СССР и Финляндия в 1941–1944 годах: неизученные аспекты военного противостояния

С.Г.Веригин, Э.П.Лайдинен, Г.В.Чумаков. СССР и Финляндия в 1941–1944 годах: неизученные аспекты военного противостояния // Российская история, № 3, 2009. С. 90–103.

 

К числу недостаточно освещенных сторон истории военного противостояния СССР и Финляндии в 1941–1944 гг. относятся и некоторые вопросы деятельности советских партизан в тылу у врага, а также проблема сотрудничества советских граждан с финскими военными службами и оккупационным режимом. Цель данной статьи и состоит в том, чтобы в известной степени восполнить указанные пробелы.

Партизанские рейды на территорию Финляндии в 1941–1944 годах*

Большую часть изданий, посвященных истории партизанского движения на Карельском фронте, составляют воспоминания участников партизанской войны в Карелии и Советском Заполярье.[1] Работ, которые бы носили строго исследовательский характер, гораздо меньше.[2]

С первых дней войны партизанское движение в Карелии и Заполярье формировалось как централизованная и организационная сила, призванная решить конкретные задачи, прежде всего в интересах действующей Красной армии. В нашем регионе эта черта проявилась особенно ярко. Вместе с тем, условия деятельности партизанских отрядов в Карелии и Заполярье во многом отличались от условий других временно оккупированных регионов страны.

Во-первых, главным военным противником СССР на Карельском фронте являлась Финляндия. Поэтому национальный фактор играл важную роль в развертывании и ведении партизанской борьбы на оккупированной финнами территории Карелии. Во-вторых, подавляющая часть населения временно оккупированных районов Карелии была своевременно эвакуирована на восток. В этих районах в годы оккупации проживало около 86 тыс. человек, из которых около 50 тыс. составляли русские, украинцы, белорусы, те.е не финно-угорское население.[3] Именно эта часть населения была почти полностью заключена финскими оккупационными властями в концентрационные лагеря. В редких деревнях и селах оставались в основном старики, женщины и дети. Поэтому пополнение партизанских отрядов было невозможно. В 1942–1944 гг. большую часть пополнения партизанских отрядов составили жители других республик и областей страны – Архангельской, Мурманской, Вологодской, Ленинградской, Ярославской, Свердловской, Иркутской обл.; Красноярского края; Коми АССР. А так как в первые дни войны не удалось заложить необходимое количество баз снабжения, то партизанские отряды, начавшие действовать в тылу наступающих финских войск, быстро израсходовали запасы продовольствия и боеприпасов, взятые с собою, и были вынуждены возвращаться в советский тыл. Пополнение продовольствия за счет противника было крайне ограниченным, а за счет местного населения – совершенно невозможным. В-третьих, из-за отсутствия у партизан в начале войны радиостанций в период отступления Красной армии было почти полностью потеряно руководство многими отрядами, что тоже толкало партизан к отходу на восток. В-четвертых, походы во вражеский тыл каждый раз были сопряжены с необходимостью преодолевать от 300 до 600 км по сильно пересеченной, лесисто-болотистой местности. При этом партизаны должны были нести на себе оружие, боеприпасы, продовольствие на весь поход, что составляло до 45 кг на человека. Поэтому большинство партизанских отрядов за годы войны прошли по тылам противника от 5 тыс. до 9 тыс. км. Особые трудности в период боевых рейдов возникали у партизанских отрядов при появлении раненых и больных. Для их транспортировки или эвакуации в наш тыл отвлекалось большое число здоровых бойцов. Это значительно замедляло движение, снижало маневренность и ослабляло боеспособность отрядов. В-пятых, затрудняли деятельность партизан также и сложные природно-климатические условия нашего региона. Продолжительные зимы, когда сильные морозы сменялись резкими потеплениями, дожди и повышенная влажность летом при невозможности согреться и обсушиться в условиях постоянного движения приводили к большому количеству различных заболеваний. В-шестых, после стабилизации линии фронта в декабре 1941 г. противник стал систематически использовать для борьбы с советскими партизанами свои фронтовые резервы. Кроме того, финское командование создавало специальные части, назвав их «партизанскими ротами и батальонами». В-седьмых, партизанские отряды Карельского фронта гораздо раньше, чем партизаны других регионов страны, уже в 1942 г. начинают проводить боевые операции на территории других государств – Финляндии и Норвегии.

