Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой альт-исторический цикл Ruthenia Magna, и сегодня настал черед внеплановой, но важной статьи. Рассказано будет о Русской Смуте – ее предусловиях, развитии, отличиях от реала и многом другом.
Содержание:
Царь Борис Годунов
После смерти Ивана Грозного в 1584 году, новым русским государем стал его сын, Федор I. Беда заключалась в том, что Федор был слаб здоровьем, а по слухам – и умом, и никоим образом не мог править большим государством, особенно после тяжелой и разорительной войны с Русинией. Новый правитель был целиком зависим от придворных бояр и политической элиты государства, которые от его имени могли самолично руководить страной. Какое-то время в Москве шла борьба за тепленькое место при слабом царе, но уже в 1585 году из нее вышел победителем Борис Годунов, шурин Ивана Грозного.
Человеком он был достаточно необычным для своего времени. Будучи одним из самых могущественных людей в государстве, он при этом являлся выходцем из обычной дворянской семьи, и лишь благодаря ряду случайностей и личным навыкам пробился на самый верх. Это был настоящий государственный муж, прогрессивный и способный, имеющий стратегическое мышление и врожденный прагматизм, что позволяло ему легко видеть недостатки существующего строя, и необходимость коренной перестройки всего и вся. С 1585 года он уже фактически единолично правил страной, а в 1598, после смерти Федора I и пресечении московской ветви Рюриковичей, он смог добиться повышения своего статуса до царя Бориса I – при этом не будучи Рюриковичем, и не имея весомых прав на трон.
Начиная со своего фактического регентства при Федоре I, Борис Годунов сделал огромный вклад в восстановление и развитие государства. Активно строились новые города, параллельно оказывалась поддержка городскому населению, что стимулировало развитие экономики. Торговля также интенсивно расширялась. Были отстроены новые каменные укрепления в Москве и Вязьме, в столице появился трубопровод, начались какие-то подвижки в преобразовании армии, которая оказалась недостаточно эффективной для противостояния Русинии [1]. Были укреплены южные рубежи и налажено тесное взаимодействие с донскими казаками, благодаря чему вторжения Кубанской орды редко достигали обжитых регионов страны, что позволило активно заселять Поволжье и развивать на нем судоходство. Воевал Борис Годунов за 20 лет своей власти лишь дважды – с Русинией и Швецией, оба раза успешно, вернув потерянное Иваном Грозным. Все это заметно укрепило его положение в Москве, и в том числе позволило назвать себя царем.
Увы, не было избавлено правление Годунова и от негативных проявлений. Активные войны и хозяйственный кризис конца XVI столетия вынуждал искать способы поддержки военного сословия, т.е. поместных дворян, которые формировали главную силу московской конницы. Таким способом оказалось крепостное право, которое начало утверждаться и расширяться именно при Борисе Годунове. Само собой, закрепощение вызвало возмущение и сопротивление со стороны самих крестьян. После венчания на царство в 1598 году Борису не забыли того, что он не был Рюриковичем. Достаточно быстро набирало обороты противостояние с московскими боярами, которые стремились держать власть в государстве в своих руках – а Годунов совершенно не хотел ею делиться. Само боярство из-за своих чрезмерных политических амбиций уже выступало скорее как деструктивный элемент, но не понимало этого. Царь боролся с ним, многие семьи попали в опалу – но сопротивление не ослабевало. Народ воспринимал политическую возню как должное, и не участвовал в ней. Между тем, именно народ мог стать решающим фактором для значительных перемен в государстве. Годунов понимал это, и всячески пытался заручиться поддержкой широких масс населения, параллельно готовя себе возможные пути для отступления.
Одним из таких путей оказался союз с Русинией, заключенный в 1600 году после окончания войны. С Андреем V царь лично договаривался о мире и, судя по всему, между двумя государями возникла если не дружба, то определенная симпатия. Оба были в достаточной мере прогрессивны, прагматичны и умны, и сразу же увидели выгоды от союза друг с другом. Для Годунова Русиния становилась источником идей, ресурсов, поддержки, а также возможным местом бегства, если интриги бояр окажутся действенными. Он даже сделал то, чего изначально сильно не желал – выдал свою дочь, Ксению, за русинского короля, и намеревался в дальнейшем найти супругу своему сыну Федору из числа представителей побочных ветвей Романовичей. Это делалось в том числе и потому, что правящая династия Русинии на тот момент была самой могущественной и цветущей ветвью Рюриковичей, чей политический вес признавался во всех цивилизованных странах мира, и ее признание власти в Москве за Годуновым в том числе повышало его легитимность в глазах поданных. У Бориса на Русинию вообще были очень большие планы, но реализовать их ему уже было не суждено….
