Статья с канала «Цитадель адеквата» на яндекс-дзене.
Есть мнение, что обезьяну в человека превратил труд. Это ещё Фридрих Энгельс придумал. Но мнение Энгельса на данный момент является устаревшим и непопулярным. Ибо «естественный отбор и мутации» — правильнее, а «ануннаки», как минимум, смешнее. Тем не менее, некую сермяжную правду в марксисткой концепции антропогенеза усмотреть можно. Для того, чтобы стать человеком, обезьяне пришлось основательно потрудиться.
Для понимания того, над чем конкретно пришлось работать обезьяне и какие препятствия ей понадобилось преодолеть, необходимо разобраться с понятием «человек». Как известно, человека делают человеком руки, речь и разум. Но как с позиций эволюционной теории, так и просто с точки зрения здравого смысла, нечто в этом наборе должно быть первичным, а соответственно, два других пункта — следствиями. И чтобы не тянуть долго, исходным условием являлись именно руки. Разум и речь пришли потом. Причём, появляются они очень поздно, — во времена, когда человек человеком формально уже стал. Так что это две совсем другие истории.
Руки были в начале. Ибо при создании человека естественный отбор работал в направлении приспособления к изготовлению и использованию орудий. Для того же, чтобы орудийная деятельность вообще возникала, руки уже должны быть. Предпосылки же для развития этой — не столь уж редкой в мире животных — идеи, для превращения орудийной деятельности из третьестепенной, в основную форму приспособления, требуются руки исключительных достоинств.
Итак. Что же, собственно, пришлось проделать обезьяне, чтобы нужные руки приобрести?
1. Древесный образ жизни. Прежде чем стать человеком, обезьяне нужно было ещё стать обезьяной. Потому что сначала она была белкой. А ещё до того, скорее, крысой. На картинке древнейший из известных приматов — плезиадапис, живший в начале палеогена. Однако, молекулярная генетика показывает, что ветви грызунов и приматов разошлись ещё в меловой период — 85 миллионов лет назад. Произошло это, видимо, в лесной подстилке, так что, 30 миллионов лет ранним приматам понадобилось, чтобы освоить лазанье и эволюционировать от крысовидного облика к белкоподобному. И это стало первой высотой, которой обезьяне пришлось взять на своём многотрудном пути. Лазанье предполагает более сложные движения конечностей, чем бег. Переход к древесному образу жизни потребовал освоения азов тонкой моторики и развития соответствующих участков мозга.
2. Ногти. Посмотрев на лапы плезиадаписа можно отметить, что они вооружены когтями. И с когтями обезьяне пришлось расстаться, заменив их на подобающие примату плоские ногти. В последствии отсутствия естественного вооружения на лапах сыграет критически важную роль в переходе к орудийной деятельности, но в тот момент — между 40 и 50 миллионами лет назад — обезьяна так далеко не заглядывала. А лишь пыталась обыграть других белок. Ибо кривые и острые когти лишь с одной стороны удобны при движении по ветвям. Вонзаясь в кору, они обеспечивают надёжное сцепление с опорой. Но при быстром движении, а тем более при прыжках с ветки на ветку, это становится недостатком. Необходимо следить, чтобы ни один из когтей в опоре не застрял. Как бы ловко современная белка (животные палеогенового периода так, конечно, не могли) не носилась в кроне дерева, у обезьяны, удерживающейся хватом, а не когтями, получается лучше.
3. Бинокулярное зрение. С грызунами плезиадаписа также роднили и расположенные по бокам головы глаза. Такое их размещение обеспечивает широкий, почти сферический обзор, позволяющий заметить угрозу или движение добычи на любом направлении. Однако, ещё оставаясь белкой, обезьяна уже сделала ставку на получение преимущества в подвижности. На движение прыжками. Для этого же полезнее были глаза направленные вперёд, обеспечивающие максимально широкий угол бинокулярного зрения и позволяющие точно оценивать расстояние. А позже и управлять передними конечностями более тонко, чем могут представители других отрядов, обычно не видящие своих лап.
