Тимофей Хмельницкий. В погоне за славой.
0
Данный рассказ представляет мой дебют в художественном жанре написания развилок истории. Содержания этого текста принимайте как написанное не в нашем измерении ибо развилку здесь увидеть довольно сложно. И история будучи похожей к нашей, после 1653 года постепенно будет отдалятся…
Часть I.
День был жаркий … настолько что лошадь едва передвигала копытами по той грунтовой дороге которая вела казаков к Сучаве. Многие из них не понимали зачем им идти в чужие края и проливать свою кровь за какого-то не удачливого молдавского князя … но в голове молодого гетманича Тимоша было другое. Он желал чем скорее смыть с себя позор погрома в Валахии. Это конечно давала о себе знать юношеская, горячая кровь и дух казака который был взлелеянный в нем еще с детства. О горячем поведение юноши знали все от старшин до рядового казачества, если в первых это вызвало беспокойство то во вторых высокое уважение и любовь. Так и действительно не раз удивлял казачество своей быстротой и храбростью на поле боя. И теперь ему нужно было восстановить запятнанное имя казацкого вожака с саблей в руках.
Этого августовского дня 1653 года от Рождества Христова, он наказной гетман Войска Запорожского Тимофей Богданович Хмельницкий, вел казацкий корпус с Подолья к молдавской древней крепости которая до поры до времени служила резиденцией хозяев края. В этой крепости уже второй месяц храбро защищались части войска верных князю Василию Лупу, к которим гетманич торопился на помощь. Шел он с небольшим отрядом всего в тысяч шесть казацких сабель. На пути из Подолья к ним присоединился отряд в две тысячи ногайских ордынцев нанятых для усиления казацкого войска конницей. Орудовали тем отрядом мурзы Альчак и Джесир.
К заходу солнца был отдан приказ встать на ночлег. Привыкшие, за эти несколько лет непрерывных военных походов, казаки за максимально короткое время расположились вдоль дороги лагерем, выставив вокруг дозоры. Посредине лагеря развернулася не очень примечательная палатка гетманича. Поскольку до Сучавы оставался один дневной переход, в палатке состоялось старшинское совещание, на котором присутствовала вся «высокая старшина» войска.
Прежде всего к палатке был призван разведчик который только что вернулся с задания из под Сучавы:
— Ну, рассказывай, что ты видел около того города? Держится еще гарнизон?
— Да, светлейший атаман, держатся … за это время пока они там, успели отбить несколько приступов врага, однако силы их не безграничны, а предатель, истинного князя сего края, стоит подло под стенами и ждет князей семигородского и валашского … также поговаривают что какой то шляхтич на Покутье собирает войско для похода. Думается, если мы не поспешим и не побьем врагов поодиночке то не одолеть нам их …
— … ах ты пес паршивый, — гетманич в ярости выхватил саблю и если бы не полковник Федорович то погиб бы несчастный пластун, — думает он здесь … не твое собачье дело, думать …
— Господин, наказной, оставте его. Этот казак не собирался Вас обидеть … дело он свое сделал, ну, а то что у него язык такой длинный то он после десяти плетей вспомнит как нужно себя вести …
— Пусть …, — успокаиваясь ответил Тимофей и продолжил, — ну что посоветуете панове?
— Считаю, пластун верно говорит, — ответил, буднично, полковник Мартыновский, — Нужно побить их по одиночке и ….
— И вы туда же полковник, — возмутился гетманич, — нам нужно дойти и высвободить Сучаву …
— Да это прежде всего, — вмешался князь Василий Лупу, — а только после того бить их в открытом поле.
— А Вам князе важнее ваше золото или трон, — перебил его полковник Федоренко, — я и мои казаки не против вознаграждения, Однако слава дороже! А на трон Ваш, мне вообще плевать …
— Вы полковник не забывайте что говорите с Князем, а не халопом, каким то…
— Вы? Князь ?!…, — начал было полковник, но был оборван на полуслове,
— … Достаточно, розлаялися здесь, как бабы … мысли Ваши понял и на семь считаю следующее: полковник Мартыновский разошлите пять сотен наших казаков и ногаев в разные стороны пусть наведут «порядок» здесь в окрестностях … имею я задумку идти как шел, прямо в город, а Стефан пусть думает что я на такую глупость не пойду.