Начало Смуты
В первые годы XVII века на Русское царство обрушились один кризис за другим. Падение продуктивности сельского хозяйства из-за устаревающих методов привело к усилению крепостничества, что крестьяне восприняли весьма негативно. Вдобавок к этому, случились серьезные климатические изменения – в течении нескольких лет было короткое, дождливое лето и долгая, суровая зима. Начались неурожай и голод. В народе поползли слухи о том, что все это – божья кара за то, что на троне сидит нелегитимный правитель, не Рюрикович, что умело использовали бояре, начиная раздувать огонь недовольства. Борис Годунов всеми силами боролся с ситуацией, устраивал раздачи зерна за счет казны и даже договорился о поставках из Русинии, которая и сама пострадала от неурожая, пускай и в меньшей степени. Царь даже временно ослабил крепостное право, но общий эффект оказался недостаточным, тем более что власти на местах, будучи частью боярского заговора, саботировали любые положительные изменения, включая те же раздачи зерна. Из-за опасений за свою жизнь Годунову пришлось нанять личную охрану для себя и сына из числа иноземцев, а посол Андрея V в Москве, Георгий Ружинский, стал готовить для царя пути для отступления на случай серьезных проблем.
Проблемы начались в 1605 году, когда в Новгороде внезапно объявился человек, который якобы являлся чудом выжившим царевичем Дмитрием – сыном Ивана Грозного, который официально погиб в 1591 году [2]. Он почти никого к себе не принимал, но сразу собрал вокруг себя свиту из охранников и якобы сторожей настоящего царевича, которые опознали в этом человеке царского сына. Это полностью подрывало права Бориса Годунова на трон, в результате чего в народе быстро стало зреть возмущение. Царь, недолго думая, отправил в Новгород людей дабы арестовать лже-царевича и привезти его в Москву, но вместо этого люди сами примкнули к Дмитрию. Новгород фактически поднял бунт против Годунова, и против него пришлось собирать войска. Однако, когда до выступления войск оставалось всего несколько дней, Борис Годунов неожиданно умер, официально – от болезни, а фактически – от отравления боярами, которые уже вовсю работали против него.
Власть перешла к 16-летнему царевичу Федору Борисовичу. Его формально назвали Федором II, но венчать на царство не успевали – ситуация в Москве стремительно накалялась. Москвичи были возмущены – одни властью Годуновых, другие – слухами об убийстве царя. Войско, собранное против Новгорода, стало постепенно расходиться. Умный, хорошо образованный царевич Федор, который должен был стать прекрасным царем, не знал, что ему делать в сложившейся обстановке. Так бы ему и оставаться в Москве в бездействии, пока бояре готовили его убийство – если бы не действия русинского посла. Ружинский, пользуясь особым статусом, приобретенным в последние годы при царском дворе, настоял на том, чтобы Федор Годунов покинул столицу, и отправился на север, где у него имелась неплохая поддержка. И действительно – прибыв в Кострому, Федор смог опереться на родственников и сторонников, и начал было собирать войско для наведения порядка в стране…. Но грянуло восстание в столице, спровоцированное боярами. Горожане отказались признавать сбежавшего царя. Масла подлила в огонь мать царевича Дмитрия, которая якобы опознала в самозванце сына. Практически мгновенно Федор лишился власти, и вместе с Георгием Ружинским был вынужден сначала скрываться, а затем и вовсе бежать в Русинию, под защиту сестры и зятя.
