У меня хорошая работа.
Я смотрю на сегодняшнего клиента. Ему лет сорок-сорок пять, значит, в Революцию ему было двадцать или чуть больше. Похоже, он не особо перспективен.
— Здравствуйте, — говорит клиент. Он немного нервничает… как, впрочем, и все мои клиенты. — Мне рекомендовали вас, э-э…
— Кто же?
— Господин Са… кхэ-кхэ-кхэ, простите, Сапожников и господин Пирогович.
— Да? — делаю вид, что сверяюсь с записями в буке. — А ваша фамилия?
— Кондратьев. А Вэ.
Я вбиваю фамилию и инициалы, добавляю снимок с камеры бука и через две секунды на экране предварительное досье этого типа. О! Ого! Да, я ошибся, ему действительно ОЧЕНЬ нужны мои услуги. Отправляю запрос в базу данных на полное досье.
— Так, хорошо, я вижу вас в списке рекомендованных. Значит, вы хотите получить хм… турпоездку?
— Да!
— Один или с семьёй?
— Э-э… С семьёй, конечно. Я же не могу бросить жену и сына!
Полное досье на экране. Жена, понятно, сыну тринадцать — замечательно!
— Что ж, это возможно. С расценками вы знакомы, но я повторю: двадцать тысяч с человека. Треть вы выплачиваете авансом, две трети — там.
Это последняя проверка. Средняя зарплата в стране — четыреста рублей, больше восьмисот получают единицы. Накопить на мои услуги невозможно.
Но клиент даже не торгуется. Он выпрямляет спину, непроизвольно согнутую с начала беседы, и впивается в меня острыми и, оказывается, злыми глазами.
— Двадцать кусков вперёд? И сорок потом? Отлично! И что вы собираетесь сделать за эти деньги?
Ладно, получай.
— Господин Кондратьев, я всего лишь вывезу вас из этой страны. Вы ведь, секунду… форексер? Надо же, и впрямь! Ну-ка, ну-ка… За два года, пока вы использовали форекс, вы обогатились более чем на шестнадцать тысяч евро. Мало того, вы ещё обменяли на доллары и евро более миллиона рублей за этот срок. Не дёргайтесь, у меня есть доступ к базам Экономического Трибунала. Хакер знакомый сделал. Итак вам грозит от десяти лет до высшей меры, по "Закону о Экономическом Геноциде". Конечно, вы лишь один из восьмидесяти миллионов граждан, которые подпадают под этот закон, но то, что вы пришли ко мне, говорит ещё кое о чём. Вы могли бы честно работать, не совершать правонарушений, не пытаться уехать за границу и не делать покупки на суммы более полугодового дохода, тогда вы никогда не попали бы под надзор Экономического Трибунала. Вместо этого вы приходите ко мне и просите помочь сбежать из СССР — то есть однозначно идёте под расстрельную статью сами и тащите туда же жену и сына. Да, и сына — по особо тяжким преступлениям полная ответственность начинается с двенадцати лет. О чём это говорит? Вас припекло. Что, на красный свет перешли?
Всё, сдулся. Про "красный свет", конечно, шутка… профессиональная. На экране бука выделено красным цветом основание надзора — употребление спиртосодержащих напитков. Купил, наверное, ночью у таксиста бутылку гнусного самогона, а тот, как положено, отправил снимок куда надо. И утром в почтовом ящике, пожалте: уведомление. "Вы попали под надзор, тра-ля-ля, будет рассмотрено в течение сорока рабочих дней." И ожогом в сердце осознание — за купленные двадцать лет назад иностранные бумажки светит минимум десять лет лесоповала. А ещё и форекс… Расстреляют! Бежать!
— Я согласен.
Достаёт из внутреннего кармана толстый пакет, кладёт на стол. Не чинясь достаю деньги, долго считаю пятирублёвые бумажки. Имею скромное мнение — не напрасно органы отслеживают движение чипированных купюр от десяти рублей и выше. Но этим мнением я не делюсь ни с кем. В конце концов, через пару лет вычислительные мощности позволят следить и за пятёрками, а когда-нибудь потом и за трояками. Если я к тому времени ещё буду здесь работать — прийдётся считать пачки рублёвок — ручками, ручками, в счётчиках сканеры отсылают данные независимо от достоинства. Но, надеюсь, тогда я уже найду занятие поинтереснее.
— Не смотрите вы на меня так, из этих денег мне перепадёт совсем немного. — Ни словом не соврал, кстати. — К делу. С собой брать десять килограмм на человека. Послезавтра в пять тридцать утра возле метро "Звёздная" будет стоять фура "СоюзХимТранс". Номер… не записывайте, чёрт возьми!.. номер четыре два четыре один, эл е эн. Сорок два, сорок один, ЛЕН. Запомните. Стоит десять минут, не появляетесь — уедет без вас, аванс не верну. Водитель будет курить рядом с машиной. Подходите, говорите: "Не довезёте ли до аэропорта?" Он ответит: "Садитесь в кабину". Из кабины он вас проведёт в фуру и закроет в ящиках. Памперсы, кстати, рекомендую — ехать шесть часов. В Финляндии на терминале вас выпустят, проведут в гостиницу, там вы расплатитесь с человеком. Не советую шутить с деньгами — сами понимаете, бизнес, ничего личного. И большая просьба: напишите заранее, кому вы порекомендуете мой сервис, вместе с деньгами передайте ему же, он отдаст мне. Если не передадите, вы этих людей подставите, я не буду с ними работать. Всё понятно?
— Да, я всё понял, спасибо. Спасибо. До свиданья.
— Всего хорошего.
Уф. Клиент ушёл, на сегодня всё. Сбрасываю записи со всех камер на сервер, на суде пригодятся. Деньги в пакет, под пломбу. И писать отчёт.
Само собой, клиента с женой и сыном довезут не до Финляндии, а до нашего отдела. Следователям лафа — дело ясное. Спасая жену и сына от расстрела (который им, вообще-то, и не особо грозит, женщин и детей редко вышкуют), клиент сдаст все свои схемы и всех подельников. Напишет рекомендательные письма всем перспективным знакомым. Чем больше скажет и напишет, тем дольше проживёт. Может быть, даже пару месяцев.
Хорошо придумали с этим Экономическим Трибуналом. "Закон о Экономическом Геноциде", точно как "Закон о Воинских Преступлениях" — не имеет срока давности, а вот обратную силу наоборот, имеет. Но не звери же мы, коммунисты, загонять в лагеря половину страны! Честно работай на благо Родины, не пей водку и не кури, не пытайся эмигрировать, не шикуй… и не переходи улицу на красный свет, ха-ха! — никаких претензий к тебе не будет. Ну а если ты решил, всё же, проигнорировать здравый смысл — все твои делишки будут рассмотрены под электронным микроскопом. И за всё найденное ты ответишь строго по закону.
А для самых хитрожопых есть я, капитан КГБ, Николай Арсеньев. Сбежать за границу с награбленным не выйдет. Работа у меня такая. И мне нравится моя работа.
