Столетняя война. Часть 12 Жанна д’Арк: вопрос сверхъестественного
Столетняя война. Часть 12 Жанна д’Арк: вопрос сверхъестественного
В предыдущих текстах мы не раз упоминали о многочисленных и необъяснимых на взгляд современного человека странностях, сопровождавших появление Орлеанской Девы при дворе дофина в Шиноне и далее, при снятии осады Орлеана. Странностях, даже с нашей прагматичной точки зрения людей XXI века носящих характер мистический, – это не говоря о впечатлении, которые они производили на современников Госпожи Надежды, с их глубокой верой в чудеса и искренней религиозностью. Мы не берём сейчас юношеские видения Жанны, собственно, и давшие толчок к её исторической миссии. Более чем достаточно других инцидентов, которые никак нельзя назвать случайностями или совпадениями. Попытаемся свести их в единый список.
Невероятно своевременное появление Девы. В апреле 1429 года Дюнуа, командовавший обороной Орлеана, был готов капитулировать и вёл переговоры о возможной сдаче с герцогом Бургундским. Однако 29 апреля в городе появляется Дева, 4 мая французы благодаря Жанне одерживают первую победу, взяв бастиду Сен-Лу, а уже 8 мая англичане снимают осаду. Не окажись в Орлеане Жанны, Дюнуа мог сдать город, что означало бы окончательное поражение Франции в Столетней войне и гибель государства. Опять же, Дева ещё в Вокулёре предсказывала, что время невероятного коротко, и если она опоздает, разразится катастрофа…
Необычное поведение Жанны в Шиноне, при дворе Карла де Валуа, и затем в Пуатье, во время заседания комиссии богословов, обязанных выяснить, не является ли Дева посланницей дьявола. Сначала она узнала дофина среди толпы придворных, что на процессе 1431 года объяснила крайне просто:
«Когда я вошла в королевскую палату, я узнала короля среди других по совету моего голоса, который указал мне на него».
В Пуатье она твёрдо заявляет церковным чиновникам, что обязана идти на Орлеан и с Божьей помощью одержит победу. Прелаты пожали плечами и дали рекомендацию дофину помочь Деве – результаты не заставили себя долго ждать.
Меч Жанны д’Арк. От клинка, подаренного ещё в Вокулёре капитаном де Бодрикуром, Жанна отказалась, приказав принести ей меч, якобы закопанный у алтаря в аббатстве Сен-Катрин-де-Фьербуа, где Дева провела всего одну ночь по дороге в Шинон. Меч нашли, это документально подтверждено – для этого меча клирики из Труа заказали двое ножен, которые преподнесли Жанне в подарок. Откуда она знала о клинке? В Сен-Катрин Жанна ранее не бывала, местных легенд слышать не могла. Единственная версия – услышала о мече от священника аббатства на исповеди.
Предсказание, данное английскому капитану Уильяму Гласдейлу, командовавшему крепостью Ла Турнель, закрывавшей вход на Орлеанский мост с левого берега Луары. Гласдейл оскорбил Деву, поименовав её «шлюхой и публичной девкой», на что Жанна предрекла ему скорую смерть «без пролития крови». Так и вышло – во время взятия французами Ла Турнель капитан Гласдейл в полном доспехе упал с моста в Луару и утонул. Свидетелей этому предсказанию было множество – практически всё окружение Девы, включая Ла Гира, Жиля де Ре и Жана Алансонского.
Предсказание, данное дофину Карлу также в присутствии многих свидетелей. Жанна сообщила, что будет ранена под Орлеаном ещё до снятия осады. Так и случилось – Дева получила арбалетную стрелу утром 7 мая 1429 года, но рана оказалась неопасной.
«Чудо у бастиды Сен-Лу» – одно лишь появление Жанны после объявленного Дюнуа отступления так воодушевило французов, что английский форпост вскоре пал, хотя, по мнению опытных капитанов, поражение солдат Дюнуа было неминуемо.
Жанна спасёт жизнь молодого герцога Алансонского при взятии крепости Жоржо. По его воспоминаниям, Дева сказала: «Сойди с места, где ты стоишь, иначе посланный оттуда снаряд сейчас убьёт тебя». Алансон, привыкший, что Дева обычно не ошибается, отошёл, и мгновение спустя со стен прилетело ядро, убившее не обратившего внимания на слова Жанны сеньора де Люда из Анжу.
