«На Красную Площадь, под сухой треск барабанной дроби выходят Белые Батальоны Имперских Штурмовиков.»
Левитановский бас витал над слушателями и властвовал умами.
«Впереди колонны полковник Дарт Вейдер! Он держит на вытянутых руках свой знаменитый лазерный меч.
Каждый из Штурмовиков несет боевой штандарт. Древки знамен опущены к земле, овеянный победами бархат касается брусчатки.
Колонна знаменосцев проходит Мавзолей, останавливается, делает поворот на право и по рядно, сохраняя порядок и мрачную решимость швыряет полотнища на землю перед Кремлевскими стенами. Срывая и бросая на брусчатку перчатки Штурмовики возвращаются в строй.
Молчание. Гром барабанов стихает.
Теперь это не боевые Штурмовые коробки, а уныло бредущее к Кузнецкому мосту скопище военнопленных.
Дарт Вейдер поворачивается к Мавзолею, салютует по пионерски Дорогому Леониду Ильичу и… вонзает себе в пах жужжащее лезвие!
Вы слушали экстренную сводку СовинформБюро…. кого, кого ты послал собака беш…»
Помятый алюминиевый матюгальник на столбе перед сельсоветом хрюкнул, свистнул и от туда замурлыкала про лето Пугачева.
Неделей ранее.
Будучи изрядно навеселе по случаю скорой проверки из района, председатель совхоза слепых «Путем Троцкого» Афонькин, предложил начальнику МТС Кузьмичу и глав-врачу села Ивану Абрамовичу гешефт.
Путем организации Звездных Войн, с помощью искусственно распространяемых слухов и звуков.
Так как заговорщики были замазаны по макушку различного рода хищениями, то столь невинное развлечение планировали погасить перед Законом искренними признаниями и раскаяниями. Это если не выгорит.
На завтра над «Путем Троцкого » пофыркивая дюзами завис Стар Дестройер «Императорский», со свитой из десятка линейных кораблей ниже рангом, объявил ультиматум колхозу и начал усердно атаковать оный.
Насильно втиснутый в заговор киномеханик Матрешкин, четвертый и крайний зрячий в селе, с помощью сети репродукторов раскиданных по селу, создавал зримую картину боёв в регионе и крутился как еж на сковородке, стараясь звуко-визуализировать скрип сминаемого гравитацией корпуса дестройера и визг проносящихся над головами Тифайтеров. Матрешкин был скорее звукомеханник, чем киномеханник, но от Бога, ибо восторженные сельчане с неподдельным интересом вот уже пятый год, еже вечерне сбивались стайками у местного клуба послушать со слов Матрешкина. «Что там на экране творят очередные шпионо-маньяки загнивающего запада, и каким стилем танцуют дружественные народы востока».
Главврач, ещё тот хулиган в детстве и подрыватель всего что горит, имея в наличии массу медицинской химии ежедневно окутывал бедное село ароматами сбитых в овраг и тлеющих там крейсеров. Вонь портянок пехотинцев Дарт Вейдера ему особенно удавалась.
Ежедневно матюгальник столбе у сельсовета голосом Левитана «от совхозного информбюро»сообщал сводки с фронтов и об успехах кооперации руководства колхоза.
Да…Матрешкин был в ударе. В прямом смысле.
Он столь искусно измывался над аппаратурой и выжимал Квадро и прочие эффекты, что сам порой верил и пугался до мокрых штанов.
Через неделю, счёт сбитых Крейсеров подошёл к десятку, а Дарт Вейдер с легионом верных ему темных сил парадным строем под развернутыми знамёнами отправился в Москву, торжественным шагом промаршировал по красной площади, побросав под Мавзолей свои штандарты, капитулировал дорогому Леониду Ильичу и канул с Кузнецкого моста в Москва-реку. Предварительно устроив «сепуку» командующего пред очами Самого.
Именно тогда у сельчан появились нехорошие подозрения. Как то неправильно идёт эта звездная война, «в одни ворота что ли».
И народ стал требовать жертв. В прямом смысле слова.
Посовещавшись заговорщики устроили темную предводителю восставших, счетоводу Бутылкину. Повредив в попыхах и сумерках ему бровь кирзачем, печень самогоном и рассудок пытками, создав у того образы пыточной камеры в недрах Звёзды Смерти, побега и его, чудом выпавшему в вечную лужу перед медпунктом.
Режиссировал действо бригады захвата лично председатель, он же используя подручные инструменты имитировал голоса мучителей, выбалтывая военные тайны Империи что та бабка перед сельмагом.
Бутылкин проспавшись расчетно «амнизировал» и большую часть речи перед односельчанами был «соврамши». А так как с похмелья фантазии у него было в запасе, врал сельчанам от творчески, «свершив» при побеге диверсию в чреве уничтожителя и завалив наглухо Главного генштабиста оккупантов ударом карманного «Железного Феликса».
Пошатнувшееся было доверие паствы обрело устойчивость и нащупав костылями путь бросилось догонять верующих во прибытие.
Требовалось ввести в сводки статистику совпадающую с реальностью. Ну… в смысле списать неправедно украденное.
А именно, прошлогодний падеж скота, и планируемый неурожай силоса.
Солярка для единственного комбайна использованная главврачом в боевых ароматизаторах подходила к дну единственной и требовалось её где то брать.
Предложение уронить Дестройер на сельмаг, а продукты обменять на топливо было зарублено с сходу.
Голодных и алкогольных бунтов односельчан опасаться не стоило, сельмаг торговал в основном солью, спичками и перцем горошек.
Но тогда потеряется мощнейший теневой канал дезинформации населения. Именно там, у сельмага народ толпился, обменивался сплетнями о услышанном и генерировали свои версии, отличные от официальных сводок . Потеря возможности управления местной оппозицией смерти подобно.
Что радовало, компетентным органам райцентра и выше было плевать на боевые действия над «Путем», дороги раскисли до консистенции «черной дыры», а единственная линия связи с внешним миром упала с километром прогнивших столбов.
Так что привлечение внимания, соучастников из соседских совхозов и как следствие возможные утечки, минимизировались.
Короче, полная, идеальная изоляция. Все предпосылки для агрессии Империи.
Порешав все вопросы заговорщики разбрелись по хатам и устроили хоровое храпение. Спокойный сон, чистая совесть.
Утром Афонькин Г.Г выйдя по малой нужде во двор, услышал над головой знакомое жужжание главного торсионного ускорителя.
«Странно, вроде рядом с домом нет матюгальников» подумалось Председателю, и он запрокинув голову уперся взглядом в огромное брюхо Дестройера болтавшегося на Путем в метрах пятиста выше.
В этот момент Афонькин Г.Г понял, что кроме совхоза слепых и ворья живущего на его теле, в этом мире существует кое что так же любящее деньги. И толку от того что он, председатель в отличи от односельчан видит? И то ли он видит, что на самом деле. Похоже где то недалеко шалит другой Матрешкин, и кто то хочет списать украденное ранее, только в неизмеримо больших масштабах.
