Виталий Торопцев. «Выход из боя происходил самостоятельно…»

Все статьи цикла

Статья Виталия Торопцева с сайта WARSPOT от 22 декабря 2019 года

Содержание:

В результате напряжённых боев на подступах к Воронежу и в городских кварталах его западной части к вечеру 8 июля 1942 года 181-я танковая бригада 18-го танкового корпуса генерал-майора И.Д. Черняховского потеряла большинство танков, а у уцелевших оставалось совсем мало снарядов и горючего. 110-я танковая бригада корпуса перестала существовать как организованная сила сутками ранее. Чтобы избежать полного уничтожения, нужно было прорываться к своим…

К вечеру 8 июля в результате упорного штурма правобережной части Воронежа подразделениям 16-й моторизованной дивизии (мд) вермахта удалось почти полностью захватить центральный и юго-западный районы города. Главным противником наступающих немецких частей на этом участке была советская 181-я танковая бригада (тбр) из состава 18-го танкового корпуса (тк) и примкнувшие к ней остатки 498-го стрелкового полка (сп), которые держали оборону в районе мясокомбината и прилегавшей к нему заводской территории.

Немецкие солдаты проходят мимо советского танка Т-34, подбитого на улице 20-летия Октября в Воронеже

В течение первой половины дня 8 июля наступавшие на этом направлении три батальона 60-го моторизованного полка (мп), усиленные 116-м танковым батальоном (тб), смогли потеснить советские части с занимаемых позиций и нанести им значительный урон. После обеда немецкие атаки на этом участке прекратились. Командование 60-го мп приняло решение силами 1-го батальона постепенно сужать кольцо окружения вокруг района обороны бригады и удерживать её на месте при помощи артиллерийского огня, который вели батареи 146-го артполка. Предполагалось, что у оборонявшихся советских подразделений в скором времени закончатся боеприпасы.

Прорыв 181-й тбр из окружения

Расчёт немцев оказался верным. Ситуация, сложившаяся на тот момент в 181-й тбр, описана в докладе штаба 18-го тк:

«К 15:00 8 июля бригада имела: 394-й тб — три танка Т-34, 395-й тб — пять танков Т-34 и три танка Т-60, управление бригады — два танка Т-34; из всех танков только восемь танков Т-34 были вполне боеспособными, остальные танки только могли двигаться на первой и второй передачах, но огня вести не могли. В танках было по 10–15 снарядов. Мотострелково-пулемётный батальон имел 153 человека и небольшое количество патронов, мины были израсходованы полностью. Станковые пулемёты противником были уничтожены. Четыре орудия противотанковой батареи были уничтожены противником во время боя 8 июля. Подразделения 498-го сп израсходовали боеприпасы полностью…»

Вечером 8 июля район обороны бригады подвергся интенсивному артобстрелу, который, согласно докладу штаба 18-го тк, начался в 19:00 и продолжался три часа. Дополнительно к этому, в 19:20 немцы дали залп реактивных миномётов по двухэтажным жилым зданиям, прилегавшим к мясокомбинату. Занимавшие там оборону подразделения 498-го сп понесли большие потери. В советских документах говорится о том, что к зданиям, прилегающим к КП бригады, немцы подтянули лёгкие орудия для стрельбы по мясокомбинату прямой наводкой. Создавшаяся ситуация грозила полным уничтожением бригады, поэтому комбриг полковник В.И. Коновалов принял решение идти на прорыв, который подробно описан в документах 18-го тк:

«Выход из окружения происходил по следующему плану: боеспособные танки были поставлены в колонну, на танки десантом был посажен личный состав мотострелково-пулемётного батальона, роты управления и противотанковой батареи. Каждый танк возглавлялся ответственный командиром, способным в случае сопротивления противника вести самостоятельные действия. Транспортные машины были прицеплены к танкам для буксировки. На машины были посажены раненые бойцы и командиры.

В 23:00 8 июля колонна начала движение вдоль западной окраины Воронежа; поскольку командование бригады не имело данных о том, занимает ли противник восточный берег реки Воронеж, было приказано произвести разведку в направлении Масловка и Придача для сосредоточения в этих пунктах после переправы. Для обеспечения движения колонны был выслан головной охранный дозор в составе двух танков Т-60, которые оторвалась от колонны и действовали самостоятельно.

Действия бригады были обнаружены противником, колонна была рассеяна огнём ПТО, танками противника, и выход из боя в последующем происходил самостоятельно. В результате, пробиваясь с боем на протяжении 7 км, основная часть личного состава из окружения вышла. Все исправные танки были приведены в полную негодность и оставлены на западном берегу Воронежа».

