберам и кельтиберам) отношения которых к Спарте держалось исключительно на дружеских или мирно-нейтральных отношениях с Антиохом. Прибыв в Иберию, царь быстро начал наводить свои порядки, чем настроил против себя всех союзников, собранных Антиохом. Так что и повода для войны искать было не надо. Предательство иберийских союзников — одно из самых чёрных и позорных пятен в истории не только Первого дуумвирата, но и всей Спарты. Несмотря на то, что Аякс одерживал решительные победы на племенами, его политика по отношению к поверженным не отличались дальновидностью. Племя, оказывавшее сопротивление, подвергались жестокому геноциду. Даже если сопротивлявшиеся осознавали ошибочность своих действий и просили о пощаде, то не получали ничего, кроме смерти и разрушений. Кровь потекла рекой, что даже в Греции и Карфагене были в ужасе. Эта война показывает, чем был Аякс без таких людей, как Клеомен III, скончавшийся в 202 году до н. э., или Набис.
Впрочем учёные считают, что проблема не в недальновидности Аякса, а его амбиций, которые начали затмевать ему разум. Впрочем в безумии царя заставляют усомниться следующие событие: Аякс I узнал, что его верные воины вовсе не по добродетели скинулись на восстановление Галлии и Иберии, а «крышевали» всё у местного населения, что могло принести прибыль. О том, как же царь, который был не светоч в экономике и финансах, прознал про то, история снова умалчивает. Разумеется, это породило массу теорий от банального стукачество, до чудесного прозрения, а то и притворства царя доселе. Но вот что точно известно, так это то, что царь планировал сделать дальше: распять самых зажиточных из «банкиров», конфисковать все их деньги, а их лавочки прикрыть. Это выводить на теорию о безумстве, царя, который не просто оторвался от своих поданных, но и вообще потерял какое-либо чувство реальности. Зато результат этой истории оказался вполне себе реалистичным и закономерным. Ночью высокие военачальники ворвались в палатку царя и убили его. Если бесконечные и уже бессмысленные войны спартиаты ещё были готовы терпеть, из-за уважения к Аяксу, как к царю (и то с большой неохотой и через «не могу»), то попытку лишить их «законного и незаконного» права пожинать плоды их же побед лакедемоняне не собирались ему спускать с рук.
Так было покончено не просто с царём Аяксом I, пережившего своего коллегу по дуумвирату на два года. Было покончено с Великим дуумвиратом, с его войнами, а главное — с прошлыми устоями, о лидирующем во всех ролях государстве. Аякс I и Клеомен III были последними правителями Спарты «старой закалки». Последний хоть и был более прогрессивным и грамотным, но тоже не мог расстаться с устоявшейся ролью государства, как бесспорного лидера. Запрет на легальный оборот средств и ограничения земли до 5 клеров не могли не раздражать спартиатов, когда тенденции к «легализации бизнеса» назрели уже давным-давно. К тому моменту уже и греки в удалённых концах страны не чувствовали себя сколь-либо обязанными спартиатами, что означало сепаратизм. Да и эллинские ветераны, буквально выброшенные после пользования, не сидели смирно. Своим приемниками Первый дуумвират передал не только большую и богатую страну. Новые цари получили в буквальном смысле бомбу, которая взорвалась, едва перейдя к следующему владельцу. Теперь уже от новых царей зависело, что будет с Державой? Останется она единой или уподобится Классической Греции с её полисной анархией?
Однако велики и заслуги дуумвирата. Благодаря Аяксу I у государства была проторегулярная армия и новые земельные приобретения. Клеомен III выстроил неплохую государственную машину, которая ещё долго будет сохранять рабочую форму и выручать Державу в критических ситуациях. Казна государства была полна, как никогда. Всё её сколь привилегированное сословие было сказочно богато. Оставалось лишь легализовать его применение. Да и численность самих граждан резко выросла. Согласно переписи 193 года до н. э. численность граждан-гомеев составляла аж 23 000 человек. Великий дуумвират и по сей день остаётся величайшим тандемом правителей за всю историю.
Примечания
[1] Тот самый Набис из РИ.
[2] В этой АИ спартанцы не заключали союза с Сагунтом. В РИ он был союзником Рима. Однако вокруг этой темы существует множество вопросов. Неизвестно, когда он таковым стал. Да и по договору римлян с Гасдрубалом он, по-хорошему, должен был оставаться в сфере с Карфагеном. Муть одна, да и только.
[3] Вообще-то спартанская осторожность отнюдь не моё изобретение. Спартанцы и в РИ были весьма осторожны и не любили воевать без особой нужды. Один из блестящих примеров: в 378 году до н. э. Агесилай II во время вторжения в Беотию столкнулся со Священным отрядом из Фив. Прикинув потенциальные потери, спартанский царь предпочёл уклониться от боя.
[4] По похожему сценарию происходила битва при Харцхорне в 235 году н. э. в РИ. Римлне там, как и Тевтобургском лесу попали в засаду германцев, но не только дали достойный отпор, но и уничтожили почти всех нападавших. Кто сказал, что древние германцы были непобедимы.
[5] Так древние греки называли Британию.
[6] Этот персонаж отличается от своего реального альтер эго. Как минимум, он не царь, а значит не подвержен влиянию придворных. Также этот Антиох более ответственен. Кто спросит с царя за поражение? А вот с военачальника, хоть и потомка царского фаворита, ещё как спросят. В общем аишный Антиох будет получше своего двойника из РИ, как полководец.
[7] Во время Пунических войн в РИ ребятам с этим именем часто не везло.
