Царьград-Крым ноябрь-январь
В итоге октябрьского набега на полуостров в Крыму начался голод. На фоне которого османы и татары и так после похода к Астрахани смотрящие косо друг на друга начали отнимать у друг друга пишу что неизбежно привело к столкновениям и кровопролитию.
В то время как в Крыму разгоралось усобица и набирала обороты бойня. Лидеры обоих противоборствующих сторон вместо ее прекращения всецело посветили себя посылкой жалоб и кляуз друг на друга в Царьград и подарков членам Дивана. И для Девлет Гирея и Касым Паши первоочередным стоял вопрос сохранения своих жизней и положения, а то как будут решены эти вопросы зависло от того к какому мнению придут на берегу Босфора.
В столице Османской империи в это же время кипели не менее драматические страсти пусть и менее кровавые для их участников.
Новости в Европе распространяются очень быстро и как итог прошло не слишком много времени от того момента как с севера пришли печальные вести сначала о падении Азова, потом о полном провале Астраханского похода и гибели османо-татарской армии при отступлении , а следом и о очередном крупном вторжении противника в Крым.
Как с запада стали поступать новости что даже в Италии уже знают о турецком провале и говорят
«Да… во Фрянские (итальянские) городы весть пришла, что Азсторохани не взяли, а людем учинился великой изрон. Да Азов потеряли. И фрянки, деи, о том возрадовалис, меж собя учали говорите: «Государь, деи, московской — великой и кому, деи, против его стояти. А от неверных, деи, его бог оборонял»
То есть для султана и его визирей особенно неприятным моментом стало даже не само поражения тяжелое но не смертельное и не не удачная война с русским которая основным владениям султана не каким образом не угрожала. А в первую очередь потери имиджевые. Непобедимые уже много десятилетий и столетий турки оказались разбиты.
И что бы не допустить урона своей чести и имени султан Селим и его Диван (собрания визирей-правительство) решили показать всему миру что провал северного похода это всего лишь случайность.
Поэтому во первых было решено отвергнуть инициативы Девлета по примирению с Россией и добывать Азов назад непременно силой. И в Крым был отправлен строжайший приказ немедленно прекратить беспорядки и прервать переговоры с русскими. Правда и Девлета с Касмымом решили за провал не наказывать, паше решено было дать второй шанс и возглавить осаду Азова в следующем году, в действиях хана то же не смотря на наговоры со стороны Кафского паши злого умысла не усмотрели.
Одновременно с подготовкой Азовского похода назначенного на весну 1570 года, для того что бы показать всему миру силу и могущество Высокой Порты напасть на Венецию и отнять у них Кипр. Походу куда то же был назначен на весну следующего года , при этом Боснийскому паше был отправили приказ зимой легкой конницей атаковать владения Венеции на берегу Адриатики
И оказать существенную помощь единоверцам поднявшие восстания в Испании , для чего отправить в Гранаду 100 пушек, 5000 мушкетов , и 500 человек пушкарей и опытных офицеров , а так же отправили приказ Алжирскому бею что бы он со своими судами и людьми оказывал всяческую помощь повстанцам.
Число восставших в 1569 году составляло около 4 тысяч, к 1570 году достигло 25 тысяч, поскольку к ним присоединились прибывшие североафриканские берберы и турки. Восставшие мусульмане даже одержали несколько локальных побед, воспользовавшись тем, что значительная часть испанской армии в этот момент пыталась подавить восстание в Испанских Нидерландах, а потому была далеко от дома.
Восстание морисков таило в себе огромную опасность: с одной стороны, в этом районе, да и вообще на всем полуострове, ощущался сильный недостаток в вооружении и в войсках; с другой — было совершенно ясно, что морискам окажут поддержку берберы, алжирцы и даже турки. Мориски учитывали оба эти обстоятельства, когда решились поднять восстание. Вероятнее всего, что единственной целью их восстания была отмена эдикта. В апреле 1568 г. произошли первые стычки, и мориски обратились за помощью к фецскому королю. Со своей стороны, Мондехар продолжал настаивать на отмене эдикта в целях избежания еще более серьезных последствий. Но, как и в первый раз, с его мнением не посчитались. В декабре того же года вспыхнуло восстание.
