В помощь попаданцу в ВОВ. Откуда могли сойти на нет некоторые проблемы советской артиллерии или несколько слов о «мёртворождении» универсальной артиллерии
Существует мнение, что попытки создания в межвоенный период универсальной полевой артиллерии не увенчались успехом. Это не совсем верно. Точнее сказать, это совсем не верно.
В основе своей это мнение исходит, видимо, из того представления, что торжество универсальной полевой артиллерии следовало бы признать свершившимся фактом тогда и только тогда, когда оно было бы выражено в успешной разработке и принятии на вооружение вот тех самых экспериментальных пушек интербеллума – американских Т2/Т3, советских Л-1/Л-4 и иже с ними. Вот если бы, дескать, ведущими странами поголовно был принят на вооружение образец массового дивизионного орудия, сочетающий в себе свойства пушки и гаубицы, да ещё и способный поражать любые цели, в том числе бронированные и воздушные, вот тогда факт торжества универсальной полевой артиллерии можно было бы считать свершившимся.
Однако такой вариант универсализации полевой артиллерии не имел шанса на осуществление в принципе, независимо от технических возможностей создания подобного орудия. Ведь работы по его созданию совпали по времени с утверждением в ведущих странах мнения, что 3хдюймовая пушка как полевое орудие недостаточно эффективна. А в классе, который не справляется даже со своими частными обязанностями, создать орудие, способное справиться с ещё более широким кругом задач невозможно.
Однако стремление к универсальности никуда не делось, ибо быстроменяющаяся обстановка боя с одной стороны, и высокая стоимость с другой стороны указывали на неоптимальность вооружения подразделения большим числом различных специализированных систем. Да, мытьём, с точки зрения создания именно типа полевого орудия всеобъемлющей универсальности, вопрос решён не был. Но он был решён катаньем – приданием элементов универсальности орудиям прежних типов в ходе их развития. Директивная моментальная и всеобъемлющая универсализация разбилась о твердокаменные лбы на отдельные подспудно текущие процессы и растворилась во всей артиллерии.
Чтобы отследить эти проявления растворившейся универсальности, вспомним, какими они могут быть. Под универсальностью чаще подразумевалось:
Универсальность по типам целей. Пушка, способная уничтожать пехоту и укрепления, как полевая, но способная бороться также с танками и воздушными целями.
Итак, универсальной легкой дивизионной пушки, единой для всех указанных целей, в интербеллум создано не было. Но некоторые из элементов этого разряда универсальности проявились в новых орудиях обычных типов, в той или иной мере приблизив их к несостоявшемуся идеалу.
Начнём с того, что первая автоматическая пушка – пом-пом – применялась для всего указанного спектра целей. Во время Первой Мировой войны и в межвоенный период на вооружение были приняты малокалиберные системы, предназначенные для поражения как бронированных, так и воздушных целей. Немецкая пушка Беккера, шведские 20 mm maskinkanon M.40S и 40 mm Bofors, датская 20/23 mm Madsen, польская Nkm wz.38 FK, швейцарская Solothurn S-18/1100, итальянская Breda Model 35, советская 61-К и другие. А уж во время войны «нецелевому» использованию подвергались едва ли не все зенитные пушки участников. Кавычки к слову «нецелевому» применены потому, что едва ли не все зенитные пушки имели в штатной номенклатуре боеприпасов бронебойные снаряды, а стало быть, противотанковое их применение предусматривалось ещё при создании. Однако и высокая эффективность зенитных автоматов против наземных, особенно против прецизионных целей, таких как протяжённые нитевидные позиции, а также огневые точки и амбразуры испытывалась не раз. Особенно в этом преуспели немцы, и особенно – в конце Второй Мировой. В это же время зенитчики обогатили военный опыт наступательной методикой автоматов в городском бою.
Наиболее яркий и широкоизвестный пример противотанкового применения зениток – конечно же Flak 18.
Особенно их роль в ПТО возросла после перехода немецких войск к стратегической обороне. До второй половины 1942 года, когда количество 88-мм орудий на переднем крае было относительно невелико, ими было поражено не так много танков Т-34 и КВ (3,4% – 88-мм пушками). Зато летом 1944 года на 88-мм орудия приходилось до 38% подбитых советских средних и тяжелых танков, а с приходом наших войск в Германию зимой – весной 1945 года процент подбитых танков составлял от 50 до 70% (на разных фронтах). Причем наибольшее число танков было поражено на дистанции 700 — 800 м. Эти данные приведены для всех 88-мм пушек, но даже в 1945 году количество 88-мм зениток значительно превышало число 88-мм противотанковых пушек специальной постройки. Таким образом, на последнем этапе войны германская зенитная артиллерия играла существенную роль и в сухопутных сражениях.
