Вселенная Красного Адмирала– «силы тяжкие» ВМС РККА.

Продолжение статьи "Вселенная Красного Адмирала — легкие силы ВМС РККА"

Легкие крейсера

Первыми легкими крейсерами ВМС РККА стали заслуженные «старики» «Аврора» (на Балтике) и «Коминтерн» (бывший «Память Меркурия») на Черном море. Увы, основным назначением этих крейсеров стали отнюдь не лихие рейды по коммуникациям врага и не разведка боем. Теперь их уделом стало обучение молодежи, приходящей на флот, ну а на случай войны на кораблях подготовили изрядные минные хранилища. Поэтому и «Аврору» и «Коминтерн» следует рассматривать не как крейсера, а как гибрид учебного корабля с минным заградителем. Основным критерием выбора этих кораблей стало их относительно приличное  техническое состояние, а также наличие систершипа, с которого можно было снимать узлы и оборудование для ремонта. Увы, в 20-е годы такой «каннибалистический» подход был более чем оправдан – средств молодой Стране Советов не хватало ни на что.

Но как только появились финансовые возможности, немедленно встал вопрос об усилении флотов крупными боевыми кораблями. Фактически, в составе ВМС РККА оставался один-единственный боеспособный корабль крупнее эсминца – линкор «Петропавловск». На Черном море, увы, дредноутов не осталось, а балтийская «Полтава», после самого тесного общения с главным калибром кайзеровских линейных кораблей при Моонзунде  (подробнее – тут https://alternathistory.ru/nu-ochchchen-alternativnyi-moonzund) требовала весьма основательного ремонта.
Поэтому решено было достроить наиболее технически готовые «Светланы» — собственно «Светлану», «Адмирала Нахимова» и «Адмирала Лазарева» Впрочем, по мере составления смет, стало ясно, что денег хватит пока только на два крейсера, и «Лазарева» законсервировали. Ну а «Нахимова», превратившегося в идеологически правильную «Червону Украину»  и «Светлану», ставшую «Профинтерном» и достроили практически по первоначальному проекту и ввели в состав действующего флота соответственно в 1927 и 1928 годах. Эти крейсера обычно считаются однотипными, но все же следует иметь ввиду что черноморский и балтийский проекты «Светлан» имели некоторые, впрочем, малозначимые различия – черноморская «Червона Украина» была слегка тяжелее, чуть лучше бронирована палуба и хуже – рубка, на пол-узла ниже скорость…

Как это ни удивительно, но в 1927-28 гг когда эти крейсера вошли в состав флота, они имели едва ли не лучшую в мире крейсерскую ПВО. На крейсерах стояли 9 (на «Червонной Украине» — 8) 75-мм зениток образца 1928 года. Вообще говоря это была всего лишь 75-мм пушка Канэ, установленная задом наперед на станок Меллера, приспособленный для стрельбы по воздушным целям – зато каждое орудие снабжалось комплектов принимающих циферблатов, телефоном и системой звонковой сигнализации! Мало какой крейсер в те времена мог похвастать 8-9 стволами 75-мм зениток с индивидуальным управлением огнем:)))

В 30-е годы крейсера неоднократно модернизировали, в основном усиливая зенитную артиллерию. В 1942 году оба этих крейсера, несмотря на явное их устаревание,  находились в составе флота.
Увы – первые корабли этого класса стали в ВМС РККА последними — в дальнейшем легкие крейсера для нужд отечественного флота не строились. Правда в 1935 г в защиту легких крейсеров высказывались очень многие, тем более что имелась возможность купить проект хороших итальянских кораблей или даже и вовсе построить крейсера в Италии. Но УВМС в общем-то верно предположило, что эпоха рейдерства одиночных кораблей на коммуникациях противника уже прошла. Для выполнения функций скаутов при эскадре лучше подойдут лидеры, тем более что их главный калибр, в отличие от легких крейсеров можно сделать универсальным (не сейчас – так в перспективе) и лидеры ничуть не хуже КРЛ придадут устойчивость операциям легких сил флота. Было принято во внимание и то, что мировое кораблестроение вовсю развлекалось строительством быстроходных вашингтонских десятитысячетонников с 203-мм артиллерией, которым любой легкий крейсер будет на один зуб. И чтобы быстро удрать от тех же итальянских «Тренто» необходима не менее чем 38 уз скорость, придать которую легкому крейсеру было практически невозможно.