Восставшие мориски избрали своим королем потомка Омейядов, дона Эрнаидо де Кордоба и де Валор, который принял арабское имя Абен Гумейя. Однако восставшие, недовольные тем, что он противился всяким эксцессам в отношении испанского населения, убили его и заменили новым королем — Адала Абенабо. Восставшие занимали удобные позиции в горных районах Грандды, обладали большой численностью и уже имели в своих рядах прибывших турок и алжирцев.
Капитан-генералу Мондехару с большим трудом удалось собрать военные силы; в короткой кампании, сочетая некоторые военные успехи с политикой обещаний, привлечения на свою сторону и милостивого обращения,, он сумел успокоить восставших. На этом восстание могло бы закончиться. Но Деса (получивший поддержку от правителя Мурсии маркиза де лос Белеса, который без всяких на то указаний вторгся со своей армией на территорию гранадского капитан-генеральства) воспротивился политике Мондехара и сумел настоять при дворе на своей непримиримой точке зрения.
Кроме того испанские солдаты грабили, жестоко преследовали и убивали даже тех морисков, которым капитан-генерал выдал специальные удостоверения о неприкосновенности. Возмущение и жажда мести вспыхнули с новой силой. Мондехар был смещен, и командование войсками, действовавшими против морисков, перешло к дону Хуану Австрийскому (март 1569 г.), который собрал крупные военные силы, подтянув войска из Неаполя, и установил морскую блокаду побережья.
Восстание разрослось (апрель 1569 г.), охватив район от Альпухарры до гор Альмерии, с одной стороны, и Малагу — с другой. Мондехар подчинился приказу короля и вошел в совет, состоявший при доне Хуане, который своими действиями лишил морисков последней надежды. Жители Альбайенна (3500 мужчин и множество женщин) были переселены.
Тем не менее кампания против морисков затягивалась, невзирая на приказ короля «вести войну огнем и мечом». Затяжка эта объяснялась теми же причинами, что и медлительность действий королевских правителей в период восстания комунерос. Письма дона Хуана к своему брату и различным придворным за 1569 и 1570 гг. пестрят требованиями о присылке денег на содержание войск.
Игра хана.
В итоге таких не двусмысленных приказов Девлет был вынужден задержать прибывшие в конце декабря русское посольство. Но при этом хан предложил считать Новосельцеву себя не пленником а гостем и окружил посла и его спутников подобающим почетом.
Так же хан начавший свою игру целью которой не смотяр на провал его мирных инициатив было избежать дальнейших нападений Русского царя на его владения и в случаи неблагоприятного для него в дальнейшем исхода решений принимаемых в Царьграде в отношении его и его сыновей получить поддержку и защиту от османов со стороны русских.
От имени своей жены отправил посольство в Москву с официальной целью выразить соболезнование Ивану Васильевичу после смерти его жены которая приходилось сестрой (двоюродная кажется если не ошибаюсь) жены Девлет Гирея. Что формально не нарушало заперта на переговоры с русским, так как кто же может запретить сестре выразить соболезнования вдовцу по поводу кончины сестры.
Неофициально же до Русского царя должно было довести согласия Крымского царя на условия подписанного мира и извинения за то что он не может не медленно их ратифицировать из за позиции султана. Так же выражалось согласие на желания Ивана породниться их великим домам и обещания устроить свадьбу между наследником царя и дочкой хана, как только между Россией и Османской империей будет заключен мир.
Ну и в качестве жеста доброй воли вместе с посольством без выкупа в Россию были отправлены царские слуги и ратники взятые в плен за последние пару лет ( во время походов в Крым начиная с 1568 и в ходе прочих боестолкновений) в том числе посол к Ногаем Мальцев захваченный весной 1569 года на Переволоке. Всего 350 человек детей боярских и дворян.
