Виталий Пенской. Заметки о «сословной политике» Tyrann’a-2.1 Испанский вбоквел, или синдром дежа-вю

Все части цикла

Продолжение интересного цикла статей из ВК историка-медиевиста Виталия Пенского, который, думаю, заинтересует читателей и коллег.

Пока раздумывал над третьей частью «Сословной политики», той, что должна коснуться особенностей Московского (так его назовем для удобства, хотя это и неправильно) государства, вспомнил про Джона Эллиотта и его «Испанскую империю» (которую имел честь прочесть минувшей осенью).

Почему я про нее вспомнил? А потому, что, возвращаясь к теме Tyrann’a и его неслыханных злодейств, особенно когда речь заходит о его, Tyrann’a, милостниках и верниках из самого что ни на есть непотребного худородного люда, коих он к себе приблизил, а вот «грандов», напротив, кого отдалил, а кого и набутылил дендроректально в духе тех отнюдь не вегетарианских времен, отчего у «грандов» заполыхало настолько, что и по сей день пригорает у тех, кто горой стоит за невинных, белых и пушистых бояр и княжат, испытал я ощущение, что где-то это я уже читал. Где – а вот, у достопочтенного сэра Эллиотта, толкового мужика и знатока испанской истории эпохи раннего Модерна (эк закрутил предложение в немецком стиле – сразу и не продерешься. А вот, знай наших. Это вам не лобио кушать!).

Итак, что пишет Эллиотт о деятельности Католических королей Изабеллы и Фердинанда – а вот, к примеру что:

«Из всех реформ, запущенных кортесами в 1480 году, самым важным было реформирование старого Королевского Совета Кастилии. Этот Consejo Real – Совет Кастилии, как его стали называть позднее, – по замыслу Фердинанда и Изабеллы предполагалось сделать центральным органом управления Кастилии и стержнем государственной системы. Он давал монархам рекомендации по поводу различных назначений и принятия тех или иных решений; являлся высшим судебным органом Кастилии; надзирал за работой местных органов управления. Было очень важно, чтобы в совет с такими широкими полномочиями входили люди, на которых суверены могли полагаться целиком и полностью, и чтобы он, подобно старому Королевскому совету, не попал в руки магнатов. Чтобы предотвратить это, было решено, что совет должен состоять из прелата, трех кабальеро и восьми или девяти юристов (летрадос), и, хотя представители традиционной знати при желании могли присутствовать на заседаниях, им не разрешалось голосовать и, таким образом, оказывать какое-либо влияние. Лишение крупных магнатов права голоса по вопросам государственного значения означало, что традиционные посты, занимаемые представителями самых горделивых семей Кастилии, превратились в ничего не значащие звания. Веласкосы продолжали оставаться коннетаблями Кастилии, Энрикесы – адмиралами Кастилии, но их громкие титулы больше не давали им политической власти. Вместо этого военачальниками, дипломатами и чиновниками в органах управления назначались «новые люди», выходцы из не столь знатных семей и просто дворяне, горожане и конверсо (крещеные евреи)…».

Ничего не напоминает? Кстати, нечто подобное происходило в большинстве нормальных европейских государств, к которым всякие там венгрии, польши и богемии никак не относились. Короли занимались собиранием власти, опираясь на тех самых худородных верников и милостников, которые, в силу своего низкого, даже подлого происхождения, не имели опоры в кругах «грандов», но верой и правдой служа своему сюзерену и патрону, могли рассчитывать на успешную карьеру и преодоление стеклянного потолка на пути наверх (к Адашеву и Сильвестру это не относится – то, что Адашев типа рулил всем в государстве, и это не вызывало у того же Курбского никакого возмущения, говорит о том, что эта подлая собака явно не был ставленником и верником Ивана).

Другая цитата на ту же тему:

«Но помимо членов совета были и другие фигуры, которым предстояло играть все возрастающую роль в административной деятельности. Это были королевские секретари, служившие связующим звеном между советом Кастилии и суверенами, которые, благодаря ежедневному контакту с ними и тому, что готовили повестку для совета, естественно, приобретали огромное влияние на принятие политических и административных решений, а при случае могли даже действовать в обход Совета Кастилии. Такой человек, как Фернандо де Сафра, секретарь королевы и глава кастильского секретариата, сам по себе становился политической фигурой».

Ну как, сложно найти параллели с деятельностью Tyrann’a (да только ли его одного – печальная судьба «великого» дьяка Федора Мишурина, доверенного лица Василия III и значимой политической фигуры времен начала боярского правления говорит сама за себя. Ближний дьяк, по мнению бояр, тех же Шуйских, слишком вознесся, решил всем сам володети и правити, в общем, со своим суконным рылом залез в калашный ряд и не в те сани сел, почему и был казнен, причем перед казнью был публично опозорен)?

Королевские секретари, отмечал Эллиотт, со временем превратились в могущественную и влиятельнейшую «касту». Выходцы из среды мелкого городского дворянства, продолжал он,

«по сути своей, это были профессиональные гражданские служащие, преданные интересам императора и их патрона (речь идет о секретаре императора Карла V Кобосе) и державшиеся вместе благодаря сильному esprit de corps. Их принадлежность к некоей замкнутой касте усиливалась за счет того, что должность часто переходила от отца к сыну или от дяди к племяннику … Преимущество такого положения дел заключалось в обеспечении административной преемственности, но в то же время вело к постоянному повторению рутинных процедур, давно утративших свою полезность…».

Опять же – ничего не напоминает? И еще она примечательная цитата:

«Филипп (тот самый, который «король-паук»» Ш. де Костера, Его Королевское Величество Филипп II) очень тщательно соблюдал практику своего отца, исключая представителей крупной знати из претендентов на должности в органах центральной власти и оставляя им посты вице-королей (читай, наместников владимирских, тверских, московских, новгородских и прочих — моя разрядка), послов и военачальников».

Но поскольку аристократия, «гранды», никуда не делись и оставались весьма и весьма влиятельны уже хотя по той простой причине, что обладали немалыми богатствами и немалой же клиентелой на местах, в городских советах и пр., то Филипп решил нейтрализовать их влияние, предоставив магнатам возможность реализовать свои амбиции политического свойства

«при дворе в виде форума в одном из советов, где представители противоборствующих фракций могли бы высказывать свои точки зрения. Очевидно, что таким форумом для дискуссий стал Государственный совет, который при Филиппе приобрел фальшивый блеск, помогавший скрывать тот факт, что источником власти был не совет, а король».

В общем, не прямые, но довольно примечательные аналогии выходят…

источник: https://vk.com/id156690551?w=wall156690551_6768