Реконструкция знамени Жанны д’Арк по сохранившимся в летописях описаниям. Художнику в городе Тур за штандарт было выплачено из казны 20 ливров
Тут существует ещё один аспект, немаловажный для понимания того, как к Жанне относились соратники. Молодая привлекательная девушка постоянно находилась среди огрубевших и не слишком благовоспитанных мужчин – взять хотя бы Ла Гира, коего при всём желании невозможно назвать «куртуазным рыцарем». Но давайте обратимся к свидетельству самого близкого к Жанне человека, её оруженосца Жана д’Олона:
«Несмотря на то, что была она девушкой красивой и хорошо сложенной, и что не раз, помогая ей вооружаться или в других случаях, он видел её груди, а порой совсем обнажённые ноги, обрабатывая её раны, и что не раз она оказывалась близко, притом, что он был сильным, молодым и в полном цвете лет, тем не менее, никогда ни при одном взгляде или прикосновении к означенной деве её тело у него не вызвало никакого плотского влечения. Подобным же образом таких чувств не испытал и никто другой из её людей и оруженосцев, равно как и тот, кто много раз слышал их речи и рассказы».
Это далеко не все свидетельства о загадочной ауре, окружавшей Орлеанскую Деву. Во время событий под Орлеаном все, как французы, так и англичане, дружно признали – в ход войны вмешалось сверхъестественное, мистическое начало. Упомянутое выше ранение Жанны стрелой вызвало лишь дополнительный ажиотаж – люди Гласдейла были уверены, что «ведьма» убита, но внезапно Дева вновь появляется под стенами и начинает командовать. Это произвело неслыханное впечатление, англичане окончательно уверовали в «колдовство».
* * *
Однако давайте вернёмся в Орлеан. Начало мая 1429 года было тёплым и солнечным, недавний разлив Луары пошёл на убыль, а взятие вечером 4 мая бастиды Сен-Лу позволяло французским всадникам переправляться через реку вброд с восточной стороны города, не опасаясь удара с тыла. Деревянную бастиду, кстати, немедленно сожгли, чтобы в случае контратаки англичане не сумели бы вновь закрепиться напротив Бургундских ворот Орлеана.
Жан Дюнуа, бастард Орлеанский (фрагмент миниатюры 1436 г.)
Четверг 5 мая приходился на праздник Вознесения Господня. Жанна переоделась в женское платье, сходила к исповеди и причастию, а также отослала Гласдейлу лучной стрелой очередное послание, третье и последнее. В целом оно повторяет предыдущие, но текст более краток. Любопытна приписка с ноткой сарказма:
«Я бы послала вам письмо учтиво, но вы схватили моих гонцов, вы задержали моего герольда по имени Гийенн. Соблаговолите вернуть мне его, а я пришлю вам нескольких из ваших людей, захваченных в крепости Сен-Лу, так как погибли там не все».
Жанну можно понять: по всем законам того времени герольды и парламентёры сохраняли абсолютную неприкосновенность, и нарушение данного правила было воспринято как Девой, так и французскими капитанами как оскорбление. Ближе к вечеру, расстроенная очередным хамским ответом англичан, Жанна внезапно успокаивается и заявляет, что ей было «известие от Господа» и впредь всё будет хорошо. Разумеется, не столь хорошо, как она сама рассчитывала – маршал Буссак и Дюнуа собрали военный совет, куда Деву не пригласили, поскольку некоторые капитаны продолжали оставаться в лагере скептиков и недавнюю победу у бастиды Сен-Лу восприняли как случайность.
План был таков: сначала силами городского ополчения атаковать бастиду Сен-Лорен напротив западной cтены Орлеана. Затем под прикрытием этой отвлекающей атаки латники переправляются на левый берег и пытаются взять крепость Ла Турнель на той стороне моста. Дюнуа сообщил Жанне только о первой части плана, но, видимо, недооценил её дар – Дева моментально заподозрила неладное и высказала предположение, что Дюнуа говорит неправду или полуправду.
