Третий Рим. Глава седьмая. Окончание польской войны 1609–1618 годов (Часть 3)

Третий Рим

Доброго времени суток, дорогие друзья!

Продолжаю публиковать главы альтернативы «Третий Рим». В седьмой главе: «Окончание польской войны 1609–1618 годов», излагаются военные действия с 1613 года и окончание русско-польской войны 1609–1618 годов. Третья часть главы посвящена «Московскому походу» польско-литовской армии королевича Владислава и гетмана Ходкевича 1617-1618 годов. С нетерпением жду Ваших комментариев и рекомендаций.

Глава седьмая. Окончание русско-польской войны (1609-1618)

«Московский поход польского королевича Владислава»

«Московский поход польского королевича Владислава» – заключительный эпизод русско-польской войны 1609–1618 годов, когда поляки пытались установить контроль над Русским Царством и посадить на его престол королевича Владислава.

Королевич Владислав Ваза

После низложения Василия Шуйского летом 1610 года московское правительство (Семибоярщина) признало Владислава царём и даже приступило к чеканке монет от имени «Владислава Жигимонтовича». Но Владислав православия не принял, в Москву не прибыл и на царство венчан не был. В октябре 1612 года в боярское правительство Москве было низложено. А в 1613 году царём был избран князь Дмитрий Михаил Пожарский. Тем не менее, Владислав не отказался от своих прав на московский престол.В 1610 году, в разгар Смутного времени, напуганные крестьянско-казацкими бунтами бояре призвали поляков. По договору от 25 января (4 февраля) 1610 года, заключённому под Смоленском между королём Сигизмундом и русским посольством, королевич Владислав IV должен был занять, после принятия православия, московский престол.

Изменения в позиции сейма Речи Посполитой в отношении войны с Русским Государством произошли в связи с настоятельными требованиями представителей Великого княжества Литовского, вызванных набегом войска князя Трубецкого и вторжением русских войск в пределы Литвы в 1613-1614 годах.

Так в ходе набега казачьего войска князя Трубецкого 1613-1614 годов, проведенного с целью подорвать моральный дух неприятеля, расстроить снабжение и пополнения вражеских войск, а также отвлечь польско-литовские силы от деблокирования Смоленска, были разорены сотни поместий польско-литовских магнатов в Мстиславском, Витебском, Полоцком, Виленском, Новогородокском, Минском воеводствах. Действия князя Трубецкого позволили провести масштабное наступление русских войск на вражескую территорию.

В ходе Литовского похода Русского Войска были взяты литовские города: Полоцк, Витебск, Орша, Могилев, Быхов, Рогачев, Бобруйск, Минск. 22 ноября (2 декабря) 1613 года в сражении у Смолевичей войско русского царя Дмитрия Михайловича нанесло сокрушительное поражение польско-литовским войскам, которыми командовал Великий гетман Литовский Ян Кароль Ходкевич. Более 16 тысяч польских и литовских солдат было убито в боях (не считая черкас и запорожцев, вооруженных слуг и наемников), сотни литовских шляхтичей посечены в сожжённых поместьях. Тысячи православных литвинов (белорусов), пребывавших в холопах у польских и литовских магнатов, отпущены на волю и примкнули к русским войскам.

Решение о походе на Москву принял варшавский сейм летом 1616 года. На всей территории Речи Посполитой был объявлен сбор «посполитого рушения» (шляхетского ополчения). Кроме того, сейм выделил деньги для найма солдат.

Стратегической целью похода было взятие Москвы, отстранение от власти «узурпатора» (избранного на царство князя Дмитрия Михайловича Пожарского) и утверждение на московском престоле королевича Владислава.

«Радные паны», с одной стороны, были уверены в успехе, а с другой – не доверяли королевичу Владиславу. Поэтому вместе с ним сеймом было послано восемь специальных комиссаров: епископ луцкий Андрей Липский, каштелян бельский Станислав Журавинский, каштелян сохачевский Константин Плихта, канцлер литовский Лев Сапега, староста шремский Петр Опалинский, староста мозырский Балтазар Стравинский, сын люблинского воеводы Яков Собеский и Андрей Менцинский.

Обязанностью комиссаров было следить, чтобы Владислав не противодействовал заключению «славного мира» с Москвой. После занятия Москвы комиссары должны были проследить, чтобы царь Владислав не отступал от выработанных сеймом условий. Главными условиями были: соединить Московское государство с Польшей неразрывным союзом; установить между ними свободную торговлю; возвратить Польше и Литве страны, от них отторгнутые, в том числе княжество Смоленское, а из Северского – города Брянск, Стародуб, Чернигов, Почеп, Новгород-Северский, Путивль, Рыльск и Курск, а также Невель, Себеж и Велиж; отказаться от прав на Ливонию и Эстляндию.

Военным руководителем похода был назначен великий гетман литовский Ян Кароль Ходкевич. 27 марта (5 апреля) 1617 года королевич Владислав во главе Войска Польского выступил из Варшавы, но был вынужден двигаться кружным путём через Волынь. Этим король Сигизмунд III стремился предупредить возможное турецкое вторжение.

Содержание:

Войско Польское в 1617-1618 годах

Польско-литовская армия включала в себя два основных компонента – коронный, находившийся под непосредственным командованием Королевича Владислава, и литовский, под командованием Великого гетмана литовского Яна Кароля Ходкевича.

В начале похода коронная армия насчитывала около 10000 человек (6000 конницы и 4000 пехоты). Однако летом 1617 года значительную часть конницы (9 гусарских и 6 казацких хоругвей) пришлось отправить на южную границу в армию Великого гетмана коронного Станислава Жолкевского из-за угрозы со стороны турок. В итоге на соединение с литовской армией королевич Владислав привел только 4000 чел.

Литовская армия к началу наступления насчитывала около 7000 чел. и включала в себя, помимо наёмных частей, отряды литовских казаков.

Не имея явного преимущества перед русской армией в численности, польско-литовские войска значительно превосходили противника качественно. Основу их составляли опытные наёмные войска. В распоряжении Владислава и Ходкевича имелась многочисленная тяжеловооруженная гусарская кавалерия, с которой русская конница не могла соперничать в открытом бою. Тем не менее затягивание похода, после первых успехов, заставило польское правительство усилить армию королевича Владислава. Летом 1618 года в неё были возвращены войска, ранее переданные гетману Жолкевскому, и направлены новые подкрепления[1] во главе с Мартином Казановским.[2]

В разгар боев под Минском 29 июня (8 июля) – 6 (16) сентября 1618 года польско-литовская армия насчитывала уже около 18000 человек (14000 конницы, в том числе 2800 гусар и 4000 пехоты). В это число не входили многочисленные слуги шляхты, которые могли использоваться как вспомогательные войска. Серьёзным недостатком являлось небольшое количество пехоты и артиллерии. После боёв под Минском часть войска, не получавшая жалованье, покинула лагерь, вернувшись в Речь Посполитую.

Тем временем сеймом было принято решение о финансировании продолжения ведения боевых действий. Королевичу Владиславу было велено закончить войну с Русским государством в течение года. Владиславу были не только возвращены войска, отправленные несколькими месяцами ранее в армию Станислава Жолкевского, но и приданы дополнительные силы.

Польско-литовское войско королевича Владислава и гетмана Ходкевича достигло своей наибольшей численности – 24 тысяч воинов (14 тыс. панцирной и шляхетской конницы, 10 тыс. польской коронной, литовской и наемной пехоты) при 64 орудиях, кроме того вспомогательные войска из шляхетских боевых слуг, днепровских и русских «воровских» казаков насчитывали до 10 тыс. человек.

Развертывание Русского Войска в Литве

К 1 (11) июля 1617 года русские войска на территории Великого княжества Литовского под командованием Главного воеводы князя Хованского Ивана Андреевича готовилось оборонять занятые города: Полоцк, Витебск, Оршу, Могилев, Быхов, Рогачев, Бобруйск, Минск.

Воеводский полк князя Черкасского Дмитрия Мамстрюковича после возвращения из Псковской земли в мае 1617 года встал гарнизонами в Полоцке (Великолуцкий пеший полк), Витебске (Сибирский пеший полк и Нижегородский конный полк) и Орше (Казанский пеший полк). При том в Полоцке и Витебске из православных литвин (белорусов) были набраны полки ополчения, числом до 1 тыс. ратников каждый. В подчинение князя Черкасского поступил Белорусский казачий полк (до тысячи белорусских казаков, примкнувших к войску в ходе похода князя Трубецкого), вставший в Лукомле, и Литовский конный полк полковника Хмелевского (пять сотен полоцких и пять сотен витебских панцирных бояр Литовского Войска, православного происхождения, перешедших на русскую службу и причисленных к русскому дворянству), собранный в Витебске. Всего под командованием князя Черкасского состояло до 11 тыс. воинов (до 6 тыс. стрельцов, до 2 тыс. конных дворян, более 2 тыс. ратников ополчения и 1 тыс. белорусских казаков), при 12 полковых орудиях.[3]

Воеводский полк князя Трубецкого Дмитрия Тимофеевича (Московский, Нижегородский, Самарский пешие полки, Минский полк ополчения, Смоленский конный полк) всего 8,5 тыс. ратников (6 тыс. стрельцов, 1 тыс. ополченцев, 1 тыс. конных дворян, 480 пушкарей и артиллерийской прислуги), наряд полевой артиллерии – 28 орудий (12 полковых и 16 полевых) и крепостная артиллерия – до 20 орудий различных калибров, готовился к обороне Минска.[4]

Три казачьих полка (два донских и волжский), числом до 2,5 тыс. казаков. Несли сторожевую службу и наблюдали основные дороги на Вильно, Новгородок и Несвиж, с задачей своевременно обнаружить выдвижение неприятеля к Минску.

Сторожевой полк (Ногайский, Казанский, Сибирский татарские конные полки) под командованием царевича Араслана-Алея Кайбулича, нес сторожевую службу на дороге Минск, Борисов, Орша и далее на Смоленск.

Воеводский полк стольника Бутурлина Михаила Матвеевича (Брянский, Тульский пешие полки, Брянский конный полк, Северский украинский казачий полк, всего 9 тыс. воинов (4,5 тыс. стрельцов, 2,5 тыс. ополченцев, по 1 тыс. конных дворян и украинских казаков) при 8 полковых орудиях, после возвращения из Малороссии, встали гарнизонами в крепостях Могилев, Быхов, Рогачев, Бобруйск.[5]

Наиболее хорошо к обороне был подготовлен Бобруйск. Город был сильно укреплен, обнесен оборонительным валом с деревянными стенами и 10 башнями. Въезд и выезд из города осуществлялся через четверо сторожевых ворот. Основой обороны был Бобруйский замок. Кроме русского гарнизона (Брянский пеший полк), из православных горожан и посадских людей был собран Бобруйский полк ополчения.

В Рогачеве встал Тульский пеший полк, а в Быхове – Мстиславская дружина ополчения и Брянский конный полк. Северский украинский казачий полк наблюдал дороги на Слуцк и Мозырь. Отдельный отряд из пяти сотен ополченцев и трех сотен казаков занял Свислочь. В Могилеве стояли полк ополченцев (до 1 тыс. ратников) и Рославская дружина Смоленского полка (пять сотен стрельцов).

