Рибоды: от появления до битвы на Осиновых полях

Рибоды: от появления до битвы на Осиновых полях

Интересная статья Юрия Тарасевича с сайта  WARSPOT.

Содержание:

Рибодекин, он же рибод или рибальда, появился на европейском поле боя в 1‑й половине XIV века. Он стал одним из нескольких изобретений, призванных нивелировать относительную слабость тогдашнего пешего городского ополчения в бою против феодальной бронированной конницы. С возникновением этих устройств, их конструкцией и боевым применением в ранний период связано немало заблуждений.

Первые шаги

Первые хорошо известные упоминания о рибодекинах встречаются в архивах города Брюгге за 1339–1340 годы. В них упоминается закупка железа на сумму 22 су для изготовления скреп, предназначенных, в свою очередь, для установки на колёсные основания «новых (военных – прим. автора) машин (или устройств – прим. автора), что называются рибоды» (флам. «niewen enginen de men heet ribaude»).

Впервые в бой рибодекины попадают на стороне английского короля, войско которого в 1340 году, уже в ходе Столетней войны, осаждает Турне. Причём вместе с англичанами здесь действуют контингенты фламандских городов, ведущие с собой и те самые брюггские «новые устройства» под началом Питера Ван Вулларе, «мастера рибодов» («meester van de ribauden»). Сам город Турне снабжён «всякими припасами, а равно и артиллерией» — в это время, однако, слово «артиллерия» ещё может означать и баллистические машины, и военное снаряжение вообще.

Ряд щитов, поставленных на колёса и, вероятно, окованных железом. Изображение одной из осад Столетней войны, сделанное в 1487 году. («Хроники Франции», изданные в Северной Франции; рукопись Royal 20 E VI)

Несколько позже в отчёте английского «королевского гардероба» (арсенала) за сентябрь 1346 года упоминается королевский заказ плотнику Ричарду из Сент-Олбенса. Заказ дан 1 апреля того же года на «100 устройств, именуемых рибады (лат. «ribardos»)» и для них «1000 железных копий», на что выделено 40 шиллингов, и «за сии рибальды и копья оный Ричард должен отчитаться». Видимо, заказ был выполнен, поскольку в других документах говорится о заказе места на кораблях, идущих во Францию, для «ста малых устройств, именуемых рибальды» («centum minutis ingeniis vocatis ribaldis»), и о том, что назначена «…плата плотникам, кои все эти устройства изладили».

Английские рибодекины попадают в бой при осаде Кале. Как отмечает Контамин, кроме 10 бомбард для осады Кале (1346–1347) «были присланы из Лондона также рибодекины».

Ряд деревянных щитов, поставленных на колёса. Изображение одной из осад Столетней войны, сделанное в 1487 году. («Хроники Франции», изданные в Северной Франции; рукопись Royal 20 E VI)

Через полтора десятка лет антверпенская морская экспедиция фландрского графа Людовика (июль–август 1356 г.) включает 8 больших кораблей и 4 корабля поменьше. На них перевозятся 32 отряда («коннетаблерии») «моряков» — видимо, прообраза морской пехоты, общим числом около 640 (до 20 на отряд), до полутора–двух сот арбалетчиков и их подручных («valets»), а также обслуга и челядь. Среди снаряжения на кораблях везут и 4 рибодекина («rebaudekine»), которыми, скорее всего, занимаются два «мастера машин» («meesters van engienen»). Под началом этих же специалистов, видимо, находятся и несколько ранних орудий – «громовых труб». Кстати, считается возможным, хотя и не достоверно подтверждённым, что первое боевое применение огнестрельного оружия во Фландрии имеет место в этом же походе, в битве у Шойта (близ современного Андерлехта) 17 августа 1356 года.

В дальнейшем рибодекин становится вещью достаточно обычной. Во французских росписях времён Карла V (Турне, 1368) рибодекины перечисляются в ряду с «прочими приспособлениями для защиты города». Опись арсеналов крепостей в Артуа 1383 года включает «щиты для рибодов».