Утром 6 мая Жанна развила бурную самодеятельность баз всякой оглядки на мнение капитанов, маршала и городского шателена Рауля де Гокура, закрывшего Бургундские ворота и не пропускавшего ополченцев. Сеньора де Гокура, осмелившегося грубо противоречить Деве, едва не линчевали на месте, однако Жанна предотвратила кровопролитие, жёстко отчитав шателена и заставив открыть ворота. Ополченцы высыпали на Бургундскую дорогу и соединились с армией, уже готовой переправиться на противоположный берег. Целью, как уже было сказано, являлась крепость Ла Турнель, однако на пути к ней находились две бастиды – Сен-Жан-ле-Блан и Сен-Огюстен, возведённая на развалинах аббатства августинцев. Первая бастида оказалась брошена неприятелем, отступившим в Сент-Огюстен. Поскольку сил у французов для взятия этого укрепления явно недоставало, был дан приказ к отступлению, а англичане открыли ворота Сен-Огюстен с целью контратаковать…
Расположение занятых англичанами бастид по состоянию на 6 мая 1429 года. Сен-Огюстен и Ла Турнель внизу в центре
Но не тут-то было. Жанна отступать не собиралась. По воспоминаниям Жана д’Олона, Дева вместе с капитаном Ла Гиром (роль этого невоспитанного рыцаря-разбойника в битве 6 мая вообще сложно переоценить!) вскочили на коней и с копьями наперевес пошли в атаку, увлекая за собой французское войско, на острие которого находились отборные профессионалы из отряда Ла Гира – может быть, его подчинённые и являлись висельниками, мародёрами и отпетыми негодяями, но своё дело знали крепко. Вскоре подоспел Жиль де Ре со своими людьми – барон не посмел бросить Деву на произвол судьбы. Бастида Сен-Огюстен оказалась взята стремительным штурмом, немногие уцелевшие англичане бежали в крепость Ла Турнель.
К вечеру опешившие капитаны и маршал Буссак были поставлены перед очевидным фактом: Жанна по прозвищу Дева, не послушавшись опытных воителей, спровоцировала штурм бастиды и бравым налётом взяла английское укрепление, как ныне говорят, «не благодаря, а вопреки». В глазах воинства и горожан эта победа принадлежала исключительно Жанне, ну и отчасти находившимся на втором плане Ла Гиру и Жилю де Ре. Скептический и недоверчивый настрой господ рыцарей вышел им боком – теперь они выглядели нерешительными и не особо компетентными статистами. Ещё хуже дела обстояли у англичан: если сначала на письма Жанны в ответ звучали грязные слова, насмешки и пожелания возвращаться в свою деревню пасти коров, то теперь в английском гарнизоне твёрдо знали, что опытные солдаты были разбиты женщиной! Какой позор! Ну а с учётом стремительно распространявшихся слухов о ведьме, использующей самое чёрное колдовство, настроения среди людей Гласдейла и Талбота были близки к паническим.
Ночь с 6 на 7 мая Жанна проводит в отвоёванной у противника бастиде Сен-Огюстен. Вечером Деву навещает неназванный рыцарь – об этом нам сообщает преподобный Жан Паскерель, монах-августинец из города Тур и будущий духовник Госпожи Надежды. Не верить Паскерелю у нас нет причин:
«…Храбрый и видный рыцарь <…> сказал Жанне, что капитаны и солдаты короля все вместе держали совет и сочли, что по сравнению с англичанами их отряды малочисленны и что победу они одержали милостью Божьей, и сказали: “Поскольку мы считаем, что в городе достаточно продовольствия, мы сможем прекрасно продержаться, пока не подойдёт помощь от короля. Совет не считает нужным, чтобы завтра солдаты выходили из города”».
Думается, тут всё очевидно: партия скептиков и сторонников бездействия решила, что урон их репутации и так оказался трудновосполнимым, и отправила к Деве своего представителя, договариваться. Судя по записям преподобного Жана Паскереля, на скверную память он не жаловался и записывал события в подробностях, но в этом конкретном случае священник внезапно «забывает» имя вечернего визитёра – явно ради того, чтобы не бросить тень на репутацию «храброго и видного рыцаря». Это, безусловно, не могли быть Алансон, Ла Гир или Жиль де Ре, безоговорочно верившие в счастливую звезду Жанны и её божественное предназначение – скорее всего, речь идет о Дюнуа или, с меньшей вероятностью, о шателене Рауле де Гокуре, и так получившем утром изрядную взбучку от Жанны. Дева со скандалом выставляет гостя прочь – победа слишком близка, чтобы опускать руки!