Именно это направление деятельности партизан Карельского фронта станет предметом нашего специально рассмотрения. Следует учитывать, что сама возможность проведения разведывательно-диверсионных рейдов на территории Финляндии вытекала из приграничного расположения Карелии, а также из того, что в северной части республики и в Мурманской обл. линия фронта в конце 1941 года стабилизировалась не столь уж далеко от границы. Проникновению на финскую территорию объективно способствовал и характер местности данного региона. – густые леса таежного типа. Поэтом у уже впервые дни войны начинается создание специальных разведывательно-диверсионных групп для действия в Финляндии. Это не были еще собственно партизанские формирования. Летом – осенью 1941 г. такие подразделения создавались армейскими разведорганами и органами НКГБ-НКВД. Для подготовки диверсионных кадров к действиям в тылу противника в первых числах июля 1941 г. при НКГБ КФССР были организованы кратковременные курсы по 57-часовой программе. Все лица, закончившие эти курсы, объединились в боевые группы лт 7 до 15 человек, а в отдельных случаях – в более крупные диверсионные отряды. За период с июля по октябрь 1941 г. на курсах были подготовлены 196 человек, из которых созданы 15 диверсионных групп. Эти курсы стали основой для специальной (особой) школы НКВД республики. Всего за июль-сентябрь 1941 г. органами НКВД были подготовлены и направлены во вражеский тыл 73 диверсионные группы в количестве 565 человек.[4] Но лишь отдельные из них проникали на территорию Финляндии. В июне 1941 г. на Кандалакшском направлении из пограничников был создан спецотряд под командованием капитана А.Н.Калашникова. Боевые группы этого отряда активно действовали на территории северной Финляндии.[5] Созданные под руководством ЦК Компартии КФССР партизанские отряды до лета 1942 года на финляндскую территорию не заходили. Это объяснялось, прежде всего, тем, что с августа по декабрь 1941 г. большинство партизанских отрядов в Карелии использовались зачастую не по своему прямому назначению. Многие из них по требованию армейского командования воевали на передовой как обычные воинские подразделения. Кроме того, тяжелая оперативная обстановка на фронте требовала в этот период проведения диверсионных операций в ближайшем тылу вражеских войск. Зимой 1941–1942 гг. рейды на финляндскую территорию были временно прекращены из-за резко возросшей опасности обнаружения советских разведывательно-диверсионных групп и трудностей передвижения в зимних условиях на дальние расстояния. Но уже в конце весны 1942 г. 4-й отдел НКВД КФССР, осуществлявший до июня оперативное руководство диверсионной и партизанской борьбой в тылу врага, разработал план мероприятий по усилению партизанского движения в Карелии на летний период 1942 г. Этот план предусматривал привлечение партизанских отрядов к действиям на финляндской территории.[6] Теперь уже партизаны должны были стать главной боевой силой при проведении таких операций. Вновь созданный штаб партизанского движения при Военном Совете Карельского фронта продолжил намеченный карельскими чекистами курс. Такая смена акцентов в применении партизанских формирований для рейдов в глубокий тыл противника объяснялась выросшей за первый год войны боевой силой и опытом партизанских отрядов. Помимо этого, центральное и региональное руководство партизанским движением стремилось максимально использовать любые средства для дезорганизации вражеского тыла. Этого требовала тяжелая военная обстановка, сложившаяся на южном фланге советско-германского фронта. Поэтому в июле 1942 г. партизанский отряд «Полярник», сформированный в феврале в Архангельске и входивший в состав 1-й партизанской бригады Карельского фронта, срочно перебросили из южной Карелии на Кольский полуостров в Мурманскую обл. В начале июля этот отряд под командованием Д.А. Подоплекина вышел в рейд в район Корья-Хангасниеми-Савукоски. Силами отряда летом 1942 г. был проведен ряд успешных диверсий на коммуникациях 36-го армейского корпуса немецкой армии «Норвегия», воевавшей в Заполярье.[7] Южнее кестеньгского района на ухтинском направлении в июле 1942 г. на финляндскую территорию проникли диверсионные группы партизанского отряда «Боевой клич» под командованием Е.М.Кокоры. Так, 5 июля группа партизан во главе с Ф.И.Канторовым организовала засаду на автодороге Куусамо – Ухта. В засаду попали и были уничтожены две легковые машины и грузовик с солдатами. Среди убитых оказались три женщины: Тойни Яннес – председатель солдатских домов Финляндии, доктор философии; Грета Палоярви – жена командира 3-й пехотной дивизии финнов; Файни Афлект – директор 5-го центра солдатских домов. Партизаны потерь не имели.[8] На этом же направлении в сентябре на финляндской территории активно действовали партизанские отряды «Вперед» (командир К.В.Бондюк), «Красный Онежец» (командир И.Я.Кравченко), «Красный партизан» (командир Ф.Ф.Журих).[9] Всего же на территории финляндской Лапландии (северная Финляндия) летом – осенью 1942 г. проводили боевые операции 8 партизанских отрядов Карельского фронта. Помимо партизан продолжалась заброска на вражескую территорию диверсионно-разведывательных групп по линии 4-го отдела НКВД КФССР и разведывательного управления Карельского фронта.