К сожалению, сведений о том, в каком направлении двигалась колонна танков и грузовиков 181-й тбр, в советских документах не сохранилось, как и то, как именно уцелевшим бойцам удалось переправиться на левый берег реки Воронеж, занятый советскими войсками. Подробности можно найти в архивных материалах 16-й мд вермахта, а также воспоминаниях её командиров. Гауптман Йоханнес Готвальд (Johannes Gottwald), командир 2-го дивизиона 146-го артполка:

«В ночь на 8 июля 1942 года танки из Воронежа попытались пробиться из окружения — частично на восток, частично на запад. Этот прорыв был остановлен огнём батарей 146-го артполка, часть из которых (4-я батарея) стреляли прямой наводкой. Танки были уничтожены или выведены из строя. Они попали в наши руки».

Сводка 146-го артполка за 9 июля 1942 года:

«Рано утром около 100 русских, следовавших за шестью танками Т-34, попытались прорваться из Воронежа в южном направлении. Перед огневой позицией 6-й батареи они были остановлены и уничтожены».

Лето 1942 года: немецкие солдаты позируют на фоне захваченного Т-34

Гауптман Отто Фишер (Otto Fischer), адъютант командира 60-го мп полковника Фрица Беккера (Fritz Becker):

«В районе завода противник в полдень предпринял попытку силового прорыва. Около дюжины танков с посаженной на них пехотой, ведя огонь изо всех стволов, прорвались через ряды 1-го батальона 60-го мп, перекатились через КП полка и попытались прорваться в южном направлении. Удар оказался неожиданным, и всё же во время прорыва в черте города удалось уничтожить около 10 танков».

Отметим, что Готвальд на сутки ошибается с датой, а Фишер путает время прорыва. Это не должно вызывать удивления, потому что воспоминания записаны уже после войны. Ошибку Фишера исправляет командир 16-й мд генерал-лейтенант Зигфрид Хенрици (Siegfried Henrici):

«Согласно Фишеру, прорыв был, но всё же не в полдень, а раньше… Айзерман показал мне из своего штаба подбитый там T-34, а также второй, подорвавшийся на минах у Воронежского моста».

Бывший полковник Йоханнес Айзерман (Johannes Eisermann), командир 156-го мп, вспоминал:

«В утренние часы полк был поднят по тревоге, вызванной прорывом Т-34 с пехотным десантом на борту. T-34 были подбиты или подорвались на минах. Из них один Т-34 у южного моста через реку Воронеж и один Т-34 непосредственно перед командным пунктом полка. Их экипажи, среди которых были раненые, попали в плен».

Данный эпизод подробно описывает его непосредственный участник обер-лейтенант Генрих Заборовски (Heinrich Saborowski) из 7-й роты 60-го мп:

«8 июля 1942 года я был вместе с моим взводом, выделенным для прикрытия реки Воронеж, как вдруг в 20:30 с тыла внезапно появились два русских танка Т-34. Первый свернул на мост. Примерно через 200 метров он наскочил на мины, размещённые перед мостом, там вспыхнул мощный взрыв. Второй неподалёку от моего сторожевого поста получил попадание из противотанковой пушки в правую гусеницу и потерял её. Всё же танк катился дальше и стрелял из пулемёта по моему взводу, пока не застрял на дамбе. Из его экипажа выбрался один человек. Я взял его в плен и велел охранять связным из моего взвода. Затем я обработал застрявший танк с расстояния около 20 метров гранатами, так как два других танка с другой стороны реки Воронеж прикрывали застрявший танк огнём. Чтобы избежать дальнейших потерь, я взял у подчинённого мне командира сапёрной группы два подрывных заряда. Не обращая внимания на моё раненое колено и на вражеский огонь, я прыгнул на танк сзади и положил на танк подрывной заряд. Первый заряд не взорвал танк, так что я должен был установить второй. Его я положил на танк позади башни. После сильного взрыва крышка люка была сорвана, и один человек из экипажа, охваченный пламенем, был выброшен из башни. Сразу после этого танк ярко загорелся, и взорвались боеприпасы. В это время пленный наводчик попытался бежать, и был застрелен связным. После донесения об успехе командиру роты мне был вручён после поданного рапорта нарукавный знак за уничтоженный танк. Свидетелями этого события являются унтер-офицер Урбански, унтер-офицер Шоссер, оба из 7-й роты, и подчинявшийся мне командир сапёрной группы из 2-й роты 675-го сапёрного батальона. Фамилия этого унтер-офицера будет сообщена после того, как её установят».