8.8 cm Flak 18
На заключительном этапе ВМВ зенитки выступали также в роли полевых орудий и применялись даже для самых специфичных задач полевой артиллерии:
…большую ценность 105-мм орудия [Flak 38] при дальности ведения огня по наземным целям более 17000 метров представляли в случае ведения контрбатарейной борьбы.
10,5 cm FlaK 38/39
С другой стороны и пушки, считающиеся противотанковыми, тоже не чурались освоения смежных специальностей. Например, одной из причин роста калибра советской противотанковой пушки с 37 до 45 мм было стремление дать ей более эффективную фугасно-осколочную гранату – «сорокапятка» должна была выступать в роли батальонно-полкового пехотного орудия.
Но и полевые орудия не остались в долгу перед зенитками и ПТО. Применение дивизионной ЗиС-3 против танков мы воспринимаем естественным настолько, что вряд ли станем оспаривать его правомочность. А ведь это половина именно той самой универсальности, о невозможности которой нам так часто твердят. Более того – к борьбе с бронированными целями привлекалась даже короткоствольная артиллерия. Знаменитый «зверобой» – СУ/ИСУ-152 – имел орудие, которое при длине ствола в 28 калибров было, по сути, в классе гаубиц своего времени и при скорости в 600 м/с бронебойного снаряда массой 48,8 кг никак не могло считаться противотанковым. С появлением же кумулятивных снарядов противотанковые свойства обрели даже такие короткостволы, как sIG 33.
Вряд ли требуется доказывать, что исконно универсальными были орудия танковые. Обреченные на универсальность самой своей природой, ибо предназначенные для поддержки пехоты и обязанные потому иметь главными обычные цели полевой артиллерии, они, тем не менее, в передовых порядках первыми встречались с себе подобными и вынуждены были стать основным противотанковым оружием.
Универсальность по виду огня. Пушка – гаубица.
Этот род универсальности предполагал создание орудия, одинаково способного вести настильный огонь по-пушечному, и навесной – по-гаубичному. На заре универсализации считалось, что для этого орудие должно иметь два ствола: меньшего калибра, но длинное — для настильной стрельбы и большего калибра, но короткое — для навесной. В первых экспериментах межвоенного периода эта пара стволов ставилась на лафете рядом, вкладывалась один в другой, либо заменяла друг друга в люльке по мере надобности. И опять же, хотя эти сменноствольные пушко-гаубицы так и не вышли из стадии опытных образцов, но универсализация путём приобретения орудиями свойств как пушек, так и гаубиц всё же произошла, только другим образом.
Для Первой Мировой войны были характерны длины стволов гаубиц 15 — 20 калибров и пушек 30 – 45 калибров. Для гаубиц Второй Мировой войны стали характерны длины стволов 20 — 30 калибров. Очевидно, таким образом, что для гаубиц Второй Мировой настильная стрельба стала более свойственной, нежели для их сородичек времён Первой Мировой. Они стали ближе к пушкам, и в понятиях Первой Мировой являлись гаубицами-пушками. Именно в этом и проявилось сближение гаубицы и пушки, универсализация полевой артиллерии по способности к разным видам огня.
Универсальность по снаряду.
Здесь имеется ввиду имевшее место возрастание калибра наиболее массовых орудий с 75/76,2 мм до 105/122 мм и далее до 150/152/155 мм – т.е. смещение в сторону калибров, способных решать более широкий круг задач, нежели наиболее массовый некогда 3хдюймовый.
Итого. Хотя универсализация «в лоб» в межвоенный период и не была осуществлена, однако она всё же нашла себе дорогу. Сама. Это говорит о том, что универсальность не есть прихотью неких экзальтированных личностей, Тухачевских и проч., что пытаются показать определённые «исследователи», а есть она объективным требованием боевого применения. А потому, даже если универсализацией не заниматься целенаправленно, она всё равно происходит. Независимо от чьего бы то ни было мнения о ней. И тот, кто не отказался бы от неё в 20х-30х, получил бы немалые дивиденды от понимания неизбежности этого процесса.
