Военно-морское строительство в годы царствования Георгия I. Балтика.

В недолгое царствование императора Георгия было проведено множество реформ. Многие из них давно назрели и перезрели, дожидаясь своего разрешения. Необходимость других, напротив, была совершенно неочевидна и лишь спустя много лет выявилась прозорливость молодого государя. Одной из таких реформ была реформа морского ведомства.

Хотя молодой император был моряком, он в первые годы своего славного царствования почти не вмешивался в дела ведомства, главой которого был его августейший дядя, великий князь Алексей Александрович. Другие более насущные заботы одолевали его величество. Пожалуй, единственным крупным вмешательством в дела флота была отмена закладки третьего броненосца береговой обороны типа «адмирал Ушаков». Государь охарактеризовал броненосцы этого типа как «избыточные для обороны и недостаточные для боя в линии». Адмирал Диков присутствующий на этом заседании тут же предложил строить на, остающимся без дела, стапеле броненосец однотипный с «Ростиславом» строящимся для Черного моря. Однако государь отклонил это предложение. В конечном счете, на малом стапеле Нового Адмиралтейства заложили броненосную канонерскую лодку типа «Храбрый». Все сочли что таким образом крайне стеснённое в средствах морское ведомство несколько сэкономит.  К строительству броненосцев береговой обороны было решено вернуться позднее. Остальные кораблестроительные планы остались без изменений.

В 1896 году между царственным племянником и его августейшим дядей случился разрыв. О причинах этого прискорбного события ходило много слухов, однако, достоверны ли они или нет доподлинно неизвестно. Со всей определенностью можно сказать лишь одно, великий князь Алексей Александрович вызвал неудовольствие императора тем, что считал морское ведомство чем-то вроде своей вотчины, где он был полновластным хозяином необязанный никому отчетом. Молодой государь не хотел сориться с дядей, но намеки на нетерпимость подобного положения тот игнорировал. В один прекрасный день, когда возникли разногласия по поводу расположения новой военно-морской базы, генерал-адмирал вздумал кричать на своего племянника, несогласного с ним, угрожая к тому же отставкой. Наконец, великий князь настолько забыл приличия, что вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Надо сказать, что Алексей Александрович крупно просчитался, реакция государя не заставила себя ждать. Наутро после описанных событий он узнал что «возлюбленный дядя императора» оказывается, тяжко болен и не может нести бремя забот о флоте. Во всяком случае, именно так было написано во всех газетах. Он кинулся во дворец, но случилось немыслимое дело, его не пустили. Он попробовал прорваться к вдовствующей императрице, но тут его догнало еще более дурное известие. В морском ведомстве началась беспрецедентная доселе ревизия с участием чиновников министерства финансов и офицеров жандармского корпуса.

 Известно что во всяком деле требующем больших затрат всегда могут обнаружиться различные неустройства. Неустройства эти могут быть вполне невинного свойства, однако, поданные в невыгодном свете вполне могут стоить карьеры даже весьма высокопоставленным людям. Поразмыслив над этим, великий князь понял, что великий князь Николай Константинович может перестать быть единственным сосланным членом августейшей фамилии. В конце концов, император Георгий не отличался крепким здоровьем, и случиться могло всякое. Поэтому генерал-адмирал рассудил за благо соблюсти приличия и отправиться в Баден-Баден на лечение.

Управляющий морским министерством адмирал Чихачев счел себя оскорбленным ревизией и подал в отставку, каковую немедленно получил. Государь, впрочем, проявил свойственное ему милосердие и встретившись с престарелым адмиралом всячески его обласкал. Пожаловал генерал-адъютантом и сделал членом государственного совета, который в ту пору перестал быть ломбардом для престарелых чиновников коих деть некуда, а уволить не за что.