Техника

Согласно описаниям выплат мастерам рибодекин в XIV веке состоит из колёсной пары (возможно, просто готовой тележки-двуколки), дышла для перевозки, а также прикреплённых к основанию нескольких острий-пик и (или) высокого щита. Вес собственно надстройки (для примера — щит 1,8 м×1,8 м×3 см и пять железных пик длиной 2 м и диаметром 2 см, а также скобы, упоры и прочее) можно оценить в 100 кг. Возможно, в походе конструкция частично разбиралась.

«Классический» рибод в эльзасском списке «Беллифортис», около 1460 года (Ms. germ. qu. 15). У немцев рибод называют «Tarras» (букв. «укрепление»), «Feldschirm zum Rennen» («полевое прикрытие, кое движется»), «Lyoneser» («из Лиона»), «Sturmsense» («боевая косилка»)

То же самое, но без колёс, превращается позже во «фризских лошадей» или «испанские рогатки»; то же самое, но на четырёх колёсах и без острий, превращается в гуситские вагенбурги и прочие «боевые возы» («Streitwagen») Австрии, Венгрии и Германии. То же самое, но без острий и стандартизованное по размеру, превращается в русские «гуляй-города».

Назначение ранних рибодекинов — устройство подвижных укреплений для защиты в поле мещанской пехоты от феодальной конницы. Используют их и при осадах. Эти простейшие механизмы работают и как щитоносцы («paviseurs, porte-targes»), прикрывающие пеших стрелков своими щитами-павезами, и как копейщики, выстраивающие против конницы стену копий.

Стена щитов-павез, прикрывающая пеших. Фламандский художник, около 1479–1480 годов (в рукописи «История событий в заморских краях», Royal 15 E I)

Прообразы подобных устройств в Европе известны — осадные башни и подвижные укрытия для таранов или для других пристенных осадных работ (вырывание камней, подкапывание и т. д.). Любопытно, однако, что устройства названы «новыми», хотя ничего технически нового для европейцев в них нет. Возможно, именно в таком виде случился ещё один «трансфер технологий» с Дальнего Востока в «сократившемся (после монгольских завоеваний) мире». Потребность же в подобного рода устройствах возникает тогда, когда на поле боя вновь появляются многочисленные и действенные контингенты пехоты — то есть как раз в 1‑й половине XIV века.

Осадные прикрытия на колёсах в «Трактате об архитектуре» ди Джорджио Мартини (Fondo Nazionale II.I.141)

Название этих устройств происходит от рибодов (флам. «Ribauden») — обозной челяди, направляемой на непочестные, тяжёлые или грязные работы, вроде починки дорог, перевозки грузов или охраны обоза. В каком-то смысле люди–рибоды XIV века — предшественники позднейших гастадоров–сапёров. Начальствовал над такой челядью так называемый «король рибодов» (флам. «koninck der Ribauden»), получавший двойную плату и даже имевший знамя из грубого полотна, «напоминающего материал хлебных мешков». Впрочем, французский «король рибодов» – несколько иная должность.

Осиновые поля

Известнейшим, но и изрядно мифологизированным событием, в связи с которым рибодекины обретают известность, становится битва на Беверхоутсфельд (1382) в ходе Гентской войны (Гентского восстания) 1379–1385 годов. Фактически это один из эпизодов Столетней войны.

В 1379 году город Гент во Фландрии с поддержкой со стороны английского короля восстаёт против фламандского графа Людовика II, пытаясь выйти из-под графской власти. На стороне графа Людовика активно выступает богатый город Брюгге. Силы неравны, и английская помощь далеко не достаточна; в течение зимы 1381 – 1382 годов графу удаётся блокировать Гент, а дружественные Генту области Фландрии выжечь и разорить. Так что к маю 1382 года Гент оказывается в тяжелейшем положении. В городе начинается голод, и лишь однажды в марте-апреле гентской экспедиции удаётся закупить и провести в Гент более 600 возов продовольствия из Льежа, чего «и на 15 дней не хватило бы».

С января 1382 года вооружёнными силами Гента руководит Филипп ван Артевельде, сын Якоба — богатого торговца и одного из вождей гентского мещанства, убитого в 1345 году во время гентских усобиц. Тогда малолетние Филипп и два его брата были вывезены в Англию и таким образом спасены. Филипп — крестный сын английской королевы Филиппы Геннегау и до 1360 года проживал в Англии.