Хаос лета 1942 года. Колонна беженцев, остановленная у одной из переправ: что там, впереди?

Итак, попытка двух «тридцатьчетвёрок» прорваться по самому кратчайшему пути через Вогрэсовский мост закончилась трагически. Но что было с остальными танками? Они на самом деле были подбиты Воронеже, так и не сумев выбраться за пределы города, как это утверждают Фишер и Готвальд? Другие немецкие документы свидетельствуют об обратном. Вот запись в журнале боевых действий 1-го батальона 156-го мп:

«Шилово, 02:17. Поступил сигнал тревоги из сообщения дежурного унтер-офицера: «Русские грузовики под защитой танков прорвались по маршруту на Шилово, на них были даже мертвецы, а также принимавшие участие в перестрелке тяжелораненые… Одному из шести Т-34 удаётся прорваться на юг по мосту через Дон в Юневке и беспрепятственно преодолеть его. Другие пять танков в 2 км к югу от Воронежа были выведены из строя и сдались. По высказываниям пленных, последние танки, покинувшие город, пытались выполнить приказ по прорыву в южном или юго-западном направлении, их сопровождали примерно 100 пехотинцев».

Генерал-лейтенант Зигфрид Хенрици (Sigfrid Henrici), командир 16-й мд, писал:

«Последний танк преследовала по собственной инициативе напористая 88-мм зенитная пушка, которая не смогла его остановить первым попаданием по ту сторону Юневского моста. Наконец, он рухнул вниз по склону. На мосту он оставил людей для подготовки его к взрыву, однако был вынужден поспешно бежать, преследуемый 88-мм зенитной пушкой. При этом он захватил врасплох охрану моста и 2-см зенитку».

Журнал боевых действий 116-го танкового батальона:

«03:00. Тревога: преследуются три прорвавшихся из Воронежа на юг T-34, в настоящее время в районе Малышево. 05:00. Информационное сообщение: один Т-34 проехал по южному мосту, два других исчезли».

Немецкие солдаты на позиции. Лето 1942 года, район Воронежа

Лейтенант Хорст-Лотар Гиттерман (Horst-Lothar Gittermann) из 2-й роты 116-го танкового батальона свидетельствовал:

«Мост разбит. Т-34 лихо прорывается через мост. Русский танковый офицер под огнём 20-мм пушки взялся руководить движением танка по узкому мосту, и в итоге был ранен собственным перевернувшимся танком».

Лейтенант Эрнст Швёрер (Ernst Schwörer) из 5-й батареи 146-го артполка описывал события так:

«Ранним утром нас будят винтовочные выстрелы. Пять танков и два грузовика сумели вырваться из Воронежа, и парни просто хотят перебраться через ручей прямо возле нас. К сожалению, через этот мост не проехать, потому что сами же русские его и разрушили. Едва мы только выползаем из наших палаток, как грузовики проносятся мимо нас. Они видят, что мост опущен в воду, едут по земле и погружаются, застревают в грязи — и мечте конец. Русские пехотинцы спешиваются и сдаются без особого сопротивления, потому что мы уже сидим над рекой в полной готовности. Пять вражеских танков грохочут на краю леса и сводят нас с ума. Наши обозные, возглавляемые нашим фельдфебелем Гизелем, конечно же, убегают, и обозные из штабной батареи, сидевшие там же, также исчезают.

У нас под носом возникает танк. Точно не понять, один ли он. Всё, что слышно — это шум его двигателя. Артиллеристы пробираются в высокой траве, и видят, что это русский. Сейчас они приведут орудие в боевую готовность, и противотанковый снаряд вылетит из ствола. К сожалению, стебли метровой высоты скрывают танк, он выпускает выхлопы и убирается прочь. Он не стреляет. Он исчезает в складках местности и больше не виден. Остальные танки на опушке леса видят, что они больше не могут двигаться дальше, танкисты открывают люки и сдаются. У них закончились боеприпасы. Наш испуг в утренний час завершился.

Но теперь наши обозные, которые сейчас вооружены до зубов, захватили пленных и строят из себя героев. Наш казначей Мюллер приватно доложил об этом своему командиру. С этого дня его называли не иначе, как «Панцер-Мюллер». Несмотря на то, что ни один выстрел не был произведён, и все они со страхом лежали в ямах и искали себе место, они захватили пять тяжёлых Т-34 и взяли много пленных.