Далее события стали разворачиваться с молниеносной скоростью. Новгородского царевича Дмитрия доставили в Москву – и неожиданно оказалось, что это вовсе не царевич, а юродивый из псковской деревеньки. Вся его поддержка, все те люди, которые якобы признавали в нем царского сына, неожиданно исчезли или отказались от своих слов. Москва осталась без законного царя и возможных наследников – и потому будущее стали решать бояре. Дабы соблюсти все условности и законы, было решено выбрать царя, и кандидатами могли быть лишь представители боярства. В результате этого царем стал Василий Шуйский, но он сильно зависел от военно-феодальной верхушки русского общества. Мира это стране не принесло….
Царь Василий Шуйский
Имея определенные положительные качества, царь Василий на деле оказался лишь марионеткой основных боярских родов, которые стали заправлять всем в государстве. Главным действующим лицом стал князь Федор Мстиславский – очень дальний потомок Гедиминовичей, чьи предки воевали с русинским королем и бежали в Москву в начале XV века [3]. Начался новый виток борьбы за власть между самими боярами, параллельно с закручиванием гаек и перераспределением возможностей и влияния. Крепостное право вновь ужесточили, и на сей раз в гораздо больших масштабах. Началась раздача государственных земель главным боярским родам, повышение налогов, сильно ударивших по купцам и горожанам. Все это быстро заставило народ усомниться в том, что свершившийся переворот принесет им благо, но проблемы государства на этом лишь начинались.
Идея с Лжедмитрием помогла достаточно легко свергнуть Федора Годунова, но в то же время оказалась очень заразной. То здесь, то там стали появляться новые самозванцы, некоторые из них смогли собрать вокруг себя людей, и фактически начинали мятежи. Крестьяне, которых активно закрепощали, стали бросать землю и уходить или на юг страны, ближе к Дону и казачьей вольнице, или переходили в статус разбойников, число которых выросло в разы. Почуяв добычу, в конце 1506 года на страну обрушились кубанские татары – и впервые за долгое время прорвали пограничные укрепления. Армия пребывала в упадке, и не смогла оказать им сопротивление. Собрав богатейшую добычу и уведя в полон тысячи людей, татары твердо намеревались вернуться в следующем году. В самой Москве начались волнения, в больших городах стали возникать перебои с поставками продовольствия из-за разбойников и воровства новых, «боярских» властей.
Этим решил воспользоваться шведский король Карл IX, который в конце 1606 года объявил войну и стремительными темпами стал занимать северные территории Русского царства. С большим трудом удалось собрать против него воинство под началом племянника царя, Михаила Скопина-Шуйского. Он был наследником бездетного Василия IV, и обладал многочисленными талантами и популярностью, из-за чего в нем единодушно видели будущего царя и бояре, и народ. В 1607 году он провел успешную кампанию против шведов и смог разбить их у Новгорода, но в следующем году, в ходе очередного сражения за этот город, молодой полководец погиб. Войско пребывало в таком смятении, что шведы легко смогли обратить его в бегство. Горожане открыли перед шведами ворота в обмен на обещание восстановления Новгородской республики. К осени шведские войска уже находились у стен Москвы, и Василий Шуйский был вынужден заключить с ними очень невыгодный мир – шведы захватывали Ингерманландию, Карелию, Колу и размещали свой гарнизон в Новгороде, который, впрочем, так и не получил восстановления государственности [4]. Переговоры шли втайне, и неудивительно – когда стали известны условия мира, в Москве поднялся бунт, а Василий Шуйский скоропостижно скончался. Официальной версии, по которой он умер от стресса, вызванного поражением, никто не верил – все понимали, что царя вновь убили.
Царь Борис II Черниговский
Вместо Шуйского царем была избрана новая марионетка – Борис Черниговский, еще один представитель бежавшего из Русинии «старого» боярства. Он, правда, был уже не только марионеткой, но и имел свои политические виды на будущее – будучи Романовичем, он имел права на трон Русинии, что пришлось по вкусу тем боярам, которые поддерживали идею о Третьем Риме и объединении всей Руси под их началом. Была проведена работа над ошибками – внутренняя политика стала более взвешенной, налоги ослабили, да и крепостничество стало развиваться не так быстро. Началась реорганизация армии, которая плохо показала себя в войне со шведами. Увы, для всего этого у ново-старой власти в Москве не оказалось ни средств, ни времени.