Всего в русском войске в Литве состояло 8 пеших полков, 15 дружин ополчения, 4 конных полка, 5 казачьих конных полков, 3 татарских конных полка, 34 тыс. ратников (16,5 тыс. стрельцов и копейщиков, 5,5 тыс. ополченцев, до 4 тыс. конных дворян и детей боярских, 3 тыс. служилых татар, 4,5 тыс. украинских, донских, волжских и белорусских казаков, 500 пушкарей), при 48 орудиях (32 полковых и 16 полевых). Крепостной наряд артиллерии имелся во всех крепостях: Полоцк, Витебск, Орша, Могилев, Быхов, Рогачев, Бобруйск, Минск.

Боевые действия в Литве в 1614-1617 годах

После завершения Литовского похода Русского Войска 25 января (4 февраля) 1614 года боевые действия в Литве продолжились, но велись для достижения не стратегической цели, а решения тактических задач: занятия важных крепостей и городов, расширение контролируемой территории, охранения своих коммуникаций и нарушение снабжения войск неприятеля.

Выступив в феврале 1614 года из Бобруйска в Гомель вошел Воеводский полк стольника Бутурлина Михаила Матвеевича (Владимирский, Рязанский пешие полки, «Немецкий» полк, Рязанский конный полк. Спустя месяц стольник Михаил Бутурлин со своим полком оставил Литву и 27 марта (6 апреля) 1614 года подошел Чернигову. Оборона городов Мстиславского воеводства была поручена дружинам Смоленского пешего полка во взаимодействии с полками белорусского ополчения.

В 1614 году русские войска под командованием Главного воеводы князя Хованского Ивана Андреевича, получив пополнение в личном составе и создав запасы ядер, свинца и пороха, продолжили продвижение вглубь территории Великого княжества Литовского. Отряд Воеводского полка князя Дмитрия Черкасского овладел Браславлем, отряды князя Дмитрия Трубецкого (пешие дружины, усиленные казачьими сотнями и артиллерией) заняли Свислочь, Слуцк, Несвиж и осадили Новгородок. Казачьи отряды (числом от пяти до десяти сотен) совершали набеги на отдельные литовские гарнизоны в Лиде, Волковыске, Слониме, а затем в Гродно, Бельске, Каменце, Кобрине, Пинске.

Наступление литовцев началось летом 1615 года ещё до выступления Владислава в поход. С началом осады Пскова шведскими войсками во главе с королём Густавом II Адольфом 30 июля (9 августа) 1615 года царем Дмитрием Михайловичем на выручку псковичам был послан Воеводский полк князя Дмитрия Черкасского (Сибирский, Казанский пешие полки и Нижегородский конный полк).

Оставив в помощь ополчению в Полоцке и Витебске по одной дружине войска князя Черкасского двинулись в пределы Псковской земли, что изменило соотношение сил Полоцком воеводстве.

Полк Якуба Потоцкого 15 (25) августа 1615 года выбил русско-белорусский отряд из Браславля. 27 августа (6 сентября) 1615 года Потоцкий попытался с ходу овладеть Полоцком, но был отбит русскими стрельцами и полоцкими ополченцами. Весной и летом 1616 года продолжались бои литовских и русских отрядов в Полоцком, Виленском, Минском и Новгородокском воеводствах Великого княжества Литовского.

10 (20) ноября 1616 года Пользуясь недостаточной численностью блокирующих Новгородок русских отрядов (около 3500 русских стрельцов, донских казаков и белорусских ополченцев), отряд Александра Гонсевского (до 2000 чел.) предпринял смелый манёвр и расположился в тылу русских войск в селе Негневичи, прервав сообщение осадного отряда с главными силами Русского Войска в Минске.[6] На помощь русским войскам под Новгородок был направлен отряд князя Юрия Сулешова[7].

Князь Сулешов одержал две победы над поляками: 30 марта (9 апреля) 1617 года был разбит литовский разъезд полковника Вишля, а 6 (16) апреля 1617 года разгромлен отряд князя Семена Масальского. Однако в мае 1617 года, в связи с подходом на помощь Гонсевскому литовских казаков во главе с полковником Станиславом Чаплинским, русское осадное войско было вынуждено покинуть острожки под Новгородком и отойти по направлению к Несвижу. Тем временем русские одержали победу над литовскими казаками в бою под Слуцком 14 (24) мая 1617 года, когда только пленными литовцы потеряли 240 человек.

В сентябре 1617 года в Новгородок прибыл королевич Владислав, а к Лиде подошло войско гетмана Ходкевича. 1 (11) октября 1617 года польские войска сходу взяли Несвиж, 8 (18) октября 1617 года – Слуцк. Передовой отряд Гонсевского вышел на подступы к главной крепости русских войск – Минску и занял Койданов.

Некоторые из советников Владислава советовали немедленно атаковать Минск, называя его «ключом к Москве», однако наступательный порыв польско-литовской армии стал угасать. Наемные солдаты требовали выплаты жалованья, а наступившие холода удерживали их от продолжения ведения боевых действий. Польско-литовское войско остановилась в районе Новгородока на «зимние квартиры», организовав охранение небольшими острожками, занятыми сильными гарнизонами.

На Бобруйском направлении литовские казаки Станислава Чаплинского и Петра Опалинского взяли укрепления Дороги и Городок. Дороги были взят неожиданным нападением, а Городок сдали казаки – бывшие сторонники Ивана Заруцкого. Малая война на этом направлении продолжалась всю зиму 1617–1618 годов.

На Минском направлении практически первое же столкновение с поляками завершилось успехом. Казачий отряд выбил полк Гонсевского из Койданова.

Воевода князь Трубецкой внимательно изучил расположение польских острожков и обратил внимание на слишком удаленный от Новгородка гарнизон ротмистров Рожицкого и Опаровского, расположившийся в районе Рубежевичи.

10 (20) ноября 1617 года против них был посланы казачьи полки, которые «сошли польских и литовских людей в Рубежевичах … и ротмистров Резицкого и Опоровского и польских и литовских людей побили наголову, а самого Резицкого и ротмистров и поручиков и шляхтичей и пахолков многих поимали, и знамена и литавры и затинные пищали поимали».

Неудачи заставили Владислава и гетмана Ходкевича задуматься над восстановлением боевого духа своего войска. Для этого, по совету гетмана, был разработан налет на Минск. Для него были отобраны самые лучшие части польско-литовского войска (1000 конницы и 1500 пехоты) при нескольких полевых орудиях.

28 ноября (8 декабря) 1617 года отряд двинулся из Новгородка к Минску. Опыт взятия Несвижа и Слуцка давал надежду, что внезапная атака на крепость может привести к успеху. Но, как выяснилось через разведчиков, русский воевода князь Трубецкой ещё за неделю узнал о готовящемся налете и привел гарнизон в готовность. Кроме того, он активно готовил Минск к обороне. Как доложила разведка: «Минск, в коем сильный гарнизон, обнесен валом и окопан широким рвом, что, кроме того, вокруг во многих местах поделаны завалы и палисады». Не доходя до крепости, польско-литовское войско повернуло назад. При отступлении в суровых зимних условиях много солдат, особенно немцев, погибло от холода.

Бои под Минском 29 июня (8 июля) – 6 (16) сентября 1618 года
Переход в наступление польско-литовского войска

Получив подкрепление, весной 1618 года королевич Владислав и гетман Ходкевич начали активные боевые действия. В конце июня 1618 года на военном совете было решено атаковать Заславль, город в двадцати верстах от Минска и либо захватить его, либо заставить Минский гарнизон выйти на помощь атакуемым и принудить его к бою в открытом поле. При этом споры и несогласия среди польских командиров доходили до того, что «Ходкевич, за неисполнение приказаний своих, сбил Гетманскою булавою шапку с головы Мартина Казановскаго». Основные силы польско-литовской армии перешли в наступление на Минском направлении.

Начались постоянные стычки русских отрядов с отрядами противника. Вначале наступление противника отражал лишь Воеводский полк князя Дмитрия Трубецкого (Московский, Нижегородский, Самарский пешие полки, Минский полк ополчения, Смоленский конный полк, три казачьих полка (два донских и волжский), всего 10,5 тыс. ратников (6 тыс. стрельцов, 1 тыс. ополченцев, 1 тыс. конных дворян, до 2 тыс. казаков, 480 пушкарей и артиллерийской прислуги), наряд полевой артиллерии – 28 орудий (12 полковых и 16 полевых) и крепостная артиллерия).

Лагерь русских войск в районе Минска опирался на систему острогов. Сам Минск, после взятия русскими войсками 3 (13) января 1614 года, был значительно укреплен. Земляные валы и бастионы были усилены деревянными стенами и башнями. Восстановлен поврежденный в ходе боев Минский замок. Созданы запасы пороха, ядер и свинца, а также продовольствия, которых было достаточно на месяц осады.

В Минской крепости располагался гарнизон под командованием воеводы Федора Волынского (Самарский пеший полк и Минский полк ополчения, 2 тыс. стрельцов, 3 тыс. ополченцев, до 20 орудий различных калибров)[8].

Вечером 26 июня (6 июля) 1618 года передовой отряд королевича Владислава подошел к стенам Заславского замка.[9] Воевода Трубецкой сообщал «Владислав и гетман со многими польскими и литовскими людьми пришли под Минск и стали под Изяславлем». По замыслу польских полководцев, «Мальтийский кавалер Новодворский должен был высадить ворота петардою, а за ним долженствовало ворваться войско». Однако Заславский ров оказался слишком широким, и применить петарду не удалось. По приказу Ходкевича войска дважды штурмовали город. Но русский гарнизон воеводы Константина Ивашкина, состоящий из 1200 стрельцов Московского пешего полка, усиленный прибывшими из Минска тремя пешими сотнями и восемью сотнями местных ополченцев, отбил оба штурма.

29 июня (8 июля) 1618 года Трубецкому удалось одержать небольшую, но очень важную победу: «приходили под Минск из-под Изяславля королевич и гетман со многими польскими и литовскими людьми, и они … из острогу против литовских людей входили и бились и от Минска отбили и языки поимали и многих побили».

Но князю Трубецкому все труднее было сдерживать натиск всей польско-литовской армии, и он попросил помощи. Так как направление главного удара было определено, под Минск были стянуты все три воеводских полка Русского Войска, находившиеся в Литве.

18 (28) июля 1618 года Воеводский полк князя Дмитрия Черкасского (Сибирский и Казанский пешие полки, Нижегородский конный полк, Белорусский казачий полк, всего 6 тыс. воинов (4 тыс. стрельцов, 1 тыс. конных дворян и 1 тыс. белорусских казаков) при 8 полковых орудиях, занял Острошицкий городок и Боровляны. Воеводский полк стольника Михаила Бутурлина (Брянский, Тульский пешие полки, Брянский конный полк, Северский украинский казачий полк, всего 5 тыс. воинов (3 тыс. стрельцов, 1 тыс. конных дворян и 1 тыс. украинских казаков) при 6 полковых орудиях, встал в Дворицкой и Прилукой слободах.

