Первые опыты
Историю отечественного трактора можно начать с интересных проектов XIX века. На место пионера создания самодвижущегося транспортного средства мог бы, например, претендовать талантливый изобретатель В.П. Гурьев. В 1835 г. он выполнил проект пассажирского безрельсового поезда с паровым двигателем. По замыслу конструктора, такие паровозы должны были двигаться по деревянным
«торцовым дорогам»
и конкурировать с железными дорогами. Проект остался нереализованным, но Петербургу от него достались знаменитые деревянные торцовые мостовые.
У Гурьева было немало последователей. Так, в 1830 г. петербургский лафетный мастер Казимир Янкевич спроектировал
«паровоз для езды по обыкновенным дорогам» и в 1840 г. запатентовал его под названием «Быстрокат».
В 1840 г. некий Н. Малкин тоже занимался паровыми автомобилями. Есть даже упоминания, что один
«сухопутный паровоз»
Малкина был якобы построен. Но источник этих сведений не заслуживает полного доверия.
Несомненно, одним из самых любопытных являлся проект А. Врадия 1863 г. Это проект паровых машин для движения по бездорожью, которые должны были двигаться посредством зубчатых колес. Однако доказательств постройки этих машин пока не найдено. Интересных и смелых проектов механического транспорта на российской земле было великое множество, но до их практической реализации дело, как правило, не доходило. Все эти машины согласно современной терминологии можно назвать тракторами. В лексическом же обиходе тех лет их называли «самоходными локомобилями», «дорожными паровозами», «дорожными пароходами» или «рутьерами» (от франц. Routier — дорожный; Locomobile routiere — дорожный локомобиль).
Со второй половины XIX века некоторые армии мира начали производить опыты по применению дорожных локомотивов. Считалось, что в России они впервые появились во время Крымской войны 1853—1856 гг. До сих пор практически все российские военные и автомобильные историки отмечали, что британская армия использовала под Севастополем несколько паровых тягачей «Клейтон» и «Буррелл» для снабжения войск и транспортировки осадной артиллерии. Но в британских источниках отмечено, что во время Крымской кампании военный департамент Великоб-ритании действительно заказал у фирм «Буррелл» и «Клейтон» несколько паровых машин, но они не были готовы к моменту окончания боевых действий в Крыму. Российская история военных тягачей началась позднее.
Зимой 1861 — 1962 гг. на льду Невы и Финского залива производились опыты с санными пассажирскими поездами на паровой тяге. По маршруту Петербург—Кронштадт курсировали два дорожных локомотива с пятнадцатью прицепными пассажирскими вагонами. Поезда были изготовлены в Шотландии фирмой «Нейлсон» по проекту инженера Натаниэля Грю. На локомотивах вместо передних колес установили массивные лыжи. Каждая машина весила 12 т. Несмотря на удачные первые опыты, паровые тягачи «Нейлсон» не показали себя как надежное и перспективное транспортное средство. Позднее некоторые отечественные источники утверждали, что московские инженеры Гучков и Солодовников якобы построили в 1861 г. самый первый в России «паровой самоход» оригинальной конструкции: в середине машины находились ведущие колеса, а спереди и сзади смонтированы лыжи. «Самоход» предназначался для движения по снегу. Как удалось выяснить в британских архивах, это был дорожный локомобиль все той же фирмы «Нейлсон», конструкции все того же инженера Н. Грю, а Гавриил Солодовников являлся всего лишь заказчиком машины.
К концу 1860-х гг. Военное ведомство России впервые озаботилось вопросом применения паровых дорожных тягачей в армии. Вероятно, был учтен опыт Великобритании, где такие машины уже получили распространение в гражданском хозяйстве. 16 апреля 1871 г. в Санкт-Петербурге на заседании Комитета по передвижению войск железными дорогами и водою была зачитана докладная записка генерал-майора А.И. Квиста «О применении паровых двигателей к перевозкам военных грузов по обычным дорогам». После чего Комитет постановил:
«Необходимо собрать как можно больше сведений об этом, а затем предложить Главному штабу и Главному инженерному управлению решить вопрос».