На том действенная часть совета завершилась и старшина розойшлася по собственным палаткам.
На следующий день полковник Мартыновский выйдя из своей палатки, направился к заждавшымся его сотникам, вместе с которыми был и мурза Джесир, который вызвался вести ногаев.
— Ну, что братия много Вам не скажу. Задумал наш гетманич хитростью снять осаду, а для этого требуется от Вас как можно больше навести беспорядков с юга и севера города, чтобы они подумали, что идет казачество по бокам от них … а посим делайте вид что вы впереди войска всего, в бои входите при необходимости, когда дело бесполезное то лучше отойдите и продолжайте в другом месте.
— Хорошо, господин полковник, — хором ответили сотники и разошлись по своим сотням.
В тот день остальной армии разрешено было отдохнуть перед последним маршем, а по сему казаки в основном бездельничали. Кто себе беззаботно спал под телегой, кто вичищал собственное ружье к совершенному состоянию. Все было тихо. И только один человек из всей толпы людей в лагере показывал свою несдержанность. Предчувствуя близкую битву о которой Тимош мечтает уже третий месяц он не мог найти себе места, ведь сегодня войско никуда не двинется, а значит бой будет не раньше чем завтра, а то и еще позже. Размышления прервал его хорунжий, и в тоже время, наиболее преданный друг гетманича Устим Капля.
— Мартыновский разослал казаков, — доложил Устим, — значит можно будет через несколько дней выдвигатся как Вы и задумали.
— Эх, Устим я бы уже отправился … бросился в бой и забылся. Но знаю что лучше подождать немного …
— Вы правильно сделали пойдя на хитрость, Ваш отец сделал бы точно так же …
— Да если бы я не поддался несколько месяцев назад искушению на которую меня подтолкнули то не нужно было бы вот сейчас этого всего … но не место здесь слабости. Отец кроме этой горстки, бесспорно храбрых, казаков не выделил ничего, вражина и без помощи, нас сильнее, а значит только хитростью и казацкой удалью нам здесь и приобретать славу. А теперь иди запряги лошадей поедем куда глаза глядят.
И с того дня прошло еще несколько, пока не стало известно, что войско вражеское отступило от крепости боясь неожиданных ударов призрачной казацкой армии которая в действительности была еще довольно далеко от них. Свою лепту внесли и ногаи. Стефан считал что вместе с Хмельниченком и хан Крымский.
День 17, месяца августа, года тысяча шестьсот пятьдесят третього отдохнувшее казаки снялись с лагеря и скорым маршем двинулись на встречу врагу. Подгонял казаков их предводитель который на конец дождался дня когда он вступит в бой с врагом. Однако войско дошло до города только под вечер и их ждал всего лишь небольшой отряд молдаван в несколько сот человек. Данный отряд был уничтожен одной мощной атакой… никого не оставлял в живых Хмельницкий и ярость его была безгранична.
После чего, войска вошли в город, под радостные возгласы гарнизона которые возможно следующего штурма и не выдержали бы. Гетманич поселился в одной из лучших комнат замка, однако то ли казацкие привычки сказались, то ли кровь не стихла, но он провел всю ночь обходя крепостные стены … что тогда было у него на уме никто не знал.
Утром казаки по приказу начали сооружение оборонительного лагеря у стен города так как на такое количество воинов просто не было места внутри. Да и по мнению старшины лагерь значительно усилил бы оборону города если враг осмелился подступить обратно. И действительно уже через несколько дней князь Стефан Георгицу с 7 тыс. войском подошел к городу и внезапным ударом хотел застать врага врасплох. Однако план его постигла неудача. Один из расставленных дозоров на краю леса сумел предупредить казачество о приближении врага и его встретили подготовленными с обычными казацкими «дарами»: свинцом и саблей.
Враг был избит, однако не полностью. Построил Георгица себе лагерь недалеко от города откуда отправлял различных шпионов в казацкое войско. И с каждым днем старался взять в кольцо войско гетманича на что тот отвечал своими неожиданными налетами.