Но посольство от Айшы-Фатьма-Султан, дочери черкесского князя Тарзатыка и жены Девлет Гирея прибыло в Москву только 7 января когда русские полки уже начали поход в Ливонию перейдя шведские рубежи.
Ливонский поход начало 1570 года.
В первых числах января 1570 года границу шведской Ливонии перешли 2 колонами русская армия.
Основной корпус 5 полков. 5000 конницы ( 40 сотен служивых городов сотенной службы и 1000 служивых татар из Казанского края) и 3000 пехоты ( московских и городовых стрельцов, городовых казаков и черемисских ополченцев) 35 орудий наряда в том числе 15 осадных пушек и мортир, 10 полевых орудий среднего и 10 орудий малого наряда.
Под общим командованием князей Мстиславского, Шуйского, царевича Ибака и над нарядом боярина Михаила Яковлевича Морозова-Поплевина. И прочих воевод общим числом включая главных 12 и голов.
Целью удара стала Пайде к которой русская армия подошла 3 января.
И вспомогательный корпус 4 полка (Большой,Правой руки,Левой руки и Передовой). 3000 коницы ( 10 сотен поместной коницы, 15 сотен служивых татар из Казанского края, 3 сотни наемных Ногаев и 2 сотни черкесов князи черкаские Сибок-князь да брат ево Ацымгук-князь, жаженьские черкаские государи, да Тутарык-князь, Езболуев княжей сын, да с Сыбоком-князем приехал сын его Кудадик, а людей с ними их полтораста человек.Маашук-князь Кануков да Себок-князь Кансауков да Чюгук-мурза да Тохта-мурза да Татар-мурза — служил у Крымского, царю крымскому шурин, царя Девлит-Кирея болшаа царица сестра его родная и дочь Тарзатык-мурзы, — да с ними люди их..) 1000 пехоты (4 сотни черемисов и по 2 сотни московских стрельцов,городовых стрельцов и городовых казаков) с 15 орудиями, 7 пушек среднего и 8 малого наряда.
Под командой боярина Шереметьева и Михаила Кайбулина сына Аккубекова царевича Астраханского до крещения известного как Муртаза-Али.
Двинувшегося к Кольку.
К началу 1570 года шведская сухопутная армия была чуть более 20 000 человек состоящие из шведов набираемых с каждого 10 крестьянского двора, дворян и иностранных наемников.
Но большая их часть была в этот момент в Швеции для борьбы с датчанами. На границе же с Россией было 3000 человек в Ливонии из них шведов только 1000 человек, а остальные были наемники из местных ливонских немцев которым уже давно не платилось жалование. И 3000 человек в Финляндии 1000 в Выборге и 2000 гарнизонами в прочих городах и замках герцогства.
Осада Пайде.
Крепость имела мощные укрепления и уже один раз смогла устоять перед русским натиском осенью 1560 года когда при ее штурме в проломах стен пало 200 русских ратников, после чего Мстиславский вынужден был снять осаду города.
Но к 1570 году слабый гарнизон. В замке было всего 50 шведских солдат под командой коменданта Ханса Боя и под его стены сбежало 500 местных крестьян и немцев при приближении русских сил.
Когда русские вступили в Ливонию, шведы в Ревеле и Вейсенштейне не получали об этом ни малейшего известия, будучи уверенными, что для них нет никакой опасности. Вейсенштейнцы позже всё-таки узнали о движении русских, но думали, что это только набег русского отряда, . И не успели они опомниться, как были окружены.
Мстиславский предложил городу добровольна сдаться и тем самым спасти себе жизни и имущество. Но шведы и немцы отвергли такое предложение и решили сражаться.
В итоге после шестидневной осады и мощного артобстрела разрушившего городскую стену в нескольких местах, город был взят яростным приступом. В ходе которого разгоряченные боем ратники перебили всех защитников и укрывшихся в крепости.