Линкоры

Жестокие катаклизмы первой мировой войны и последующей за ней войны гражданской нанесли непоправимый ущерб линейному флоту Российской империи. Из 7 введенных в строй дредноутов 2 погибли в битве у Моонзунда, один стал жертвой несчастного случая или диверсии, один лежал на дне Цемесской бухты и еще один – ржавел в Бизерте. В распоряжении Советского правительства осталось всего 2 дредноута – «Петропавловск» и «Полтава», причем «Полтава» была изрядно повреждена (хотя и далеко не столь фатально, как представлялось сразу после боя). Что же до великолепных линейных крейсеров типа «Измаил» чьи корпуса чудовищными кашалотами чернели над грудами мусора заброшенных достроечных стенок… Увы, проклятый царский режим их так и не достроил, и теперь надежды на ввод их в строй были самыми иллюзорными – хотя варианты их достройки по усовершенствованным проектам рисовались энтузиастами в великом множестве.
Все это заставило УВМС чрезвычайно бережно относиться к оставшимся в его распоряжении дредноутам. Оба капитал-шипа были модернизированы по одной и той же программе – причем большая часть модернизации проводилась «без отрыва от производства» — весной корабли уходили в море, а поздней осенью, когда трескучий мороз возвещал о прекращении навигации – вставали к достроечной стенке.

За счет использования турбин и котлов «Измаилов» значительно обновилась ходовая – теперь номинальная мощность ГЭУ достигала 49 500 п.с. Скорострельность 305-мм главного калибра довели до 2,5-3 выстр/мин, но впоследствии, увеличив угол вертикальной наводки до 40 град добились увеличения дальнобойности штатным снарядом до 161 кбт. Были установлены КДП для главного и противоминного калибра и централизованное управление огнем. Башни ГК снабдили собственными дальномерами. Вместо 25 мм брони средней палубы настелили 75 мм цементированные плиты (увы, скосы оставили как  было – 50 мм) – но зато на большей площади палубы совокупная толщина брони достигла 112,5 мм. ПТЗ усовершенствовали, путем «накладки» булей – причем форма булей оказалась столь удачна, что осадка линкоров даже уменьшилась, а скорость упала всего на пол-узла.

Постоянно совершенствовалась зенитная артиллерия и к началу 1942 года каждый линкор имел по 6*1-88-мм орудий, 16*1-40-мм (на Октябрьской революции – 12*2-40-мм) автоматов и по дюжине 20-мм «спарок» «эрликонов». В таком виде дредноуты «Октябрьская революция» и «Парижская коммуна» представляли собой весьма грозную силу, если конечно в эскадре противника не будет 356-мм/406-мм линкоров…

В связи с тем, что внезапно зашевелившаяся Турция поставила свой «Явуз Султан Селим» на капитальный ремонт в 1929 г решено было перебросить «Парижскую Коммуну» на Черное море. В результате на Черном и балтийском морях сформировалось по одной эскадре в составе одного линкора и одного легкого крейсера – «Октябрина» и «Профинтерн» на Балтике и «Коммуна» с «Украиной» на ЧМ.
Разумеется, по мере индустриализации и общего развития экономики СССР никак не мог удовольствоваться наличными линейными силами. Предэскиное творчество не утихало с начала 20-х годов, но всерьез к проектированию линкоров приступили в конце 1935 года. Попытка создания наиболее мощного в своем классе корабля требовала разрешения тысяч проблем и противоречий, ТЗ постоянно дополнялись и пересогласовывались, проекты рассматривались и отклонялись, возвращались на доработку и инженеры ночевали около своих кульманов. Но в 1938 году проект гигантского двадцативосьмиузлового линкора с 9 – 406-мм орудиями и 375 мм бронепоясом был практически готов и, казалось, бы, закладка состоится уже вот прямо сейчас, но…
…Не состоялась.
Увы, но промышленность СССР была еще категорически не готова к Большому Рывку – задуманному Правительством строительству четырех исполинских повелителей океанов. До сих пор не существовало ни одной артсистемы для линкоров – даже чудовищная 406-мм пушка, работы по которой продвигались успешнее всего, покамест существовала в виде заготовок для опытного орудия – а по калибрам 152 и 100 мм дела обстояли еще хуже. Бронезаводы, сжирая сотни миллионов рублей инвестиций, наращивали выпуск брони всех видов, выполняя и перевыполняя одно социалистическое обязательство за другим – но достигнутые ими результаты выглядели смешно и жалко в пересчете на десятки тысяч тонн  потребностей  линейных сил. Было совершенно ясно, что предусмотренную проектом «пятнистую» бронезащиту (главный бронепояс содержал броню аж пяти толщин) бронепромышленность в ближайшую пятилетку не осилит. Производство ГТЗА в Харькове работало в три смены, но не справлялось даже с текущими заказами, а новые производственные мощности еще не были даже выведены на «0». Да что там говорить – гигантские эллинги для строительства линкоров (по 2 на Черном и Балтийском морях) еще не были готовы и оснащены всем необходимым оборудованием.
Но все это не остановило бы ни УВМС ни, тем более, Сталина. Стране не впервой было рваться из сил к, казалось бы, заведомо недостижимым целям. И все же в этот раз решили, что овчинка все таки не стоит выделки. Дело в том, что итоги трех лет разработок так до конца и не удовлетворили ни моряков, ни проектировщиков. Недавние испытания показали, что ПТЗ системы Пульезе, предусмотренная для линкора, вовсе не такая непробиваемая, как это декларировали итальянцы, а на более эффективную американскую вот так вот запросто перейти не удастся – ибо «американка» была существенно тяжелее. В ходе проектирования зенитное вооружение как-то незаметно усохло до совершенно неприличных 4*2-100-мм и 8*4-40-мм стволов — потом опомнились, но дело было уже сделано. Защита рулевых приводов вне цитадели оставляла желать лучшего. Скорость в 28 узлов все же не удовлетворяла ожидания моряков. Дальность плавания была избыточна для Черного и Балтийского морей, но совершенно недостаточна для ТОФ и уж тем более для Северного океана.
Приняв во внимание все вышеперечисленное, руководство страны, поколебавшись, решило в очередной раз отложить закладку до устранения всех накопившихся замечаний к проекту. Вроде бы по отдельности каждое из замечаний и не было таким уж  сложным, но проект 23  и так уже был предельным, любые улучшения давались проектировщикам очень и очень тяжело… Проект 23бис, разработанный в 1939 г отклонили. И только в 1940 году был готов проект 23НУ, удовлетворивший всех.