В том же году в имение лифляндского помещика барона О.О. Буксгевдена под Ригой прибыл английский дорожный локомотив конструкции Герберта Томсона с 8-сильной паровой машиной фирмы «Буррелл», работавшей на угле. Паровой тягач «Буррелл-Томсон» был поставлен в Россию в рекламных целях лондонским инженером Ч.Г. Клебергом, который имел связи с Интендантским ведомством Русской армии и явно рассчитывал на его интерес. Тягач поступил в комплекте с теплоизолированным прицепом-фургоном для перевозки мяса. У военных появилась реальная возможность посмотреть на «паровоз» в деле. Барон Буксгевден любезно пригласил на испытания машины представителей Военного ведомства во главе с помощником начальника Главного инженерного управления генерал-майором Р.А. Зейме, инициатором и участником многочисленных технических преобразований в армии. Кроме военной делегации, на испытания приехали чиновники из Министерства путей сообщения.
Испытания проводились 19, 20 и с 27 по 29 сентября 1871 г. на участке Митавского шоссе между Ригой и селом Олай, а также по бездорожью. 19 сентября дорожный локомотив буксировал по шоссе несколько орудий общей массой 575 пудов. В последних испытаниях была проверена маневренность рутьера. Комиссия сделала в целом положительные выводы и довела их до членов инженерного Комитета:
«За локомотивом системы Томсона признана способность передвигать грузы по шоссейным дорогам без вреда для последних и неудобств для проезжающих… Испытания, хоть и не дают оснований для каких-либо окончательных вьизодов, тем не менее, не отрицают возможности применения дорожных пароходов и даже пользы, которая может быть извлечена в районах, допускающих подобного рода тракции, а именно: локомотив Томсона может иметь большое применение при вооружении крепостей… Он может подвозить на своих платформах провиант и боевые припасы, непосредственно передвигать различного рода военные повозки и орудия, заменив при максимуме груза 32 лошади, при минимуме — 16…»
Барон Буксгевден выразил готовность к дальнейшим испытаниям машины на дорогах от Самары через Оренбург и до Ташкента. Однако, несмотря на оптимистические выводы военных, дальнейшие опыты не состоялись. Неудачная конструкция передних колес и рулевого управления тягача «Буррелл-Томсон» стала причиной его скорого возврата в Англию. Тем не менее можно утверждать, что это был первый опыт применения механизированного транспорта в интересах Русской армии.
Постепенно дорожные локомотивы стали распространяться по всей России. В 1873 г. две английские машины фирмы «Фоулер» с топками на соломе испытывались в Самаре. В том же году в селе Людиново Жиздренского уезда Калужской губернии, где располагался металлургический завод И.А. Мальцева (с 1830-х гг. заводом управлял его сын, генерал-майор С.И. Мальцов), появился дорожный локомотив с топкой на угле. Это был тягач английской фирмы «Авелинг и Портер» мощностью 6 л.с. и весом 7 т. Он работал на шоссе между селами Людиново и Сукремль. Заводские специалисты изучили английский «безрельсовый паровоз» и в 1874 г. построили свой. По конструкции он был подобен английскому, но более мощный (10 л.с.) и приспособлен для топки дровами. Завод построил семь тягачей, два из которых были проданы местным землевладельцам, а еще два возили руду по шоссе из Букани в Людиново, имея на буксире по десять платформ с 16 т груза. Таким образом, можно сказать, что на заводе Мальцева было налажено самое первое в России промышленное автотракторное производство. В 1876 г. в имение Тимашево Самарской губернии поступили еще восемь паровых тягачей «Фоулер». Они работали на свекловичных полях и на сахарном заводе.
В 1879 г. житель села Никольское Вольского уезда Саратовской губернии Ф.А. Блинов изобрел «вагон с бесконечными рельсами для перевозки грузов по шоссейным и проселочным дорогам» и получил соответствующую привилегию. В 1888 г. он же построил первый в мире гусеничный трактор, приводимый в движение двумя паровыми двигателями мощностью 10—12 л.с, действовавшими каждый на свою гусеничную цепь. Однако трактор Блинова для военных целей не предназначался.
Первая «автотракторная» часть Русской армии
В 1876 г. Военное ведомство в плане подготовки к предстоящей войне с Османской империей проявило инициативу и решило оснастить армию дорожными паровозами. На докладную записку по этому вопросу военный министр наложил резолюцию:
«В случае военных действий за Дунаем было бы весьма полезно иметь при армии несколько дорожных локомотивов, какого бы то ни было устройства. Можно будет употребить их для перевозки больших орудий осадного парка, а иногда и продовольственных запасов там, где будет недостаток в фураже,… как бы достать этих локомотивов, сколько можно в большом количестве».
