Судьба крейсера «Адмирал Бутаков»
Данный материал выкладывается на сайт в продолжение темы, поднятой в статье «Крейсера типа «Светлана» – какими они могли бы быть».
Начиная со второй половины 30-х годов Военно-Морской Флот СССР стал интенсивно пополняться новыми кораблями, для которых требовался хорошо подготовленный личный состав. В связи с этим возникла острая необходимость в современном учебном корабле, поскольку давно использовавшийся в этом качестве крейсер «Аврора» уже перестал удовлетворять возросшим требованиям. А отказ в конце 1934 года от продолжения капитального ремонта энергетической установки превратил его в несамоходную учебную базу.
Загруженность судостроительных предприятий не способствовала оперативному решению поставленной задами. Поэтому как нельзя кстати оказалось предложение комиссии под председательством заместителя начальника Главного морского штаба флагмана 2 ранга В. А. Алафузова. Рассматривая 9 и 10 февраля 1939 года вопрос о возможности переделки недостроенного крейсера «Адмирал Бутаков» в самоходный артиллерийский щит, она признала более целесообразным переоборудовать его в учебный корабль, так нужный флоту; к тому же такой артщит использовать в Финском заливе оказалось, сложно.
Правда, разработанное вскоре тактико-техническое задание (ТТЗ) оставалось в духе старого проекта крейсера, так как предусматривало вооружение корабля только палубными 130-мм и 100-мм артиллерийскими установками. Поэтому Научно-технический комитет (НТК) рекомендовал заменить их на 130-мм «башенные миноносные установки» и предусмотреть вооружение 76,2-мм и 37-мм зенитными орудиями (также в башнях) новых образцов и современных крейсерских приборов управления артиллерийским огнем. Учитывая мнение НТК, Главный военный совет (ГВС) флота 25 августа 1939 года утвердил основные тактично-технические элементы (ТТЭ) учебно-артиллерийского корабля, переоборудоваемого из недостроенного крейсера, и обязал НТК представить новое ТТЗ к 1 октября.
Согласно внесенным коррективам, на крейсере следовало разместить по восемь 130-мм (Б2-ЛМ). 76,2-мм (39К) в двухорудийных башенно-подобных установках, восемь 37-мм (46К) орудий – в четырехствольных и столько же 12,7-мм пулеметов ДШК в четырех башенках. В состав минно-торпедного вооружения надлежало включить пятитрубный 533-мм торпедный аппарат, глубинные бомбы и принимаемые на верхнюю палубу мины заграждения. Для энергетической установки следовало воспользоваться механизмами кораблей проектов № 30 (эсминец типа «Огневой») или № 48 (лидер типа «Киев») с их эшелонным расположением под броневой палубой. Оговаривалась дальность плавания экономическим ходом – не менее 5000 миль и автономность – порядка 15 суток.
Разработку эскизного и технического проектов намечалось поручить одному из конструкторских бюро Наркомата судостроительной промышленности (НКСП) с ее выполнением, согласно постановлению ГВС ВМФ, соответственно к 1 января и 1 мая 1940 года, с тем чтобы произвести переоборудование корабля и сдать его в 1941 году. Однако НКСП, ссылаясь на загруженность конструкторского бюро, брался исполнить в течение 1940 года только первую половину работы, вторая же переносилась на следующий год. В связи с этим начало переоборудования отодвигалось на конец 1941 года с возможным его окончанием в 1943 году. Поэтому, учитывая создавшееся положение, начальник Управления кораблестроения (УК) инженер-флагман 3 ранга А. А. Жуков счел возможным согласиться с мнением НКСП и просил ГВС утвердить эти сроки проектирования корабля. После одобрения 18 февраля 1940 года начальником ГМШ флагманом флота 2 ранга Л. М. Галлером тактико-технического задания ЦКБ-32 получило 23 марта наряд на разработку проекта переоборудования «Адмирала Бутакова» в учебный крейсер с представлением эскизного проекта в IV квартале. Обязанности главного конструктора возложили на инженера Л. М. Ногида, за механическую часть отвечал А. Е. Певзнер.