Лейтенант Штюк пережил следующее: он шёл по улице, спустился с моста и хотел посмотреть на танки; по дороге ехали два грузовика, остановились перед ним, ему задали какой-то вопрос. Он был так ошарашен тем, что это были русские, что ничего не мог сказать, только махал руками, а затем они проехали мимо него, и только тогда он закричал и выстрелил вдогонку из пистолета. В остальном утро прошло тихо».

Цифрами на карте обозначены: 1 — район обороны 181-й тбр 7–8 июля; 2 — Вогрэсовский мост, по которому вечером 8 июля попытались пробиться два Т-34; 3 — мост через Дон в районе села Юневка, где утром 9 июля был остановлен последний из прорвавшихся танков; 4 — паромная переправа через Воронеж в районе села Яковлевка, где 9 июля переправились на левый берег советские пехотинцы

Суточная сводка 3-го дивизиона 146-го артполка за 9 июля 1942 года:

«В 09:30 боевые действия 7-й батареи против около 20 грузовиков на северной окраине леса в 3 км к юго-востоку от Малышево. Автомобили покинуты, экипажи отступили в лес».

Гауптман Карл Вольф (Karl Wolff), командир 13-й роты 156-го мп:

«Что касается прорыва вражеских танков. По дороге на юг от 8 до 12 танков и около 6 грузовиков, полностью заполненных. Танки были остановлены на окраине леса возле 3-й роты 156-го полка и без принуждения покинуты экипажами. Мы их не наблюдали, и только на следующий день по сообщениям из Воронежа их искали и нашли. Грузовики на высокой скорости проехали через Шилово и направились на Яковлево, где перед паромом их бросили и переправились через реку Воронеж. В моей 13-й роте 156-го полка один тяжелораненый из-за бешеного огня русских, которые вёлся во все стороны».

Доклад рабочей группы «Воронеж», составленный Зигфридом Хенрици, гласил:

«Три танка смогли пройти дальше и почти добрались до моста у Юневки. Два были перехвачены по дороге. Последнему удалось захватить охрану моста и расчёт 20-мм пушки врасплох и чуть ли не взорвать мост. Он был после авантюрного преследования уничтожен огнём 88-мм зенитной пушки с обратной стороны моста. Однако группа грузовиков с пехотой и несколькими танками на большой скорости проехала через Шилово к парому в Яковлево. После того, как они покинули танки, 2-й ротой 156-го мп были остановлены два грузовика (совершенно новые, американские): 14 пленных и 10 убитых. Остальные добрались до паромной станции, их экипажи переплыли через реку Воронеж».

Попробуем проанализировать эти противоречащие друг другу сведения. Можно сделать несколько общих выводов. Колонна 181-й тбр, составленная из оставшихся на ходу танков и грузовиков, на которые были посажены пехотинцы мотострелково-пулемётного батальона 181-й тбр и бойцы 498-го сп, в ночь на 9 июля пошла на прорыв. Это стало для немцев неприятной неожиданностью. Преодолев позиции 1-го батальона 60-го мп, советские танки и автомобили с пехотой перекатились через командный пункт 60-го мп, находившийся неподалёку от мясокомбината в районе Ново-Митрофановского кладбища, а затем разделились.

Образовавшиеся несколько групп танков и грузовиков пытались пробиться на левый берег реки Воронеж разными путями. Два Т-34 пошли по кратчайшему направлению и рванули на полном ходу по дороге, ведущей к Вогрэсовскому мосту, но один из них подорвался на минах, а второй получил попадание из противотанковой пушки, потерял гусеницу и был подорван пехотинцами 7-й роты 60-го мп.

Группа из 5–6 советских танков, а также несколько (по разным сведениям, от 6 до 20) грузовиков с пехотой всё-таки смогли вырваться из города и двинулись в двух направлениях. Все уцелевшие танки и с ними несколько грузовиков направились в немецкий тыл к переправе, способной выдержать вес тяжёлой техники — к мосту через Дон поблизости от сел Малышево и Юневка. По иронии судьбы, именно в этом районе несколькими днями ранее танкисты 181-й тбр пытались преградить путь переправившейся на восточный берег 24-й тд вермахта.