В морском ведомстве была вновь введена должность морского министра, каковым стал престарелый, но не растерявший бодрости и светлого ума адмирал Лихачев. Товарищем его стал адмирал Диков. Кроме того, появился совершенно неофициальный, но тем не менее весьма важный кружок при его величестве, который за глаза называли адмиралтейств-коллегией. В кружок этот помимо министра и его товарища неизменно входили самые молодые и перспективные адмиралы и офицеры флота: Дубасов, Скрыдлов, Макаров. Именно в этом кружке пришли к выводу о необходимости введения в морском ведомстве такого органа как Морской Генеральный Штаб, в ведении которого находились бы все мероприятия по боевой подготовке во флоте. Первым руководителем этого штаба государь назначил своего бывшего командира на крейсере «Память Азова» адмирала Дубасова. Пока штаб формировался, генератором идей выступала адмиралтейств-коллегия, которой сухопутные острословы дали еще одно прозвище – Адмиральный штаб.

Тем временем подошло время спускать заложенные ранее корабли. Это было хотя и торжественное, но вполне рядовое событие. Российский Императорский флот занимал третье в мире по численности и корабли для его пополнения строились регулярно. Дело было в другом, на освободившихся стапелях надо было закладывать новые корабли, а какие именно было необходимо закладывать никто не знал. Раньше корабли строились крайне бессистемно, главным критерием необходимости постройки было наличие подобных кораблей во флотах иностранных государств, а также личное мнение высокопоставленных чинов морского ведомства. В первую очередь, конечно, самого генерал-адмирала. Так были построены броненосцы-тараны типа «император Александр II» и выше упомянутые ББО типа «Ушаков». Пристрастие адмирала Чихачева к крейсерским операциям привело к постройке броненосцев-крейсеров типа «Пересвет», а много ранее безудержная фантазия адмирала Попова обогатило наш флот круглыми броненосцами названые в честь его создателя. Продолжать подобную практику было совершенно нетерпимо, по сему, после бурных но не долгих  совещаний в «Адмиралтейств-коллегии». А затем в МТК были приняты следующие решения.

Броненосцы-крейсера и большие рейдеры типа «Рюрик» не строить. До разработки и принятия морской доктрины и, на ее основе, кораблестроительной программы, с целью недопущения простоя верфей построить следующие корабли: Два океанских эскадренных броненосца, четыре крейсера первого ранга, два крейсера второго ранга или минных. Две канонерские лодки и не менее дюжины эскадренных миноносцев.

Требованиями к эскадренным броненосцам были: не более 12000 тон водоизмещения, скорость не менее 18 узлов, дальность плавания не менее 5000 тысяч миль экономическим ходом. Вооружение 4-305мм орудия выделки Обуховского завода. 12-152мм орудий системы Канэ, 20-75 мм, 20-47мм одноствольных Гочкиса. Броня должна была обеспечивать защиту от огня орудий аналогичного калибра и мощности.

К крейсерам первого ранга водоизмещение 6000 тонн, скорость не менее 20 узлов, дальность плавания 5000 миль. Вооружение 2-203мм орудия и 8-152мм Канэ, 10-75, 20-47мм. Бронирование предполагалось ограничить палубой со скосами 1,5-2,5 дюйма из мягкой стали.

С легкими крейсерами мнения разделились, одни предлагали строить легкие крейсера в 3000 тонн по образу и подобию «Светланы» строящейся для русского флота в Гавре. Другие считали, что необходимо развивать тип минного крейсера «Казарский». Ну, а адмирал Макаров, как обычно, выступил с идеей безбронного судна.

Канонерские лодки и миноносцы разногласий не вызвали. Первые должны были иметь 1200 тонн водоизмещения, 14 узлов хода и вооружение из двух 120мм и четырех 75 мм орудий Канэ. Вторые 300 тонн, 28 узлов и вооружение из 2-75мм и 4-47мм и 3 минных аппаратов.

Более детальное рассмотрение показало, что достигнуть столь высокие требования для броненосцев в предлагающемся водоизмещении не представляется возможным. Почти такое же водоизмещение при более скромном вооружении имели строящиеся броненосцы-крейсера типа «Пересвет». Имеющие такое же вооружение английские броненосцы достигали 15000 тонн. В итоге было принято решение увеличить водоизмещение до 14000 тонн. Однако, это решение вызывало серьезное удорожание проекта. Необходимо было урезать другие статьи расхода и под секвестр попали крейсера. Поначалу предполагалось сократить количество крейсеров первого ранга до трех или даже двух. Однако, против этого выступил государь. – Какие задачи призваны решать планируемые к постройке крейсера? Спросил он. – Разведку и охрану эскадры от миноносцев противника вполне можно выполнить и меньшими кораблями! После этого было решено, что будет построены четыре крейсера по проекту «улучшенная Светлана». Улучшений было немного, все шестидюймовки были перенесены на верхнюю палубу и размещены в оконечностях. На батарейной палубе размещены 10 – 75мм. Несколько усилен корпус и появилось двойное дно, не слишком, впрочем, протяженное.