Работа над проектом, получившим № 78, оказалась весьма сложной, так как требовала проработки ряда принципиальных вопросов, разрешение которых связывалось с
«необходимостью считаться с уже существующею на корабле конструкцией».
Кроме того, требовались тщательный доковый осмотр корпуса на предмет его годности, очистка помещений от лишнего хлама, снятие отдельных деталей механизмов и не полностью смонтированных котлов. От выполнения этих мероприятий и первую очередь зависел срок сдачи проекта, ибо требовались проверка чертежей и съемки с натуры как снаружи, так и внутри корпуса.
Приступая к разработке проекта, ЦКБ-32 поставило перед собой задачу максимально использовать готовый корпус и главным образом его подводную часть, с тем чтобы сохранить линии внутренних гребных валов и их мортиры и выкружки. Тем более что, как показал ориентировочный расчет валопровода, первоначальная конструкция мортир позволяла разместить внутри них новую дейдвудную трубу для вала диаметром около 325 мм (диаметр прежнего – около 270 мм). А это уже оказывалось достаточным для передачи мощности в 30 000 л.с. на каждый из двух гребных винтов. Правда, для этого требовалось принять линейное расположение механизмов, так как только оно позволяло сохранить условия технического задания, предусматривающие размещение и разборку турбозубчатого агрегата (ТЗА) под броневой палубой.
Произошли изменения и в котельной установке (по ТТЗ – четыре котла с корабля проекта №30 и два вспомогательных, разработанных для проекта №59 – эскадренного тральщика «Владимир Полухин»), так как для нее более приемлемыми явились котлы проекта №29 (сторожевой корабль типа «Ястреб»), да и то у них следовало несколько уменьшить топочный объем и принять другое расположение арматуры, чтобы они также могли поместиться под броневой палубой. В качестве вспомогательного предполагалась установка котла с корабля проекта №26 (крейсер типа «Киров»). Такое расположение механизмов и котлов, утвержденное начальником ГМШ 13 июня, позволяло сократить срок постройки (уменьшало объем корпусных работ и соответственно время пребывания в доке) и уменьшить длину машинно-котельной установки на 2,5 м, установить одну дымовую трубу, что создавало дополнительные; выгоды при размещении артиллерии, самолетов, шлюпочного устройства и пр., а также давало заметный выигрыш в остойчивости (метацентрическая высота повышалась на 50-100 мм) и в массе принимаемого балласта.
Завершив работу, ЦКБ-32 направило 14 августа эскизный проект №78 на утверждение в Управление кораблестроения, где 23 августа состоялось его рассмотрение техническим советом при НТК. В ходе обсуждения проекта предлагалось принять во внимание следующие рекомендации: снизить высоту фок-мачты на один ярус (мнение контр-адмирала И. И. Грена), осуществить более рациональную планировку внутренних помещений с увеличением площади центральных артиллерийских постов, сократить многотипность аппаратуры связи и предусмотреть сорок штатных мест для курсантов электромеханических специальностей.
Не нашло поддержки интересное предложение, высказанное инженер-капитаном 2 ранга Н. Н. Зевельтом, об установке в носовой части 130-мм универсальных установок В-24, поскольку их разработка находилась в стадии эскизного проекта и могла задержать срок готовности учебного корабля. Наибольшие же сложности возникли при определении оценки остойчивости и нагрузки корабля, так как по ним отсутствовало единое мнение НТК и ЦКБ-32. Так, первый считал, что для достижения начальной метацентрической высоты при стандартном водоизмещении 0,33 м следовало принять 500 т балласта, а расчеты второго выражались соответственно цифрами 0,36 м и 1200 т, но при этом возникала угроза ухода под воду броневого пояса при полном водоизмещении. Поэтому техсовет, посчитав возможным утвердить эскизный проект №78 как удовлетворяющий поставленным кораблю требованиям и ТТЗ, рекомендовал принять меры по улучшению остойчивости. Для достижения этой цели он счел нужным ограничить начальную метацентрнческую высоту при нормальном водоизмещении 0,75 м, ссылаясь на опыт эксплуатации легкого крейсера «Красный Крым» (бывший «Светлана», головной в серии крейсеров), имевшего эту величину равную 0,72 м; как на переходе из Балтийского моря в Черное, так и при дальнейшей службе он показал достаточно хорошие мореходные качества.