Получив известия, что граф Людовик планирует в начале мая новый большой поход на Гент, Филипп ван Артевельде замышляет упреждающий «удар последней надежды» — на Брюгге. Гентцы, собрав пять тысяч вооруженных, закрывают городские ворота в среду, 30 апреля, до полудня четверга, когда войско готово выйти. Нагружены две сотни возов («environ deux cents chars»), на которых везут «пищали и артиллерию» («de canon et d’artillerie»; «артиллерия» здесь, по понятиям XIV века, означает различное военное снаряжение, возможно также включая луки и арбалеты). Съестных же припасов всего семь возов, пять с хлебом и два с вином, которого в городе, мол, только и набралось, что две большие бочки. Те же, кто остался в Генте, как пишет Фруассар, ждут от войска славной победы, а если, ополчение будет разбито или опозорит себя, то и возвращаться не надо, ибо они сожгут город с собою вместе.

Выйдя из города в четверг после полудня, за остаток первого дня похода гентцы проходят полторы лиги (5–7 км), разбивают лагерь и питаются «с земли», чтобы не истратить припасов. Всю пятницу войско снова в походе, фуражируясь, опять-таки, с окрестных земель, и доходит до расстояния большой лиги (5–6 км) от Брюгге. Современные Гент и Брюгге разделяют 50 км, и, значит, преимущественно пешее войско Гента проходит за день по тогдашним дорогам до 40 км, что само по себе нерядовое достижение.

Далее гентское войско не идёт, а устраивает и укрепляет лагерь, который с фронта прикрыт большим прудом или озерцом. К обеим сторонам пруда гентцы выстраивают свои возы. Так проходит ночь на субботу.

Угодье, в котором устроен лагерь гентцев, называлась тогда Беверхоутсфельд (флам. «Beverhoutsveld»), что в переводе примерно означает «Местность, в которой растут бобровые деревья (осины)», или «Осиновые поля». До рекультивации в 1845 году эта местность площадью до 5 кв. км использовалась под луга и пастбища, в сегодняшнем виде она пересечена множеством каналов. Древнее название сохраняется в наименовании Осиновой улицы и часовни Беверхоутсфельд, которая, как и так называемый Синий замок расположена на примерной исторической границе местности.

Суббота 3 мая – это день Святой Елены и городской праздник Брюгге, традиционно отмечаемый торжественным шествием и увеселениями. День с утра погожий, и настроение в Брюгге повышенное, однако гонцы приносят вести, что «на шествие пожаловали гентцы». Среди мещан идут разговоры, что, де, чего же ждать, пора скорее побеждать бунтовщиков. Сам граф Людовик, узнав о приходе гентского войска, якобы восклицает, что, вот, мол, люди безумные и дерзейшие, и ждёт их несчастье жестокое — ни один из них домой не вернётся; так-то и закончим эту войну.

На военном совете с рыцарями Фландрии, Геннегау и Артуа граф, впрочем, признаёт за гентцами храбрость и, так сказать, авансом оказывает тем милость — умереть не от голода, но от меча. Графский план битвы незатейлив — атаковать и уничтожить заблудших. Трое конных, Ламберт де Ламбре, Дама́с де Бюсси и Жан дю Бур, высланы графом на осмотр местности, оценку гентских сил и боевого порядка. Тем временем городскому ополчению Брюгге приказано готовиться к выступлению.

Гентское войско с рассвета готовится к битве. В семи разных частях лагеря отправляются богослужения, «каждое с проповедью», кои длятся полтора часа. В проповедях ставится в пример старозаветная история со спасением израильтян из египетского рабства и чудесным уничтожением фараона и его несметного войска; так и гентцы должны не опасаться полчищ графа и брюггцев, а уповать во своём правом деле на Божью милость. Призыв этот, как пишет Фруассар, встречен гентцами с готовностью и воодушевлением.