Подход Черкасского и Бутурлина уравнивал силы противостоящих сторон. Получив сведения о движении польско-литовских отрядов по Заславской дороге, князь Черкасский выслал против них своего товарища Василия Ахамашукова-Черкасского[10] с дворянскими сотнями. Тот прибыл на Каменную горку, где встретился с казачьими сотнями из полка Бутурлина, посланными ставить острог.

Черкасский, присоединив к себе часть казаков, атаковал польско-литовский отряд, расположившийся в наспех сооруженном таборе в 7 верстах в Ратомке. Но атака русских войск была проведена неумело, сказалось также и недоверие казаков и дворян друг к другу.

Атака польской кавалерии

Польско-литовский отряд, отразив нападение, перешёл в контратаку. Русские сотни обратились в бегство. Только вмешательство двух сотен смоленских дворян и детей боярских, которые не участвовали в первой атаке, остановило отступление русских.

Ожесточенные бои под Минском продолжались более месяца. Пытаясь усилить войско в Минске, Главный воевода князь Хованский Иван Андреевич приказал Дмитрию Черкасскому переместиться со своим полком вплотную к городу.

Воевода сначала послал часть сил ставить острог в Троицком предместье, а вскоре отправился из Острошицкого городка и сам. Однако поляки предупредили действия русского воеводы. Полки Черкасского были атакованы в походном порядке и с большим трудом пробились в Минск, потеряв большую часть обоза. Отряд литовских казаков под командованием Чаплинского перекрыл путь снабжения из Могилева.

20 (30) июля 1618 года началось новое наступление. Напротив города и двух острогов поляки «стали на три таборы и покопав осыпи и поставя наряд, стреляли … из наряду и ис ручных пищалей». Пытаясь хоть как-то отвлечь внимание Владислава и Ходкевича от Минска, Бутурлину было приказано переместиться к Каменной горке, откуда он угрожал флангу противника. Воевода как раз получил подкрепление – к нему прибыли астраханские стрельцы и юртовские татары во главе с мурзой Курмашем. Из крепости небольшие отряды неоднократно тревожили лагерь Владислава.

Вскоре перебежчик из лагеря поляков, казачий атаман Гаврило Черницын сообщил, что Владислав собирается накрепко осадить лагеря Трубецкого и Черкасского и принудить их к сдаче голодом. Припасов в острожках было недостаточно, особенно после того, как в бою был потерян обоз полка Черкасского. Да и сами острожки были не приспособлены к длительной обороне. Понимая это, царь Дмитрий Михайлович 22 июля (2 августа) 1618 года послал воеводам приказ, разрешающий в случае необходимости отступить к Могилеву, оставив в Минске гарнизон во главе с Федором Волынским и снабдив его достаточным количеством припасов.

Между тем бои продолжались. Немецкая пехота окружила русский лагерь шанцами. По острогам начала бить артиллерия «из наряду и ис мушкетов в остроги стреляют ежечас и в острогех из наряду и ис мушкетов ратных людей побивают». Основные усилия польско-литовские войска направили на острог князя Черкасского.

27 июля (7 августа) 1618 года во время обстрела был тяжело ранен сам воевода «… с земляные осыпи литовские люди ранили в остроге стольника и воеводу Дмитрия Мамстрюковича Черкасского из волконейки убит по затылку по становой кости». Командование объединёнными полками принял на себя князь Дмитрий Трубецкой.

28 июля (8 августа) 1618 года противник начал готовить штурм Минска со стороны Старостинской слободы, для его поддержки за рекой Свислочь были построены батареи, наносившие большой урон осажденным.

Сражение русских с поляками у города Минска

Отход русского войска от Минска

Силы сторон все же были неравными (18 тыс. польско-литовских регулярных и 10 тыс. вспомогательных войск против 15 тыс. русских стрельцов и дворян, 5 тыс. казаков и ополченцев) и, опасаясь полного окружения и уничтожения, Главный воевода князь Хованский принял решение оставить город.

Прикрывать отход русских войск должен был полк стольника Михаила Бутурлина, которому в подкрепление был выслан отряд окольничего князя Григория Волконского, состоящий в основном из московских чинов. По плану полк стольника Бутурлина должен был выдвинуться к Заславлю и обеспечить отступление войск князя Трубецкого на юг – к Прилуцкой слободе. Владислав и Ходкевич не ожидали выхода «сидельцев» в южном направлении, думая, что те будут прорываться на восток к Могилеву.

Однако в последний момент план русского командования чуть не был сорван. 6 (16) сентября 1618 года, получив сведения о подготовке отхода, воевода Константин Ивашкин со своим гарнизоном покинул Заславль и присоединился к полку Михаила Бутурлина. Это сразу поставило под угрозу судьбу всей операции. Заняв беззащитный Заславский замок, польско-литовские войска могли перерезать пути отхода полка Трубецкого или уничтожить её во время отступления. Воевода Бутурлин среагировал моментально и немедленно послал к Заславлю астраханских стрельцов во главе с головой Борисом Лупандиным. Последний успел вновь занять укрепление, буквально на глазах у литовцев.

Вскоре в Заславль прибыли основные силы Бутурлина и Волконского. К Минску были посланы сотни, которые усилили отступавшие войска. Полк Трубецкого без потерь отступил к Прилуцкой слободе, вслед за ней отошли войска Волконского и Бутурлина: «пропустя бояр и всех ратных людей … по милости Божии пришли из Минска все здорово». После отступления главных сил русского войска остроги были сожжены, а в Минске был оставлен гарнизон под командованием Федора Волынского, который в течение месяца успешно отбивался от всего польско-литовского войска.

Итоги боевых действий под Минском

На западном направлении, в Минске, располагался воеводский полк князя Дмитрия Трубецкого. Он должен был действовать против поляков вдоль дороги Минск, Орша, Смоленск. В январе 1618 года польско-литовские войска предприняли первую неудачную атаку Минска. Для прикрытия северо-западного направления в Полоцке был сосредоточен воеводский полк князя Дмитрия Черкасского. Для обороны юго-западного направления в Бобруйск переведен Воеводский полк стольника Михаила Бутурлина.

Бои под Минском не рассматривались русским командованием как поражение. В ходе почти полугодового противостояния (1-я половина 1618 года) удалось задержать наступление Владислава.

Упорное сопротивление русских войск развеяло иллюзии польского королевича о возможности возобновления Смуты. На сторону «законного царя Владислава» перешёл лишь гарнизон Слуцка и несколько казачьих станиц. Никакого восстания против царя Дмитрия Михайловича, на которое, возможно, рассчитывал королевич, не произошло. Нет сомнения, что пленение или уничтожение русских войск под Минском поставили бы русское государство в критическое положение и, возможно, стали бы причиной нового витка Смуты. При обороне Минска русские войска потеряли до 1,5 тыс. убитыми, 2,5 ранеными (большинство которых пришлось оставить в Минске).[11]

Потери польско-литовских войск в боях под Минском составили более 2,5 тыс. шляхтичей и солдат убитыми, свыше 5 тыс. раненными, более 3 тыс. больными, исчерпали свой наступательный порыв и потеряли время, столь необходимое для похода на Москву.

В ходе остановки под Минском Ходкевич вновь попытался убедить комиссаров в необходимости нанесения удара через богатые юго-западные районы Руси, но последние настаивали на рывке к Москве. 16 (26) сентября 1618 года, так и не взяв город, королевич Владислав выступил на Могилев, с целью в дальнейшем наступать в направлении Мстиславль, Рославль, а затем минуя Смоленск, по наименее разорённым местам, через Калугу на Москву.

Сражение при Княжицах (1618)
Сосредоточение русских войск

22 июля (2 августа) 1618 года Государь Царь и Великий Князь Дмитрий Михайлович Благословенный всея Руси, Московский, Владимирский, Новгородский и Киевский созвал Собор, на коем говорил: «что Жигимонта Короля сын, Королевич Владислав, с Польскими, и с Литовскими, и с Немецкими людьми, и с нарядом, идет под Царствующий град Москву и хочет всякими злыми умыслы и прелестью Москву взять». На сем Соборе было положено «против недруга Королевича Владислава стоять и над ним промышлять», а также посланы Воеводы в Ярославль и Нижний Новгород для собрания ратных людей против поляков и литовцев.

После овладения Минском королевич Владислав и гетман Ходкевич с войском могли продолжить поход на Москву по трем направлениям: северо-западному – через Борисов, Витебск, Белую, Рузу; западному – через Борисов, Оршу, Смоленск, Вязьму, Можайск; юго-западному – через Березино, Могилев, Мстиславль, Рославль, Серпейск, Калугу; либо пройти через юго-западные земли Руси, через Бобруйск, Рогачев, Мглин, Брянск, Калугу.

Поэтому царь Дмитрий Михайлович решил, оставив заслоны в Борисове, Березине, Свислочи и Бобруйске, сосредоточить Русское Войско в Могилеве. Затем, определив направление похода неприятеля, выдвинуться к Витебску, Орше, Рогачеву или остаться у Могилева, занять рубеж, на подготовленной позиции встретить врага и разгромить его в решающем сражении. Войску Главного воеводы князя Хованского было приказано сколько возможно удерживать Минск, но в случае необходимости отступить к Могилеву, оставив в Минске гарнизон во главе с Федором Волынским и снабдив его достаточным для обороны города в течение месяца количеством припасов.

18 (28) июля 1618 года Воеводский полк Воейкова Петра Ивановича (Владимирский, Рязанский, Черниговский пешие полки, Рязанский конный полк, 6 тыс. стрельцов и копейщиков, до 1 тыс. конных дворян, при 12 полковых орудиях) оставил Чернигов, 30 июля (9 августа) 1618 года занял крепости Бобруйск и Рогачев, 1 (11) августа 1618 года – Свислочь. В тот же день Воеводский полк князя Алексея Долгорукого (Смоленский, Тверской пеший и Тверской конные полки, Донской казачий полк) пройдя из Смоленска занял Борисов и Березину.

1 (11) августа 1618 года из Ярославля выступил Воеводский полк князя Волынского Ивана Ивановича (Белозерский, Костромской, Ярославский пешие полки, Ярославский конный полк, 6 тыс. стрельцов и копейщиков, до 1 тыс. конных дворян, при 12 полковых орудиях). 9 (19) сентября 1618 года вышел к окрестностям Могилева, где к нему присоединился подошедший из Витебска Литовский конный полк полковника Хмелевского (пять сотен полоцких и пять сотен витебских панцирных бояр).

9 (19) августа 1618 года в поход с русским царем Дмитрием Михайловичем из Москвы выступили: Государев полк (2 тыс. всадников, обученных и вооруженных по образцу польских гусар), Преображенский и Семеновский выборные полки (4 тыс. отборных стрельцов и копейщиков, при 8 полковых орудиях), 1-й и 2-й Московские солдатские полки (2 тыс. солдат, при 4 полковых орудиях), Шотландский, Ирландский, Датский, Германский иноземные полки (4 тыс. иноземных и русских солдат, при 8 полковых орудиях), 2-й и 3-й Московские стрелецкие полки (4 тыс. стрельцов), Тверской, Смоленский, Черниговский, Киевский конные стрелецкие полки (4 тыс. конных стрельцов), всего 18,5 тысяч воинов (2 тыс. панцирной конницы, 4 тыс. конной пехоты и 12 тыс. линейной пехоты, 400 пушкарей) при 20 полковых и 20 полевых орудиях.