Израненного же коменданта крепости плененного в ходе боя и приведенного к русскому командующему по приказу князя, за напрасное кровопролитие и сопротивление в назидание всем посадили на кол на против крепостных ворот.
Взятие Колька.
Кольк уже один раз был взят русским в начале Ливонской войны. Но был уступлен датскому королю в ходе мирных переговоров в 1562. Позже Кольк у датчан сумели захватить шведы.
Укрепления города состояли из каменных стен и круглой орудийной башни. Но бурные события прошедшего десятилетия крайне негативно отразились на их состояние при этом шведы занятые в других местах не выделяли денег на их восстановления.
В городке был гарнизон численностью 50 человек и 5 орудий.
Русские полки ведомые Шереметьевым и астраханским царевичем смогли смогли скрытно подойти к Кольку в ночь с 3 на 4 января. Из передового полка выдвинулись 200 сотни удальцов охотников которые смогли при помощи веревок взобраться на крепостную стену и вырезать с начало немногочисленных сторожей на стенах, которые элементарно проспали атаку и открыв городские ворота, а атаковали остальной гарнизон который и был весь перебит к утру кроме 5 человек попавших в плен.
Российские потери в ходи штурма составили 7 человек убитыми и 13 ранеными.
Мятеж Клауса Курселя.
7-го января. 1570 г. Клаус Курсель, шведский военачальник в Ливонии, со своими ротмистрами Юргеном Укселем Паденурмским и Иоанном Майделем Волдустским и Гинриком Боусманом и с другими начальниками и гофлейтами внезапно напал на королевский ревельский замок, занял его, а губернатора, господина Габриеля Христиернсена, взял в нем в плен вместе с женой и детьми, что причинило не малый ужас городу Ревелю и всем шведам в Ливонии. Так как это произошло в суботу, то в воскресенье рано утром ревельский магистрат послал спросить их, по каким причинам они так неожиданно напали на королевский замок и крепость и взяли их. На это они дали такой ответ: они уже давно не получали жалованья от королевства шведского, и хотя достаточно говорили об этом и многократно посылали своих начальников и послов к королю, однако ничего не получили. К тому же они должны другим людям, которые очень пристают к ним; поэтому они были принуждены взять таким образом замок вместо залога. Если они получат свое жалованье, то не станут удерживать замок от короля, а также не передадут его кому либо другому. Но как господин Габриель не мог в скорое время достать денег, то вошел в сделку с Клаусом Курселем и другими начальниками и гофлейтами; договор был подписан и снабжен печатями обеих сторон и гласил так: Клаус Курсель со своими ротмистрами и простыми гофлейтами будет управлять замком Ревелем и всеми принадлежащими к нему людьми и землями до предстоящей Троицы и дальнейшего распоряжения короля. Господин же Габриель со своей прислугой и шведскими ландскнехтами должен уйти из замка в город и в собор. Обе стороны не должны давать воли ни рукам, ни языку, не бранить и не обижать друг друга.
Добывания Колывани.
Новости о том что Русский Царь хочет пожаловать Ливонию брату Датского Короля герцогу Магнусу и что об этом осенью в Москве был заключен предварительный договор между послами герцога и царскими дьяками и боярами широко разошлись по всей Ливонии.
Эти слухи целенаправленно распространяли Иоанн Таубе и Эйлерт Крузе находящиеся на царской службе и отвечавшие за дипломатическим сношениями в Ливонии с местными немцами и в частности ранее уже склонявшие правда не удачно Курляндского герцога Кетлера о переходе на царскую службу, а ныне ведущие переговоры с Магнусом и Ревелем.
По мимо дипломатических миссий на обоих ливонских дворян так же была возложена агентурная разведка в Ливонии и они в ходе начавшего зимнего похода находились при ставке Мстиславского добывая для царских полков нужные сведения через своих агентов.
Новость о анти шведском мятеже в Ревеле дошла до главного воеводы Ливонского похода и его штаба 11 января, когда он двинул свои полки от Пайды в сторону Лойде, от гонца присланного Шереметьевым который после взятия Колька, двинулся к Ревелю по пути разоряя и воюя округу.