Из других пожеланий, которые следовало учесть при дальнейшем проектировании, можно отметить применение герметических стеллажей для хранения запасных торпед, как на лидере «Ташкент», и установку параванного устройства со шпироном по образцу немецких кораблей с креплением коренных концов тралящих частей; на уровне основной линии. Что касается достижения указанных параметров остойчивости, что обеспечивалось в основном правильным распределением составляющих весовой нагрузки корабля, то ЦКБ-32 посчитало более рациональным установку бортовых булей. Но окончательное решение вопроса оставалось в компетенции начальника НТК по ходу разработки технического проекта.
Тем временем техотдел Краснознаменного Балтийского флота наконец-то приступил к выполнению указания командования от 17 мая о подготовке «Адмирала Бутакова» к осмотру и очистке помещений. Обследование корабля велось со 2 по 14 сентября в доке им. Митрофанова и Кронштадте. Оно показало, что корпус имеет значительное оборжавление, особенно в районе переменной ватерлинии, где глубина большого количества раковин достигала 2,5-15 мм, что уменьшало толщину листов свыше чем на 25 %, ⅔ головок всех заклепок также были разъедены ржавчиной. В главном броневом поясе, еще не окончательно собранном, с каждого борта отсутствовали по две броневые плиты. Примерно наполовину не была проклепана броня верхней палубы, а на остальной ее части из-за проржавевших головок надлежало заменить 90 % заклепок.
Набор корабля находился в удовлетворительном состоянии. По мнению комиссии, его корпус в целом после производства работ по замене частей, затронутых ржавчиной (полная смена двух днищевых поясьев наружной обшивки с каждого борта, отдельных частей платформ, пастила второго дна при необходимости в районе турбинных отделений, переклепка 75% всех заклепок и пр.), оказывался вполне пригодным для дальнейшей эксплуатации и мог быть использован для переоборудования и учебный крейсер. Правда, не удалось выяснить состояние ширстрека под бортовой броней, баллеров рулей, набора в бортовых отсеках, накладных листов второго дна по стрингерам в котельных отделениях. А это, по опыту подобных работ, означало, что при подробной дефектации и в процессе перестройки объем заменяемого материала мог возрасти вдвое.
Окончательное приведение корабля в порядок завершилось к концу декабря. С него сняли оставшееся оборудование, очистили трюмы и внутренние помещения от мусора. Подводную часть также очистили от ржавчины и покрасили; в целом корпус привели в состояние, уменьшающее его износ при консервации.
Между тем, ЦКБ-32 внесло в проект последние рекомендации различных подразделений военно-морского флота, в том числе предусмотрело и свой вариант установки булей, и направило его на заключение в Управление кораблестроения. Таким образом, основные элементы учебного крейсера «Аврора» (такое название кораблю присвоили 25 ноября), полученные в эскизном проекте, выглядели следующим образом (в скобках данные варианта с булями): водоизмещение стандартное 7800 (6810), нормальное 8500 (7535) т, наибольшая длина 158,4, ширина по КВЛ без брони 15,18, высота борта до верхней палубы 9,03, осадка при нормальном водоизмещении 6,45 (5,55 м), поперечная метацентрическая высота при стандартном водоизмещении 0,36 м (0,82), общая мощности энергетической установки (две паровые турбины по типу проекта №30, шесть главных паровых котлов проекта №29 и вспомогательный котел проекта №26) 54 000 л.с., скорость полного и экономического хода около 28 и 14 уз при соответствующей дальности плавания 1300 и 4000 миль, полный запас топлива около 1200 т, автономность 15 сут.