Немецкий снайперский расчёт на позиции, лето 1942 года

Чтобы остановить прорыв, в ночь на 9 июля были спешно подняты по тревоге подразделения 156-го мп, усиленные противотанковыми орудиями. В итоге все танки, кроме одного, к утру 9 июля были подбиты или остановились из-за нехватки горючего и были покинуты экипажами. Последний остававшийся на ходу Т-34 попытался на рассвете проехать по полуразрушенному мосту через Дон, и был обстрелян из 88-мм зенитного орудия. По одним данным, командир танка, помогавший механику-водителю под огнём 20-мм автоматической пушки преодолеть мост, был ранен или погиб, а его Т-34 упал с насыпи. По другим сведениям, этой «тридцатьчетвёрке» всё же удалось прорваться и двинуться дальше.

Большинство танкистов 181-й тбр попали в плен или погибли. Значительно больше повезло бойцам из другой большой группы, состоявшей только из грузовиков с пехотой. Они сумели добраться до паромной переправы через реку Воронеж у села Яковлевка. Там грузовики пришлось бросить, а пехотинцы успешно переправились на левый берег. На этом история противостояния 110-й и 181-й танковых бригад немецкому наступлению на Воронеж 4–9 июля 1942 года завершилась.

Немецкие потери

О том уроне, который в рассматриваемый период с 4 по 10 июля нанесли противнику 110-я и 181-я тбр, точно судить не представляется возможным: противостоявшие им 24-я тд и 16-я мд вели бои не только против этих бригад, но и против остальных частей Воронежского гарнизона, оборонявших правобережную часть города. Известны данные по общим потерям 24-й тд, сражавшейся против 110-й и 181-й тбр в период с 4 по 8 июля. По данным исследователя И.Ю. Сдвижкова, потери 24-й тд за 7–8 июля составили 38 человек (из них два офицера) убитыми и 85 человек (четыре офицера) ранеными. Ещё два солдата пропали без вести. Общие потери убитыми в этой дивизии за период с 28 июня по 8 июля составили 14 офицеров и 209 унтер-офицеров и рядовых.

По потерям 16-й мд автору общих данных найти не удалось. В качестве примера рассмотрим потери 2-го батальона 60-го мп, который 8 июля атаковал район обороны 181-й тбр: с 30 июня по 10 июля подразделение потеряло 17 человек убитыми и 148 (из них два офицера) ранеными. На основе всех этих данных можно прийти к выводу, что суммарные потери личного состава 24-й тд и 16-й мд при штурме Воронежа не должны выходить за рамки 100–150 человек убитыми и 200–250 человек ранеными.

Потери в боевой технике, согласно официальным немецким сведениям, также были невелики. Об этом пишет в работе, посвящённой боевым действиям 24-й тд на Воронежском направлении и в районе Воронежа, ещё один российский исследователь Е.А. Шендриков:

«Некоторое удивление вызывают «огромные» потери танков: один Pz.Kpfw.III с короткоствольным орудием, три Pz.Kpfw.III с длинноствольными орудиями, один Pz.Kpfw.IV с длинноствольным орудием и одно штурмовое орудие. Судя по всему, эти танки были уничтожены, что называется, в «хлам», поскольку немцы не торопились записывать подбитые танки в безвозвратные потери».

Столь же невелик был и ущерб, полученный 16-й мд, которая штурмовала Воронеж 8–9 июля. Согласно официальным данным, безвозвратные потери за этот период составили только один танк Pz.Kpfw.IV.

Здесь необходимо упомянуть о том, что поле боя оставалось за вермахтом, и большинство потерянных в боях танков в немецких отчётах числились повреждёнными — за исключением не подлежавших восстановлению. Все прочие либо оперативно вводились в строй отлично функционировавшими ремонтными подразделениями, либо отправлялись на восстановление в тыл, но продолжали числиться в составе части. На основании анализа официальных документов и воспоминаний офицеров 24-й тд и 16-й мд, описывающих бои 4-9 июля, можно прийти к выводу, что в ходе наступления на Воронеж в этих дивизиях суммарно получили повреждения не более 10–15 Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV. Большинство этих машин впоследствии были возвращены в строй.

Подытоживая, можно утверждать, что понесённые обеими дивизиями при штурме Воронежа людские и материальные потери не отразились критическим образом на их боеспособности. После вывода из Воронежа они практически сразу совершили многокилометровый марш на юг и в дальнейшем активно участвовали в боях на Сталинградском направлении.