В зимний период 1942–1943 гг. партизанские операции на финляндской территории, как и в предыдущую зиму, были приостановлены. Весной 1943 г. по указанию Военного совета Карельского фронта штаб партизанского движения  принял решение расширить боевые действия партизан в северной Финляндии. Летом 1943 г. 14 из 18 партизанских отрядов (по другим данным – 11 отрядов) совершили несколько глубоких рейдов в северной части Финляндии (Финская Лапландия) в районе городов Нурмес, КуусамоЮ Рованиеми. Перед партизанами ставились две взаимосвязанные стратегические задачи – разрушение военных коммуникация в прифронтовой и дезорганизация хозяйственной жизни финского населения.[10] Активные действия советских партизан вызывали чувство неуверенности у противника. Об этом свидетельствуют официальные документы и письма финских солдат, попавшие в руки нашего командования. Например, капрал Лейнонен писал своему другу в июле 1943 г.: «Русские хозяйничают на нашей территории, как заблагорассудится».[11] Партизаны стремились нанести как можно больший ущерб экономике Финляндии, посеять панику среди гражданского населения. Финляндские власти даже издали приказ о срочной эвакуации населения из пограничной полосы в средней Финляндии. Эвакуация проводилась настолько поспешно что местные жители нередко бросали скот, сельскохозяйственный инвентарь, имущество. Сенокос и уборка урожая в этих районах в 1943 г. фактически были сорваны. Для охраны населенных пунктов власти вынуждены были выделять воинские подразделения.

В летней кампании 1944 г. перед партизанскими отрядами Карельского фронта были поставлены новые задачи. В условиях разворачиваемого наступления советских войск в Карелии партизаны должны были своими действиями в тылу финских и немецких частей срывать переброску вражеских резервов, затруднять их отход на новые рубежи обороны, обеспечивать наше командование своевременной разведывательной информацией. Поэтому в июне 1944 г. 18 из 19 партизанских отрядов приступили к активным действиям на коммуникациях противника. Из них девять отрядов должны были действовать в южной и центральной Карелии в полосе наступления 32-й и 7-й армий. Остальные отряды – на Кольском полуострове и в северной Карелии.[12] В первую очередь партизаны, воевавшие на мурманском, кандалакшском, лоухском, ухтинском и ребольском направлениях, как и в 1943 г., углублялись на территорию Финляндии. Это партизанские отряды – «Большевик», «Сталинец», «Полярник», «Большевик Заполярья», «Советский Мурман», «Вперед», им. Тойво Антикайнена и др. В июне – июле 1944 г. отряд «Сталинец» (командир – В.А.Гонтаренко) численностью 76 человек, пройдя по сильно пересеченной лесисто-болотистой местности более 159 км, разгромил крупный гарнизон финнов в пос.Локка, прикрывавший подступы к дороге Петсамо – Рованиеми. Отряды «Полярник» и «Большевик» под общим командованием Д.А.Подоплекина организовал ряд диверсий на железной и шоссейной дорогах Савукоски – Кемиярви – Куолоярви. Только за период с 7 августа по 15 сентября отряды «Большевик Заполярья» и «Советский Мурман» пустили под откос шесть воинских эшелонов.[13] По мере отступления вражеских войск в южной Карелии на территорию Финляндии стали заходить партизанские отряды, действовавшие в данном районе республики. Это отряды – «Боевой клич», «Красный партизан», «Боевые друзья», им.Чапаева и др. В августе 1944 г. группа из трех партизанских отрядов («Комсомолец Карелии», «Боевые друзья» и им.Чапаева и др.) общей численностью 212 человек в течение месяца успешно вела боевые операции в пограничной полосе близ городов Лиэкса и Йоэнсуу. Всего за три летних месяца 1944 г. партизанские отряды Карельского фронта разгромили 9 гарнизонов противника, пустили под откос 17 воинских эшелонов, уничтожили 306 вагонов и много вооружения и боеприпасов. 5 сентября 1944 г. по приказу Ставки ВГК Карельский фронт прекратил боевые действия против Финляндии. В связи с этим партизанские отряды получили распоряжение вернуться в свой тыл. К 12 сентября 1944 г. большинство отрядов сосредоточились на своих базах в Кеми, Сегеже и Кандалакше. 15 сентября 1944 г. в соответствии с директивой Генерального штаба Красной армии и указанием Военного совета Карельского фронта партизанские отряды и штаб партизанского движения были расформированы как выполнившие свои задачи. Большая часть партизан (1 124 человека их 1 504) была направлена в действующую армию. Оценивая вклад партизанского движения в Карелии и Заполярье в достижении Победы можно сделать вывод о том, что несмотря на на тяжелейшие условия нашего северного региона партизанские отряды были важным военным фактором в боевых действиях на Карельском фронте на протяжении всей войны.