Один из возможных видов гентских пищалей — немецкая ручная пушка в Германском национальном музее в Нюрнберге, конец XIX века. Длина оружия 1,44 м, железный ствол длиной 25,7 см, длиной канала 22,2 см и калибром 35 мм. Sixl

После богослужений Филипп Артевельде взбирается на воз и обращается к собравшемуся войску с напоминаниями прежних обид и утеснений от графа и с увещеваниями не оглядываться назад, ибо отступать некуда. Потом же он указывает войску на семь возов провизии, восклицая, что вот, добрые люди, перед вами все наши припасы, которые сейчас раздели́те между собой по-братски, а как сии припасы изойдут, придётся, чтобы живыми быть, завоёвывать новые.

Войско, как пишет Фруассар, «с великим смирением» распределяет хлеб и вино, что сильно напоминает некое всеобщее мирское причастие, и «подкрепившись лучше, чем если бы трапеза их была обильной», выстраивается за своими рибодами. Таким и застают гентское войско трое конных, высланные графом Людовиком. Они подъезжают к самым проходам между рибодами и всё осматривают, гентцы же не трогаются с места и даже делают вид, что рады прибытию графских посланников.

Графские возвращаются и докладывают, что рассмотрели все гентские стяги, и что гентское войско допустило их столь близко, что могло бы их расстрелять. Но вместо того гентцы вроде бы даже изъявляют раскаяние и смиренно стоят за своими рибодами. Силы гентцев они оценивают между пятью и шестью тысячами пеших. Граф же, узнав всё это, приказывает всей коннице садиться в седло и идти на гентцев, и чтобы дню без битвы не закончиться. Построенное по стягам и отрядам войско выходит из города, впереди пешие, за ними конница (более 800 рыцарей и оруженосцев и копейщиков под началом графа), и «любо было брюггцам видеть это, ибо [в великом порядке] шло сорок тысяч оружных». Впрочем, это число – скорее всего, преувеличение.

К часу, когда «солнце стало клониться к закату», графское войско доходит до гентских позиций и останавливается. Приближённые предлагают графу подождать с битвой до следующего дня и начать, получше осмотревшись, поскольку гентцы убежать не смогут, а поголодав, лишатся и силы. Граф «с удовольствием» соглашается погодить, однако брюггское ополчение, не желая проводить ночь в поле, пытается быстро разрешить противостояние и самовольно переходит в наступление, не считаясь с тем, что графская конница остаётся на местах. Так начинается битва на Осиновых полях 3 мая 1382 года.

Приблизившись к гентским рядам, брюггцы начинают обстрел из арбалетов и (или) луков и открывают огонь из пищалей. Судя по всему, эта стрельба вреда гентцам причиняет мало или не причиняет вовсе, поскольку гентцы тут же бросаются в контратаку и обходят пруд, заставляя брюггцев повернуться лицом к солнцу, что тем «причиняет немалое неудобство». Они врываются в брюггские ряды и разряжают в противника пищали. Позднейшие списки летописи говорят о «трёх сотнях пищалей, разряженных разом» — в начальном изводе этого места нет.

Ещё один из возможных видов гентских пищалей — лосхультский ствол с заряженной в него стрелой-карро в реконструкции Титтмана (ствол длиной 30 см, калибром 31 мм). По описанию произошедшей через полгода битвы при Розебеке гентцы пускают из пушек «стрелы с бронзовыми оперением» — возможно, оперение разворачивалось при вылете из ствола, как у современных ПТУРСов

Брюггцы, будучи полностью обескуражены неожиданным появлением врага в их рядах и огнём пищалей в упор, обращаются в паническое бегство, несмотря на своё численное превосходство, бросая оружие и не слушая приказов и увещеваний:

«отец не поджидал сына, а сын — отца».

Гентцы же, сохраняя порядок, преследуют брюггцев и избивают бегущих, призывая друг друга не ослаблять натиск и ворваться в Брюгге на плечах смятенного врага, которого Бог в своей милости им отдал в руки.

Граф, видя поражение брюггского ополчения, пытается вернуться в Брюгге и запереться там. Это графу не удаётся, поскольку вернувшись в город и приказав закрыть ворота, граф вскоре обнаруживает гентцев хозяевами и ворот, и улиц. Теперь уже графу приходится спасаться бегством и даже прятаться под постелью у некой доброй бедной женщины.