Проблема заключалась в том, что боярское правление, частые убийства царей и их перемена, тасования правящих династий привели к тому, что в глазах народа царская власть перестала быть большим авторитетом, и в стране еще большие масштабы стала принимать анархия. Более того – такое же впечатление сложилось и у зарубежных правителей, включая Карла IX Шведского. Недолго думая, он решил…. Заявить претензии на русский престол. Тем более что определенные причины на то у него имелись – в качестве претендента он выдвинул не себя, а младшего сына, 7-летнего Карла Филиппа, а для весомости претензий он был помолвлен с 12-летней Анной Винницкой – представительницей еще одной боковой ветви Романовичей, а значит и Рюриковичей, которая в свое время бежала в Москву, а затем и в Швецию. В сложившихся условиях такой претендент оказался не хуже прочих, тем более что утверждение династии Ваза на московском престоле могло раз и навсегда решить противоречия между Россией и Швецией.
В результате этого шведы в 1609 году вновь вторглись в Русское царство, и быстро заняли Новгород, где номинально править был посажен Карл Филипп со своей невестой. Туда же прибыла часть московских бояр, которым текущая власть была поперек горла. Тем временем шведские войска вкупе с германскими наемниками двинулись дальше. В прошлый раз их наступление было настолько молниеносным, что никак не успело сказаться на местном населении – но в этот раз война шла на полную катушку. Шведские и германские наемники принялись грабить население, быстро поползли слухи о попытках массового склонения жителей деревень к протестантизму. Вместо легкой дороги на юг началась масштабная народная война. Борис II получил поддержку со стороны населения, собрал войско, и смог выступить против шведов. С переменным успехом борьба шла какое-то время, пока шведы, постоянно получая подкрепления из Европы, не одержали решительную победу в 1610 году. Царские войска сильно поредели и были измотаны, к этому добавилась еще и эпидемия в Москве, из-за которой погибло множество людей. Шведы осадили русскую столицу. Под бомбардировками деревянные строения быстро загорались, и защитники уже не успевали их тушить. В конце концов, гарнизон был истощен, оголодал, и был вынужден сдаться, а остальная армия пребывала в плачевном виде, и не могла собраться с силами. Шведы в начале 1611 года захватили город и посадили в нем править Карла Филиппа вместе с его сторонниками. Борис II был низложен, взят в заложники и вывезен в Финляндию. С чувством глубокого удовлетворения Карл IX решил, что победил, и начал искать, с кем бы повоевать еще.
Однако на этом война в России для него еще не закончилась.
Нижегородское ополчение и реставрация Годуновых
Федор Годунов, прибыв в Русинию, порывался вернуться с войском туда еще в 1606 году, но король Андрей V, взявший его под свою защиту, настоял на том, чтобы задержаться с выступлением на какое-то время, пообещав всю возможную поддержку в будущем. Как опытный политик, успевший пройти гражданскую войну, он понимал, что вернувшийся с помощью русинского оружия Годунов будет плохо принят на троне, и это могло привести к раз и навсегда испорченным отношениям между двумя государствами. Бояре самолично не смогли бы свергнуть Федора – но из-за стечения обстоятельств им в этом помог народ, даже если его помощь сводилась к бездействию во время переворотов. Андрей знал, что в таких случаях только сам народ может легитимно вернуть старого царя на престол, а для этого следовало как можно более опорочить боярскую власть. В том, что она и сама себя опорочит, русинский король ничуть не сомневался, имея личный опыт в подобном, но все же приложил усилия, чтобы в глазах народа московские бояре упали как можно быстрее. Были установлены все возможные связи со сторонниками Годуновых и оппозицией, удалось влиять на настроение населения ряда регионов. На Швецию из Русинии постоянно осуществлялось политическое давление – Андрей V требовал соблюдения своих интересов, и в случае обратного готов был объявить войну своему союзнику.