Вспомогательный корпус подошел к городу 9 января. Габриель Христиернсен, королевский губернатор вывел в поле 700 шведских солдат и 1000 человек городского ополчения для того что бы разбить армию вторжения.
Но потерпел в своем предприятии жестокое поражения. Сначала татары конницу немцев и шведов притворным отступлением вывели под залпы пушек и пищалей укрывшихся за возами российской пехоты. После чего растронего и обескураженного от обстрела противника контр атаковала в фланги и обойдя с тыла русская и татарская конница, от чего он обратился в паническое бегство к городским воротам.
А затем частью сил преследуя и поражая в спину бегущих всадников противника , другая часть окружила пехоту врагов и не лезя в рукопашную схватку стала засыпать их стрелами. Кнехты ощетинившись пиками и алебардами , ежеминутно теряя убитых и раненых начали отступать к городу.
Огонь пушек с городских стен отогнал российских всадников, не дав полностью истребить шведов и немцев и позволив им отступить в горд через ворота.
Защитники города в ходе вылазки потеряли 200 человек убитыми, 320 ранеными и 45 пленными. В то время как царские ратники потеряли 34 убитыми и 78 ранеными.
После допроса пленных и стало известно о том что в городе мятеж и 200 кнехтов под командой Клауса Курселя захватили замок.
После получения новости о мятеже в Колыване, Мстиславский изменил первоначальный план и двинулся вместо Лоде на север на соединения с Шереметьевым который стал укрепленным лагерем под стенами города.
Одновременно Таубе и Крузе отправили гонцов в Юрьев и Ригу. С тем что бы дерптские немцы написали ревельским, чтобы они всеми силами старались освободиться от шведского ига, чего они от души желают им. А в Ригу герцогу Магнусу который прибыл к тому времени туда из Пильтена столицы оставшихся к тому моменту у него владений в Ливонии по пути в Новгород на встречу с царем. С предложением герцогу прислать посла от своего имени и письмо для Курселя.
17 января Основная рать подступила к Ревелю соединившись там с корпусом Шереметьева. Одновременно с полками прибыли послания из Дерпта и от Магнуса.
Но ревельский магистрат отверг призывы дерптцев и отказались признать своим правителем герцога Магнуса даже не став слушать его послов а решили сохранить верность королю Юхану Шведскому и отказывался что ли бо делать вопреки приказам королевского губернатора и без его разрешения.
Зато удалось вступить в переговоры с Клаусом засевшем в Ревельском замке. Таубе вместе с послом от Магнуса смог тайно проникнуть в замок перлезя по веревки через стену спущенной ему с той стороны.
В ходе переговоров удалось убедить Курселя и его кнехтов перейти на службу к герцогу Магнусу. И помочь овладеть городом царским полкам, с тем что бы потом Ревель и Ливонию царь передал Магнусу как своему вассалу.
Условием перехода на службу к герцогу по мимо прочего было выплаты из царской казны того долга который возник перед наемниками со стороны шведов, а так же в дальнейшем выплаты им регулярного двойного жалования.
Пока шли переговоры с городским магистратом и мятежниками в замке по приказу Мстиславского взяли двор св. Иоанна вместе с госпиталем и всеми каменными домами, находившимися совсем близко от города тем самым отрезали город от гавани.
И установили орудия под городскими стенами укрепив батареи турами и окопами. Но обстрела пока не начинали.
20 января в рамках договоренности с засевшими в замке кнехтами так же как ранее Таубе на веревках через стену в замок перетащили казну с половиной той сумы которую должны были получить наемники которую отправил Мстиславским с обязательством погасит оставшуюся суму в течении 2 недель доставив деньги из Риги, Нарвы и Дерпта.
Вместе с деньгами через стену перелезло в замок 300 ратников.
О предательстве и переходе на сторону русских Клауса Курселя. Шведский губернатор Габриель Христиернсен и магистрат города узнали в тот же день. И попытались внезапной ночной атакой отбить замок.