Вместе с тем, в истории партизанского движения на Карельском фронте имеются вопросы, которые за прошедшие после окончания войны десятилетия по политическим и идеологическим причинами не получили должного и объективного освещения в отечественной историографии. К ним относится проблема взаимоотношений советских партизан и гражданского населения Финляндии. Да и в финляндской военно-исторической литературе нападение советских партизан на мирные населенные пункты тоже рассматривались мимоходом. В ходе проведения советскими партизанскими отрядами и разведывательно-диверсионными группами боевых операций на финляндской территории число погибших гражданских финнов превышает 160 человек, и 75 получили тяжелые ранения. В число погибших входят также более 10 человек, захваченных партизанами в плен и не вернувшихся домой.[14] Лишь в 1990-х гг., в первую очередь и в большой мере в Финляндии, а затем и в России, достоянием широкой гласности стала информация об этих трагических событиях.[15] Интерес к данной проблеме усилился, с одной стороны, в результате политических изменений в нашей стране после 1991 г. А, с другой стороны, прошедшие после окончания войны десятилетия несколько сгладили остроту этого вопроса. Одним из первых случаев нападения на мирных жителей финляндские историки называют события 3 сентября 1941 г. в д.Куоску, в восточной Лапландии. Однако в этом случае была допущена ошибка, так как это были не партизаны, а диверсионная группа пограничников. Вместе с тем жертвами атаки стали семь гражданских лиц, а часть деревни была сожжена. Позже в 1943–1944 гг. на эту деревню были совершены еще несколько нападений уже партизанскими группами.[16] В первый год войны целенаправленных операций против гражданского населения Финляндии партизанские отряды не проводили. Но уже летом-осенью 1942 г. имели место случаи применения оружия против гражданского населения. Так, например, 24 сентября 1942 г. отряд «Вперед» (командир К.В.Бондюк) напал на финский хутор Вииксимо. Советские архивные документы военных лет объясняют эти события следующим образом. В отряде закончилось продовольствие. Тогда командир принял решение выйти на финский хутор и реквизировать продукты у местных жителей. Заодно было решено уничтожить «шюцкоровскую» организацию в этом поселении, отобрать оружие, которым в пограничной полосе Финляндии были вооружены фактически все взрослые мужчины. На эту операцию был выделен один взвод. На подходе к хутору партизаны задержали старосту поселения. От него узнали, что на хуторе проживает 29 человек, часть жителей вооружена. Оцепив хутор, партизаны собрали всех жителей. Среди собранных 12 мужчин были призывного возраста. Как докладывал командованию после похода Бондюк, финны вели себя дерзко и независимо. Тогда он решил всех взрослых мужчин расстрелять, а женщин и детей запереть в хозяйственной постройке. Но во время расстрела женщины вырвались из сарая. И тогда были убиты все 28 жителей хутора. В это время к поселению подъехала легковая и грузовая машины с солдатами. Завязался бой с партизанским охранением. Основная часть партизан забрала продовольствие, скот и скрылась в лесу. Сами партизаны потерь не имели.[17] Из доклада видно, что главной целью партизан являлись продукты. Расстрел жителей был вызван, вероятно, опасением, что они передадут финским военным информацию о составе и состоянии партизан. К тому же война к этому времени приобрела ожесточенный характер, и воюющие стороны все меньше обращали внимания на нормы морали.

