Сергей Махов. Франция против Алжира. Часть 2
Продолжение цикла статей с канала Сергея Махова (George Rooke) на яндекс-дзене.
Содержание:
«Simon says…»
В третьем «Die hard» был террорист, который играл с негром и Виллисом в игру «Саймон говорит…». Вот почему-то во время написания этого опуса он мне часто вспоминался. Завтра текстов не будет, в выходные тоже есть свои дела, так что — наслаждайтесь.)))
Итак, знакомьтесь. Симон Данса, он же Симон Дантзер Элла Канцлербоген или Дантцигер, он же Саймон Денсер, короче — как его только не обзывали. Когда родился — неизвестно. Откуда родом — неизвестно. Известно только, что в 1586 году объявился во Фландрии, пошел на службу к голландцам, за собственный счет снарядил судно, набрал команду сорвиголов, и стал гезом.
А в 1606 году в гавань Алжира внезапно зашел голландский корабль. Бомбардиры кинулись к пушкам, чтобы попочевать незваного гостя, однако корабль поднял алжирский флаг рядом с голландским и спустил шлюпку. Данса потребовал аудиенции у паши, и сообщил ему, что хочет вместе с командой служить под его началом.
Пираты сначала не поверили. Они сказали, что в доказательство свей честности Данса и его товарищи должны принять ислам. Те с легкостью согласились. Так Симон-Саймон поступил на службу Алжиру. Чуть позже Данса предложил — а почему бы корсарам не начать потрошить португальские и испанские галеоны с серебром и золотом? Но как? Ведь у пиратов были только галеры.
И Данса предложил…. строить парусные корабли. Неизвестно, был ли у него опыт, или он подобрал людей с опытом, или вообще просто выкрал кораблестроителей. Факт в другом. Все, что мы знаем, это данные из донесений фра Пера Дэна, французского консула в Алжире.
Дэн пишет, что к 1609 году было построено первые 4 бретонских буера, которые вошли в эскадру Данса, и в течение трех лет принесли сказочный улов — до 40 торговых судов. Пример оказался настолько заразителен, что многие главари корсарских эскадр захотели вместо галер парусники.
Далее, на Варварийском берегу появляется англичанин, Джон или Джек Уорд (Ward), бывший «морской волк» королевы Елизаветы. В 1590-х у каперов Англии настали хреновые времена — испанцы хорошенько прикрыли конвои, и грабить их стало довольно сложно. Но свято место пусто не бывает, к мирной жизни переходить не хотелось и Уорд начал грабить сначала союзников англичан — голландцев и французов, а потом решил захватывать и английские корабли.
Таким образом, он стал пиратом. В 1605 году он перебрался в Сале, а в 1607 — в Тунис. Он тоже принял ислам, однако в том же 1607 году попал в переплет с французским кораблем, и чтобы спасти свою шкуру, перешел на службу к французам. Вскоре однако он вернулся в Тунис, и тоже принял участие в развитии берберийского кораблестроения. Как результат — к 1625 году в Алжире по отзывам консулов флот состоит из 6 галиотов и до 100 мелких парусных кораблей. В 1635 году в Тунисе флот состоит из 4 больших галер, бригантины, 8 гребных фрегатов с малой осадкой, и до 70 малых парусных кораблей.
Изначально европейские ренегаты, как более привычные к парусникам, командовали эскадрами парусников, а турки и корсиканцы — эскадрами галер. Вскоре произошло разделение обязанностей — парусные корабли работали в дальних морях, тогда как галеры — в прибрежных водах и на небольших переходах.
Немного статистики по результативности.
Прибрежные эскадры галер с 1613 по 1623 год захватили 936 судов разного типа и класса (чаще всего каботажную мелочь). Эскадры же парусников берберийских пиратов с 1606 по 1616 годы захватили в водах Англии 466 только британских кораблей, не считая кораблей других наций.
Ну и что касается Данса. В 1611 году он решил перейти на французскую службу. Для этого он выкупил 10 иезуитов, захваченных алжирцами, в качестве искупления за грехи. На французскую службу принят. В Марселе на накопленные богатства делает головокружительную карьеру, став членом Торговой Палаты (респектабельный марсельский купец, фуле! Мы помним этих ребят по истории с Кассаром, неправда ли?), ну а в 1616 году во главе 22 кораблей прибывает в Алжир на переговоры о выкупе французских пленных.
Паша Алжира пригласил Данса на аудиенцию, тот без проблем согласился, но как оказалось зря. Мусульмане перевертышей не любили, и на аудиенции его сначала оскопили, а потом отрубили голову. Что касается Уорда — тот умер в Тунисе в 1622-м от чумы.