С войском в поход вышли 10 тыс. даточных людей. 7 (17) сентября 1618 года Московское войско вступило в Могилев.

Сторожевой полк (Ногайский, Казанский, Сибирский татарские конные полки, до 3 тыс. служилых татар) под командованием царевича Араслана-Алея Кайбулича прикрывал сосредоточение Русского Войска в Могилеве, занимая Чигири, Белыничи, Олень. Три казачьих полка (два донских и волжский), всего 2 тыс. казаков наблюдали за польско-литовским войском, выставив заставы и выслав дозоры, по рубежу Молоди, Смолевичи, Смиловичи, Заречаны.

14 (24) сентября 1618 года (в день Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня) с Московским войском соединились отошедшие от Минска полки войска Главного воеводы князя Ивана Хованского:

Воеводский полк князя Дмитрия Трубецкого (Московский, Нижегородский пешие полки, Смоленский конный полк, всего 4,5 тыс. ратников (3,5 тыс. стрельцов, 7 сотен конных дворян, 140 пушкарей и артиллерийской прислуги), 22 орудия (6 полковых и 16 полевых).

Воеводский полк князя Василия Ахамашукова-Черкасского (Сибирский, Казанский, Астраханский пешие полки, Нижегородский конный полк, Белорусский казачий полк, всего 6,1 тыс. воинов (5 тыс. стрельцов, 6 сотен конных дворян и пять сотен белорусских казаков) при 4 полковых орудиях

Воеводский полк стольника Михаила Бутурлина (Брянский, Тульский пешие полки, 1-й Московский стрелецкий полк, Брянский конный полк, Северский украинский казачий полк, Астраханский татарский конный полк мурзы Курмаша, всего 7 тыс. воинов (4,5 тыс. стрельцов, 8 сотен конных дворян, 7 сотен украинских казаков и 1 тыс. юртовских татар) при 4 полковых орудиях.

Молитва царя Дмитрия Михайловича Благословенного

В Крестовоздвиженском храме Борисо-Глебского православного монастыря Могилева состоялся торжественный молебен в память «выхода всех ратных людей … по милости Божии из Минска» и о даровании победы русскому воинству над супостатом. Каждый русский воин от воеводы до ратника ополчения помнил разосланную Великим Земским Собором 1613 года крестоцеловальную запись своему Государю[12] и осознавал, что грядущее сражение станет решающим и, возможно, последним в русско-польской войне. От исхода битвы будет зависеть судьба Отечества.

Построение обороны русских войск

Получив донесение от казачьей стражи о выступлении 16 (26) сентября 1618 года королевича Владислава с войском на Могилев, русский царь Дмитрий Михайлович принял решение дать бой неприятелю на подступах к городу в 10 верстах у местечка Княжицы.

Замыслом сражения было предусмотрено:

основные усилия сосредоточить на направлении Княжицы, Могилев и удержании района Лахва, Никитиничи, Сумароково;

встретить неприятеля на первой позиции, огненным боем из пушек и мушкетов нанести ему поражение, отразить его атаку и не допустить прорыва обороны русского войска;

упорным удержанием первой позиции расстроить боевой порядок неприятеля, нанести ему потери и создать условия для перехода в контрнаступление;

атакой конных полков во фланг и тыл неприятельского войска окружить и разгромить его главные силы;

в случае прорыва обороны, встретить неприятеля на второй позиции, огненным боем из пушек и мушкетов нанести ему поражение и контратакой конного резерва разгромить прорвавшееся войско.

Огонь из 12-фунтовых полевых орудий приказано открыть ядром с 360 саженей (800 м), картечью – с 180 саженей (400 метров), из 6-фунтовых полковых пушек – ядром с 280 саженей (600 м), картечью со 140 саженей (300 метров), из пищалей – с 300 шагов, легких мушкетов – с 200 шагов.

Боевой порядок русского войска включал семь полков:

Перед самим сражением на Минской дороге в пяти верстах у Ермоловичей занял передовую позицию Передовой полк – три казачьих полка (два донских и волжский), до 2 тыс. казаков, с задачей не допустить преждевременного вскрытия неприятелем построения обороны русского войска. Для своевременного обнаружения обхода неприятелем главных сил в 7 верстах северо-восточней у Софиевки встал Белорусский казачий полк (пять сотен белорусских казаков), в 6 верстах южнее у Севостьяновичей – Северский украинский казачий полк (7 сотен украинских казаков).

Главный воевода князь Иван Андреевич Хованский

Большой полк под командованием Главного воеводы князя Ивана Хованского (5 пеших, 4 солдатских и 3 стрелецких полка, до 19 тыс. стрельцов, копейщиков и солдат, при 24 полковых и 18 полевых орудиях) занимал первую позицию и включал:
в первой линии – Воеводский полк князя Ивана Волынского (Белозерский, Костромской, Ярославский, Московский, Нижегородский пешие полки, 9 тыс. стрельцов и копейщиков, при 16 полковых орудиях);

редуты занимал Генеральский полк под командованием генерала Кристофера Сомме (Шотландский, Ирландский, Датский, Германский иноземные полки, 4 тыс. солдат, при 8 полковых орудиях);

во второй линии – 1-й, 2-й и 3-й Московские стрелецкие полки под командованием воеводы окольничего князя Григория Волконского (6 тыс. московских стрельцов);

Полк правой руки – Воеводский полк князя Василия Ахамашукова-Черкасского (в первой линии – Казанский, Сибирский татарские конные полки под командованием царевича Араслана-Алея Кайбулича, во второй линии – Сибирский, Казанский, Астраханский пешие полки, 5 тыс. стрельцов и копейщиков, 2 тыс. татар, при 10 полковых и 6 полевых орудиях) занимал позицию по опушке Лахвицкого леса до дороги на Софиевку;

Полк левой руки – Воеводский полк стольника Михаила Бутурлина (в первой линии – Ногайский, Астраханский татарские конные полки под командованием мурзы Курмаша, во второй линии – Черниговский, Брянский, Тульский пешие полки, 5 тыс. стрельцов и копейщиков, 2 тыс. татар, при 10 полковых и 6 полевых орудиях) располагался на опушке Бобровического леса;

Конный полк под командованием князя Дмитрия Трубецкого (Смоленский, Нижегородский, Ярославский, Брянский, Литовский конные полки, 4,1 тыс. конных дворян) встал за Лахвицкими холмами;

Конный стрелецкий полк под командованием воеводы окольничего Артемия Измайлова (Тверской, Смоленский, Черниговский, Киевский конные стрелецкие полки, 4 тыс. конных стрельцов) построились за селом Сумароково.

Резервный полк под командованием боярина князя Романа Пожарского (2 тыс. панцирной конницы и 6 тыс. линейной пехоты, при 12 полковых орудиях) располагался у села Сумароково:

Государев полк воеводы князя Дмитрия Петровича Лопаты Пожарского (2 тыс. конных копейщиков) стоял на холме севернее села Сумароково;

Преображенский и Семеновский выборные полки под командованием воеводы князя Михаила Волконского (4 тыс. отборных стрельцов и копейщиков, при 8 полковых орудиях) занимали шанец на второй позиции;

1-й и 2-й Московские солдатские полки (2 тыс. солдат, при 4 полковых орудиях) занимали редуты второй позиции;

Всего в составе русского войска в сражении должны были принять участие 46 тысяч воинов (конница – 12,3 тыс. всадников (6,1 тыс. конных дворян, 3 тыс. служилых татар, 3,2 казаков); пехота – 35 тыс. стрельцов, копейщиков, солдат; наряд артиллерии – 92 орудия (56 полковых и 36 полевых), 1100 пушкарей). Кроме того, в укрепленном лагере оставались 10 тыс. даточных людей и до 2 тыс. ополченцев, в готовности вступить в бой.

Стрельцами, солдатами, ополченцами и даточными людьми под руководством генерала Кристофера Сомме была оборудована Первая позиция, которая состояла из трех шанцев:

Первый – в центре позиции от до реки Лахвица вдоль холмов на берегу реки Лахва. Вырыт ров и насыпан вал с четырьмя реданами[13]. Перед рвом были выставлены рогатины, а у подножья вала под наклоном к противнику установлены колья. Вал имел скосы, доходящие справа до Лахвицкого леса, слева – до Бобровического леса. При этом до соседних позиций имелись промежутки, перекрытые рогатинами и прикрываемые фланкирующим огнем. Вал занимали пять пеших полков первой линии. За реданами на холмах оборудованы четыре редута[14], занятые четырьмя иноземными полками, по наименованиям которых получившие названия: Шотландский, Ирландский, Датский, Германский. За валом и в редутах были размещены полковые пушки. Между редутами оборудованы три «стрелки» (люнета), занятые московскими стрелецкими полками,[15] которые прикрывали расположенные на вершинах холмов три батареи полевых орудий.

Редан (A) и Редут (B)

Второй и третий шанцы построены на флангах первой позиции по опушкам Лахвицкого и Бобровического лесов, оборудованы рвами, валами со скосами и заграждениями. Кроме того, в Лахвицком и Бобровическом лесу сделаны лесные завалы. Фланговые шанцы занимались полками правой и левой руки, уступали в глубину обороны на 200-300 шагов и позволяли разместить перед ними конные полки.

Справа оборонительная позиция доходила до Лужицких болот, слева упиралась в заболоченное русло реки Лахвица, что исключало удары во фланг русского войска.

Вторая позиция была оборудована в пяти верстах за первой на высоком холме южнее села Сумароково и представляла собой четырех угольный шанец с шестью реданами (по одному на флангах и по два – с фронта и тыла позиции), по периметру которого вырыт ров, насыпан вал и установлены заграждения. Внутри насыпаны еще два редута (Преображенский и Семеновский) со рвами.

Русский царь Дмитрий Михайлович разместил свой стан на высоком холме за Княжицами, с которого хорошо просматривалось все поле предстоящего сражения.

Боевой порядок Войска Польского

21 сентября (1 октября) 1618 года авангард польско-литовской армии под командованием полковника Александра Гонсевского (2 тыс. польских шляхтичей) вышел к Березино, где вступил в бой с русским отрядом из Воеводского полка князя Алексея Долгорукого (Смоленский пеший полк в 1,5 тыс. стрельцов и пять сотен донских казаков при 4 полковых пушках).

Через двое суток к переправе подошли главные силы королевича Владислава и гетмана Ходкевича. Усилив Гонсевского еще десятью хоругвями конницы поляки выбили русских из Березино и взяли переправу через реку Березину.