Систематические нападения партизан на населенные пункты и на мирных жителей в северной Финляндии происходят в 1943–1944 гг. Так, в конце июня – начале июля 1943 г. нападению дважды подвергалась деревня Малахвианваара близь г.Суомуссалми. Погибли 35 жителей. 15 июля 1943 г. отряд им.Чапаева (командир Н.П.Шестаков) напал на группу крестьян на сенокосе в местечке Кивиаапа близь деревни Хаутаярви. Было убито 5 человек. Еще 5 человек были уведены партизанами с собой и домой не вернулись В последующие дни партизаны окружили две деревни – Хаутаярви и Ниемеля и держали их в блокаде. Летом 1944 г. тактика запугивания гражданского населения прифронтовой Финляндии была продолжена и расширена. Например, 7 июля 1944 г. были полностью уничтожены жители деревни Сейиаярви. А 14 июля 1944 г. отряд «Сталинец» (командир В.А.Гонтаренко) нанес удар по пос.Локка, где был расположен гарнизон противника. Во время боя погибли 21 из 68 мирных жителей.[18] Аналогичных примеров можно привести достаточно много. Необходимо разобраться в причинах столь жестокого отношения советских партизан к гражданскому населению Финляндии. Это явление стало возможным в результате переплетения различных по своему характеру факторов, как объективных, так и субъективных. Во-первых, в первый год войны партизаны старались не вступать ни в какие контакты с местным финским население. Правила действий разведывательно-диверсионных групп в глубоком вражеском тылу требовало сохранение скрытности. Вместе с тем сложности с продовольствием, вызванные продолжительностью таких рейдов, толкало партизан заходить в в малые населенные пункты. Других источников пополнения продуктами у них не было. Это неизбежно создавало конфликтные ситуации., которые нередко заканчивались трагично для местных жителей. Во-вторых, многие жители приграничной полосы имели боевое оружие, которое получили от властей для самообороны. Поэтому в глазах партизан они переставали быть просто мирными гражданами и воспринимались как безусловные враги. Ведь большинство карельских партизан тоже не являлись военнослужащими и формально юридически они оставались гражданскими лицами. В-третьих, в условиях бескомпромиссной ожесточенной войны под воздействием целенаправленной пропаганды у советских людей формировался образ коварного и жестокого врага, не заслуживающего никакой пощады. Это было закономерно и оправданно. Призыв «Убей немца!» в условиях Карельского фронта трансформировался в лозунг «Убей белофинна!». Финляндия была союзницей фашистской Германии. Такова была жестокая логика войны. В-четвертых, с лета 1943 г. действия партизан против мирных жителей в приграничной полосе Финляндии определились спущенной сверху установкой на создание любыми средствами невыносимых условий для жизни и хозяйственной деятельности врага. Такие действия можно назвать актами устрашения вражеской стороны. В-пятых, в 1942–1943 гг. в связи с острой нехваткой личного состава в партизанских отрядах Карельского фронта, вызванной большими потерями в боевых действиях, в качестве пополнения стали прибывать люди из лагерей и тюрем. Например, в марте 1943 г. из исправительно-трудовых колоний НКВД в штаб партизанского движения Карельского фронта прибыло 175 человек. Из них 77 человек было осуждено за бытовые преступления, 66 – за должностные.[19] Они рассматривали партизанские отряды как своего рода «штрафные роты», а свое пребывание в них как вынужденное, чтобы искупить свою вину кровью. Такие партизаны были готовы, не задумываясь, выполнять любые приказы. В-шестых, в рейдах против мирных поселений в составе партизанских отрядов принимали участие финны и саамы, жившие в СССР. Нередко они относились к своим соплеменникам даже более непримиримо, чем остальные партизаны.