Общее руководство новым для армии делом осуществлял Комитет по передвижению войск железными дорогами и водой главного штаба. Наиболее заметную роль в работе по внедрению нового вида транспорта сыграл старший делопроизводитель канцелярии означенного комитета полковник В.Н. Демьянович. Для начала решили заказать до 15 машин, две из них, отечественного производства, — на «Мальцовских заводах», а остальные — за границей. В 1876 г. Военное ведомство приобрело в Англии считавшимися в то время лучшими два паровых тягача — «Авелинг и Портер» весом около 550 пудов и 700-пудовый «Фоулер». Тягачи прибыли весной и во время летних сборов войск были подвергнуты разнообразным испытаниям в окрестностях столицы — в лагерях под Красным Селом и Усть-Ижорском. При испытаниях отрабатывались все возможные способы перевозки и буксировки различных военных грузов. Таким образом, в Русской армии впервые были проведены опыты с дорожными локомотивами, давшие положительные результаты, благодаря чему
«явилась возможность применить их с пользой для передвижения некоторых тяжелых грузов на театре военных действий»,
а армия впервые обзавелась механическими транспортными средствами.
В ноябре 1876 г. промышленник СИ. Мальцов сдал Военному ведомству два паровых тягача. Их испытали в присутствии надворного советника А.С. Усова, который в акте о принятии машин отметил, что
«осмотр паровозов установил, что механизмы их исполнены вообще удовлетворительно».
Командирами машин были назначены откомандированные в Одессу и Севастополь офицеры — капитан 11-го стрелкового батальона Кремков и подпоручик 3-го саперного батальона Квапишевский. Первые русские рутьеры были зачислены для опытной эксплуатации в артиллерийские батареи гарнизонов этих городов. Так как Мальцов не подготовил специалистов для обслуживания и вождения машин, их пришлось срочно искать среди нижних чинов и обучать.
Паровые тракторы марки «Мальцов» были построены по уже отработанной рядом британских заводов схеме. По ней выполнялись также паровые тягачи немецкого и французского производства. Эта конструкция представляла собой четырехколесное шасси с горизонтальным жаротруб-ным паровым котлом в передней части. На спинке котла размещалась двухцилиндровая паровая машина. Она работала с низким (около 10 атм.) давлением пара без его конденсации. Через систему шестерен крутящий момент передавался к задним ведущим колесам с широкими стальными ободьями большого диаметра. Передние управляемые колеса меньшего диаметра поворачивались вместе с осью посредством цепей от рулевого механизма.
Всего вместе с упомянутыми выше машинами в 1876 г. и зимой 1877 г. были закуплены 12 паровых тягачей: два российских марки «Мальцов», шесть английских «Авелинг и Портер», один английский «Фоулер» и три английских «Клейтон» фирмы «Клейтон и Шуттльворт». Министерство финансов разрешило беспошлинный ввоз техники. Часть этих машин (по меньшей мере, 6-сильные локомотивы марки «Авелинг и Портер») были не новые. Эти тягачи образца 1871 г. уже эксплуатировались в Англии и показали себя простыми и надежными машинами. Таким образом, Военное министерство, приобретая подержанные, но хорошо зарекомендовавшие себя тягачи, обеспечило себя надежной техникой и сэкономило средства. Покупка всех двенадцати дорожных паровозов обошлась казне в сумму 74973 рубля 38 копеек. Как минимум шесть из этих локомотивов были оснащены подъемными кранами с приводом от паровой машины.
Поскольку подготовленных кадров, способных грамотно эксплуатировать технику, не было, то по распоряжению заведующего передвижением войск по всем железным дорогам России было собрано 54 человека нижних чинов из военных железнодорожных команд. Из них предполагалось в течение осени—зимы 1876—1877 гт. подготовить машинистов, помощников машинистов и кочегаров. Подготовку специалистов проводили сначала прибывшие из Англии с паровозами «Авелинг и Портер» торговый представитель фирмы «Авелинг и Портер» во Франции доктор Силен и машинист Смит, а затем офицеры военного железнодорожного ведомства.
