Тот, который не стрелял. Правнук Пушкина в люфтваффе

Содержание:

Александр Сергеевич Пушкин был весьма плодовит не только в литературном смысле. У великого поэта осталось четверо детей и множество более отдаленных потомков. Судьба многих из них была драматичной, но с одним из правнуков Александра Сергеевича произошла и вовсе поразительная история. Во-первых, он был офицером люфтваффе, нацистских военно-воздушных сил, и руководил оккупацией небольшого греческого острова. А во-вторых, он был убежденным противником Гитлера, и сумел на этой должности совершить без всяких натяжек, подвиг человечности.

Вопросы крови

В 1836 году у Александра Пушкина и Натальи Гончаровой родилась дочь Наталья. В юности у нее было много поклонников в свете; ее первый брак оказался неудачным, но после тридцати Наталья вышла за Николая Вильгельма, принца Нассау. Брак был морганатический, и дети от него получили титул графов фон Меренберг.

Хотя Меренберги быстро онемечились, Георг Николай фон Меренберг, сын от этого брака, тоже не был чужд связей с Россией: он женился на княжне Ольге, дочери императора Александра II. Хотя сам он был немцем уже до мозга костей, память о происхождении его самого и супруги давали о себе знать. Георг Николай воевал в Первую мировую, и там специально добился отправки на Западный фронт – воевать против России он не желал. В русской прессе, правда, появилась заметка – «Внук Пушкина против России». Где сообщалось, что «Граф Георгий Николаевич Меренберг, родной внук нашего великого поэта, единственный сын дочери А.С. Пушкина Наталии Александровны и принца Николая Нассауского служит ротмистром в одной из гвардейских кавалерийских частей германской армии». Но это все же было преувеличением.

К этому моменту у Меренберга был взрослый сын, Георг-Михаэль. Он тоже воевал, но тоже на западе. Затем война закончилась, и толпы бывших солдат и офицеров германской армии отправились по домам. Меренберги особо не процветали – в Германии бушевал экономический кризис. А затем началась новая мировая война.

А вот и наш герой

Георг-Михаэль врагом себе, конечно, не был. Как гражданин Германии, он попал на военную службу автоматически. Там он служил в люфтваффе, военно-воздушных силах Третьего рейха. Правда, сам он никуда не летал, работал в наземном персонале и командовал аэродромной обслугой. Но в этом качестве он ухитрился прославиться на удивление вольными взглядами.

Дело в том, что фон Меренберг не слишком хорошо относился к нацизму как таковому. В немецких вооруженных силах хватало и искренних фанатов фюрера, и любителей покрутить фиги в кармане, и прямых заговорщиков. В заговорах против Гитлера фон Меренберг не участвовал, но и любить не любил. Причем настолько, что во время службы получал взыскания за демонстративный отказ метать зигу, а затем вообще побил члена нацистской партии. Вообще-то он, конечно, рисковал, но происхождение давало некоторый иммунитет.

Поэтому от репрессий Меренберг был в известных пределах огражден, но в чинах тоже не рос.

Под небом Греции

Так бы он и служил, но в 1943 году Меренберга подстрелили партизаны. Лечился он долго, и пока он лежал по госпиталям, командование сочло, что это удачный случай отделаться от беспокойного подчиненного. Так что, оправившись после ранений и проведя много месяцев в тылу, правнук Пушкина уехал подальше с глаз руководства. Его назначили командовать оккупацией греческого острова Парос.

Остров Парос

Парос – это один из множества островков Кикладского архипелага. Не слишком маленький – 20 на 13 км, но и не то чтобы стратегически важный. Однако теперь на нем строился военный аэродром, за этими работами фон Меренберг и должен был приглядывать в качестве командира 1010 крепостного батальона.

Но просто сидеть и наслаждаться морем и солнцем, ожидая, пока кончится война, возможности тоже не было. На острове существовали местные партизаны, к тому же, англичане присылали кадровых диверсантов. Собственно, свободная должность коменданта райского острова образовалась потому, что предшественник Меренберга был тяжело ранен во время налета на аэродром. С британской подлодки высадился десант из греческих добровольцев, и совместно с местными партизанами они наделали шума. Партизаны разломали оборудование, перерезали телефонные кабели, застрелили двоих связистов, словом, Меренберг приехал в растревоженный улей.

К этому моменту оккупанты уже схватили и повесили местного молодого партизана. Но этим дело не ограничилось. Немцы истребовали 125 мужчин для массового расстрела, причем еще и предложили жителям Пароса самим выбрать, кто пойдет на казнь.

Брать такой грех на душу только что приехавшему и вступившему в командование Меренбергу совершенно не хотелось. Посредничать на переговорах собиралась греческая православная церковь. На Паросе находится мужской монастырь Логоварда, и монахи были самой авторитетной местной группой. Проблема в том, что прямая коммуникация с греками была бы чересчур даже для Меренберга – тут его легко могли объявить изменником. И тогда грекам пришла в голову отличная мысль, как легализовать переговоры. Они пригласили нового коменданта посетить монастырь с неофициальным визитом – как культурную достопримечательность. Вне немецкого штаба диалог мог быть куда более раскованным. Меренберг прекрасно понимал, для чего его на самом деле приглашают, и с готовностью согласился. 23 июля 1944 года он приехал в монастырь с небольшой группой сопровождающих и переводчиком. Его провели по галерее местной иконописи, переплетному цеху, показали библиотеку, монастырские постройки, дали понаблюдать за вечерней службой – и перешли, собственно, к главной части – неформальному ужину. За ягненком с оливками и вином комендант несколько расслабился. К тому же, по совпадению, на стене висела картина с видом Ялты – ее когда-то привезли на Парос русские монахи, а Меренберг бывал в Крыму в детстве, еще до Первой мировой, и изрядно растрогался. И тут игумен Филофей, под благовидным предлогом удалив из комнаты всех кроме переводчика, заговорил о главном – он просил не казнить обреченных.

Монастырь Логоварда

Нужно представлять себе контекст. За три дня до этого в Берлине произошло покушение на Гитлера, сам нацистский фюрер был серьезно ранен и контужен. Подлинных и мнимых заговорщиков искали со всей свирепостью. Меренберг рисковал уже самим фактом визита, а тут его просили сделать окончательный выбор между интересами службы и совестью. Для пущего усиления игумен попросил, раз уж нельзя отменить казнь, включить в список казнимых его самого.

И тогда Меренберг предложил компромисс. Заложники останутся в живых, но больше на Паросе диверсий не будет. Это действительно было лучшее, что он мог предложить.

У этой истории был счастливый конец. Немецкая оккупация заканчивалась – к осени 44-го Красная армия ворвалась на Балканы, и немцы стали сворачивать свои базы. Меренберга в итоге отстранили от командования и выгнали из армии без пенсии, но сделать с ним что-то более серьезное так и не собрались. А в 45-м закончилась война, и фон Меренберг со спокойной совестью уехал в Висбаден, где еще 20 лет спокойно жил, пока не умер. Пафосных мемуаров, подобно многим немецким офицерам, он не писал. Более того, удивительно, но он не стал рассказывать о событиях на Паросе даже своей семье – история всплыла только в наше время, когда потомков Меренберга начали искать монахи. Филофея к тому моменту тоже уже не было в живых – он скончался в 1980 году. Ну, а правнук Пушкина фон Меренберг показал, что даже нося один из самых позорных мундиров в мировой истории, можно остаться человеком.

источник: https://vk.com/@norinea-tot-kotoryi-ne-strelyal-pravnuk-pushkina-v-luftvaffe