Однако случилась неприятность. Большая часть ногаев вместе с мурзой Альчаком требовали покинуть лагерь пока их не окружили, а ногайцы еще имеют выносливых лошадей. На что гетманич ответил коротким взмахом сабли которая обезглавили мурзу. Однако это не имело успеха в плане задержать ногайцев при войске, почти все они покинули и только мурза, с рыцарским серцем, Джесир вместе с тремя сотнями верных ему воинов остались при войске и не раз покажут свою смелость в бою.
Скоро войско и действительно было окружено так как прибыли отряды семигородцив и валахов, при помощи которых Стефану и удалось выполнить задуманное. Враг превышал казаков почти втрое, а пластуны доводили до сведения что на подходе еще и польская конница. Старшина не могла понять Хмельницкого. Почему тот ждет пока все враги поступят в город? Или он надеялся на отца котором направил письмо с просьбой о помощи, или на собственное казацкоевезение? … Но с каждым днем положение все более осложнялось. Дошло до того что во время одной из вылазок Хмельницкого до вражеских позиций всего с несколькими сотнями казаков они были отрезанные от лагеря вражеской конницей и почти полностью перерубленные, только Тимофей с Устимом и еще тремя десятками счастливчиков вырвались из когтей смерти.
Однако входе еще одного похожего рейда пластун по имени Андрей Марковец нашел довольно слабое место в кольце осады врага. В этом месте у врага были окопы к которым можно было подойти достаточно незаметно на расстояние в двести шагов.
Об этом он сразу доложил полковнику Мартыновскому, который заинтересовался этим и пригласил пластуна на совещание.
На ней кратко рассказав о слабом месте он ждал от гетманича снова грубого поступка как несколько недель назад, однако гетманич повел себя довольно сдержанно:
— Я узнал тебя казак. Это тебя я тогда на совещании чуть не зарубил. Что же как видим тогда ты был прав и надеюсь и сейчас верно говоришь. Что же господа как думаете что делать мне? Пробовать идти прорываться или дальше ждать отцовского войска?
Видя бедовое положение в которое они попали, старшины посоветовали вырываться из города и идти на Подолья.
На следующий день собрав вместе свое войско, гетманич пошел на прорыв в том месте где указал казак.
— А ну-ка казаки не посрамите своей чести, позорной смертью от болячек в вонючем лагере! Казак должен погибать на поле битвы! За честь и славу!
— За светлейшего гетманича Тимофея, за славу! — Поддержал его полковник Федоренко.
Однако прорыв был удачный только частично. Валахи не выдержав натиска казаков обратились в бегство, но свежий полк польских гусар под руководством Денгоффа контратаковал и начал теснить ряды казачества. Тимофей еще ведя бой с валахами на окопах увидел, какой вред оказывают полку Мартыновского и приказал Устиму взять две сотни казаков и ногаев Джесира и идти на помощь полковнику. Капля был человеком необычной храбрости, как и его собрат Тимофей. Бросился он с пятью сотнями конников во вражескую лаву,что и превело к всевозможной путаници, а через небольшой промежуток времени ударили и молдаване которые шли в хвосте прорывного войска. Успех в волошском лагере закрепили казаки Федоренко и после 4 часов жаркого боя был образован прорыв и захвачен мост через реку после чего войско до конца дня перешло его и продолжило отступление, оставив сотника Золотовича удерживать мост как можно дольше чтобы дать возможность остальным войскам отойти. Этот день оказался очень кровавым для казацкого войска … на поле боя под Сучавой осталась четвертая часть Тимошового войска однако и враг понес большие потери. И как результат не смог продолжать преследование, а только удовлетворился грабежом древнего города …
Часть II.
Сотник Федор Золотович будучи командиром немировской сотни кальницкого полка возвращался вместе с сотней в город после нескольких недель похода по здешним селам и городкам. Казакам было не по душе грабить бедное население края однако боярские имения они не жалели.
За это время они сумели уничтожить несколько отрядов молдавской конницы, которая преследуя будто убегающего врага попадала в засаду устроенную старым Золотовичем. Ведь военный опыт сотника был немалый. Впервые попав на Запорожье принял участие в походе гетмана Сагайдачного на Крым, рубился с турком под Хотином и принимал участие почти во всех казацких восстаниях которые возникали тогда. Но проведя в походах более 20 лет захотелось мирной жизни и потому пошел в реестр казацкий в котором был с дюжину лет до сего Великого восстания на Украине.