По Высочайшему повелению от 5 апреля 1877 г. началось формирование отдельной части, получившей название «Особая команда дорожных паровозов». В документах тех лет также встречаются другие названия этой структуры — «Команда дорожных паровозов» и «Парк дорожных паровозов». Команда формировалась из подготовленных к весне специалистов и закупленных машин. Она имела в своем составе 12 паровых тягачей с 11 прицепами. При каждой машине был экипаж из трех человек — машинист, его помощник и кочегар. Для технического обслуживания и ремонта техники в составе команды была организована небольшая мастерская, состоявшая из двух походных кузниц со всем необходимым слесарным, столярным, кузнечным и токарным инструментом. Высшим должностным лицом команды был ее заведующий — майор Рудольф Александрович Леммлейн. Помощником заведующего назначили уже упомянутого подпоручика инженерных войск Александра Ивановича Квапишевского.
Согласно первоначальному плану предполагалось отправить паровые тягачи на разные участки начавшейся Русско-турецкой войны: пять—на Кавказский фронт, а остальные семь — на Балканский. Но по причине непроходимости горных кавказских дорог команду в полном составе было решено послать на Балканы. По мере формирования экипажей машины отправлялись по железной дороге в Румынию. Формирование команды и отправка на фронт завершились 19 апреля 1877 г.
В течение полутора лет Команда дорожных паровозов приняла активное участие в разгрузке, погрузке и перевозках различных военных грузов на многих участках Балканского фронта, а поручик Квапишевский, который возглавил в декабре 1877 г. Команду,
«в воздаяние отличной распорядительности и деятельности по отправлению в Россию имущества осадной артиллерии Южной действующей армии на Дунае»
был награжден орденом Святой Анны 3-й степени.
В июле 1879 г. полковником Демьяновичем был составлен доклад в главный штаб о работе команды. В нем было отмечено, что всего в период с 28 апреля 1877 г. по 19 ноября 1878 г. было перевезено 558070 пудов разнообразных грузов. Хотя доклад полковника Демьяновича заканчивался оптимистичным выводом, что «дорожные паровозы получают в нашем Военном ведомстве право гражданства и бесспорно принесут ему в будущем немалую пользу», в жизни этого не произошло. И дело тут, прежде всего, в несовершенной конструкции паровозов. Недостатков было много и все они оказались весьма существенными для армейского транспортного средства. Паровым самоходам не хватало универсальности, и они могли решать только весьма ограниченный круг военно-транспортных задач. Чрезмерно большой вес (каждая машина «Авелинг и Портер» весила по 8—9 т, а «Фоулер», вероятно, более 11 т) делал их опасными для большинства мостов. Можно отметить их дороговизну, низкую проходимость и скорость (максимум 7—8 км/ч), потребность в больших запасах воды и топлива и, как следствие, малый запас хода, а также невозможность маскировки из-за громоздкости и производимых при работе шума, искр и дыма.
Вместе с тем, проведенные расчеты показали, что, несмотря на все недостатки, эксплуатация дорожных локомотивов за время всей кампании оказалась рентабельной. Общая стоимость транспортной работы ^паровозов, рассчитанной по расценкам местных подрядчиков, составила 116471 рублей 60 копеек. При этом расходы на приобретение 12 паровозов, 11 платформ, двух кузниц и мастерской, на содержание личного состава, на жалование господину Смиту, расходы на ремонт и приобретение топлива, смазки и прочих материалов составили 109517 рублей 46 копеек. В итоге дорожные паровозы не только окупились, но еще и принесли прибыль казне в сумме 6954 рублей 14 копеек.
Необходимо отметить, что опыт применения паровых тягачей Особой командой дорожных паровозов в условиях реальных боевых действий был одним из первых в мировой практике, причем первым в таком масштабе и столь успешным. Более ранний опыт прусской армии по использованию небольшого числа дорожных паровозов фирмы «Фоулер» во время Франко-прусской войны 1870—1871 гг. удачным назвать нельзя. В 1871 г. британская армия тоже сформировала отряддобровольцев, которому придали 12 дорожных паровозов конструкции Томсона. Но это формирование ни в каких боевых операциях не участвовало. В этом же году в австрийской армии, а несколько позже в армиях Италии и Франции тоже были проведены испытания дорожных локомотивов. И эти опыты оказались ненамного более успешными, чем прусские и британские.
