Император Зенон хотя и остался в истории как пьяница и грубый исаврийский невежда, всё же заботился о стратегической стабильности своей страны — его знаменитый «Энотикон» сбил пыл религиозной полемики, способной в тот момент расколоть империю напополам. Решение направить остготов в Италию тоже помогло добавить спокойных лет империи — на Балканах установилась тишина, которая, хотя и нарушалась набегами кочевников из малой скифии, была ничем по сравнению с многотысячной армией остготов, регулярно жгущих и грабящих города по всей европейской части империи. Относительно внутренней политики — император всё больше погружался в придворные дрязги и, спиваясь, становился всё раздражительнее и параноидальнее. Последние несколько лет его правления были мирными для страны, но полными арестов и казней при дворе.
Когда не идет крупных войн на первый план выдвигаются торговые дела и политика начинает строиться не вокруг крепостей а вокруг рынков и портов.
Наконец, мертвецки пьяного Зенона похоронили заживо, причем его собственная жена не позволяла открыть крышку саркофага до тех пор, пока очнувшийся и стучащий изнутри император не задохнулся в собственной могиле. Ему наследовал один из придворных чиновников по имени Анаста́сий I Дикор.
Новому императору при восшествии на престол было 61, он был на 5 лет старше Зенона. Цвет его глаз различался — и за это он получил прозвище Дикор или если дословно «двухглазый». Анастасий начал править без потрясений — продолжил политику Зенона. Он не только поддержал «энотикон» (за что в будущем священники будут поминать его не иначе как нечестивый), но даже взял в жены Ариадну, так что та осталась императрицей при новом императоре.
Анастасий происходил из знатной семьи с западной части Византии, он был плоть от плоти империи и вскоре отстранил от управления страной знатных исаврийцев, которые так хотели властвовать дальше, что подняли восстание. Предводителем восстания был Лонгин — родной брат Зенона, когда-то уверенный, что трон перейдет к нему и крайне разочарованный византийскими интригами. Анастасий за несколько лет подавил восстание и навсегда избавил империю от исаврийского влияния частично расселив жителей по империи, а также сровняв до основания горные крепости гордецов.
Деятельный и грамотный, Анастасий занялся также и экономическими делами империи — среди прочего он отменил налог хрисаргир — совершенно непонятный для жителей налог на производство и торговлю, который собирали раз в несколько лет, и которого из-за его непредсказуемости боялись как проклятия. Всюду, где это было возможно, Анастасий брал налоги не натурой, а монетой. Даже своим воинам он вместо положенного обмундирования и еды стал платить деньгами, чтобы те могли сами покупать себе всё необходимое. Появление вменяемых налогов и активное внедрение денег вкупе с отсутствием природных катастроф быстро оживили экономику империи.
Хотя монофизитство Анастасия всё же привело к серьезному восстанию, старик, правивший 27 лет смог значительно укрепить страну, и императору Юстину в наследство досталась богатая и сильная как никогда до этого империя. Про Юстина и его племянника потребуется отдельный рассказ, который обязательно будет попозже…
Точно так же, как и Византия, рядом набирала силы империя Сасанидов. Шахиншах Кавад I использовал движение маздакитов для разгрома коррумпированной аристократии империи, так что к моменту когда он второй раз взошел на трон (сместив своего брата), у Сасанидов были хорошие возможности вернуть влияние, которое они медленно утрачивали последние годы.
В 502-504 году Кавад объявил войну Византии. Это было прощупывание старого противника из-за денег — по старинному договору персы обязывались охранять кавказские проходы от вторжений северных кочевников, а Византия за это отплачивала половину расходов на оборону. С годами выплаты прекратились, так что Кавад провел акцию устрашения. Несколько лет армии Сасанидов и греков по очереди осаждали пограничные города, оплачивали услуги южных и северных кочевников, грабили и отступали… Наконец, после нескольких небольших стычек и переходов городов из рук в руки был заключен мир — Сасаниды получили причитающиеся им деньги и были удовлетворены.