А в 1611 году, победив в Москве, Карл IX совсем решил проигнорировать требования Русинии, и стал систематически подминать под себя Русское царство. Вслед за этим он тут же объявил войну Дании, и начал перебрасывать опытные войска с востока на запад. Увы, ожидания шведского короля не сбылись – русские не приняли нового царя. Началось всеобщее народное движение, центром которого стал Нижний Новгород. Мещанин Кузьма Минин смог мобилизовать силы и средства этого большого города, и обеспечил сбор людей и ресурсов для формирования народного ополчения. Возглавил воинство князь Дмитрий Пожарский, успевший повоевать со шведами перед этим [5]. Очень быстро Пожарский и Минин очистили окрестности города от разбойников и сторонников шведов, и двинулись в поход. Решив, что время настало, Андрей V установил с ними прямую связь, и дал отмашку собственным войскам – под видом наемников Федор Годунов получил 12-тысячную армию под началом князя Ивана Ходкевича [6], и двинулся из Смоленска на восток, освобождать Москву. Ему на встречу выступили нижегородцы.
Сам Федор за прошедшие годы получил дополнительное образование от Андрея V, стал куда более подкован политически и дипломатически, и пока не выдвигал своих претензий на царский трон, выступая лишь лидером и народным освободителем против шведских захватчиков. Незадолго до выступления в поход он женился на Анастасии Берладник, представительнице боковой ветви Романовичей, что еще больше скрепляло его с Русинией, и одновременно добавляло веса в московской политике, так как там ценили Рюриковичей, а Федор женился на их представительнице. Уже вскоре после пересечения границы с Русским царством к нему стали примыкать отряды крестьян, разрозненных царских войск и местных ополченцев. Вязьма открыла перед ним свои ворота, и к тому моменту численность войска возросла уже до 18 тысяч, т.е. в полтора раза. Федор сразу же дал понять, что не поддерживает боярский произвол, крепостное право, и считает мещан и крестьян своей главной опорой. Это обеспечило ему поддержку, и привело к быстрому возрастанию популярности в народе. Шведы в Москве приняли его за главную угрозу, и потому выступили навстречу русско-русинскому воинству. В ходе крайне кровопролитной битвы у небольшого села Бородино [7] шведское войско было разбито, и отступило в столицу. Вскоре после этого Годунов вместе с Пожарским объединили усилия, осадили Москву, и шведы в ней капитулировали.
Увы, Карл Филипп успел бежать в Новгород, и потому пришлось еще год потратить на то, чтобы окончательно изгнать шведов из России. К тому моменту королем в Швеции стал уже Густав II Адольф, который был вынужден воевать на два фронта, и предпочел как следует побить Данию, чем удерживать шатающийся трон под своим братом. В конце концов, в 1612 году в Нарве был заключен мирный договор. Швеция сохраняла за собой завоеванные ранее Ингрию, Карелию и Колу, но выводила гарнизон из Новгорода и отказывалась от претензий на московский трон. Возвращались все украденные из Москвы реликвии, драгоценности и царские регалии, а также разрешалась свободная торговля по реке Неве. «Царь» Борис II Черниговский был передан в руки русских, и с учетом того, что он отметился во множестве нехороших историй, его лишили всех титулов и имущества, и сослали в Сибирь. Густав Адольф был не просто так столь щедрым – он еще мог бы воевать или требовать дополнительные уступки, но король Русинии сделал ему выгодное предложение – военная и финансовая помощь на Западе в обмен на ограничение амбиций в России, и шведский король согласился.
Оставалось лишь решить вопрос, кому быть царем. Федор Годунов лишь в этот момент выдвинул собственную кандидатуру, но параллельно настоял на том, чтобы выборы были не исключительно боярскими, а с представительством всех сословий. Учитывая, что за его спиной стояла русинская армия, бояре не могли сопротивляться, да и князь Пожарский, будучи сам претендентом на корону, высказался в поддержку молодого Годунова, видя в нем достойного правителя. Играла свою роль и поддержка Русинии – как уже состоявшаяся, так и возможная будущая. В результате этого проведенный в ноябре 1612 года Земский собор был организован как всесословный, с равным представительством различных групп населения. Против кандидатуры Федора Годунова проголосовали лишь некоторые бояре и часть духовенства – все остальные поддерживали его, ожидая прекращения боярского засилья и установления справедливого для всех правления. Лишь после этого, спустя более чем 7 лет, сын Бориса Годунова был официально венчан на царство как Федор II.