Но мир уже сотрясали залпы новой войны, и некогда было реализовывать амбициозные программы – нужно было срочно достраивать то, что еще не было достроено и готовить страну к войне. Все же два линкора проекта 23НУ были заложены в конце 1940 г – один на Балтике, второй на Черном море.  Но их строительство велось по остаточному принципу, и к 11 мая 1942 г техническая готовность головного балтийского «Советского Союза» не превышала 9%, а черноморской «Советской России» — 12% (Николаев был меньше загружен строительством кораблей других классов, так что темпы строительства там оказались выше), так что с началом войны оба едва начавших обрастать листовой сталью остова были тут же законсервированы и к вопросу о целесообразности их достройки вернулись уже только после войны.

Авианосцы.

Многочисленные источники утверждают, что первым советским авианосцем стало перестроенное учебное судно «Комсомолец», но это конечно же неверно.  «Комсомолец» был, по сути опытным кораблем, на котором проверялись технологии авианесущих кораблей и палубной авиации – но не более того. В 1928 году на корабле настелили более чем 100-метровую полетную палубу и тогда же впервые отечественный самолет совершил посадку на корабль. Эта честь выпала махонькому У-1

В период с 1928 по 1932 год шла отработка технологий посадки и взлета. Был разработан аэрофинишер, также была осознана необходимость высокой скорости авианесущего корабля – быстро двигаясь против ветра, корабль добивался минимальной дистанции разбега базировавшихся на нем самолетов. На «Комсомольце» установили первый опытный экземпляр самолетоподьемника. Тем не менее «Комсомолец» ни в коей мере не следует считать авианосцем – на корабле не было ангара (самолетоподьемник опускал самолет в помещение на нижней палубе – но несмотря на то, что для расширения последнего было сломано несколько продольных переборок места едва хватало чтобы выгрузить один единственный самолет. Также на корабле отсутствовали какие-либо хранилища топлива (кроме бочек на верхней палубе) и авиационных боеприпасов.
В 1932 году заместитель народного комиссара по военными и морским делам Адриан Иванович Непенин разменял уже шестой десяток и, имея слабое здоровье,  отошел от дел (давали о себе знать раны, полученные при Моонзунде) Но именно его привязанность к авиации, помноженная на совершенно неуемную энергию придали первоначальный импульс исследованиям возможностей базирования самолетов на корабли и он же разработал концепцию использования палубной авиации, впоследствии надолго укоренившуюся в ВМС РККА. Таким образом, именно Непенин может считаться отцом отечественных авианосцев несмотря на то, что первый из них был заложен уже после того, как Адриан Иванович отошел от дел.
Интересно будет вкратце описать указанную концепцию. Непенин полагал главной морской силой современности и будущего тяжелые артиллерийские корабли. Он вполне допускал, что самолеты могут со временем стать опасными таким кораблям, но основную угрозу он видел в многомоторных бомбардировщиках, которые могли бы с большой высоты сбрасывать тяжелые бронебойные бомбы, способные пробить бронепалубы линкоров. Естественно, базировать такие бомбардировщики на авианосец было бы невозможно – для этого они были слишком велики. Что же до относительно небольших торпедоносцев, которые вполне могли бы разместиться на корабле, то адмирал полагал их атаки опасными только для кораблей, не прикрытых истребительной авиацией. Непенин писал, что низко и медленно летящие торпедоносцы, обремененные чудовищным весом торпед, станут легкой добычей палубных истребителей.
Поэтому авианосец считался необходимым элементом эскадры тяжелых артиллерийских кораблей – но именно как защита от воздушного нападения врага. Основная его задача заключалась в обеспечении противовоздушной обороны эскадры – в море и у вражеских берегов корабельные истребители должны прикрывать флот от тяжелых бомбардировщиков и торпедоносцев противника. Вторая задача палубной авиации виделась в осуществлении дальней разведки. Единственной же формой борьбы палубной авиации с кораблями противника должна была стать…противолодочная война.
