Статья Андрея Уланова с сайта WARSPOT.
— Вот именно, — подтвердил командующий. — Значит, тем более в лоб не лезь, береги людей и машины! Ты мне в срок на заданную точку выйди, а цифрами нанесённых врагу потерь можешь меня не поражать. Танкистские цифры — дело ненадёжное.
— По-моему… — начал было Сарычев.
— По-твоему, — перебил его командующий, — где твой танк прошёл, там все умерло. А пехота, если она не дура, пересидела на дне окопа, да и снова взялась за винтовки. А у японцев она не дура.
К. Симонов «Товарищи по оружию»
Осенью 1936-го многим казалось, что спасти молодую испанскую республику может лишь чудо. Колонны мятежников при поддержке итальянской и немецкой техники приближались к Мадриду, буквально сметая на своём пути отряды республиканской милиции – по сути, слабо вооружённого, плохо организованного и необученного народного ополчения. Однако поступавшие из Германии депеши заставляли каудильо Франко торопить своих подчинённых – согласно добытой абвером информации, в Испанию вот-вот должны были прибыть советские суда с военной техникой.
Небольшой городок Сесенья был занят частями т.н. «кавалерийской» колонны полковника Монастерио. Фактически, как обычно бывает в ходе гражданских войн, это была сбродная солянка из эскадрона, двух рот морской пехоты с пулемётной командой и ещё нескольких частей, общей численностью примерно 700 человек. Командовал гарнизоном капитан Санчес Перес. В ночь на 28 октября франкисты получили подкрепление – секции 105-мм горных гаубиц и 65-мм итальянских горных пушек. В соседнем городке Эскивиас также находились части мятежников, в частности выделенная для подкрепления колонны Монастерио батарея 65-миллиметровок под командованием капитана Терлиззи и несколько итальянских танкеток Fiat CV-35. Также там расположилась сформированная накануне из трофейных 75-мм пушек батарея капитана Рикардо Архона.
Возможно, кто-то из мятежников, имевший доступ к радио, сумел услышать накануне выступление лидера республиканцев Ларго Кабальеро:
…Слушайте меня, товарищи! Завтра, 29 октября, на рассвете наша артиллерия и бронепоезда откроют огонь по врагу. Наша авиация вступит в бой, засыпая противника бомбами и поливая его пулемётным огнем. Как только взлетят наши самолёты, наши танки ударят по самым уязвимым точкам в обороне противника и посеют панику в его рядах… Теперь у нас есть танки и самолёты. Вперёд, боевые друзья, героические сыны трудового народа! Победа будет за нами!
Однако вряд ли солдаты и офицеры в Сесеньи могли предположить, что Ларго Кабальеро не просто пытается поддержать обещаниями упавший дух своих войск – и тем более – что его слова имеют к ним самое непосредственное отношение.
Между тем, именно Сесенья была намечена одной из целей обещанного контрнаступления. По планам республиканцев, удар должен был быть нанесён на рассвете 29 октября, после авиационной и артиллерийской подготовки, силами 1-й бригады Энрике Листера. Поддерживать атаку должна была рота из 15 танков Т-26 под командованием майора Грейзе (советского офицера Поля Армана[1]). Донесения немцев запоздали: советские танки прибыли в Испанию ещё 14 октября на пароходе «Комсомолец».
Как и намечалось по плану, артиллерийская и авиационная подготовка началась в 6.30 – однако на этом соответствие плану и закончилось. Удар пришёлся не по Сесеньи, а по расположенному неподалеку Торрехон-де-Веласко, где были разрушены несколько домов и купол местной церкви.
В 7.00 начали движение танки – три Т-26 были высланы в передовой дозор. Согласно отчёту Армана, в течение следующего часа он получил два донесения, где утверждалось, что Сесенья противником не занята и в неё вот-вот зайдёт или уже заходит республиканская пехота. В 8.00 оставшиеся 12 Т-26 подошли к Сесеньи. Дальнейшая сцена очень живо описана в воспоминаниях П. Армана[2]:
Пройдя Сесинья, разведка по радио донесла, что противника в деревне нет. Но когда мы подошли к окраине селения, на дороге стояло орудие и послышалась резкая команда: «Огонь!»
– Отставить! Не стрелять! – кричу я. Возле орудия случилась заминка. Пользуясь ею, на полном ходу танк подлетает к орудию. Рядом с ним стоит расчёт и офицеры – лейтенант и капитан. Вокруг небольшие группы солдат – марокканцы! Ясно, что после прохождения нашей разведки мятежники заняли деревню.