Ну да это присказка. А теперь сказка
Итак, в 1662 году началась подготовка к серьезной экспедиции против алжирских пиратов. Возглавить ее должен был конечно же Франсуа де Вандом, герцог де Бофор, который по наследству получил от своего отца звание суперинтенданта навигации. Что же это был за человек? Вот что пишет о герцоге Ларошфуко:
«Герцог Бофор обладал великолепною внешностью: он был высокого роста, ловок в телесных упражнениях и неутомим; ему были присущи отвага и способность воодушевляться, но он постоянно во всем хитрил и не был правдив; его ум был тяжеловесен и неотесан; тем не менее он достаточно искусно достигал своих целей, идя напролом; в нем было много завистливости; его доблесть была велика, но нестойка; на людях он неизменно держался храбро, но в чрезвычайных обстоятельствах нередко чрезмерно берегся.»
Бофор был честолюбцем, и обладал большой заносчивостью. В любви и ненависти он не имел меры. Один пример — в 1661 году, чтобы соответствовать званию реального адмирала, он решил учиться навигации и кораблевождению. Похвальное вроде бы решение, ибо «лучше быть, чем казаться». Но учеба эта закончилась пшиком — герцог не терпел ничьих возражений, и в результате посадил один из кораблей Флота Леванта на мель около побережья Испании, обвинил во всем флаг-капитана, избил его палкой, и на галере просто отплыл обратно в Тулон, оставив корабль и команду выпутываться, как смогут.
Прибыв в Тулон в начале 1662 года герцог схлестнулся с Дюкеном, у которого характер был тоже не сахар. Абрахам Дюкен, мало того, что был протестантом, он обладал двумя не особо приятными , особенно для людей, стоящих на социальной лестнице выше него, качествами. Во-первых, он был саркастичен. Его шутки были очень больными, и били всегда не в бровь, а в глаз. Чего только стоят слова, сказанные двадцатью годами позже Людовику XIV прямо в лицо:
«Хоть я и протестант, Ваше Величество, но заслуги мои перед Францией истинно католические!».
Во-вторых, Дюкен знал себе цену. Он не принижал свои достижения, и поэтому, в бою ли, на паркете ли дворца, был абсолютно уверен в собственных действиях, и поплевывал свысока на мнение окружающих.
Естественно, Вандом и Дюкен должны были столкнуться друг с другом. Они и столкнулись. Итак, 2 июля 1664 года 5 кораблей и 10 транспортов с десантом в 6000 человек (полки Пикардии, Нормандии, Наварры,Французской Береговой Стражи, полк Короля, морские роты, 2 компании кавалерии, инженерная рота) покинули Тулон. 22 июля корабли подошли к бухте Константина и кинули якорь около городка Джиджелли (ныне Джиджель). Здесь же возник первый конфликт с Дюкеном. Он говорил, что высадка в этом месте неблагоразумна — глубины маленькие, а сам форт окружен горами, то есть если подойдут мавры — форты у них будут как на ладони, и обстреливать их не составит никакого труда.
Герцог, не привыкший, чтобы ему кто-то указывал, сказал, что для высадки используют галеры, а мавров они разобьют одной атакой, ибо с французским elan никакой другой сравниться не может. К утру 23-го французы без труда выбили из города крошечный арабский гарнизон (120 корсаров) и захватили Джиджелли. Тут же кавалер Глервилль, умелый инженер, вместе с саперами начал возведение укреплений. Бофор, не найдя общий язык с Дюкеном, отослал его обратно в Тулон, приказав доставить припасы в расчете на три месяца, а сам… просто больше ничего не делал. Вернее, он постоянно высылал конные разъезды, чтобы попасть в стычку с арабами, и прославиться. При этом он поругался с Глервиллем, поскольку тот настаивал на как можно более быстром сооружении укреплений, и к октябрю, когда подошла алжирско-мавританская армия в 10-12 тыс. человек, укрепления так и не были закончены. На военном совете Бофор высказался за скорейшую атаку неверных. На что генералы покрутили пальцем у виска — у французов к тому времени было примерно 5000 человек, им надо было сосредоточиться на виду у турецкой армии, и атаковать снизу вверх. По всем законам тактики, их просто перестреляют до того, как они вообще смогут сблизиться с турками. Бофор, оскорбленный в лучших чувствах, назвал всех пидарасами трусами и ушел с совета.