Русский отряд отступил к Белыничам, после перешел к обороне переправы через Днепр в Шклове. Поляки не преследовали и продолжили марш к Могилеву. 28 сентября (8 октября) 1618 года Госневский вышел к передовой позицией у Ермоловичей, которую оборонял русский передовой полк – три казачьих полка (два донских и волжский), до 2 тыс. казаков. Поляки вступили с казаками в перестрелку, но не атаковали позицию.

30 сентября (10 октября) 1618 года польско-литовская армия королевича Владислава и гетмана Ходкевича встала лагерем у Вишова и начала готовиться к битве. Казачья стража не позволила польским дозорам приблизиться к русским позициям, но по донесениям разведки гетман Ходкевич узнал, что русское войско перешло к обороне в 10 верстах у местечка Княжицы.

От лазутчиков Ходкевич знал, что к русским подоспело подкрепление из Москвы, но точных данных о его составе литовский военачальник не имел, тем более что к войску прибыл сам Государь. По опыту боев за Минск, когда на помощь русским прибывали отдельные полки (Московский стрелецкий полк и Астраханский пеший полк), Ходкевич предположил, что русское войско увеличилось на два – три полка (4–6 тыс. человек) и достигло 20–25 тысяч ратников.

Польско-литовское войско королевича Владислава и гетмана Ходкевича насчитывало 24 тысячи воинов:

конница – 14 тыс.: гусарские хоругви – 27 (2700 чел.), казацкие хоругви – 20 (2050 чел.), хоругви пятигорцев – 19 (2150 чел.), рейтарские роты – 10 (1000 чел.), драгунские роты – 3 (600 чел.), польская шляхетская конница – 2500 чел., литовская шляхетская конница – 3000 чел.;

пехота – 10 тыс.: польская коронная пехота – 3 полка (3000 чел.), литовская пехота – 1 полк (1000 чел.), немецкая пехота – 4 полка (4000 чел.), венгерская пехота – 1 полк (1000 чел.), шотландская пехота – 1 полк (1000 чел.) при 64 орудиях (40 4- и 6-фунтовых и 24 10-фунтовые пушки).

Кроме того, вспомогательные войска из шляхетских боевых слуг и ополченцев (польск. ochotnik – «охотник»), днепровских и русских «воровских» казаков насчитывали до 10 тыс. человек (конница – 5,7 тыс.: польская конница – 1700 чел., литовская конница – 1000 чел., литовские казаки – 1500 чел., русские изменники – 1000 чел., литовские татары – 500 чел.; пехота – 4,3 тыс. чел.: польское ополчение – 2000 тыс., литовское ополчение – 1700 чел., казаки – 600 чел.).

Великий гетман Литовский Ян Кароль Ходкевич во главе польско-литовского войска

Гетман Ходкевич решил нанести удар в центре полками пехоты и на одном из флангов – полками панцирной кавалерии, прорвать оборону и выйти в тыл русского войска, расстроить боевой порядок и вынудить его начать отход. Затем в центре атаковать конницей отступающие русские полки и завершить разгром русского войска.

В передовой отряд гетман назначил полк литовских казаков (1,5 тыс.) и татар (0,5 тыс.) полковника Станислава Чаплинского и полк литовского пешего ополчения (2,3 пеших «охотников») под командованием брацлавского воеводы Якуба Потоцкого.

В центре боевого порядка в первой линии – четыре полка немецкой пехоты, полки венгерской и шотландской пехоты (6 тыс. солдат) генерала Людвига Вейхера, во второй линии – три полка польской коронной пехоты коронного полковника Казимира Валевского и полк литовской пехоты (4 тыс. солдат) под командованием польного гетмана коронного Станислава Конецпольского.[16] Перед линией пехоты – артиллерия (64 орудия).

На левом фланге 6350 панцирных всадников – рейтарский полк (1 тыс. рейтар и 600 драгун), полк реестровых казаков (2050) полковника Яна Наримунтовича-Ружинского и полк польских гусар (2,7 тыс.) под командованием коронного полковника Мартина Казановского.

На правом фланге 5500 всадников – полк литовской шляхетской конницы полковника Александра Гонсевского (3 тыс.), полк литовских казаков (1,5 тыс.) полковника Станислава Чаплинского и полк русских «охотников» (1 тыс.) князя Юрия Трубецкого.

В резерве – полк пятигорцев (2150) полковника Петра Опалинского, полк польской шляхетской конницы (2,5 тыс. шляхтичей), полк польского конного ополчения (1,7 конных «охотников») и полк польского пешего ополчения (2 тыс. пеших «охотников») под командованием воеводы князя Адама-Константина Александровича Острожского.

Начало сражения

Икона Святого Покрова Пресвятой Богородицы

Сражение началось ранним утром 1 (11) октября 1618 года (в Великий православный праздник Святого Покрова Пресвятой Владычицы Богородицы) атакой литовского передового отряда под командованием брацлавского воеводы Якуба Потоцкого. Две тысячи пеших «охотников» полка литовского ополчения после нескольких залпов из мушкетов ринулись с пиками и саблями на русскую передовую позицию у Ермоловичей. Но донские и волжские казаки отбили атаку с большими потерями для литовцев. После того полторы тысячи литовских казаков и пять сотен татар полковника Станислава Чаплинского начали обход позиции с правого, открытого фланга, так как левый упирался в холмы, поросшие лесом. Русские открыли беглый огонь из пищалей, но не смогли остановить литовцев. Тогда донские и волжские казаки отошли к лесу, где их ожидали коноводы, и контратаковали литовцев в конном строю. Завязался жестокий сабельный бой, в котором верх одержали русские, и обратили литовцев и татар вспять, но тем временем литовские ополченцы заняли передовую позицию, и русские казаки были вынуждены отойти к Никитиничам. А затем, пройдя между Большим полком и полком левой руки через открытый для них проход в заграждениях, отошли за вторую позицию.

Перед гетманом Ходкевичем и королевичем Владиславом предстало поле предстоящего сражения. От Лахвицкого до Бобровического леса – укрепленная позиция, а справа и слева от нее – конные полки. Гетман Ходкевич предположил, что Главный русский воевода князь Хованский задумал на подготовленной позиции отразить атаку польской пехоты, а затем нанести удары по флангам конными полками, и решил, как и было задумано, предвосхитить русского воеводу ударом панцирной кавалерии по русскому правому флангу, выйти в тыл русского войска, расстроить боевой порядок и вынудить его начать отход с подготовленных позиций. Затем конницей атаковать в чистом поле отступающие русские полки и завершить разгром русского войска.

К десяти часам перед русским полками выстроилось все польско-литовское войско. «Немецкие» артиллеристы поставили батареи полевых орудий и начали методичный обстрел русских позиций Большого полка и Полка правой руки. Для стрельбы картечью расстояние было слишком велико, поэтому поляки вели огонь ядрами, часть которых не долетела до русских, взметнув пыльные столбы. Десятки ядер разрушали земляной вал и заграждения перед ним. Несколько ядер влетело в строй и смело десятки стрельцов. Русская артиллерия открыла ответный огонь. Артиллерийская перестрелка продолжалась до двух часов. Несмотря на то, что стрельба русских артиллеристов была менее точной, огонь по расположенным на открытой местности польским батареям наносил намного больший ущерб.

Настал черед «немецкой» наемной пехоты. Полки генерала Людвига Вейхера подступили к русским позициям и открыли огонь из мушкетов. Меткий огонь германцев, венгров и шотландцев нанес немалый урон русским, но стрельцы также отвечали огненным боем, и один за другим мушкетеры выбивались из шеренг. Артиллерия открыла огонь картечью, который буквально выкашивал линии мушкетер врага. Через четверть часа «немецкие» полки атаковали русские позиции по всему фронту, стремясь как можно быстрее выйти из-под губительного огня артиллерии, но были встречены огнем из пищалей в упор. По всему фронту атака была отражена. Сотни «немецких» солдат осталось на поле перед русскими укреплениями.

Тем временем на левом фланге рейтарский полк атаковал Казанский, Сибирский татарские конные полки из состава Полка правой руки князя Василия Ахамашукова-Черкасского. Сначала три роты драгун развернулись перед строем татарской конницы, спешились и открыли огонь из мушкетов, выбивая из седел татарских всадников, при этом русские не могли достать драгун из своих коротких пищалей. Царевич Араслан-Алей Кайбулич решил атаковать драгун в конном строю и две тысячи конных татар устремилась вперед. Татарские всадники засыпали польских драгун тучей стрел, поразив не менее трети из них, и вынули сабли из ножен, но были встречены огнем подоспевших рейтар. Потеряв несколько десятков своих товарищей татары остановились, а на помощь рейтарам подоспели две тысячи панцирных казаков полковника Яна Наримунтовича-Ружинского. Татарские и польские всадники столкнулись в кровавом сабельном бою.

После этого начала движение панцирная конница. Тремя стальными волнами она, с ходу преодолев реку Лахву, понеслась на нарушившие строй и смешавшиеся татарские полки. Татары поскакали прочь. Польские гусары, ускоряясь начали настигать отступающих татар. Но татарские сотни внезапно развернулись в стороны, устремились в открытые для них проходы, а перед поляками оказался ряд рогатин, за которым вал, занятый стрельцами Сибирского, Казанского и Астраханского пеших полков.

Практически одновременно загрохотали 10 полковых и 6 полевых орудий, осыпая польскую кавалерию градом картечи. Затем с вала открыли огонь из трех тысяч пищалей стрельцы. Гусары и панцирные казаки гибли сотнями. Не в состоянии развернуться на полном скаку, первая волна польских всадников (10 хоругвей) врезались в рогатины. Кони, которые перемахивали через рогатины, падали в ров, ломая ноги, подминая собой обезумевших всадников. Другие, перелетая через головы коней, падали на колья. Панцирным хоругвям второй и третьей волны (17 хоругвей) удалось вовремя остановиться и повернуть вспять. Когда рассеялась пыль, поднятая тысячами коней, перед взором гетмана Ходкевича предстала картина боя. На опушке Лахвицкого леса русские позиции – вал, перед которыми ров и заграждения из рогатин и кольев. И поле перед позициями, усеянное поверженными польскими панцирными кавалеристами и падшими конями. Сотни других коней без всадников, метущихся по полю. Из тысячи гусар и двух тысяч панцирных казаков, атаковавших русских уцелела едва половина.

Таким образом цель столь тщательно подготовленной и скоординированной атаки конного отряда коронного полковника Мартина Казановского достигнута не была. Поляком не удалось обойти русское войско с левого фланга и выйти в его тыл. При этом обе стороны понесли значительные потери. Польские конные полки отошли на исходные позиции, а поле перед Лахвицей было усеяно сотнями тел татарских и польских конников.

Наступление Войска Польского

Гетман Ходкевич принял решение изменить тактику боя, проломить оборону русских в центре, овладев участком позиции массированной атакой пехоты, расстроить боевой порядок и вынудить русских начать отход с подготовленных позиций. Затем атаковать конницей в поле за Княжицами отступающие русские полки и завершить разгром русского войска.