Дело в том, что подводные лодки тех времен представляли собой, по сути, ныряющие корабли – они обычно несли дежурство в надводном положении и погружались только ввиду неприятеля. Естественно, что самолет, заметивший патрулирующую подводную лодку, поможет эскадре выбрать такой курс, при котором она не будет перехвачена последней. Также на маневрах, регулярно проводимых флотом, было выявлено, что подводная лодка, занявшая перископную глубину может быть наблюдаема с самолета. Т.е. даже погрузившаяся и изготовившаяся к атаке ПЛ может быть обнаружена с воздуха и уничтожена миноносцами  и лидерами.
Ретроспективно оценивая теорию Непенина можно сказать, что Адриан Иванович трагически недооценил возможности ударной авианосной авиации (он вообще отрицал необходимость последней) но зато смог предвидеть тактику действия эскортных авианосцев второй мировой войны. Вот так и родился весьма самобытный облик отечественного авианосца.
УВМС, сформировав 2 эскадры (в составе линкора, легкого крейсера и нескольких эсминцев в каждой) на Черном и Балтийском морях пожелало придать им боевую устойчивость для действий в море и у вражеских берегов. Поэтому решено было ввести в состав каждой эскадры по одному малому авианосцу. Но увы – строительство таких кораблей с нуля было нашей экономике покамест не по силам, а подходящая «заготовка» имелась только на Черном море – недостроенный легкий крейсер «Адмирал Лазарев».
Несмотря на то, что крейсер находился в состоянии достаточно высокой технической готовности перестройка его в авианосец заняла почти 5 лет – работы начались в самом начале 1932 года, а в состав Черноморского флота корабль вошел только в конце 1936 г. под названием «Красный Кавказ».

На корабле удалось разместить восемнадцать самолетов – дюжину истребителей, в роли которых выступал «оморяченный» вариант И-15 и шестерку разведчиков – переделанных под палубное базирование Р-5. ГЭУ оставили почти без изменений, лишь слегка модернизировав и получив прибавку в 5 тыс п.с. к номинальной мощности. Для придания должной устойчивости узкому и длинному корпусу легкого крейсера, его снабдили булями, что привело к падению скорости на 2 узла. Авианосец оснастили двумя самолетоподьемниками, катапульт же на корабле не было вовсе.

В целом создание такого корабля должно рассматривать как очень большое достижение советского кораблестроения. В рамках своего ТЗ «Красный Кавказ» вполне отвечал возлагаемым на него задачам. Разумеется, корабль имел и ряд недостатков, связанных как сложностью компоновки (нелегко было разместить ангар и хранилища на корпусе КРЛ) так и с непродуманностью некоторых решений, например — большую задымляемость полетной палубы, несмотря на то, что дымоходы и трубы были выведены за габарит последней. Но все же «Красный Кавказ» стал полноценным боевым кораблем.
Следующий проект советских авианосцев (проект 71) начал разрабатываться еще в 1935 году, но был серьезно переработан  по результатам эксплуатации «Красного Кавказа». Корабль при водоизмещении 11800 тонн получил ГЭУ новейшего лидера «Киров» (100 тыс п.с. номинала и 110 тыс при форсировке) скорость в 32 узла и совершенно фантастическую по тем временам дальность плавания в 8000 миль экономическим ходом. Естественно, такая дальность проектировалась с расчетом на Северный и Тихоокеанский театры.
Авианосец защитили 50-мм бронированием палубы и борта. Вооружить предполагали восемью 88-мм зенитками и таким же количеством двухствольных 40-мм автоматов. Однако уже в процессе постройки, после заключения пакта Молотова-Риббентропа, когда СССР внезапно получил доступ к огромному количеству германских военных технологий, наши военспецы буквально влюбились в стабилизированную двухорудийную 105-мм установку SKC/33. Проект 71 был переработан (получил наименование 71И) и получил на вооружение целых 8 таких установок.