На следующий день турки установили артиллерию, и начались обстрелы французов. Город и порт, как и предсказывал Дюкен, были как на ладони, и вскоре банально пройти от порта до фортеций стало совершенно нетривиальной задачей. Поскольку укрепления не были закончены, то приходилось отбивать постоянные атаки турок, при этом обе стороны несли потери. Однако если алжиро-турецкому войску было, где пополнить силы, то у французов подмоги не было. Поэтому уже 5 октября в Тулон было послано авзио, с глубочайшей просьбой: «Любимый дедушка, Константин Макарович! Забери меня отседова!»
Дюкен, проглотив прошлые обиды, срочно послал на подмогу 4 корабля под командованием шефа д’эскадре Мартеля, которые прибыли в Джиджелли 22 октября 1664 года. 27-го началась погрузка на корабли. Под огнем турок демонтировали орудия с флешей, под огнем у турок гоняли галеры с солдатами к кораблям (Дюкен и здесь оказался прав), при этом корабли из-за мелкой гавани, не могли подойти к берегу и поддержать свои войска. 31 октября 4000 турок атаковали отходящие части, отступление вскоре превратилось в панику, и бросая оружие и пушки, вплавь устремились к кораблям. С мола их из ружей обстреливали алжирцы и турки. Корабли обрубили якоря и спешно взяли курс на Францию. Однако около Прованса их задержали — из-за поветрия чумы в Северной Африке экспедиции приказали отбыть карантин около острова Поркероль (между Марселем и Ниццей). Корабли были вынуждены повернуть из Тулонской гавани, и 6 ноября, при выходе в открытое море, старый 54-пушечный «Люн» не выдержал (корабль был ужасно перегружен, помимо штатного экипажа в 350 человек, на него было загружено 8 рот Пикардийского полка (800 солдат) вместе с припасами и амуницией), и задев мель у Йерских островов, просто развалился на виду у эскадры и города. Утонули более 700 человек, в том числе генерал Жиллотье, а оставшиеся в живых выбрались на островок Пор-Кро, представляющий собой скальную пустыню без малейшей растительности размерами 7 км на 2 км.
Поскольку в Тулоне был объявлен карантин — на помощь несчастным никто не пришел, и почти все они умерли от голода, через месяц с острова сняли последних оставшихся в живых — 24 человека, которые так и не смогли оправиться и вскоре умерли. Потери составили около 4000 человек, среди которых, если верить Александру нашему, Дюма, был и виконт Рауль де Бражелон, чью смерть он списал с ранения Гаспара де Гаданя (от судьбы все равно не уйдешь, раненный Гадань оказался на треклятом «Люн» и погиб во время крушения).
Как события в Джиджелли выглядели в таймлайне
24 июля 1664 года — начало военных действий против гарнизона Джиджелли, возглавляемого Марбутом.
28 июля — после очередной атаки мавров начинается строительство укреплений и рытье траншей.
2 августа — к Марбуту присоединяются бедуинские племена, которые тревожат атаками французов.
23 августа — атака римской башни на высотах Джебаль-эль-Корн. Ценой 14 убитых и 34 раненных французы смогли захватить башню.
24 августа — Башня окружена 600 маврами. Посланный для деблокады отряд в 400 солдат попадает в засаду, где гибнут до 100 человек, и бежит обратно в Джиджелли.
7 сентября — Бофор отпускает галеры в Тулон из-за плохой погоды. Французы остаются без поддержки с моря.
12 сентября — приход кораблей с припасами из Тулона. При этом 400-тонный 30-пушечный «Тигр» ночью налетает на камни и гибнет, из 122 человек экипажа погибли 64.
25 сентября — Марбут обращается за помощью к дею Алжира, тот высылает подкрепление — 1000 янычар с пушками, плюс ополченцев. 1 октября — Бофор с 800 солдатами атакован недалеко от Джиджелли 200 всадниками, 2000 пехотинцами и 900 алжирскими корсарами, откатился к Римской башне.
2 октября — атака янычар на римскую башню, сотни убитых с обеих сторон, французы, теснимые берберийцами, начинают отход, следует атака турецкой кавалерии и бедуинов, потеряны 500 человек из отряда (всего, напомню, он был 800 человек), Бофор возвращается всего с 200 солдат в крепость.
18 октября — эскадра Мартеля покидает Тулон. 24 октября — Мартель в Джиджелли.
29 октября — атака примерно 10 тысяч турок на крепость, оборона прорвана.
30 октября — начало погрузки на суда, атака продолжается, заградительные отряды ведут бои в черте города.
30 октября вечер — 1 ноября ночь — бой на молу, бегство французов на корабли и отплытие из Джиджелли.