В два часа после полудня польский главнокомандующий приказал собрать артиллерию в центре и начать обстрел русских позиций. Завязалась ожесточенная артиллерийская дуэль. Но несмотря на численное превосходство русской артиллерии, благодаря лучшей подготовке наемных артиллеристов, а также в связи с тем, что пушки русских были равномерно распределены вдоль фронта по пяти полковым батареям, четырем редутам и трем полевым батареям, а польские пушки были сосредоточены на одном направлении, точность огня поляков была выше, потери русских – больше.

К четырем часам дня после массированного огня артиллерии часть русских позиций от Ирландского до Датского редутов была практически разрушена. Стрельцы Ярославского пешего полка понесли большие потери. В атаку ринулись полки литовского и польского пешего ополчения (4 тыс. пеших «охотников»), три полка польской коронной пехоты коронного полковника Казимира Валевского (3 тыс. солдат) и полк литовской пехоты (1 тыс. солдат), всего 8 тыс. пехотинцев под командованием польного гетмана коронного Станислава Конецпольского. Тем временем справа и слева от ударного отряда «немецкие» полки (6 тыс. солдат) генерала Людвига Вейхера вели огонь из мушкетов по не атакованным русским позициям, не позволяя перебросить войска на участок прорыва. В ответ русские сметали «немецких» мушкетеров огнем картечью из пушек и прицельной стрельбой из пищалей. «Немцы» не выдержали огня и отступили. Но ударному отряду удалось овладеть валом между Ирландским и Датским редутами и продолжить наступление вглубь русской обороны. Солдаты Ирландского и Датского иноземных полков вели фланговый огонь из редутов, а стрельцы 2-го Московского стрелецкого полка вели фронтальный огонь со своей «стрелки» (люнета), не позволяя неприятелю прорвать боевой порядок русского войска.

Понимая, что если не усилить ударный отряд, прорвать оборону русских не удастся, гетман Ходкевич снял с правого фланга полк литовских казаков (1,5 тыс.) полковника Станислава Чаплинского и полк русских «охотников» (1 тыс.) князя Юрия Трубецкого, а также направил из резерва полк пятигорцев (2150) полковника Петра Опалинского, и направил их в прорыв. Литовские казаки Чаплинского и русские «воровские» казаки Юрия Трубецкого, неся огромные потери попытались в конном строю атаковать «стрелку» 2-го Московского стрелецкого полка, но не смогли преодолеть заграждения, были вынуждены спешиться и продолжить штурм в пешем порядке, совместно с остатками полков польского и литовского пешего ополчения. Полкам польской коронной и литовской пехоты с большими потерями удалось овладеть Ирландским и Датским редутами, а польским и литовским ополченцам, литовским и русским «воровским» казакам – выбить с позиций стрельцов 2-го Московского стрелецкого полка и захватить 6 полевых пушек, которые пушкари не успели увести с батареи.

В прорыв устремился полк пятигорцев (2 тыс. всадников) полковника Петра Опалинского. Гетман Ходкевич решил, что настал решающий момент битвы и ввел в прорыв из резерва – полк польской шляхетской конницы (2,5 тыс. шляхтичей) и полк польского конного ополчения (1,7 конных «охотников»), а также польскую панцирную конницу – полк панцирных казаков полковника Яна Наримунтовича-Ружинского (10 из 20 хоругвей, 1 тыс. реестровых казаков) и полк польских гусар (17 уцелевших хоругвей, 1,7 тыс. гусар), всего 8,9 тыс. всадников под командованием коронного полковника Мартина Казановского. Казалось, что уже не было силы остановить эту конную лавину.

Разгром конного отряда полковника Мартина Казановского

Но на поле перед Сумароковым полк пятигорцев, полк польской шляхетской конницы и полк польского конного ополчения (6,2 тыс. всадников) со второй позиции дружным залпом 4 тыс. голландских мушкетов встретил Резервный полк Воеводы боярина князя Романа Пожарского – Преображенский и Семеновский выборные полки под командованием воеводы князя Михаила Волконского (4 тыс. отборных стрельцов и копейщиков), 1-й и 2-й Московские солдатские полки (2 тыс. солдат). Огонь картечью открыли 12 полковых орудий. Польские полки остановились и смешались. Польские всадники падали сотнями, устилая своими телами поле, перед шанцем. Первый эшелон польского ударного конного отряда обратился в бегство.

С правого фланга на огневом рубеже вдоль северной опушки Бобровического леса спешился Конный стрелецкий полк под командованием воеводы окольничего Артемия Измайлова (Тверской, Смоленский, Черниговский, Киевский конные стрелецкие полки, 4 тыс. конных стрельцов), уничтожая польских кавалеристов метким огнем из мушкетов. С левого фланга от Лахвицких холмов три польских конных полка атаковал Конный полк под командованием князя Дмитрия Трубецкого (Смоленский, Нижегородский, Ярославский, Брянский, Литовский конные полки, 4,1 тыс. конных дворян). От полного уничтожения пятигорцев, польских шляхтичей и конных ополченцев спала решительная атака во фланг русского конного отряда польской панцирной кавалерии полка польских гусар, при поддержке полка панцирных казаков (2,7 тыс. панцирных гусар и казаков). Конный отряд князя Трубецкого не выдержал атаки польских гусар и начал отходить в направлении Софиевки. Но на встречу польским «крылатым» гусарам устремился Государев полк воеводы князя Дмитрия Петровича Лопаты Пожарского (2 тыс. конных копейщиков). Конные полки князя Трубецкого восстановили свои ряды и вновь атаковали польскую кавалерию. Смертельный бой польской и русской кавалерии продолжался более двух часов.

Тем временем 1-й Московский стрелецкий полк второй линии Большого полка, во взаимодействии с Костромским пешим полком, уцелевшими сотнями Ярославского пешего полка первой линии, а также подошедшим из Полка правой руки Астраханским пешим полком с севера, а 3-й Московский стрелецкий полк второй линии Большого полка, во взаимодействии с Московским пешим полком первой линии, а также подошедшим из Полка левой руки Черниговским пешим полком – с юга, после часового огневого боя выбили поляков из Ирландского и Датского редутов, посекли остатки полков литовских казаков полковника Станислава Чаплинского и полка русских «воровских» казаков князя Юрия Трубецкого (сам князь при этом был убит), и заняли вторую «стрелку», вернув захваченные 6 полевых пушек. Затем огнем в упор из мушкетов и полковых пушек картечью побили и атакой во фланги вытеснили остатки полков польского и литовского пешего ополчения (при этом погиб командовавший ими воевода князь Адам-Константин Острожский), полков польской коронной и литовской пехоты польного гетмана коронного Станислава Конецпольского с первой позиции, тем самым замкнув кольцо окружения вокруг прорвавшегося в глубину обороны польского конного отряда.

Коронный полковник Мартин Казановский понял, что окружен, когда по тылам его отряда открыли огонь три батареи русских полевых пушек, развернутые в восточном направлении. Он выслал к участку прорыва конный дозор, который вернулся через четверть часа и доложил, что русские ликвидировали прорыв.

Таким образом на западе польских кавалеристов ожидал огонь русских пушек и мушкетов, с востока атаковали «русские гусары», на юге с опушки леса по полякам вели огонь «русские драгуны». С северо-востока атаковали русские дворяне. Полковник Казановский решил прорываться через боевые порядки конных полков князя Трубецкого. Он собрал свои поредевшие полки и с безрассудностью обреченных атаковал русские конные полки. Брянский конный полк, оказавшийся на острие удара поляков, был практически полностью высечен. Поляки прорвались к Софиевке, затем обойдя Лахвицу с вевера, вышли к Ермоловичам.

Двумя часами ранее русский царь Дмитрий Михайлович отправил казачий отряд под командованием казачьего полковника Ивана Епанчина (три казачьих полка (два донских и волжский), до 1,5 тыс. казаков), с задачей кружным путем выйти в тыл польско-литовского войска и атаковать лагерь неприятеля, дабы отвлечь силы поляков с фронта. у Софиевки к отряду присоединился Белорусский казачий полк (пять сотен белорусских казаков). Спустя три часа, пройдя сорок верст, казачий отряд атаковал польско-литовский лагерь у Вишова. Еще через час гонец доложил гетману Ходкевичу о ворвавшихся в его лагерь русских казаках.

Контрнаступление русских войск

Воевода боярин князь Пожарский Роман Петрович

Наступил критический момент сражения. Русский царь Дмитрий Михайлович осознавал, что от дальнейших действий будет зависеть не только исход сражения, или даже войны, но и судьба русского государства. Оценив обстановку, Государь принял решение перейти в контрнаступление по всему фронту и разгромить польско-литовское войско решительной атакой. Немедленно во все полки Русского Войска были отправлены гонцы с приказом выступать.

Первыми начали выдвижение со своих позиций Преображенский и Семеновский выборные полки, 1-й и 2-й Московские солдатские полки под командованием воеводы боярина князя Романа Пожарского, понесшие наименьшие потери в бою (их позиции незамедлительно были заняты четырьмя тысячами ополченцев). Полки князя Романа Пожарского (6 тыс. линейной пехоты) заняли исходные позиции в центре боевого порядка, на разрушенном валу, обороняемом ранее Ярославским пешем полком.

За ними последовали сильно поредевшие, но собравшиеся конные полки князя Дмитрия Трубецкого (Смоленский, Нижегородский, Ярославский, Литовский конные полки, до 3 тыс. конных дворян).

Вся артиллерия была выдвинута на валы и, расходуя последние запасы ядер и пороха, открыла ураганный огонь по батареям и линиям пехоты неприятеля.

По установленному сигналу пешие полки перешли через валы и начали выстраиваться перед заграждениями. В центре построились полки князя Романа Пожарского. Справа от них выступил Воеводский полк князя Василия Ахамашукова-Черкасского (Сибирский, Казанский, Астраханский пешие полки, усиленный Белозерским, Костромским пешими полками и 1-м Московским стрелецким полком, 9 тыс. стрельцов и копейщиков). Слева – Воеводский полк стольника Михаила Бутурлина (Черниговский, Брянский, Тульский пешие полки, усиленный Московским, Нижегородским пешими полками, 2-м и 3-м Московским стрелецким полком, 10 тыс. стрельцов и копейщиков). Пешие полки строились в две линии по пять шеренг (2 шеренги копейщиков и 3 шеренги стрельцов). На правом фланге построились Конный полк князя Дмитрия Трубецкого, который пройдя через проход между центральным и правым шанцем занял позицию на правом фланге перед Лахвицким лесом. На левом фланге Конный татарский полк (Ногайский, Астраханский татарские конные полки под командованием мурзы Курмаша, были усилены Казанским, Сибирским татарскими конными полками, 3,5 тыс. татар под командованием царевича Араслана-Алея Кайбулича построился на опушке Бобровического леса.

За полками князя Романа Пожарского выстроился Государев полк во главе с самим Государем Царем и Великим Князем Дмитрием Михайловичем Благословенным всея Руси, Московским, Владимирским, Новгородским и Киевским.