Советские потери

Об уроне, понесённом 110-й и 181-й тбр, можно судить по нескольким источникам. На основании подсчёта по журналам боевых действий бригад потери в танках выглядят следующим образом (в числителе приведено количество Т-34, в знаменателе — Т-60):

Зная штатный состав обеих бригад (44 Т-34 и 21 Т-60 в каждой), можно убедиться, что в журнале боевых действий 181-й тбр отсутствуют сведения о девяти Т-34 и восьми Т-60, не вошедших в итоговое число потерянных на поле боя. Либо эти машины, подобно танкам 110-й тбр, тоже были эвакуированы на СПАМ, либо считались на тот момент пропавшими без вести. Процитированным сведениям из журналов боевых действий противоречит отчёт 18-го тк о состоянии матчасти корпуса к исходу 11 июля. Согласно этому документу, в составе 181-й тбр числятся шесть Т-34 и семь Т-60.

На основании всех этих данных можно прийти к выводу, что общие потери бригад за 4–9 июля составили 71 Т-34 и 27 Т-60. Вероятно, значительную часть повреждённых танков можно было эвакуировать на левый берег, если бы не печальная ситуация с переправами через реку Воронеж. После того, как утром 6 июля немцы захватили Вогрэсовский мост, а вечером того же дня советские сапёры взорвали Чернавский мост, все оставшиеся в центральной и юго-западной части города танки 110-й и 181-й тбр оказались обречены.

Оставленная экипажем неисправная «тридцатьчетвёрка», лето 1942 года

На 10 июля обе бригады оказались небоеспособными: боеготовых танков не осталось, немногие уцелевшие машины находились на СПАМе. Эту картину дополняет ситуация с наличием стрелкового оружия в 181-й тбр: на 11 июля в ней оставалась 91 винтовка вместо 450 по штату, 49 пистолетов-пулемётов из 189 и всего один пулемёт ДШК из 20. Не приходится сомневаться в том, что всё это оружие было потеряно в боях на правобережье Воронежа.

В отношении потерь личного состава бригад в документах есть расхождения. При подсчёте на основании сведений из журналов боевых действий людские потери выглядят следующим образом (в числителе старший и младший начсостав, в знаменателе — рядовой):

Согласно докладу 18-го тк о численном составе корпуса к исходу 11 июля 1942 года, недокомплект личного состава составлял: 181-я тбр — 662 человека (1168 по штату), 110-я тбр — 358 человек (1107 по штату). Есть и третий документ — сведения о потерях 18-го тк на 12 июля 1942 года. В нём расклад несколько иной: недокомплект в бригадах составляют 611 и 348 человек соответственно. Впрочем, общий порядок людских потерь остаётся примерно одинаковым: порядка 50-55% в 181-й тбр и 30-35% — в 110-й тбр. Суммарно за рассматриваемый период обе бригады потеряли почти половину личного состава.

Отдельно следует упомянуть высокие потери командного состава. В 110-й тбр погибли командир 311-го тб капитан И.Т. Шульга и командир 441-го тб капитан П.Г. Юрченко, в 181-й тбр сгорел в танке командир 394-го тб капитан Х.Х. Коганский. Из всех командиров танковых батальонов обеих бригад уцелел только командир 395-го тб капитан Н.Г. Нечаев.

Как это чаще всего бывает в подобных случаях, нанесённый противнику урон в журналах боевых действий обеих бригад значительно преувеличен:

«Потери противника, нанесённые 110-й танковой бригадой с 4 по 7 июля 1942 года в районе города Воронежа. В боях с немецкими захватчиками за город Воронеж уничтожено: убитыми и ранеными до 600 солдат и офицеров, подбито и сожжено 48 танков, подбито пять бронемашин, уничтожены три автомашины с пехотой, уничтожены и выведены из строя 23 противотанковых пушки, на огневых позициях противника уничтожено 13 пушек, восемь станковых и два ручных пулемёта».

Соседям вторит журнал боевых действий 181-й тбр:

«В течение трёхдневных боёв бригадой нанесены следующие потери противнику: уничтожено около 60 танков, 16 автомашин с пехотой, четыре легковые машины, 14 противотанковых орудий, три ПТР, два мотоцикла, свыше 200 солдат и офицеров».

Выводы

В чем же заключались причины неудач и столь высоких потерь 110-й и 181-й тбр при отражении немецкого штурма Воронежа? В первую очередь это качественный и количественный состав противоборствующих сторон. Участвовавшие в боях за Воронеж 24-я тд и мд «Великая Германия», а также пришедшие им на смену 16-я и 3-я мд были полноценными сбалансированными соединениями, имевшими в своём составе не только танки, бронетранспортёры и мотопехоту.