И в Финляндии, и в России отношение советских партизан к гражданскому населению страны, находившейся в состоянии войны с СССР, вызывает самые противоположные эмоции и оценки. В 1999 г. в Финляндии даже создали общественную организацию «Гражданское население – ветераны войны-продолжения» (Jatkosodan siviiliveteraanit ry), которую возглавила финская писательница Тююне Мартикайнен. Организация представляет интересы финского мирного гражданского населения, пострадавшего от советских партизан. В сентябре 2002 г. в Финляндии в г.Соданкюля прошел международный семинар, в котором приняли участие историки, юристы, эксперты и общественные деятели Финляндии, России, Швеции, Польши. Участники семинара искали пути примирения в таком сложном вопросе, как результаты деятельности советских партизан на территории Финляндии в 1941–1944 гг. Хотя многие представители финляндской общественности предлагают рассматривать действия советских партизан как военные преступления, все-таки в Финляндии на официальном уровне и среди историков-исследователей преобладает точка зрения, что данная проблема является не юридической, а исторической.

 

 * Чумаков Герман Владимирович, кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой истории Карельского государственного педагогического университета. Авторство в статье указано по разделам.

Заключает статью «СССР и Финляндия в 1941–1944 годах: неизученные аспекты военного противостояния» раздел С.Веригина и Э.Лайдинена «Коллаборационизм в оккупированной Карелии».**

** Журнал «Север», № 5–6, 2012:

Сергей ВЕРИГИН. Предатели или жертвы войны (Коллаборационизм на оккупированной территории Советской Карелии в 1941-1945 гг. (pdf)

 

Примечания

Из интервью с К.Гнетневым, автором книги «Тайны лесной войны» (2007):

 «Партизанская война – это не та романтичная война, которую было принято показывать в книгах и фильмах. Это огромный тяжелейший труд, ежедневный будничный подвиг. Я выделил отдельную главу о жестокости, которую сами партизаны вынужденно применяли, и которая применялась по отношению к ним. Она так и называется – «Жестокость».

 В ТЫЛУ ВРАГА ПРИХОДИЛОСЬ СТРЕЛЯТЬ В СВОИХ  

– По словам моих собеседников, только во время знаменитого похода 1-й партизанской бригады под командованием И.Григорьева – «за чертой милосердия» — партизанам приходилось добивать своих раненых, – продолжает К. Гнетнев. – Вспоминать это для них до сих пор — жуткая тягость. Все они категорически осуждают то, что партизаны добивали своих ослабевших раненых товарищей, и они же понятно объясняют применение во время походов, во вражеском тылу, такой меры наказания, как расстрел. Решения о расстреле принимались «тройками» военно-полевого суда: командир, комиссар и помощник командира по разведке.

Было только две причины расстрела – сон часового на посту и воровство продуктов. Исключения, когда такое прощали, заменяли расстрел иным наказанием, были крайне редки. Партизаны очень тяжело переживали расстрел товарищей, но принимали применение этой меры. Были случаи, когда из-за сна часового финны входили в линию боевого охранения и вырезали целые взводы. Сон часового на посту мог погубить взвод или весь отряд. Случалось, что спящих часовых приговаривали и расстреливали из брамиды – бесшумной винтовки – даже не будя, во сне. Было тяжело, трудно, но все партизаны принимали это как осознанную необходимость.

Был случай, когда отряд частями выходил к своим. Пока первые ждали последних, часовой украл у наших армейцев пару сухарей. Командир принял решение его расстрелять, хоть это было уже на своей территории, вне полномочий командира. Партизана расстреляли. Все были крайне возмущены. Командир (один из лучших командиров) сразу стал нелюбим всеми – и рядовыми партизанами, и командирами других отрядов.

Всякий случай жестокости всегда конкретен.

В книге есть полный трагизма рассказ П.Ф.Кузнецова: с чудовищными усилиями он сумел доволочь до привала тяжело раненого молодого разведчика, и пока ходил, доказывал, что раненого надо нести дальше, раздался одиночный выстрел. Раненого застрелили. Кузнецов также вспоминал:

«Молодую женщину-военфельдшера из нашего отряда ранило в бедро выше колена. И ее тоже пристрелили. И я тоже говорил ребятам:

– Как вы можете? Она же сама вас спасала!».