И да, тут у меня спрашивали, а кого обвинили в таком исходе операции? Как там говорит Задорнов? Набрали в грудь воздуха? Обвинили в провале операции… инженера Глервилля. Кольбер:
«Главная вина несомненно лежит на мсье Глервилле, который топтался долгое время и должным образом не укрепил подступы к крепости.»
21 ноября 1664 года, стоя у Поркероля, Бофор получил письмо от Людовика XIV:
«Дорогой кузен! Вернитесь к алжирским берегам, чтобы поколебать гордость Берберии, возьмите для этой цели корабли, список которых прилагается. Выберете себе флагманом «Руаяль» или «Сен-Луи», отдав другой шевалье Дюкену, к советам которого я вам настоятельно полагаю прислушиваться. Место второго флагмана доверьте мессиру Мартеллю на «Дофине», он возглавит второй отряд».
В соответствии с указанием короля были сформированы две эскадры.
Первая — Мартеля, в составе кораблей «Дофин» (флагман), «Перль», «Нотр-Дам» и «Франсуаза». Вторая — Бофора, в составе кораблей «Сен-Луи» (Бофор), «Руаяль» (Дюкен), «Меркюр», «Экюрейль» (Ecureuil), «Этуаль де Диане» (Габарэ).
Однако 28 ноября, перед выходом из Тулонской гавани (карантин уже закончился), Бофор не нашел ничего лучше, как поссориться с Габарэ, опытным и отважным моряком, и письменно попросил у короля разрешения заменить его на капитана Лорье (Lauriers), с которым герцог был дружен. Получив согласие короля, эскадра оставила Тулон 17 февраля 1665 года и теперь взяла курс к Тунисскому вилайету, к мысу Ла Гулет, коий на русском ныне называют Хальк-эль-Уэд.
Почему же не в Алжир?
Прибыли французы к Тунису по просьбе Венецианцев, которые с 1644 года вели долгую Критскую войну с турками и пиратами Варварийского берега. Прибывшая эскадра Бофора и Дюкена заставила флот тунисского реиса укрыться в гавани. Начались блокадные будни, которые продлились 2 месяца.
Благодаря Дюкену, который смог договориться с венецианцами, поставки свежего провианта и воды на корабли были еженедельными, поэтому французский флот вполне мог оставаться в море, в отрыве от своих баз, месяцами. Более того, к середине июня реису в Ла Гулете уже стало нечего жрать, кроме того, корсары, будучи уже три месяца без добычи, грозили взбунтоваться. И он решил попытаться прорваться в море.
Герцог, будучи извещен об этих планах, попытался взять руководство в свои руки, но был бесцеремонно отодвинут на задний план Дюкеном. Тот предложил следующее — надо выпустить корсаров из гавани, далее отряд Мартеля, идя вдоль берега, отрезает от Тунисской гавани тунисцев и завязывает перестрелку с береговыми батареями. Что касается второго отряда — он атакует корсаров в море. Бофор даже не успел ничего сказать — Дюкен деловито распределил роли, дал указания и отпустил капитанов.
Результат — 24 июня 1665 года — громкая победа французов. Согласно плану тунисцев выпустили из крепости (а они вышли 3-мя большими кораблями и несколькими малыми парусниками), далее Мартель отрезал отряд от гавани, и начал перестрелку с фортами. Его подопечные действовали отлично, кроме… капитана Лорье, который на ровном месте посадил свой корабль на мель перед батареями, и в результате понес большие потери. Был убит и сам Лорье, и один из лейтенантов — сын прежнего капитана Габаре.
Ну а Дюкен с Бофором атаковали флот Туниса. Французы в отчетах пишут, что потопили тунисский капитана (адмиральский корабль) — 50-пушечный парусный корабль; тунисский патрона (вице-адмиральский корабль) — 34-пушечник, и тунисский альмиранта (контр-адмиральский корабль) — 26-пушечник. Данные по пушкам вызывают сомнения, ибо таких больших кораблей тунисцы не строили, хотя и вариант с перевооруженными и оснащенными призами исключать нельзя. Тем не менее, Дюкен был в ударе — он подводил свои корабли чуть-ли не борт о борт, а давал полные залпы до тех пор, пока противник не начинал тонуть. Победа была полной, тунисцы потеряли до 400 человек убитыми.
