The Gamechanger: 122-мм пушка А-19. Часть 3The Gamechanger: 122-мм пушка А-19. Часть 3
The Gamechanger: 122-мм пушка А-19. Часть 3The Gamechanger: 122-мм пушка А-19. Часть 3
Интересный текст из жж Андрея Фирсова.
Текст Анатолия Сорокина
Краткое содержание первой и второй части: после принятия на вооружение Красной Армии в 1935 году новой дальнобойной пушки 122-мм корпусной пушки обр. 1931 г. среди многих прочих вещей возникла необходимость в точном указании ненаблюдаемых со своей передовой целей в ближнем тылу противника. В подавляющем большинстве случаев это невозможно сделать без топографической карты местности надлежащего качества.
Но даже при наличии отличной топографической карты местности подходящего для артиллерийского применения масштаба (1:25000 или, на худой конец, 1:50000) успешное выполнение боевых задач по дальней стрельбе требует многих других вещей. Все в строгом соответствии с законами логики: знание топогеодезических данных местности (за исключением использования привязанных к огневым позициям звукометрических приёмников), является необходимым для того условием, но не достаточным. Чтобы точно поразить цель, нужно знать как её местоположение, так и местоположение обстреливающего её орудия. Последнее обеспечивается относительно легко – с помощью буссолей, дальномеров и теодолитов находится удаление и азимут огневой позиции от обозначенной на топографической карте местности точки с известными координатами и производится соответствующий расчёт уже координат орудия. Поскольку цель при дальней стрельбе с передовой не видна, то необходимо определить её координаты на топографической карте иным способом, чем использование наземного наблюдательного пункта вблизи линии фронта.
По большому счёту, это достигается тремя способами. Первый: координаты цели уже известны, т. к. она представляет собой стационарный объект в населённом пункте. Например, от Алекса Юстасу пришло архисекретное сообщение, что в такое-то время в городе М-нск вблизи линии фронта такого-то числа в такое-то время будет находиться важный фюрердвОрец с целью получения ещё одного ордена за пребывание на передовой и попутного собирания информации для картотеки в ведомстве партайгеноссе Мюллера. Устроить ему горячий приём поручается советской артиллерии, т. к. погода в тех краях в то время ожидается нелётная.
Арткорректировщики на наблюдательном пункте
Второй способ подразумевает использование армейских разведчиков (самостоятельно или с помощью партизан) в ближнем тылу противника, у которых есть радиостанция. Тут возможно не только обнаружение цели, но и корректировка огня. Весьма подробный отчёт командира 30-й гв. армейской пушечной артиллерийской бригады по анализу опыта боевых действий Великой Отечественной войны свидетельствует, что в этом формировании такой метод вполне себе применялся. Командир 30-й гв. апабр рекомендует чаще проводить встречи разведчиков для обмена опытом, т. к. в их работе раз на раз не приходится и любая ценная информация, как успешно вести им работу должна быть доведена до всего соответствующего личного состава. Но использовалась засылка разведчиков редко, т. к. для неё в первую очередь нужна «дырявая» линия фронта со стороны противника, да и дальность стандартной носимой радиостанции 13Р не всегда была достаточной для хорошей связи. Плюс разведчикам на своём горбу нужно тащить оптические инструменты для наблюдения, запасные аккумуляторы/батареи для рации, оружие с боеприпасами, запас еды и воды – выполнение боевой задачи может занять достаточно много времени.
Разведчики Приморской армии докладывают результаты по радио
К сожалению, из отчётов командира 445-го гаубичного артиллерийского полка (445-й гап) майора К. И. Волкова в феврале 1942 года следует, что даже при позиционных боевых действиях в окрестностях блокадного Ленинграда «дырявость» линии фронта в то время и в тех местах была характерной чертой именно Красной Армии. Диверсионно-разведывательные группы (ДРГ) гитлеровцев практически спокойно просачивались на несколько километров за линию фронта в расположение советских стрелковых частей и дело доходило до уничтожения врагом полевых кухонь. Поэтому военнослужащим 445-гап пришлось переквалифицироваться в истребителей ДРГ и, как ни странно, артиллеристы успешно справились и с такой задачей. Немалую роль в этом сыграло умение вести скрытное наблюдение за местностью, замечать казалось бы малозначительные подробности, а также наличие телефонной связи, позволяющей постам быстро сообщить об обнаруженных «просоченцах». Во второй половине войны такого стало меньше, но и в апреле 1944 года под станцией Стремутка, что на Псковщине, командир 48-й гв. тяжёлой гаубичной артиллерийской Краснознамённой бригады гв. полковник В. А. Шатилов в своём отчёте отметил несколько случаев инфильтрации, когда враг успешно скрытно выходил к передовым позициям стрелковых частей. Затем противник устраивал там внезапное нападение с нанесением застанным врасплох обороняющимся существенных потерь. Однако по мере ушатывания вермахта дыры стали появляться и в его обороне, так что и у наших артиллерийских разведчиков появилась возможность незаметно просачиваться вглубь ближнего тыла противника и успешно вести там свою боевую деятельность. Но открывались подобные перспективы весьма нечасто, так что способ №2 выяснения координат целей точно не был основным, хотя применялся несколько почаще, чем способ №1.