На приступ пошло 600 шведов и 1000 ревельцев. С начало им способствовал успех ночью шведы осторожно вышли с епископского двора у собора, имея с собою лестницу, пробрались в шерстяных носках к выходу из замка и взобрались на стену. Когда их взлезло человек до трех сот под командой Нильс Доббелер, начальника шведских кнехтов, молодого человека низкого происхождения, но ловкого на замыслы, то они заняли этаж, в котором были все съестные припасы , и немедленно с башни дали пушечный сигнал, чтобы разбудить им бюргеров в городе и соборе.
Но на этом успехи шведов и закончились. Защитники замка поднятые по тревоге сначала смогли отрезать тех кто проник в замок от их товарищей снаружи скинув со стены лестницу. И отогнав их стрельбой из мушкетов и пушек со стен замка.
После чего заблокировав шведов в занятых ими помещениях, притащили со стены по коридорам замка 2 небольшие пушки и к утру перебили всех шведских солдат, с начало ядрами выбивая двери, а потом стреляя в помещение через дверные проемы картечью. После чего врываясь туда и добивая тех кого не превратила в фарш рикошетившая от стен картечь.
21 января утром в русском лагере узнали подробности ночного боя, после чего в замок было отправлено уже 3000 ратников под командой князя Шуйского, которые с утра и до 3ч асов по полудню, перелазили через его стены при помощи лестниц и веревок.
А русские пушки с установленных накануне батарей по приказу первого воеводы большого полка открыли огонь раскаленными ядрами по городу через стены. Выпустив всего в течении дня и ночи не прекращая стрельбу 200 штук.
Ревельцы сначала успешно справились с пожарами оперативно организовав пожарные команды но к утру 22 января их силы стали истощаться и в городе то тут то там стал разгораться огонь.
В замке же накопив достаточно сил и дав небольшой отдых своим ратником Шуйский повел свои войска на овладением Вышгорода. Ведя частую стрельбу из пушек со стен замка, поддерживая атаку штурмовых колон. Шведы и немцы с начало оказывали очтаяное сопротивление, но после 2 часового сражения в ходе которого воевода берегя своих ратников с начало гасил узлы обороны врагов пушечным и пищальным огнем, прежде чем двигаться дальше. Сумел выбить противника из Вышгорода уничтожив до 500 вражеских солдат.
После чего овладев пушками на стенах Вышгорода и соединив их с пушками из замка открыл на закате 21 января огонь по Нижнему городу, продолжая непрерывный обстрел в течении всей ночи.
Утром 22 числа в русском лагере стали готовиться к решительному штурму города, когда из города вышла делегация во главе с магистратом неся белый флаг и ключи от Ревеля.
Выяснилось что шведский губернатор с оставшимися в строю шведами и немногими немцами решившими сохранить верность шведам всего 350 всадников ночью выскользнул из города и бежал на запад успешно проскользнув мимо русских разъездов.
Городской же совет в сложившихся условиях посчитал что более не имеет сил для обороны Ревеля и что бы избежать напрасной гибели и разграбления горожан решили сдаться на милость победителя.
Градопад
Стремительное падения с начало Пайды ,а затем Ревеля. Двух самых укрепленных и значимых городов шведской Ливонии произвело эффект разорвавшийся бомбы. Новость о сдаче Ревеля распространилась по северо-западу Ливонии со скоростью степного пожара.
И перед Габриель Христиернсеном за которым к слову в догонку 22 января отправили царевича Ибака с служивыми татарами. Закрылись врата Ливонских замков. Гарнизоны городов и замков в основном состоящие из немцев отказывались пускать к себе беглеца, равно как и впреть признавать над собой власть шведского короля.
Напротив навстречу надвигающимся русским полкам поскакали гонцы с предложения о добровольной сдачи городов, а при приближении передовых полков русских которые выступили на запад и северо-запад 25 января из Ревеля замки один за другим без боя открывали свои ворота, а их гарнизоны переходили на службу к герцогу Магнусу.