Разгромив тунисцев, Бофор отослал Дюкена в Тулон, к нему присоединился шевалье Поль, и французская эскадра проследовала к Алжиру. Ее состав:
- Saint-Philippe, 82 пушки (Матюрэн Габарэ)
- Dauphin, 54 (Даймьен де Мартель)
- Royale, 56 (шевалье Поль)
- Reine, 60 (Гектор Ардан)
- Perle, 34
- Jules, 24
- Hercule, 34
- Notre Dame, 28
- Saint Antoine de Padoue, брандер, 15 пушек
- Sainte Anne, 12 пушек
Бомбардировки Алжира тамошний дей не стерпел и вывел в море парусные корабли, которые дошли до нас по списку во французском варианте (скорее всего попытка перевести поэтические арабские названия на французский — ну там «Белый Скакун» или «Цветочная ваза»):
- Pots-de-Fleurs, альмиранте, 30 пушек
- Hillel, 33 пушек
- Chems, 33 пушки
- Cheval Blanc, 30 пушек
- Nekhla, 22 пушки
Около мыса Шершель два флота встретились. Бофор, согласно новомодным тенденциям, предложил выстроить линию, но «одинокий шериф» не слушая герцога уже кинулся в атаку на пиратов, и вскоре с расстояния в 20 ярдов лупил полным бортом по алжирскому флагману. Все остальные корабли последовали за ним, и пошел ближний бой, жестокий и беспощадный. «Cheval Blanc», атакованный одновременно с двух бортов, яростно оборонялся, его команда даже высадилась на «Notre Dame», но в свою очередь турок с тыла атаковали абордажные команды «Perle», которые в лучших традициях пиратов были вооружены сразу двумя абордажными саблями на человека — по одной на каждую руку. Головы, руки, ноги с обоих сторон просто отлетали во все стороны. Натиск был столь силен, что вскоре «Белый Скакун» был захвачен. Гектор Ардан на своем 60-пушечнике лупил по «Chems» до тех пор, пока он просто не развалился и не затонул.
Через полтора часа «Nekhla», подожженный «Saint Antoine de Padoue», ярко пылал, а на «Pots-de-Fleurs» взвился белый флаг.
В результате двухчасового боя французы уничтожили два алжирских корабля, а три захватили.
Ну а в июне отличились французские дворяне на службе Мальтийского Ордена — шевалье де Турвиль и шевалье де Окьюенкур. Отряд из «Турвилля», «Окьюенкура» и «Марини» (в Ордене корсарские корабли именовались по фамилиям капитанов) отправился к побережью Крита. Около небольшого рыбацкого порта Колокития мальтийцы обнаружили большую эскадру из 24 галер тунисского паши Мухаммеда Огли. Выстроившись в линию, Турвилль сблизился с кораблями тунисцев и открыл огонь, но он оказался неэффективным – из-за низкого силуэта галер ядра в основном летели мимо. Видя это, паша решил взять на абордаж «Окьюенкур», который слишком близко подошел к мусульманам. Дивизион из 10 галер под командованием Дурах-бея ринулся в атаку на христианский корабль, но сосредоточенный огонь заставил их отвернуть. Эскадра Мухаммеда Огли укрылась в гавани Колокитии. В стычке, длившейся без малого 9 часов, берберы потеряли 100 человек, у мальтийцев 40 моряков были убиты, и 30 — ранены. Хотя в этой стычке Турвилль не добился безусловной победы, дожи Венеции высоко оценили его действия – графу вручена золотая медаль, на которой была изображена тонущая галера, а на обратной стороне выгравирована надпись:
«Непобедимому защитнику морской торговли и грозе мусульман».
На Мальте его встречали с восхищением – 22-летний капитан уже стал легендой острова. Его решительные и смелые действия так же вызвали и зависть менее удачливых командиров – по замку Ла-Валетты поползли слухи, что своим победам Турвилль обязан хорошей подготовке команд, а не собственному мастерству и умению. Вспыльчивый граф вместе с шевалье л’Окьюенкуром решили оставить Мальту и отплыли в Венецию, где получили корсарский патент, поручавший им защиту побережья Адриатического моря от турецких и берберских пиратов.
Эти победы не на шутку испугали дея Алжира, который 17 марта 1666 года подписал договор с Францией, согласно которому выпускал 1127 французских рабов-пленников, и обязался не нападать на французские торговые суда.
Людовик и Кольбер были чрезвычайно рады заключенному миру, а вот Бофор… опечален. В сухом остатке получалось, что у Джиджелли он облажался, сражение в мае 1665 года вытянул Дюкен, а у Шершеля — шевалье Поль. А как же он, Вандом, внук Генриха IV? И именно в 1666-м году возникла безумная мысль об экспедиции на Кандию (Крит).