Третий способ представляет собой обнаружение цели и при необходимости корректировку огня с помощью летательных аппаратов. Его успешно применяла ещё Русская Императорская армия во время Брусиловского прорыва. Но стоило появиться там германскому «летающему цирку» фон Рихтгоффена, как сам генерал Брусилов был вынужден признать, что собственные аэропланы не могут вести разведку из-за угрозы своего неминуемого уничтожения врагом. Русская тяжёлая артиллерия из-за необнаружения целей замолкла, чем сразу же воспользовались немецкие и австро-венгерские войска, наступление было остановлено противником. Соответственно для работы самолёта-корректировщика над занятой противником территорией крайне желательно чистое небо, которое могут обеспечить по понятным причинам только свои истребители. Таким образом, появление в Красной Армии 122-мм пушки А-19 неявно и косвенно стимулировало развитие истребительной авиации. Будем считать, что, несмотря на серьёзные провалы по ходу этого процесса, в целом эта задача была решена. Но даже при отсутствии истребительного прикрытия есть методы воздушной разведки целей с помощью аэрофотосъёмки, когда эта задача выполняется либо скоростным низковысотным разведчиком, когда противник просто не успеет среагировать на его появление – он пролетел, его фотокамера засняла местность. Пока от постов ВНОС информация о его появлении дойдёт до ближайшего аэродрома люфтваффе, пока в воздух подымутся перехватчики, фоторазведчик уйдёт на свою территорию. Можно использовать и высотную машину, которая с помощью мощной оптики фотокамер может подробно заснять большой участок местности, а вражеские истребители с зенитками до неё просто не достанут.
Самолет-разведчик Ил-2Р 10-го отдельного разведполка. Воздушная разведка — достаточно «технически сложный вид спорта», требовавший «регулярных занятий» (фотосъемки или визуальной разведки, желательно ежедневной), анализа изменений обстановки, нестандартных «подходов» к цели и т.п. (у Геннадия Серова описание действий нашей фронтовой авиаразведки занимало часа четыре)
Поскольку в авиации автор этой заметки «поскольку постольку», то особых комментариев по этому поводу не будет. В роли скоростного низко- и средневысотного фоторазведчика успешно применялись отечественные двухмоторные самолёты Пе-2 и Ту-2, насчёт высотного есть сомнения. Дело в том, что гитлеровцы в 1944 году провели несколько полётов высотных разведывательных самолётов над территорией СССР, включая глубокие проникновения вплоть до Москвы, а наша ПВО не смогла им помешать. Не помогли и импортные «Громобои» с «Огнеплюями» (да и над самой Британией разразился в своё время эпичный воздушный бой, когда специально модифицированный «Огнеплюй» так и не сумел сбить гитлеровский высотный разведчик, переоборудованный в бомбардировщик на одну бомбу). Заметим, что сами фрицы в этом плане добились куда больших успехов: высотный фоторазведчик «Молния» P-38, пилотируемый Антуаном де Сент-Экзюпери, был сбит специальной модификацией «Фокке-Вульфа-190». За возможные неточности и искажения прошу заранее прощения, всё-таки не моя предметная область. Но в любом случае, для того чтобы создать высотный фоторазведчик или высотный истребитель, для начала нужно иметь высотный самолёт, а у нас, судя по опубликованному научпопу в этой области, такой машины не было.