Гентцы, захватившие Брюгге, с ночи на воскресенье 4 мая занимаются «справедливым возмездием», отыскивая в городе и убивая на рыночной площади членов враждебных Генту главных ремесленных цехов Брюгге и «друзей графа». Однако они, якобы, не трогают и не грабят без причины мелких ремесленников и вообще простых людей. Но и добра «врагов Гента» хватает для поправки дел разрушенной экономики города. Да и вообще дела фламандского восстания на какое-то время поправляются — до прямого военного вмешательства французского короля и катастрофического поражения гентских сил близ Розебеке в ноябре 1382 года.

Рибодекины в источниках. Ошибки

Описание битвы на Осиновых полях, сделанное Фруассаром, её современником и существующее в нескольких списках, стало источником ряда ошибочных истолкований. Эти истолкования переписываются от автора к автору с XIX века.

Фантастический сверх-рибодекин, якобы годный и для защиты, и для наступления, из «Военной книги» Филиппа Мёнха (Cpg 126 или Cod. pal. germ. 126, 1496)

В них появляются и «две сотни возов, на которых установлены пушки» — и это-то, де, и есть рибодекины (но двести возов – это лишь часть обоза с военным грузом), и рибодекины, на которых «должны были» стоять пушки (о чём, однако, начальный извод летописи не говорит), и невероятно подробные сведения о «трёх сотнях [гентских] пищалей», разряжаемых залпом — вот они-то, де, и стояли на рибодекинах (опять-таки, в начальном изводе летописи речи об этом нет).

Ещё один тип источников, создающий неверное представление о рибодекинах как о виде средневековой военной техники, – это рукописи XV века с изображениями «надлежащих быть» рибодекинов. Эти изображения по большей части глубоко фантастичны, не только в смысле сложности или дороговизны изготовления, но и в смысле возможности их боевого применения, в первую очередь — из-за очевидно непомерной массы таких конструкций, если бы их кто-то и построил. Большинство «рибодекинов из «военных тетрадей» попросту невозможно было бы сдвинуть с места.

Всё ещё осуществимый рибод — «Tarass, который на поле боя пригоден», в немецкой рукописи Cgm 734 (рисунок не старше конца 1460‑х годов)

То же касается и установки пушек на рибодекины в XIV веке. Собственно попытки сооружать колёсные станки, с которых можно было бы вести огонь, отмечены в Италии и Германии как раз в годы Беверхоутсфельд. Но сопоставление веса, который прибавили бы и без того нелёгкому защитному сооружению даже мелкие орудия, с практической невозможностью перезарядить орудия XIV века в боевых условиях на такой установке, позволяет прийти к выводу, что рибодекины с пушками появляются всё-таки именно тогда, когда о них недвусмысленно говорится в источниках и когда для них появляются дееспособные орудия со съёмными пороховницами. Это время – около 1410 года во Франции и Фландрии, и на такие конструкции ставятся преимущественно фоглеры.

Ещё один пример раздельного упоминания пушек и рибодекинов: в 1382 году суммы расходов на военные нужды в архивах Гента содержат такой пункт: «За щиты, рибодекины, сундуки (возможно, имеются в виду станки для бомбард – прим. автора), используемые в артиллерии, за бомбарды и камни для бомбард». Иногда же ошибки вносятся при переводе. Так, Контамин в оригинале отмечает, что кроме 10 бомбард для осады Кале (1346–1347) были присланы из Лондона также рибодекины, а в русском переводе это превращается в «огнестрельные боевые повозки».

Рибодекины XV века

Рибодекины без пушек наверняка строятся и в XV веке, а изображения «устройств для защиты брешей и проходов» попадают в «Историю английской армии» Гроуса конца XVIII века.

«Старинная машина для защиты проходов» в «Истории» Гроуса, издание 1788 года, том 2

При Оте́й (совр. бельг. Эльх) 23 сентября 1408 года войско Льежа выводит в поле против войска бургундского герцога «множество рибодекинов и кулеврин, заряженных и установленных (на некие станки – прим. автора)» и со своей укрепленной позиции «в неприятеля пускают из пищалей, и этим немало тех утруждают». Из контекста можно сделать вывод, что «заряженными и установленными» были скорее лишь кулеврины, а рибодекины – всё ещё лишь подвижное полевое укрепление.

