Автор: Вера Кичанова
Россияне набрали столько кредитов, что в ближайшем будущем возможен дефолт. Результаты исследования, которое провел «Связной банк», оказались удручающими: доля россиян, взявших пять и более кредитов, достигла 19% от общего числа заемщиков. Размер долга перед всеми кредиторами у таких граждан доходит до 500 тысяч рублей на человека – для большинства из них эта цифра превышает годовой доход. Целых 45% экономически активного населения России живут в кредит. Большая часть из них берет новый кредит, чтобы расплатиться по старому. Банки молчат о закредитованности своих клиентов, при этом общая сумма долгов в портфелях российских банков, по данным ЦБ, составляет 426,6 млрд рублей.
Минэкономразвития вот-вот разработает закон «О деятельности по взысканию просроченной задолженности», но коллекторы – те, кто непосредственно занимается взысканием долгов, говорят, что он только усложнит работу с недобросовестными заемщиками. По словам коллекторов, банки помогают выстраивать финансовую пирамиду, но этим же занимается и правительство. Чиновники дают россиянам советы, как защититься от коллекторов, поощряя их и дальше жить в кредит. Масштабов этой пирамиды, по словам коллекторов, не представляет пока никто.
Дмитрий Жданухин, генеральный директор Центра развития коллекторства:
«У банков шизофрения»
Преддефолтное состояние уже ощущается, особенно если речь о получении долгов с организаций. Должники стараются любой ценой оттянуть или затруднить взыскание, так как понимают, что будущий кризис многое спишет. Обращений от банков к нам будет больше, но взыскивать долги станет труднее. Мы не до конца преодолели последствия предыдущего кризиса, на этом фоне банки возобновили агрессивное кредитование, не учитывая низкой финансовой грамотности населения. Некоторые из тех, кто обанкротился в 2008 году, до сих пор не расплатились.
Могут появиться кризисные консультационные центры для должников, как в Великобритании и других странах, где сами кредиторы занимают нишу цивилизованного антиколлекторства. В России антиколлекторством занимаются юристы, которые дают консультации, как спрятать имущество, в том числе незаконно. Банки будут давать специальные памятки с инструкцией, где человек может перекредитоваться, если он еще не сделал этого. У банков шизофрения: они хотели бы, чтобы клиент пользовался их услугами, в то же время их коллекторские отделы советуют клиентам брать новый кредит в другом банке, потому что главное – вернуть себе долг.
Может, наконец будет налажена практика эффективных «черных списков» – тех, кто стоит за компанией на момент возникновения задолженности. Сейчас, когда у компании проблемы, хозяева пытаются ее продать и всячески дистанцироваться. Все больше будет взысканий с иностранным элементом: часто обеспеченные граждане и компании имеют активы за рубежом и используют различные схемы, чтобы защитить их от взыскания долгов. Если говорить о корпоративном коллекторстве, то осенью нас ждет несколько громких взысканий, в том числе через пресс-конференции.
Будет много разговоров о медиации, но в России общение с коллекторами связано с мифами об утюгах и паяльниках. Если из-за этих страхов будет принят сырой закон о деятельности по взысканию долгов – а там есть пункт, что должник может запретить обращаться к нему любым способом, кроме как письменно, – то самые дешевые и простые методы будут неприменимы.
Вера Панова, пресс-служба Столичного коллекторского агентства:
«Общей картины по стране нет ни у кого»
Закредитованность людей действительно растет, ухудшается обслуживание как не просроченных, так и просроченных кредитов. Масштабы сотрудничества банков и коллекторов в последнее время только возрастают. Тенденции именно такие, но, к сожалению, нет единого источника, куда бы стекалась вся информация. Сведения о проблемных задолженностях по сути нигде не аккумулируются. О них знает Центробанк – но только до момента, пока банк-кредитор эти долги не продаст. Дальше они попадают к коллекторам и выпадают из поля зрения государства. Плюс есть микрофинансовые организации, которые вообще непонятно перед кем отчитываются. Общей картины по стране нет ни у кого.