Тогда и возглавил группку крестьян из деревень вокруг Немирова и создал из них боеспособную сотню. Она считалась лучшей в Кальницкому полку, признавал это и ее известен всем полковник Богун.
Прибыв к городу сотник послал двух лучших своих пластунов Юрка Кулю и Михаила Твердицького. После разведки они вернулись и доложили что войско осаждено со всех сторон, однако они нашли место, где можно было проскользнуть через вражеский стан. Место найдено пластунами было действительно слабо прикрыто и сотник даже подумал, что здесь и все войско пробиться с боем сможет и как в воду глядел … неожиданно сотнику вдалеке на юге послышалась стрельба и взрывы пушек, а через короткое время стало ясно казаки из осажденного города пошли на прорыв. Тогда сотник решил ударить по тылам врага. Место удара было выбрано старым сотником сразу и без колебаний. Это орудийная батарея которая стояла за окопами и вела достаточно интенсивную стрельбу по казачьих войсках.
Удар сотни был решительный и безжалостный … была порубленная вся обслуга батареи и еще сотня волошеских солдат, после чего зажженные вражеской кровью казаки пошли в наступление на окопы, Где они встретили сотни которые возглавил сам наказной гетман который как обычный казак сражался на своем вороном коне впереди всех.
Очистив окопы и лагерь и не теряя ни минуты Тимофей дал сотнику указание вместе еще с несколькими сотнями захватить мост, и как можно скорее, так как от этого зависело смогутони прорватся на Родинуили нет …
Без долгих колебаний возглавив предоставленные ему дополнительно три сотни казаков и взяв четыре захваченных в валахов пушек скорым маршем направился к мосту через Серет … как оказалось его защищали не более двухсот валахов. Используя численное преимущество и внезапность разбили казаки этих бедняг.
Мост был в руках казаков и уже через час здесь перешли все три казацких и один молдавский полк.
Сотник понимал что придется кому задержать врага на мосту пока армия не отойдет и поэтому для него это не стало неожиданностью когда именно его сотни поручили такое дело. А осталось их немного больше ста левенцев при 4 орудиях. За те несколько часов что они стояли над мостом немировци выкопали окопы за которыми поставили собственную трофейную батарею. Они готовы были защищаться до конца.
— Ну что ребята как ваша сила казацкая еще не угасла ??!!, — басовитым тоном спросил Золотович в своих молодцов.
— Не угасла,батьку, — отвечали они, — можем хоть черту нагоняй дать!
— Ну станем здесь мертво и не дадим врагу проклятому пройти через окопы наши пока сердца еще бьются в груди козака!
— Да!!!, — Закричали казаки готовясь принять смерть.
И таки приняли … дрались до самой темноты. Пока не осталось от сотни несколько казаков. Тяжело ранен сотник дал последний приказ: отойти с шанцев кто еще жив и добраться домой и рассказать о них, чтобы память не угасла в народе об их подвиге …
Часть III
Вот уже пять дней войско шло на Подолье измученное, больное, полуголодное однако не разбито. Все еще реяли над казацкими головами хоругви как знак того что они готовы при необходимости принять бой с еще более сильным врагом чем тем с которым они встретились в Сучаве.
Гетманич по своей природе будучи человеком не постоянным и жестоким сейчас не проявлял никакого интереса ни к кому, ехал мрачно так же отдавал необходимые приказы. Это и неудивительно, ведь потерял он в тот кровавый день лучшего друга Устыма, который и спас войско ценой собственной
жизни …
Вот уже и Днестр промелькнул, а войску будто и небыло у них на пути этой реки и казаки стали лагерем близ села Батог. Место прошлогодней славы казаков, где они отомстили за поражение под Берестечком. Как в эти минуты Хмельничченко мечтал или погибнуть, или получить ту так желанную победу. Однако понимал, что скорее всего это поражение останется ему уроком. За всю его пилкость и не благоразумие.
Пробыв несколько дней здесь получил приказ от отца: с войском идти к Жванцу, где был король польский окружен совсем войском.
Оставив грусть в так ненавистной теперь ему Молдове он двинулся дальше … а дальше ждал его еще не один кровавый бой.