Увидев подготовку русских войск к атаке, гетман Ходкевич выстроил всю оставшуюся у него пехоту в одну линию (6 шеренг мушкетер и 4 шеренги пикинер каждая) – потерявшие от трети до половины своего состава четыре полка немецкой пехоты, полки венгерской и шотландской пехоты генерала Людвига Вейхера, три полка польской коронной пехоты коронного полковника Казимира Валевского и полк литовской пехоты под командованием польного гетмана коронного Станислава Конецпольского (всего до 6 тыс. солдат). Фланги польско-литовского войска прикрывали рейтарский полк (800 рейтар и 400 драгун) и полк литовской шляхетской конницы полковника Александра Гонсевского (3 тыс. всадников).

Германская наемная пехота в бою

В восемь часов вечера, уже с наступлением сумерек, по сигналу царя Дмитрия Михайловича русские полки перешли в наступление. Стоящие на флангах конные полки перейдя с рыси на галоп ринулись на редкие ряды польских кавалеристов, пешие полки с развернутыми знаменами под барабанный бой начали сближаться с линией пехоты противника. Тучи картечи выбивали всадников из седел, сметали десятки пехотинцев, но русские воины смыкали ряды и продолжали неудержимо двигаться вперед.

Первыми в ряды польской кавалерии врубились конные полки. Благодаря численному превосходству русской конницы фланговые полки польской кавалерии были рассеяны и почти полностью посечены. Перейдя практически на бег русская пехота приблизилась на дальность стрельбы из мушкетов и пищалей. Пехотинцы приостановились, первые две шеренги копейщиков встали на колено, дала залп первая шеренга стрельцов и последовала примеру копейщиков, затем последовали залпы второй и третьей стрелецких шеренг. Сотни неприятельских солдат пали замертво. Копейщики немедленно поднялись и с копьями на перевес с диким криком бросились на врага, за ними последовали стрельцы с бердышами и саблями. Пикинеры противника не успели занять место мушкетеров, многие из которых мгновенно были пронзены русскими копьями. И копейщики, и стрельцы начали рубить вражеских солдат бердышами и саблями, бить прикладами пищалей. Наиболее успешно действовали преображенцы и семеновцы.

И враг не выдержал. Сначала побежали или начали сдаваться «немецкие» полки, за ними – поляки и литовцы. Не прошло и получаса, как все польско-литовское войско обратилось в бегство. Бегущих преследовала русско-татарская конница до самого польского лагеря, разорённого донскими, волжскими и белорусскими казаками. От полного уничтожения неприятеля спасла ночь, спустившаяся на поля, усыпанные тысячами бездыханных тел. Десятки тысяч раненных взывали о помощи во тьме.

Итоги сражения

Великий гетман Литовский Ян Кароль Ходкевич и королевич Польский Владислав не сразу осознали, что битва проиграна. Собрать сильнейшую армию за всю войну и потерпеть поражение от войска, которого еще пять лет назад не существовало, страны, которая уже была повержена и стояла на коленьях?! Сознание отказывалось это принимать, но бегущие, почти уничтоженные полки, говорили об обратном. Последнее, что увидел гетман Ходкевич, перед тем как покинуть поле битвы, это был русский царь в золотых доспехах, гарцующий на белом коне на вершине холма перед своим полком, непобедимым, словно польские гусары, еще в недалеком прошлом. «Этот неизвестный князек, уведший русскую корону у польского королевича, наследника могущественного короля». Поражение в битве под Княжицами означало неудачу всего похода и в итоге привело к окончанию русско-польской войны.

В завершившейся битве обе армии проявили храбрость и воинское мастерство. Но численное превосходство русских, тщательная подготовка обороны и применение передовой тактики, в первую очередь пехотой, и полевой фортификации, перевесили опыт наемной «немецкой» пехоты и превосходную подготовку польской кавалерии. что и привело к сокрушительному поражению польско-литовской армии. В отличии от Московской битвы 1612 года, в сражении под Княжицами (или как назвали ее поляки – Могилевской битве) гетман Ходкевич встретился уже с совершенно иной армией, опытной, подготовленной, дисциплинированной, стойкой, способной восстанавливаться после кровавых битв, что было невозможно для разорённой страны. Но святая вера народа, полководческий талант и организаторские способности Дмитрия Михайловича Пожарского позволили вырвать страну из смуты, возродить войско и победить сильнейшего противника.

Польско-литовское войско лишилось 5 тыс. убитыми, до 2 тыс. попало русским в плен и около тысячи пропало без вести (осталось лежать в лесах или смогло вырваться из окружения, но не вернулось в свои полки). На поле боя осталось до 6 тыс. раненных. Поляки потеряли практически всю пехоту, всю артиллерию и обоз. Полностью были перебиты литовские казаки Станислава Чаплинского и русские «воровские» казаки Юрия Трубецкого, а их командиры убиты. Большие потери понесла польская кавалерия, в том числе непобедимые до сего дня «крылатые» польские гусары. Под командованием гетмана Ходкевича и королевича Владислава осталось не более 15 тыс. шляхтичей и солдат, 5 тыс. ополченцев.

В тот день Русское Войско потеряло около 6 тыс. ратников, казаков, татар и ополченцев погибшими и около 8 тыс. раненными, до пяти сотен (в основном казаков и татар) пропало без вести. Почти всю ночь при помощи местных селянок русские собирали своих и польских раненных, вынося их по хатам и монастырям. После войны на месте битвы в память о павших русских воинах по указу царя Дмитрия Михайловича был построен Храм Святого Покрова Пресвятой Богородицы и основан Свято-Покровский православный монастырь.

Храм Святого Покрова Пресвятой Богородицы в Княжицах

Завершение похода

3 (13) октября 1618 года войска гетмана Ходкевича и королевича Владислава отправились восвояси: «Королевич с собственным своим полком пошел среднею дорогою на Новгородок. Казановский с своим полком взял направление к Несвижу, а Ходкевич с Литовским войском к Вильно. Глубокие снежные насыпи, жесточайшие морозы и совершенный недостаток продовольствия в разоренных и оскудевших от продолжительных бедствий местах, по коим следовала армия Владислава, нанесли в рядах ея чрезвычайныя опустошения, дороги устланы были трупами людей и лошадей, и те из воинов, коих пощадила смерть, навеки сохранили память о сей войне в страданиях и мучительных увечьях, полученных ими от морозов на возвратном пути».

Провал штурма Минска, поражение в битве под Княжицами фактически означали неудачу всего похода. Польско-литовской армии удалось отразить набеги русских отрядов на Лиду, Волковыск, Слоним, Гродно, Бельск, Каменец, Кобрин, Пинск; вытеснить русских из Виленского, Новогородокского воеводств и частично из Минского воеводства; снять осаду с Новогородокского замка; освободить от русских войск Браславль, Несвиж, Слуцк. Но стратегическая цель похода, разгромить русское войско, овладеть Москвой, отстранить от власти «узурпатора» (избранного на царство князя Дмитрия Михайловича Пожарского) и утвердить на московском престоле королевича Владислава осталась недостижимой.

Возможность присоединить к Речи Посполитой Московское государство и создать великую империю от Балтийского и до Черного моря, от Варты до Енисея, была окончательно упущена. Финансовые, материальные и людские ресурсы Речи Посполитой были полностью исчерпаны. Продолжение войны стало более невозможным. Теперь у королю Сигизмунду III и королевичу Владиславу оставалось лишь путём переговоров добиться уступок со стороны русского правительства.

Восточная Европа (1600-1630)

Примечания:

[1] В реальной истории польско-литовская армия насчитывала 15750 чел.:

Владислав Ваза. Всего 3800 чел. (Конница: гусарские хоругви – 5 (500 чел.), казацкие хоругви – 4 (500 чел.), рейтарские роты – 2 (400 чел.); Пехота: немецкая пехота – 3 роты (600 чел.), польская пехота – 6 рот (1100 чел.), венгерская пехота – 1 полк (600 чел.);

Великий гетман литовский Ян Кароль Ходкевич. Всего 3200 чел. (Конница: гусарские хоругви – 5 (1100 чел.), казацкие хоругви – 6 (600 чел.), рейтарские роты – 7 (700 чел.); Пехота: польская пехота – 1 рота (200 чел.), казаки – 600 чел.);

Мартин Казановский. Всего 4400 чел. (Конница: гусарские хоругви – 11 (1100 чел.), казацкие хоругви – 7 (980 чел.), хоругви пятигорцев – 19 (2150 чел.), рейтарские роты – 1);

Прочие подразделения. Всего 4350 чел. (Конница: лисовчики – 1000 чел., русские изменники – 1000 чел., литовские татары – 500 чел., литовские казаки – 500 чел.; Пехота: немецкая пехота – 800 чел., шотландская пехота – 200 чел., драгуны – 200 чел., польская пехота – 1 рота (150 чел.)).

[2] Мартин Казановский (польск. Marcin Kazanowski, 1563 год – 28 марта 1636 года, Каменец) – польский государственный и военный деятель, гетман польный коронный (1633–36), участвовал в нашествиях поляков на Россию в Смутное время и в 1618 году, а также в войнах Речи Посполитой со Швецией, Турцией и Молдавией. Сын виленского старосты Николая Казановского (ум. 1639) и Катаржины Корыцинской. В 1608 году – ротмистр королевский. Был послом Сигизмунда III к польским военачальникам Лжедмитрия II. Командовал одним из полков, расквартированных в Москве. В 1617–1618 годах в чине региментария (полковника) участвовал в походе королевича Владислава на Москву. В 1620 году участвовал в битве под Цецорой, где польское войско было полностью разгромлено турецко-татарской армией. Сам Мартин Казановский был захвачен в плен и вскоре за выкуп освобожден. В 1622 года. был назначен каштеляном галицким. В 1628 года. Мартин Казановский стал королевским полковником. В 1629 году под командованием польного гетмана коронного Станислава Конецпольского сражался со шведской армией в битве под Гужном. В 1632 году был назначен воеводой подольским.

[3] В реальной истории полк князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского, Второй воевода – Василий Петрович Ахамашуков-Черкасский, насчитывал – 5231 чел. (Конница: московские чины и мурзы – 13 чел., дворяне и дети боярские из городов – 1874 чел., казаки поместные – 55 чел., романовские татары – 106 чел., иноземцы поместные – 357 чел., казаки – 388 чел., даточные люди – 39 чел., татары и новокрещены – 1618 чел. Пехота: стрельцы московские – 500 чел., стрельцы городовые – 276 чел., пушкари московские – 5 чел.).

[4] В реальной истории в центре Русского Войска действовал полк князя Бориса Михайловича Лыкова, Второй воевода – Григорий Леонтьевич Валуев. Всего – 5754 чел. (Конница: московские чины – 2 чел., дворяне и дети боярские из городов – 1872 чел., татары и новокрещены – 90 чел., иноземцы поместные – 70 чел., казаки поместные – 60 чел., татары понизовые – 1214 чел., казаки – 1598 чел., даточные – 388 чел. Пехота: бельские немцы – 60 чел., стрельцы московские – 400 чел.