Поскольку было ясно, что эпоха бипланов заканчивается и им на смену идут куда более тяжелые монопланы с большей длиной разбега на авианосец было установлено 2 катапульты

Авиагруппа должна была насчитывать 30 самолетов, в том числе 10 разведчиков и 20 истребителей. Но к моменту ввода авианосцев в строй (конец 1941-1942 гг) и Р-5 и И-15 уже считались устаревшими, а новых самолетов не было. Ранее для морской авиации было выпущено 50 Р-5Т (торпедоносец), которые могли выполнять не только разведывательные функции, но и нести малую торпеду или большую бомбу, а так же примерно сотня И-15. Именно ими первоначально и были укомплектованы оба корабля. Обновление авиагрупп произошло только во второй половине 1943 года – к этому моменту был разработан и адаптирован для нужд ВМФ отличный фронтовой истребитель Ла-5ФН, получивший во флоте приставку (п) — палубный. Поскольку палубных истребителей по определению не могло быть много, в данной модификации использовались дефицитные материалы, позволившие снизить вес самолета более чем на 100 кг. В результате этого, и кое-каких иных нововведений Ла-5ФН(п) имел длины разбега всего чуть более 200 м  — как показали испытания, если авианосец двигался на полной скорости, он вполне способен был взлетать с палубы даже без помощи катапульты.   А вот разработка палубного разведчика/штурмовика что-то не заладилась, так что с конца 1943 года авиагруппа каждого корабля состояла из 30 Ла-5ФН(п)

В середине 1937 года заложили 2 таких корабля – один на Балтике («Михаил Фрунзе»), а второй («Василий Чапаев») – на новом гигантском судостроительном заводе в Молотовске,  для комплектования будущей крейсерской эскадры Северного флота. Следует сказать, что практически все механизмы для «северного» авианосца создавались конгломератом балтийских заводов и переправлялись в Молотовск посредством Беломорканала и далее – несмотря на огромные инвестиции в северный судостроительный завод (по проекту он один должен был соответствовать ВСЕМ заводам Балтики), в 1937 г. новый гигант еще только начал обретать свою промышленной мощь.

Тяжелые крейсера.