Бронирование включало главный 75-мм и верхний 25-мм бортовые пояса. Причем главный пояс возвышался над ГВЛ при нормальном водоизмещении в случае установки булей на 1,23 м, с погружением в воду – на 0,87 м, а без бортовых наделок он при полном водоизмещении уходил под воду. 20-мм листами бронировались верхняя и нижняя палубы, барбеты и перегрузочные помещения, 50-мм – траверз на 125-м шпангоуте, крыша и труба боевой рубки (толщина стенок 100 мм); башенноподобные установки главного калибра и 76,2-мм зенитных орудий защищались 8-мм, а 37-мм автоматов и 12,7-мм пулеметов – соответственно 14-мм и 10-мм броней.
Артиллерийское вооружение согласно утвержденным ГВС основным ТТЭ с боезапасом на каждый 130-мм, 76,2-мм, 37-мм и 12.7-мм ствол соответственно по 200, 300, 1000 и 2500 выстрелов. Минно-торпедное вооружение: два трехтрубных 533-мм торпедных аппарата типа 1-Н и сорок (в перегрузку) мин заграждения типа АГ или КБ-3, бомбовое – по двадцать больших и малых глубинных бомб. Имелось по два боевых и запасных паравана К-1. Приборы управления артиллерийским огнем главного калибра состояли из носовой группы КДП2-8 «Б-41-3» с центральным постом по схеме проекта крейсера №68 (типа «Чапаев») и кормовой – КДП2-4 «Б-43-1» – проекта №30. Зенитные орудия правого борта управлялись с помощью стабилизированного поста наводки СНП-250, левого борта – СВП-29. Вооружение корабля дополнялось самолетом КОР-2 и дымовой аппаратурой ДА-№2Б и ДА-1, тремя 90-см боевыми и четырьмя 45-см сигнальными прожекторами.
Средства связи – типовые для легкого крейсера. Число практикантов состояло из восьмидесяти слушателей, минно-торпедных, штурманских и специалистов средств связи (180 человек) и курсантов электромеханических специальностей (40 человек). Корабль должен был иметь возможность самостоятельно возвращаться на базу при затоплении двух любых отсеков, однако в эскизном проекте это не относилось к случаю затопления обоих турбинных отделений, с чем Управлению кораблестроения пришлось согласиться, так как корабль имел линейное расположение машиннокотельной установки. По заключению Управления кораблестроения предложенное в проекте №78 общее расположение получило одобрение при обязательном выполнении ЦКБ-32 следующих указаний: для достижения достаточной остойчивости для различных вариантов нагрузки разрешить установку булей; пересмотреть размещение надстроек и постов на фок-мачте, уменьшив ее высоту и громоздкость; принять в техническом проекте установку четырех турбогенераторов и двух дизель-генераторов по 165 кВт каждый; исполнить прочие замечания центральных управлений военно-морского флота.
Однако, согласившись с возможностью реализации данного проекта, начальник Управления кораблестроения инженер-контр-адмирал Н. В. Исаченков все же посчитал необходимым отказаться от переоборудования «Адмирала Бутакова» в учебный крейсер, поскольку общая трудоемкость работ по восстановлению корпуса в случае установки булей становилась сопоставимой с постройкой нового корабля, и таким образом срок переоборудования оказывался таким же, как н постройка головного крейсера (т. е. три-четыре года). К тому же, предусмотренные проектом вооружение и механизмы, применяемые и на новых кораблях, могли вызвать напряженность в их поставках, что также отразилось бы на сроках готовности учебного крейсера. Кроме того, стоимость переоборудования по предварительным подсчетам составила 110-125 млн. рублей, в то время как стоимость серийного крейсера типа «Киров» с вооружением – около 150 млн.