Законы не приняты – ни о потребительском кредитовании, ни о банкротстве, ни о коллекторской деятельности. Ими занимаются разные ведомства, которые друг с другом не взаимодействуют, хотя должны решать одну задачу. Идея создать мегарегулятор для отслеживания долгов не лишена здравого смысла. Если бы от тех же коллекторов централизованно собирали информацию, какая сумма у них находится в работе, это бы сильно изменило картину. В свою очередь коллекторы не могут оценить общую кредитную загрузку каждого должника. Информация о заемщиках стекается в бюро кредитных историй, но в силу законодательства для коллекторов она закрыта.
Никаких способов возвращать долги, кроме как через суд, у нас нет. Сначала мы пытаемся сами договориться с должником. Оценивается его общая кредитная нагрузка. В идеале в расчет должны приниматься и его долги перед государством: штрафы ГИБДД, налоги, задолженности по ЖКХ и прочие, а также кому он должен из банков и сколько. Но к этой информации у российских коллекторов нет доступа. К примеру, наши западные коллеги начинают работу с портфелем, рассылая письменные запросы: в банк – о наличии других ссуд, в государственные структуры – о наличии задолженности по платежам за жилье. На основании этого можно получить полную картину расходов и доходов должника, вычислить сумму задолженности и оценить его долговую нагрузку. На основании этих данных формируется предложение заемщику. Заемщик может согласиться на эти условия или же отказаться. В последнем случае дело автоматически передается в суд.
У нас информации гораздо меньше, но схема та же. Отталкиваясь от сведений, которые нам передал банк и которые посчитал нужным сообщить заемщик, мы пытаемся подобрать схему реструктуризации задолженности. Если же заемщик не идет на контакт, его никак нельзя найти, он отказывается от переговоров – финал тот же: пытаться через суд вытащить эти долги. Тогда подключается государство, присылает приставов, которые оценивают его имущество, но это делают уже не коллекторы – мы в данном случае только представляем позицию кредиторов в суде. Никаких существенных изменений в нашей работе не произойдет. Понятно, что работы будет больше.
Елена Докучаева, генеральный директор «Секвойя Кредит Консолидейшн»:
«Заемщики строят пирамиду»
Да, мы замечаем признаки кредитного дефолта. Сегодня в среднем на одного должника приходится более 1,3 проблемных кредитов. Растет число заемщиков, которые не сделали и первого платежа по кредиту – как правило, это люди, которые берут кредит, чтобы расплатиться с прошлыми долгами. У таких людей минимум 3–5 кредитов, максимум 17–20. Заемщики строят пирамиду: берут новый кредит, чтобы покрыть предыдущий, в итоге общая сумма долга начинает превышать их годовой доход. Есть регионы, где практически все экономически активное население закредитовано, и если там наращивать кредитный портфель, это приведет к очень скорому дефолту.
Нам стали чаще передавать более «молодые» долги, по которым пропущено один-два платежа. Если до 2013 года мы видели снижение комиссии, то сейчас банки, видя, что долги становится сложнее возвращать, готовы пересматривать комиссию в сторону повышения. Мы видим, что объемы просрочки растут очень быстрыми темпами, – в недавнем исследовании указывали цифру 8% в месяц. И растут они прежде всего в массовом сегменте, то есть это потребительские кредиты. Банкам все чаще приходится прибегать к судебному взысканию. Когда долгов у человека много, важно, кто первым окажется в очереди в суд.
В среднем среди должников поровну мужчин и женщин, возраст – от 30 лет, образование, как правило, среднее или среднее специальное. По кредитным картам больше должников-женщин, по потребительским и автомобильным – мужчин. Банк ориентируется на положительную кредитную историю: у заемщика есть несколько кредитов и он их обслуживает. В то же время сейчас более 40% ежемесячного дохода среднестатистический заемщик тратит на погашение кредита. Критический порог – 50%, после чего вероятность дефолта становится очень высокой. Если банки станут ориентироваться не только на положительную кредитную историю, но и на уровень долговой нагрузки, есть шанс общий дефолт остановить.