4. Скорость. Около 30 миллионов лет назад, миновав фазу относительно медлительного лемура, обезьяна, всё-таки, стала хотя бы собой. Для начала. Самым быстрым и приспособленным обитателем крон деревьев. Собственно, на этом этапе и её лапы наконец становятся руками — необычайно ловкими конечностями, обеспечивающими мгновенный и крепкий хват. Для этой цели обезьяне приходится основательно вложиться в развитие тонкой моторики, — то есть ловкости рук, — а также реакции. Способность мгновенно хватать сама по себе бесполезна, если мозг не успевает просчитать сложное движение.
5. Размер. Решив проблемы с развитием нервной системы и перестройкой конечностей, обезьяна смогла позволить себе расти. Ибо несмотря на успехи, по размеру она ещё не превосходила белку. Маленьким в ветвях быть удобно, хотя бы потому, что падение ничем не грозит. Но у мелких животных слишком много врагов: лазающие хищники, змеи и птицы. Чтобы стать не просто самыми быстрыми, но и самыми сильными, а значит, неуязвимыми по совокупности заслуг, животными на деревьях, в неогене обезьянам пришлось вырасти до размеров средней собаки, — а такого размера из древесных животных никто прежде не достигал. Это потребовало новых усилий и новых успехов — даже прорывов — в совершенствовании хватательных конечностей и интеллекта. При весе измеряемом килограммами промахнуться в прыжке, сорваться, или схватиться за недостаточно прочную ветвь и упасть с высоты 20 метров — уже не было совместимым с дальнейшей жизнью приключением.
6. Толкающие конечности. Около 10-12 миллионов лет назад обезьяны стали так хороши, что едва не попали в ловушку собственного совершенства. Вернее даже попали, но не все. До сих пор обезьяны двигались по ветвям традиционным способом — так чтобы опора находилась под ними. Но этот метод требовал удержания баланса, так как центр тяжести находится выше ненадёжной, колеблющейся опоры. И так как тяжесть этого центра уже была серьёзной, проблема встала ребром: а не удобнее ли будет иметь опору выше себя? В большинстве, крупные обезьяны решили, что — удобнее. И стали передвигаться брахиацией — перехватами. Таким образом, шансы на очеловечивание проворонили. Руки современных человекообразных заточены не на толчок и (потенциально) удар, а на подтягивание. Толкнуть штангу горилла не может. Погнуть — да. Или сломать, допустим. Но не толкнуть.
7. Наземный образ жизни. По счастью, ещё до того, как руки человекообразных неподходящим образом изменились, часть крупных обезьян перешла к наземно-древесному, а позже и к чисто наземному образу жизни. Благо, ноги — задние конечности, — по мере приспособления к брахиации утрачивающие значение и слабеющие, всё ещё были достаточно сильны. Таким образом, для совершения следующего шага на пути к человеку обезьянам пришлось покинуть зону комфорта — деревья, на которых они были тогда и остаются ныне неуязвимыми для врагов. Но, правда, на деревьях, избавившись от врагов, они достаточно быстро всё доели.
8. Прямохождение. Последним этапом стало прямохождение, освободившее верхние конечности для манипуляций предметами. И это был, может быть, самый сложный шаг, так как его совершение предполагало редкое стечение обстоятельств. Руки человекообразных на момент спуска с деревьев оказались ещё не специализированными для брахиации, как у шимпанзе, но уже слишком «хватательными», чтобы ходить на них.
Ключевых условий для развития систематической протоорудийной деятельности (у шимпанзе она эпизодическая), собственно, два. Во-первых, существо должно иметь возможность носить с собой орудие — камень — постоянно. То есть, располагать свободной конечностью. Во-вторых же и в главных, этот камень в руке должен давать ему решающее преимущество. То есть, ударом оно должно наносить больший урон врагу или жертве, чем укусом. И только вооружённым ударом, а значит наличие естественного вооружения — когтей — на руке исключается. Последнее условие выполнимо лишь при наличии очень сильной, длинной и ловкой — накачанной упражнениями на деревьях — руки. Причём, руки ещё не испорченной адаптацией к брахиации, как у современных человекообразных.
источник: https://dzen.ru/a/YacRstsJSAE0snG1