После окончания Русско-турецкой войны паровые тягачи долго стояли в Одессе. Затем десять из них распределили по крепостям юга России. Их предполагалось использовать для перевозки больших артиллерийских грузов, а в случае начала военных действий — в составе осадных парков. В это время назревала крупная военная кампания в Закаспийской области против туркмен-текинцев, и в мае 1879 г. два лучших рутьера — английские «Авелинг и Портер» — получили «особое назначение». После ремонта они были отправлены в Баку и морем переправлены на восточный берег Каспия в Чикишляр. Отправке предшествовала командировка поручика А.И. Квапишевского в марте 1879 г. в Закаспийский военный отдел для изучения на месте возможности использования машин в предстоящей операции. По прибытии машин в Чикишляр началась тщательная подготовка предстоящих перевозок.
11 апреля 1880 г. Команда дорожных паровозов во главе со своим заведующим поручиком А.И. Квапишевским поступила в распоряжение командующего Ахалтекинского экспедиционного отряда генерал-адъютанта М.Д. Скобелева и приступила к регулярным перевозкам. На этот раз сказалась тщательная подготовка, и все перевозки в период экспедиции проводились без сбоев. Работа паровозов была отлажена до такой степени, что это позволило командованию отряда привлечь поручика Квапишевского для участия в инженерных работах подготовки штурма крепости Геок-Тепе. Александр Иванович Квапишевский также принял участие в боевых операциях против текинцев при взятии крепости и укрепления Янг-Калы, за что был отмечен наградами. Успех экспедиция генерала Скобелева был обусловлен, в том числе, и хорошо продуманной системой транспортного обеспечения войск, в которую свой вклад внесли и дорожные паровозы. После завершения экспедиции паровозы были списаны, а поручик А.И. Квапишевский 15 мая 1881 г. откомандирован от должности заведующего. На этом история первой «автотракторной» части Русской армии — Особой команды дорожных паровозов — закончилась.
Особую команду дорожных паровозов можно назвать как первой «автотракторной», так и первой «автомобильной» частью Русской армии, так как понятий «трактор» и «автомобиль» в то время еще не было: дорожные локомотивы выполняли функции, свойственные позже как автомобилям, так и тракторам. Забегая вперед, отметим, что и в начале XX века, когда транспортные средства с двигателями внутреннего сгорания начали вытеснять паровой транспорт, четкой грани между трактором и автомобилем еще не существовало.
Маневры под Курском
С современной точки зрения кажется вполне очевидным и закономерным начавшийся в конце XIX века переход дорожного транспорта на двигатели внутреннего сгорания. Однако более века назад все было не так ясно — с двигателями внутреннего сгорания конкурировали паровые и даже электрические моторы. Лучшие инженерные умы, анализируя и сравнивая различные конструкции, пытались предугадать дальнейшее направление развития транспортной техники, в том числе военной. Так, например, инженер Мориц Ильич Блок, большой энтузиаст парового безрельсового транспорта, в 1901 г., когда уже автомобили с бензиновыми моторами получили довбльно широкое распространение, делал однозначный вывод в пользу паровой машины для армии:
«Относительно автомобиля в военном деле остается сказать немного. Там преимущества пара выступают еще более характерно, потому что паровой двигатель можно отапливать горючим, которое всегда под рукой. Относительно же будущего его в военном деле пока не может быть двух мнений. Это идеал передвижения на театре войны».
Подобные мнения специалистов вызвали к жизни еще одну попытку внедрения паровых тягачей в Русской армии на рубеже XIX—XX вв. Летом 1902 г. главный штаб Русской армии принял решение провести большие маневры под Курском. С 12 августа в Курскую губернию были стянуты войска Московского, Киевского, Ви-ленского и Одесского округов — армейские корпуса, стрелковые, пехотные и кавалерийские дивизии, понтонный батальон и другие части и подразделения.
Крупномасштабные маневры, проходившие до 5 сентября, примечательны тем, что впервые в истории Русской императорской армии они были «моторизированы». К участию в маневрах привлекли как паровые дорожные тягачи, так и автомобили с двигателями внутреннего сгорания. Накануне маневров Военное министерство приобрело за 33600 рублей два английских «дорожных локомотива» фирмы «Фоулер» — типа «Доль» мощностью 13 л.с. и типа «Мальта» в 18 л.с. с тремя прицепами каждый, которые попали в Московскую армию. Локомотив «Фоулер-Доль» весом 6 т был рассчитан на перевозку 900 пудов груза (по 300 пудов на каждом прицепе), а «Фоулер-Мальта» мог везти 1200 пудов (по 400 на каждой прицепной платформе).