Идея тяжелого крейсера в СССР родилась, когда стало ясно, что СССР в обозримом будущем не сможет построить линкоров столько, чтобы их хватало для решения всех задач, возлагаемых на тяжелые артиллерийские корабли.
Изначально предполагалось, что тяжелые крейсера должны решать любые вопросы кроме боя с линейными кораблями противника. Для этого следовало создать корабль, которому разрешенный вашингтонским договором 203-мм десятитысячник стал бы законной добычей. УВМС и сформировало ТЗ такого корабля –18-21 тыс. тонн,  9 254-мм орудия  при 140-мм бронепоясе и 80-мм палубе.
Все испортили европейские «недолинкоры». Сначала прошли слухи о том, что  Германия заложила серию карманных линкоров с шестью стволами 280-мм калибра – в ТЗ немедленно поменяли ГК на 6 305-мм орудий и стали размышлять о том, как бы забронировать двадцатитысячетонный корабль от 280-мм снарядов. Но тут (опять же из Германии) дошли слухи о закладке новых кораблей водоизмещением в 26,5 тыс. тонн с 9 280-мм орудиями, а из Франции – о «Дюнкерках» в 30 тыс тонн… ТЗ в очередной раз поменяли – теперь от тяжелых крейсеров хотели способности противостоять немецким «Шарнхорстам». В результате стандартное водоизмещение нашего тяжелого крейсера (проект 69) выросло аж до 35 240 тонн, бронепояс – до 250 мм а суммарная толщина палуб – до 120-мм. Корабль должен был нести 3*3-305-мм орудия рекордных характеристик, а также 4*2-152-мм и 4*2-100-мм орудий и 6 четырехствольных гнезд 40-мм автоматов. Чтобы с успехом громить вражеские крейсера, предполагалось сообщить крейсеру скорость свыше 33 узлов – это должна была сделать новая трехвальная ГЭУ, каждый ГТЗА которой имел бы номинальную мощность в 70 тыс п.с. а при форсировании – на 10% больше. Решить столь сложную задачу вызвалась известная «Броун Бовери» (филиал английской ВВС в Швейцарии). К работе над обводами корабля привлекли итальянцев – УВМС хотело получить 33 узла без форсировки машин.
Два таких тяжелых крейсера были заложены в Молотовске, в мае-апреле 1938 года. И это было весьма необычно – крупнейшие корабли СССР строились на заводе…которого еще не существовало!
Все дело в том что СССР был «счастливым» обладателем аж 4 изолированных друг от друга морских театров. Сильнейшая кораблестроительная промышленность располагалась на Балтике, а черноморская лишь немногим ей уступала. Но это были моря «не-войти-не-выйти» — малейшие дипломатические осложнения автоматически приводили к тому, что и Босфор и Скагеррак с Каттегатом оказались бы надежно заперты от всяких посягательств советского флота. Дальний Восток на то и был дальним, что располагался слишком далеко от промышленных центров. Фактически, на Дальнем следовало сперва создать его собственный промышленный центр и уже на его основе развивать судостроение. Но это была задача не сегодняшнего дня. А вот север…
С севера крейсерские эскадры могли уходить в штормовую Атлантику, и даже могучему Ройал Нэви пришлось бы считаться с такой угрозой. И с севера же можно было (по Севморпути) всегда перебросить крупные силы на поддержку Тихоокеанского флота, возникни в этом такая потребность. У тяжелых кораблей ТОФа (которые пока предполагалось строить на Балтике) отпала бы необходимость бегать вокруг всего света в родной Кронштадт на капремонт… И потому решено было, что центром судостроения СССР станет Молотовск. Сметная стоимость строительства огромного завода, который должен был один превзойти всю мощь балтийский производств, превосходила 2,4 млрд. руб.
Это была воистину стройка века. К созданию будущего судостроительного гиганта приступили только в 1935 году, и создавали завод (и город вокруг него) практически на пустом месте. На тяжелых крейсерах кипела работа, а эллинги достраивались вокруг их корпусов и тут же росли как на дрожжах опутанные строительными лесами цеха и мастерские. А рядом, как  грибы после дождя лезли из земли улицы новых кварталов взявшегося из ниоткуда города… Нечто подобное осуществлялось и в царской России, там тоже зачастую производство модернизировалось параллельно со строительством кораблей —  но таких масштабов ни в России ни в мире еще не знали.
Естественно, созданию крейсеров помогали чем только могли – Беломорканал, казалось, готов был выплеснуться из берегов от массы судов и барж, везущих машины, механизмы металл и броню – на север!
Сейчас много говорят о любви Сталина к проекту 69. Иосиф Виссарионович действительно отличался какой-то привязанностью именно к этому типу кораблей, но вероятнее всего эта любовь объясняется двумя причинами. Во первых — грандиозность стоящей задачи – создать два гигантских корабля, завод и город практически одновременно. А второе – эскадра тяжелых крейсеров Северного флота стала бы очень мощным политическим инструментом, и Сталин хотел как можно скорее получить в свое распоряжение этот инструмент. Что же касается кораблестроительной промышленности Балтики и Черного моря – их готовили под строительство новых линейных кораблей, закладка которых первоначально предполагалась все в том же 1938 году.
Как бы то ни было, строительство продвигалось тяжело. Даже через год после закладки  ТКР Ижорский и Мариупольский заводы не смогли еще освоить производство толстых цементированных бронеплит для главных броневых поясов  линкоров и тяжелых крейсеров. Ни одной артсистемы так и не было  –305-мм пушка все еще томилась на кульманах конструкторов, а башенная установка существовала исключительно в виде деревянного макета. Не было ни 152-мм, ни 100-мм орудий, да и четырехствольные 40-мм установки никак не давались отечественным конструкторам.
Поворотным моментом в судьбе тяжелых крейсеров стал пакт Молотова-Риббентропа. Уже в сентябре 1939 года советские делегации получили доступ к военным технологиями Третьего Рейха.

Эффект был поразителен. Все то, что отечественным конструкторам еще только предстояло разработать, у немцев уже было и всем этим можно было воспользоваться уже сейчас! Поведенные в октябре 1939 г. тактические игры показали, что перевооружение с 9 305-мм на 6 380-мм крупповских орудий качественно усиливают мощь наших кораблей

– немедленно последовал заказ на 6 башен Drh LC/34 c документацией по их производству (и башен и пушек). Разработка отечественной 152-мм артсистемы была остановлена, а конструкторские кадры, занятые ее созданием переброшены на другие проекты (в результате чего, кстати, исправно действующую универсальную двухорудийную 130-мм установку Б-2У удалось таки создать к 1944г). Конечно, немецкая 150-мм SKC/28  несколько уступала ТЗ, выданному УВМС на 152-мм пушку, но все же следовало иметь ввиду – в условиях отказа от строительства легких крейсеров 152-мм калибр был нужен только для ПМК тяжелых крейсеров и линкоров и только до тех пор, пока не удастся разработать надежное 130-мм универсальное орудие.