Помимо всего прочего, несмотря на установку вооружения и механизмов последних образцов, корабль все равно оставался с устаревшей системой бронирования, не обеспечивавшей надежную защиту от снарядов средних калибров (130-мм и 152-мм), и не отвечавшими современным требованиям плавучестью, остойчивостью и непотопляемостью. Правда, эти требования относились в большей степени к боевым кораблям, нежели к предназначенному для чисто учебных целей.
Тем не менее, утверждая 30 декабря 1940 года эскизный проект №78 учебного крейсера «Аврора» и тем самым признавая техническую возможность его осуществления, адмирал Л. М. Галлер не мог оставить без внимания и мнение Н. В. Исаченкова. Поэтому после доклада наркому ВМФ адмиралу Н. Г. Кузнецову окончательное решение вопроса было возложено на Главный военный совет флота, заседание которого планировалось пронести 3 января 1941 года. Пока документально не удалось установить, какое постановление вынес Военный совет, но скорее всего он согласился с доводами начальника Управления кораблестроения и отменил намеченное переоборудование. Косвенным подтверждением этого является приказ от 16 мая 1941 года о присвоении наименования «Аврора» одному из запланированных к закладке новых крейсеров.
Таким образом, после долгих лет консервации крейсер «Адмирал Бутаков» так и не смог, волею сложившихся обстоятельств, войти в состав флота. Тем не менее проект его переоборудования можно считать удачной попыткой использования старого корпуса для создания учебно-артиллерийского корабля с вооружением, механизмами и другими техническими .средствами новейших, по тому времени, образцов.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Легкие крейсеры типа «Светлана»
(историческая справка и тактико-технические элементы)
К постройке серии легких крейсеров типа «Светлана» приступили в России незадолго перед первой мировой войной. На стапелях Ревельского завода «Русско-балтийского судостроительного и механического акционерного общества» и Путиловской верфи в Петербурге 24 и 26 ноябри 1913 года соответственно состоялись официальные церемонии закладки четырех кораблей для Балтийского флота. На первом осуществлялось строительство крейсеров «Светлана» (головной) и «Адмирал Грейг», на втором – «Адмирал Бутаков» и «Адмирал Спиридов». Несколько ранее, 19 октября, в Николаеве завод «Русского судостроительного общества» («Руссуд») приступил к постройке для Черноморского флота крейсеров «Адмирал Нахимов» (головной) и «Адмирал Лазарев», и 11 ноября 1915 года там же дополнительно заложили еще два – «Адмирал Истомин» и «Алмнрал Корнилов».
Основные проектные тактико-технические элементы крейсеров (несколько отличающиеся данные черноморских кораблей приведены в скобках) выглядели следующим образом: водоизмещение 6800 т (7600), длина по ГВЛ 154,8 (163,2), ширина с обшивкой и броней 15,3 (15.7), осадка 5,6 м (5,58); мощность четырехвальной паротурбинной энергетической установки 50 000 л. с. (55 000) при 13 (14) паровых котлах, скорость до 29,5 уз. Бронирование: главный 75-мм бортовой (от 0 до 125-го шпангоута) броневой пояс из крупповской цементированном стали высотой 2,1 м (из них 1,2 м ниже ватерлинии) над ним по всей длине корабля 25-мм пояс из крупповской нецементированной брони. Толщина верхней и нижней палуб 20, стен боевой рубки 75, ее крыши, пола и кормового траверза на 125-м Шпангоуте 50 мм. Бронировались также кожухи дымовых труб и элеваторы подачи боезапаса. Подвод кабелей управления осуществлялся по трубам со стенками толщиной 50 и 75 мм. Вооружение: пятнадцать 55-калнберных 130-мм орудий на палубных установках со щитами, 4 – 63,5-мм «противоаэровланные» пушки, столько же пулеметов, два подводных бортовых 457-мм минных аппарата; на верхнюю палубу могло приниматься до 100 мин заграждения.