Последствия Смуты
Русская Смута оказалась для страны не менее разрушительна, чем собственная гражданская война в Русинии несколькими годами ранее. После голода, боярского произвола, усиления крепостничества и масштабных военных действий, которые затронули центральные регионы государства, погибло великое множество людей, а многие снялись с насиженных мест и ушли кто куда – к донским казакам, в степи Поволжья, или же вовсе на Урал и в Сибирь. То тут, то там случались вспышки эпидемий или голода, а на дорогах стало неспокойно из-за разбойников. Москва была частично разрушена, досталось и другим городам. Торговля, как и экономика в целом, пребывали в глубоком упадке. Власть царя обесценилась, и требовалось долгое время возрождать ее авторитет в глазах народа. Были потеряны обширные северные территории, и Россия лишилась надежного выхода к Балтийскому морю.
Однако верным было и другое – Смута привела к кардинальным сдвигам в общественном сознании и политическом устройстве государства, причем в лучшую сторону. Бояре, сильно дискредитировав себя сотрудничеством с захватчиками и цареубийствами, потеряли значительную долю своего влияния. С другой стороны, поднялся авторитет мещан – именно они подняли в Нижнем Новгороде ополчение, и сформировали армию, которая начала успешную войну против шведов. Федор Годунов вернулся на трон – но уже не в результате придворных интриг его отца, а по воле народа, популярность среди которого он смог завоевать. Как образованный, прогрессивный монарх он был куда более выгодным для страны, чем очередная боярская марионетка, при этом обладая всеобщей поддержкой, которую он не потеряет и в дальнейшем.
Все свое 23-летнее правление Федор II посвятил восстановлению и преобразованию государства. Как и его отец, он стал активно строить новые города, и привлек поселенцев из Европы для освоения новых территорий. Москва была восстановлена, и спустя четверть века засияла новыми красками. Коренные преобразования прошли в плане общественной жизни – города получили самоуправление по русинскому образцу, аналогично стала преобразовываться крестьянская община, внедрялись все возможные новшества в области сельского хозяйства. Значительные усилия прикладывались к тому, чтобы преобразовать формат отношений между крестьянами и землевладельцами. Крепостное право было ограничено, и хотя в дальнейшем численность крепостных несколько возросла, законы мешали дворянскому своеволию негативно сказываться на крестьянах. Более того – по мере внедрения новой модели свободного сельского хозяйства старая показывала очевидную неэффективность, и потому крепостное право уже не могло развиваться старыми темпами. Благодаря реформам Федора II крепостничество хоть и сохранится, но не станет серьезным фактором, обременяющим развитие государства, а численность лично зависимых крестьян в будущем не превысит 20% от всего населения страны, а во 2-й половине XVIII века стремительно пойдет на убыль. Для обеспечения реформ царю понадобилось большое количество образованных чиновников – и он стал отправлять детей бояр, разночинцев и дворян на учебу в Русинию, где уже была развита система образования, а в 1624 году открыл в Москве первый российский ВУЗ – Московский Государев университет, который в первую очередь стал готовить кадры для государственного аппарата. Преподавателями первое время выступали в основном русинские специалисты. По русинскому же образцу была преобразована и система административного устройства, с расширением местного самоуправления.
Значительные перемены последовали в общественной жизни. Старая модель, основанная на поместно-феодальных отношениях и направленная в первую очередь на обеспечение военных нужд государства в условиях ресурсного дефицита, при дальнейшем развитии сулила большие проблемы. Одним из самых ярких проявлений засилья военно-феодальной знати в стране стал тот самый боярский произвол, который впервые сказался на Северо-Восточной Руси еще во времена Боголюбского. В результате этого Федор II решил ослабить позиции этого сословия. Бояре были подвергнуты массовым репрессиям за все их преступления и предательства за прошедшее десятилетие. Главным инструментом в этом случае выступало лишение всех земель и имущества, с последующей ссылкой в дальние остроги. В самых тяжелых случаях применялась и казнь – так, были казнены все бояре, которые участвовали в организации цареубийства Бориса Годунова и Василия Шуйского. Конфискованное, как правило, оставалось в собственности царя, и использовалось в государственных целях. Дворянам ограничили возможность эксплуатации крепостных – и они были вынуждены перестраиваться на новые методы ведения сельского хозяйства, или стремительно беднели.