[5] В реальной истории на правом фланге Русского Войска в октябре 1617 года в Калугу по просьбе местного населения был послан князь Дмитрий Михайлович Пожарский, к которому на усиление была придана большая часть войск «украинного разряда» и ряд других отрядов с южного рубежа. Полк князя Дмитрия Михайловича Пожарского насчитывал – 5422 чел. (Конница: московские чины – 20 чел., дворяне из городов – 1861 чел., казаки – 2021 чел. Пехота: стрельцы московские – 445 чел., стрельцы городовые и казаки пешие – 1075 чел.).

[6] Здесь и далее сохраняется практически реальная последовательность событий с заменой городов, на соответствующие альтернативному варианту (осажденный Смоленск на Новгородок, Белая на Несвиж, Дорогобуж на Слуцк, Мещевск на Дороги, Козельск на Городок, Можайск на Минск. Событие, связанное со сдачей Вязьмы исключено, поэтому районом расквартирования Войска Польского определен Новогородок).

[7] Князь Юрий Яншеевич Сулешов (1584 – 08.03.1643) – сын знатного выходца из Крымской орды. Начал карьеру стольником царя Бориса Годунова. В 1605 году отправлен в Новгород-Северский к князю Никите Романовичу Трубецкому после отражения приступа Лжедмитрия I, после свержения которого оставался стольником при Василии Шуйском, занимая неизменно первые места. В боярском списке 1610–1611 годов, среди стольников Сулешов занимает третье место, уступая первенство князю Ивану Михайловичу Катыреву-Ростовскому и князю Ивану Борисовичу Черкасскому. Князь Сулешов являлся участником земских движений, направленных на восстановление государственного порядка, он находится в числе воевод и первого и второго земского ополчения. В мае 1611 года его из первого ополчения посылают на земскую службу в Торжок. В январе 1612 года за него поручаются под грамотой, выданной князю Д.Т. Трубецкому на Вагу воеводами и иерархами второго земского ополчения под Москвой. Весной 1614 году в Астрахань с конной ратью берегом Волги отправлены князь Сулешов и князь Никита Петрович Барятинский. Воеводы должны были собрать служилых в Алатырь, в который прибыли 29 июня (9 июля) 1614 года. В конце 1615 или начале 1616 года «казанские и свияжские и иных многих понизовых городов татаровя и луговая черемиса заворовали». Царь поручил усмирение мятежа боярину Сулешову и стольнику князю Алексею Михайловичу Львову с отрядом в 1330 человек. Судя по величине рати, мятеж представлялся угрожающим. По городам отправлены сборщики служилых людей, которые должны были привести их к Сулешову. Но поход сбором ратных людей и ограничился.

[8] Князь Волынский Федор Васильевич – стольник, окольничий (1635), воевода в Сургуте в 1599–1614 (дважды), в Коломне в 1614 году, в Новгороде-Северском в 1615–1616 годах, в Минске в 1618 году, в Самаре в 1619–1620 годах, в Вязьме в 1623–1624 годах, на Двине в 1625–1628 годах, в Дорогобуже в 1633–1634 годах, в Астрахани в 1636–1637 годах. В 1641 году управлял Ямским приказом.

[9] Заславский замок, построенный в середине XVI века литовскими магнатами Глебовичами размещался на высоком пригорке и занимал площадь 200 на 100 метров, со всех сторон был окружен рвом, питающимся водой из запруженной речки Княгиньцы. Земляные бастионы и куртины замка были выложены камнем и кирпичом. Для предотвращения осыпания валов была возведена кирпичная стена толщиной 0,33 и высотой 2,5 метра. Единственный вход в замок был с южной стороны через двухэтажную браму, имевшую каменные стены двухметровой толщины. К воротам через ров вел деревянный мост. Подступы к ним простреливались из расположенных рядом бастионов. В замке имелся подземный ход, выложенный кирпичом, ведущий за пределы замка, выход из которого закрывался металлическими решетками. На случай осады в замке имелся колодец.

[10] Князь Ахамашуков-Черкасский Василий Петрович (ум. 1652) русский государственный и военный деятель, стольник (1615), воевода и окольничий (1635), дипломат, единственный сын воеводы князя Петра Ивановича Ахамашукова-Черкасского (ум. 1615). В 1614 году князь Василий Ахамашуков-Черкасский был назначен на воеводство в Воронеж. В 1615 году был пожалован в стольники и назначен воеводой «у Арбатских ворот» в Москве. 20 августа 1614 года князь Василий Ахамашуков-Черкасский был отправлен царем в Псков «промышлять над королём и над немецкими людьми». В 1616 году стольник князь Василий Ахамашуков-Черкасский присутствовал на приёме царем английского посольства. В 1617 году был отправлен вместе с князем Дмитрием Мамстрюковичем Черкасским по царскому указу «промышлять над литовскими людьми» в Полоцк. Летом 1618 году Русское правительство отправило войско под командованием стольников князей Дмитрия Мамстрюковича Черкасского и Василия Петровича Ахамашукова-Черкасского в Минск. В июле в боях под Минском князь Д.М. Черкасский был ранен и отправлен в Москву, принял командование полком.

[11] Потери Русского Войска: полк князя Трубецкого – 0,5 тыс. стрельцов, 0,3 тыс. конных дворян, до 0,5 тыс. казаков; полк князя Ахамашукова-Черкасского – 1 тыс. стрельцов, 0,4 тыс. конных дворян, до 0,5 тыс. казаков; полк стольника Бутурлина – 0,5 тыс. стрельцов, 0,2 тыс. конных дворян, до 0,3 тыс. казаков; всего – 4,1 тыс. (2 тыс. стрельцов, 9 сотен конных дворян, 1,2 тыс. казаков), 20 орудий (12 полковых и 8 крепостных).

[12] «Целую сей святый животворящий крест Господень Государю своему Царю и Великому Князю Дмитрию Михайловичу всеа Руси, и его Царице и Великой Княгине и их Царским детям, которых им, Государям, Бог даст, на том: служити мне ему Государю своему и прямить и добра хотеть во всем безо всякия хитрости; а опричь его Государя, на Владимирское и на Московское Государство, и на все великия Государства Российскаго Царствия иного Государя из иных Государств, Литовскаго и Немецкаго Короля и Королевичей и Царей и Царевичев из иных земель, и из Руских родов никого, … на Московское Государство не хотети и Государства под ним Государем не подъискивати. А где велит Государь быти на своей Государеве службе, и мне, будучи на его Государевой службе, ему Государю служити, и с недруги его с Крымскими и с Нагайскими и с Литовскими и с Немецкими людьми и с изменники битися за него Государя, не щадя головы своей до смерти, и в Крым и в Литву и в Немцы и в иныя ни в которыя Государства не отъехати, и с изменники его Государевы не ссылатись, и ни в чем ему Государю не изменити никоторыми делы и никоторою хитростию и к воровству ни к которому не пристать.

Также мне во всем Государева Царева и Великаго Князя Дмитрия Михайловича всея Русии здоровья оберегати и ему Государю никотораго лиха не мыслити; а где уведаю или услышу на Государя своего Царя и Великаго Князя Дмитрия Михайловича всея Русии в каких людях скоп или заговор или иной какой злой умысл, и мне за Государя своего Царя и Великаго Князя Дмитрия Михайловича всея Русии с теми людьми битись, и будет мочь сяжет, и мне их переимав привезти ко Государю; а будет за которыми мерами тех людей поимати не мочно, и мне про тот скоп и заговор сказати Государю или его Государевым боярам и ближним людям.

Также мне, кто не станет Государю Царю и Великому Князю Дмитрию Михайловичу всея Русии служить и прямить, и мне с ними битися, что с неприятели своими, до смерти.

Также мне самовольством, без Государева Царева и Великаго Князя Дмитрия Михайловича всея Русии указу и ведома, ничего не делати, и скопом и заговором ни на кого не приходити, и никого не грабити и не побивати, и никакого дурна никому не чинити, и во всем ему Государю своему Царю и Великому Князю Дмитрию Михайловичу всея Русии служити и прямити и добра хотети безо всякия хитрости, по сему крестному целованью.

Целую сей святый животворящий крест Господень на том на всем, как в сей записи писано».

[13] Редан (фр. redan – «уступ») – открытое полевое укрепление, состоящее из двух фасов, расположенных в виде исходящего угла (до 120 градусов) под углом 60–120 градусов, выступающим в сторону противника, и позволяющее вести ружейный и артиллерийский огонь вправо и влево от обороняющейся позиции войск.

[14] Редут (фр. redoute от лат. reductus – «удалённый, убежище») – отдельно стоящее укрепление сомкнутого вида, как правило (но не обязательно) земляное, с валом и рвом, предназначенное для круговой обороны от неприятеля (противника). Редут возводился в форме четырёхугольника, имел в длину 50–200 шагов в зависимости от численности гарнизона (200–800 человек). Редут состоял из наружного рва, вала с земляной ступенью для размещения стрелков и орудий, а также внутреннего рва для укрытия обороняющихся. Проход в редут, шириной около 6 шагов, устраивался с горжевого фаса (тыльной стороны), причём за ним устраивалась насыпь для обстрела неприятеля, если он попытается воспользоваться проходом.

[15] Люнет (фр. lunette – «лунка») – открытое с тыла полевое или долговременное укрепление, состоявшее не менее чем из трёх фасов: двух фланковых, или фланков (боковых, прикрывающих фланги), и одного – двух напольных, или собственно фасов (обращенных непосредственно к противнику). Открытая тыльная часть, называвшаяся горжей, всегда обращалась к своим войскам. Если укрепление было закрыто с тыла, это был уже редут. В фортификационных сооружениях (бастион, люнет и прочие) между фасом и фланком укрепления находился исходящий угол называемый плечной угол. В полевом люнете, обыкновенно, располагалась одна – четыре роты пехоты с одним – четырьмя орудиями. Люнеты строились на важных участках оборонительных позиций c XVII до начала XX века. По-русски данное укрепление называлось «стрелка».

[16] Станислав Конецпольский (польск. Stanisław Koniecpolski. 9 февраля 1591 года, Конецполь – 11 марта 1646 года, Броды) – польский военный и государственный деятель из рода Конецпольских, один из выдающихся полководцев своего времени. Великий коронный гетман Речи Посполитой (1632–1646), польный гетман коронный (1618–1632), воевода сандомирский (1625–1633), каштелян краковский (1633–1646), староста велюнский (с 1607), жарновецкий (с 1611), барский (с 1623), бытовский (с 1638), буский, плоскировский, стрыйский и ковельский. В 1637 году возведён Фердинандом ІІІ в княжеское достоинство Священной Римской империи. Участвовал в походе польско-литовской армии под командованием королевича Владислава и великого гетмана литовского Ходкевича на Москву. В 1615 году женился на Катарине, дочери гетмана Жолкевского, в походах которого принимал участие. С 1616 года – гетман польный коронный. В 1620 году в битве под Цецорой в Молдавии попал в плен к туркам, из которого освободился в 1623 году. Получил начальство над войсками, расположенными на Украине, участвовал в подавлении казацко-крестьянского восстания Жмайла. Нанёс несколько поражений крымским татарам. Затем воевал со шведами. Дважды разбил Густава II Адольфа, под Гомерштейном (1627) и Тшцяной (1629). Был ревностным сторонником планов короля Владислава IV о новой большой войне с Турцией.