Начавшаяся первая мировая война нарушила ход строительства кораблей. И хотя балтийские сошли со стапелей соответственно 28 ноября 1915 года, 26 ноября, 23 июля и 27 августа 1916 года, а два первых черноморских – 24 октября 1915 года и 8 июня 1916 года, достроить их до окончания боевых действий так и не удалось. Причем готовность головных крейсеров была весьма высокой и достигала порядка 85%. Из-за угрозы захвата Ревеля (Таллина) германской армией «Светлану» и «Адмирала Грейга» пришлось в конце 1917 гола отбуксировать в Петроград, где первый из них планировалось ввести в строй в 1919 году. Однако все более ухудшающееся экономическое положение и развал промышленности сделали эти планы неосуществимыми. Не лучшим образом обстояли дела и в Николаеве, хотя по оптимистической оценке, данной в боевом расписании флота Черного моря на 1919 год, утвержденном 24 января главнокомандующим Вооруженными силами юга России, генерал-лейтенантом А. И. Деникиным, дли приведения в полную готовность крейсера «Адмирвл Нахимов» требовалось всего два месяца интенсивных работ, а для трех остальных – шесть-семь.
После окончания гражданской войны, когда встал вопрос о возрождении военно-морского флота, определилась и судьба недостроенных кораблей, в том числе и легких крейсеров. По мнению начальника Морской академии, члена Морской подкомиссии по восстановлению военной промышленности М. А. Петрова, эти корабли ни в коей степени не утратили своей современности. А в качестве примера он приводил данные по спущенному в 1921 году в США новому легкому крейсеру (имелся в виду крейсер типа «Омаха»), который мало чем отличался от «Светланы». По наброскам морской программы, для ввода в строи этого корабля требовалось несколько месяцев, а для «Адмирала Бутакова» – год-полтора, но это в случае благоприятных условий, связанных с успехами по восстановлению судостроительных и смежных с ними предприятий. Корпуса двух других кораблей рекомендовалось использовать, если окажется возможным, при проектировании новых легких крейсеров.
Однако разрушенное хозяйство страны и непопулярность флота у некоторых ее руководителей отрицательно сказались на его возрождении. Из восьми кораблей правительство решило ввести в строй только по два легких крейсера для каждого из флотов. Причем из-за финансовых и технических трудностей «Светлана» (с 5 февраля 1925 года «Профинтерн», а с 31 октября 1939 года «Красный Крым») и «Адмирал Нахимов» (с 26 декабря 1922 года «Червона Украина») достраивались по первоначальному проекту с незначительными изменениями. «Светлана» достраивалась на Балтийском заводе. «Адмирал Нахимов» – на вновь созданном объединении Николаевских государственных заводов им. А. Марти. Работы на кораблях проводились крайне медленно, не хватало топлива, материалов, рабочей силы и различного оборудования. Поэтому «Червона Украина» вошла в состав флота только 21 марта 1927 года, а «Профинтерн» – 1 июля следующего года.
Крейсеры «Адмирал Бутаков» (с 26 октября 1926 года «Правда», с 24 ноября «Ворошилов») и «Адмирал Лазарев» (с 14 декабря 1926 года «Красный Кавказ») решили кардинально реконструировать путем замены 130-мм артиллерии на более мощную.. В основу модернизации была положена перспективная программа перевооружения двух первых кораблей, принятая еще 16 июля 1925 года. В окончательном виде проект переоборудования следовало представить к 1 октября. Однако в ходе проектирования появилась возможность воспользоваться вновь созданными одноорудийными 180-мм башенными установками. Утвержденная 25 декабря 1926 года программа модернизации предусматривала наличие пяти таких установок на каждом корабле. Правда, принятая в таком виде система вооружений увеличивала водоизмещение, а значительная масса башен (по 120 т каждая), расположенных на верхней палубе, потребовала применения бортовых наделок (булей) для увеличения остойчивости крейсеров.