Кавад обратил внимание и на Аравию. Вот уже пару столетий как там проходил новый торговый маршрут из Индии и Китая. Торговцы из Индии научились пользоваться муссонами и пересекали океан мимо персидского берега, прибывая в современный Йемен. Тогда это было царство Химьяр. Далее караванными тропами через Мекку, или кораблями по красному морю мимо эфиопского государства Аксум товары двигались на север — через союзные Византии арабские государства киндидов и гассанидов, далее в Египет или Сирию.
Византия трепетно оберегала этот южный шелковый путь, осыпая южные царства золотом и подстегивая их к войне против персидских союзников — Лахмидов. К нашему моменту лахмиды были оттеснены из пустыни Аравии к Евфрату, но Кавад снова стал им помогать. Лахмиды когда-то очень страдали, потому что отказались принимать учение маздакидов, но теперь это было уже не актуально, и персы вместе с союзниками начали медленно отвоевывать у киндидов центральную Аравию, чтобы снова угрожать византийской торговле в обход Сасанидской таможни.
Дополнительную головную боль грекам принесло царство Химьяр, где правители приняли иудаизм и царь Зу Нувас Юсуф Асар Ясар начал жестко распространять свою власть, устраняя конкурентов — христианских торговцев юга Аравии. Говорят, что взяв Наджран, город, который в те годы почти полностью населяли христиане, Зу Нувас сжег их в сухом русле реки.
Южная торговля Византии после таких событий была полностью перерезана евреями-перекупщиками, и империя предложила помощь Аксуму в завоевании Химьяра. Аксум, сам был не прочь контролировать транзит пряностей и фарфора, так что множество византийских кораблей с эфиопами отправилось в поход из Африки. К сожалению началась буря, множество отважных чернокожих воинов не добралось до другой стороны Красного моря, но даже тех двадцати кораблей которые прибыли хватило, чтобы в первом же сражении убить Зу Нуваса, со смертью которого Химьяр тут же прекратил историческое существование. Следующая попытка построения торгово-иудейского царства (на этот раз в Хазарии) продержится гораздо дольше, но закончится почти точно также — одним лихим рейдом. Зу Нувас правил 10 лет.
Северные степи в те годы представляли из себя кочевья нескольких племен, или племенных союзов. Практически всех вторгающихся кочевников историки тех лет по привычке зовут гуннами, хотя знатоки-летописцы уже неплохо разбирались в том, что самоназвания у племен совсем другие. Вновь на исторической сцене появляются булгары, которые долго кочевали в тени гуннского союза. Кутигуры и утигуры разделяются и кочуют по разные стороны от Дона. На северном Кавказе собирается мощный союз кочевников и подвластных им народов со сколнов гор под предводительством савиров. Савиры, выступая то на стороне Византии, то на стороне Персии, то иногда разделяясь внутри себя на две враждующие провизантийские и проперсидские группировки представляли из себя многочисленный и воинственный союз, поставляя наемников и контролируя весь северный Кавказ.
Отсутствие крупного племенного союза который властвует над всей степью не располагает к спокойной торговле, так что шелковый путь в те годы сместился на юг и проходил через Согдиану (контролировавшуюся эфталитами) и далее через земли эфталитов в Персию, после чего в Сирию. Эфталиты же в те годы дожали индийское царство Гуптов — оно распалось, множество мелких князьков объявили себя мохараджами, а последние правители Гуптов — жалкие тени прошлых властителей, платили эфталитам дань и всё дальше отступали по долине Ганга от опустошительных грабительских набегов кочевников, которые контролировали почти половину севера Индийского полуконтинента.
Медленно наступающее похолодание и смещение воздушных потоков на юг привело к тому, что в Византии, Аравии и Персии улучшился климат, увеличились урожаи и стало расти население. В то же время сырость и холод северной Европы стал заставлять простые земледельческие племена Европейских лесов смещаться на юг — в Англии тех лет перестают выращивать виноград, а на границах Римской Империи всё чаще появляются новые, невиданные племена из центральной Европы — вместо воинственных германцев это были крестьянские общины земледельческих славянских племен, быстро заполняющие долины и поля, участвующие в общих варварских набегах и, начиная с этих лет, непрерывно упоминаемые византийскими хронистами как анты и склавины.