Это, в свое очередь, вызвало падение качества основного ядра традиционной армии Московского государства – поместной конницы. Впрочем, после Смуты она и так пребывала в далеко не лучшем виде, как и остальная армия. Вместо этого было решено пойти на создание регулярного войска, верного одному лишь царю. Для этого требовались немалые средства, и потому пришлось ускоренными темпами развивать экономику. В результате этого на какое-то время фактическая численность армии Русского царства снизилась до 50-60 тысяч, и лишь со временем стала увеличиваться [8]. Тем не менее, Федор II посчитал это оправданным шагом – благо, самый большой и сильный сосед, Русиния, в его правление был целиком дружественным государством, с близкими родственниками во главе. В Европе это зачастую ничего не значило, но на территории Руси в начале века это стало значить очень много, и не раз царь из Москвы и король из Киева встречались где-то на границе, укрепляя личные связи. В то же время, уменьшившейся армии при ее качественном росте вполне хватало для отражения ударов Кубанской орды, экспансии в Сибири и возможного отражения шведской агрессии на севере. При этом активно формировалось так называемое «новое» дворянство, чьим идеалом стал князь Дмитрий Пожарский – верный слуга государства, народный герой, защитник Отечества, после 1612 года оставшийся одной из самых значимых фигур при дворе. Это дворянство было целиком служилым сословием, зависело от воли царя, и не играло столь важной политической роли, как старое боярство, которое постоянно претендовало на доминирование в стране и переустройство жизни государства в свою пользу.
Ослабив знать, Федор II в то же время усилил крестьян и горожан. Само крестьянство с этого момента начинает стремительно развиваться как сословие, значительно крепчает в экономическом плане, и становится полноценным, политически важным фактором в жизни страны. Новые условия, в которых стало жить Русское царство, поспособствовали увеличению продуктивности сельхоза, а с появлением излишков продовольствия в отдельных регионах активизировался и внутренний рынок. Стали развиваться и города, а вместе с ними и городское сословие – мещане. Собственно, это сословие существовало в стране и раньше, и имело определенную силу, но до Бориса Годунова рассматривалось лишь как податная группа населения. Федор II же был фактически посажен на царство мещанами, видел в них своих главных союзников, и старался сделать из них и крестьян свою верную опору в государстве, противовес боярам и дворянам. В этом он стал последовательным сторонником русинской традиции баланса силы между сословиями, при котором развитие государства шло наиболее быстрыми темпами. Главой правительства после 1612 года и вплоть до своей смерти стал никто иной, как Кузьма Минин – человек, проявивший солидные организаторские и управленческие способности, неофициальный лидер всего городского сословия в Русском царстве. В дальнейшем в правительстве царя Федора II и практически всех его потомков на управленческих должностях будут преобладать именно мещане [9].
Нельзя сказать, что царь получил в своих довольно радикальных реформах безусловную поддержку всех и вся. Особенно сильно сопротивлялись представители «старого» боярства, которые оформились в достаточно сильную консервативную партию при дворе. Они были ярыми сторонниками старой модели преобладания военно-феодального сословия в стране, и враждебно воспринимали все новшества, в особенности назначение Минина главой правительства. Несмотря на все репрессии, они продолжили существовать, и частенько давали о себе знать. Федор II пытался первое время управлять страной с помощью Земского Собора, в который были включены представители всех сословий на равных правах (кроме крестьян, которых представлял сам царь), но консерваторы фактически саботировали его работу, и с 1617 года он не собирался. Известны также заговоры и попытки убийства царя и его приближенных, впрочем, провалившиеся – благодаря популярности в народе и развитой сети шпионов царь быстро обнаруживал любых заговорщиков. Видя, что консерваторы не планируют сдаваться без боя, прогрессивные бояре, дворяне и мещане сформировали собственную придворную партию, которая оставалась целиком верна идеям Федора II и ему лично. Противостояние старой и новой государственной элиты еще не раз даст о себе знать, но уже сам факт существования альтернативы говорил о многом.