Но настоящим хитом стала 105-мм зенитная спарка SKC/33 – установка была стабилизирована в 3 плоскостях и имела централизованную систему наведения из постов управления зенитным огнем. В таком виде она существенно превосходила разрабатываемую 100-мм отечественную установку. В результате на тяжелых крейсерах не просто заменили 4 стомиллиметровые спарки на четверку  SKC/33, но и изыскали способ установить еще 2 такие установки, доведя общее количество 105-мм стволов до 12.

Естественно, что все вооружение мы получали в комплекте с документацией и консультациями германских специалистов, помогавших нам подготовить производство к выпуску приобретенных нами артсистем.
УВМС не побрезговало и германскими ПУС – в результате при выработке данных стрельбы для всех калибров учитывались дальность, скорость, курс цели, (поступавшие от всех дальномеров), а также сведения о  силе и направлении ветра, давлении воздуха и  степени износа ствола орудий. При этом данные о расчетных вертикальном и горизонтальном углах наводки для главного и противоминного калибра вырабатывались с коррекцией на продольную и  поперечную качку… Но тут надо воздать должное отечественными оружейникам – в СССР велась большая работа в этом направлении и ПУС тяжелых крейсеров вобрали в себя все лучшее из отечественных и германских разработок.
Тяжелые крейсера проекта 69 оснащались тремя директорами для управления стрельбой 380-мм и 150-мм артиллерией – на боевой рубке, башенноподобной «мачте» и на кормовой надстройке. Помимо этого имелось 4 КДП для управления стрельбой 105-мм зениток – эти же КДП могли выдавать данные для 40-мм установок. Про аналоговые компьютеры, многочисленные дальномеры и визиры, в том числе для управления стрельбой в условиях темноты или плохой видимости и прочее и прочее – впору писать отдельную статью (да еще и не одну)

Но не артиллерией единой… СССР смог получить очень важные технологии, разработка которых велась с запозданием или не велась вообще. Так, например, удалось закупить станочное оборудование для производства валов гребных винтов.
Настоящим клондайком казалась нашим военморам возможность ознакомиться с чертежами новейших германских кораблей, но… продемонстрированные германской стороной реальные ТТХ «Шарнхорста» повергли УВМС в шок. Предполагалось, что корабль имеет стандартное водоизмещение не более 26 500 тонн при котором установка бронепояса толще 250-мм представлялась невозможной. Аналогичное бронирование было принято и для проекта 69, а с учетом того что наш тяжелый крейсер предполагалось оснастить куда более мощной 305-мм пушкой, нежели германская 283-мм артсистема, то постановщики ТЗ и проектировщики полагали, что по совокупности ТТХ советский крейсер превзойдет «Шарнхорст». А теперь выяснилось, что стандартное водоизмещение германского линкора 31 552 тонны и толщина бронепояса составляет 350 мм – на 100 мм толще, чем предполагалось! УВМС немедленно потребовали перепроектировать корабль под 350-мм бронепояс, но это было возможно только путем катастрофического падения скорости при не менее катастрофической перегрузке – либо путем значительного уменьшения высоты бронеплит. Ни тот ни другой способ УВМС не устраивал…
В конце концов было найдено компромиссное решение. Высоту бронепояса оставили прежней, но его толщину довели до 305-мм. Дополнительный вес (порядка 1500 тонн) в известной мере удалось скомпенсировать благодаря широкому внедрению сварки в строительных работах (корпус «Шарнхорста» составлял всего 24,5% от стандартного водоизмещения, в то время как аналогичный показатель корпуса тяжелого крейсера проекта 69 достигал значения 34,9%). Конечно корпуса тяжелых крейсеров были уже в значительной мере сформированы, но даже и в этом случае использование сварки принесло очень существенную экономию. Даже с учетом перевооружения стандартное водоизмещение кораблей проекта 69 увеличилось всего на тысячу тонн…А вот переделки ПТЗ не понадобились – как выяснилось, наши корабли имели перед «Шарнхорстами» преимущество – ширина ПТЗ на крейсерах проекта 69 должна была составить 4-6 метров, в то время как у «немцев» этот показатель даже по миделю не превышал 4,5 метров.