Рассмотрим ситуацию на примере 16-й мд, в боях против которой 181-я тбр практически за один день 8 июля потеряла большую часть техники. 116-й тб дивизии к началу операции «Блау» насчитывал 10 Pz.Kpfw.II, 35 Pz.Kpfw.III, восемь Pz.Kpfw.IV и один командирский танк. Все Pz.Kpfw.III были оснащены 60-калиберной 50-мм пушкой, Pz.Kpfw.IV — 43-калиберной 75-мм пушкой. Длинноствольные орудия позволяли им на равных вести бои с советскими «тридцатьчетвёрками».

Атаки 116-го тб поддерживала мотопехота 60-го и 156-го мп, которая была обучена прикрывать собственные танки и бороться с вражескими. Помимо этого, 16-я мд имела собственный 146-й артполк, что позволяло наносить удары по обороняющимся советским частям, подавлять их противотанковые орудия и использовать артиллерию в качестве противотанкового средства. В составе 16-й мд имелся 281-й зенитный дивизион, 88-мм пушки которого также можно было использовать для успешной борьбы с советскими танками, а также 228-й истребительно-противотанковый дивизион, на вооружении стояли истребители танков «Мардер» II.

Подавляющее преимущество немцев в артиллерии усиливалось поддержкой авиации, упоминание об ударах которой постоянно встречаются в документах 18-го тк. Инженерное обеспечение дивизии осуществлял 675-й сапёрный батальон, который наводил переправы, оборудовал рубежи обороны, ставил и снимал минные заграждения. Именно сапёры этого батальона выставили мины, на которых подорвался один из двух Т-34, пытавшихся вечером 8 июля прорваться на левый берег по Вогрэсовскому мосту, а впоследствии взорвали и сам этот мост.

Каждая из двух советских бригад по штату, помимо двух танковых батальонов, насчитывавших в сумме 44 Т-34 и 21 Т-60, имела один мотострелково-пулемётный батальон, противотанковую и зенитную батарею, роты управления и техобеспечения, а также медико-санитарный взвод. На момент прибытия бригад в Воронеж положенные по штату зенитные батареи отсутствовали, положение усугубляла ситуация со связью. В докладе 18-го тк указано: «Все бригады не имели зенитных средств, средств радиосвязи и средств санитарной эвакуации». Отсутствие надёжной связи с командованием корпуса не позволило советским танкистам получать информацию, подкрепления, а также поддержку от своей артиллерии, находившейся на левом берегу. По контрасту с этим немецкие подвижные узлы связи на базе автомобилей или бронетранспортёров позволяли командирам танковых и мотопехотных подразделений успешно координировать действия и получать своевременную помощь.

Отдельно надо упомянуть снабжение: обе бригады испытывали недостаток в горючем и боеприпасах. Первую проблему отчасти решали, сливая топливо из подбитых машин, но со второй справиться было невозможно, и через несколько дней непрерывных боёв танки остались практически без снарядов. Обратимся к журналу боевых действий 110-й тбр за 6-7 июля: «Положение создалось угрожающее. Снарядов бронебойных не было, а осколочных в общем приходилось на танк по пять штук, а в некоторых танках не было боеприпасов совсем».

В журнале боевых действий 181-й тбр, вступившей в бой на день позже, ситуация была ненамного лучше: 8 июля в 14:00 «из всех танков только восемь Т-34 были вполне боеспособными, остальные танки могли двигаться только на первой и второй передачах, но огня вести не могли. В танках было по 10–15 снарядов». Однако прорыв в ночь на 9 июля лишил уцелевшие «тридцатьчетвёрки» и этого мизерного запаса. Вспомним высказывание лейтенанта Швёрера из 5-й батареи 146-го артполка о советских танках, остановленных утром 9 июля:

«У них закончились боеприпасы».

Необходимо помнить и о том, что 18-й тк был создан «с нуля» буквально накануне описываемых событий. Советские танкисты в подавляющем большинстве до этого не участвовали в боях и имели разве что небольшую практику стрельбы и вождения танков на полигоне. Личное мужество не могло стать полноценной заменой боевому опыту, которого было в избытке у немецких танкистов и пехотинцев 16-й мд, которые воевали ещё в кампании 1940 года против Бельгии и Франции. После нападения на СССР дивизия в составе 1-й танковой армии группы армий «Юг» участвовала в наступлении на Украину и захвате Киева. Проведя зиму 1942 года в районе Курска, отдохнувшая и пополненная 16-я мд была задействована в летнем немецком наступлении.

Таким образом, имевшиеся у немецкой стороны преимущества в артиллерии, пехоте, авиационной поддержке, снабжении, а также превосходство в организации и управлении боем закономерно привели к тому, что недавно сформированные советские танковые бригады, ведя оборонительные бои, понесли тяжелейшие потери.