Несмотря на все это, значение правления Федора II Годунова трудно переоценить. Благодаря ему разрушительная Смута приобрела характер не только гражданской войны и национально-освободительной борьбы против шведов, но и революции, победившего бунта против боярского произвола. Были заданы совершенно новые векторы развития государства, а ряд негативных тенденций подавили в зародыше. И хотя еще многое предстояло сделать, в том числе последующим правителям из династии Годуновых, главный задел был сформирован именно в начале XVII века. О старых обычаях, порядках, идеях вроде Москвы как Третьего Рима, который должен господствовать над всем православным миром, стали забывать. На смену пришло всесословное, динамично развивающееся абсолютистское государство, с набирающей обороты экономикой, растущим благосостоянием населения, крепнущей армией и прагматичной внешней политикой, главным принципом которой стало внутреннее укрепление и развитие в то время, когда прочие ведущие европейские державы ослабляли сами себя постоянными войнами. Стало формироваться то, что в будущем назовут национальной политикой – когда интересы государства и народа стали преобладать над династическими или религиозными. И главная заслуга в этом принадлежит именно Федору II Годунову, который благодаря своему уму, навыкам и поддержке русинских родственников смог вернуть власть в стране в свои руки и обновить ее, создав основу для будущих великих свершений.
Примечания
- Одно дело – воевать с Речью Посполитой, и другое – с достаточно сильной и «европейской» Русинией. Так что если в реале русская армия вполне могла на равных бороться с польской, а иногда даже и превосходила ее, то в АИшной Ливонской войне такой расклад куда менее вероятен.
- В тех условиях даже без литовских магнатов и поляков Лжедмитрий мог появиться из кого угодно и где угодно. Бояре в таком варианте были заинтересованы – это помогло бы свергнуть Годуновых без особого народного возмущения. При этом совсем не обязательно, чтобы оным Лжедмитрием был какой-то конкретный человек, достаточно самого факта существования якобы настоящего самозванца.
- У нас как бы АИшка, но можно допустить, что этот кадр повторит свой реальный путь.
- С одной стороны, такого резвого успеха в реальности шведы не достигли, да и вообще война с Россией, развернувшаяся позднее, чем в АИ, не приобрела таких масштабов. Но проблема в том, что в АИшке у Швеции к этому моменту достаточно ресурсов и возможностей, чтобы сосредоточиться исключительно на восточном направлении, не отвлекаясь на другие, плюс за былые годы сотрудничества с Русинией она окрепла больше реала, даже с учетом того, что не владеет Прибалтикой. Т.е., удар шведов сильнее, они могут выставить больше войск и лучше снабжать их, а раздрай в России едва ли меньше, чем был в реале к тому моменту. Потому можно допустить, что шведы, проявив упорство, смогут достичь победы в войне именно в тот момент и именно в той конфигурации.
- Не вижу причин «отменять» двух столь важных и колоритных фигур своего времени.
- Реальный Ян Кароль Ходкевич, который в АИшке является расово верным православным русином. Его роль в Смуте в альтернативе смотрится достаточно забавно с учетом того, каковой она была в реальности….
- Тут, увы, субъектив аж выпирает – мне нужна эпичная баталия у этой деревни, чтобы дать название броненосцу в будущем, а в другой момент времени сделать это будет проблематично. Кроме того, Бородино лежит четко на дороге между Смоленском и Москвой, так что баталия со шведами вполне могла случиться и там, да и сама деревенька уже существовала.
- Очень рискованный, невозможный шаг в реальности, но в то же время оправданный в АИшке. Причина проста – за исключением Швеции, у России нет таких серьезных врагов, да и сами шведы не представляют настолько серьезной угрозы, как, к примеру, Речь Посполитая, Крымское ханство или Османская империя. Потому форсировать военку в стране совершенно не обязательно, и можно сделать упор в первую очередь на экономику – а уж в будущем она даст ресурсы и на армию, и на флот, и вообще на что угодно.
- В реальности у Российской империи с привлечением в правительство не-дворян было все довольно печально – даже перед революцией высшими чиновниками были преимущественно дворяне или выходцы из дворянско-бюрократической верхушки. Какому-то успешному управленцу с низового уровня достичь высших должностей было чрезвычайно сложно.