Не меньше споров вызвали крейсера второго ранга. Проект Светланы по понятным причинам отпал. Проект безбронного крейсера тоже не вызвал энтузиазма. В конце концов, все решили деньги, точнее их отсутствие. Посчитав сметы на постройку броненосцев и крейсеров первого ранга члены «Адмирального штаба» поняли, на что-то эпичное средств не хватит, если не отказываться от миноносцев и канонерок. Последнее сочли неприемлемым и решили вернуться к проекту минного крейсера. Однако «Казарский» не слишком устраивал адмиралов. Много копий было сломано пока, наконец, кто-то не вспомнил о старших братьях минных крейсеров – торпедно-канонерских лодках. Корабли эти строились для многих флотов мира от английского, до китайского. В результате техническое задание на крейсер выглядело так: Водоизмещение не более 1500 тонн, скорость не менее 23 узлов. Вооружение 2-120мм и 4-6 малокалиберных пушки. Три минных аппарата. Брони не предусматривалось, поскольку задачей крейсера была борьба с миноносцами и ближняя разведка.

Во время проектирования броненосцев возник еще один спор, о том какая именно защита необходима строящимся броненосцам. Теперь уже неизвестно в чью светлую голову, пришла мысль о натурных испытаниях, но по началу она не вызвала энтузиазма. Предполагалось, что воспроизведение отсека строящегося корабля для обстрела будет слишком дорогим удовольствием, а денег как всегда не хватало. Однако выход нашелся. В составе балтийского флота было достаточно устаревших кораблей, которые были боевыми единицами чисто номинально. Среди них батарейные броненосцы типа «Не тронь меня», устаревшие башенные фрегаты и мониторы. Один из таких мониторов некстати (или наоборот, тут как посмотреть) имел неосторожность сесть на мель. Об этом прискорбном недоразумении еще более некстати узнали два человека морской министр Лихачев и инспектор артиллерии Макаров. Сии достойные мужи поразмыслив решили что злосчастный монитор совершенно разбит в этом досадном происшествии и восстановлению не подлежит. И уж, коль скоро его, все одно, разбирать, то не будет большого греха, если по нему немножечко постреляют. Чтобы не вводить казну совсем уж большое разорение ( и не испрашивать отдельных сумм на нее) оную стрельбу решили совместить с испытаниями артиллерии на достраивавшихся броненосцах типа Полтава.

Результаты неофициальных испытаний были таковы, что в Главном Артиллерийском Управлении открылось много вакансий… но об этом позже.

Окончательно малая, или как ее еще называли предварительная, программа судостроения выглядела так:

1. Два броненосца типа улучшенный «Пересвет». 14000 тонн водоизмещения. скорость 18 узлов, дальность плавания 5000 миль. Вооружение 4-305мм, 12-152мм, 20-75, 20-47. Бронирование: пояс-229-178мм, казематы СК -127мм, палуба 37-63мм. Башни и боевая рубка 254мм.
2. Четыре крейсера типа улучшенная «Светлана». 3700 тонн водоизмещения, скорость 20 узлов, дальность плавания 5000 миль. Вооружение 6-152мм, 10-75мм, 4-47. Бронирование палуба 37-63мм, боевая рубка 152мм.
3. Два безбронных крейсера-авизо типа улучшенный «Мияко» 1400 тонн, 22 узла, 2000 миль, 2-120мм, 6-47мм, 3 минных аппарата.

Кроме того две канонерские лодки колониального типа, и двенадцать больших контрминоносцев. Все крупные корабли предполагалось строить на отечественных верфях из отечественных материалов.