Испытания «дорожных паровозов» фирмы «Фоулер» выявили их многочисленные недостатки. Тяжелые и громоздкие машины оказались малопригодны для езды по полевым дорогам — «движение по влажному лугу, на песчаной почве было затруднительно». На крутых подъемах «паровозы» показали себя тоже не с лучшей стороны: даже на городских мостовых наблюдалась пробуксовка ведущих колес, и приходилось подкладывать под них джутовые мешки. В «топких местах» паровые тягачи были вынуждены преодолевать препятствие без прицепов, а затем при помощи троса перетягивать платформы. Главным препятствием для движения «Фоулеров» было плохое состояние мостов. Был даже случай провала моста под тяжестью прицепа. Среди других недостатков отмечались малая скорость движения (4,5 версты в час) и то, что
«шум паровозов очень силен и слышался далеко, ночью обнаруживался на 3—4 версты». В военных условиях это означало невозможность маскировки в прифронтовой полосе. Локомотивы, к тому же, «сильно пугали лошадей»,
а в то время это был весьма важный недостаток. Отмечались и малый запас хода тягачей (в связи с недостаточным объемом резервуаров для топлива и воды), и сложность их управления, для чего требовались «опытные машинисты». Впрочем, этот недостаток быстро устранялся —
«машинисты и кочегары обучились делу хорошо и могли водить поезда самостоятельно».
Однако конструкция дорожных локомотивов оказалась добротной, и поломок не наблюдалось.
По окончании маневров паровые тягачи «Фоулер» передали для дальнейших испытаний при крепостях, но, вероятно, вскоре списали. Правда, с момента окончания Русско-турецкой войны «врожденные» недостатки паровых тягачей так и не удалось устранить.
Еще одна попытка возрождения дорожных паровозов была предпринята в начале Первой мировой войны. Осенью 1914 г. в артиллерийские части Русской армии стали поступать английские паровые тягачи. Это был вынужденный шаг: армии остро не хватало (прежде всего, для транспортировки орудий больших калибров) тяжелых колесных тракторов и полноприводных грузовиков с двигателями внутреннего сгорания. Но союзники сами испытывали в них нужду и не могли поставлять эти машины в требуемом количестве в Россию. Пришлось снова закупать паровые тягачи. Об этом будет рассказано ниже.
Автомобили-тракторы
В 1904 г. Императорским двором для хозяйственных нужд был приобретен французский автопоезд системы Ренара, считавшийся по терминологии тех лет «автомобилем-трактором». В наши дни подобную машину назвали бы «балластным тягачом». Автопоезд Ренара состоял из «локомотора» (тягача) с бензиновым двигателем и четырех вагонов: один вагон-прицеп — пассажирский, а остальные — грузовые. Конструкция автопоезда Ренара вызвала особый интерес военных и была весьма оригинальной, передовой, хотя и чрезвычайно сложной для того времени. Прицепы активного типа, со всеми ведущими колесами, соединялись с тягачом
«механической передачей сил… продольным валом, простирающимся по всей длине поезда, проходя под всеми повозками, разделенным на звенья, сочлененные между собой с помощью универсальных шарниров Гука, позволяющим поезду передвигаться по сложным, описываемым двигателем траекториям».
В том же году Военное министерство заказало «в прокат» для испытаний еще один «безрельсовый поезд Ренара» — усовершенствованной конструкции. Поезд был пропущен Таможенным департаментом без уплаты пошлины, при условии, что не позднее чем через три месяца он покинет Россию. 22 апреля 1905 г. поезд был испытан комиссией из высоких чинов Управления военных сообщений, а также Артиллерийского, Инженерного, Интендантского и других управлений. Автопоезд испытывался с нагрузкой 160 пудов в двух крытых вагонах, 40 пудов в третьем открытом и 20 человек (весивших вместе около 80 пудов) в четвертом пассажирском, что составило полную нагрузку в 280 пудов. Был совершен пробег на дистанцию 23 версты по Выборгскому шоссе из Петербурга в Юкки.
