Термобелье и другие последователи бегалок или как Эдик продолжает изменять прошлое.
Чем дальше, тем помощь Эдика в изучении компьютера требовалась Сталину всё меньше. Вождь, уже без посторонней помощи был постоянно занят важной работой для блага страны – изучал возможности оружия будущего при помощи игры Контр-Страйк. Но иногда он находил тщательно скрываемые Эдиком папки, и тогда происходили любопытные казусы…
Как-то, Эдик сидел на диване, и как обычно скучал, второго компьютера для него не было. Вдруг, он услышал со стороны стола Сталина, очень характерные стоны…
— Неужели он нашёл папку «ХХХ». – подумал Эдик. О существовании этой папки, Эдик, признаться, даже забыл. А так бы, обязательно её удалил.
Он на цыпочках, боясь даже вздохнуть, подошёл к столу. Сталин медленно обернулся и пристально посмотрел на Эдика. Потом отвернулся и медленно закрыл видеоплеер, а затем папку. И, как бы, обращаясь к самому себе, тихо сказал:
— Нужно будет показать Лаврентию. Ему такое понравится.
Другой раз Сталин нашёл папку «Фото». Тут Эдику особо краснеть не пришлось. Они живо общались с вождём. Эдик с удовольствием рассказывал, где и при каких обстоятельствах была снята та или иная фотография. Но тут, Сталин открыл фото, на котором Эдик сфотографировался со своим одноклассником, только что пришедшим из армии.
— Это ваша военная форма, товарищ Гольдштейн?
— Ну да. – ответил Эдик.
— Надо будет показать эту карточку нашим военным. А то всё мне кажится что у немцев форма красивее нашей. А в такой, будет не стидно и по Европе пройтись. Как ви щитаете, товарищ Гольдштейн?
— Конечно, товарищ Сталин. — а что Эдик ещё мог ответить?
— Надо её распечатать. – по-деловому сказал Сталин, и вызвал по телефону фотографа. Именно таким образом можно было распечатывать изображения с компьютера в 1940 году.
— Ну вот, видимо, многим послевоенным плакатам, так и не суждено будет появиться? – с досадой подумал Эдик.
— Скажите, товарищ Гольдштейн. А что там на вас ещё такого одето, чего нет у нас? – задал вопрос Сталин.
— Бэгалки ваши, уже в производство внедрили. Может ещё есть что-то интэресное? – Сталин с хорошо всем знакомым прищуром посмотрел на Эдика.
Эдик задумался.
— Ну, вот ещё джинсы. Но они уже давно и так в Америке есть. Кроссовки, то есть бегалки, вы, сами говорите, уже внедрили. Да вроде всё.
— А что ето на вас за рубашка такая странная? И пуговиц на ней нет.
— Ну это термобельё. – Эдик сказал и осёкся.
— Продолжайте товарищ Гольдштейн. – подбодрил Эдика Сталин.
— Ну, вместо пуговиц, тут молния… — Эдик начал запинаться.
— А ви говорите, что больше у вас ничего интэрэсного нэт. Расскажитэ, что это за… Как ви скзади?
— Термобельё. – подсказал Сталину Эдик.
— Да. Термобэльё.
— Ну, сделано оно из полиэстеры, да ещё, бог знает из чего. Суть в том, что в нём очень тепло при низкой температуре, и не жарко при тёплой. По-моему, такая рубашечка по теплее шинели будет. Но, по-моему, у вас нет такой ткани – полиэстер?
— Разбэрёмчся, товарищ Гольдштейн, чего у нас нет а чэго у нас ест. А рубашичку вам придётся отдать. Но нэ бэспокойтесь, голим ви у нас не будете. Пора вам примерять в форму. Я вас как раз определил в управлэние правительственной связи. Ви не против, товарищ Гольдштейн?
— Нет, спасибо, товарищ Сталин.
— Можно подумать, у меня есть выбор. – сказал про себя Эдик. – Что же в правительственную связь, значить в правительственную связь. Всё одно, лучше, чем на Колыме…