Оставив на правом берегу основную часть техники, уцелевшие бойцы 181-й и 110-й тбр стремились перебраться через реку Воронеж и добраться до своих. В течение следующих двух недель обе бригады находились в пунктах сосредоточения на левобережной окраине Воронежа, где они получали пополнение в личном составе и вооружении. Впереди у них были новые тяжёлые бои против немецких войск, укрепившихся на правобережье Воронежа.

Бывший командующий Брянским фронтом генерал-лейтенант Ф.И. Голиков в вышедшем в 1968 году сборнике «Воронежское сражение» подвёл итоги боевых действий обеих бригад по отражению немецкого наступления на Воронеж следующим образом:

«Их личный состав был ещё неопытен. Тем не менее, своим огнём из-за укрытий, а потом и контратаками 5–7 июля и при выходе своими остатками из центра города 8 июля танкисты сыграли важную роль в обороне города».

Автор выражает признательность Игорю Сдвижкову, Сергею Бурмистрову и Александру Полищуку за помощь в работе над статьёй

Источники и литература

1. 1. 1. Архивы NARA
      2. Михаэль Брюннер. На танке через ад. Немецкий танкист на Восточном фронте — М.: «Эксмо», 2010
      3. Воронежское сражение. Сборник очерков и воспоминаний военачальников и историков об обороне Воронежа в годы Отечественной войны — Воронеж: Центрально-Чернозёмное книжное издательство, 1968
      4. Франц Гальдер. Военный дневник, 1941–1942 — СПб.: «Астрель», 2012
      5. Гринько А.И. В боях за Воронеж. Хроника героической обороны города — Воронеж: Центрально-Чернозёмное книжное издательство, 1979
      6. Исаев А.В. Когда внезапности уже не было. История ВОВ, которую мы не знали — М.: «Яуза», «Эксмо», 2006
      7. Мощанский И.Б. Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны — М.: «Вече», 2011
      8. Пилишвили Г.Д. Участие истребительных батальонов Центрального Черноземья в обороне Воронежа и Курска от немецко-фашистских захватчиков в 1941–1942 гг. // Известия Алтайского государственного университета — 2008 — №4 (60) — Т.4 — с.158–163
      9. Проэктор Д.М. Агрессия и катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во второй мировой войне — М.: «Наука», 1972
      10. Сдвижков И.Ю. Немцы на Придаче // «Воронежский курьер» — 2008 — 12 и 15 июля
      11. Шендриков Е.А. 18-й танковый корпус в боях за Воронеж в июле-августе 1942 г. (http://pomni-vrn.ru)
      12. Шендриков Е.А. Командование 24-й немецкой танковой дивизии о боевых действиях на воронежском направлении и в районе Воронежа в июне – июле 1942 года // Вестник Челябинского государственного университета — 2014 — №22 (351) — История. Вып. 61 — с.91–100
      13. Robert Forczyk. Tank Warfare on the Eastern Front 1941–1942: Schwerpunkt — Pen and Sword, 2014
      14. Jason D. Mark. Death of the Leaping Horseman: The 24th Panzer Division in Stalingrad — Stackpole Books, 2014
      15. Ferdinand von Senger und Etterlin. Die 24. Panzer-Division 1939–1945. Vormals 1. Kavallerie-Division — Nebel Verlag, 2004
      16. Kurt Wendt. Warum, pourquoi, pocemu, why Windhunde? Bildband der 116. Panzerdivision vormals 16. Pz.Gren.Div und 16. ID (mot) — Zusammengestellt von Kurt Wendt, Ahrweiler und Gottschalk, Halstenbeck 1976
      17. Kurt Wendt. Wir Für Alle: Die Ritterkreuzträger der Division. Die Ritterkreuz-Träger der 16. ID (mot), 16. Pz.Gren.Div. u. 116. Pz.Div. — Selbstverlag der Kameradschaft, Hamburg, 1996
          http://vrn-histpage.ru
      18. https://www.feldgrau.net
      19. http://www.voronezh.ru
      20. http://www.das-ritterkreuz.de
      21. https://pamyat-naroda.ru
      22. http://imf.forum24.ru
      23. https://www.mahnmal-windhund-division-vossenack.de
      24. http://tankfront.ru
      25. https://rkkawwii.ru
      26. http://don1942.ru
      27. http://lastvrn.ru

источник: https://warspot.ru/3225-vyhod-iz-boya-proishodil-samostoyatelno