– Кто тут безобразничает? Кто подал команду огонь? Кто приказал в меня стрелять? – кричу я. Капитан растерялся и не может понять, кто перед ним – на мне танковый комбинезон без знаков различия, снаряжение испанское, на боку висит револьвер «Кольт».
– Долго будете стоять, разинув рот? Убирайте орудие! В это время подходит испанский подполковник и спрашивает:– Почему вы кричите на моих офицеров?
– Как не кричать на таких олухов, ведь они собирались в меня стрелять!
– Не повышайте тона, я подполковник!
– Вижу, но плевать мне на это. Вы воспитайте своих подчинённых так, чтобы они слушались начальников и не делали глупостей.
Подполковник растерялся.
– Кто вы такой? – спросил он.
– Как кто? Вы что не видите, что я командир танкового отряда?
А вот и отряд подходит. Действительно, танки подходили один за другим, и видя, что я разговариваю с противником, разворачивались в боевой порядок. Чтобы выяснить, кто перед ним, подполковник указал рукой на часовню у дороги и предложил:
– Может быть, вы слезете с танка и пройдёте ко мне в штаб? Там объяснимся.
Видимо, моё дерзкое поведение сбило подполковника с толку. Я вижу, что танки готовы к бою и ждут команды. Подаю сигнал «Вперёд!» и захлопываю над головой люк. Боевая машина с рёвом рвётся вперёд – через подполковника, двух его офицеров, орудие и артиллеристов. Танк весит 10 т, подполковник, хотя и тучный, значительно меньше, он не выдерживает тяжести танка. За ним под гусеницы следуют его офицеры и солдаты. В это время все танки роты открывают бешеный огонь по штабу и человек двести разлетаются в клочья. Навстречу идёт колонна грузовиков с солдатами. Танки без выстрелов налетают на неё, и под гусеницами в щепки разлетаются автомобили и в тесто превращаются сидящие в них. Пройдя через площадь, мы поворачиваем в узкую улицу. Она настолько узка, что по ней еле проходит танк, но она длинная – километра полтора. Я вижу, что навстречу по улице поднимается два эскадрона кавалерии, по три всадника в ряд. Приказываю остановиться и подпустить всадников поближе. Подойдя к нам, командир эскадрона видит окровавленный танк, начинает что-то кричать, делает какие-то знаки. Всадники сбиваются в кучу, получается каша. А чтобы каша была полная, я подаю команду «Вперёд!», и двенадцать танков прокатываются по двум эскадронам кавалерии. Немногие всадники, успевшие осадить коней и выскочить в поле, были перебиты пулемётным огнём…
С испанской стороны этот момент описан значительно менее красочно. Испанцы, ожидавшие подход итальянских танкеток, действительно в первый момент не разобрались, чьи танки появились перед ними в утреннем тумане – тем более что и республиканские танкисты, ожидавшие застать в Сесеньи свою пехоту, двигались «по походному», с открытыми люками и высунувшись из башен. Однако уже после первых фраз передовой танк открыл огонь – правда, слишком быстро (не дождался полного сведения, как сказали бы игроки WOT-а), и франкисты успели укрыться. Затем танки прошли городок насквозь, протаранив несколько импровизированных заграждений из грузовиков.
Согласно отчету Армана, танки вели бой в Сесеньи с 08.05 до 10.30 – сначала в самом городке, затем – ведя обстрел с соседнего холма. Из города их вышло 11 – Арман в тот момент считал, что 12-й танк из-за неисправности остался на подходах к Сесеньи. На деле же этот танк – Т-26 лейтенанта Селицкого – вошёл в город, но франкистам удалось повредить его ходовую.
В 10.30 мы стремительным броском двинулись по дороге на Эскивиас (5 км) вдоль нашего переднего края, так как по обстановке казалось, что республиканская пехота заходит в Сесенья. После оказалось, что пехота не пошла за танками и, услышав впереди неожиданный для ней шум боя, отошла назад на 4–5 км к сев. и сев-востоку и залегла, не имея соприкосновения с противником.
По испанским данным, республиканская пехота атаковала Сесенью в 9.20 – но поскольку танки к этому времени уже ушли, гарнизон смог целиком сосредоточится на отражении атаки, «нанося им тяжёлые потери».