Комиссия сделала осторожный вывод:
«Не отрицая технического интереса и остроумия поезда Ренара, а также и важного, связанного с этим условия возможности беспрепятственного движения по русским шоссейным дорогам, …следует признать, что испытанный в окрестностях Санкт-Петербурга поезд… представляет из себя средство передвижения, не могущее конкурировать при современном его устройстве даже с обыкновенными бензиновыми платформами».
Затем был послан запрос фирме «Ренар» на поставку для новых испытаний усовершенствованной конструкции автопоезда,
«с подъемной силой в 1000 пудов»,
но французы на него не откликнулись. По истечении оговоренного Таможенным ведомством срока машина была отправлена назад во Францию.
С этого времени в категорию транспортных средств под названием «автомобиль-трактор» попали обыкновенные грузовые автомобили с прицепами, а позже и полноприводные грузовые автомобили. В 1906 г. Военная комиссия впервые в России апробировала грузовик с прицепом. Машину («автомобиль-трактор») своей постройки с 16-сильным французским двигателем «Панар-Левас-сор» грузоподъемностью 125 пудов предоставила петербургская фирма «Фрезе и К°». Грузоподъемность прицепа была 100 пудов. Испытания на дистанции 25 верст проходили на Выборгском шоссе. Вывод комиссии был не самый лестный:
«Вопрос о массовой перевозке тяжестей этими бензиномоторами еще далеко не может быть признан окончательно решенным, так как в настоящее время он находится в фазисе опытных исследований».
«Автомобили-тракторы», т.е. грузовики с прицепами, активно испытывались Русской армией на дорогах Петербургской губернии в 1907— 1909 гг. Это были машины германской фирмы «НАГ» и французской «Шнейдер-Брийе». Испытания оказались успешными, и это вселило оптимизм в решении автомобильно-тракторного вопроса военными кругами России. В бюджете на 1910 г. казна Российской империи ассигновала 245000 рублей для снабжения войск автомобилями. Затем дополнительно было отпущено 14400 рублей. Это явилось первым крупным отпуском денежных средств и оказало значительное влияние на планомерное обеспечение Русской армии автомобильным транспортом. Но, самое главное, — с мая 1910 г. была установлена система управления автомобильной службой. Всеми организационными и техническими вопросами автомобильного дела в Русской армии теперь ведал Отдел военных сообщений Главного управления Генерального штаба. И, наконец, был подписан приказ по Военному ведомству на основании Высочайшего соизволения от 16 мая 1910 г. о формировании 1-й Учебной автомобильной роты. С началом формирования роты начались и поиски подходящей кандидатуры командира. Наконец, выбор пал на капитана Петра Ивановича Секретева, ставшего с этого времени и самой значительной фигурой в автомобильном и тракторном деле Русской армии.
В сентябре—октябре 1912 г. Военное министерство и Учебная авторота организовали «Пробег грузовозов» по маршруту Санкт-Петербург—Москва—Малоярославец—Рославль—Брянск—Орел—Тула—Москва—Санкт-Петербург. Особенностью этого пробега было то, что впервые в России было решено испытать и полноприводной автомобиль повышенной проходимости. «Автомобиль-трактор» марки «Шкода» с колесной формулой 4×4, изготовленный по проекту фирмы «Австро-Даймлер», несмотря на привод на все колеса, показал себя не с самой лучшей стороны. Несовершенство конструкции сводило на нет все преимущества полного привода.
Из сельского хозяйства — в армию
Во время проведения III Международной автомобильной выставки в Санкт-Петербурге в мае 1910 г. Главное инженерное управление испытало на шоссе между Петербургом и Москвой 16 грузовых автомобилей и два трактора с прицепными тележками. Проверялась возможность использования механического транспорта для перевозки тяжелых грузов. Выводы комиссии были положительными, но вопрос об оснащении инженерных частей автомобилями и тракторами был отложен.
В мае 1913 г. в Санкт-Петербурге распахнула свои двери IV Международная автомобильная выставка. По своему размаху она затмила все доселе проведенные автомобильные выставки в Европе. Зная о намерениях России закупить для военной службы большое количество автомобилей, многие фирмы целенаправленно представили на «Петербургском салоне» военные машины, а также впервые «настоящие» тракторы с двигателями внутренего сгорания. Для осмотра и оценки выставленных образцов была создана специальная Военная подкомиссия, которая «подвергла самой детальной разработке все, что представляло тот или иной интерес с военной точки зрения». Российской армии нужны были не только грузовики и штабные автомобили, но и машины специального назначения. Военное министерство назначило
«три золотых, восемь серебряных медалей и три почетных диплома за лучшие экспонаты».