К 5 февраля без единого выстрела были заняты русскими гарнизонами Леаль отданный ранее в лен Клаусу Курселю королем шведским, Лоде (Колувере), Хаапсалу, Вигала и Падизе.
При этом фактически на русскую сторону, а формально на службу к Магнусу перешло 1500 гофлейтов и кнехтов ранее служивших шведам. Всех их по приказу Мстиславского собрали в одном месте, разместив лагерем возле Пайде, обеспечив едой и питьем но в город по приказу воеводы не пускали. С тем что бы они ждали возвращения Магнуса который уже к тому моменту отправился в Новгород что бы ему лично присягнут и служить там где им далее укажет их новый господин.
Тем же кто пожелает напрямую служить царю, государю и великому князю всея Руси воевода предложил присоединиться к походу обещав что за это их государь пожалует согласно их заслугам и достоинствам. Таких из полутора тысяч набралось три сотни.
Последний оплот.
Наместник шведской Ливонии не сумев проявить свои полководческие таланты в обороне городов, зато проявил не дюжие способности в такам воинском искусстве как ретарда , а по простому в бегстве.
Чуть было не настигнутый татарскими сотнями ведомыми Ибаком под стенами лежавшего к западу от Ревеля Падизе. И потерявший в ходе стычки 200 человек убитыми и пленными. Габриель в суматохе боя сумел вырваться и сбежать с поля боя уведя за собой полторы сотни всадников. После чего поплутав как заяц по заснеженным полям и лесам Вика (провинция на крайнем северо -западе Ливонии) и так и не найдя не где пристанища, зато сумел увеличить свой отряд еше на 50 человек и числа шведов ранее составлявших часть гарнизонов Ливонских замков которых просто выгнали из замков и городов превосходящие их числом немцы решившие предаться русским и Магнусу.
Христиернсен повел свой отряд по льду замершего пролива в Эзель к последнему не занятому русскими замку. Аренсбургу бывшей резиденции Эзель-Викского эпископа купленного сначала в 1559 датчанами, а потом в ходе войны в 1567 захваченному шведами.
Путь Габриеля лежал по замерзшему проливу Виртусу, через остров Муху далее по льду на остров Сааремаа. Но в всего в 10 верстах от конечной точки пути замка Аренсбурга шведскому генералу опять изменила удача.
6 февраля 1570 года его настиг передовой отряд царских ратников численностью в 500 сабель состоящие из помещиков сотенной службы из Юрьева Ливонского 1,5 сотни бойцов, 250 служивых татар Каринский князей (Деветьяровы, Арслановы, Хиляловы) с своими родичами и людьми и 100 ливонских немцев перешедших этой зимой на царскую службу. Под командой воеводы князя Путятина.
Шведы развернулись и храбро атаковали превосходящего противника. И даже смогли его опрокинуть и обратить в бегство, при этом убив 30 и ранив 40 человек из которых 20 взять в плен.
Но победу они одержали пирову , в ходе боя было убито 80 и ранено 70 шведов и немцев из отряда шведского губернатора.
После битвы взяв своих раненых и захваченных в бою пленных и не тратя время на похороны павших отряд поспешил в сторону Аренсбурга достигнув его к вечеру того же дня.
В самом замке было 70 шведских солдат, которые после того как стали поступать грозные вести с континента, и опасаясь предательства немцев смогли разоружить и выгнать из замка немецкую часть гарнизона. И сели в осадное положения не пуская в замок не беженцев из местных крестьян, не представителей островного рыцарства опасаясь с их стороны удара в спину.
Габриель Христиернсен и его люди наконец то после бегства из Ревеля смогли обрести защиту и отдых, перед ними открыли ворота крепости и губернатор объединив местный гарнизон и приведенных им людей возглавил руководство обороной последнего шведского оплота в Ливонии.
Источник — http://fai.org.ru/forum/topic/43818-reshitelnaya-russko-litovskaya-livonskaya-voyna/