В любом случае Иоанн Бесстрашный, бургундский герцог и военачальник, не приписывает стрельбе льежцев с расстояния «в три выстрела из лука» существенного воздействия. Последовавшая за бургундской победой резня побеждённых не вызвана гневом за потери от «дьявольского» оружия.

Машина для защиты брешей в «Истории» Гроуса, издание 1788 года, том 2. В источнике названа «Lyonors» (женское имя из мифов о короле Артуре), но скорее это искажённое «Lyoneser» («из Лиона», немецкое название рибодекинов)

Город Уденар в 1436 году заказывает у Михеля-колесника дышло и два колеса к рибодекину и у Жилля из Квекера — обручи (скрепы), упоры, скобы и острия (пики) к пяти рибодекинам, а у Арента из Хане — 225 погонных футов досок для рибодекинов, по 18 су за сотню футов.

Бургундский герцог Филипп Добрый в июне 1436 года имеет при войске, собранном в Гравлине в поход на Кале, «множество рибодекинов, на коих поставлены пушки, кулеврины (в данном случае – ручные пушки – прим. автора), арбалеты (!)» и много других «больших машин».

В походе гентского войска на Уденар и последующей осаде города (1452) цех гентских мясников теряет свой рибодекин; новый рибодекин и два щита к нему выделывает Жан из Влигема.

Следующим этапом развития рибодекинов оказываются рибодекины с пушками.

Литература:

• Sixl P. Entwickelung und Gebrauch der Handfeuerwaffen // Z. Hist. Waffenkunde. Bd. 1. S. 182–184
• Tittmann W. Die Eltzer Büchsenpfeile von 1331/3. Korrigierte Fassung mit einem Nachtrag (Stand 2011). Дополненная журнальная статья из: Waffen- und Kostümkunde. 1994. Bd. 36. S. 117–128
• Tittmann W. Die Geschützdarstellungen des Walter de Milemète von 1326/7. Durch Anmerkungen und Abbildungen ergänzte Neufassung mit einem Nachtrag (Stand 2011). Дополненная журнальная статья из: Waffen- und Kostümkunde. 1993. Bd. 35. S. 145–147
• Partington J.R. A History of Greek Fire and Gunpowder. JHU Press, 1999
• Контамин Ф. Война в Средние века. СПб, 2001
• Würdinger J. Kriegsgeschichte von Bayern, Franken, Pfalz und Schwaben von 1347 bis 1506. Band II. Kriegsgeschichte und Kriegswesen von 1458–1506. München, 1868.
• Froissart J. Le Chroniques // Collection des chroniques nationales françaises / ed. J.A. Buchon. T. 8. Paris, 1824. Chap. 150–157
• Goovaerts M.A. La flotte de Louis de Male devant Anvers en 1356 // Compte Rendu des seances de la Commission Royale d’Histoire. Serie 4. 1886. T. 13. P. 33–58
• Henrard P. Histoire de l’artillerie en Belgique depuis son origine jusqu’au regne d’Albert et d’Isabelle. Bruxelles, 1865
• [Kervyn de Lettenhove J.M.B.C.] Histoire de Flandre. T. 3. Époque communale. 1304–1384. Bruxelles, 1847
• Renard B. De l’artillerie en Belgique, depuis l’introduction des armes à feu jusqu’à Philippe II // Trésor national. Recueil historique, littéraire, scientifiqúe, artistique commercial et industriel. Série 2. T. 2. Bruxelles, 1843. P. 35–70
• De La Fons-Mélicocq N. De l’artillerie de la ville de Lille aux XIVe, XVe et XVIe siècles. Lille, 1854
• Coltman Clephan R. The Ordnance of the Fourteenth and Fifteenth Centuries // Archaeological Journal. 1911. V. 68, № 1. P. 49–138
• Gay V., Stein H. Glossaire archéologique du Moyen Age et de la Renaissance. T. 2. Paris, 1928

Источники изображений:

• British Library
• Handschrift Cpg 126 // Universitätsbibliothek Heidelberg
• Handschrift Cgm 734 // Bayerische Staatsbibliothek
• Grose T. 2 1788
• Biblioteca Nazionale Centrale di Firenze

источник: https://warspot.ru/9327-ribody-ot-poyavleniya-do-bitvy-na-osinovyh-polyah