Все вышесказанное повлекло существенные изменения относительно первоначального проекта, поэтому «онемеченный» проект получил номер 69И (иностранный).   
Все 6 башен ГК немцы с присущей им пунктуальностью поставили в 1941-начале 1942 года. Оба наших крейсера (несмотря на свое северное происхождение получившие названия двух мощнейших советских приморских крепостей – «Кронштадт» и «Севастополь») были спущены на воду в  1941 году.  Их строительство не прервали и после начала войны – и в 1943 году тяжелые крейсера вышли на государственные испытания, а в декабре 1943 («Кронштадт») марте 1944 («Севастополь») вошли в состав действующего Северного Флота СССР. Они стали единственными капитальными кораблями СССР, принявшими участие во Второй мировой войне.
В целом проект можно охарактеризовать как весьма удачный. «Кронштадт» и «Севастополь» по всем статьям превосходили как старые британские «Рипалсы» и японские «Конго» так и модернизированные итальянские «Чезаре» и даже новые французские «Дюнкерки». Немецкие «Шарнхорст» и «Гнейзенау» могли бы стать им ровней, но их перевооружение на 380-мм артиллерию так и не состоялось. Ряд экспертов считает «Кронштадт» вполне адекватным соперником для 380-мм британского «Куина» и даже «Худа» — меньшее количество орудий ГК в известной мере компенсировалось лучшим качеством примерно равной по толщине брони (СССР самостоятельно создал броню, чье качество как минимум не уступало лучшим современным зарубежным образцам, а «Куины» и «Худ» имели броню уровня ПМВ – т.е. прошлого поколения,  минимум на четверть уступавшую современной) . К тому же советские тяжелые крейсера имели куда большую площадь бронирования.  И даже дуэль с «Кингом Джорджем» или «Бисмарком» не являлась крейсерам проекта 69И смертным приговором, хотя по совокупности ТТХ линкоры, конечно, были сильнее. Безоговорочно превосходили «Кронштадт» разве что новые американские 406-мм линкоры, но перед «Вашингтонами» и «Дакотами» советский крейсер имел большое преимущество в скорости. Единственным кораблем, от которого «Кронштадт» не мог удрать но которому в артиллерийской дуэли был неспособен противостоять – куда более крупный линкор «Айова».
Однако же изначальная потребность в тяжелом, но относительно дешевом для массовой постройки корабле, способном успешно бороться  с вражескими тяжелыми крейсерами так и не была решена. Тяжелые крейсеры проекта 69И были безусловно выдающимися кораблями, но по сути они стали уже не тяжелыми, а линейными крейсерами, чье водоизмещение и стоимость вплотную приблизились к полноценным линкорам. А никаких иных проектов в СССР не было.
Поэтому, в 1939 году были начаты переговоры о приобретении тяжелых крейсеров проекта «Хиппер» и документации на них в Германии. Переговоры шли тяжело, и в 1940 году удалось добиться продажи только одного недостроенного крейсера «Лютцов».

Однако в 1941 году Германия пересмотрела свое решение – война затягивалась, и поставки из СССР имели очень большое значение…так СССР стал счастливым обладателем второго недостроенного тяжелого крейсера «Зейдлиц». «Лютцов», переименованный в «Петропавловск» вошел в строй Балтийского флота прямо перед войной – в 1942 году. А вот достройка «Таллина» (бывшего «Зейдлица») имевшего куда меньший процент технической готовности была на некоторое время прекращена – корабль воевал в качестве плавбатареи, и даже получил серьезные повреждения от германской авиации, но в дальнейшем, когда ситуация на фронте стабилизировалась, работы по его достройке были возобновлены и в конце 1945 года крейсер вошел в строй.

Надо сказать, что попытка классификации этих кораблей в составе советского флота вызвала нешуточный когнитивный диссонанс. В германском флоте (как и во всех остальных флотах) такие крейсера считались тяжелыми, но в СССР тяжелыми крейсерами были «Кронштадт» и «Севастополь» и приравнять к ним более чем вдвое меньший «Петропавловск» было решительно невозможно. С другой стороны, назвать корабль, чье стандартное водоизмещение превышало 15 тыс.тонн легким крейсером ни у кого язык не повернулся. В итоге «проект 83» (именно так обозначили в СССР «Лютцов» и «Зейдлиц») стал…просто крейсером, без приставки «тяжелый» или «легкий».

Ну и в качестве справочного материала – распределение кораблей основных классов ВМС РККА по театрам.

Примечание – хотелось бы отметить, что данная таблица характеризует принадлежность кораблей в тому или иному флоту, но не место, в котором они строились. Так, например, 4 лидера проекта «1» ТОФа построены были на Балтике. Так же не учтена «миграция» кораблей – в годы войны часть кораблей ТОФ перешла на СФ, а когда фашистская Германия была повержена, то эти корабли вернулись на Дальний Восток, но не одни, а вместе с эскадрой кораблей Северного Флота чтобы вместе принять участие в разгроме Японии. К сожалению, имеющаяся в распоряжении автора статистика в отношении малых тральщиков и морских охотников недостоверна и нуждается в уточнении, поэтому указанные типы кораблей в данную таблицу не включены.
P/S/P.S. Для легкой ностальгии…

 P.P.S  все фото, ТТХ и чертежи самолетов — взяты с http://airwar.ru