Мария Игнатова, руководитель отдела по развитию бизнеса «Росдолгнадзор»:
«Коллектор сродни волку в лесу»
Признаки кредитного дефолта начали наблюдаться уже с конца 2012 года, и в данный момент у среднего «любителя» кредитов можно найти 4–5 кредитов в различных банках. Причина – повсеместная потребительская незрелость, подстегиваемая агрессивной рекламой различных займов, и политика правительства, которое, боясь стагнации, подстегивает население к потреблению. Естественно, это отразится на коллекторах: обращений от банков и микрофинансовых организаций (МФО) будет больше как минимум в два раза. Это уже наблюдается с начала 2013 года.
Портрет должника – мужчина 30–45 лет, неработающий, не городской житель, среднее или среднее специальное образование, не первый кредит. Особенность нынешнего дефолта – больший спрос у населения кредитов МФО, а данные кредиты характеризуются менее устойчивым материальным положением заемщиков и огромным, по сравнению с банковским, процентом годовых. Средний процент составляет 2,5% в день, то есть 890% годовых. И большинство заемщиков менее серьезно относятся к возврату заемных средств, напрасно полагая, что у МФО нет рычагов для возврата.
С одной стороны, это положительно сказалось на всех игроках коллекторского бизнеса, с другой – рост проблемной задолженности несет в себе опасность кризиса. Кредиты стали слишком доступными для неблагополучного населения, злостных неплательщиков и мошенников, что отрицательно сказывается на возврате. При наступлении кризиса, конечно же, коллекторский бизнес войдет в новую волну роста, но данный рост может быть недолгим, так как возвращать долги населению будет элементарно нечем. Формы и методы работы коллекторов становятся более цивилизованными, этичными и законными. «Братки» с паяльниками и наручниками очень давно отошли в прошлое. Методы профессионального коллектора основаны скорее на переговорах (то есть медиации), чем на ультимативных заявлениях. Процесс взыскания долгов через суд стал более затянутым.
Коллектор сродни волку в лесу – он главный «санитар» финансового рынка. Но законодатели не понимают значимости коллекторов в оздоровлении рынка кредитования, судебной системы и исполнительного производства. Коллекторы пытаются внести реальные практические изменения в существующий застойный процесс взыскания в судебном и исполнительном порядке, в действительности помогая сотрудникам судов выполнять свою работу. Рынок действительно нуждается во внесудебном урегулировании споров. Но от государства мы получаем принятие пункта 51 постановления пленума Верховного суда РФ от 28 июня 2012 года № 17, который делает невозможным возврат огромной долговой массы. (Согласно этому постановлению, банки могут продавать долги граждан только коллекторским организациям, имеющим банковскую лицензию. – Slon.)
Анонимно, работник пресс-службы одного из крупных коммерческих банков:
Многие из заемщиков, получивших потребительские кредиты в последние годы, это люди без высшего образования. Зачем им выдают кредиты? Это электорат нынешней власти. Когда я работала в банке, нам из приемной президента пересылали письма примерно такого содержания: «Спасибо большое Владимиру Владимировичу Путину, что я смогла взять кредит и купить…» – а дальше было длинное перечисление, вплоть до смешного: стиральная машина, одежда, какие-то тапочки. А теперь, пишет заемщица, мерзкий банк требует вернуть те деньги, которые вы, Владимир Владимирович, мне дали в кредит. У людей такая логика: деньги на хорошую жизнь им дает государство, а плохие банкиры потом мешают ему жить хорошо.
В год перед выборами государство озабочено тем, чтобы заемщиков не трогали, так как основные потребители кредитов – путинский электорат. Залог его лояльности в том, что электорат хорошо живет: у него есть кредитный автомобиль, на котором он едет в «Эльдорадо» и покупает в кредит стиральную машину. Если заставить его возвращать долги, он начнет понимать, что живет на самом деле плохо. Иногда перед выборами устраивались публичные порки – Онищенко очень активно выступал, мол, какие мерзавцы эти коллекторы, и электорат понимал, что государство их от кредиторов защитит. После таких громких заявлений на государственном уровне и случаются массовые отказы платить по долгам. Люди утешаются, а долги все равно как-то взыскивать надо.