Впервые вниманием военных был отмечен и гусеничный трактор американской фирмы «Холт-Катерпиллер».
«Серебряные медали Военного ведомства были выданы:
Фирме «Холт-Катерпиллер». Гусеничный трактор — за удачное применение идеи гусеничного трактора к передвижению по целине тяжелых грузов…».
Осенью 1913 г. Министерство земледелия и государственных имуществ и Общество сельского хозяйства провели в Киеве Всероссийскую сельскохозяйственную и промышленно-тор-говую выставку. На выставке среди многочисленных экспонатов были представлены и тракторы — колесные и гусеничные. В приуроченном к выставке конкурсе участвовали американские тракторы «Холт-Катерпиллер», «Пионер» и «Гарт-Парр», а также немецкий трактор «Шток». Военное ведомство обратило пристальное внимание на эти конкурсные испытания. Армия остро нуждалась в такой технике, особенно артиллерия. Командир Учебной автомобильной роты подполковник П.И. Секретев находился с 16 по 21 ноября 1913 г. в командировке в Киеве для наблюдения испытаний тракторов и изучения вопроса об их применении в армии. Полученные в ходе конкурса результаты впоследствии оказались весьма кстати. Однако плановых закупок тракторов до середины 1914 г. Военное министерство так и не организовало.
Примерно в это же время появились и первые тракторы отечественного производства. Мастерская «Я. Мамин и Ко» в городе Балаков Самарской губернии в 1912 г. изготовила свой первый локомобиль по образцу английской машины «Фоулер», после чего Мамин выпустил несколько тракторов с американскими моторами фирмы «Кейс». В 1917 г. в Балакове был построен трактор собственной конструкции, получивший имя «Русский трактор», но он предназначался исключительно для мирных целей.
Основанный в 1863 г. вблизи Коломны «Завод Братьев Струве», с 1871 г. известный под новым названием — «Акционерное общество Коломенского машиностроительного завода» (КМЗ), строил вагоны, паровозы, пароходы, локомобили, с паровыми машинами по патенту немецкой фирмы «Штумпф». С 1910 г. в ассортименте завода появились и дорожные паровые тягачи, паровые катки и тракторы, собиравшиеся по образцу английской фирмы «Авелинг и Портер».
В 1917 г. на Коломенском заводе изготовили первые тракторы с двигателями внутреннего сгорания (работавшими на керосине), сходные по конструкции с американскими тракторами «Могул».
Международная компания жатвенных машин из Северной Америки была известна своей продукцией во всех уголках России. Ее представительства во многихтородах страны от Санкт-Петербурга до Владивостока с успехом продавали всевозможные сельскохозяйственные машины, в том числе локомобили и тракторы. В 1913 г. вступил в строй сборочный завод компании в Люберцах под Москвой. Там до 1917 г. изготовлялась различная сельскохозяйственная техника (прицепные бороны, жатки, плуги, молотилки, сеялки, локомобили и т.д.) и в небольших количествах собирались из американских деталей тракторы системы «Могул» и «Титан». Продукция люберецкого завода была известна в России под маркой «Международный».
К началу Первой мировой войны в Русской армии имелось 711 штатных автомобилей, из них 259 легковых, 418 грузовых и 34 специальных. 17 июля 1914 г., как раз накануне начала войны, был утвержден закон «Об автомобильной воинской повинности», стоявший на повестке дня еще с 1910 г. и проработанный мобилизованным отделом Генерального штаба в ноябре 1912 г. По этому закону частные владельцы автомобилей были обязаны в военное время предоставить свои машины в распоряжение Военного ведомства, с одновременным возмещением их стоимости, определяемой создаваемыми комиссиями. В соответствии с этим законом военному ведомству удалось собрать в период мобилизации и в начале войны 5837 автомобилей 180 марок, в том числе: легковых — 5362, грузовых — 475, кроме того, 1852 мотоцикла и всего лишь пять гусеничных тракторов.
источник: Геннадий Канинский, Станислав Кирилец "ТРАКТОРЫ В РУССКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ" "Техника И вооружение" 05-2010