Тем временем танки Армана добрались до соседнего Эскивиаса, где, по испанскому описанию, «повторилось всё более-менее то же». Танки ездили по улицам, давя автомашины и стреляя по лошадям, а укрывшиеся в домах кавалеристы стреляли по танкам, без всякого эффекта. Серьёзный бой завязался только на окраине, где находилось итальянское подкрепление. Отчёт Армана описывает это следующим образом:
Второй бой завязывается на вост.окраине Эскивиас в 11.00. Танки уничтожили артиллерию противника, пулеметные гнёзда и два танка «ансальдо», причём один из танков был сброшен лейтенантом Осадчим в ущелье. Уничтожив всю живую силу пр-ка, которую мы застали, двинулись на Борокс.
Участь двух итальянских танкеток подтверждается и испанскими данными – в них, правда, огнемётная танкетка героически атаковала превосходящего врага, прежде чем точный выстрел 45-мм разнёс её на куски. Зато в них присутствует весьма важное дополнение – один Т-26 был повреждён удачным попаданием 65-мм пушек и остался застрявшим в стене загона для скота. Выдвинувшаяся к месту боя батарея капитана Архона в течение получаса вела с ним перестрелку, пока, наконец, один из снарядов не попал под башню, перебив экипаж танка.
Тем временем Арман в 13.00 достиг намеченной зоны сбора и до 15.00 собирал отставшие танки, одновременно пытаясь выяснить общую обстановку и особенно – где находится республиканская пехота.
Не хватало 4 танков: лейтенантов Климова, Лобача, Селицкого и Соловьёва.
…
Из опроса бойцов установил, что Селицкий с танком остался в Сесенья в расположении противника. Решил идти прямо на север для присоединения к своей пехоте и в дальнейших совместных действиях с нею выручить Селицкого и найти оторвавшихся Лобача, Климова и Соловьёва.
К этому моменту гарнизон Сесеньи давно уже закончил отбивать атаки пехоты республиканцев и приготовился к новой встрече с танками. Главным «противотанковым» средством гарнизона должно было стать оружие, которое несколькими годами позже и на много километров к северу от Испании назовут «коктейлем Молотова» – бутылки с бензином. Одну из них бросили на танк Армана, но, к счастью, танкистам удалось потушить пламя. Сильно обгорел командир танка Лысенко, получил ожоги и сам Арман.
Идущие сзади танки сбили балкон с поджигателями осколочными снарядами и видели танк Селицкого, почерневший от огня, а лейтенанта Селицкого, мехводителя Мозылева и к-ра башни – испанца убитыми.
В метрах 500 от вост.окраины селения нашли танк лейтенанта Соловьёва, врезавшийся в канаву. Соловьёв в течение 2 часов отбивался от яростных атак марроканцев. При подходе наших танков часть марроканцев успела убежать, а около 200 чел. мы уничтожили. После этого сосредоточили весь огонь 11 танков по Сесенья и уничтожили все огневые точки и живую силу противника.
К этому стоит добавить, что, по испанским данным, потери гарнизона Сесеньи составили 13 убитых и 60 раненых. Также в ходе боя погибло 3 и было ранено 7 местных жителей. Более существенными стали потери в технике – уничтоженными или повреждёнными у мятежников оказались 16 автомашин и 12 орудий.
Сам Поль Арман в заключительной части отчёта высоко оценил как героизм своих танкистов, в течение 10 часов сражавшихся в рейде по вражеским тылам, так и франкистов:
Противник показал поразительные упорство и стойкость, быстроту реагирования на танки… Противник прячется в домах, на смену убитым у орудия упорно лезут новые номера… Окружения марроканцы не боятся и способны упорно защищаться. В первый же день боя фашисты смогли изобрести противотанковое средство; не имея ПТО, они применяли поджигание танков…
Опыт боя под Сесенья показал, что испанские деревни недоступны для танков при наличии активного противника (узкие улицы, стены домов до 2 метров толщиной).
Итог республиканского наступления трудно назвать успешным – Сесенья, как и другие намеченные цели, осталась у противника, и в последующие дни войска Франко продолжили наступление на Мадрид. Впрочем, ни осенью 1936, ни позже взять столицу республики каудильо так и не удалось. Роль в этом советских танков и экипажей трудно переоценить.
Командир 122-й танковой бригады, Герой Советского Союза Поль Матисович Арман погиб 7.08.1943 у деревни Вороново, поднимая залёгшую пехоту 165-й стрелковой дивизии.
[1] Поль Матисович Арман, настоящее имя — Пауль Тылтынь.
[2] Отдельно не опубликованы, отрывок взят из статьи в «Танкомастере».
источник: https://warspot.ru/3095-srazhenie-u-seseni-pervyy-boy-t-26-v-ispanii