Что ещё можно сказать по поводу аэрофотосъёмки для нужд артиллерии с точки зрения определения координат цели? Знающие товарищи после опубликования части второй подбросили информации к размышлению, указав на то, что определение высоты объекта уже в 1930-х гг. по наклонным снимкам местности уже выполнялось фотограммметристами. Только вот в армейскую практику такое и впрямь вошло много позже, в книгах 1930-х гг., связанных с действиями артиллерии, такого пока ещё нет (хотя картографы уже могли так работать). Оно и понятно, т. к. издание книги запаздывает относительно развития новых методов и технологий. Вспомним, что 152-мм гаубицы Виккерса и 152-ммм пушки обр. 1910/30 гг. в книге, вышедшей в свет в 1935 году, относятся к артиллерии большой мощности, тогда как согласно новым правилам после реорганизации они уже являлись тяжёлыми полевыми системами. Среди отчётов наших артиллерийских бригад конца Великой Отечественной войны упоминаний о собственной фотограмметрии не найдено, хотя она определённо уже имелась на армейском или фронтовом уровне. А вот в начале 1950-х гг. уже в популярном изложении описывается как самолёт-фоторазведчик сбрасывает капсулу с фотоснимками в походную фотолабораторию, их за несколько десятков минут проявляют, фиксируют, печатают и передают дешифровщикам и фотограмметристам, причём, судя по тексту, артиллерийским (вероятно не полковым или бригадным, а в составе артиллерийской дивизии или артиллерийского корпуса). Но это уже не армейский и тем паче не фронтовой уровень. Примечательно в описанной ситуации обстоятельство, что фоторазведчик не садится, дабы ускорить процесс передачи информации – видимо к тому моменту уже имелись фотокамеры либо с автоматическим механизмом сбрасывания кассеты, либо это делал член экипажа самолёта-разведчика.
Стоит заметить, что некоторые типы местности, например лесистой, могут представлять собой значительную трудность для определения высот. Например ниже приведён снимок одной парковой зоны в родном городе автора этой заметки. По нему не скажешь, что от среза воды у берега реки слева и правым краем снимка разность высот превышает высоту десятиэтажного дома, т. е. более чем 30 метров. Но это действительно так.
Поэтому, даже имея перекрывающиеся снимки аэрофотосъёмки и возможность (далеко не стопроцентную) определить по ним высоту интересующей нас точки, для вычисления этой величины с точностью до десятых долей метра надо знать привязку изображённых на снимке объектов к топографической карте местности, полученной путём триангуляционных геодезических измерений. Иначе, даже зная оптические свойства камеры, определение линейных размеров деталей фотоснимка через высоту полёта самолёта-фоторазведчика будет слишком неточным. Радиовысотомеров в 1930-е и 1940-е гг. ещё не было, а барометрический метод определения высоты даёт слишком большую погрешность, которая иногда даже являлась причиной катастроф типа си-фит (столкновение с землёй в управляемом полёте) ночью или в сложных метеоусловиях. Но при использовании аэрофотосъёмки и хорошей топографической карты местности фотограмметристы и дешифровщики могут определить положение цели с весьма высокой точностью – до десятков метров, что в условиях вероятного отклонения по дальности у 122-мм пушки А-19 на дистанциях свыше 10 км более 50 м уже более чем достаточно. С этим в годы Великой Отечественной войны успешно справлялись, правда не в артиллерийских полках или бригадах, а где-то выше в иерархии подчинения, после чего отдавались соответствующие распоряжения и передавалась добытая информация командирам и начальникам штабов этих формирований. А те уже ставили своим подчинённым задачу расчёта топографических дальностей и углов доворота для каждого из своих орудий.
Теперь, когда координаты цели и орудий известны, казалось бы можно стрелять? Ответ: стрелять-то можно, а вот для попаданий в цель всего этого недостаточно. В дело вступает один из самых непредсказуемых игроков: атмосфера Земли, которая может запросто увести выпущенные снаряды далеко от обстреливаемого объекта. Соответственно надо либо каким-то образом заранее учесть её влияние, либо узнать, куда попали выпущенные снаряды и внести соответствующие поправки в огневые установки. Последняя задача может быть выполнена либо упоминавшимися выше разведгруппами, либо наблюдателем с самолёта. Только по своим функциям такой летательный аппарат-корректировщик артиллерийского огня кардинально отличается от фоторазведчика. Достаточно сказать, что фоторазведчик вполне может быть одноместным на базе истребителя (P-38, Як-9Р), а корректировщик требует как минимум лётчика и выделенного наблюдателя.
Поскольку фоторазведка нужна не только артиллеристам, но очень многим другим родам войск и самым высшим штабным работникам, то, так или иначе, представители сухопутных сил добьются от авиапрома в этом плане если не постройки специальных разведывательных самолётов, то, по крайней мере, адаптации под это дело существующих машин, подходящих по своим лётно-техническим характеристикам. Среди последних у нас были и истребители, и скоростные бомбардировщики. На этом обстоятельстве заострим внимание особо, т. к. корректировщик нужен только артиллеристам и это в корне меняет ситуацию. Об этом мы поговорим в следующей серии, а уже после постараемся разобраться, а как успешно вести дальнюю стрельбу, если возможность наблюдать разрывы своих снарядов с воздуха отсутствует.