Реконструкция крепости Ла Турнель на Орлеанском мосту авторства архитектора Виоле-ле-Дюка, XIX век
Как и в случае со взятием Сен-Лу и Сен-Огюстен, права оказалась Жанна д’Арк – и снова, снова мы можем уверенно говорить о присутствии в этой истории мистического фона. Тот же Паскерель указывает на очередное пророчество Жанны, данное утром 7 мая:
«Во имя Бога, ночью в город мы войдём по мосту!»
Не забудем, что Дева вместе с армией находилась на противоположном от Орлеана берегу Луары, и сейчас основной целю являлась крепость Ла Турнель. Это было куда более серьёзное укрепление, состоящее из двух каменных главных башен (круглой и квадратной) высотой около 10 метров и двух однотипных малых башен, соединённых между собой галереей. Обороняли Ла Турнель около полутысячи англичан, вооружённых в том числе и артиллерией.
Штурм начался с рассветом 7 мая, после полудня случается предсказанное Жанной ранение стрелой – спасли доспехи, наконечник стрелы не проник в лёгкое и час спустя Дева вновь оказалась под стенами, вызвав восторг у французов и оторопь у англичан, убеждённых, что «ведьме» конец. Ко второй половине дня приступ так и не дал ощутимых результатов, отчего Дюнуа решает отступить в город, но Жанна даёт Орлеанскому бастарду неожиданный совет: «Следует подождать. Отдохните, поешьте и выпейте что-нибудь». Затем Жанна садится на коня и отъезжает от крепости, чтобы помолиться в одиночестве. Очевидно, знак свыше был дан – она возвращается, пустив коня галопом, и после краткой перегруппировки сил объявляет солдатам: «Идите смело! У англичан нет больше сил защищаться. Мы возьмём укрепление и башни!» – об этом есть запись в «Journal du siege d’Orleans», ценнейшем документе эпохи.
Последняя, самая яростная атака велась с двух сторон – по Ла Турнель ударила артиллерия со стен Орлеана, началось наступление ополченцев по Орлеанскому мосту; взорванный ещё осенью пролёт перед крепостью восстановили с помощью брёвен. Брандером был подожжён деревянный мост, соединявший крепость с левым берегом – при его обрушении и погиб Уильям Гласдейл, упавший в воду в полном доспехе. Незадолго до часа повечерия (около 6–7 вечера) Ла Турнель была взята – англичане, находившиеся в фортах на правом берегу, на помощь своим так и не пришли. Пророчество исполнилось – Жанна и её соратники вернулись в город по частично восстановленному Орлеанскому мосту…
Джон Талбот, граф Шрусбери и король Генрих VI. Миниатюра 1445 г.
Однако это был ещё не финал Орлеанского дела. В воскресенье 8 мая английский командующий Джон Талбот, граф Шрусберийский, выводит своих людей из бастид к западу от города и выстраивает в каре. Из городских ворот им навстречу выходят французы – отряды капитанов и ополчение под предводительством Девы, Жиля де Ре, Ла Гира, Дюнуа и Алансона. Два войска изготавливаются к битве. Жанна заявляет соратникам, что категорически не желает начинать сражение первой – Святой день, древние правила войны запрещают воевать в церковные праздники и воскресенья. В битву следует вступать только в случае нападения англичан – иначе Господь отвернётся от французов. Многие командиры, воодушевлённые фантастическими победами последних дней, выказали недовольство, но послушались: Дева явно знала нечто большее, пришедшее из сфер, человеческому разуму неподвластных…
Стояние под Орлеаном продолжалось около часа. Джон Талбот, не вступая в переговоры, приказывает трубить отступление. Английская армия, сохраняя боевой порядок, налегке уходит вверх по течению реки в Мён-сюр-Луар. Значительная часть имущества, артиллерия, боеприпасы, а также раненые были оставлены в бастидах – возможно, Талбот и пытался сохранить достоинство при отходе, но это больше напоминало бегство…
Осада Орлеана, продолжавшаяся более шести месяцев, была снята всего за четыре дня – с 4 по 8 мая 1429 года. О последствиях этой удивительной победы мы поговорим в следующей статье.
источник: https://warspot.ru/4305-zhanna-d-ark-vopros-sverh-estestvennogo