В декабре того же года Балтийский завод получил задание на составление проекта перевооружения легкого крейсера «Ворошилов», а проектирование «Красного Кавказа» проводилось на Николаевских государственных заводах. Все работы ориентировочно намечалось завершить к 1 сентября 1929 года. Стоимость переоборудовании обоих кораблей промышленность оценивала (с учетом боезапаса) в 41 млн. рублей, на его проведение Совет труда и обороны предварительно ассигновал 25 млн. рублей.
Но ил пути реализации этих планов неожиданно возникли финансовые затруднения. Чтобы уменьшить стоимость работ, 8 августа 1927 года у начальника технического управления ВМС РККА состоялось совещание по пересмотру тактико-технического задания. Однако, рассмотрев различные варианты, пришли к заключению, что снизить ее более чем на 2 млн. рублей на один корабль весьма проблематично. Даже отказ от пятой 180-мм башенной установки и замена 100-мм артиллерии на 37-мм без всяких других улучшений не устраняли финансовых проблем. По всей видимости, они-то и явились одной из основных причин отказа от достройки «Ворошилова».
Правда, на это решение могло повлиять и другое обстоятельство. Дело в том, что одна из комиссий, производя специальное обследование его турбин, поставила под сомнение их пригодность. Так или иначе, но в состав флота 25 января 1932 года вошел только один крейсер – «Красный Кавказ». В ходе модернизации от установки булей отказались; вооружение составили четыре 57-калиберные 180-мм одноорудийные башенные установки, столько же 76,2-мм зенитных пушек Лендера и четыре трехтрубных (по два с каждого борта) 533-мм торпедных аппарата. Водоизмещение корабля при этом подросло до 9030 т, а главные размерения оказались следующими: наибольшая длина 169,5 м, ширина 15,7 и осадка 6,6 м.
«Ворошилов» же был сдан в 1928 году в распоряжение Кронштадтского порта. Постепенно с него демонтировали гребные винты, сняли на слом в 1931 году турбины. Различные предложения – использовать корпус корабля под быстроходный минный заградитель, самоходный артиллерийский щит и прочее – оказались, к сожалению, нереализованными, как и весьма интересный проект 1940 года его переделки в учебный крейсер.
Судьба остальных кораблей сложилась следующим образом: «Адмирал Грейг» и «Адмирал Спиридов» в 1926 году переоборудовали (первый – на Балтийском заводе, второй на Северной судостроительной верфи) в нефтеналивные суда, получившие названия «Азнефть» и «Грознефть»; «Адмирал Истомин» и «Адмирал Корнилов» (спущен на воду 28 октября 1922 года) разобрали в 1927 году на металл.
Все три достроенных легких крейсера приняли активное участие в Великой Отечественной войне в составе Черноморского флота, в который «Профинтерн» вошел после перехода с Балтики еще 18 января 1930 года. За боевые заслуги «Красный Кавказ» и «Красный Крым» были удостоены, соответственно 3 апреля и 18 июня 1942 года, гвардейского звания. А вот «Червоной Украине» не повезло, корабль погиб 12 ноября 1941 года в Севастополе от ударов авиации противника. 3 ноября 1947 года крейсер подняли и затем переоборудовали в мишень. 7 марта 1945 года «Красный Крым», а 12 мая 1947 года «Красный Кавказ» перевели в разряд учебных кораблей. С исключением в середине 60-х годов их из состава флота завершилась непростая и долгая история первых отечественных легких крейсеров.
источник: Л. А. Кузнецов «Судьба крейсера «Адмирал Бутаков»» // сборник «Гангут», вып. 2, с. 65–76
